Хроники Апачерии. Конец 18 века

                Хроники Апачерии.  Конец XVIII века.




1795

* В январе, количество апачей в Ханос (Чиуауа) составляет 663 человека. 2 января на ранчо чихенне-апачей Ojos Colorados, расположенном недалеко от пресидио Ханос, было еще 6 взрослых мужчин, 9 взрослых женщин, 3 маленьких мальчика, и 13 девочек. Главой семьи были Охос Колорадос, 45 лет (с двумя женами и двумя детьми), Натахе (холост, 40 лет), Соргиенсе, 25 лет (с женой и дочерью), Эль Флако, 23 года (с женой и двумя девочками), Фелипе, 25 лет (с 2 женами и 3 сестрами, или  тоже женами), Эль Кабесон, 27 лет (с 2 женами, 2 племянниками мужского пола и 2 девушками), и Хаскиенелгин, от 57 лет (с женой и дочерью).

К марту, количество апачей в Ханос выросло до более чем 700 человек. Из-за высоких административных расходов, и ограничения средств из-за войны Конвенции против Франции, испанские власти начали перемещать мирные ранчо апачей из-за их высокой концентрации вокруг пресидио, по крайней мере, на западе штата Нуэва-Вискайя. Они призвали апачей вернуться на свои территории, сохраняя при этом мир, который они соблюдали в последние годы.

Большинство апачей отказались уезжать, а те кто это сделал, вернулись, чтобы забрать свои пайки на оставшуюся часть года. Некоторые ранчо, такие как  вождя Manta Negra (вероятно, Виехо) в Корраль-де-Пьедра, иногда уходили в сторону Ханос, а иногда и дальше, прежде чем исчезнуть.

Испанцы сказали им, что оставшиеся ранчо будут обеспечены едой, когда они вернутся позже чтобы торговать, или просто в гости. Апачи сопротивлялись, они хотели остаться навсегда и отвечали, что если их заставят уйти, то они останутся  в окрестностях. Хотя некоторым апачам дали лошадей для возвращения на свои территории, они все равно отказались. Это заставило командира Ханос подумать, что вернуть животных уже будет невозможно. Некоторые апачи, такие как вождь Писаго, вернулись с тремя воинами, девятью женщинами и детьми, чтобы жить в Ханос в марте 1795 года.

В июне, июле и августе апачи в Ханос насчитывали почти 850 человек, распределенных между 15 ранчо. Они жили в разных местах, на подходящем расстоянии от пресидио. Ранчерия  Хуана Диего находился внутри  Ханос, еще восемь ранчо были поблизости, еще четыре были в Ла-Бока (муниципалитет Асенсион, Чиуауа), два - в Корраль-де-Пьедра (муниципалитет Герреро, Чиуауа), и один в Корраль-де-Кинтерос (к юго-востоку от Ханос).

В этом году  апачам-чихенне Вивора и Эль-Гуэро, а также чоконен Тадийа, дают разрешение на охоту на диких лошадей в районе Санта-Клара (муниципалитет Намикипа, Чиуауа). С ними пошли 16 воинов, 13 членов их семей, испанский капрал и переводчик.

* В этом году Хосе де Суньига, капитан пресидио Тусон (округ Пима, Аризона), определяет маршрут пути в пуэбло Зуньи (Зуньи; округа Мак-Кинли и Сибола, штат Нью-Мексико и округ Апач, штат Аризона), опасный из-за наличия бродячих апачей.

В середине июля 1795 года,  две небольшие группы апачей-мескалеро совершили набег на Нуэва-Бискайя. 25 июля пресидио Сан-Карлос (расположенный в современном Чоррерас, муниципалитет Альдама, Чиуауа) был предупрежден о том, что две небольшие группы апачей, по четыре-шесть воинов в каждой, забрали 20 голов скота из Ранчо Санта-Круз и деревни Ла-Хойя, недалеко от Сьенега-де-Лос-Оливос (нынешняя Долина Росарио, муниципалитет Росарио, Чиуауа), расположенная более чем в 100 км к югу. Командир пресидио, капитан Антонио Гарсия де Техада, командовал 73 солдатами своего гарнизона, и временно двумя отрядами 3-й и 4-й ротами Compajas Volantes, дислоцированных там. Он сразу же отправил две группы в погоню, одну с 20 людьми из 3-й роты, а другую с 44 солдатами из пресидио, и из 4-й роты. Последней командовали Каэтано Лимон и Хуан Фернандез, которые обнаружили следы, идущие параллельно течению реки Кончос к востоку от Сан-Карлос, но затем повернули на северо-запад, через зону патрулирования пресидио Принсипе (муниципалитет Кояме-Дель-Сотол, Чиуауа), и прямо к Рио-Гранде. Первая группа из 20 человек из 3-й роты Compajas Volantes потеряла след, когда направилась на северо-запад, также недалеко от пресидио Принсипе, примерно в 97 км к юго-западу от пресидио Сан-Карлос. Они быстро отправили сообщение командиру пресидио Принсипе капитану Хосе де Товар.

 

В воскресенье, 2 августа, Товар  приказал прапорщику Хосе Уриасу отправиться с 50 солдатами из пресидио и 1-й ротой Compa;;as Volantes патрулировать район, через который могли пройти рейдеры. Они сразу же обнаружили след шести апачей, и прошли по нему примерно 75 км на запад от пресидио Принсипе. В понедельник, 3 августа, они достигли окрестностей Сьерра-дель-Карризо, где были ясно видны следы шести мужчин, идущих в горы. Несмотря на это, Уриас принял меры предосторожности, разделив свой отряд. Он оставил 22 человека с мулами и провизией, а сам вошел с 28 солдатами вглубь гор. С Уриасом был 34 - летний ветеран-солдат, с 14-летним стажем службы.

Вскоре на них напали около 150 апачей мескалеро. Будучи значительно превосходящими по численности, они быстро окружили отряд, который оказывал сильное сопротивление в течение как минимум часа. Мескалеро были вооружены, помимо луков и стрел, довольно большим количеством мушкетов, которыми они поодиночке сбили с ног большую часть солдат. Когда их число стало сокращаться, битва превратилась в «спасайся кто может» (каждый за себя).

Несмотря на огнестрельное ранение, Медина продолжал сражаться, хотя позже он сел на лошадь, дал шпоры и ушел оттуда (неизвестно, по его собственной инициативе или по какому-то приказу). Согласно рапорту: «...Он прорвал окружение противника ... и первым достиг реаты».  Еще четверо солдат пошли за ним, добравшись до места где 22 солдата следили за мулами. Но мескалеро их заметили и последовали за ними, атакуя остальную часть отряда. Медина был ранен еще четыре раза, но все испанцы смогли бежать, оставив сзади лишь нескольких мулов (возможно, всю реату), забранных мескалеро.

Через день они смогли уведомить Товара о том, что произошло в пресидио Принсипе, и он быстро отправил письма в Вилла Чиуауа, чтобы проинформировать Педро де Нава. Позже он послал сильный отряд в Сьерра-дель-Карризо, чтобы вернуть тела Уриаса и его людей. 8 августа Нава произвел Ноласко Медина в звание капрала.

Но в тот же день, когда Уриас и его люди были убиты, другой отряд из пресидио Сан-Карлос и 3-й  роты Compajas Volantes пошли по следам четырех других апачей. За полторы недели 44 испанских солдата преодолели около 320 км. под командованием Каэтано Лимона и Хуана Фернандеза. В среду, 5 августа, отряд подошел к берегу Рио-Гранде в месте, где находился брод под названием Лос Пиларес рядом с руинами, принадлежащими бывшему пресидио Принсипе. Построенное в 1773 году, 15 лет спустя оно было перенесено (нынешнее расположение), чтобы лучше защитить испанские поселения от вторжений апачей. Испанский отряд разбил лагерь на его развалинах.

