Без окон, без дверей

Алекса очень радовала перспектива легких денег. В конце концов, шанс получить кругленькую сумму практически на халяву выпадает далеко не каждому. За целый год он не пошевелит и пальцем, а потом станет настоящим богачом. А ведь никто из его корешей точнехонько никогда не держал в руках столько бабла!

Эти радужные мысли окрылили Алекса, и он начал бодрее прыгать по мокрой плитке, перескакивая провалы и щели, словно герой видеоигры.

Впрочем, Алекс немного себя обманывал. Да, ради будущего богатства ему взаправду ни секунды не придется работать. В традиционном смысле этого слова. Но бесплатный сыр дарит только мышеловка, а значит, он все-таки кое-что отдаст за свое будущее сокровище. Алекс это прекрасно понимал с того самого вечера, когда наткнулся на объявление в интернете.

Тогда очередной бестолковой и бессонной ночью Алекс лениво искал порнушку позабористее, но кликбейт, на который от скуки он купился почти осознанно, привел его на рекламный сайт каких-то модных у зуммерков видеоблогеров. Такая молодежная движуха всегда оставляла Алекса равнодушным, но те парни в гейских шмотках обещали впечатляющую сумму за участие в уникальном реалити-шоу: прожить один год в полной изоляции.

Конечно, блогеры гнали, что их цель — доказать пагубное воздействие одиночного заключения (тема не стареет, пускай с ковидных двадцатых и прошла уже куча времени), но на самом деле их SMMщик напророчил им, что шоу выбьет планку рейтингов до небес.

Вряд ли Алекс увлекся бы такой безумной авантюрой хотя бы пару лет назад, но сейчас у него не оставалось права не только на здравый смысл, но даже на самоуважение. Близился унылый, как физиономия несменяемого президента, сорокалетний рубеж, накопления после смерти родителей утекли в трубу, а фриланса явно не хватало, чтобы погасить кучу мелких долгов, которые, словно сговорившись друг с другом, собрались в гигантского робота-кредитора с огромным металлическим причиндалом. Поэтому Алекс, недолго думая, подписал договор с блогерами. Затем продал единственную жилую ячейку в муравейнике, чтобы расквитаться со зловеще маячившим за спиной и готовым нагнуть его в любой момент гигароботом, и поклялся себе после участия в быдлошоу сразу же свалить из города и начать новую жизнь где-нибудь в теплых краях (если набирающее силы тоталитарное государство не закроет выезд окончательно).

В действительности участвовать в этой унизительной движухе для любителей поглазеть было не легче, чем сделать блестящую карьеру только при наличии трудолюбия и без садомазохистских отношений с коллегами, когда ты с готовностью подмахиваешь боссу, отчаянно демонстрируя при этом рабское счастье, и бессердечно харкаешь на макушки всем нижестоящим, но не потому что они этого заслуживают, а потому что ты уважаешь корпоративную этику.

По правилам реалити-шоу, комната для заключения оставалась абсолютно пустой в течение всего срока. В ней также отсутствовали окна и какая-либо мебель, даже кровать. Личные вещи — под запретом (включая зубную щетку с туалетной бумагой). Камера была пустой, как черепная коробка зрителей подобных зрелищ, если не считать гладкую дверь, которая не имела никаких ручек и сливалась с такими же черными, звуконепроницаемыми стенами.

Еда с питьем доставлялись через крошечную щель, напоминающую почтовую, а большую и малую нужду человек мог справлять в небольшое углубление в полу, которое автоматически очищалось дважды в день.

Но самое главное: света в камере было ровно столько, сколько было необходимо для того, чтобы едва различить окружение, в том числе слегка выделяющуюся на двери сигнальную кнопку. Нажав на кнопку, участник изуверского шоу сообщал о решении немедленно выйти из эксперимента.

Алекс обладал, как он сам полагал, величайшим преимуществом для успеха в этом диком спектакле — полной асоциальностью, или, скорее, антисоциальностью. Этот дефект в свое время попортил ему немало крови, лишив массы возможностей в молодости, но теперь именно этот недостаток должен был привести его к первой заметной победе в жизни.

Алекс не сомневался, что даже сто лет полной изоляции не смогут лишить его рассудка.

