Аппаратный менеджер

       История эта из тех времен, когда бизнес в сегодняшнем понимании только-только становился на ноги, но уже появились фирмы, которые работали даже на внешнем рынке.
        Сотрудничество развивалось ни шатко ни валко, но торговые операции проводились, фирмы крепли, обрастали техникой, в том числе и офисным оборудованием.

       Показателем респектабельности фирмы на первых порах стал обыкновенный факс. Всем было удивительно смотреть на выползающую бумажку, имеющую силу официального документа…
       А еще наблюдающие с уважением смотрели, как «оператор» факса – а это был в первую очередь сам директор или самое приближенное к нему лицо – с якобы безразличным видом нажимает кнопки и небрежно бросает трубку на ее законное место, когда соединение состоялось.

       Все бы ничего – нажал «старт» и наблюдай, как ползет вожделенный договор. Так ведь еще и общаться с другой стороной нужно! В языках, как тогда водилось, наши соотечественники были слабы.

       «Могу читать и переводить со словарем»  - в анкетах работников значились только такие сведения о знании иностранных языков. По сути – чистой воды лукавство.

       Герой нашего рассказа, бывший аппаратный работник (не будем уточнять – какого аппарата, но всем должно быть понятно: самого главного аппарата…),  сознательные годы которого прошли в треске печатных машинок типа «Ятрань». Назовем его Петрович.
       Отсутствие имени, а только отчества, как бы подчеркивает тот факт, что наш герой немолод, но активен, предприимчив и желания в нем еще присутствуют. В аппарате он себя зарекомендовал таким, кто умеет решать вопросы, нос, куда не надо, не сует, языком зря не треплет, а начальнику предан.

       Немудрено, что когда власть поменялась и этот некий «аппарат» растаял, «как сон, как утренний туман», то Петрович не пропал.

       Непосредственный начальник плавно отошел на заранее подготовленные позиции, которые представляли собой частную фирму, занимающуюся внешнеэкономической деятельностью. А Петровича забрал с собой, потому как верные люди еще никого и никогда не подводили. Про таких, каким был Петрович, старые кадры говорили:

       «Воспитание…»

       Вот бывший начальник, а теперь директор общества с ограниченной ответственностью и решил, что грех разбрасываться проверенными работниками.

       И Петрович старался. Круг его обязанностей был широк.
 
       Короче говоря, Петрович был на подхвате, но в хорошем смысле слова. Можно сказать, что его должность, если отталкиваться от военной терминологии, чем-то смахивала на должность начальника штаба: всегда рядом с директором, вхож в дела фирмы, выполняет деликатные поручения и имеет прочие достойные качества…

       В одну из суббот, когда по старой «аппаратной» привычке директор и лица приближенные крутились на работе, Петрович заскочил к шефу в кабинет.

       - Слушай, мне на пару часиков нужно отскочить в город, - воспользовавшись визитом Петровича, заговорил директор, - Посидишь вместо меня? Вдруг позвонят немцы и отправят нам по факсу договор. Давно его ждем, а они что-то волынят…
       - Конечно, без вопросов! – как и положено служивому ответил Петрович. Хотя в глубине души ему это мероприятие совсем было не по душе.
       - Ну, и отлично. Вообще-то, у немцев не принято приходить на работу в субботу. Это я тебя предупреждаю на всякий случай – а вдруг…

       И с этими словами шеф исчез.
   
       Петрович остался в кабинете один. У него теплилась надежда, что сегодня никаких проблемных ситуаций ему разруливать будет не нужно. И в этот момент, как по закону подлости, требовательно зазвонил телефон-факс.

       «Междугородка», - по звуку определил обреченно «дежурный».

       Надо поднимать трубку. Поднял. Действительность оказалась еще более печальной.

       - Гутен таг! – радостно заговорила трубка приятным женским голосом.
       «Началось», - подумал Петрович и несмело ответствовал:
       - Ага... Гутен таг…

       А дальше немка заговорила так быстро, что Петрович обливался потом и в растерянности чесал затылок. При этом молчал, как истинный партизан.
       Что тут удивительного? Проявилась генная память – немка спрашивает, а у партизана рот на замке.

       Но не будешь же вечно молчать в трубку? Или однотонно и неопределенно мычать, реагируя на вопросы девушки из Германии... Помощи ждать было не от кого, оставалось только рассчитывать на свою сообразительность.

       - … … … … , факс? – осведомилась немка.

       Поначалу Петрович оторопел. Но находчивость бывший аппаратный работник не потерял: слово «факс» натолкнуло его мысли на правильный путь.

       «Она хочет факс отправить!» – осенило Петровича, и он тут же добавил:

       - Битте! Старт!..

       По примеру своего директора Петрович нажал кнопку факса «старт», положил трубку на стол и только после этого перевел дух.

       Как вдруг факс вместо выдачи документа требовательно запищал и на аппарате загорелась красная лампочка.

       «Нет бумаги!», - с ужасом сообразил Петрович.

       Он поднял трубку и, перебивая немку, – все равно ничего не смог бы понять, –  выкрикнул:

       - Нихт папир!

       Эту фразу он где-то слышал, и сейчас она сама слетела с языка. Будто в своей жизни Петрович только то и делал, как в Германию факсы сотнями отправлял и принимал ответные, а отсутствие бумаги для него обычная техническая несуразность.

       Хорошо было то, что Петрович знал, где у директора лежит бумага для факса. Он же сам не так давно притащил запасные рулоны и сгрудил их в один из ящиков канцелярского шкафа. И, как заменить в аппарате бумагу, ему тоже было знакомо.

       Петрович быстренько вставил новый рулон и гаркнул в трубку:

       - Старт!

       Факс заурчал и начал выдавливать из себя длинную ленту бумаги с текстом на немецком языке. Текст долго не заканчивался, но, в конце концов, урчание прекратилось и телефон снова требовательно запищал. Мол, подними трубку, оператор хренов.
       Петрович схватил трубку и хриплым голосом поинтересовался:

       - Алло?..
       - … … … … факс? – доброжелательно поинтересовалась немка.
       «Наверное, спрашивает – хорошо ли прошел факс?» - догадался дежурный по фирме.
       - Йя, йя! – решился на ответ Петрович.
       - Данке шон! – мило ответила собеседница и добавила:
       - Ауфидерзейн!
       «Ну, это-то я знаю», - обрадовался Петрович.
       - Ауфидерзейн! – с облегчением закончил «бурное» общение наш «партизан».

       В трубке зазвучали короткие гудки. Сеанс состоялся, и успокоившийся Петрович налился гордостью за свою находчивость, а главное – за то, что миссию «дежурного по стране» выполнил.

       Возвратившемуся директору он показал принятый факс, услышал слова благодарности и с чувством выполненного долга поспешно покинул лингвистический испытательный «полигон».

       А вечером, в кругу друзей, Петрович самодовольно рассказывал, что сегодня общался с немцами. И не просто общался, а факс принимал!
       Вот только он никому не признался, что в разговоре использовал весь свой словарный запас немецких слов. Почти весь... Оставались неиспользованными выражения «Хенде хох» и «Цурюк».

       Но если бы нашелся такой ехидный приятель, который задал бы Петровичу вопрос:

       «А сколько этих немецких слов было всего?»

       То Петрович невозмутимо ответил бы:

       «А какая разница? Немцы ведь остались довольны…»

       И был бы прав на сто процентов: главное в «аппаратном» деле – закрыть вопрос и к нему больше не возвращаться. Ведь его так учили в том самом пресловутом «аппарате»…