В заглушье

   Этот рассказ о времени...

Тебе знакомо состояние, когда спешишь убежать от чего-то неведомого, некой силы, тянущей тебя назад? И вот ты уже ускользаешь от неё, ещё миг и ты, кажется, вырываешься из  чьих-то ухватистых лап, какой-то магнитной тяги, пытаешься отдалиться и буксуешь, чувствуя спиной и затылком знобящую опасность. На секунду оглядываешься и тебя пронизывает страх - ведь там, позади, ничего и никого нет! Что это? Ты, не чуя себя, мчишься дальше. Стоп! В этот момент ты будто вязнешь в чём-то нереальном. Что с тобой? Беги же! Это твоё решение. Отталкивайся скорее. Ну же!..

  Наш пляж ещё в давние времена выделялся среди разных модных тенденций. Что там нудистские в Европе, ерунда. Тут, у нас, простые нимфы, так себе, естественным образом созерцали мир. Иная из них, при входе в этот рай, стояла в тени ветвистоой шелковицы с занесенными  за голову руками, словно сокрушаясь,  доверяла свои прелести игривому солнцу и всеобщему обозрению. Великолепное озеро таинственно поблескивало  божественным светом. Все загорающие безмятежно млели на травяном ковре.
  Ленка, наша отличница, всегда чем-то выделялась здесь.  После недолгого отсутствия она явилась на  пляж сразу с морей, как заявило об этом её тело. И едва  расстегнув купальник, Ленка  ослепила собой весь берег и, кажется, само озеро. И легко плывя мимо местного пацана Виталия, случайно скользнула  по нему взглядом. И Виталя сошёл с ума!..  Сквозь призрачную вуаль  озёрной пелены Ленкины персиковые уста манили чрезвычайной сладостью , ожерелье из родинок завораживало, шикарные грудь и лоно  восхищали цветением! А эти  абрикосовые ногти!..
Эх, Виталя!..
- Не пойму, кто это около нашего Витальки красуется?  - сострила подошедшая баба Зина в небывалом купальнике. - Он же у нас крышка для другой банки, -  с сарказмом оповестила  она пляж  и транзитом понесла к озеру свой пухлый груз. Но никто не слышал, бабу Зину - ни  чародейка Ленка,  ни пляжники, ни Виталя, да и сама баба Зина, как мне представилось. Ленка заслонила собой весь свет! Бесподобно!!!
  Я спешила уже домой, чувствуя, что там что-то происходило... Поэтому не оборачивалась  назад, только долетел до меня напоследок довольный кряк бабы Зины, окунувшейся в студёное озеро.
  Приближаясь к городку, я замечаю какие-то необычные изменения  на улице вокруг домов и на деревьях, но не могу понять что это. Никак съёмки какого-то фильма? Вот и дождались мы перемен! А в недавней памяти ещё таинственно поблёскивает наше озеро и, издавая щекот, квакают зеленоглазые красавицы - лягушки. И чудится, что вот - вот всплывёт что-то неведомое из недр этой обители...
Но что это? На моей, некогда солнечной улице, теперь тьма... Я осматриваю всё вокруг и не вижу наших царственных цветов в клумбах, они исчезли. Вокруг, на меня смотрит только пугающий лес, без пения птиц и странный полумрак, и непонятные очертания домов. Где-то здесь, среди этих миражей и мой дом, но его пока не видно.
  Вдруг, в моей  корзине что-то зашевелилось. Тревога  ледяной волной прошлась по мне. Откуда эта корзина и почему она у меня? И кто это, чьи глаза уставились на меня из неё? Один глаз закрылся, а второй остался прищуренным. Боже! Это кошка.
- Чья ты, лапа? - спрашиваю в пустоте и в ответ слышу мягкое мурчание. Ну вот, теперь я не одна.
Но где же мой дом? Загадочная смута окутала чей-то двор. Как-то тесно и ни души. Спасибо, что у меня есть кошка! Хочу погладить её, опускаю руку в корзину, а там пусто! Не верю сама себе, пытаюсь заглянуть, только во что? Корзины тоже нет! Господи! Как страшно!
  - Дочка, постой! - чей-то осипший голос пугает меня.
  Присматриваюсь, в доме напротив, из окна первого этажа появилась плохонькая, деревянная лесенка. Её держат руки старика. Он осторожно спускается по ней и, едва ступив на землю, неуклюжими шажками приближается ко мне.
- Ой, Никитич! - вскрикиваю от неожиданности. - Как же ты постарел.
- Ну чего ты тут делаешь? - настороженно произносит Никитич. - Не сидится тебе дома. По нынешним временам-то опасно стало. - Никитич прикурил трубку и она внезапно вспыхнула синим огнём, источая немыслимую вонь. Я отвернулась, закрыв нос рукой.
  - Тебе лучше всего, на последнем этаже, продукты получать с вертолёта же удобнее, чем мне тут. - Никитич, как-то неестественно быстро откурился и сплюнул.
- С какого вертолёта, какие продукты, Никитич? - ужасаюсь услышанному.
- Вот послушай, что я тебе расскажу, - таинственно прошептал Никитич. - Помнишь, жили у нас в городке Сотые?
- Нет, Никитич, забыла всех почти. - удивляю я старика.
- Вот слушай что с ними сталось, - Никитич осёкся, вздрогнул. Из-за соседнего дома повеяло чем-то. Вмиг потемнело и что-то стало надвигаться по небу.
- Опять. Давай - ка, быстро по домам. - Никитич, бурча, уже забрался по трескучей лестнице в своё окно.
  Я метнулась к чьему - то подъезду, но дверь не открывалась. Мой ключ не подходил, будто его срок истёк. Домофон молчал.
- Ну чего ты там возишься, убегай скорее, - зашумел Никитич.
- Не могу открыть, Никитич, - обречённо отвечаю ему.
- Давай сюда, ко мне, - Никитич мгновенно выбросил лестницу из окна. Я быстрыми прыжками оказалась у его дома, а как забралась по расшатанной старенькой лесенке Никитича, уже не помню от испуга.
Едва Никитич успел захлопнуть окно, как весь двор поглотил мрак. Никитич нервно задёрнул шторы и зажёг свечу.
- Свет нельзя включать, - тихо прошептал он. - Кто его знает, что там такое.
- Никитич, что происходит? - я удивлённо смотрю на него и понимаю, что вижу его впервые. Он ещё не так стар, некогда крепкий, как Добрыня из сказки. Вся его жизнь прошла на  военной службе. Про детей и жену ничего не знаю, спрашивать неловко. - Я ничего не понимаю, Никитич.
- Нечего тут понимать, - тихо произносит Никитич мне в ухо и мы  проваливаемся с ним куда-то.