На следующий день они перешли реку вброд по следам четырех апачей, которые привели их к Сьерра-де-лос-Охос-Калиентес (горы Куитман, округ Хадспет, штат Техас), при этом было очевидно, что их добычей были мескалеро, направлявшиеся к их ранчерии. Похоже, это их слишком беспокоило, поскольку несколько ранчо мескалеро к северу от Рио-Гранде принадлежали мирным  апачам - так называли испанцы тех, кто согласился поселиться за несколько лет до этого между двумя пресидио - дель Норте (Охинага, Чиуауа) и Сан-Элизарио (округ Эль-Пасо, Техас). Они решили, что если четыре мескалеро принадлежат одному из этих ранчо, то их вожди сами накажут их.

 

В сумерках 6 августа, Лимон оставил 10 человек охранять мулов с припасами, а сам с Фернандезом и оставшимися 32 мужчинами отправился в горы. Неизвестно, как далеко они зашли, но внезапно на них напали мескалеро, численность которых составляла от 300 до 400 воинов. Похоже  что мескалеро, устроившие засаду на отряд Уриаса тремя днями ранее в Сьерра-дель-Карризо, участвовали и здесь. И снова мескалеро имели преимущество в неожиданности, численности и местности, а также имели большое количество мушкетов. Позже Педро де Нава напишет: «Несмотря на то, что лейтенанты Дон Кайетано Лимон и Дон Хуан Фернандез, командовавшие нашими войсками, оказали самое энергичное сопротивление, 31 солдат был убит, выдержав четырехчасовое сражение со дня до ночи, по словам солдата, который подошел к охранявшимся мулам с восемью серьезными ранениями, он был единственным, кто смог спастись».

Когда этот солдат добрался до мулов с припасами, 10 солдат охраны приготовились к атаке, которой не произошло. Мескалеро посвятили себя раздеванию 33 мертвых тел, забирая их одежду, мушкеты, пистолеты, мечи, копья, седла и лошадей. Ночь 6 августа была очень долгой для 11 оставшихся в живых солдат, но на следующий день они были обнаружены отрядом из пресидио Сан-Элизарио, под командованием Хосе Игнасио Карраско.  (неясно, были ли они там в обычном порядке как патруль,  или кто-то сумел вызвать подкрепление). Карраско быстро отправил несколько писем в Сан-Элизарио, чтобы сообщить о случившемся.

Лейтенант Антонио Варгас, временно командующий Сан-Элизарио, получил известие о том что произошло 8 августа. Путь гонцов был не легким, они преодолели 100 миль менее чем за 36 часов. Варгас сразу отправил гонца с письмом в Эль-Пасо, в 32 км к северу, к заместителю губернатора провинции Нью-Мексико Франсиско Хавьеру де Уранга.   

Варгас сообщил Уранге, что он собирается собрать свои войска, чтобы немедленно отправиться в Сьерра-де-лос-Охос-Кальентес, чтобы связаться с прапорщиком Карраско, обследовать местность и забрать тела. Учитывая небольшое количество солдат, оставшихся в пресидио, Варгас попросил у Уранги подкрепление из Эль-Пасо, и он отправил 70 человек из четырех рот, служивших в Эль-Пасо, в пресидио Сан-Элизарио. Уранга также отправил гонцов на ранчо вождя апачей, расположенное в нижней части Рио-Гранде. Испанцы звали этого вождя Франсиско, и его люди некоторое время назад мирно поселились недалеко от Пасо-дель-Норте. Уранга знал, что авторитет Франциско не простирается за пределы его собственного ранчо, но ему нужны были ответы, чтобы оценить ситуацию. В то время ни Уранга, ни Варгас не знали о катастрофе, произошедшей с отрядом Уриаса в Сьерра-дель-Карризо 3 августа.

 


13 августа Варгас вернулся в Сан-Элизарио, доставив тела Каэтано Лимона, и его 32 человек. После допроса выживших ему стало ясно, что виновниками нападения были мескалеро, и велика опасность того, что остальные жители ранчо апачей объединятся, чтобы начать скоординированные нападения на испанские поселения. Педро де Нава уже знал, что случилось с двумя отрядами несколько дней назад. Анализируя ситуацию он заметил, что нападения произошли в Нуэва-Бискайя, в районе между пресидио-дель-Норте (в месте слияния рек Рио-Гранде и Рио-Кончос), и пресидио-де-Сан-Элизарио (участок территории протяженностью 320 км). Поскольку нападений в других районах не было, он приказал вывести войска не только из Нуэва-Бискайя, но и из штатов Сонора и Коауила, чтобы сосредоточить их в стратегических местах и начать кампанию, поставив под командование самого опытного офицера - подполковника Антонио Кордеро-и-Бустаманте.

17 августа Кордеро достиг Сьерра-дель-Карризо - места, где был побежден прапорщик Уриас. Проанализировав все имевшиеся следы они направились на север, в сторону Рио-Гранде. На следующий день, 18 августа, они обнаружили признаки большого лагеря апачей-мескалеро, подтвердив, что они были теми же самыми, что разбили отряд Уриа. Следуя по течению реки к северо-западу, через два дня они достигли Сьерра-де-лос-Охос-Кальентес, где был уничтожен другой отряд под командованием прапорщика Лимона. Там Кордеро также обнаружил следы большого лагеря, из которого апачи выходили в набег. Понимая, что мескалерос были разделены горами к северу от Рио-Гранде, Кордеро отправился в пресидио Сан-Элизарио (округ Эль-Пасо, штат Техас) и близлежащее ранчо Мескалерос-де-Пас. Кордеро прибыл в Сан-Элизарио 25 августа, добавив к своему отряду подкрепление, посланное командующим генералом Педро де Нава, всего чуть более 400 человек. Перед отъездом он отправился за информацией на ранчо Франсиско, вождя мирных мескалеро. Франсиско захватил нескольких апачей, участвовавших в атаках, предоставив их в распоряжение Кордеро и дав ему имена их лидеров, количество воинов и указав место, где они раньше размещали свои ранчо.

* В ноябре 1795 года испанские официальные лица получили информацию в Эль-Каррисаль (муниципалитет Ахумада, Чиуауа) от Хаскедега (также называемого Хаскьедега), что вождь апачей Эль Падре планирует всеобщее восстание, как только Антонио Кордеро оставит Ханос.  Мотивы заключались в том, что мирные предложения испанцев были ложными, у апачей не было лошадей, и они голодали из-за нехватки пайков. Однако Хаскедега и другие апачи не согласились. Испанские власти через вождя Эль Гуэро сумели связаться с Эль Падре, который все отрицал, заявив что это были «сплетни» людей, сердитых на него из-за того что он помог испанцам в их недавних кампаниях (он был верен испанцам, и его версия была принята).


 


1796

* В январе до пресидио Ханос доходит слух о надвигающемся восстании апачей, во главе с Дианалти (Дилланалти), апачем из Карризаль (муниципалитет Ахумада, Чиуауа), который якобы собирал большую группу (некоторые из Карризаль, другие из Ханос) напасть на пресидио Ханос. В то время вождь Эль Гуэро был серьезно болен, и если бы он умер, то  многие апачи из Ханос ушли бы, как это произошло когда умер Эль Компа. Испанские власти сочли, что это было более вероятно, чем восстание из-за суеверий апачей. Однако отчасти это недовольство коренится в болезнях или эпидемиях. В следующем году оспа распространилась на Ханос, и некоторые мирные апачи ушли.

* В апреле Хуан Кортес, командир пресидио Байа-дель-Эспириту-Санто (графство Голиад, штат Техас), направил Педро Нава, главнокомандующему внутренних провинций, иск против Хосе Эрнандеса, обитателя этого пресидио за то, что он уехал жить к апачам-липа, будучи «вором и дезертиром».

