Глава 17. Повышение

Глава 17. Повышение.

Пуск в эксплуатацию и задействование ёмкости цифровой S-12 проходил успешно. Даже напряжения особого не чувствовалось. Абоненты городской телефонной сети тоже не заметили особых перемен в работе своих телефонных аппаратов. Ну, поменялась первая цифра телефонного номера. Невелика проблема.
И всё-таки, обнаружились некоторые неудобства.
Оказывается, дисковые телефонные аппараты при наборе номера не всегда чётко формируют импульсы, и они, бывает, не воспринимаются станцией. Идеально работают с цифровой АТС современные кнопочные телефонные аппараты, в которых предусмотрен режим тонального набора номера. Таких аппаратов на сети уже достаточно, но всё равно, их – не подавляющее количество. Желательно абонентам, которые переключались на цифровую станцию приобрести современные кнопочные телефоны, но, к сожалению, не всем это по карману.

Работники кросса, монтёры приспосабливали к работе с новой АТС те телефонные аппараты, которые по факту имелись у населения. Проводили разъяснительную работу, рекомендовали дисковые аппараты заменить. Кто-то соглашался сразу, кто-то – нет. Чтобы привести в соответствие личную телефонную собственность горожан, требовалось время.
А в целом, – для абонентов, телефоны которых в цифровую станцию включены, или в аналоговую, координатную, или даже, в декадно-шаговую, – заметной разницы не чувствовалось. Разве что – только для особо привередливых абонентов… Хрипов стало поменьше, щёлканий, скрипов.  А так, – всё как обычно.
Это – по части городской связи.
А вот с автоматической междугородной связью, той, которая соединяет горожан с загородными абонентами без участия в процессе соединения телефонистки, было не всё так просто.

За много лет задействованная на сети города старая АМТС-1М – станция переходного периода, честно и достойно отработала свой срок, и с началом работы S-12, включающей в себе функции цифровой автоматической междугородной станции, теперь была выведена из эксплуатации.
Штольц Амалия Болиславовна работала на АМТС-1М с 1975 года – с самого начала её эксплуатации на сети Синегорской области. В должности старшего инженера, с нуля, организовывала её обслуживание, подбирала и формировала коллектив участка АМТС, в силу возраставшей необходимости, проводила модернизацию и расширяла её функции до предельно возможного максимума. По сути, с помощью электронного оборудования создавала Амалия Болиславовна альтернативу ручному труду телефонисток, поскольку до появления АМТС-1М не было иной возможности у абонентов организовать междугородный разговор без их личного участия в точках соединения.

А тут – появилась возможность немедленно, самому набрать нужный номер в любой точке страны, и даже – за границей, и желанный абонент хоть у черта на куличках проживающий, ответит тебе и будет разговаривать с тобой – сколько душе угодно! Фактически, новый современный вид – автоматическая связь, добрался, наконец, до Синегорской области, стал отвоёвывать позиции у ручного труда, вредного, очень тяжёлого и ответственного, труда телефонисток, и набирал популярность по мере включения в формирующуюся Единую автоматизированную сеть связи страны – ЕАСС, всё большего числа городов и поселков.

Для этого необходимо было, чтобы оборудование АМТС работало надёжно, чётко, без сбоев – как часы. Ведь целых семнадцать цифр надо было набрать с помощью дискового номеронабирателя на телефоне, чтобы через несколько мгновений ожидания получить желаемое соединение. И если сбой соединения случался, опять необходимо было набирать эти цифры. И в случае очередной неудачи – опять и опять! Досада на эту «долбанную связь» волей неволей возникала у абонента. И все-таки, чаще всего он опять упорно крутил диск номеронабирателя. Пусть не с первого раза произойдёт соединение, но всё равно это будет быстрее, чем заказать разговор через телефонистку!

