Манякина Злата. Переломный момент

Мой день рождения 26 декабря 2004 года начинался довольно буднично. Я жила в общежитии МГУ, находящемся в главном здании, на Воробьевых горах. Проснувшись и позавтракав, начала продумывать план на день. Вечером должны были подойти две мои подружки, поэтому необходимо было закупить продукты по минимальной цене к праздничному столу. Денег, как всегда, было очень мало, приходилось подрабатывать продажей театральных билетов, помогал опыт трехлетней работы в театральном агентстве в Москве и Санкт-Петербурге. В 2004 году, являясь кандидатом исторических наук, была на годичной стажировке на факультете государственного управления МГУ, где в апреле 1998 года защитила кандидатскую диссертацию. Устроиться по специальности без московской прописки было почти невозможно, поэтому постоянно приходилось искать возможность заработать деньги. Комнаты в общаге главного корпуса МГУ были совсем крохотные, семиметровые, их часто за размеры называли кельями. Мне приходилось за такую маленькую комнату платить довольно большие деньги, но это было выгоднее, чем снимать самую дешевую квартиру в Москве. Было весьма удобно жить в главном корпусе МГУ, находящемся рядом с метро. В одном здании работали три весьма дешевые столовые, продуктовые магазины, овощные лавки, хозяйственные магазины, дом быта, банкоматы и многое другое. На стажировке я собирала материалы к написанию докторской диссертации, готовила к публикации научные статьи, работала над монографиями.
К вечеру праздничный стол был накрыт. Мы с подругами веселились, кушали, пили чай с тортом, все было просто замечательно. В девять вечера я предложила прогуляться к горнолыжному спуску на Воробьевых горах, пройтись по набережной Москвы-реки. Так и сделали. Уже темнело. Накануне прошел мокрый снег, а 26 декабря ударил мороз и земля покрылась слоем льда. Чтобы безопасно спуститься к реке мы стали искать ступеньки, большую бетонную лестницу увидели довольно быстро. Я пошла по ней впереди, а подружки, держась друг за друга, шли следом. Ступеньки сильно обледенели и было весьма темно вокруг, на склоне горы свет закрывали высокие деревья и кустарники. Вдруг я поскользнулась. Чтобы удержать равновесие, переступать стала на следующие ступеньки, ноги сами заскользили и побежали вниз, набралась высокая скорость, после чего еще раз поскользнулась и упала в сугроб на левый бок. Удар немного смягчили снег и пуховик. Подошли подруги, помогли подняться и отряхнуться. Боли почти не было. Было уже около десяти вечера, и девушки должны были возвращаться домой. Сказав, что мне помощь не нужна и я дойду до МГУ самостоятельно, распрощалась с ними.
Хотя расстояние было не близкое, нормально дошла до общежития. Когда добралась до своей комнаты, начала сильно болеть рука и вся левая сторона тела. У нас в комнатах стояли самые обычные кровати, но накануне кто-то из начальства отдал распоряжение: ко всем кроватям, по их длине приварить металлические трубы. Одна из них меня и спасла в ту злополучную ночь.
Сняв с себя одежду, я буквально повалилась на кровать, настолько сильной была боль, и потеряла сознание. Соседки моей не было, она уже уехала к родственникам отмечать Новый год, в блоке я была одна, на помощь звать было некого. Очнулась я уже около часа ночи от сильной боли, ныло все тело. С ужасом поняла, что не могу встать с кровати. Мои соседи программисты уже начали отмечать праздники, у них громко звучала музыка, и мой крик никто бы не услышал. Телефона не было. С помощью приваренной трубы в течение часа я пыталась встать с кровати, боль была просто невыносимой, причем везде. Через час мне с большим трудом удалось дойти до комнаты однокурсника моей соседки Виктора, который часто приходил к ней в гости, и я его знала. Попросив его, чтобы он вызвал скорую помощь, я вернулась снова на свою кровать, стоять тоже было невыносимо.
Витя прибежал через несколько минут, неся с собой замороженную курицу. Он был биологом и горнолыжником, много раз сталкивался с переломами и различными травмами. Приложив холодную курицу к моей руке, вызвал скорую помощь через МЧС. По опыту он знал, что именно так надо поступить, скорая приедет быстрее и отвезет в лучшую клинику. Виктор рассказал, что в этот день он тоже катался на лыжах на Воробьевых горах и там при нем один лыжник упал и получил перелом позвоночника из-за обледенения горы, Вите пришлось вызывать скорую в этот день. Еще он сообщил, что со мною случилось не такое страшное горе, а на Шри-Ланку обрушилось цунами, там уже несколько часов погибали тысячи людей.