* 30 апреля отряд покидает пресидио Сан-Элизарио (округ Эль-Пасо, Техас), атаковав в Сьерра-Корнуда (Cornudas Mountains, округ Отеро, Нью-Мексико) несколько апачей мескалеро в стычке, которая длится весь день, в результате чего 10 из них были убиты, еще несколько раненых не удалось поймать, потому что они спрятались в пещере, захватили в плен одного, и вернули 19 лошадей. Несколькими днями позже этот же отряд атаковал небольшую группу апачей, убив двоих, взяв 17, включая заместителя вождя, который руководил различными действиями, и вернули 10 лошадей. Роты compa;;as volantes  из Нуэва-Вискайя, охранявшие район Больсон-де-Мапими, напали на нескольких прибывших туда апачей, которые убили трех мирных жителей и захватили мальчика, освобожденного солдатами;  из пресидио Сан-Буэнавентура (муниципалитет Буэнавентура, Чиуауа) и Принсипе (муниципалитет Кояме-дель-Сотол, Чиуауа), вышли два отряда, которые победили апачей, населявших горы Гуадалупе (горы Гуадалупе, графство Идальго, Нью-Мексико) и Мобано [?], убив пятерых из них, захватив четырех и вернув 83 лошади.

* В июне численность апачей пресидио Ханос составляет 234 человека. Чихенне или мимбреньо вождя Охос Колорадос поселяются в Ханос из Сан-Буэнавентура (муниципалитет Буэнавентура, Чиуауа). С другой стороны, вождь чихенне Хаскинельте, в ранчерии которого было 28 воинов и 49 родственников, просится уйти из Ханос  в  Гасиенда-дель-Кармен (муниципалитет Буэнавентура, Чиуауа). Педро де Нава, генерал-командующий внутренних провинций, отказался по нескольким причинам: Хаскинельте был одним из самых надежных вождей апачей, и его присутствие было необходимо для влияния на других; гасиенда Кармен не была официальным местом мира, и пайки не могли быть там распределены; и было бы трудно контролировать действия его воинов (у гасиенды Кармен не было пресидио), которые могли легко ускользать, и совершать нападения. Чтобы вознаградить Хаскинельте, Нава приказал дать ему новую куртку,  и построить небольшой дом для него и его семьи, рядом с пресидио Ханос.

* Подполковник Антонио Кордеро проводит исследование, описывающее апачей и их территории. Кордеро с самого раннего возраста участвовал в разных кампаниях из пресидио, он вел войну с апачами в течение многих лет, он знал их язык, у него были хорошие отношения с ними, он хорошо их знал. Исследование было озаглавлено: «1796 год. Новости, касающиеся нации апачей, которая в 1796 году распространилась на Пасо-дель-Норте. Подполковник Дон Антонио Кордеро, по поручению господина командующего генерал-фельдмаршала Дона Педро де Нава».

 

* 7 ноября сбегают 18 апачей мескалеро, члены группы из 57 пленных мужчин, женщин и детей, которые направлялись в  порт Веракрус, для  дальнейшей отправки в кандалах на Кубу.  Все началось в Соноре. Хуан Алонсо Авилес родился на ранчо, недалеко от пресидио Бакоачи (Сонора). Он был сыном метиса Педро Мигеля Авилеса и испанки Бланки Херонима Акоста. Когда ему было четыре года, его пленили апачи мескалеро. Они убили нескольких рабочих на ранчо, забрали всех лошадей и скот, и после двух дней верховой езды достигли лагеря.

Он находился на попечении жены вождя, и со временем научился говорить на апачском языке, хотя не совсем забыл и испанский. Он получил имя Гавилан, и в научился ездить на лошади и быть хорошим охотником и воином, а также делать копья, луки и стрелы, и  использовать все ресурсы, предоставляемые бизоном.  Он умел обрабатывать шкуры,  различать следы животных, и имел достаточно  терпения, чтобы подкрасться к возможной добыче, и затаиться на неопределенное время, терпеливо выжидая момент для нанесения смертельного удара.  Он путешествовал по территории мескалеро, в основном по горам Сьерра-де-лос-Органос (Organ Mountains, округ Донья-Ана, Нью-Мексико) и Сьерра-Бланка (округа Линкольн и Отеро, Нью-Мексико).

Несколько авантюристов, которые торговали с мескалеро утверждали, что видели молодого воина, кожа которого была немного светлее чем у других, светлыми были и его глаза, и был он с длинными волосами, почерневшими от бизонного жира, и который, как им показалось, понимал их язык, когда они говорили по-испански. Эта новость дошла до его родителей, которые мечтали о том, чтобы он оказался их сыном, которого они давно потеряли.

В 1795 году произошло столкновение между солдатами и мескалеро, в котором Гавилан был ранен и взят в плен. Они отвезли его в пресидио Бакоачи, где на следующий день он был разбужен звонкими ударами мачете, рубивших трупы воинов, погибших ночью во дворе. Их головы будут отправлены в мешках в Мехико. В середине утра, стоя с другими воинами, солдат считавший пленников посмотрел ему в глаза и интуитивно догадался, кто он такой.

Гавилана привели к его матери Бланке Херонима, которая проверила его спину, потому что там у него был небольшой шрам. Увидев ее, он заплакал. Он был освобожден и узнал, что его отец умер несколькими годами ранее. Он восстановил свое старое имя Хуан Алонсо Авилес, хотя его звали Хенизаро, и мало-помалу он вспомнил испанский, научившись бегло на нем говорить.
Офицеры решили завербовать его в солдаты, чтобы воспользоваться его знаниями о мескалеро. Он сохранил некоторую внешность апача, поскольку капитан пресидио позволил ему оставить волосы длинными, и перевязать их хлопковой тряпкой. Однажды он получил приказ отправиться с отрядом из 60 солдат, под командованием прапорщика Франсиско Гонсалеса из 1-го батальона Королевского полка,  для охраны колонны 200 пленных мескалеро, включая мужчин, женщин и детей, в направлении Мехико. Имена некоторых из них известны: el Indio Grande, el Indio Chico (Большой индеец, Маленький индеец), мальчик по имени Мигель и две женщины, Мария Долорес и Мануэла. Некоторые погибли в пути, другие были проданы и розданы землевладельцам в городах, через которые они проезжали. Когда они прибыли в столицу, их было менее 100 человек, которые были заперты в тюрьме Ла-Акордада, для чего временно не нуждались в его услугах переводчика, пока колонна в ошейниках не возобновила свое путешествие в Веракрус.

 

Тоскуя по своей прошлой жизни, однажды в сентябре он дезертировал. Он направился в соседний город Куаутитлан, с намерением вернуться на территорию мескалеро. В окрестностях Тепоцотлана он совершил ошибку, пройдя мимо сторожевого поста, когда собирался свернуть на дорогу в Керетаро. 30 сентября 1796 г. капрал стражи сообщил: «Новобранец Авилес, он же Хенизаро, был схвачен и помещен под стражу. Хотя он оказал некоторое сопротивление, мы сняли с него нож, и он был подчинен и связан. Я отправляю его в город… ». Он был заключен в тюрьму Ла-Акордада (Мехико) вместе с остальными мескалеро из колонны, которую он сам же и охранял, и понимая, что никто ему уже не поможет, и что теперь он полностью разделит судьбу остальных пленников.

Вице-король Мигель де ла Груа Таламанка, 1-й маркиз Бранчифорте, предупредил исполняющего обязанности губернатора Веракруса что пленников было всего 57, так как некоторые из них заболели в Мехико: «В связи с этим я предупреждаю Вашу Светлость о том, чтобы мужчины и женщины находились в замке Сан-Хуан-де-Улуа с максимально возможными мерами предосторожности и безопасности, с тем чтобы их доставили в Гавану на корабле Эль-Анхель, командиру которого также был отдан соответствующий приказ, не сбегать и избежать претензий по этому вопросу, предъявляемых г-ном генерал-командующим Внутренними провинциями: под понятием, что эти апачи не только совершают излишества своей свирепости и варварства, при обходе своих территорий, но и становятся для наших граждан самыми безжалостными, бесчеловечными и страшными врагами из-за величайшей злобы и знаний, которые они имеют».

В конце октября 1796 г. колонна  с 57 мужчинами, женщинами и детьми в ошейниках, ушла   в Веракрус. Через девять ночей после прохождения Пуэблы мескалеро увидели, как дежурный солдат оставил кожаную сумку рядом с углями костра. Внутри был говяжий жир - слизистое вещество, которым смазывают оружие. Один из пленников спрятал его под одеждой, и на следующей остановке, когда стало темно, вложил в эту массу свои железные кандалы. Он понял, что намазанный жиром сможет легко надевать и снимать наручники, о чем осторожно сообщил другим, но пока большинство из них не могли сделать то же самое.