А ещё – при таких соединениях проходила автоматическая тарификация  состоявшегося разговора, и в этом деле категорически нежелательно было допустить досадных сбоев. Ведь деньги счёт любят, а абоненты деньги считать умеют и не намерены платить в случае, если даже самое распрекрасное автоматическое оборудование припишет им лишние минуты разговора. А такие казусы случались. Техника – она и есть техника, тем более, что пока ещё на обычных электромагнитных реле и декадно-шаговых искателях построена.
Приходилось разбираться с каждым случаем «сбоя» тарификации. Этим Амалия Болиславовна и занималась. И, конечно же, чтобы таких досадных сбоев было как можно меньше, все знания свои, опыт и силы прикладывала для того, чтобы к детищу её – АМТС-1М, не было претензий, и чтобы соединения между абонентами состоялись сразу же после первого набора номера.

Это удавалось – насколько возможно было. Количество автоматических соединений увеличивалось хорошими темпами из года в год. Новый вид автоматической связи уверенно завоёвывал популярность у пользователей сетью в силу удобства, экономии времени и других неоспоримых преимуществ. Амалия Болиславовна любила свою работу, всю себя, в положенное работе время, отдавала ей.
И вот – эта работа заканчивается! Не сегодня-завтра станция АМТС-1М станет в одночасье ненужной, будет остановлена и выведена из эксплуатации. Не остановить технический прогресс! И виновата в этом будет цифровая немецкая S-12, на которой, возможно для Амалии Болиславовны рабочего места и привычной работы не будет. Ведь сплошь молодёжь привлекается для того, чтобы эксплуатировать новинку, совершенно на иных технических решениях построенную, – революционных, по сравнению с АМТС-1М. И не нужны им устаревшие знания старших связистов, ставшие вдруг, невостребованными и ненужными, и может быть, даже, – мешающие успешному освоению совершенно новых методов эксплуатации современной техники.

Был повод задуматься Амалии Болиславовне о своей дальнейшей судьбе, о своей работе. Тем более, что у мужа её – Штольца Виктора Васильевича уже был опыт, как «в силу неумолимого технического прогресса» – из-за того же самого внедрения на сети S-12 может в значительной степени измениться его жизнь. Было предложено ему вышестоящим начальством незаслуженно и несправедливо начать спуск по карьерной лестнице вниз, от полновластного начальника предприятия до начальника цеха, с резко сокращёнными возможностями, самостоятельно принимать решения. С неизбежными социальными ухудшениями. К тому же – в трудное, очень непростое и непредсказуемое время. Производственная необходимость – видите ли! И ничего личного!

А ведь Штольц всегда выступал последовательным сторонником технического прогресса. Это благодаря, не в последнюю очередь, его усилиям было решено к началу 90-х годов первую в Казахстане – в городе Синегорске, построить цифровую АТС МТ-20 советской, совместно с французами и всё равно – отечественной разработки. Штольц не боялся, что она ещё не прижилась прочно на сетях Советского Союза, имела массу технических недоработок и недостатков. Он готов был выступать первопроходцем. Всё плохое, что обнаружится, исправлено будет в процессе эксплуатации. Всё налажено будет. Зато – перспектива какая! Потенциально – стопроцентная телефонизация города в совсем недалёком, обозримом будущем. И как ни крути, объективные преимущества электронной техники построенной на  сплошном применении микросхем, чипов и ЭВМ с программным обеспечением очень даже выделяются. 

Хотя,   опытный высокопоставленный связист из Министерства связи Державец Виктор Яковлевич  предупреждал
– Зачем спешишь Виктор Васильевич? Зачем на рожон поперёк других в неизведанное лезешь?  Отзывы о станции пока не очень хорошие. Сам себе верёвку на шею намыливаешь!
Всё ему было нипочём. Не боялся Штольц никаких трудностей, пока Советский Союз не развалился. Нет таких трудностей, преодолеть которые не могут большевики! Завтра будет лучше, чем сегодня, в том числе, и Штольцу будет лучше.
Развалился Союз и жизнь внесла коррективы. Заменили, пользуясь случаем, несовершенную станцию МТ-20 на более качественную немецкую, практически не имеющую недостатков. Казалось бы – лучшего и желать не надо!

