Волгодонск, черновик, пока не дописан

Пролог

Я шла по знакомой улице. Дом был уже в трёх шагах. Ничего не предвещало такой хмурой погоды и безнадежно печальной ситуации. Моё настроение было замечательное. Но всё когда-то кончается. Как говорится: «Ничто не вечно». Вот и в моей жизни началась разноцветная полоса. Началось время незабываемых и опасных приключений. Ну вот, шла я, прохожу мимо остановки, шёл снег, скользко жутко! И лежит человек. Ну, поскользнулся, с кем не бывает?! Темнота, фонари горят тускло. Я подошла к мужчине...и... на его груди... на части груди, на остатке груди... была дыра. Будто кто-то пытался вытащить что-то из его тела. Его рёбра были поломаны, легкие видны сквозь окровавленную разорванную кожу и мясо. Левое лёгкое дёргалось. Сердце иногда сокращалось. Значит, пульс ещё был. Человек жив... Пока что. Однако, к сожалению, это вопрос времени. Когда у человека нет практически 1/5 тела — как он проживёт — тем более туловища. Это ужасающее зрелище вызвало у меня тошноту. Кусочки окровавленного мяса лежали на хрустящем слое снега, создавая контраст, жуткий контраст. Я, конечно, вызвала скорую, она полицию и так далее... понеслось. Но мужчину было уже не спасти. В воздухе чувствовалось что-то неспокойное, будто тьма спускается с неба вместе со снегом. Или просто из-за полутьмы нашего района так казалось. После всех допросов, как единственного свидетеля, меня отпустили домой.
Я надеялась прийти, заснуть и забыться. Куда там?! Картинка стояла перед глазами постоянно.  Я заварила чай с мятой и с чабрецом, включила любимый фильм, но ничего, НИЧЕГО не помогало забыть мне тело этого несчастного мужчины. Были ли у него дети? Жена? Вдруг его большая семья осталась без кормильца?! Домашние животные... Кто же мог это сотворить? Маньяк?! Зачем? Почему нельзя было просто убить: выстрелить в ... ну куда-нибудь... как там это делается. Если это был киллер. Но зачем, зачем же ему разорвали грудь, как хищные звери, причём, как сказали «медики» - все органы оказались нетронутыми. Кроме рёбер, конечно, они-то изрядно пострадали. Ну, зачем?! Каким образом?! С какой целью?! Вот в чём вопрос.  Ночка оказалась длинной. Несколько часов я не могла заснуть, снова и снова прокручивая картинку мёртвого, нет, убитого, человека. Мне становилось всё страшнее и страшнее. Я взяла в руки своего любимого плюшевого мишку, тогда только немного успокоилась и заснула. А сны были как раз на эту тему. Кровь, снег, кровь, трупы... кошмар... Но мои неприятности на этом не заканчивались.

Апокалипсис

Я учусь в ВИТИ НИЯУ МИФИ: Волгодонский инженерно-технический институт Национальный исследовательский ядерный университет Московский инженерно-физический институт. Вот. Там я провожу большую часть своего времени. Хотя нет, неправильно объяснила, всё своё время я провожу там. Всё было хорошо. Пары шли как обычно. С 11:40 по 18:30. Но тут нас всех вызывают в актовый зал. Срочно! К чему бы это?! Наша группа, как всегда, опоздала. Без нас уже начали. Всех приветствовали, а потом началось нечто интересное, потрясающее и устрашающее.
- Нападения учащаются. Уже 27 жертв. Область объявила чрезвычайную ситуацию. Город закрыт и под охраной, дабы найти маньяка-убийцу, охотившегося в нашем городе. - говорил начальник МВД Волгодонска. - Мы, конечно, следим за ситуацией, поддерживаем порядок, отслеживаем звонки и перемещения каждого, но будет лучше, если каждый из вас поможет нам. Мы призываем всех жителей города запереться ненадолго в своих квартирах, пока преступник не будет арестован.
- То есть, вы предлагаете нам спрятаться? Залечь на дно? Закупиться продуктами питания и не выходить из домов? Это ваше окончательное решение? Вы можете сказать, сколько примерно это продлится? Всем ли это делать? Во всех ли районах города безопасно в данное время? - спрашивала Дарья, журналистка газеты «МИФИ — да» Студенческого союза.
Всех охватил страх. Нет, вернее сказать — жуткий ужас.
Я смотрела на слайды, которые показывал проектор на сцене. Кадры с мест происшествий были и правда устрашающие. Машина, крыша взорвана и водитель, так же  умер от дыры в груди. Женщина у магазина тоже, парень из нашего МИФИ тоже потерял часть своего туловища.
- Как видно по фотографиям, убийца... вспарывает всем грудь, ломает рёберную клетку, и , как ни странно, не наносит в дальнейшем больше никаких ранений. Мы имеем дело с сумасшедшим, способным на неописуемые вещи. Как он сорвал крышу? Неизвестно! Над этим работают следователи. Как видите, ситуация крайне опасная. Отложите все свои дела и помогите себе и нам, спрятавшись у себя в домах. Как понимаете, это самый лучший выход. Он же не будет врываться в каждую квартиру. Кому-то однозначно повезёт. - говорил всё тот же мужик в полицейской форме. Но его уже никто не слышал. Все охвачены ужасом. Все мечутся по залу, в поисках выхода, и выхода не из зала, а из этой непростой ситуации, из этого кошмара. Но есть ли выход? МВД-шник говорит разумные вещи — единственный шанс выжить, по-моему, спрятаться в квартире с горою продуктов, туалетной бумаги и выключить свет. Но это не меняет сути. Как они собираются его ловить, если жертв не будет? Я сидела в красном мягком кресле и размышляла. Вокруг меня шныряли студенты, туда-сюда, туда-сюда, преподаватели кричали что-то. Мне было всё равно. Я так хотела разгадать эту загадку, пережить свой детектив, отыскать правду этих убийств. Но, видимо, мне это не удастся. Что я , простая девчонка могу сделать? Разве я смогу противостоять маньяку, встретившись с ним один на один? Победить преступника, стоя лицом к лицу в какой-нибудь тёмной комнатке его убежища или ночном неосвещённом переулке. Конечно, нет... Увы. Поэтому я последовала совету полиции и примеру одногруппников и залегла на дно. На некоторое время! На чуть-чуть. Когда-нибудь  еда или вода кончатся. Придётся идти за ними куда-то. Тогда я и примусь за дело. Если наши расследователи не найдут сумасшедшего человека-мясоруба гораздо раньше, чем у меня закончатся припасы. А в этом я очень сильно сомневаюсь.
       Я поехала на тралике домой. По мосту. Волгодонск делился на города: старый и новый. МИФИ находился в старой части, а я жила в новой. Вот и тратила туда и обратно по 30 минут в день, на езду.
Мне позвонил телефон. Звонила Рита, одногруппница. Чего это она? Только же распрощались...
- Да... Алло...
- Элиз, Лиз, Лиз, ты... представляешь кого убили на этот раз.. это просто страшно уже..
- Да кого?
- Рденко. - она была директрисой нашего института.
- Откуда ты знаешь?
- Да все уже в курсе. Ты уже дома?
- Нет, еду ещё.
- Быстрей. Я уже закрылась. Бабушка с дедушкой припасли еды на месяц. Заляжем на дно. Если связь будет, будем созваниваться, ага?
- Конечно. Удачи тебе пережить апокалипсис.
- И тебе, бро.
- Пока.
- До встречи, надеюсь до скорой.
Мысль об убийстве директрисы меня пугала. Маньяк подходит близко. Очень близко. Умирают знакомые мне люди. Нужно с этим бороться. Следует защищать город, мой город, мой Волгодонск...

Улицы погрузились во мрак...

