Скорая помощь

* * * ВСЯКО - РАЗНО. * * *


К зданию скорой помощи я подходил, как к Храму. На практических занятиях мы работали в бригадах по разным направлениям, но там больше слушали, вникали в медицинские некоторые хитрости общения с больными, порою неадекватно реагирующими на приезд, изучали комплексность оказываемой помощи. И там мы не несли ответственности за последствия. Теперь мне предстояло взвалить эту ответственность на себя. Небольшое здание располагалось далековато от дома брата,  добираться до него пришлось на автобусе, который хоть и ходил регулярно, в соответствии с графиком, но не так часто, как того хотелось бы. Но не беда, просто пораньше надо выходить из дому. Аня, подружка двоюродной моей сестры, приехавшая осуществить свою мечту, выходила вместе со мной. Она устроилась на работу, но не туда, куда изначально хотела. На фарфоровую фабрику, но не на роспись. Не помню, чем занималась она там, но это не важно. Важно то, что по отъезду Валеры с Валей в квартире остались мы вчетвером, бабушка, маленький Сашок и мы с Аней. Я спал на кухне на раскладном кресле, Аня рядом, на раскладушке. Это к разговору, затронутому мною в предыдущей главе о виновности в разводе молодой пары. Ни я , ни Аня не могли сразу уйти на съёмные квартиры, да их еще и надо найти. Вполне могу понять состояние Валентины, не имеющей в своей однокомнатной квартире возможности просто пройтись,  не зацепившись обо что - то  или об кого - то. И я тоже виновен, наверное, ведь даже и не думал об этом. Привыкнув жить в постоянных  общежитиях с детства, я не придавал значения ценности своего угла, мне везде хорошо. Но каково матери грудничка, протискиваться между толпой жильцов, не зная, куда примостить гладильную доску. Но эти проблемы начнутся чуть позже. Доброта Валеры, брата моего любимого , необдуманно щедрая, не к добру вела. И его в этом винить тоже язык не поворачивается. Он хотел помочь мне, Ане, девушке ищущей мужа, позднее Гале с Мишей, но не просчитывал наперед последствия своей помощи. Простим его. Но это моя версия, может я и не прав.
.          Женщина, главврач станции, приняла меня радушно , расспросила об учебе, о жилищных условиях и познакомила с пожилой, седой уже, врачом - терапевтом Щумилиной Верой Михайловной.  "Вера Михайловна будет первое время вашим наставником. Будете работать пока вдвоем, а там видно будет. Покажете свои знания и навыки, убедите нас в умении работать самостоятельно, флаг в руки. Вера Михайловна заслуженный врач. Ну и город узнать, маршруты движения. Хотя для этого есть водители, знающие все улицы и переулки " - так напутствовала  она меня.. На всю жизнь я в неоплатном долгу перед Михайловной. Первые же выезды в паре с ней показали - она опытный педагог, хотя и не работала преподавателем. С первого же вызова она предложила быть медсестрой при мне, но процедуры я все - таки должен буду делать сам. Врать не стану , растерянность была, и страх был , и даже незнание, впрочем, нестрашное . Был вызов к девушке, снятой с электрички с сильнейшими болями внизу живота. Решение я принял правильное, диагностировав по простому, обыкновенным русским языком, но вписать правильный диагноз в сопроводительный листок затруднился. Вера Михайловна только посмеялась : " Подумаешь! Я этот диагноз до сих пор с заиканием произношу". Это она загнула конечно, но меня успокоила. Были и потом, уже в самостоятельном плаванье, подобные проколы, но важно в оказании первой помощи не название по латыни, а сама помощь. Через неделю Вера Михайловна вышла в раздельную со мной смену, сказав : " Ученого учить, только портить". Не в похвальбу рассказываю для себя, а к подтверждению высказанной ранее мысли о том, что я везунчик, мне всегда везло с учителями. Всегда.