Но это – для людей, для страны. Ну, а лично Штольцу – какая награда? Вдруг, совершенно неожиданно и непредсказуемо, ушат холодной воды обрушивается с вершин технического прогресса на голову ему, жившему иллюзиями прекрасных жизненных перспектив, – амбициозному, успешному руководителю, умеющему по-настоящему, заинтересовано работать. Не востребован, его труд становится, в качестве руководителя, в силу сложившихся обстоятельств! Та же верёвка в награду, только теперь руками прямого вышестоящего руководства намылена для его шеи. И лифтов социальных ему при этом никаких не предусмотрено.
Живи, как знаешь! Ты – отработанный материал. Хочешь – оставайся работать там, где тебе предложат, а не хочешь – уходи! Да ладно, это лишь одного Штольца лично касалось бы. Но ведь – у него семья! Есть от чего впасть в депрессию, если ненужность труда своего, навыками к которому овладел в совершенстве – на собственной шкуре почувствовать.

Отстоял Штольц свои позиции, не поддался нажиму, отстоял предприятие. Но он понимает же что этот статус-кво не навсегда и должен когда-то печально закончиться. Живёт ожиданием неизбежного финала.
И тут же, спустя некоторое время, в унисон – с другой стороны удар по его семье! Теперь уже – по Амалии Болиславовне, которая тоже, в силу сложившихся обстоятельств, потеряет привычную работу.
Выпущена цифровая АТС/АМТС S-12 на телефонную сеть и вот, с очевидной неизбежностью наступает час истины. Все структурные и организационные процедурные изменения у связистов областного центра должны завершиться к началу 1996 года. 
Амалия Болиславовна переживает конечно, но вида не показывает. Она заслуженно пользуется авторитетом у областного руководства как высококлассный специалист. Умный, технически грамотный, тактичный, исполнительный и неконфликтный по характеру человек. Успокаивает Штольца, что всё у неё должно хорошо сложиться.
 
И действительно! Пригласил её заблаговременно на особую беседу технический директор ОПС Конаков. Предложил ей с начала Нового года занять должность начальника областной службы оперативного управления – СОУ. К этому времени уже успеет показать себя в работе под нагрузкой новая S-12, будет укомплектован для её обслуживания штат эксплуатационного персонала, и к тому же, окончательно сформируется новая организационная структура Областного предприятия связи. Сказал, Конаков что согласован этот вопрос с Фениным. Именно специалист с её стажем и опытом практической работы на междугородной сети наилучшим образом подходит для этого очень хлопотного и ответственного дела.
Оперативное управление телефонной сетью области, которая дышит, работает в непрерывном режиме, и в любое время дня и ночи может преподнести неприятные сюрпризы, требует для их исправления немедленных и конкретных решений.

Амалия Болиславовна согласилась без раздумий. Это, какая-никакая уверенность в завтрашнем дне, да к тому же – с солидной денежной прибавкой в зарплате. Ох, как нужна ей эта уверенность. Ведь у мужа совсем неопределённая жизнь маячит впереди. Уверенности, что все решится для него благополучно – нет никакой. На себя надо надеяться, только – на себя.
О том, что предстоит ей с Нового года занять новую ответственную должность пока никто кроме областного руководства не знает. Рабочее место её временно переместилось ближе к специалистам S-12 в одно с ними помещение. Амалия Болиславовна ведёт самостоятельную работу – адаптирует междугородную сеть к требованиям цифровой АТС – развязывает узелки, нестыковки и недоразумения, как со стороны технических специалистов, так и абонентов, привыкающих к новым условиям работы междугородной сети.

Все её бывшие подчинённые работники, её ученики благополучно пристроены на новых рабочих местах, в том числе и на S-12, и лишь она одна, с виду – неприкаянно, зависла в должности неопределившегося старшего инженера, выполняет абсолютно неинтересную и рутинную работу. При этом, держится уверенно и даже командует. Наверное – по привычке. Вот только как бы на бобах ей не остаться…
Некоторым сослуживцам Амалию Болиславовну даже жаль, а некоторые похихикивают тайком злорадно. И никто секрета её не знает! Время раскрыть секрет не наступило. Должен же кто-то не отвлекаясь ни на что разгрести как можно быстрее неизбежно выявляющиеся нестыковки в процессе приработки S-12 к реальным условиям эксплуатации! Важность той работы, которую она сейчас выполняет, хорошо понимает Амалия Болиславовна. И все-таки – быстрее наступил бы уже этот Новый год, чтобы окончательно рассеялись все-таки сохранявшиеся крупицы неопределённости в её дальнейшей, профессиональной судьбе. 