Кабельное работало иногда. Вода из под крана текла редко, холодная тонкая струйка. Новости звучали ежечасно. Сообщали о новых жертвах, людях-суицидниках, зачем-то вышедших на улицу.
Однако, маньяк начал переходить на новый уровень. Убийства закончились. Люди стали попросту пропадать. Исчезали из квартир, частных домов и так далее.
Находится в квартире стало тоже небезопасным. Но это не беда. Я только и ждала, чтобы выйти наконец из пещеры-убежища и встретиться лицом к лицу с этим, орудующим в нашем городе, уродом.
Я, по сути своей, герой до мозга костей. Помогаю всем и всюду, чем только могу, делаю невозможное для близких и далеких мне людей. Зачем? Не знаю. Просто тогда я чувствую какое-то душевное удовлетворение, счастье, как от хорошо сделанной работы.
Так вот поэтому я просто не могу сидеть, сложа руки. Полиция там явно не торопится. А убийца, естественно, не собирается прекращать свои нападения на граждан. Ему это с рук не сойдет. Поверьте! Если я возьмусь за это дело, то я либо погибну, сражаясь за друзей, либо сдохнет маньяк за смерти моих знакомых. Здесь пока что 2 выхода. Меня устраивает второй. Ну и первый тоже не плох, с некоторых сторон. Героическая смерть, как поэтично!... Но родители этому вряд ли обрадуются. А прежде всего, нужно думать о них. Ведь они мне ближе всего.
Пока ещё я не собираюсь что-либо предпринимать. В моей голове зрел план, и пока все пути, возможные и невозможные, не будут спланированы и разложены по полочкам в моей голове, я не двинусь с места. Но для этого необходимо лишь два дня, может, три, не больше. А уже потом, берегитесь все! Элиз вышла на поле битвы! Сумасшедшая?! Да, знаю. Зато так жить веселее.
Прошло 2 недели с того момента, как всех призвали спрятаться у себя в домах. Наш и без того тёмный район опустел. Дети не играли на детских площадках, в бесчисленных магазинах напротив моего дома больше не горел свет. По дорогам лишь изредка, с ближними фарами проезжала какая-нибудь машина. Троллейбусы перестали ходить в тот же день, маршрутки тоже. Автобусы и без того не ходили к нам. Фонари на дорогах отключены, свет в окнах многоэтажек был блёклый, от бра и свечек. Окна закрыты шторами, жалюзи, мелькали тени ходящих из угла в угол жильцов.
Эта унылость меня с ума сводила. Я — холерик. Я не могу без движения, общения и дальнейших развивающихся событий.
Сирену в городе включали в день по несколько раз, как бы предупреждая: Люди, стойте, не выходите, слишком рано, мы ещё не поймали преступника. Но люди их не слышали и всё равно выходили, погибали, исчезали, и неизвестно, что с ними после этого становилось.
Сирена стояла на крыше налоговой станции. А она рядом с нашим домом. Поэтому уши у меня закладывало слишком часто.
Мне всё это надоедало. Пора что-то менять. Кто, кроме самих горожан, будет спасать свой город?! Я не думаю, что этим присланным из областного города службам интересно искать преступника: за каждый день, проведенный в нашем городе они получали кучу бабок. Но зачем им они, если есть ... остаться в этом городе навсегда?!
Жертв становилось всё больше, шкала перевалила за тысячу человек. Исчезло бесследно около трёх сот. Дело не близилось к концу. Мне уже кажется, что это не один человек. Он сам не смог бы столько всего вытворить. Здесь орудует целая шайка каких-то сектантов. Или, может, вампир? Да, я слегка верю в сверхъестественное. Почему нет... раз есть ... , значит есть и основания для них. Ничего просто не создаётся и не исчезает. Для чего-то есть особая причина, всё несёт какой-то важный смысл. Я так считаю... Существование магии, как и Бога, нельзя сводить на нет. Это как аксиома, её нельзя опровергнуть, но она существует, и всё тут, точка. Так и тут. Уже сразу понятно, что одной бензопилой и сошедшим с ума мужиком тут уже не обошлось. Тут что-то серьёзное. нанес сильный урон сознанию граждан, чего я ему, (им) не прощу.
Город погибает. Неужели им не видно? Почему они ничего не делают? Им всё равно! Но может они что-то и предпринимают, но это не помогает, не понятно что же? Пора! Пора переходить к решительным действиям. Увы, они этого не делают. Ничего не происходит. По крайней мере, в моём районе, В-5. Хотя он был самым опасным. Но чем-то он убийце-цам не приглянулся, бывает чё.

Тьма поглотила город...

С самого начала этого апокалипсиса, с тех пор, как нас распустили по домам, я проводила всё время у окна. Утром, в обед, вечером, ночью... Всегда, в надежде увидеть это существо, поражающее любого встречного человека. Но на улицу никто,  пока не выходил. Ведь все купили столько продуктов, на сколько у них хватило денег  и сумок. Даже если они там голодают, на улицу нет смысла выходить , потому что магазины или не работают, или уже пусты. То есть и то, и другое. У нас продуктов крайне не хватало: нужно прокормить меня, маму и папу. А также Дика , мою собаку. Ему вообще тяжело. Теперь приходится справлять свои дела на балкон , а он не привык.
Лично я считаю, что в квартире небезопасно. Хоть полиция говорит иначе. Откуда ей знать? Почему они  уверены, что маньяк не ворвётся в дома? Ведь жертвы теперь именно там. Всё слишком запутанно. Я люблю загадки, ребусы и т. д... Но здесь нет ничего известного, отчего можно было бы отталкнуться. На данный момент для меня эта загадка неразрешима. Я слишком мало знаю. Это понятно, кто же будет меня осведомлять? Никто. Ведь я просто студентка, к сожалению. Однако, моё положение в обществе не помешает мне всё выяснить и всё-таки спасти мой город.
Всё больше и больше меня наталкивает на первый шаг мысль о том, что кроме меня, видимо, спасти Волгодонск никому не нужно. Никто этого и не хочет. По крайней мере не жаждет, так как я. Я решила переходить к решительным действиям. Если уж я умру там, за пределами квартиры, то хотя бы не зря. Не зря проживу жизнь, я попытаюсь спасти Волгодонск.
Полиция... А что полиция? Им всё равно, сколько жертв. Они давно потеряли счёт. Они всё больше и больше побуждают выходить на улицу , за деньги, специально, чтобы сделать из них приманку. А потом наблюдают за ними. Смотрят, когда же выйдет маньяк. Вот, например, в вчерашних новостях шёл мужик, шёл по аллейке, куда его направила полиция. Везде видеокамеры, на каждом доме, снимают его. Вот он есть, а вот его нет. Исчез. Просто испарился. И лишь следы остались на снеге. Будто бы прошлась волна и унесла его. Всё очень странно, и страшно. Это специально крутят по городским новостям, чтобы усилить волнения. Чтобы мы сгинули тут, в четырёх стенах. Но со мной это не пройдет! Пора! Время выйти из своей норы и показать маньяку-неведимке, что это наш город, и мы его и его жителей не дадим в обиду! И я решила для себя, что это как раз моя миссия. И завтра я выхожу в атаку!
Вообще-то я верю в магию, её существование, но в то же время отрицаю. Конечно, круто иметь магические способности, управлять стихиями — воздухом, водой, огнём, землей , классно телепортироваться, летать; я бы хотела быть телепатом — читать мысли всех-всех, кстати, очень полезная штука, на экзамене особенно. Но, к сожалению,  на моём опыте еще не встретились люди, имеющие какие-нибудь из перечисленных выше «волшебных сил». И я, увы, в их числе. Нет, я на все 101% верю в ясновидение. Предсказывать будущее... Да это же раз плюнуть! Вот это у меня отлично выходит. Сидишь, например, не хочешь идти сегодня на пары, не идёшь, а там к/р. Минус двойка! И все довольны. А потом подготовился и пошёл сдал на 5. Идеально! И ещё в моей жизни было много подобных ситуаций. Так что с ясновидением у меня проблем нет. В принципе, ещё мой  талант — есть и не толстеть, а так же смеяться долго и громко и не лопаться. Слава Богу, а то представляете, лопается кожа и все органы брызгают наружу, тут кишки, там сердце, туда желудок полетел... Одним словом, я собой довольна. И ещё, я такой человек, не знаю + это еще - , но я герой, вот нужна человеку помощь — я брошу всё, рискну всем и помогу ему, даже если мне это обернётся в нехорошую сторону. Но так или иначе — я помогу. И всё тут.
     Поэтому я позвонила лучшей подруге. Её зовут Юлька, т. е. Юлия, ну, суть не в этом. Она такая же, воинственная, как и я. Она приняла мою идею «очень близко к сердцу». Поэтому завтра мы вместе выдвигаемся на поле битвы. Нужно же всё -таки выяснить, кто там, за окнами орудует!
Я подозреваю, что это не человек. Я ведь говорила, что в магию чуть-чуть верю. Как и в Бога: он вроде есть, а вроде и вымысел. Не узнаешь, пока сам не увидишь. Может, это существо — вампир, а не маньяк, и питается кровью, или оборотень, поэтому и выгрызает грудь у жертв. Но тут, честно, не просто человек. Больной маниакальной шизофренией  на такое не горазд. Просто физически не в состоянии такое вытворить! Ведь  столько жертв.
Я позвонила бабушке. Пообещала ей за молчание всё, что угодно, лишь бы завтра утром она отдала мне травмат и патроны к нему. Я знала, что у неё есть. Тем более, «пульки» я покупала. Она, естественно, не смогла мне отказать. Одно дело сделано. Родители очень плохо переживают эту катастрофу, боясь за свои жизни, и за мою в особенности, из-за этого часто пьют таблетки от нервов, а они снотворные. Т.е завтра в 5 утра я думаю, они не проснутся. Надеюсь...
На термометре, за окном показывало -2 градуса по Цельсию. В пальто идти смысла нет. В нём и не бежать, и не дергаться не получится однозначно. Повезло, что я предпочитаю байкерский стиль: я приготовила для этой операции утеплённую чёрную кожаную куртку, такие же штаны, армейские берцы, кожаные перчатки без пальцев, счастливую футболку с мотоциклистом …. Я готова! Физически... Но не морально... Зачем я иду? Ведь это так опасно! Вдруг меня убьёт этот чертов маньяк, чуть выйдя из подъезда. Щекотливая ситуация. Но моё стремление спасти Волгодонск затуманило мне разум, уговаривая: «Ты сможешь, ты должна! Добро победит!»
Я решила всё же рискнуть. Юлька-Шпулька тоже. Ведь она такая же дура, как и я, поэтому мы  и друзья с ней 13 лет.
Снег валил хлопьями. Но, почему-то был не белым, а каким-то коричневым. Я сомневаюсь, что так казалось из-за полного отсутствия света, кроме как лучи заходящего солнца. Это было тёмное затишье перед бурей – резнёй.
Я сидела в кресле у окна и настраивалась. На победу, или на поражение. Оставалась ровно ; суток, 12 часов, чтобы собраться с мыслями и силами. Я боялась, совсем капельку. Голос разума шептал, внутри меня, где-то совсем глубоко, потому что его еле слышно, говорил: “Элиз, опомнись! На что ты идёшь?! На верную смерть! Погибель! Зачем? Зачем тебе это?! Сиди, как все, дома в теплой постели. Полиция устранит эту неловкую паузу в твоей разнообразной жизни”. Но нет! Я его не слышу! Я заткнула уши, будто это поможет и смотрела в окно. Окна в доме напротив были чёрными-чёрными, объекты устрашающей тьмой. Солнце уже зашло и улицу совсем ничего не освещало. Эта тьма навеивала ужас. Но, ничего уже не в силах меня остановить. Ничего!