Ни один врач никогда бы не поставил маленькому Алексу диагноз «аутизм», ведь никаких признаков болезни у него в детстве не наблюдалось. Но после тридцати что-то в его мозгу перемкнуло: Алекс перестал ходить на работу, а затем вообще покидать родительский дом. Ни угрозы, ни мольбы домашних, ни зов плоти, ни желание узнать что-то новое не могли вытащить его из комнаты. Близкие подозревали, что в нем проявилось генетическое уродство: один из его дедов страдал чем-то напоминающим шизофрению. В конце концов его задумали сплавить в дурку. Но накалявшуюся в доме атмосферу остудила смерть домашних. И Алекс еще долгие годы жил по инерции, как бумажный кораблик, который зачем-то запустили в ручеек на асфальте.

***

Претендентов для участия в шоу «Без окон, без дверей» было предостаточно, но матрица решила избрать именно Алекса. «Нео, ты избранный», — повторял он мысленно, будучи не в силах сдержать глуповатой улыбки. И за долгие годы затворничества его мимические мышцам сводило от непривычной нагрузки.

Иронично, но айтишник Алекс всегда презирал любые религии, эзотерические учения и веру в то, что случайности не случайны. Только вот столь неожиданный выигрыш золотого билета Вилли Вонки буквально выбил почву у него из-под ног. Почему так? Люди, долгое время варящиеся в коктейле из скептицизма и отчаяния, однажды стремительнее прочих становятся фанатиками. И Алекс превратился в фанатика, готового к самым тяжким испытаниям своей психики.

И хотя после закрытия электронной двери сердце Алекса разрывало биением грудь, уже через пару часов он прикинул, что все не так уж и паршиво.

Первое время Алекс просто наслаждался спокойствием и осознанием того, что теперь каждая секунда — маленький вклад в большое дело. Правда, он не вполне понимал величину этого «первого времени» (по условию, подопытный не знал ни времени суток, ни дня недели, ни времени года). Алекс слегка опасался синдрома отмены из-за отсутствия интернета, который многие годы оставался его единственной реальностью. Слегка — потому что он учел эту свою слабость и за месяц до эксперимента перестал оплачивать услуги провайдера. Поэтому теперь, в этой голой и жуткой камере, ему было не так хреново без привычного цифрового наркотика.

От скуки Алекс пытался считать дни и попробовал делать зарубки на стене, но, во-первых, стены были из материала, который не удавалось хоть как-то повредить, а во-вторых, он все равно не понимал, когда заканчивался один день и начинался следующий. «По-моему», — думал он, — это называют сбоем внутренних часов организма.

Алекс частенько представлял, как зрители восхищаются его фантастическим стоицизмом. Он даже нарочно расхаживал по комнате с гордо поднятой головой, не замечая, что его сутулая спина упорно сохраняла форму вопросительного знака. Один раз ему ужасно захотелось завести видеодневник. Блогерским дебютом стала неуклюжая попытка рассказать аудитории о своей лучшей хакерской атаке, но потом он вспомнил, что по правилам эксперимента, его лишили возможности голосовой связи и с организаторами, и со зрителями. Единственная коммуникация — тревожная кнопка. «А ведь зрителей уже поди пару лямов набралось», — вздохнул Алекс, но утешил себя тем, что ему все равно не удалось бы впечатлить кого-то своей харизмой домашнего сыча.

Примерно через пару месяцев Алекс перестал различать сон и явь. Иногда узнику мерещилось, что он спит, но потом он внезапно осознавал, что на самом деле бодрствует, а бывало, он думал, будто сейчас бодрствует, а сам крепко спал. Вскоре он перестал чувствовать разницу. Это напоминало воздействие наркотических веществ, в которых он немного знал толк.

Алекс некоторое время наслаждался туманом, окутавшим его сознание, пока не заметил, как кровь заливает ему глаза и рот — он и сам не понял, когда принялся колотить головой о стену.