Ладно, наступит Новый год и всё расставит по своим местам. И всё бы хорошо, да вот, у мужа чёрная полоса в жизни никак закончиться не может, застыла в какой-то неопределённой подвешенной стадии с совершенно непредсказуемым продолжением. Давно уже не видит Амалия Болиславовна в Штольце того мужа своего, которого полюбила всем сердцем искренне и самозабвенно. Сильного, красивого, решительного, где-то даже чересчур самоуверенного, только лишь на самого себя надеющегося, и что очень важно для женщины – абсолютно надёжного. Любящего жизнь, весёлого общительного человека с особой задористой, вопреки всяческим трудностям и не очень благоприятным жизненным обстоятельствам, оптимистической искоркой в глазах.

 И вот, неожиданно совсем, погасла эта искорка. Изменился Штольц внутри себя. Внешне для окружающих это не очень заметно, да и нет им никакого дела до Штольца. Но она-то – его супруга, просвечивает его насквозь. Резко изменился Штольц характером – угрюмый стал, как бы всё время недовольный чем-то, неразговорчивый, раздражительный и даже – капризный. Знает Амалия Болиславовна – любит очень Штольц подрастающих дочурок своих – шалуний, но даже к ним изменил он отношение. Всё время как будто бы мешают они ему своим весельем и играми. Получается, что никто ему не нужен. Ищет уединения Штольц постоянно, уткнётся взглядом в одну точку и думает о чем-то, думает… Изводит себя непонятно чем, и выглядит это пугающе со стороны. Как ещё на работе своей он удерживается – одному Богу известно.

 Опустился Штольц, потерял веру в себя, и вполне возможно, что уже никогда не выкарабкается из той ямы надуманной безысходности, в которую сам же себя и вогнал. Жизнь,  она всех бьёт одинаково, люди изо всех сил стараются держаться на плаву, зубами цепляются даже за очень зыбкие опоры и преодолевают невзгоды. А вот муж её, казалось бы, неисчерпаемым запасом прочности обладающий, с детства воспитанный на преодолении любых трудностей, в самое неподходящее время, когда сконцентрироваться надо, и все силы направить на адаптацию к новым временам, от которых в ближайшей перспективе следует ожидать только худшего – взял и расклеился не на шутку. Врачи ничего страшного в состоянии его не находят – вполне адекватный, обычный человек с букетом болезней соответствующих его возрасту. И вот, надо же – возомнил что-то нехорошее фантомное сам себе и то ли борется с ним, то ли просто так лелеет внутри, сам себя, любимого и несчастного, жалеючи. Тяжело наблюдать, как он мается, и чем ему помочь – не приходит в голову.   

Несколько раз, от случая к случаю, когда очень уж ей самой было невмоготу, прикрикивала на мужа Амалия Болиславовна грубой отчаянной встряской стараясь привести его в чувство
– Возьми, наконец, сам себя в руки! Ты же сильный! Волей незаурядной обладаешь! Преодолей хандру – стыдно так расслабляться мужику! Возьми себя в руки! Ты – нормальный здоровый человек!
Даже эти хлёсткие, обидные слова, не оказали на мужа никакого влияния. Он попытался объяснить жене, что её совет похож на советы одноногому человеку, чтобы ступал он, как и положено, на две ноги и уверенно топал бы по жизни. Только вот второй ноги нет у него… И не был понят ею. И оттого, ещё больше отчуждался он и сильнее замыкался в себе.