Адский театр

Время пришло! Я поднялась с постели. Телефон давно сел, но я всё -таки его бросила в рюкзак, вместе с едой и бутылкой компота. Было темным-темно, но у меня всё подготовлено. Фонариком я освещала себе путь. Сначала в квартире. Потом в подъезде. А после там, где кишат тени мертвяков – на В-5! Я добежала до бабушкиного дома, поднялась на её этаж и начала барабанить в дверь.
- Лиза, ты? – послышалось за дверью.
- Я!
В дверях показалась сонная голова бабушки. Она протянула мне оружие и коробку патронов. - Зачем тебе это, Лиз? Вот скажи! Зачем ты рискуешь своей жизнью, ради чего? Ты думаешь, тебе удастся убить убийцу?
- Бабушка, тебе не понять! Единственное, что ты можешь сделать, это сказать маме и папе, что со мной всё будет в порядке. Хотя, в принципе, я пояснила это в записке.
- Дура! – сказала бабушка и закрыла дверь.
Что только не бывает в таких ситуациях! Я не обратила на это оскорбление никакого внимания и поспешила выйти из подъезда. Возле дома меня уже ждала Шпулька. Мы обнялись.
- Элиз! Я так рада, что ты со мной, в этом деле!
- Неет! Это ты со мной! – запротестовала я. Хотя, по сути, всё равно. Главное, что мы вместе, и мы победим!
Я зарядила патрон в травмат и мы пошли на главную, комсомольскую, площадь нашего города. Там чаще всего пропадали люди и находились тела жертв.
Мы шли по аллее. Всё было тихо. Будто все умерли, уже. Я вглядывалась в каждый куст, за каждый столб. Не было ни намёка на жизнь.
- Мне страшно, – выдала Юлька. Пар потихоньку выходил из её рта. На улице было 0 градусов по Цельсию, однако чувствовался мороз, причём сильный. Или нас просто трясло от страха. Озноб сковывал тело. Ноги плохо сгибались, зубы стучали. Фонарик освещал нам дорогу, лишь на несколько метров вперёд. Светлеет где-то в 9, а сейчас только 6:00.
- Мне тоже. Наша затея мне уже не кажется такой уж героической.
Шпулька кивнула. Я этого не видела, но услышала движение её головы и шеи и шелест пушистого воротника пальто. Зачем? Как она могла умудриться надеть такую миссию пальто до колена? Ух! Поздно что-то менять.
- Знаешь, мы столько в жизни не успели, столького не попробовали, не увидели… - начала она.
- Ещё не вечер. Вот дойдём до памятника, если там не будет зацепки – вернёмся, разойдёмся по домам и будем ждать, пока всё кончится. Идёт?
- Знаешь, я уже хочу, чтобы там ничего не было. – Юля сделала паузу, – не было зацепки.
Такое желание имелось и у меня. Т.е это не то, чтобы желание, а попусту инстинкт самосохранения.
Вот мы и на том самом месте. Посреди площади. Но здесь тоже пусто. Почти. У памятника “корчагинский поход” лежало что-то. Я посветила туда фонариком: Здесь было 2 апельсина, откусанная буханка хлеба и нож. Стоп! Я вижу капли крови! Да, красные пятна на снегу. И они ведут нас куда-то.
- Элиз! Смотри! Капли идут туда! Будто бы кого-то тащили!
 И правда. Капли превращались в линии. И эти линии шли к дороге. Туда то мы и направились. Фонарь освещал кровавую дорожку.
- Вот как всё было: человек пошёл за едой. Всё, что он раздобыл: несчастные апельсины и хлеб. Для защиты он стащил с кухни ножик. Или он собирался пырнуть любого, кто на него нападёт. Вот и начался бой. Злодей и горожанин. Увы, победили не наши. Может, капли крови и были от убийцы, но тот человек его слабо ранил, что не помешало маньяку пырнуть и оттарабанить тело в своё логово.
- Похоже на правду. Но тебе нужно поменьше читать детективы. – заметила Юля.
- И то верно. – откликнулась я.
Моё храброе сердце чувствовало, что мы приближаемся к цели.
Крови было всё больше, снег всё чернее, будто он пропитался злобой и ненавистью. Так же и у меня в душе: всё доброе и наивное стало серым и унылым. Смелость улетучивалась с каждым новым шагом.
Мы давно ушли с площади. Следы крови вели нас к ДК им. Курчатова. Ну или в его район. Рядом с домом культуры был Информационный центр Ростовской АЭС. Стеклянное здание, всюду зеркала, 4 этажа. Оно мне нравилось. Пожалуй, единственное в нашем городе современное сооружение, походящее на здание XXI века. Я всегда мечтала в нем работать.
Крови становилось меньше. Её линии прерывались. Я и Шпулька вышли из-за угла дома и нам открылся вид на площадь ДК, сам ДК, Инф. Центр Р. АЭС и т.д.
Это было поразительное зрелище. Над ДК со скоростью смерти вертелся чёрный смерч. В нём кружилось что-то. Машины, тела, деревья, чёрный-чёрный снег. Этот вихрь был лишь над крышей здания. Он никуда не уходил и не собирался, наверное. Зрелище потрясающее. Никогда не видела ничего подобного! Это, зуб даю, тёмная магия.
И никого вокруг: ни тел, ни машин, ни убийц. Всё здесь было будто объято сном. Вечным тёмным кошмаром. Оно жаждало пробудиться, но не могло.
- Я…Я…Я на-надеюсь, мы туда, – Юля тыкнула пальцем на ДК, – не пойдём…
- Ещё как пойдем! – воскликнула я.
Я так долго хотела узнать, какая же причина этих бедствий, и теперь, когда я так близко к разгадке, я буду идти только вперёд, напролом, за правдой и победой!
Капли крови встречались лишь изредка. Мы шли уже по площади у ДК. Хочу заметить, солнце встало. Я посмотрела на часы на руке – 8:00. Рано оно что-то!
Мы подошли  к ступеням, поднимающимся к Курчатнику, подняли головы и смотрели туда, вглубь кошмара.
Смерч вблизи казался просто огромным, громадной тьмой, поглощающей всё добро, жизнь… мой город.
Я поднялась по ступеням. Они были скользкими и залитыми кровью. Но мои берцы и не такое видели!
Юля колебалась сзади меня. Ждала что-то. Но потом последовала за мной. Я бросила фонарик в рюкзак за спиной. Взяла поудобнее травмат и дёрнула ручку деревянных дверей. Они распахнулись, как бы говоря: “Милости просим к убийце в гости”. Ничего не оставалось, как войти, с вежливостью и тихо-тихо. Здесь, однозначно, не теплее, чем на улице. Даже, мне показалось, холоднее. Градусов так минус 10.
Меня удивило, что никто нас не встречал. Всё тихо, спокойно, оно выжидает звука, ошибки, шороха, который мы издадим, и тогда всё изменится. Всё…
Где ещё может быть аншлаг убийц-магов, как не в театральном зале. Туда мы и пошли. Тяжелое дыхание Юли, идущей сзади меня, мешало мне сосредоточиться. Меня волновали 3 мысли: Я хочу в туалет, хочу кушать и  самое главное, чем мне поможет этот травмат с игрушечными патронами, если мы имеем дело с тёмными силами. Ну, конечно, нет 100%-ой уверенности , что тёмный смерч, крутящийся над крышей ДК вызван тьмой, однако это на данный момент единственное объяснение происходящему.
Дверь в зал была немного приоткрыта, совсем чуть-чуть. Поэтому мы не рискнули в неё зайти. Мы пошли другим путём и оказались на сцене. Я отодвинула штору и рассмотрела краем глаза, что же там, в обожаемом мной зале. А там… О Боже… В креслах сидят трупы, куча трупов. Все сиденья заняты телами с кровавой дырой в груди. На краю сцены сидит парень. Чёрненький, в одной футболке, ростом под 2 метра.  А на балконе меж рядов ходил старик в чёрном фраке.
Я стояла всё там же, за шториной, держа возле груди мой травмат. Но, видать, не спасёт он меня. Что делать? Выстрелить в мальчишку. Наверняка он преступник! Соучастник. Или просто развернуться и тихо уйти. Я смотрела на трупы в креслах. Там были мужчины, женщины, подростки, дети, тысячи людей. Тысячи жертв, и все они тут, с дыркой в груди. У меня засосало  под ложечкой , по спине пробежал холодок. Я вспотела, потом замёрзла. Я не могла контролировать дыхание, оно, как и пульс, участилось до предела. Юля заглянула поодаль от меня в щелочку меж стеной и занавесом и издала скрип, хрип, не знаю, что это было, но видимо это было громко, потому что парень обернулся. Я взглянула в его мрачные глаза, тёмное белесое лицо. Если бы он не моргал, я бы подумала, что он тоже мёртв. Я узнала его! Это Федя Нефедотов. Писатель, из нашего МИФИ.. Я вышла из-за занавеса и направила дуло травмата в его грудь. Он поднялся  и подошёл ко мне. Не близко,  нас разделяло метра три. Похоже он тоже узнал меня. Юля так и осталась стоять за занавесом.
Старик, который ходил по балкону, подошёл к подоконнику, посмотрел на нас и прыгнул вниз. Прыгнул вниз! Вниз! С балкона! На кресла! В которых сидят трупы с дырой в груди! Фрак старика расстегнулся, растрепался на ветру и перестал быть чётким, а потом и тело превратилось в какую-то пыль, тень, субстанцию, внушающую ужас. Эта тень была огромна, из неё вырывались такие навоздушные пыльные щупальца и втыкались в людей, сидящих в креслах. Это тьма надвигалась на суету. Летела! Летела сюда! Я замерзла, просто честно, не могла пошевелить ничем, даже губами. Я хотела закричать, но голоса нет, его что-то подавляло у меня в горле.
Я подняла травмат, взялась двумя руками и указательным пальцем правой руки нажала на курок. Патрон полетел в сторону передвигающейся тени. И она его поглотила. Он растворился в ней, исчез, не нанося никакого вреда. Я зарядила оружие снова, выстрелила – тот же эффект! Патрон исчез во тьме, повисшей над сценой. Я стрельнула ещё раз, интуитивно, само как-то. Тогда тьма сгущалась в одном месте и двигалась. Полосы чёрных пылинок передвигались в гуще кошмара. И через мгновение тень, простое облако, превратилось в лицо. Он открыл рот и в моей голове послышался страшный злобный смех, эхом отдающийся от стен театра. Этот смех поразил меня, точно гром, тело затряслось, слёзы в глазах сгустились , а лицо тьмы медленно приближалось ко мне.
Я решила попытать удачу и стрельнула в него ещё раз. Послышался выстрел. А через мгновенье смех, всё тот же устрашающий смех тьмы. И смех глухой и хриплый, как у умирающего человека, его издавал Нефедотов.
Я  посмотрела на него, на лицо, нависшее над сценой, на зал из миллиона кресел, усыпанных трупами, вонючими и окровавленными, и мою грудь разрывал ужас. Он будто вырывался из неё. Юля сзади отчаянно кричала. Видно, с ней происходило тоже самое. Я смотрела со сцены вглубь зала и видела лишь лица, молящие о покое, лица несчастных жертв, невинных горожан. Мои глаза поглощал туман, картинка становилась нечёткая, лица расплывались. Только кровь, красная застывшая кровь, была перед глазами, только открытые, безнадежные, давно неморгающие глаза, передающие ужас, испытывающийся этими несчастными людьми.
       И только тьма, летающая вокруг меня и уничтожающая изнутри. Её щупальца неслышно впивались в моё тело, кровь текла по лицу, следы катились по щекам. Я заметила, что мои губы напряжены, еле издают звуки. Я кричу, отчаянно воплю, зову на помощь.
Но я прекрасно понимаю, что она не придёт. Это конец. Наш конец. Мой и Юли, а так же нашей геройственности…