Спустя некоторое время приехала бригада скорой помощи. Медики были очень веселые, чувствовалось приближение новогодних праздников. Посмеявшись над холодной курицей и осмотрев мою руку, заявили, что скорее всего у меня перелом ключицы и надо ехать в больницу. Хитро прищурившись, доктор поинтересовался, как я отношусь к наркотикам. «Никак», — ответила я. Мне было явно не до шуток, все тело просто разрывало от боли. «Сейчас будет первый опыт», — продолжал веселиться врач и достал шприц. Левую руку мне зафиксировали повязкой. После укола у меня все поплыло перед глазами и резко затошнило. Меня так сильно рвало, что буквально выворачивало наружу. «Да, наркоманки из тебя не выйдет, организм не принимает наркоту», — заключил доктор. Обезболивающий эффект наступил через несколько минут, и я смогла собрать вещи и дойти до скорой помощи самостоятельно.
В больнице меня осмотрел доктор и направил на рентген. Пока стояла на рентгене, чуть не потеряла сознание, боль снова стала возвращаться. Рентген показал сложный перелом ключицы с раздроблением кости и смещением ее осколков. Мне сразу сказали, что без нескольких операций не обойтись. Положив на каталку, повезли по коридорам больницы. Поразили кристальная чистота и большое количество картин и репродукций на стенах. «Это прямо не больница, а филиал Третьяковской галереи», — заметила я. «Одна из самых лучших московских клиник, Лужковская больница» - послышалось в ответ.
В палате на третьем этаже, куда меня привезли, было полутемно, стояли шесть коек, и одна только из них была занята, на ней сидела женщина с забинтованной рукой. Мы поздоровались, и я заняла вторую от двери кровать. Не спалось, разговорились. Женщину звали Галей. В темной пустой палате она почему-то говорила тихим шепотом, все время причитая, что не удастся встретить Новый год дома. Ее случай был довольно обычным. Несколько недель назад она простудилась, чтобы открыть больничный и подлечиться стала ходить в поликлинику. Выздоровела, закрыла больничный лист, шла радостная домой и потеряла бдительность. Впереди была небольшая, замерзшая лужица, Галина не стала ее обходить. Падая, она выставила под себя руку, и вес всего тела пришелся на запястье. Оперировала ее в тридцать первой больнице единственная в отделении женщина хирург, операция прошла не очень хорошо, и у Гали рука начала опухать и чернеть до локтя. Спустя неделю, пока я там лежала, состояние Галины еще ухудшилось, постоянно держалась высокая температура, рука до плеча увеличилась вдвое и была желто-черного цвета, на нее страшно было смотреть. Врачи говорили о необходимости повторной операции, шли разговоры даже о возможной ампутации руки. Галю навещал и поддерживал ее муж почти каждый день. После первой неудачной операции Галина уже не доверяла своему хирургу, но другие врачи не хотели исправлять чужие ошибки и делать повторную операцию. Галя написала заявление на замену лечащего хирурга, но не была уверена, что ее будет оперировать другой врач, так как операция должна была быть под общим наркозом. Она не могла проконтролировать ситуацию. Через полторы недели Гале сделали повторную операцию, кто в ней участвовал, она так и не узнала. Но главное, что Галина пошла на поправку, опухоль спала, рука пришла в норму и стала работать. Счастливую Галю выписали домой. Любопытно, что день рождения у Галины был 28 декабря, мы, два козерога, собрались в одной палате накануне Нового года. Но это было только начало. В последующие дни к нам в палату поступали исключительно женщины, рожденные в конце декабря, начале января. Это было просто удивительно, ведь в травматологии было всего две женские палаты, одна из них была полностью «козерожья» и мы регулярно отмечали свои дни рождения в больнице.
