Инопланетянка и дельфин

   Год я живу и учусь жизни людей среди многоголосой, многоязыкой, разноцветной толпы. Моя кожа приобрела золотистый оттенок, глаза утратили неоновую яркость, голос перестал быть певуче-тягучим. Я все чаще ловлю себя на мысли, что раньше во мне была поэзия, а теперь у меня остались одни прозаические стремления, как например, приготовить для Рика картофель на ужин -- отварить, сделать пюре или пожарить ломтиками. Я смотрюсь в зеркало и боюсь, что однажды от меня прежней ничего не останется, будет просто женщина , странная, непонятая, потому что не похожа на других. По ночам я вздыхаю и мне кажется, что я вздыхаю в унисон с океаном, с которого дует ветер и раздувает занавеску на балконе. И еще я слышу плач дельфина. Этот дельфин жалуется, что контрабандисты отняли у него маму и папу и посадили его в клетку. Дельфина слышит и сосед-бразилец, но ему никто не верит. А он посмотрит своими по-рачьи выпуклыми глазами и понурившись уходит. Потом он плачет, потому что у него нет денег нанять лодку. Это он сказал мне по секрету. Он хочет выпустить беднягу на волю да не знает где искать.
- Зато я знаю, - сказала я.
- Где же, где?! - чуть ли не по-детски закричал сосед.
- В Поющем гроте, - ответила я и пощупала деньги в кармане кофты. - Вы поедете со мной?
И вот мы с Педро спешим в гавань на его старом, дребезжащем синем мотоцикле. Солнце еще не взошло. На улицах пусто, все дороги свободны от движения, мы быстро подъезжаем к гавани. Нас ждет босоногий мальчишка в жалкой одежде и рваной соломенной шляпе. Солнце брызгами света освещает пустынный пляж, мы садимся в лодку и едем.
- Вы хотите освободить дельфина? - неожиданно спрашивает мальчик.
Мы с Педро удивленно смотрим друг на друга.
- Мне никто не верит, - говорит дальше мальчик. - А я не могу высвободить его сам, мне не хватает сил.
При этом он смотрит серьезным, взрослым взглядом и привычно продолжает вести свою моторную лодку.
Не доезжая до грота, мальчик выключает мотор и тихо ведет лодку по спокойной водной глади. Мы все трое знаем, что дельфин сейчас один, а его похитители спят в доме на  грязной улочке местной трущобы. Их два похитителя - два долговязых негра, один с косичками на макушке, другой бритый наголо, оба очень молоды. Они уже настроили себе кучу планов и каждому не терпится потратить вырученные за дельфина деньги. Вот старший брат беспокойно ворочается в кровати, не просыпаясь. А вот младший спит спокойным сном младенца и улыбается сквозь сон.
А дельфин снова плачет. Из глубины грота мы слышим его крик. Это крик дельфина-ребенка. Ему плохо, тоскливо и, может быть, даже больно. Эхо разносит по гроту всплеск весла. Вокруг тишина. Вот клетка. Я сквозь прутья протягиваю к дельфину руки, и он своей мордочкой тыкается в них без опаски, замирает, успокоился. Педро разматывает кусок проволоки на дверце и открывает ее. Мы все трое обнимаем вышедшего из заточения дельфина и радосто прижимаем к себе его гладкую большую голову с умными красивыми глазами. Мы гладим его как старого друга. И он тоже как будто пытается нас обнять и трогает грудь каждого носом, а к Педро, у которого мокрые от слез глаза, осторожно прикасается, дотягиваясь до самых его щек.
Теперь я смотрюсь в зеркало и не боюсь. Я не стану странной, непонятой женщиной. Рику я готовлю его любимый картофель, приправляя ноткой поэзии, что снова ожила во мне. Педро больше не плачет украдкой и бросил пить. А у меня появился еще один друг - дельфин, он тоже любит слушать как вздыхает океан.