Страшная история…

Щупальца прорывали мою кожу. Они впивались в ноги, руки, спину. Грудь, однако, не трогали, отчего? Не они ли, случайно, проделывают дыры в грудях всех сидящих напротив меня, людей? Боль была адская. Шпулька позади меня кричала так, что эхо отдавалось у меня не в ушах, а где-то глубоко в голове, и казалось, мозги сотрясаются.
- Хватит! – воскликнул Нефедотов и подбежал ко мне. Тьма отступила. Щупальца уменьшились и скользнули в облако чёрной пыли.
Тьма опустилась на край сцены, и, через мгновенье, на этом месте оказался тот самый старикашка.
- Верно ты очень смелая, раз пришла сюда?
Я не ответила. Я просто стояла и ждала, ждала той же участи, что постигла “зрителей” в этом зале. Но он не спешил с этим. Почему?
Я потянула руку в карман, медленно, аккуратно достала из него маленький патрон. Я чувствовала на себе пристальный взгляд старика. Ну и как мне зарядить травмат? Хотя, он здесь, вряд ли поможет…
Будто прочитав мои мысли, старик сделал следующее: движением левой руки вырвал у меня из руки травмат и вставил его за ноги. Всего лишь движением? По воздуху! Всё просто, как дважды два! Он волшебник! Злой мол...
- Ты серьезно думаешь, что тебя спасёт этот игрушечный пистолет? – спросил он.
Я вновь промолчала. А что сказать? Тогда я целилась в тёмное облако – лицо. А сейчас он принял человеческое обличие, и лишь сам чёрт знает, навредит ему травмат или нет.
- Это поэтесса Волгодонска – представил меня Нефедотов. – Пишет лишь про смерть. Поэтому не популярна. А прозу её вообще никто не читает, т.к сильно пессимистична.
   Он – прозаик-фэнтэзист, я – поэтесса-пессимист. Мы часто встречаемся на литературных мероприятиях. И кстати, очень недолюбливали друг друга.
- Однако, чёткое описание. – заметила я.
- Ого, ты имеешь смелость язвить?! – ухмыльнулся Фёдор. – Ты хоть знаешь, кто перед тобой?!
- Фёдор, Федечка, угомонись, конечно, она меня не знает. Меня никто не знает. Почти… А кто узнает, то лишь несколько секунд помнит, не так ли? – улыбнулся старик и обернулся лицом к залу, где восседали его бедные жертвы.
- Это Константин Вользновски, великолепный, маг, обладатель многих званий и наград в сфере науки и культуры, а так же, он бессмертен. Ты представляешь себе? Единственный человек на земле, добившийся бессмертия! Лиза! Ты слушаешь! Молись, потому что смерть твоя близка! Отныне ты будешь писать свои стишки там, в аду, где тебе и место. Там, несомненно, тебя ждёт признанье!
- Феденька, не спеши так, милок. Елизавета ещё не выслушала мою историю. Я вижу, она жаждет её услыхать. И подруга её, тоже, кажется.
Старик посмотрел на Юльку. Её пустынный взгляд блуждал по залу, по рядам, по креслам, вглядываясь в лица умерших горожан. Она, казалось, не слышала нашего разговора. Она была где-то там, далеко, в мире своих страхов и кошмаров, короче нечаянно воплотились в жизнь.
- Я вижу, Елизавета Евгеньевна, - старик подошёл ближе , я сделала шаг назад, - не боитесь, я ничего вам не сделаю. Пока что… Я вижу, что вы очень сильны, духовно то есть. Решиться на такое ещё никто не смог. Отважиться прийти в храм тьмы, многие, увидев смерч над этим зданием, уже теряют сознание. А вы… Вы ещё и пытались дать мне отпор. – Храбро, храбро. Однако и глупо. Очень… Почему? Почему вы пришли сюда?
- Чтобы уничтожить то зло, которое не даёт покоя моему городу! – на одном дыхании прокричала я. Пар во время моей речи струился в виде дымка от кальяна. Было очень холодно. Причём это не зимний холод, а холод злой, тёмный, кошмарный… Мои раны пощипывали, левая рука до плеча отнялась. Но я не подавала вида, что испытываю невероятную боль, по крайней мере, я так думала.
- Как героично! Какая отвага! Отдача! Самопожертвование!
Патриотизм… Это блистательно заслуживает как минимум славы, великой хвалы. Но, я не из тех, кто уважает людей за добрые дела. Как видите, я злой! Очень! От чего? От того, что прожил на этом свете долгую жизнь, 800 лет, и за это время всякое повидал, предательство, ложь, отвращение, ненависть, брак по расчёту, дружба для будущего. Всё это делают люди, эгоисты. Они все такие. Я их ненавижу. Но они приносят мне славу, богатство. Всё, что нужно для простой жизни.
- Как можно прожить 800 лет? – удивилась я.
- Ах вот, что тебя интересует? Я, как ты заметила, девчонка, чёрный маг. Был у меня учитель. Белый волшебник, волхв. Рассказывал мне, как магию творить. Вот и проговорился о бессмертии: для того, чтобы прожить 100 лет – нужно убить множество людей. Причём не просто убить, а забрать их души, поглотить. Одна душа – один день. Но это тёмное искусство, а учитель мой – добрый. Прознал он о моей затее, и я должен был его уничтожить, чтобы он не смог меня остановить. Вот он и был моей первой душой.  Так я и на протяжении 800 лет, каждое столетие стираю с лица земли целые города. Просто беру и уничтожаю их, все. Был город, а вот – его нет. И никто не помнит о нём. 9 городом я выбрал Волгодонск. Через некоторое время никто и не вспомнит это название. А на его месте будет просто пустырь, степь. Я оттягивал момент нападения до последнего. Пока не стал слишком слаб. Я убивал по одному, люди стали прятаться, в домах, машинах, я и срывал крыши машин, разбивал окна квартир и высовывал души граждан. Этот юноша, проследил за мной, пришёл сюда, дабы выяснить, что за маньяк шурудит в его квартале, а тут – я. Оказалось, он хороший парнишка, жаждущий власти, денег и славы. Я пообещал ему бессмертие в обмен на площадь. Его душа близка к магии. Я дал ему несколько знаний, а он притаскивал мне людей, сюда, и до сих пор так. А потом он получит своё вознаграждение.
Глупый Нефедотов! Неужели и правда верит этому дьяволу? Дурак! Он воспользуется им и кинет, т.е высосет душу.
- Ваша полиция очень умна! Сразу вычислила – кто я. Поэтому и заставила вас спрятаться в своих домах, потому что знает: ни один маг не может войти в чужой дом без приглашения.
- Это не касается вампиров? – удивилась я.
- Деточка, видать, ты мало знаешь о магии, несмотря на то, что душа твоя пропитана ею. Я прямо вижу её, обвитую белым и голубым свечением, лучи, распространяющиеся далеко за пределы твоего физического тела. Давно не видел столь могущественной силы.
Он замолчал, давая мне время осознать, что всю жизнь я жила во лжи, веря в вампиров и оборотней, а настоящая магия была здесь, рядом, во мне. Вот я идиотка! Ясновидение, оно ведь не у всех! Это был намёк, который давал мне подозрение. Я слепа, и глупа.
- А вот твоя подруга верит в магию. И так же , как я, в юности, хочет добиться успеха, славы, денег, вечной жизни. Не так ли, Юлечка? Мой помощник Фёдор тоже такой. Присоединяйся к нам, радость моя.
Он смотрел на Юлю, та на него. Я поняла – он телепат, читает её мысли. Или нагло врёт. Юля за добро! И верю в это всем сердцем, знаю я, конечно, она чуть-чуть ненавидит мир, наглая писательница ужастиков. И герои в фильмах ей нравятся только злые. Но ведь она не перейдет на тёмную сторону?! Да?!!
- Федя! Убери эту героиню. Я хочу полепетать с Юлией наедине!
Нефедотов подорвался и схватил меня за левую руку, видя на ней раны от щупалец, надеясь сделать мне больно. Он давно опоздал. Я наступила ему на ногу, плюнула в лицо, правым кулаком заехала в челюсть. Но ему хоть бы что!
- Я теперь не просто человек, Лиза, ты заметила? Эксимус!
И туман поплыл по залу, или только в моих глазах, он разлетался, делая всё серым и страшным ещё больше.