Когда они достигли Халапа  (современный Халапа-Энрикес, Веракруз), они решили что только молодые воины могут сбежать. Остальные - старики, женщины и дети, будут  ожидать следующего шанса. 7 ноября они прибыли на рынок в Plan del R;o (муниципалитет Эмилиано Сапата, Веракруз), где собирались  остановиться на отдых, на  две ночи. Часть комнат, в которых можно было запереть пленников, не имела замков, так как они использовались как склады  для хранения зерна. Лейтенант приказал как можно лучше закрепить ошейники, прибить двери гвоздями, и проверить состояние камышовых и глиняных стен.
Когда солдаты раздавали обед на ранчо, мескалеро с криком выбежали, сбив с ног часового, и забрав у него винтовку. Все произошло так быстро, что через несколько секунд мескалеро покинули место и побежали к горе, которая была поблизости. Солдаты схватились за оружие. Выстрелами удалось ранить не менее половины беглецов, которые оборонялись камнями. Несколько мескалеро скрылись за деревьями с несколькими штыками, ножами и двумя или тремя винтовками. Военнослужащие захватили двух невредимых, двух легко раненых, и застрелили еще двоих, которые не смогли снять наручники, и получили серьезные ранения в первые секунды побега.
 

Хосе Морадос - солдат, охранявший дверь - заявил, что «Не может понять, как это произошло, потому что он был внимателен к ним, и это было так внезапно, что заключенные просто протаранили его...».

Сержант Педро Самбрано заявил что все произошло, когда они готовились к обеду: «В это время услышали яростный крик,  и увидели большое количество заключенных за пределами  тюрьмы, которые направлялись к горе, защищаясь от солдат, которые хотели, чтобы они остановились… Но сколько я ни бежал за ними с обнаженным мечом, я не мог их догнать». Он сказал что комната, где содержались пленники, была самой большой и безопасной, без каких-либо других дефектов, кроме того, что дверь не запиралась, а женщины находились в двух отдельных комнатах. Он сказал, что в предыдущие дни он был во главе колонны, прапорщик Гонзалез в тылу, а несколько солдат  были  распределены по бокам колонны мескалеро с цепьями на шее.  Он добавил, что из-за опоздания на рынок цепи были сняты, и все они оставались вместе до конца обеда. Позже, когда ему не удалось схватить беглецов, лейтенант приказал отправиться в Веракрус вместе с остальными пленниками, оставив правосудию и улану Ла Лаха (муниципалитет Озулуама-де-Маскареньяс) преследовать мескалеро, которые очевидно направлялись в сторону Халапа и вулкана Кофре-де-Пероте (Наукампатепетль). Он заявил, что пленники были хорошо защищены, надежно закреплены наручниками, но «у одного из мертвых они были обнаружены смазанными жиром…».   

Три дня спустя губернатор Диего Гарсиа Панес, находившийся в крепости Сан-Хуан-де-Улуа в Веракрусе получил уведомление, в котором сообщалось о побеге и прибытии Гонзалеза вместе с остальными апачами. Гарсиа подчеркнул, что лейтенант прибыл в Веракруз в стыде,  и еще он был ранен камнем.  Число беглецов составило 18 мужчин и ни одного женщины. Гонзалез и его люди были арестованы, до завершения соответствующего расследования...

Более чем через два месяца, 11 января 1797 года, они схватили одного из 18 беглецов. Он был обнаружен раненым в городке Теосело, недалеко от Халапа, среди группы пациентов в местной больнице.  Он укрылся там после путешествия и выживания в соседних горах, с штыковой раной на предплечье, которая с течением времени ухудшалась. Очевидно, мескалерос оставили его возле этого города в начале их восхождения на Кофре-де-Пероте.  Они вылечили его, чтобы позже отправить в Веракрус.

Ранее, на рассвете во вторник 8 ноября 1796 года, Гавилан призвал остальных ускорить переход на север. Перед наступлением темноты они украли шесть лошадей в непосредственной близости от ранчо, что позволило им быстрее продвигаться, и везти раненых. Через день они спросили у двух пасторов дорогу в Мехико. Иногда они слышали лай собак с  ближайших ранчо, поэтому двигались по ночам, ориентируясь по звездам. С помощью штыков, привязанных к концам нескольких отатэ (разновидность тростника), они сделали хорошие копья, которые использовали для охоты. Они также сделали луки и стрелы, которые в дополнение к трем винтовкам, которые у них были с некоторыми боеприпасами, плюс еще к этому и несколько бельдуков (belduque - испанский колониальный нож), могли послужить для самозащиты.

 

Поднявшись на склон вулкана Кофре-де-Пероте, они убили хромую кобылу и съели ее. Они продвинулись, разделившись на две группы и общаясь (несколько раз, чтобы не быть обнаруженными) дымовыми сигналами. Они решили провести время на горе, чтобы дать время раненым прийти в себя, прежде чем пересечь великую равнину на севере. Они пробыли там чуть больше месяца, и когда  решили уйти и отправиться на север, несколько снегопадов уже накрыли гору и ее окрестности. Они продвигались через равнину, и когда они пересекли ее, у них кончились припасы, поэтому они убили лошадь, нарезали и высушили мясо, и сделали запасные мокасины из ее кожи.

Несколько дней спустя они пересекли горы в направлении Тласкала, продвигаясь осторожно, пользуясь сумерками ночей и рассветов. Они увидели гасиенду с большим укрепленным домом. Они хотели остаться незамеченными, но не могли упустить возможность украсть лошадей, чтобы быстрей передвигаться. Незадолго до этого они разделились на две группы, по восемь и девять человек, продвигаясь параллельно одна другой. Когда первая группа прибыла на ранчо, они увидели ковбоя, ведущего несколько кобыл к водопою. Они напали на него, и забрали животных. Мануэль де Флон-и-Кесада, граф Кадены, губернатор и мэр Пуэблы опубликовал отчет, в котором рассказывается об этом инциденте: «… Там они напали на него и нанесли ему четыре раны (без смертельного исхода) штыками, которые как короткие копья были вставлены в палки». Губернатор сообщил вице-королю, что Франсиско Гарсиа, арендатор ранчо и владелец животных, не подозревая что это группа индейцев, «Крикнул им чтобы они вернули животных, но они проигнорировали его. Он выстрелил в воздух  из аркебузы, но после этого выстрела индейцы в ярости вернулись к нему  с копьями наготове, и он увидел что их лица поцарапаны, за исключением самого высокого из всех, и были они острижены как солдаты, и не имея чем защитить себя, он сбежал верхом на лошади…».

Наместник поручил преследовать мескалеро капитану Франсиско Виане, военному с большим опытом в кампаниях на севере, сражавшихся в основном с апачами. Он отправился в Тулансинго (муниципалитет Тулансинго-де-Браво, Идальго) с 30 драгунами-куэра и запасными лошадьми, чтобы начать погоню.
Лейтенант Николас де Косио, который участвовал под командованием Угальде в кампаниях против апачей в Соноре, Чиуауа, Нью-Мексико, Техасе и Нуэво-Сантандере, получил приказ явиться в Мехико, чтобы отбыв оттуда, присоединиться к Виане с восемью драгунами-куэра и 13 следопытами из племени тавакони (связанные с уичита), завербованных в Техасе и прекрасно знавших апачей, их традиционных врагов. Из Ларедо (округ Уэбб, штат Техас) небольшой отряд «кожаных» (драконы-куэра) солдат прибыл в Керетаро, чтобы присоединиться к преследованию.