Трудно с таким человеком жить, очень трудно, и тают надежды, что найдёт когда-нибудь силы муж, чтобы с самим собой справиться.
Тонкая незаметная трещинка возникла в их чувствах друг к другу. Внешне – совсем невидимая. Но там, в подсознании, у обоих супругов она незримо присутствует. В щадящих друг друга коротких разговорах таятся невысказанные, надуманные, взаимные обиды и недоговорённости, цепляются за трещинку и не произносятся вслух. И эта трещинка незаметно подтачивает их любовь, их искренние взаимные чувства, прорастая в душах, как бы из ничего, пока ещё крохотными ростками взаимного недоверия.

Городская телефонная сеть спокойно и неторопливо, продумывая каждый шаг, подбирала и переключала один за другим кабели на новую станцию. Первое волнение прошло, худшие опасения не оправдались. Существующие параметры линий вписывались в рамки нормативов, и станция не отторгала их в массовом порядке.
Время летело незаметно, и вот, уже декабрь совсем близко. Взаимодействие Областного предприятия связи с Городской телефонной сетью было бесконфликтным и плодотворным. Каждое предприятие выполняло свою часть общей работы. На S-12 формировался смешанный коллектив из наиболее подготовленных и специально обученных инженерно-технических работников делегированных работать на станцию как со стороны областного, так и городского предприятия.
С той поры, как в начале 1993 года отстоял Штольц право на самостоятельную деятельность Городской телефонной сети в Арбитражном суде, Генеральный директор ОПС Фенин ни разу не поднимал этот вопрос, не ставил в повестку дня.

Более двух с половиной лет прошло после разрешения конфликта в судебном порядке. 
И всё это время общая недосказанность о судьбе городского предприятия висела в воздухе. Штольц старался не думать об этом. По факту, ведь слаженная работа идёт на сети при сложившемся структурном состоянии. Где-то в глубине души слабая призрачная надежда теплилась в сознании Штольца: а может быть, не станет ломать Фенин то, что в принципе, неплохо работает! Хотя, не всё ведь тоже от Фенина зависит.
Серьёзные, далеко идущие процессы происходят на уровне Министерства связи. Одно лишь такое событие, что почта полностью отделилась от электрической связи – чего стоит! Вслед, акционирование электросвязи произошло… И конечно же, в рамках завершающейся масштабной модернизации сети, с пуском в эксплуатацию в большинстве областей Казахстана цифровых S-12 необходимые структурные изменения и в областных предприятиях связи неизбежно произойдут. И что-бы не дать возможности раздербанить связь по частным лавочкам, жёсткая структура управления ею сверху донизу в самых верхах прорабатывается.

Штольц готов к такой неизбежности, чувствует, что дорабатывает последние дни в должности начальника самостоятельного предприятия и  примет любое предложение о судьбе Городской телефонной сети. Он полностью растратил свои душевные силы и не сможет бороться за её самостоятельность, даже если бы тысячу раз был бы прав.
Осознает также Штольц, что на тех должностях, которые предложит ему Фенин, вплотную, непосредственно, придётся работать ему с людьми, решая нескончаемые, повседневные животрепещущие проблемы. А ведь нервы его истрёпаны основательно. И никак не обойтись на такой работе без широкого применения эмоциональной энергии.

 А он, по факту, здоровый с виду бугай, даже разговаривать нормально не может, даже тон разговора не может изменить. И всё из-за проклятой сорванной резьбы на его внутреннем стержне, которая никак зарубцеваться не может и не позволяет пробуксовывавшей гайке нащупать обнадёживающие обстоятельства, уцепиться за них и сдвинуться, наконец, вперёд, к полноценной здоровой жизни.
И кому нужен его опыт, который он годами нарабатывал? Только и остаётся – пойти в рядовые инженеры, на такие места, где лишь с бессловесной техникой, можно будет, дело иметь. Что называется – приехали!