Смерть…

Я очнулась, кто бы мог подумать, привязанной в кресле. В самом первом ряду. Юля сидела на сцене, в том месте, где некогда удобно устроился Федя. Нефедотов стоял подле своего покровителя, который смотрел на меня со сцены.
- Вы освободили место для меня? Да ещё и в первом ряду?!
- А как же, ты такой важный гость, Елизавета. – сказал Константин Вользновски, или как его там, и спустился ко мне.
Он вытащил руку из кармана и подошёл ко мне впритык. Я пыталась высвободиться, или хотя бы пошевельнуться, но безуспешно. Его когтистая рука, вся в ранах и ожогах приблизилась к моей груди; когти впились в грудь и шею и начали раздирать, пока что, кожаную куртку.
Я чувствовала некое движение внутри себя, в солнечном сплетении. Что-то сопротивлялось. Неведомая сила пыталась освободить, вытащить мои внутренности из тела. Но что-то сильное, видимо моя душа, усердно сопротивлялась этому.
Белый свет осветил сцену, старика, Федю, Юлю, ослепил мои глаза и я никаким образом не смогла ничего разглядеть. Я закрыла их и попыталась понять: умру я сейчас или всё же нет?! Когти, царапавшие мою грудь, больше не чувствовались. Рёв могучего зверя слышался где-то далеко-далеко, за пределами моего разума. Сейчас мне казалось, я далеко, в облаках, а не там, в ужасном театральном зале.
В голове моей говорил грубый голос:
- Её душа слишком светлая, я не могу её поглотить. Убей её!
О ком это? Я ничего не могла понять… Голоса утихли. Настала гробовая тишина, за которой скрывалось что-то таинственное и ужасное. Я попыталась открыть глаза. Передо мной стоял Федя, держа напротив моего лба мой травмат. Константина и Юлю я не видела. Они, видать, ушли. Юля бросила меня? Стала злой? Или всё это время я ошибалась, и Юлька вовсе не была таким же ангелом и героем, как мне казалось. Жаль, жаль что она меня бросила.
Федя смотрел на меня, придерживая указательный палец на курке.
- Лучше бы ты погибла как все, Лиза, отдав свою душу повелителю. Смерть во благо. А так, твоя гибель ничего не стоит… Мне жаль тебя. Ты так ничего и не достигла в своей жизни. Прощай, Элиз.
Я смотрела ему в глаза, ища надежду, сожаление, добро. Но встретила лишь лёд и лютую ненависть. Я поняла – мне конец. Я умру от выстрела в лоб маленького патрончика из моего же оружия Федей, идиотом, которого я ненавидела.
Вот она, моя жизнь: плачевные стихи, не воспринятая проза, неудачная любовь, злые друзья-предатели. Гибну в театральном зале. Круть! Что ещё сказать. У меня всегда были проблемы с фортуной. Я её ждала, но она не уважала меня, возможно, из-за этого и не приходила. Одно радует – во мне есть хоть кусочек магии, раз Константин не смог вынуть мою душу. Хотя зачем мне это сейчас знать? Чем мне это поможет? Ничем! И никак!
Как же родители? Как они без меня? Что было с ними, когда они прочитали мою записку? Возможно, они уже на улицах города, ищут меня. И возможно, Константин и Юля уже нашли их и пожиратель душ напал на моих родных. Боже, нет! Я верю в тебя, слышишь, верю! Верю во всё, что спасёт их! Помогите, кто-нибудь, что-нибудь! Они, может быть, уже погибли из-за меня. И я сейчас умру. Просто так. Из-за тупой выходки. Моя кончина жалкая и никчёмная.
Почему-то Федя выдержал паузу. Кишка тонка в меня выстрелить?
- Прощай, Элиз. Ты очень воинственная и смелая. Всегда идёшь напролом. Ты бесстрашная. Жаль, что глупая. И я горжусь, что повелитель удостоил меня чести тебя убить. Как говорится, тот, у кого дума чище самого света, не подвластен магии тёмной. Ты одна из тех… Но судьбой уготована тебе короткая жизнь.
Верёвки сковали мои руки, шею, туловище. Нет шанса вырваться. Ни одного. Хотя… Слишком долго Федя размышляет. Не может он убить человека. Притащить в зал может, усадить, в кресло усадить тоже. Но вот чтобы самому убить… Злодей нарывается. Я-то может и проиграла, но я не слаба, как он.
Я пнула его колено. Он пошатнулся и от неожиданности нажал на курок. На курок… Он стоял на правой ноге, уклонился направо, а значит дуло травмата выстрелит влево от меня. Я это предугадала и успела повернуть голову влево настолько, насколько позволила бечёвка на шее. Патрон влетел в кресло. Звук трескающегося дерева раздался у меня в правом ухе.
   Федя пребывал в некотором шоке. Что делать? Ведь у него был лишь один патрон? Впрочем шок не от этого!
И вот сейчас , в этот самый момент я по-настоящему, всем сердцем и душой захотела иметь власть над стихиями. В частности огня, т.к верёвка мне очень мешали в данный момент.
Не знаю, сколько прошло времени, в такие моменты обычно иначе чувствуешь его течение. Но мне показалось – долго, потому что я успела отчаяться в идеи, что магия огня вот так с ходу возьмёт да и проснётся во мне. Хорошо бы конечно, но каким образом? В эзотерике пишут – главное вера. Но как это мне сейчас поможет. Да и кто это придумывает? Чокнутый писатель, имеющий фанатов-сектантов, за счёт которых богатеет, выдумывая бред, на который хороший спрос. На кой мне его знания. Он то, наверняка, не был в такой ситуации.
Но выбора особо нет и воспользоваться чем-либо, что уничтожит эти верёвки, кроме магии нет возможности. Почему бы не поверить? Ведь тёмный маг оставил меня в покое! Не смог забрать мою душу. Из этого следует – есть во мне магии частичка, пусть даже и крохотная совсем, но сейчас как никогда прежде мне нужна её помощь! И вот, как я уже сказала, расстроившись в своей ошибке и не имении магического дара управления огнём – внутри меня всё загорелось! Правда! Какое-то тёмное вещество будто разливалось по телу, согревая давно онемевшие от мороза клетки кожи. Это тепло было таким родным, будто меня обнимал родной любимый человек, например мама или папа. Эта субстанция слилась в одно, что-то похожее на огненный шар, именно в груди, где по-видимому находится душа. Глазами это чудо не видно, но внутри всё обжигало, моя грудь распиралась, будто пропуская нечто наружу. На ладонях появилось покалывание, оно начало издавать иск, как от костра, и огонь, настоящий огонь появился из моих рук. Не теряя ни минуты, я дотронулась ладонями до бечёвки, которая обвивала мой таз, живот и она загорелась, начала оранжеветь, появились искры, а после, за считанные секунды от верёвки, приковавшей меня к креслу, остался лишь серый пепел, потрескивающий на коже моей куртки. Загадка: почему огонь не тронул мою одежку, кресло, меня в конце концов? Почему не осталось ожогов на моих ладонях? Или ещё каких-нибудь видимых повреждений от того, что в них появился открытый огонь.
За всем этим наблюдал Федя. Чуть поодаль, кажется, отпрыгнул от меня, завидев огонь. Это его ошибка – позволить мне освободиться. Я вскочила с кресла, залитого кровью предыдущего “зрителя”, сидевшего на нём, и молниеносно отвесила удар по левому уху этому придурку. Тот отшатнулся и грохнулся на спину, выронив мой травмат. Схватив никчёмное оружие, я постаралась как можно скорее покинуть этот театральный зал.
Моё единственное желание было – чтобы этот спектакль закончился незамедлительно  и без потерь. Промелькнула мысль: “А не убить ли Нефедотова, чтобы больше не мешался под ногами?” Но на это не было времени – нужно узнать – куда отправились Константин с Юлькой и остановить их. А ещё убедиться, что с родителями всё ещё хорошо.