14 января 1797 года Косио вызвал нескольких жителей Тулансинго, знавших территорию, и отправил небольшие вооруженные группы в окрестные горы и в города Акашочитлан, Апулько, Гуапеско, Гуаякокотла и Сакуальпа. В сумерках того дня группа, отправившаяся в Гуапеско, сообщила, что бежавший пробыл в горах в этом районе в течение недели. Со своей стороны Виана, столкнувшись с Косио за то, что он взял на себя ответственность за поимку беглецов сказал, что у него есть новости о том, что апачи только что украли несколько лошадей на ранчо Эль-Росарио, в нескольких километрах от него, и где они убили собак стрелами, и никто не заметил сразу ограбление - лишь несколько часов спустя. Его отряд отправился исследовать холмы Росарио, Пенья и Кабальо Бланко, обнаружив на холме Пенья следы апачей, двух съеденных лошадей и другие признаки того, что здесь были беглецы.

 

Поступили новости о том, что апачи убили кобылу стрелами, съели часть ее, взяли несколько единиц оружия с ранчо недалеко от гасиенды  Сан-Хосе-Бата (муниципалитет Уейпокстла, штат Мексика), два железных прута и несколько клубков шерсти, и ранили ковбоя. В загородном доме под названием Ла Адарга (муниципалитет Кадерейта, Керетаро) местные владельцы ранчо наткнулись на «индейцев со стрелами», которые украдкой шли к близлежащим холмам...
20 января отряд куэро, разбивший лагерь возле Керетаро, так крепко спал из-за усталости, в том числе и их часовой, что на следующее утро они поняли, что у них не хватает двух винтовок, некоторых боеприпасов, мула и даже части еды, которую они принесли в мешках.

Незадолго до этого командующий Керетаро сообщил, что около этого города «трое предполагаемых апачей напали на некоторых арендаторов, когда они отдыхали в тени деревьев на дороге», украли их лошадей, несколько ножей и ранили женщину, которая сопротивлялась нападению. С ближайшего ранчо мужчина произвел выстрел, в результате чего нападавшие скрылись.
27 января Фернандо Хосе Перальта, мэр Мичоакана, сообщил из Вальядолида (нынешняя Морелия, Мичоакан), что «В ночь на воскресенье 22 числа 15 незнакомцев со всеми признаками того, что они были партией Мекос ( мескалерос) напали на ранчо ковбоев в гасиенде Эль-Кларин, что находится в юрисдикции города Херекуаро (Гуанахуато). Там они убили двух детей, ранили ковбоя, украли лошадей и другое имущество, несмотря на оказанное им яростное сопротивление...».   

На гасиенде было тростниковое поле, где несколько человек заканчивали свой рабочий день, когда мескалеро атаковали верхом и пешком с ружьями, луками и стрелами, разделившись на две группы. Одна вошла на огороженный участок с намерением напасть на рабочих, а другая напала на оставшихся извне, среди которых был бригадир по имени Хесус, у которого были под рукой винтовка и пистолет. Когда он увидел их прибытие, то крикнул рабочим чтобы они забрались на тростниковое поле и бежали к гасиенде, перебираясь через забор, и позвали к главному дому подкрепление, чтобы отразить атаку.

Хесус выстрелил в сторону апачей, и побежал к тростниковому полю, сумев добраться до загона (корраль) с телятами, откуда он начал стрелять в мескалеро, которые были без седел, и стреляли или метали свои стрелы, заставляя своих лошадей скакать зигзагами, и бросаясь им на шеи, чтобы избежать пули. Один из самых смелых сымитировал атаку на Хесуса, который почувствовав его намерение, выстрелил в воина, когда он был рядом с ним, и попал ему в сердце. Воин упал на землю, и тем самым посеял смятение среди остальных воинов, которые подумали, что в загоне находится не один защитник, а больше.

 

Хесус понял, что его предплечье кровоточит из огнестрельного ранения. Он оглянулся и увидел, как мескалеро направлялись в небольшой дом, где находились его жена и четверо детей. Он побежал туда и увидел, как мескалеро уходят с тремя лошадьми и кое-какими пожитками, а его двое младших детей мертвы. Услышав выстрелы, по недосмотру матери они покинули дом чтобы найти своего отца. Один упал замертво от выстрела в голову, а другой - от стрелы в грудную клетку. Отец упал над их телами, не оправившись от потери на всю оставшуюся жизнь. Вскоре после этого история была искажена, чтобы вызвать возмущение людей, которые жили в городах, через которые мескалеро предположительно вернулись на свою территорию. Эта ложная версия, приписываемая Косио и принятая историком Сильвио Завала как истинная, гласит, что «Апачи в состоянии своего закоренелого варварства,  расчленили и сожрали двух детей».

Через несколько дней после нападения на ранчо Эль-Кларин, Педро Антонио де Септьен Монтеро-и-Аустри рассказал о том, что произошло: «В январе прошлого года дон Николас де Косио, старший адъютант Испанского полка драгунов-куэра (кожаных), по поручению Его Превосходительства вице-короля, прибыл в этот город чтобы арестовать или убить 18 индейцев апачей, которые бежали в План-дель-Рио из колонны пленников в Веракруз… сказал офицер, связанный с целью его поручения восьми драгунов своего полка, и принесения 13 индейцев тауаканов (таваконис)… обыскивают несколько труднопроходимых мест с компетентным количеством вооруженных людей, в поисках беглых апачей […]».

Лейтенант Сальватьерра сообщил 31 января, что «Накануне 600 вооруженных людей, разделенных на три группы по 200 человек в каждой, обыскали несколько холмов в горах, окружавших этот город, и что в агуае они нашли остатки костра, куски жареного мяса, копыта лошади и куски палок, из которых можно было делать стрелы, следы босых ног и следы тел, которые лежали в траве, добавив, что по словам следопытов, они направлялись в Серро-Прието, недалеко от соседнего города Юририапундаро (муниципалитет Юририи, Гуанахуато), и указанное должностное лицо решает поехать туда. Монахи-августинцы местного монастыря провели мессы, и вывели в процессии Распятого Христа (Владыку Божественной Крови) и Деву Марию (Богоматерь Вечной помощи бедным), взывая к Божественному благоволению, чтобы люди и монастырь не подверглись нападению этих кровожадных дикарей».

Группа мескалеро потеряла двух мужчин из-за болезни (кашля и лихорадки) недалеко от Керетаро в середине января, к которым пришлось добавить и человека, убитого в гасиенде Эль Кларин. Их осталось 14. Они съели одну из захваченных на ранчо лошадей, двигаясь быстро, так как знали что за ними внимательно следят. Им пришлось бросить две винтовки в овраг, потому что у них больше не было боеприпасов... Когда они шли, они все время слышали голоса и лай на расстоянии, поэтому они не могли долго оставаться на одном месте. Чтобы двигаться быстрее, они однажды бросили различные украденные предметы, чтобы их нашли преследователи, а сами изменили свой маршрут, чтобы ввести их в заблуждение. 31 января они достигли склона Серро-дель-Капулин, вулканического конуса, расположенного к югу от Юририапундаро. Спрятавшись там, они смазывали свои ноги и руки оленьим жиром, красили лица и украшали себя перьями, готовясь к противостоянию, которое, как они подозревали, было близким. За ними гнались более 500 человек. Многие из них были индейцами пурепеча, и еще несколько из племени чичимек, к которым присоединились поденщики и несколько арендаторов, которые шли пешком, плохо одетые и вооруженные мачете, рогатками, дубинками и несколькими ножами- бельдюками.

 
Остальные, в меньшей степени, были верховыми ковбоями, вооруженными получше, с винтовками и пистолетами. С ними была свора собак.
В четверг, 2 февраля, их догнали. Косио (Виана был вызван в Мехико вице-королем, и Косио был удостоен звания капитана) услышал выстрелы и голоса, поэтому он направился туда со своими драгунами. Когда он прибыл, то увидел как несколько добровольцев отступают, и узнал от них, что они столкнулись с апачами в 9.00 утра, и что теперь они находятся на вершине Серро-дель-Капулин.
До прибытия Косио апачи сопротивлялись сотням добровольцев, поднимавшимся к вершине, которые могли только окружить их и выстоять, будучи плохо вооруженными, боясь встретиться с ними, когда повстанцы оказались в более высоком положении, чем они и наблюдали, как они размахивают копьями с раскрашенными для  войны лицами.