  Как раз, тот самый, один из незначительных шансов – внезапно возрос, наполнился оттенками призраков смысла и лопнул. Нет же! Обретая значение, взорвался разлетающимися надеждами, заматываясь в клубок сомнений. Куда-то прочь понеслись отголоски отчаяния. Обволакивающая пустоту тоска поглотила отца семейства пчёл Соты-Х.
  - Ж-ж-ж-что же это? – Соты-Й жалостливо размышлял о своём существовании.
  - Я ж-ж-же , ведь, поставил свою жирную точку над И! - совсем недавно, так ему почудилось.
Дальнейшая судьба предопределялась счастливейшими моментами долгожданного наслаждения, оказавшегося в итоге иллюзией. «Как же так? Почему?» - кричала его душа, разрывающаяся потоками противоречивых мыслей о единственной избраннице его мечты – Жосе.
  «Как ж-ж-же красиво всё начиналось! Наша встреча!.. Ведь уже вскоре, когда всё свершилось, я возводил свой дом! Шестиугольные соты постепенно обрастали жизнью. Медовые и расплодные ячейки сотов наполнялись содержанием биологического всплеска. Если бы не я, тогда соты оставались бы сушью, ждущей своего применения», – безжалостно жалил он сам себя.
  Но миропорядок иной. Не Соты-Й распоряжается всем. И не он строил всё это. И ни ему обладать этим. Таково существование пчёл.
  Сквозь тягучий слой липкого наваждения Соты-Й ощутил жар – изнутри и снаружи, будто вспыхнуло всё вокруг. Это маленькие пчелята беспросветно обсыпали его жгучим разнообразием чувств.
  - Папа, папа, ж-ж-желаем на прогулку, - резвился детский рой.
  - Ж-ж-жрать хочу, - жужжал шустрый Жёжик в папино ухо и не дожидаясь ответа, плюнул каплю мёда в него. - Блям-с!
  - Жёжик, не ругайся! - спохватился Соты-Й. – Папа дома!
  - Ну, па! – расталкивая собратьев, Жёжик ползал по папиной шее, щекоча и больно кусаясь.
  - Вырастешь, тогда сколько угодно! – разозлённый Соты-Й отдирал от щеки цепкого Жёжика.
  Внезапная полоска света из открывающейся двери мгновенно увлекла всю детвору на улицу. В проёме яркого, янтарного сотового свода появился сосед - старый шмель Антоныч. Сбиваемый с ног улетающими пчелятами и рассерженный поведением хулиганистого Жёжика,  Антоныч явился с жалобой.
  - Послуш-шай меня, Сот-ты-Й, - шепелявя и заикаясь, щекастый шмель начал разговор с другого…