Падение… Снег... Кровь…

Я бежала по коридорам Курчатника. В ушах слышался лишь шум от моих шагов, эхом отдающийся от стен, погружённых будто бы в безвременье. И дыхание, я слышала, как оно нарушается. То я не могу вдохнуть, то забываю выдыхать. Но некогда заострять на этом внимание. Нужно выбираться отсюда!
Я распахнула входные деревянные двери, которым и положено быть в таких местах, как театры. Они идеально дополняют друг друга – старое здание с колоннами, сделанное из камня (какого – не знаю) и двустворчатые очень тяжёлые и массивные дубовые двери. Не верится, что я всё же дожила до того момента, когда смогу их открыть. За ними скрывался настоящий кошмар – смерч спустился сюда и окутал практически всю площадь, фонтан, деревья, растущие возле – просто напросто вырвало и одно из них пролетело сейчас мимо дверей. Которые кстати от непреодолимого урагана уже минуту другую… вырвутся.
Что делать? Выхода нет. Вернусь. Будет схватка с Федей. Вперёд пойду – какая-нибудь пролетающая машина спасёт меня и пока прощай героическая смерть. “Умерла внутри смерча от удара об дверь легковой машины”. Такая мысль категорически мне не нравилась. Поэтому я моментально истребила её в своей голове и решила раз и навсегда – если я сейчас пройду сквозь этот смерч и выживу – ничто уже не убьёт меня.
Была не была! Я закрыла глаза и двинулась из своего укрытия как раз вовремя. – Несмотря на жуткий гул, мой слух уловил за спиной быстрые шаги Нефедотова – идиотова. Вместе с тем двери ДК сорвались всё таки с петель. Но это было где-то далеко за спиной. Я прижала руки к груди. Глаза сомкнула что есть силы и  бежала. Старалась это делать по крайней мере. Снег беспощадно облеплял лицо и руки, шею, футболку, т.к куртка на груди имела большие порезы от когтей тёмного мага.
Мне было не холодно, наоборот, внутри меня бушевал огонь, страсть, непреодолимое желание спастись и спасти всех! Оно вело меня вперёд, сквозь пролетающие деревья, машины, комы снега, двери ДК и ещё много чего.
Снег приклеивался ко мне, обжигал, но быстро таял на моём лице, горящем от такого выброса адреналина. Дорога казалась бесконечной. Я бежала напрямую, зная, что через 30 шагов от ДК будет фонтан, обойти его нужно слева, еще через 40 шагов деревья, были… С закрытыми глазами, нелегко. Да всё равно от такого снега они сами бы закрылись, а так хоть я не вижу, в какую тьму меня занесло.
Удивительно, что меня не отрывало от земли, обдувало ледяным ветром, но не уносило. Будто неведомая сила притяжения не давала урагану этого сделать.
Но меня это мало волновало. Главное сейчас – выбраться из тёмного смерча живой и невредимой. Хотя бы живой. И в подтверждение того, что невредимой не получится, мимо пролетал осколок стекла, зацепив мою правую щёку. От неожиданности и резкой пронзительной боли я открыла глаза и увидела, что уже в 2-ух шагах долгожданный конец тьмы. Осколки кружили тут с невероятной скоростью, специально стараясь зацепить меня. Ничего не оставалось, как прикрыть руками уже изувеченное лицо и двигаться напролом к свободе и спасению. Я чувствовала, как острые осколки впитывались в толстую кожу моих куртки и штанов , но не наносили вред мне. Как хорошо, что я не в пальто!
И вот я почувствовала свободу, лёгкость, свежий воздух. Я выжила! Я вышла живой, но не нетронутой… Я опустила руки и посмотрела на них. – полностью в крови. Тупые осколки! И шея тоже истекала кровью. Снег падал за шиворот и раны противно щипали. Но это всё пустяки по сравнению с тем, что я могла умереть. Уже четырежды за сегодня! Первый раз когда спалилась на сцене. Ведь Константин пытался и тогда засунуть в меня свои щупальца, пока его не остановил Нефедотов. Второй раз от рук тёмного мага-вампира. Третий от противного Федьки. А вот четвёртый – смерч, наделённый тёмной магической  силой.
И как я умудрилась выжить? Просто ума не приложу. Судьба ли? Удача? Фортуна ведь всегда была неблагосклонна ко мне. А сейчас видимо решила искупить свою вину.
Не знаю, как так вышло, если от ДК я шла ровно, практически не сворачивая. Но передо мной высился  информационный центр РАЭС, тот, который весь стеклянный, зеркальный. Двери настежь открыты и будто что-то манит внутрь. Кричит: “Заходи! Заходи скорей!” Кажись, это опять верная гибель зовёт меня.
- Ааа, нет, прошу, умоляю, не трогай меня! – кричал, вернее хрипел мужской голос, доносящийся из открытых дверей.
Выбора не оставалось. Нужно спасать мужика от лап этого гнусного вампира-оборотня и Юльки. Я ринулась внутрь. Одновременно с первым мои шагом здание взорвалось истомным криком ужаса и боли. Казалось, будто человеку вырывают сердце голыми руками и он это всё лицезреет, находясь в сознании. Так оно и было.
- Нет, Серый, нет! – взревел другой голос. – Я побежала на него что есть мощи. Ноги давно не слушались меня, они онемели от страха и холода, и от голода. Но не время обедать. Вот когда я одержу победу – тогда и поем и выпью заодно рюмочку другую. А сейчас у меня задача успеть спасти друга Серёги.
Вены на руках и шеи монотонно покалывали и терзали меня ноющей болью. Грудь вообще распирало от моей нечаянно появившейся новой “светлой” силы. Только глаза пока что не подводили и точно показывали картинки происходящего.
Мой путь пролегал через холл, коридор с кучей дверей в кабинеты экономистов, по лестнице на второй этаж. Тут я невольно остановилась. Голубое стекло красиво искажало город. Видно было памятник “Мирному атому”, дорогу к центру города, всё голубое и сплюснутое. Видно было лучик солнца, еле пробивавшийся сквозь тёмную пелену снежных туч, он красиво освещал заснеженную клумбу кустов вокруг “Мирного атома”. Снег падал и искрился в этом месте волшебной пыльцой.
Но времени созерцать мой прекрасный город нет – а то не останется времени на его спасение. Хрипы и стоны слышались всё реже. Какой-то приглушённый крик близкой неминуемой смерти издавался всё чаще – значит есть там ещё кто-то живой.
Я прибежала на 3 этаж. Кровь струилась ручьем ещё в коридоре. Дверь в главный кабинет, большой такой, по-видимому директора этого заведения была залита кровью и окутана тьмой. Я толкнула одну створку и она со скрипом пропустила меня внутрь. Я невольно пискнула от удивления и страшного кошмара, который мне пришлось лицезреть. На полу лежало около сотни солдат в военной форме, полицейские, ружья, немецкие овчарки, кинологов. Константин с Юлей стояли посреди этого кошмара и расправлялись с последними еле живыми “спасителями”.
За мгновение ока Вользновски потерял своё тело, которое окутало облако тёмной блестящей пыли. Из облака начали выплывать 3 щупальца, которые устремились в сторону 3 ещё живых полицейских.