Время от времени доносились крики мескалеро, которые стояли наверху и были полны решимости. Чтобы добраться до вершины, пришлось сделать несколько попыток, так как троп не было, а весь подъем был покрыт подлеском, что делало невозможным продвижение лошадей и людей. Впереди Косио был один из драгунов, который с мачете пытался пробиться сквозь кусты. Им пришлось пересечь несколько оврагов, заросших ежевикой, пока они не достигли позиции, откуда он приказал сделать несколько выстрелов из винтовок в разные стороны. Мескалеро меняли позиции, защищаясь между скалами. Они разделились на две группы - одну из шести, а другую из восьми человек, чтобы разделить драгунов и попытаться сломать кольцо, которое сжималось вокруг них с течением времени.

Драгуны взлетели наверх, но им ответила тишина. Характер местности не позволял им идти вместе. Косио продвигался с трудом, но видел двух апачей, которые шли в тылу одной из двух групп. Он сопровождал их со многими местными волонтерами и некоторыми соотечественниками. Постепенно им удалось приблизиться к ним и время от времени стрелять в них, пока они не достигли достаточной высоты, с которой можно было лучше контролировать местность. Там драгун сумел ранить одного из апачей, который с криком боли упал на землюь - он получил ранение в спину, не позволившее ему бежать. Когда появился Косио и их взгляды  встретились, именно тогда другие пять апачей, вместо того чтобы бежать напали, чтобы защитить раненых, и вступив в отчаянную схватку с двумя сотнями добровольцев, которые атаковали их дождем из камней, палок и мачете, и все не закончилось, пока земля не усыпалась телами мескалеро.  Ранее мескалеро нанесли ножевые ранения 27 добровольцам, восемь из них получили тяжелые раны (трое позже скончались). Несколько лошадей были тяжело ранены стрелами, и двух из них пришлось принести в жертву.

 

Тем временем восемь оставшихся воинов прорвали окружение. Ополченец, который увидев бегущих мимо него спрятался за скалой, увидел что среди восьми было двое раненых, и один из них выделялся своей внешностью - он выглядел скорее метисом, чем индейцем, и был с повязкой на голове, которая едва прикрывала волосы, не такие темные, как  у других.

Шесть раненых апачей были доставлены в город. Косио вспомнил смертельно раненого человека, бросившего ему вызов глазами, храброго врага, воина, на лице которого отразилась бледность смерти. С этим воспоминанием он написал наместнику: «Из апачей, задержанных в первый день, один умер в моем присутствии, чьи уши я отрезал и отдал носителю, чтобы он мог передать их вам, оставив остальных на произвол судьбы... а также благодаря назначенному лейтенанту, который даже в этом проявил свою скрупулезность и эффективность. Боже, храни ваше превосходительство».

Монахи монастыря Юририа организовали церемонию их крещения и обращения, чтобы подчеркнуть торжество Церкви и Короны. Во дворе монастыря толпа собралась вокруг монахов-августинцев, которые приветствовали пятерых мескалеро высокими крестами, кадилами и канделябрами. Около 21.00 прибыли злосчастные апачи, охраняемые 20 вооруженными людьми, в то время как толпа кружилась вокруг них. Мескалеро в изнеможении упали у подножия одной из пилястр храма, крича чтобы их убили. Приор подошел к апачам с тазом со святой водой, которой он плеснул на них когда он читал им  «Я освобождаю тебя», а затем пропел молитву  на латыни, которую понимал только он сам. Затем они были заперты, и по приказу приора и Косио пощадили их жизни, и чтобы после исцеления их отвезли в Мехико. В последующих проповедях монахи приписывали чуду Богородицы то, что столь страшные дикари были подчинены христианам законам короны, распространяя версию предполагаемого чуда, адресованную общине верующих по всему региону, то что апачи добровольно просили креститься и принимались, раскаиваясь, под защитной мантией Богородицы. В то время как труп мертвого апача, уже без ушей, был похоронен в глубоком овраге, куда бросили известь, поставили крест и очистили, чтобы силы зла не вернулись в окрестности этого монастыря, и пометили это место как «могила апача».

Остальные восемь апачей бежали, хотя их и преследовали добровольцы и солдаты Косио. Капрал Хосе Кастильо, раненный стрелой в правую сторону тела и несколько хромой от ушиба в бок с той же стороны, сообщил Косио что вслед за пятью апачами вместе с тремя земляками из Юририи, один из них сумел добраться до самого отстающего, и ударил его двумя камнями в голову.  Мескалеро перестал бежать, повернувшись к своему преследователю и выпустив одну стрелу, которая попала тому в руку, а другую- в лошадь, попав в грудь животного. Именно тогда Кастильо попытался помочь раненому товарищу, но со своей усталой кобылой едва мог продвинуться вперед. Апач бросился на него, не имея возможности защититься, потому что кавалькада запуталась в ежевике. Когда воин собирался догнать своих товарищей, он столкнулся лицом к лицу с драгуном Исидро Васкесом, который следовал за ними на близком расстоянии. Мескалеро прыгнул на него, но он замахнулся  штыком и вонзил его в тело врага, но и под действием веса и инерции напавшего, Исидро упал назад, упершись на бревно на краю оврага. Несмотря на это апач, огромный и с сильными конечностями, с раскрасневшимся и вспотевшим лицом, продолжил сражаться. У него все еще была сила, чтобы вынуть штык из своего тела и привязать его к концу лука, действующего теперь как копье, с которым он напал на Исидро, защищавшегося саблей, но не мог дотянуться до него. 

В самой напряженной борьбе, когда Исидро Васкес был полностью истощен и выглядел потерянным, мескалеро начал ослабевать от потери крови. Зная, что его конец близок, он упал со скалы. Васкес, также ослабевший, потерял сознание. Добровольцы, пришедшие чтобы помочь ему, увидели падение апача.

 


Драгун Хосе Бедойя сообщил Косио, что он преследовал трех апачей вместе с несколькими земляками, и что ему удалось поразить одного из них выстрелом в спину, по крайней мере он так считал. Косио с людьми прибыл в Эстансиа-де-ла-Хойя-де-Сан-Николас (Мичоакан де Окампо), где к ним присоединились лейтенант Мартинез и его люди которые сказали ему, что накануне они обнаружили следы апачей на Серро-Бланко, но в зарослях кустарника потеряли их. Косио пошел туда с добровольцами и солдатами, под монотонным моросящим дождем, который мало-помалу превратился в ливень. По словам следопытов, по найденным признакам двое раненых апачей умерли, хотя их тела так и не нашли. Полагая что только шестеро из апачей были живы, их преследовали более 3000 человек. Дождь стер все следы за несколько часов, дав мескалеро относительное преимущество. 8 февраля пришло известие о краже апачами нескольких лошадей на Серро-Бланко, когда они внезапно напали на нескольких членов группы, которая следовала за ними, захватив их верховых животных. Один из них был белее остальных, и оскорблял их по-испански, и Косио быстро понял, кто это был.

Капитан заболел кашлем и лихорадкой, и ему пришлось ехать в монастырь Юририа. Когда ему стало легче, наместник приказал ему отправиться в Мехико, чтобы вылечиться и выздороветь окончательно, забрав пятерых захваченных в плен мескалеро, которые значительно поправились. Монахи приписали его исцеление чуду Пресвятой Богородицы.

Шесть мескалеро, которые все еще находились в бегах (трое из них были ранены), должны были пройти между двумя группами следопытов и вооруженных людей, которые, вступив в спор, не заметили их присутствия. Когда они достигли подножия, группа добровольцев оказалась у ручья, разделившись на две группы. Между ними была не очень большая гора. Они обернули копыта двух лошадей и кобылы тряпками и медленно, но верно вошли в чащу втроем пешком, неся седла с ранеными на спине. Были сумерки, и через полчаса им удалось пройти на другой холм, находившийся напротив. Они шли на восток, намереваясь сделать объезд, ввести в заблуждение своих преследователей и снова направиться на север, в сторону Уичапан (Идальго), но  они так и не добрались до него. Они планировали отправиться в Сан-Хуан-дель-Рио, и прежде чем приехать туда, снова пройти на север по Камино Реал.