.     Самостоятельная работа в любой профессии покажет твою подготовку сразу, так как в первые же часы будет виден результат. Токарь выточит деталь сообразно чертежу, хотя может быть и не помнит теоретического обоснования почему точил именно так, а не эдак. Водитель найдёт правильный, путь для объезда топкого места, хотя может не помнить наставлений инструктора. Медик не может оказать правильную помощь, если не знает теории. Потому, конечно же, приехав с вызова, я хватал в руки справочник и проверял свои действия. "Слава Богу, не ошибся " - эта мысль вызывала облегчённый вздох. Были, конечно, и ошибки, не критичные, но ошибки от неопытности.
    Поступает вызов к роженице. Я хватаю чемодан, лечу в машину, где уже ждет дядя Вова. Дядя Вова человек исключительный. Садясь утром в машину, он первым делом лезет в мой чемодан и на ощупь определяет :" Это наш спирт, это не наш". Это означает, что он проверил на своих - ли местах наш спиритус вини и нашатырный спирт. Но наш - это, все же, вини. Дело в том, что утро он обязательно начинает с хорошего глотка нашего спирта. Он не алкоголик, и все это знают, поэтому и не увольняют. У него стаж водителя только скорой помощи более сорока лет. И за все время ни одной аварии. Так что я не удивляюсь и только подтверждаю : " На месте". Он общительный и со смешинкой, с детства, наверное, застрявшей в горле и не желающей его покидать. " Дядя Вова,- кричу я,- быстрее, а то опоздаем! " Он серьезными глазами смотрит и говорит : " Мы? Да никогда! Пусть только попробует не дождаться! Вот к дому подъедем, она и примется тогда орать и рожать. А без нас ни - ни". Издевается. Я - то, как раз этого и боюсь. " Дядя Ваня, родненький, ну давай быстрее. Я сто грамм лишних выпросил. Дядя Ваня, паразит старый, серьезнеет и (специально, шутит он так) врубает скорость, продолжая издеваться : " Небойсь, раз сто грамм лишних, дождется". Ему смешно, а мне каково? Роды на дому - мой антибзик. Их я заранее боюсь, поэтому и подгоняю водителя, молясь " хоть - бы успеть, хоть - бы довезти целую, с ребенком в животе, а не наружу". В этот раз мне не везет. Забегаю в дом, сбив с ног опешившего мужа, стоящего в дверях коридора. Женщина тридцати лет стоит в дверном проеме двери, ведущей в спальню. " Быстро,- кричу,- поехали". Она говорит спокойно :" Не поеду". Я лупаю глазами " Почему??? ". " А уже! ". " Что уже??? ".   " Рожаю! " Я замираю и подозрительно смотрю на мокрый пол у нее под ногами" А-А-А ? " Во дает. А теперь что же? Это же и правда рожает, и не подождет даже. Вспоминаются наставления из учебника акушерства и гинекологии. А пока они там вспоминаются, бегу назад к машине. Залетаю в салон, хватаю родовой мешок, и к дяде Вове. " Дядечка Вовочка, родненький, пойдем, она уже". Дядя Вова , ну не может  не издеваться, лыбится:" Чего уже? Родила? И ты не увидел? Пусть все вернет назад и заново рожает. Смотри, торопыга какая! ".  " Да нет , только хочет". " А. Ну тогда иди". " Пойдёмте, поможете". Здесь дядя Ваня, кажется точно офигел. " Я? Сашок, я водитель. Вали, давай, к своей роженице! " Ну я и повалил бегом. Забежав в дом , прогоняю мужа, мол, иди, не мешай мастеру. Укладываю роженицу на кровать, вспоминаю " руки - то не помыл". Выскакиваю , кричу :" Эй, есть кто - нибудь, муж? " Такой нашелся. Прошу кипятка. Удивительно, но кипяток есть. Муж оказался опытным( Слава Богу). Мою руки, подхожу к кровати. Женщина не паникует, не кричит. Паникую я. Пока упрашивал дядю Ваню поработать акушёром, забыл родовой мешок, за которым и бегал. Роженица, наверное, и решила родить без проблем, видя мою беготню. Прибегаю, кричу мужа, мою руки, стою. Я описывать не буду, как и что. Принял ребенка, перерезал и перевязал пуповину, завернул в пеленки, прошел гордый к машине. Мама, молодец, следом чапает, не отстает. Приезжаем в роддом. Гордо рапортую, показывая сверток : " Вот, родил! " Медсестра удивляется :" Кого? ". " Ну вот же! " - тыкаю свёртком в ее сторону. Сообразила. " А мамаша где? ". Показываю кивком за спину. Приняли, документы оформили. Когда роженицу увели, сестричка наставляет : " Мамашу на носилки надо, может открыться кровотечение, но ничего. Первый? ". Подтверждаю, без радости уже.  " Ну ничего. Все хорошо.  Все сделал правильно. А то , что прогулялись, не страшно, это у нее третьи роды". Вот так я открыл счет детей, рожденных с моей помощью. И поругал себя за  то, что на практике в роддоме я сразу уходил в зал для новорожденных, где пеленал, носил на кормление малышей к мамочкам и только один раз присутствовал при родах, но стоял так, чтобы ничего не видеть.