- Нет! Я тебе не позволю, демон! – выкрикнула я, но слова мои были похожи на шипение, лицо окутало облако пара, вышедшего из моего рта. Но я решила не сдаваться. Я прыгнула между полицейскими и Константином. Ведь щупальца не причинят мне вреда. Но они медленно проплывали справа, слева от меня и подо мной. Я правой рукой решила схватить противные щупальца. Развела ладонь, пальцы горели от движений, раны ныли, я постаралась схватить эту мерзость. Но моя рука прошла сквозь неё, будто это просто воздух, тёмная пыльца…
Я осознала, что ничего не могу сделать, не могу помочь этим людям. Я ничего не имею против него. Я бессильна. А Юлька смотрела на меня и ухмылялась. Вредно так, как это делают отрицательные герои в мультфильмах. Как она так может? Стоять и смотреть, как умирают невинные люди?! Как я проглядела эту чёрную сторону в ней? Как могла так ошибаться? Доверять ей все свои секреты, сокровенные тайны? Хранить её заветные желания? Я просто не могу поверить , что она вот так запросто взяла и предала меня, добро, Волгодонск, который любила всей душой! Я верю до последнего, что это всего-навсего гипноз. Это демон просто её заколдовал. Он ведь демон?  Значит способен и на такое.
Так о чём я? Я обернулась к полицейским. Щупальца впились в их груди, послышался стон, хрип, крик, подавляемый нестерпимой болью. Глаза мужчин практически выползали из орбит, волосы встали дыбом. Из открытого рта потихоньку выходил тёмный дымок. Руки из последних сил тянулись к груди, цеплялись за щупальца, но проходили сквозь них и падали снова, больше не двигаясь. И вот, по щупальцу из самого его кончика, воткнутого внутрь человека, потекла белая жидкость, нет, это будто белый фонарик, нет, не знаю как описать, в общем звезда, с миллионом лучей, плыла по щупальцу прямо в сердцевину чёрного облака. Звезда проплывала мимо меня. Она реальна? Я смогу её взять? Думать некогда! Нужно пробовать. И я потянула к ней руку. Тепло исходило от неё на расстоянии, я почти приблизилась к щупальцу, но она тоже была в движении, направляла всю свою сущность в рот этого монстра. Я побежала за ней, чтобы освободить щупальца, чем ближе я была, тем быстрей она плыла к чернюшнему кругу внутри тучи с щупальцами.
Не сожжется ли моя ладонь, когда я поймаю белый фонарик? Хотя мои руки и так все в ранах, что им лишний ожог?
Что-то притягивало меня в этой звезде, просило: “Ведьма, бери скорей”. И ведомая этой непреодолимой силой я прыгнула к щупальцу, в котором она была, сделала руки лодочкой и снизу поддела фонарик. Мои руки двигались вверх, звезда их приятно согревала своей теплотой и добром. Но вот когда я вытащила звезду из щупальца, она начала таять, буквально. Фонарик распадался на блестящую белую пыль, которая сыпала на пол, но не долетая до него исчезала. Я была поражена. Почему? Что с ней произошло? Я спасла её или нет? Я подняла глаза и встретилась с уничтожающим взглядом Константина.
- Как ты смеешь отбирать у меня мои души? – взревел он голосом, способным оглушить даже зомби. Хотя мёртвые тела, лежащие вокруг меня, даже не шелохнулись, значит ещё не совсем жёстко и громко.
- Уже не твои души! – с готовностью ответила я храбрым тоном. Но подозреваю, голос мой был как у напуганной маленькой девочки.
Юлька позади Вользновски так же нервно ухмылялась. Но так и не собиралась показываться из-за его спины.
- Ты очень глупа, если припёрлась сюда. Ты ведь должна понимать  - это верная гибель. Зачем ты так поступила? Спаслась от пули Феди, избежала всё сносимого смерча, нужно было валить домой к родителям и не вылазить, пока всё не кончится. Умереть с семьёй. Зачем нужно было лезть туда, куда не просят? С какой целью? – мне казалось, Константин так и не понял, что натура у меня такая – вечно всех спасающая. Ему невдомёк, что я могу жертвовать своей жизнью ради других. Ведь он тот, из-за которого мне приходится это делать. Его глаза и так искренне выражали недоумения.
- Она сама по себе такая, господин. – вступила в разговор Шпулька. Нет! Не буду больше её так называть! Юля, приспешница дьявола – это больше подходит. – Лиза всегда была героиней, спасала всех и всё. Ничего не требуя взамен. Глупость да и только! – улыбнулась она.
- Но ведь ты всегда помогала мне в этом, Юля! Ты разве не помнишь?
Она не ответила  и предпочла отвести взгляд. Я видела – в ней идёт борьба между добром и злом и страхом. Слишком хорошо и давно я её знаю.
- Юля права, я не могу по другому. Я готова отдать всё, что у меня есть, чтобы Волгодонск и его граждане жили спокойно, как прежде… - выпалила я на одном дыхании.
- Да? Так уж и всё? А жизнь родителей? Ты готова ими пожертвовать? Ради незнакомых тебе людей? Тогда давай так: ты мне души родителей, а я покидаю твой город навсегда. Я уже достаточно съел душ – тёмный маг протянул мне руку, дабы заключить договор.
Да как он смеет?! Неужели он думает, что я променяю жизнь родителей на что-либо? Он глубоко ошибается!
- Я найду другой способ изгнать тебя отсюда – отчеканила я. От злости и ненависти мой голос стал чётким, громким и грубым. Но, видать, мага он не убедил.
- Другого выхода нет, глупышка. Ты никак не сможешь меня остановить. Хотя бы потому что умрёшь сегодня и никто не сможет  спасти тебя. Нет, никто не захочет. Я неправильно выразился. Думаешь почему эти ФСБ-шники были здесь, они отсиживались, надеялись выжить. Их отправили ко мне, в театр, а они спрятались здесь и не пошли. – его слова больно задели меня. Неужели  они и не стремились узнать что там; внутри таинственного злого смерча? – Да, Елизавета Евгеньевна. Так и есть. Они все трусы. Им наплевать, что они были последним, возможно, шансом. Я чувствовала твёрдое стекло, в которое вжалась моя спина, боль в груди заставляла слёзы литься. Я слышала треск оконного синего стекла, которое мгновенье колебалось, но потом всё же решило сдаться и выпустить меня наружу.
Щупальце вылезло из моей груди, оставив кровоточащую рану. Я видела небо, снег падал мне на лицо. Я летела всего-то мгновения два, но успела подумать о жизни, которая так и не успела начаться, о родителях и их жизни после того, как меня не станет, о МИФИ, о Рите, которой теперь не с кем будет сидеть за партой; если она, конечно, выживет. Всё закончилось как-то тускло. Вот я лежу на белоснежном снегу,  кровь под моей головой образовывает тёмно-красную лужицу. Красивый контраст: тело, безжизненное белое с синими губами, тёмными волосами, идеально сочетающимися с черной кожаной одеждой. Белый снег, искрящийся в лучах заходящего солнца всеми цветами радуги и капли крови такой ярко-бардовой и тёплой, растекающейся от разбитой головы.