На рассвете 5 февраля они прошли недалеко от Коронео (Гуанахуато), и в середине утра наткнулись на группу пастухов овец, идущих с противоположной стороны. Пастухи подумали что они паломники, идущие к святыне Владыки Сада Шокотитлана с больными людьми, потому что двое из апачей носили широкие пальмовые шляпы, которые они подобрали во время противостояния на второй день, и аналогичные тем, которые используют люди, которые приходят к святыне. Чуть позже, когда мескалеро вошли в густую рощу, пастухи поняли что у них  не хватает нескольких овец.

В сумерках 6 февраля они направились на восток, достигнув ряда засаженных деревьями возвышенностей, где они могли бы спрятаться, прежде чем снова направиться на север. Именно в этой безлюдной горной местности апачи решили переночевать. Часть овец они съели, остальных оставили, и после отдыха снова двинулись в путь. Утром, направляясь к Акулько (Акулько де Эспиноза, штат Мехико), они увидели дорогу но им пришлось спрятаться, потому что приближался отряд солдат, направлявшийся на юг в сторону Акамбая (штат Мехико). Когда они прошли мимо, апачи вышли из своих укрытий и перешли дорогу, услышав крики мужчины и женщины с маленьким ребенком,  пытавшихся предупредить солдат, которые из-за стука копыт лошадей ничего не слышали. Мужчина и женщина быстро упали, пронзенные двумя стрелами. Женщина, пытаясь защитить ребенка упала на него, заливая его кровью. Когда мескалеро ушли, мальчик вылез из-под трупа матери и побежал по дороге, оплакивая потерю матери и деда. Он пришел на ранчо, где о нем позаботились. Добровольцы, преследовавшие апачей, позже прошли мимо, узнав о случившемся, и отправились в погоню. Мескалеро провели ночь в сосновом лесу, где оставили различные предметы и оружие, которые больше не нужны были  им, а позже были найдены их преследователями.

 

Один из трех раненых апачей - наиболее тяжело - получил пулю в грудь. Некоторое время спрятанные в горах окружающих Акулько, раненые исцелялись от ран в рядом с ручьем. Они вошли в Камино Реал замаскированные, не привлекая внимания, в одежде которая была на похожа на одеяния паломников. Изображение Повелителя Сада, прикрепленное к шляпе Гавилана, помогло укрепить это впечатление, несмотря на то что они избегали путешествовать по дорогам, а шли параллельно им, и не заходя в города. Оружие было спрятано под одеялами, хотя казалось что их преследователи уже далеко позади, на юге. Немного за Сан-Хуан-дель-Рио (Керетаро) они миновали очередной «ошейник» индейцев на пути в Мехико. Ни один солдат не понял, кто они такие. Только один ребенок-апач посмотрел им вслед, когда они проходили. Больше о них не было никаких вестей, но мы можем предположить, что после многих дней марша они достигли Сьерра-Бланка (округа  Линкольн и Отеро, Нью-Мексико), где они нашли какое-то ранчо, спрятанное в холмах. Наверняка его обитатели встретили их с большой радостью, песнопениями и звуками однострунной скрипки апачей.

 

Это то, что осталось от 200 пленных, привезенных в ошейниках из Соноры в середине 1796 г.


1797

* В марте полковник Мануэль Антонио Кордеро-и-Бустаманте назначается губернатором Коауилы, на время войны с апачами.

* В мае в Соноре лейтенант Опатас Франсиско Пири атаковал группу апачей-гиленьо, взяв пять пленных, в то время как капитан Николас Лейва напал на другое ранчо вдоль реки Гила, убив четырех человек.

* 21 августа в Нуэва-Бискайя капитан Ренгель отправился с 320 людьми к горному хребту Мобано, но после 55-дневного путешествия длиной в 2850 км., ему удалось убить только одного апача, и арестовать трех других. (Вождь апачей Паскуалильо напал на некоторых соседей, но когда Ханос был предупрежден, отряд догнал его и убил его вместе с еще двумя воинами, и арестовав еще девятерых).

* В этом году равнинные апачи продолжают отвечать на атаки испанцев и команчей в Техасе и Нью-Мексико. Хотя на этот раз липаны в набегах не участвовали, и оставались в мире на границе Техаса и Коауила, мескалеро и lipiyanes посвятили себя террору испаноязычных городов. Иногда, когда lipiyanes чувствовали себя слишком измученными войсками и их союзниками-команчами, они стремились  найти убежище в деревнях латиноамериканцев или коренных жителей пуэбло, выдавая себя за мирных апачей. Это произошло 24 сентября, когда  вождь Эль Кальво появился в городе Вадо-дель-Пекос (округ Сан-Мигель, штат Нью-Мексико), и подтвердил губернатору Фернандо Чакона, что он вождь липан. Узнав об этом, командующий генерал Педро де Нава посоветовал Чакону быть осторожным, потому что легко было запутаться между группами и племенами апачей, поскольку между lipiyanes и липан не было большой разницы. Эль Кальво (Лысый) был вождем первых, и вместе с мескалеро он посвятил себя набегам на испанские поселения в Техасе, Нью-Мексико и Коауила. Если Эль Кальво снова появится в Нью-Мексико, Чакону придется отвергнуть и его, и любые претензии, которые ему могут понадобиться для заключения мира. По-видимому обещания, данные Эль Кальво команданте Диасу во время его визита в Эль-Пасо в 1792 году, больше не выполнялись.

 


* 14 ноября очередной «ошейник» с заключенными-апачами во главе с сержантом Хосе Антонио Урибе с 24 солдатами покинул пресидио Пилар-де-Кончос (муниципалитет Валле-де-Сарагоса, Чиуауа). Он ушел с 58 женщинами и 12 мужчинами (известны имена Полито и Гаслена) и прибыл в Мехико, когда население страдало от эпидемии оспы. Через семнадцать дней после прибытия девять женщин-апачек умерли, затем умерли еще две, и еще три были переведены в другое место. Через месяц только 19 из 58 женщин были достаточно здоровы, чтобы идти в Веракрус, и быть отправленными в Гавану.  Эти смерти произошли несмотря на инструкции кормить и одевать заключенных, обозначенные в Постановлении 1772 года.

Испанцы взяли в плен Гаслена за «значительные военные действия», заслуживающие последующего наказания, и Полито, который ранее сбежал из другого «ошейника» в Веракрусе, и вернулся на свою землю. Теперь их отправили, чтобы они больше никогда не вернулись.

* 29 декабря лейтенант Зорайя отправляется в поход под командованием 3-й роты Compa;;a Volante из Нуэва-Бискайя, с 154 солдатами и шестью тиндейцами, пересекает Рио-Гранде и в  горах Сьерра-де-Гуадалупе (Guadalupe Mountains, округ Идальго, Нью-Мексико) обнаруживает ранчо апачей из 144 жилищ и около 250 человек с оружием. (Поскольку он оставил часть своего отряда с продовольственным караваном и табуном лошадей, он столкнулся с апачами с 75 людьми верхом. Они, будучи предупрежденными, встретили их стрелами и ружейными выстрелами, ранив трех солдат и помощника, а также подстрелив кобылу лейтенанта. Но Зорайя приказал спешиться  части отряда чтобы отбить апачей, и с остальными и прапорщиком Хосе Раваго проник в центр ранчо, выгнав множество апачей, убив девять воинов и взяв 13 пленных, а также отобрав 63 лошади... Через несколько дней перед лейтенантом предстали пять семей апачей мескалеро с просьбой о мире, которые были доставлены в пресидио Санта-Роса-Мариа-де-Сакраменто-де-Агуа-Верде (муниципалитет Сарагоса, Коауила), где находились уже люди из ихней группы, и липаны.



