Аргумент...

   
Мы пришли навестить Вовчика. После разборки с авторитетом по кличке Муляж и его пацанами, он был ранен и попал в реанимацию. Неделю лежал в коме, а вчера его перевели в общую палату.
В бахилах, по солнечному коридору, мы несли  два пакета с витаминами: Клим -  с апельсинами, я -  с бананами.
В четырехместной палате койка нашего товарища стояла у окна, сам он лежал на спине, в полосатой пижаме, смотрел в потолок и загадочно улыбался. Казалось, Вовчик предвкушает встречу с нами, но он стал серьезным, увидев нас.
- Парни, спасибо, что пришли. Присаживайтесь. И простите, если кого из вас обидел.
На соседних кроватях приподнялись головы, две в бинтах.
Улыбки встречи сползли с наших лиц.  Сложив витамины на тумбочку, мы уселись по обе стороны кровати, в ногах.
- Как себя чувствуешь? - Фраза о прощении немного насторожила. - Ты же в коме был, а сейчас вернулся как бы с того света. Рассказывай. Тоннель световой видел?
- Все нормально, ребята.  Тоннеля не видел, но понял, что и там жизнь не кончается.  Это, как если бы входишь в баню, а перед этим одежду сбрасываешь. Так тело, получается, вместо одежды.
Мы с Климом переглянулись. Небось, фантазирует.
 - Себя я просто осознавал, но что из себя представляю внешне – не видел. Вплываю в какую-то огромную залу, битком набитую прозрачными, то ли шарами, то ли медузами без щупалец, и фигурами людей. И все не стоят на месте, проплывают друг сквозь друга. Видимо, здесь у них приёмный покой. Это души умерших, родню и знакомых при жизни, встречают. А внутри этих шаров как бы дым темный, и получается, одни темнее, другие светлее.
Косноязычный,  до комы, Вовчик, превратился в настоящего рассказчика. От его изложения, в лицах, становилось немного жутковато.
- Я смотрю на них, ловлю разговоры. При мне новенький появился. Висит, озирается. К нему толпа ринулась, откуда только взялись?. Рты у этих созданий не разеваются, а слышу,  что они кричат. Разборки самые настоящие начались.
Первый: Вспомни школу.  Зачем собаку на друзей науськивал?! Второй: Ты к моей Маньке бегал, а врал, что нет. Третий: Мотоцикл у соседа увел, а на меня свалил. Четвертый: Вспомни кету на рыбалке делил. Так мне самцов, а себе самок-икрянок. Я же тогда первый раз на кетовой был. Пятый - За такси не заплатил, а обещал.
И этот новенький, прозрачный шар, с каждой предъявой внутри всё темнее и темнее становится, как бы наполняется дымом.
Вдруг вижу, мои  родители появились: не шары-медузы, а какими были при жизни. С ними Петька-кореш.
- Это который два года назад в ДТП погиб? – уточнил Клим.
 - Он самый  – подтвердил Вовчик и продолжил - а мама и говорит: «Сынок, а, ведь, мы тебя не ждали. Рано тебе.»
Петька молчит и только лыбится. 
- Ты сюда что, сам пришел?- отец спросил.
–  Тех, кто уходит добровольно оттуда, здесь не ждут -  вклинился Петька - не выполнили свою миссию на земле, вот их никто и не встречает. И мечутся они, в основном, над роддомами и больницами, авось повезёт, вот они и ищут свободное тело, чтобы продолжить жизнь на Земле.
- Вообще-то я как-то сам собой здесь появился. Из больницы. А это что за четыре фигуры в длинных балахонах? Как привидения. Два темных и два светлых.
- Слушают и решают, кого куда забрать – пояснил всезнающий Петька. – Видишь, у новенького грехов много, значит к тёмным попадёт. В Ад.
Он как в воду глядел. Две тёмные фигуры в балахонах приблизились с боков к почерневшему новичку, и исчезли втроем. Жутковато стало.
И вдруг возникла Люська Жамнова, с огромной сковородой в руке.  И сразу быка за рога, скоро ли её супруг бешенный явится?
- Про сковородку, небось, загнул? – не сдержался я.
- Клянусь!
- Во, бабы! Он её колошматил по-черному, а она ждет, - возмутился Клим.  - Только не пойму, причем тут сковорода?!
 - Сам удивляюсь. Там ведь вещей как бы нет, а тут целая сковорода. Видать, для горячей встречи…   Я, конечно, сказал ей, что его  на разборке замочили, но он еще в реанимации, койка была рядом с моей. Правда врачи качали головами – не жилец. Значит скоро.
Люська, похоже, обрадовалась.
И только я хотел продолжить разговор, как вдруг вижу: Муляж ко мне подплывает, да так криво ухмыляется. Знать, готовится обещание свое выполнить:  шкуру с меня содрать. А, он-то слов на ветер не бросает. Вот я и рванул оттуда. И откуда только силы взялись. Очнулся уже в палате.
Мы переглянулись, было как-то не по себе.
- Все это ты во сне, видимо, узрел? – с надеждой спросил Клим, и голос его слегка дрогнул.
- Узрел я, что ТАМ за все спросят.
Три головы соседей по палате, две в бинтах, опустились на подушки. Заглянувшая в палату медсестра, проводила нас, задумчивых, к выходу.
Я подвёз Клима к его подъезду, мы вышли из машины.
- Ты, это, прости, если я тебя в чем-то обидел – пожимая руку, просяще, произнёс Клим. Стойкий атеист, похоже, сломался. И скрылся в подъезде. И солнце скрылось за облаками, умерив пыл своих лучей.
- Уйдём отсюда, а там уже ждут - задумался я.- Как же теперь жить-то,если за всё ответ держать придётся?…