.         Чаще работников скорой медицинской помощи ругают не за профессиональную и полноценную помощь, а за время прибытия бригады к месту вызова. Невозможно обьяснить человеку с почечной коликой, что нет вины фельдшера и врача, водителя  и диспетчера в долгой дороге от момента вызова до страждущего помощи. С первых же дней люди сами приучают нас, едущих помочь, не реагировать на оскорбления по этому поводу. Я не рыжий, мне тоже пришлось столкнуться с такой несправедливостью.
       Приняв смену, получив медикаменты для пополнения чемоданчика , иду к окошку диспетчера. Диспетчерская у нас была наподобие дежурного в милицейском участке, какие сейчас каждый день по пять раз крутят по телевизору. Самое большое количество вызовов сразу в свои руки я лично получал восемь. Не каждый день, это единичный случай. Но так было. Я сам должен был решать куда ехать в первую очередь. В первую очередь сердечники и роженицы. И каково бывает возмущение мое, когда отложив в сторону вызов, в котором , на мое усмотрение, меньший риск потерять жизнь человека, я еду к сердечнику и узнаю, что у него болит зуб, болит так сильно, мочи нет. Верю и знаю, зубная боль - ужасная вещь. Но ведь в это время, возможно, может быть, не дай Бог, где - то человек умирает от инфаркта, инсульта? Или ребенок, самый ужасный ужас , бьется в материнской утробе и не найдя выхода, задыхается и умирает? В такие моменты зуб удалить хочется сразу, кулаком. Но нельзя, это табу.
.   Вызов из поселка Раздольного, неблизкого от города. На улице ночь, дорога пустая. Днем мы с водителем, сегодня не дядя Вова, на графике уже были там на вызове, поэтому знаем о хорошем качестве дороги к нему. Вызов связан, как написано в сопроводительном листке, с отравлением уксусной кислотой. Это страшно.  Не минута, секунда дорога. С сиреной несёмся на предельной скорости, успеть бы, промыть, прочистить, и хоть уже не здоровым никогда, сжигает кислота внутренности, страшная боль, но живым оставить. На одном из поворотов  машина подскакивает , попав в неширокую траншейку , проложенную кем - то для прокладки кабеля, ( это мы уже на обратном пути рассмотрели), и оставленную до утра. Водитель справляется, удерживает руль, выравнивает машину и мы , на ходу вытирая кровь с разбитых лбов, несемся дальше. Сразу выхватываем носилки и вбегаем в подъезд. На пороге квартиры жена вытирает слезы, всхлипывает. Все, не успели. Как бы не так! Даже перестарались успевать. Оказалось, можно было вообще не ехать. Любимый муженек недобрал положенной дозы, а любимая жена денег больше не дает. Ей, видите - ли, детей кормить надо. Что делать? В таком деле шантаж первое средство. Смочил подбородок уксусом и забился в конвульсиях, благо, и настоящие неприятные ощущения помогают актеру играть профессионально. Любящая жена в панике, караул, любимый умирает. Водитель, молодой парень чуть старше меня, смотрит на сидящее мурло, подходит к нему, и помогает потерять сознание. Ему же и положено, он же умирает. И молча, ничего не говоря, выходим. Траншейка  не очень широкая, но лбы разбить хватило. По приезде говорим диспетчеру. Не дай Бог следующий водитель не удержит машину, поедет на  неложный вызов. Хорошо, что любящая жена не пожаловалась, все - таки совесть есть.