1798


* В январе военное командование возобновило карательные кампании против апачей льянеро. Педро де Нава дает инструкции для начала карательных операций против мескалеро, фараон и липийан, отмечая при этом что липанские апачи с границы между Коауилой и Техасом не принимали участия в недавних вторжениях мескалеро (хотя они были связаны с ними родством, и возможно браками). Так же он получил весть о липанах, готовых сражаться вместе с испанскими войсками. Однако самим липанам нельзя было доверять, потому что в 1789-1790 годах они были допущены к город Сан-Ильдефонсо в качестве мирных апачей, когда в других местах они совершали набеги, изображая из себя мескалеро и липийан. Нава заявил, что их тактика заключалась в том, чтобы беспокоить жителей в одной провинции, и искать мирного убежища в другой. Поэтому он сказал, что его политика заключалась в том чтобы не вмешиваться, если команчи нападали на липан.
* 5 апреля лейтенант Мигель Музкис атаковал лагерь апачей липийан и мескалеро. Он покинул Коауилу по приказу генерал-командира внутренних провинций Педро де Нава, с отрядом из 169 человек. После 45 дней марша они нашли лагерь апачей в Сьерра-Бланка (округ Худспет, штат Техас). Музкиз атаковал с помощью 118 человек, оставив остальных с караваном снабжения; они убили 11 воинов, а 54 человека обоих полов были схвачены солдатами, плюс еще  более 240 лошадей. У испанцев было только трое раненых, но не серьезно. Из-за усталости солдат и из-за опеки арестованных, остальным апачам удалось поспешно бежать.

 

Надеясь что Эль Кальво и его группа попросят мира, Нава поручил подполковнику Антонио Кордеро подготовиться к выделению им земли на границе Коауилы.

* В ноябре губернатор Фернандо Чакон сообщил Нава, что группа состоящая из двух хикарилья в сопровождении четырех льянеро-апачей пыталась выдать себя за хикарилья, утверждая что они долгое время находились вдали от своего племени в поисках женщины, которая уехал жить к липанам и пленному мальчику-команчу. Дав каждому по хлопчатобумажной ткани и серапе «за то, что они полностью одеты в кожу», Чакон приказывает вывести их из провинции, предупреждая что в случае их возвращения с ними будут обращаться по-другому... Вождь хикарилья Конча погиб в результате нападения, совершенного на равнинах подполковником Антонио Кордеро против апачей льянеро. Хикарилья, жившие на севере Нью-Мексико, несмотря на то что были союзниками испанцев, иногда путешествовали на юг, чтобы торговать с липийан и мескалеро.



1799


* 27 августа интендант-губернатор штата Дуранго Педро де Нава сообщил из Чиуауа, что он получил несколько отчетов о вторжениях, совершенных апачами мескалеро в юрисдикциях Сан-Хуан-дель-Рио, Куэнкаме и Реаль-де-Инде (все три в Дуранго). Он знал о действиях, совершенных ими в Куэнкаме на основании отчетов, представленных делегатом Хосе Мариа Дураном. По этой причине он приказал командиру первой роты compa;;a volante направить отряд для окружения их с севера. Однако, учитывая невозможность разместить гарнизоны во всех местах, которые могут подвергнуться атакам апачей мескалеро, он приказал разрешить рабочим гасиенд, пуэбло и ранчо вооружиться, для успешного противостояния и преследования.   



1800


* В этом году ранчо апачей вождей Хуана Диего, Койота, Хаскинельте, Писаго, Таргарлана, Тетсегослана и Виворы (Juan Diego, Coyote, Jasquienelt;, Pisago, Targarl;n, Tetsegosl;n, V;vora) фигурируют в записях пресидио Ханос (Чиуауа). Вожди Ojos Colorados (Красноглазый) и Дианалти были в Ханос несколько месяцев в этом году, но затем исчезли из записей.

Несмотря на кажущееся спокойствие в окрестностях Ханос,  там тоже были проблемы. Солдат Мануэль Альбино Родригез принял «боевое крещение» во время столкновения 30 января, в ходе которого его подразделение захватило 13 апачей (пять мужчин, четыре женщины и четыре ребенка).

Через четыре месяца после зачисления рядовой Альбино Парра участвовал в конфронтации в апреле, в которой они убили девять воинов апачей и вернули 30 лошадей.

 


16 октября, в ходе очередного столкновения погиб солдат Хосе Гарсиа, как и Хосе Олгуин, который сделал это 1 декабря. Неизвестно, к каким ранчо принадлежали эти апачи, потому что вожди их все еще находились недалеко от Ханос.

Хаскинельте был одним из наиболее стабильных лидеров апачей в Ханос, и руководил ранчерией до своей смерти, в августе 1828 года.

Тетсегослан, брат Эль Падре, оставался в Ханос до начала 1802 года, когда он переехал в Сан-Буэнавентура (муниципалитет Буэнавентуры, Чиуауа).

Вивора жил в Ханос до своей смерти в 1803 или 1804 годах, когда его ранчерией управлял Койот, соревнующийся за лидерство с Хуаном Диего Компа. Из-за обычного матрилокального проживания существует вероятность того, что Койот был сыном Вивора, поэтому он был дедушкой двух важных лидеров апачей в десятилетие 1840-х  годов - вождей Мануэля и Торреса. Хуан Диего Компа регулярно посещал лагерь своего возможного родственника Вивора, возможно стремясь вырвать у него воинов, чтобы они присоединились к его ранчо. То же самое произошло и в обратном направлении, поскольку некоторые семьи перемещались между лагерями двух лидеров. Когда некоторые молодые люди из  лагеря Хуана Диего Компа спровоцировали ссору в Ханос, Вивора «стоял на своем», полагаясь на свое лидерское положение, но Хуан Диего Компа разозлился, когда увидел, что Вивора «прижал его».

Люди ранчерии вождя Таргарлана получали пайки в Ханос до октября 1802 года, а затем исчезли до 1809 года, когда он был убит другим апачем (вероятно, конкурентом) в Сьерра-де-Энмедио (муниципалитет Асенсион, Чиуауа). Был ли он в другом миротворческом учреждении в этот период, неизвестно.

Время от времени какой-нибудь вождь, такой как  Эль-Чаг в 1802 году, заходил в Ханос на короткое время, а затем исчезал, не оставив известий о своем месте жительства.

* Весной вожди Хаскинельте, Таргарлан и Охос Колорадос разбивают лагерь в горах недалеко от  пресидио Ханос, чтобы охотиться и спасаться от эпидемии оспы, разразившейся в прошлом году. (Эпидемия оспы поразила северную Мексику, убив много народу, включая и апачей).

Эта зараза привела к тому, что Хуан Диего, Эль Гуэро и Писаго отправились со своими ранчо в Бависпе (Сонора). В июне и июле из-за той же эпидемии многие апачи находились за пределами Ханос, хотя некоторые «храбрые» пошли за кукурузой, солью и сигаретами (сигариттос). Остальные рационы (включая коров, обозначенную порцию мяса) отправляли остальным в их лагеря.

* 4 июня Педро де Нава направил губернатору Фернандо Чакону указание начать наступление из пресидио Сан-Элизарио (округ Эль-Пасо, штат Техас) против групп апачей, проживавших в горах того района.
* Несмотря на первоначальный успех мирных поселений апачей в таких местах как Эль-Сабиналь (Сабиналь, округ Сокорро, Нью-Мексико), испанские документы свидетельствуют о продолжении боевых действий групп апачей, действующих в горах к востоку и западу от Рио-Гранде, что указывает на то что они могли быть как gile;os, так и mescaleros.

* Хотя полного умиротворения апачей не достигается, можно утверждать что в отношениях с ними начинается существенное изменение, которое позволяет им в определенной степени сосуществовать с латиноамериканцами. (В районах пресидио Эль-Пасо (Сьюдад-Хуарес, Чиуауа), Ханос  (Чиуауа), Фронтерас (Сонора) и Тусон (округ Пима, Аризона) создаются большие лагеря апачей, которые периодически получают пайки и припасы, развитие и расширение животноводческой, сельскохозяйственной и горнодобывающей деятельности вдоль границы Новой Испании, вплоть до мексиканского периода после 1821 года. Стоит отметить, что это сосуществование позволило апачам узнать о военной тактике испанцев. Они научились читать и писать по-испански, что позволяло им перехватывать гонцов с письмами (почтальонов) во время войн с мексиканцами в будущем.