Ни померкнет никогда

Люди говорят, чем дольше живёшь, тем чаще вспоминаешь своё детство. Это правда.  Мне дал Господь в этом уже убедиться, за что я Ему очень благодарна. В пожилом возрасте у человека  много времени для воспоминаний, вот и у меня его стало в достатке, чтобы возвращаться порой в своё прошлое. Я часто в мыслях путешествую в те самые интересные, самые волшебные годы моей жизни, когда я росла шибутным ребёнком. Если бы вы только знали, как они мне греют, мою исстрадавшуюся за долгую жизнь, душу. С большим удовольствием я перематываю ночами плёнку моего самого любимого фильма, под названием «Жизнь». Особенно серию «Детство».
В данный момент у меня встаёт перед глазами картина начала моего школьного жизненного пути.  Точнее 1 сентября 1962 года. Я с гордым видом, в самой красивой в мире школьной форме советских времён, с большим цветком гладиолусом в одной руке и с балеткой ( такой небольшой удобный для меня чемоданчик для школьных принадлежностей) шагала по селу в родную школу.  Сказать, что это было для меня большим нежданным праздником, значит скривить душой. Дело в том, что у меня был старший брат погодок. И я в школе бывала частенько мне там очень понравилось. Первый класс я уже проштудировала в одной упряжке с братом. Со своим учителем тоже были, как говорится, старыми знакомыми, поэтому я смело, с улыбкой во весь свой щербатый рот, очередной раз переступила школьный порог в качестве ученицы первого класса Лахтинской начальной школы.  Иван Алексеевич Суджанский, так звали моего первого учителя, доброжелательно  встретил нас первоклашек, поздравил с началом учебного года и повёл всех в класс. Это была небольшая комнатка, в которой вмещалось двенадцать парт, стол и стул для учителя, доска и ещё были небольшие проходы, чтобы мы могли передвигаться к  своим местам.
      Наша школа находилась на бугре в центре села. Представляла собой небольшой домишко, состоящий  из двух таких комнат, как я описала выше, крохотной учительской и коридора, в котором стояла вешалка, находились две печки для обогрева классов и в углу на стуле стоял бочонок  с водой для питья и мытья рук.  Замечу, что воду пили мы все из одной кружки! Как только выжили-то?! Вы, думаю, уже поняли, что бегать и баловаться нам было негде. Да и некогда.
      В школе работало два преподавателя. Вторым была Ширяева Нина Терентьевна. У неё учился брат. Каждый учитель учил по два класса одновременно.  Одного - 1 и 3 класс, второй - 2 и 4. Пол урока  занимались с одним классом, пол урока с другим. Неудобно? Не знаю. Мне было хорошо. Так как первый класс я уже почти усвоила с братом и, поэтому раззявивши рот, постигала науку третьеклассников.
Иван Алексеевич был хорошим учителем, наверное, потому, что был хорошим человеком. Интересно рассказывал материал и умел увлечь нас сорванцов, завладеть нашим детским любознательным вниманием, поэтому уроки у нас всегда проходили интересно и плодотворно.
А если что, то учитель в те времена, имел право приструнить нерадивого ученика - поставить в угол или наказать дисциплинарным взысканием  – заставить подметать двор или полоть бурьян на пришкольном участке. И мы слушались.
      Да как же такое возможно?! Возмутились бы современные родители. Угнетать их дитяти! Разве можно! А раньше было можно. И наши родители были только благодарны учителям за то, что они приучали нас к труду, дисциплине и умению слушаться и уважать старших.
Теперь другое время, другие уклады. Раньше учитель на селе был примером и учителем во всём и для всех. Его с уважением выслушивали и просили у него совета.
     А Иван Алексеевич был общительным, умным и интересным человеком. Его уважали и ценили на селе. Потому и мы, наверное, тянулись к нему и всегда с радостью бежали в школу. Это было обычное, по тем временам, деревенское сооружение с белёными глиной стенами и соломенной крышей.  Стояло оно немного в отдалении  от жилых домов. И являлось для нас самым  стратегически важным объектом, где мы,  в нём или около него, в школьном дворе, проводили всё своё время. Здесь же у нас проходили уроки физкультуры, зарядка  и, порой, уроки пения и труда.  После четвёртого класса мы уходили продолжать своё образование в Томаровскую среднюю школу, но всё равно, как говорили наши родители, всё время огинались возле своей родной школы.
       Иван Алексеевич на протяжении всей своей жизни интересовался делами своих бывших учеников. Он частенько заходил  в среднюю школу, узнавал о наших успехах и всегда гордился нами. Хотя, мне кажется, слово бывшими, тогда было не уместно, так как мы всегда ощущали его рядом. И бывшими  мы стали только после его смерти.  Мы – лахтинцы были зачастую умнее и смышлёнее  томаровских учеников. Наш учитель был для нас человеком, который находился на одном уровне с родителями. Иной раз мы ему доверяли  секреты, которые не доверяли родителям. Могли у него найти поддержку и защиту. Попросить его убедить родителей, чтобы они не наказывали нас поркой. И это всегда срабатывало.
Когда вспоминаю своего Ивана Алексеевича, на душе становится светло и по телу разливается такое приятное тепло. И опять душа наполняется жизненной силой и опять я та самая маленькая ученица в классе, которая находилась за самой маленькой первой партой, сидя на своей балетке , наполненной книгами, и поставив ноги на скамеечку, которую папа сделал специально, так как у меня ноги до пола не доставали. 
И сейчас в некоторых жизненных ситуациях, порой,  задаю себе вопрос: «А чтобы мне сказал Иван Алексеевич? Как бы он оценил мою работу или мой поступок». Этого, поверьте, может добиться далеко не каждый учитель.
       Я благодарна Богу, за то, что Он мне послал тогда такого первого Учителя, который дал мне крепкие азы знаний, научил ценить дружбу, дорожить родителями и стремиться всегда вперёд. Он был инвалидом детства, хромал на одну ногу. Но дух у него был сильный, как будто он прошёл не один тяжёлый военный  бой.
У него, а потом и у нас была одной из любимых песня « По долинам и по взгорьям», где есть такие слова: « Этих дней не смолкнет слава, ни померкнет никогда…». И это так.  Во всяком случае, для меня, пока бьётся моё сердце.