.           Немало случаев, которые заставляют задуматься, почему, несмотря на многие несправедливости со стороны самих больных и  их родственников в отношении нас, фельдшеров, врачей, водителей и даже диспетчеров, сидящих по двенадцать часов у телефонов и рапределяющих порядок выхода бригад к месту постигшей кого - то беды, мы все - таки продолжаем работать, терпим хамство, несправедливые упреки. Когда бабулечка, забывая о своих болях,  начинает рассказывать о своей жизни, о том как пахали на бабьей тяге землю, выращивали  хлеб для фронта, как полюбила своего милого ухажера, растила детей, хочется не перебивать ее, дать выговориться , облегчить душеньку. Я и стараюсь не перебивать, но ждут другие страждущие. Вот и оправдываешься тем, что некогда тебе, ехать надо. Бабушка спохватывается и уже сама торопит тебя бежать на помощь к другим. Благодарность таких бабулек дороже любых денег, любых наград. Или дедок, который прошел всю войну, не единожды был ранен, а сейчас ему приходится часами сидеть в приемных зажравшихся чиновников, чтобы получить положенную государством копеечную льготу. Поругаешь мимоходом такого чиновника, не очень - то порой и понимая сути, ведь молод еще, не опытен, а дедушка уже как сына родного провожает, желая выразить свою благодарность. И молодые попадаются благодарные чаще, чем недовольные. Вот и забываются обиды за незаслуженные выговора , пропускаешь уже мимо ушей недовольные реплики таких.
.       Курьезных и дающих повод для хохм дяди Вани случаев тоже немало. По четвергам обязанностью одной из бригад является сбор психически больных, которых направляют на лечение в психбольницу, которая находится за сотню километров от нашего города, в лесу близ села Бонивурово. Это в сторону Уссурийска , чуть не доезжая, и еще сколько - то километров по полям военного полигона. Это означает, что уезжаешь почти на весь день. Поэтому считалось разрешенным оставшееся время потратить на что - то постороннее, но только если не вернулся в город. Я был самый молодой, поэтому не стоял вопрос, кого посылать в мои четверги. А все водители, по крайней мере наши, заядлые рыбаки. На обратном пути час - полтора вполне достаточно, можно было посидеть на речке с удочкой. С дядей Ваней вообще были интересны такие четверги. Он любил шашлык на природе и всегда прихватывал  в такие поездки мангал и маринованное мясо.. Однажды забирали бабушку - татарку, которая довела своего деда до белого колена своими выходками. Обычно бывало таких больных не больше трёх, и то, если они более - менее адекватные. Захватив одного мужчину, молчаливо севшего в машину и тихо потом разговаривающим с самим собой, поехали за бабушкой. Дед  встретил нас на лестничной площадке третьего этажа. Он складывал молитвенно руки и поскуливал :" Заберите ее, она меня убьет, я больше не могу". Мы с дядь Ваней успокаиваем его, заберем, мол, что нам бабулечка слабенькая. Заходим. Бабулечка лежит на кровати в одежде Евы с одним лишь отличием. На ней бюстгальтер. Неудобно вроде, но что сделаешь тут? Здороваемся, просим одеться ее. Она кроет нас отборным русским матом и отворачивается лицем к стене. Просим деда одеть ее. Старый берет халат, с опаской нагибается к суженной своей, получает пяткой между глаз и причитает : " Вот, все время так, я уже весь избитый ! ". Вот те раз! В этот раз мой водитель на высоте. Берет халат и напяливает на брыкающуюся мегеру. Почувствовав, что в руках дядьки не стоит трепыхаться, она впадает в глубокий ступор. Я пальцем показываю на трусы , висящие на спинке стула. Дядя Ваня чешет затылок и машет рукой : " А зачем? Так доедет". Он для меня авторитет. Соглашаюсь, доедет. Просим вежливо пройтиться с нами. Ступор не