Женщин в канун Нового года привозили с тяжелейшими травмами. Справа от меня лежала восьмидесятилетняя бабушка Александра с переломом бедра. Она рассказала, что пострадала из-за своей излишней чистоплотности. Она вместе с мужем и двумя сыновьями много лет прожила в Лондоне и привыкла к тому, что вокруг все должно быть идеально чисто и блестеть. Ее муж работал в советском посольстве, а она в ведомстве внешней торговли СССР. Детей Александра рожала в Великобритании и с придыханием вспоминала, какие замечательные там больницы и роддома, как ей там было комфортно, не то что «в лучшей Лужковской больнице». В Москве баба Шура спокойно доживала свой век, давно похоронив мужа, в сталинском доме с высокими потолками. Перед Новым годом она решила сделать генеральную уборку, да и сыновья обещали навестить мать с женами и детьми. Ее очень смущала пыль на старинной хрустальной люстре, доставшейся ей по наследству. Нисколько не сомневаясь в своих силах, она поставила под люстру стол, на стол стул, на стул табуретку, сверху перевернутое ведро, в общем, конструкции этой пирамиды могли позавидовать даже в цирке. Чтобы люстра блестела, Александра добавила в воду уксус, хорошо что он потом отлетел при падении в сторону и не нанес ей ожогов в дополнении к перелому. «У меня все получилось», — с детским восхищением рассказывала она. Люстра была вымыта до блеска и празднично сияла, украшая своей красотой комнату. Проделав такую сложную работу на головокружительной высоте баба Шура немного расслабилась и при спуске не заметила, что ее нога соскользнула мимо опоры и она полетела вниз. Пришла в себя не сразу, пролежав несколько часов без сознания на полу. Потом долго не могла доползти до телефона, настолько сильной была боль в теле. Наконец, дозвонившись до сына, снова впала в забытье. Сын приехал довольно быстро и, открыв дверь своим ключом, с большим трудом на спине смог донести мать до машины. Она была высокой худощавой женщиной. «Модель в отставке», — называли ее за глаза. Ошибкой сына было то, что он ее не повез сразу в больницу, а доставил в ближайший травмпункт, где была большая очередь и старенькой бабушке пришлось там помучиться. Из травмпункта ее на скорой привезли в тридцать первую больницу 30 декабря 2004 года, а 1 января мы дружно отмечали ее день рождения.
В тот же день к нам в палату поступила еще одна восьмидесятилетняя женщина с переломом бедра, у нее день рождения был 8 января, его тоже отметили пирогами. Баба Маня была тихой, скромной маленькой старушкой, но с огромной силой воли и желанием встать на ноги. Она единственная в палате выполняла все предписания врачей безукоснительно и точно, лечебной физкультурой занималась несколько раз в день несмотря на сильнейшую боль и невозможность встать с кровати. Больные с переломами бедер были лежачими, операции им не делали из-за преклонного возраста, они просто были безнадежны и в отчаянии доживали свои дни. Сиделок у них не было, мы им помогали, чем могли. У бабы Саши оба сына работали в Министерстве финансов РФ, были довольно состоятельными людьми, чем мать очень гордилась, но сиделку для самого родного человека так и не наняли, да и ходили к маме не так часто. Однажды баба Шура во время обеда чуть не получила сильнейшие ожоги. Старая женщина лежала под одеялом обычно голая из-за пролежней, которые сильно натирались об одежду. Она не вставала, в палате были одни женщины. Привезли горячий обед: жирный борщ, кашу, чай и поставили ей на столик, который задвигался на кровать. Женщина начала приподниматься на подушках и от неловкого движения вдруг опрокинула весь горячий обед себе на грудь. Я лежала на соседней койке и поэтому первая подскочила к ней. Одна рука у меня была в гипсе, поэтому нормальную помощь оказать не могла. Пришлось бежать в больничный коридор и звать на помощь. Нигде не было ни медсестер, ни врачей, видно они ушли в столовую на обед. Вдруг я увидела на стремянке электрика, меняющего лампочку. Счет шел на минуты. Я подскочила к нему и попросила о помощи. Он моментально соскочил вниз и бросился со мной бежать по коридору. В палате нас всех поразило то, насколько он профессионально оказывал помощь, как правильно и умело сворачивал запачканное белье, очищал кожу бабушки. Правда, он сильно смущался тем, что баба Саша была голая и все время отводил глаза. Нас всех и ее саму, в первую очередь, это сильно развеселило. Опасность миновала, ожогов не было, и мы могли расслабиться и посмеяться. Сделав доброе дело электрик пошел к двери. И тут баба Шура выдала номер.У нее были очень красивые ноги, прекрасно сохранившиеся в ее восемьдесят лет. «Коварная соблазнительница» откинула одеяло в сторону и окликнула электрика. Он обернулся и покраснел до ушей. В палате раздался оглушительный смех, хотя мы и постарались уткнуться в подушки. «Разве тебе не нравятся мои длинные, красивые ноги? — вопрошала старушка. — Почему ты все время краснеешь и отворачиваешься от меня? Я тебе так благодарна за помощь!» После этих слов электрик пулей вылетел из палаты, а мы продолжали веселиться и обсуждать произошедшее.
В нашей больнице проходили практику студенты из РУДН, работали интерны с очень экзотичной внешностью. Так у меня на операции присутствовал интерн, родом из Африки, которого в больнице прозвали светлячком. У него был почти черный цвет кожи и ярко-белые ладошки. Юноша был весьма скромным и застенчивым, очень смущался когда его называли светлячком. Другой интерн, Джоти, ассистировал моему хирургу на операции и зашивал мне руку. Как позже выяснилось, его отец был родом из Шри-Ланки и закончил РУДН, а мама была москвичкой. Джоти был похож на героя из индийского кино. Высокий, красивый и очень неприступный, он выделялся, как горная вершина. «Наш принц!» — называли его в тридцать первую больнице. Завотделением травматологии тоже был о себе весьма высокого мнения. Он почти не общался с больными, а на их вопросы отвечал крайне редко, больных при обходе почти не осматривал, просто стоял посреди палаты и отдавал распоряжения.