Затем пришла пора галлюцинаций. Мозг усиленно рисовал новое бытие, не зная, как функционировать вхолостую. Голоса и видения прошлого, а может, и вероятного будущего кружились в какой-то «Danse Macabre» вокруг его изможденного, израненного тела под оркестровые раскаты сотни призрачных инструментов, а стены камеры хаотично переливались всеми цветами радуги, расширяясь до бесконечности и сжимаясь до точки, и тогда Алекс сам становился чем-то подобным бескрайней вселенной.

Он беседовал с шумерами и катался на спине бронтозавра, сочинял речи для выступления в римском сенате и спорил с Микеланджело об идеальной форме, осуждал святых и прощал грешников. Он был одним из строителей Вавилонской башни, был диким бронтозавром и был узорчатой фреской Кносского дворца. Он был всем и никем сразу…

Только голод периодически вырывал его из плена иллюзий, и он испуганно принимался искать еду. «Сколько я уже не ел?» — бывало спрашивал он самого себя вслух. — «Двадцать часов? Сорок? Неделю?!» Алекс хватал кусок чего-то съестного и тут же с отвращением отбрасывал его в сторону, потому что это были его экскременты (он уже давно перестал испражняться в отведенное месте, но так привык к вони, что не обращал на нее внимания).

Чем больше дней проходило, тем меньше настоящая жизнь была настоящей. Все его пять чувств постепенно отвергали реальность и фокусировались на чем-то ином. Он ел и гадил инстинктивно, как животное, но разум его находился далеко отсюда.
Все чаще Алекс испытывал волнительное желание нырнуть в пустоту. Впервые за всю жизнь она его не пугала, а манила. Это было как расчесать только-только зажившую ранку, покрытую тонкой корочкой, как выпить прохладной воду после томительно жаркого дня...

В его воображении все реже разыгрывались спектакли, участником которых были все, кого он когда-либо знал. Теперь Алекса захватывало что-то космическое, беспредельное и прекрасное. Чувство внеземной свободы и благородной пустоты. Уже совсем неважно, кто он, как его зовут, ради чего он здесь. Важна лишь пустота!
О, как долго и тщетно он пытался заполнить эту пустоту бестолковыми увлечениями, алкоголем и ненавистью. Почему? Потому что он страшился ее, как смерти. Как жаль, что раньше ему не приходила в голову мысль о том, что пустоту можно и нужно принять. Принять великий абсолют.

Наконец-то он в совершенстве овладел тем, чему неосознанно учился все годы своей отшельнической жизни, тем, что он умел делать лучше всего — созерцанием. Созерцанием вечности внутри самого себя.

Ему бы никогда не удалось сделать этого там, у себя дома. Но убогое реалити-шоу подарило ему этот шанс, и Алекс им бережно воспользовался. Все его комплексы, страхи, обиды и приземленные мечты полностью растворило величие пустоты.

И вот настало мгновение, когда он окинул просветленным взором космос внутри себя, такой же пленительный и успокаивающий, как ночное небо, а потом окончательно с ним слился.

***

Что случилось с участником известного шоу?

Беспрецедентное шоу «Без окон, без дверей», собравшее за год около десяти миллионов подписчиков, оборвалось за неделю до кончания. Корреспондент нашей редакции поговорил о случившимся со звездой «Противостояния экстрасенсов» профессиональным магом Полем Расторопко.

«По всей видимости, они попытались подменить участника, но потерпели фиаско», — поделился с нами г-н Расторопко. — «Они действительно мастерски скрыли то, как он покидает комнату. Не могу сказать, почему они замешкались со вторым человеком. Скорее всего, сказалось отсутствие опыта. Поэтому, когда подмена не удалась, было решено выдать эту нелепую версию о мистическом исчезновении. Уверен, участник покинул комнату по состоянию здоровья — он ведь почти не ел и не пил много недель. И как профессиональный маг уверяю вас: никакой магии здесь точно не было!»

Сами блогеры по-прежнему отрицают попытку подмены. Они все еще утверждают, что их участник «просто в какой-то момент пропал из поля видимости камер», что, конечно, невозможно, учитывая то, что камеры охватывают всю комнату. Сбежать же узник не мог. Что ж, в любом случае блогеры получили миллионы просмотров по всему миру.

Напоминаем, что участник шоу «Без окон, без дверей» так и не объявился после своего исчезновения, которое произошло почти за неделю до окончания шоу.