Все дело в брюках

С этим чудиком работали вместе в одной конторе. И вот он решил уволиться, причем, как-то стремительно, в один день, попросил у директора не отрабатывать две недели. Спрашиваю его:
- Куда пойдешь?
- Да так, есть кое-что…
Через месяц он нарисовался у проходной, выглядел немного странно - белая рубашка и галстук с Микки Маусом, брюки со стрелками и начищенные до блеска совдеповские вахруши. Так выглядят черти, что ходят по квартирам и впаривают всякую дрянь слепым старушкам.
Он солидно пожал мне руку:
- Ну чего, по сто пятьдесят?
Заняли столик в рюмочной, купили водки и бутербродов. Вспомнили наших коллег, смешной случай из жизни коллектива, потом он спросил:
- Зарплату-то подняли?
Я махнул рукой.
- М-да. И долго это будет продолжаться?
- Что именно?
- У тебя же семья, дети.
- Да все нормально, а что?
Он посмотрел в окно, взор его был мудр, какой бывает только у бездомных псов и алкоголичек.
- Помнишь Эдика?
- Ну?
- Ну. Я его недавно к себе взял, сейчас на «вольво» ездит.
- Так расскажи, может, пригожусь!
- Может, и пригодишься. У тебя костюм есть, или хотя бы брюки приличные? Придешь в джинсах и кроссовках, с тобой никто даже разговаривать не будет.
- Найдем брюки, что делать-то надо?
- Люди зарабатывают…
- Не хочешь, не говори.
- Не так все быстро, сначала надо представиться, на тебя посмотрят, жену возьми.
- Зачем?
- Так солидней, люди там серьезные.
Через полчаса мы вышли на улицу, мне надо было к метро, на прощание он сказал:
- Я позвоню тебе вечером, может, зайду как-нибудь на неделе, соберемся, поговорим, презентация у нас каждую субботу. Ну, пока, привет семье.
- Пока…

Он пришел с тортом и палкой копченой колбасы.
Щелкнул каблуками и ткнул себя подбородком в грудь.
- Игорь.
Представился моей жене и соседям, выползшим из своих комнат. Оглядев нашу мебель, пообещал:
- Ничего, скоро у вас будет много денег.
Жене и сыну он понравился. Пока мы с Мариной собирали на стол, Игорь с Мишкой рисовали. Картина называлась – «Гол!» Растерянные хоккеисты и смайлики, много смайликов это зрители на трибунах, радуются счет на табло – 99 : 0.
- А бабушка где?
- На воротах будет, без коньков, ей разрешили. Вратарь уволен.
Короче, было весело. Танцевали под «Эйс оф бэйс»…
Пару раз Игорек бегал звонить в коридор.
- Вы позволите, всего один звонок?
- Пожалуйста.
Мы слышали:
- Да! Презентация фирмы и вручение пакетов новейших, нормативных документов!
В общем, уже сидя на пуфике и напяливая штиблеты, он как бы вспомнил, зачем вообще сюда пришел.
- Нужны вложения, инвестиции, я не заставляю, будущее в наших руках.
- Ладно, - говорю, - сколько?
- С собой надо иметь по семьсот пятьдесят рублей, через месяц деньги будете лопатой грести. В общем, я не заставляю, - повторил он.
- До субботы мы позвоним.
- Обязательно. В любом случае звоните, что бы знать, ждать вас или нет. Ну, пока!
- Пока…
Я закрыл за ним дверь, жена сказала:
- Ты что, дибил совсем?
- Да не, интересно…
- Я не желаю об этом больше слышать!
- Да, ладно, не буду, клянусь.
Когда мыли посуду, вспомнили тетю Галю. О, тетя Галя!..
Когда-то жила в нашей квартире соседка. И прислали ей по почте красивый большой конверт, в конверте новенький ключ зажигания от автомобиля и письмо с уведомлением о крупном выигрыше, там же фотография – автомобиль «Жигули». Почему именно тете Гале? Какие звезды совпали на небосклоне, чья рука не дрогнув, пропечатала этот адрес? Хрен его знает. Все было очень красиво, помню, меня кольнула зависть, я даже поверил. Ненадолго. В письме приказным тоном сообщалось, что надо немедленно перечислить некоторую сумму денег на разные там почтовые услуги, оформление необходимых документов, налоги, и так далее. Галина перестала здороваться, конверт носила под халатом, что бы ни украли, мечтала о чем-то вслух, стирая в ванной. Тетя Галя - пьяница, а значит мозгов нет и денег тоже. Продала все, что осталось ценное в комнате, собрала нужную сумму и отправила по обратному адресу. Понятно, что не существует в природе автомобилей для тети Гали, и через пару месяцев она умерла, не выдержала мук ожиданий. Жалко, конечно…

Короче, в субботу, я чистый и нарядный отправился на эту презентацию.  «Чиста посмотреть». С трудом нашел нужный адрес в лабиринтах дворов Суворовского проспекта, шел дождь, у парадной, под козырьком курили две женщины с портфелями. Таблички под стеклом, названия разнообразнейших «ООО», «ЧП» и «Товариществ». Игорек обещал встретить меня у входа. Я не стал ждать, вошел. Справа по коридору актовый зал, дверь настежь. На сцене, потирая руки, прогуливался дядечка в солидных очках, очень похожий на американского пастора. В рядах на стульчиках народу человек двадцать, мужчины и женщины, сидели парами. Дядя на сцене, увидел меня, улыбнулся:
- Какой симпатичный молодой человек! Мы ждем вас, проходите.
- Э-э, я сейчас, одну секунду.
Вышел обратно на улицу, ну на фиг, если Игорян не придет, я здесь не останусь. А вот и он.
- Давай покурим, минутка еще есть, мерзкая погода…
- Я уже уходить собирался.

Дождь барабанил по железному козырьку, машины какие-то приехали во двор, шуршат колеса по лужам, хлопают двери. Игорек обернулся, сигарета выпала у него изо рта.
- Стоять!
Кто-то очень большой и сильный, схватил меня сзади за шиворот и брючный ремень, раскачал и выкинул с крыльца на клумбу. Вдогонку некто пробегающий мимо добавил мне пыром в глаз, для полного успокоения. Я в восхищении!

Игорька догнали в коридоре, шваркнули палкой по голове и потащили за ноги в актовый зал. Крики, грохот, публику не трогали, толпа ломанулась в дверь на выход, будто фарш из мясорубки. Избивали конкретных людей: пастора, Игорька, теток с портфелями, палками железными и деревянными, одну бабу душили ее же колготками, вой, мат.

Я убежал. На Суворовском проспекте зашел в продуктовый магазин, сел на подоконник. Левый глаз заплывал, надо было придумать, что сказать жене. Что ж, имею право выпить, в кармане семьсот пятьдесят рублей.

Прошло двадцать лет, больше Игоря я не видел, интересно, жив ли. Говорили, что его закидали бильярдными шарами в закусочной «Сиреневый туман», другие утверждали, что он давно на Южном кладбище. Надо будет позвонить, как-нибудь вечером, когда будет рекламная пауза.