  - Катюша, Катя, - слышу я сквозь какой-то сон осторожный голос Никитича. - Отойду ненадолго.
- Куда ты, Никитич? - волнуясь, шумлю ему. - Ты обещал рассказать про Соты-Х.
Я уже снова летела в неизвестность.
- Где это я? Всё непонятно.
Передо мной возникла старинная резная этажерка, прислонившаяся к стене у закрытого тёмным бархатом окна. Я, кончиками пальцев, прикоснулась к удивительно мягкому, воздушному  материалу, словно к крылышку бабочки и заглянула за штору. Да, это окно Никитича. Но, откуда у него такая роскошь? В самом окне ничего нет. Там, за стеклом - смута. Вдруг, я ощутила чьё-то присутствие за спиной. Со страхом обернулась - никого нет!
Снова подхожу к этажерке. Сколько же тут всего! Малюсенькие скульптурки ютятся вдоль тёмных полок. Рядом с ними - сувенирчики, похожие на те, что стояли и у нас дома. Чёрные котики, кажется из замши, играющие на оранжевых гитарах. Интересно, какую мелодию они исполняют?  Я аккуратно переворачиваю одну фигурку и на крошечном донышке вижу стёршуюся цену и обрывок пары цифр - это год выпуска, кажется шестьдесят четвёртый. Господи! А рядом - чайка на бирюзовой волне. Такая тоже была у нас. Лёгкая и  прозрачная, пластмассовая гладь волны, а на самом её гребне - разметав крылья, парит белая чайка. Кто-то уронил её тогда и чайка откололась от волны. И не нашлось такого клея, чтобы белокрылая птица снова крепко держалась на волне. Я тихонечко дотронулась до чайки и она упала с этажерки на пёстрый ковёр. Подняв её, я разрыдалась.
  Неожиданно, что-то заскребло совсем рядом. Смотрю ниже - и не верю своим глазам. Это же наш графин! Да, хрустальный, с чёрным чёртиком внутри. Чёрт - регулировщик! Как же смешно и интересно прошлое. Тогда мне казалось, что открыв графин, можно услышать песню. Теперь графин молчал. Шуршание  усилилось. Я стала искать таинственный шорох на полке этой волшебной этажерки. И чудо прояснилось. Это же та корзина с кошкой, только миниатюрная! Да, на меня смотрел всё так же прищуренный глаз. Я уже побоялась погладить странную кошку. Но, она не исчезла, а внезапно вышла из корзины и мелькнув между сувенирами, залезла под обложку книги, на самой нижней полке. Я успела разглядеть, что кошка с тремя лапами, а на жгуче - чёрной шерсти где шея - белое пятнышко. Я опустилась на колени и раскрыла потрёпанную книгу. Кошку я там не нашла. Но эта книга!.. Судьба её сложна, не разгадана. Я уверена, что она символ чего - то. В то время я не понимала автора, не догадывалась о чём он повествовал. Я не люблю мистику, поэтому и не слышу миссии всеми признанного писателя. Меня поразил запах книги, какой - то шафрановый. Надо же! Даже графин ничем не пах. И всё-таки, почему шафран? Сколько чудес в этой комнате... На стене двигались какие-то тени, от догорающей свечи, зажжёной Никитичем.
- Где же ты, Никитич? - спросила я в пустоту. Ответа нет. Мне стало ещё страшнее, чем там, на улице. Я раздвинула шторы. За окном прежняя мгла. Зато в комнате обнаружилось необычное свечение, исходящее от огромного зеркала, стоящего между окнами. В зеркале, будто на экране, залитая солнцем тропинка тянулась в лес. Крайние берёзки ярко белели на тёмном фоне изумрудных елей. А слева от леса синела красивая река с чудным мостом,  наполненным людьми. Они смотрели на реку и не разговаривали. Оттуда доносится лишь плеск волн и крик чаек. А с самого края моста на меня глядит Никитич. Я позвала его, но он не ответил. Я настолько увлеклась этим неведомым мне зрелищем, что не  почувствовала как кто-то следит за мной из лесной гущи. Моя душа давно уже опустошена так, что впервые я перестала бояться. Некая сила заставила меня увидеть нечто отталкивающе - уродливое, такого я не представляла никогда. Какие-то гигантские рога, много рогов, сцепленные друг с другом на чьей-то голове, а на них ещё что-то окровавленное. Я уже без страха всматривалась в эту жуть, пытаясь хоть что-то понять. Это же.., двуглавый олень! Да! Это он! Олень - победитель, на его рогах - оторванная голова другого оленя. Внезапно ветви - рога развернулись и пошли навстречу мне. Голова оленя выглядела чудовищной.
- Так вот ты какой, победитель! - с сожалением произношу про себя. - Что же ты наделал. Ты не сможешь больше драться.
- Я знаю, ты вышел ко мне за помощью, - беззвучно говорю всё это чудищу. Он же молча внимает моим мыслям...  В этот миг догорела свеча Никитича и всё погрузилось в темноту.
  Кажется,  это приснилось не только мне.  Но этого не узнать теперь. А моя мечта приветливо встретила меня, услышала и подарила долгожданное счастье! Я рада!  Несмотря, что прошла череда целых поколений, я бесконечно счастлива! И на моей  книжной полке есть та книга с автографом Никитича: "Ты просто живи, но не пиши, в этом хаосе всё-равно никто ничего не поймёт!.."
  Спустя годы, я заезжала в местную церковь, на родительскую субботу, поставить свечи...
  У входа в храм молился прилично одетый бомж , с лицом, словно искусанным пчёлами и стоя на коленях, он целовал ступени.
Мне вспомнился тот давний пляж, ключевое озеро и местный парень..
О - о - ох, Виталя..