прошел. Бегу за носилками. За руки, за ноги укладываем. Ступор проходит, ноги , руки мелькают близко к нашим лицам. Подумал водила, показывает мне на ее голову, на себя, на ее ноги. Понял. Обхожу , хватаю ее за руки, водитель прижимает ноги к своим бокам. Поза нашей ноши  в ступор ввела всех соседей, вываливших поглазеть на проводы соседки. Меня же в краску, дядю Ваню в тихое бешенство. Усадили в салоне, рядом с уже имеющимся тихим. Он глянул на брызжущую слюной красавицу и юркнул в угол, затаился там до конца пути. Делать нечего, придётся ехать мне с ней в салоне, иначе разобьет все, что можно разбить. Пожалели , что не заехали сразу в милицию, и тронулись, помолясь.. Всю дорогу я воевал с ней. Она все время рвалась куда-то, пыталась порвать на мне все , что можно и что нельзя, пела матерные песни и... Ну не буду ваши эстетические чувства насиловать. Завели в приемную, оформляем документы, что не быстро. Пациентка успокоилась сразу, божий ангел да и только. Ее здесь давно знают, она знает их. У них даже родственные чувства к друг другу. Из объёмного бюстгальтера вынимаются аккуратно упакованные деньги. У меня глаза в кучу. А мы и не заметили. Пересчитали, расписались. Четыре тысячи четыре рубля. Копеек не было, но это и понятно, за что там копейкам держаться. Не за что. Там же, под бюсгалтером , только деньги и были. Сдали бабку наконец, выходим. Я в предвкушении отдыха от пинающейся бабки, дядя Ваня шашлыка. Всю дорогу, а потом и в здании скорой он издевался на до мной, :" Ну как же так? Два часа зажимался с такой богатой, симпатичной красавицей и не нащупал своего счастья? Ну и лопух же ты, Сашка! ". Убил бы, гада.
.        И побегать как - то пришлось, вспомнить молодость. Внеочередная поездка за психом. Вызвала женщина, чтобы забрали, не дожидаясь положенного четверга, ее сына. Он гоняется за ней с топором , требуя вернуть осколок бутылочного стекла, который она выкинула на улицу, наводя порядок. Она носила ему собранные по всей улице стекла, но это были не его стекла, он свое знает. В общем, едем за ним. Милиционера, как и положено, не забыли, все чин чинарем. Приезжаем, входим впереди перепуганной матери. Буян стоит за столом с утюгом в руке. Начинаю уговаривать сдаться на нашу милость добровольно, без мордобития. Он без мордобитие не согласен и бросается на нас с утюгом наперевес. Что вы думаете мы предприняли в противовес? Правильно, рванули кто куда. Милиционер в это куда дорогу показывает. Стоим на улице, составляем план новой атаки на неприятеля. А неприятель, ну надо же, в окно сиганул и в ближайший лесок. Только голые пятки посверкивают. Не долго думая, бросаюсь в погоню, а на то, чтобы глянуть на милиционера, ума не достало. Бегу за нарушителем спокойствия. Он в лесок - я в лесок, он из леска - и я следом. Бегу, а сам думаю, сколько клещей понапрыгивало на мой белоснежный халат. Устал, честное слово, да и не на соревнованиях же, места первого все - равно не займу. Подцепил на ходу дрынину, хорошую такую, да по спине его, болезного. Он и скопытился. Тут только, пот вытирая, понял - а милицейской фуражки рядом - то и нету. Она, правда, и не понадобилась. Мужичок оказался вполне даже умным. Поднявшись, почесал ушибленную спину о ближайшее дерево  и  миролюбиво сказал : " Ладно, пошли. Ты только там не говори никому, что я убегал ". Мне  - то что, не скажу. Вот так, то ворочаясь по ночам от сомнений и страхов, то с улыбкой засыпая после знакомства с веселыми психами, то осознавая, что все, могу работать, справляюсь же, прошел мой первый год в качестве, которое я то терял, то возвращал в течении долгой, всякой, но всегда счастливой жизни. Не завидуйте, у вас она не хуже.

.                21.04.2021г.