Кончилась так прекрасно и стремительно развивающаяся жизнь! И неизвестно даже, в условиях всё ухудшающейся общей в стране экономической обстановки, сможет ли Штольц на рядовой инженерной должности материально обеспечить семью, сохранить достаток на достигнутом уровне, как полагается мужчине.
Его жена в достаточной мере уже готова смириться с этим. Видит – единственный выход из создавшегося положения, как и рекомендовали врачи, – сменить ему работу. Найти такую, которая – без нервотрёпки…
Так думал иногда Штольц. Он смирился, он успокоился душой и просто проживал каждый очередной день так, как он в реальности сложился.
А жизнь шла своим чередом.
 
В один из последних ноябрьских дней завершающегося 1995 года решило провести Областное предприятие связи выездное совещание связистов. Много вопросов накопилось, год выдался трудным, нужно было скоординировать действия, чтобы завершить его с удовлетворительными результатами. Совещание решили провести в Рындинском районном узле связи расположенном в шестидесяти километрах от областного центра.
Вот уже несколько лет был начальником районного узла связи – РУС, некто Богданов Владимир Николаевич, отставной полковник лет пятидесяти, и как оказалось – настоящий полковник. Хваткий, напористый, энергичный он быстро сумел найти общий язык с руководством района и довольно успешно сохраняя работу связи на хорошем уровне, умудрялся бороться с просроченной задолженностью  за оказанные услуги связи, как со стороны сельхозпредприятий, так и населения. Успешно осуществлял бартерные сделки, и по отчётам, экономические итоги года выглядели в Рындинском РУС, очень даже неплохо, по сравнению с другими РУС области.

С Богдановым Штольц лично знаком не был. Владимир Николаевич был из последней волны пришлых руководителей, а интересы ГТС и районных узлов в производственной деятельности не пересекались. Жена Богданова возглавляла районную почту и вдвоём они очень уверенно чувствовали себя в районе. Работа предприятий связи по-прежнему оставалась востребованной.
В качестве места для совещания была выбрана так называемая Дача Кунаева – просторная и ухоженная резиденция, одна из многих – разбросанных по Казахстану, расположенная в очень удобном для отдыха живописном месте в сосновом бору, на берегу озера. Резиденция большей частью пустовала, но всегда находилась в готовности, и в любое время года, в случае необходимости, могли провести в ней время руководители области, ну и другие высокопоставленные правительственные чины, наносившие по долгу службы, и не только, визиты в область из столичных городов. Штольца особо этот вопрос не волновал, он знал, что доступ в резиденцию был закрыт для простых смертных, но к удивлению его, авторитета Богданова хватило, чтобы арендовать резиденцию для проведения в ней совещания связистов.
 
Времена изменились. Строгие коммунистические порядки ушли в прошлое. После совещания можно было позволить себе расслабиться за гостеприимно приготовленным столом, для так называемого обеда, с распитием спиртных напитков.
Штольцу на собрании, в общем-то, делать было нечего. Его предприятие крутилось в обычных городских телефонных проблемах, осложнившихся переключением сети на новую центральную АТС, в тесном взаимодействии с областным предприятием. Всё, что произойдёт в ближайшем будущем, было заранее известно. Ну, а проблемы начальников районных узлов связи – это их вместе с областным предприятием, проблемы, и ГТС к ним ни одним боком не пристёгнута.

Но дисциплина обязывала на совещании быть, и Штольц, чтобы не зависеть от непредсказуемых планов сотрудников управления и специально нанятого для поездки автобуса, приехал в Рындинский РУС самостоятельно на своём служебном Жигули. Он давно не выезжал далеко за город, так как испытывал из-за нервного срыва синдром необъяснимой тревоги, управляя автомобилем, и вот, выдалась возможность, пользуясь «объективной» необходимостью, синдром этот преодолеть. Поначалу было волнение, но не страх, и проехал Штольц 60 километров самостоятельно вполне благополучно, и оттого поднялось у него настроение.