В то время дух коммерции уже вовсю пронизал больницу. Лечащий врач мне предложил вставить в поврежденную руку металлическую пластину, которая, по его словам, стоила сто долларов, из какого-то редкого и ценного сплава металлов. У меня в кармане лежало десять рублей, которые я успела захватить из общаги, о чем и сообщила врачу. Из-за моей неплатежеспособности интерес ко мне угас. Во время операции мне вставили в руку штырь с шестью болтами, который переходил от одного больного к другому на протяжении ряда лет и был абсолютно бесплатным.
Я лежала в палате с 27 декабря, приближался Новый год, а операцию мне никто не делал. Это выглядело весьма подозрительно, при том, что прооперировали уже почти всех моих соседок, поступивших значительно позже. Меня навещала в больнице однокурсница Лиза, которая тоже училась в аспирантуре МГУ. Через нее в Чеченском представительстве при Президенте РФ узнали о том, что я лежу в тридцать первой больнице и мне не делают операцию. Неожиданно для меня, 30 декабря пришел врач и сказал, что через час меня везут в операционную. Спешность операции прояснилась через несколько лет. Оказывается, из Чеченского представительства позвонили в приемную главврача больницы и поинтересовались вежливо, почему уважаемому чеченскому историку не хотят делать необходимую операцию?
После этого разговора за мое лечение наконец взялись основательно. В результате проведенной операции, когда мою кость собрали по частям, положение начало стабилизироваться. Боли были очень сильные, не помогали никакие обезболивающие средства, целыми ночами мучилась от боли, не могла уснуть, дважды от болевого шока в палате теряла сознание. Но надо было держаться и выздоравливать, рядом находились еще более тяжелые больные. Немного отвлекало то, что мы регулярно отмечали наши дни рождения. Из шести человек в палате пять были козерогами. Торты кушали почти каждый день, пили шампанское и домашнее вино, играли в карты, пели песни. «Козерожья палата» была самой веселой не только в травматологии, но и, наверное, во всей больнице. Нас всех дружно и выписали домой, когда однажды завотделением проходил мимо палаты и в исполнении стройного хора женских голосов услышал: «Раскудрявый…» В нашей палате стоял телевизор и в новогоднюю ночь я посмотрела почти все праздничные передачи, перемежающиеся с сообщениями в новостях о жутких последствиях сильнейшего цунами в Юго-Восточной Азии. Спать было почти невозможно, сильные боли в руке не отпускали.
В начале января к нам в палату поступила с переломом лодыжки «модель», как мы ее называли. Катюша работала в салоне красоты и была очень ухоженная. Находясь в больнице, она постоянно красила ногти в разные цвета, выщипывала брови, переодевалась по несколько раз в день. Кате родственники принесли целый чемодан вещей и аксессуаров. Жила она на юго-западе Москвы. Однажды Катя возвращалась домой с работы на автобусе и на остановке при выходе из задней двери решила обогнуть его сзади, чтобы перебежать дорогу. Неожиданно из-за поворота на остановку выскочила машина и сбила Катюшу с ног. Встать она уже не смогла. Так и лежала на обледенелой дороге до приезда скорой помощи. Больше всего ее возмущало то, что вокруг нее столпились мужчины и, ничем ей не помогая, долго обсуждали ее, скорую помощь, переломы и т.д. А она в это время лежала полураздетая на холодном асфальте и мечтала о том, чтобы только не получить воспаление легких.
Катя, без сомнения, была звездой палаты да и всего этажа. Перелом у нее был легкий, наложили гипс и даже операция не понадобилась. На Катюшу под разными благовидными предлогами приходили посмотреть все врачи, интерны и даже медбратья нашего и соседних этажей. Некоторые из них предлагали ей прослушать легкие, объясняя это тем, что она много времени провела раздетая на морозе. Желание посмотреть на ее грудь было весьма велико у мужского пола. Другие врачи долго и тщательно осматривали ее ноги. В общем, так много людей в белых халатах нас еще не посещало. Катя, торжественно восседая на кровати, принимала всех, в редкие перерывы переодеваясь в новые наряды. Аромат духов стоял такой, что даже мухи на лету падали . Девушка была не замужем и не теряла время зря даже в больнице. Активный поиск не прекращался ни на минуту. Скоро ее выписали, спектакль одного актера завершился. Снова потянулись серые больничные будни.

11.04. 2021.
12.12.