Основная часть собрания заняла не более двух часов. Штольц углубился в себя и не очень внимательно слушал выступающих. Странно звучало, когда некоторые директора просили Фенина посодействовать в вопросах реализации зерна. Увлёкшись бартерными сделками, они приняли оплату за услуги связи от сельхозпредприятий зерном. Но после завершения уборки стоимость зерна резко упала, реализовать его по разумной цене оказалось чрезвычайно трудно, а до лучших времён хранить его надо в специально созданных для этого условиях. За аренду хранилищ, в которых хранилось теперь уже и зерно связистов-горе-бизнесменов,  – надо было платить…
Фенин бессильно разводил руками. В таких вопросах он был директорам явно не помощник.
В те времена, когда работал Штольц в ЭТУС, обслуживая сельскую связь – многие из присутствующих на собрании работали электромеханиками и инженерами. Сейчас, стали они директорами и Штольцу неудобно было уехать сразу после официальной части совещания, не отобедав за гостеприимным столом вместе со всеми. Пришлось задержаться.

Он был «за рулём» и поэтому баловаться спиртным не мог. Перебрасывался со знакомыми бодрыми дежурными вежливыми репликами, а в целом, держался обособленно.
Спиртное способствовало раскрепощению. Очень скоро все почувствовали себя свободно за столом. Произносились тосты. Повседневные директорские невзгоды затуманились в сознании, настроение становилось всё более приподнятым. Никому ни до кого уже не было дела.
Штольц решил на первом же перерыве, когда люди захотят выйти из-за стола, чтобы размяться немного и покурить, ускользнуть незаметно, по-английски, не прощаясь. Благо, он ни от кого не зависел, и Жигули были в полной готовности. Он уже направился в гардеробную, чтобы взять пальто, но его заметил Фенин и предложил выйти на улицу и освежиться. Это было совершенно неожиданно. Никогда сухарь Фенин вот так дружелюбно и фамильярно к нему не обращался.

Во дворе на территории  резиденции дышалось хорошо особым лесным воздухом. Стояла тишина, падал крупными пушинками снег, чувствовался лёгкий морозец. Действительно, приятная передышка после горячих блюд за столом! Сбегали в туалет, задержались во дворе.
Фенин закурил свою сигарету и вдруг, заговорил о серьёзных вещах. Заговорил абсолютно дружелюбным тоном, и то о чем говорил Фенин, было ещё более неожиданным, чем его предложение освежиться вместе на воздухе. Штольц отказывался верить своим ушам.
– Виктор Васильевич, давай, наконец, покончим с нашими разногласиями. Ведь оба одно дело делаем. Надо объединяться. Давай, переходи ко мне в замы и забудем, о том, что было. Будешь напрямую подчиняться мне, и мы поладим.

Штольц не ослышался. Фенин на полном серьёзе предлагал ему стать заместителем Генерального директора ОПС. Заместителем, ответственным за эксплуатацию телефонной связи  в областном центре. Фенин говорил, что, по сути, в работе его ничего не изменится, всё те же привычные обязанности.
Но это было не так. Менялось многое, даже по самым скромным прикидкам. В первую очередь ГТС теряла юридическую самостоятельность, а также прямая финансовая ответственность снималась со Штольца  и перемещалась на Фенина. Автоматически снималась со Штольца и моральная ответственность за коллектив, с которым он целых десять лет преодолевал тяжелейшие трудности и добивался высоких побед.
Штольц не спешил соглашаться, задавал вопросы, которые его очень беспокоили, и Фенин отвечал на них.

– Для работников ГТС ничего не изменится, как работали они, так и будут работать. Система премирования для монтёров и кабельщиков сохранится без изменений. В зарплате работники не потеряют, а может быть, даже выиграют. Финансовые возможности Областного предприятия значительно выше, чем возможности ГТС, хотя и является она самодостаточным предприятием.
По рукам Штольцу Фенин бить не будет, вся телефонная сеть Синегорска, включая радиофикацию, полностью останется под его непосредственным управлением. Финансовые вопросы будет решать Штольц с Фениным напрямую, без участия других заместителей. И не надо ему объяснять, насколько важно повседневное внимание к работе телефонной сети. На своей шкуре, сполна испытал Фенин – как трудно работать первому руководителю областного управления связи, когда с нею в областном центре непорядок.

Штольц чувствовал, что надо соглашаться. Предложение Фенина не было унизительным, как тогда, более двух лет назад, при первой попытке ликвидировать ГТС как самостоятельное предприятие. Может быть потому, что не было уже в аппарате управления ОПС заместителя Фенина по экономике, Коммерческого директора Грачева, умеющего мастерски плести интриги и создавать карьерные трудности своим потенциальным соперникам. Настороженное не очень доброжелательное отношение к Штольцу возникло у него ещё во времена совместной работы в ЭТУС. Отделила электросвязь от себя почту, и Грачев ушел вместе с ней. Там ему и проще и удобнее. А может быть, и зря так плохо думает о Грачеве Штольц, но прав он или нет, вряд ли уже когда-нибудь об этом узнает…
Практически все вопросы, которые тогда спонтанно возникли, сняты Фениным с повестки дня.

В случае объединения упраздняется должность главного инженера ГТС. Но Макарычев сам давно тяготится этой должностью и мечтает от неё избавиться. Он увлёкся компьютерными технологиями и с удовольствием перейдёт в Информационно-вычислительный центр на руководящую должность. Экономист Воротынцева уходит на пенсию и проблема с её трудоустройством отпадает сама собой. Остаётся неясным трудоустройство Главного бухгалтера ГТС Пильниковой. В своё время Фенин предлагал ей должность главного бухгалтера ОПС, но она отказалась. И вот сейчас, попросил Штольц, чтобы при объединении, как минимум, не потеряла бы Надежда Васильевна в заработной плате, и вообще лучшего чем она, заместителя главного бухгалтера областному предприятию не найдёшь, ведь отменным, классным специалистом она является.
И тут, категорически не согласился Фенин. Он удивлённо посмотрел на Штольца и с упрёком в голосе произнёс
– Виктор Васильевич, да она же выпивает с мужем по-чёрному. Вы разве об этом не знаете?

Штольц смешался. Он знал, что Пильникова, наконец, вышла замуж, слышал, что муж приобщил её к спиртному, но не очень верил этим слухам. Ни разу на работе не видел он Надежду Васильевну нетрезвой. А может быть, поглощённый собственным недугом, просто был невнимательным…
И возникло у него чувство, что, не защищая сейчас её перед Фениным, предаёт Штольц своего верного помощника. Но видит Бог, – нет у него уже сил, никого защищать, и даже – самого себя. Всё идёт так, как прописано судьбой.
Надо соглашаться с предложением Фенина. Это совершенно неожиданный и в то же время, самый лучший выход из создавшегося неопределённого положения. Для всех – лучший!
Падал снег. Мороз давал о себе знать. Разговору никто не мешал, Фенин со Штольцем обо всем договорились и вернулись в зал к директорам.

Штольц как и задумал ранее, взял из гардероба пальто, завёл Жигули и ждал пока прогреется мотор. Его приготовления к отъезду заметила Ситникова Полина Ивановна – Председатель областного профсоюза работников связи, ей тоже было невмоготу «отдыхать» и она решила вернуться со Штольцем в город. Со времён последнего конфликта со Шмидтом с участием профсоюзов Штольц не видел её и даже не разговаривал с ней по телефону.
Полина Ивановна потеряла былую боевитость, выглядела усталой,   волосы её полностью поседели, и, похоже, была она не очень здорова.  По привычке, Ситникова возмущалась воцарившимися ныне порядками, всё сильнее и сильнее игнорирующими интересы рядовых тружеников. В какой-то момент почувствовала Полина Ивановна, что Штольцу неприятны эти разговоры, замолчала, и так, притихшую довёз её Штольц до дома, в котором она проживала, и там оставил.

Пройдёт ещё несколько месяцев и Ситникова Полина Ивановна, не доработав до пенсии, тихо и незаметно покинет этот мир, стремительно меняющийся и совершенно не воспринимаемый ею. Мир, в котором не осталось места её основной работе, в том виде как она её понимала, и никто уже так рьяно как при Советской власти не будет защищать интересы гегемона – рабочего класса, плоть от плоти которого она была. Профсоюзы мельчали, перерождались на глазах, всё откровеннее плясали под дудку работодателей, а то и вовсе – распускались…