Мама…

Ещё живая, я видела как облако из чёрной светящейся пыли выплывало из дырки в стекле; оно стремилось быстрее попасть обратно домой, в смерч, уносящий всё хорошее, к нему так и тянулись счастливые моменты моей жизни. Их становилось всё меньше в моей памяти. А вскоре и вообще все моментально исчезли. Осталась лишь пустота. Больше нет смысла смотреть на серый снег , который сыпал с неба, или это пепел? Неважно. Я закрыла глаза и придалась смерч,  уносимый меня в рай, надеюсь…
Тело начало неметь, боль потихоньку утихала, делая мой организм спящим и ничего не чувствующим. Но вот кто-то прервал мой сон, моё тело непроизвольно начало то подниматься вверх, то стукаться о землю. Я изо всех сил старалась расцепить слезящиеся глаза, через огромную боль вернувшуюся ко мне вновь, я посмотрела на то, что мешало мне спокойно заснуть вечным сном.
Перед моим лицом мелькала чья-то голова. Очень знакомые очертания, цвет глаз, волос. Эта женщина похожа на мою маму. Но что бы она тут делала? Искала меня?
- Элиз?! Лиза! Очнись! Неет... – хныкающий голос доносился откуда-то издалека, будто из другого мира. Сквозь щёлки полуоткрытых глаз я видела как одной рукой она нежно водит по моему лицу, а другой утирает слёзы, хлестающие из её голубых глаз во все стороны. Не уж то правда она? Может это предсмертный сон?! Я хотела открыть глаза, сказать: “Мам, я здесь, я слышу тебя, я жива”. Но тело не слушалось меня, я больше не контролировала его.
Я приложила все свои последние силы, чтобы расцепить губы , слипшиеся от свернувшейся крови. Это оказалось очень и очень сложно, но всё таки получилось. Мой голос звучал тихо и крепко, практически не существующе…
- Ммм – ммм – ма…
Прошептала я, собрав силы в кулак. Глаза мамы заблестели. Она обхватила моё  лицо двумя руками и что-то начала радостно кричать.
Но потом я видела, как её голова поднялась, глаза, смотревшие в сторону смерча налились ужасом, она кричала что-то вроде: “Лиза, вставай, надо уходить отсюда, я должна защитить тебя!”. Какая ирония, ведь я здесь лежу как раз по этой причине – потому что хотела защитить её.
Она хлопала меня по правой щеке, которая и так протяжно ныла из-за царапины от осколка из смерча. Но я больше не могла ничего сделать. Ничего… Мои глаза закрылись непроизвольно. Я больше совсем не слышала власти над телом. Не чувствовала запахи, холод, тепло.
Это конец, тот самый, такой долгожданный и близкий…

Дьявольское представление

Боль пронизывала каждую клеточку тела. Она была в области шеи, груди, рук, ног, лица, везде, честно говоря. Не открывая глаз я чувствовала, что луч солнца светит мне прямо в лицо. Снег больше не сыпется на лицо. Я начала осознавать, что очень замёрзла, ОЧЕНЬ! Но почему? Почему я чувствую, дышу, живу? Я ведь видела свою смерть, чувствовала её крепкие объятия, а потом маму, она трясла меня, и что-то кричала. Это был сон? Или она правда видела меня лежащей на белом снегу и истекающей кровью? Если это было наяву, то это очень плохо! Я никогда бы не хотела, чтобы она увидела меня при смерти. Но что случилось потом? Где она? Где Юлька? Федя? Константин Вользновски? Смерч?
Пришлось открыть глаза и подняться. Не лежать же здесь вечно. Снег пропитался кровью и был похож на вишневую сахарную вату. При осознании того факта, что это моя кровь, подтверждение того, что я должна умереть, тошнота подошла к горлу. Холодок как-то по особенному заставил мою спину покрыться мурашками. Я содрогнулась. Я надеюсь мамы тут не было. Искренне надеюсь. А то от такого видочка не заснёшь потом никогда.   
На затылке была глубокая рана, как мне показалось, когда я пыталась это проверить руками. От этого ладони окрасились в тёмно-красную густую констанцию. Это подтверждало, что кровь …. Остановилась.
Смерч опять возвышался лишь над зданием ДК. Но на площади летали только щепки от деревьев, с лавочек, кирпичи об фонтан. Ему уже просто нечего было разрушать, и он – вероятно – решил занять былую позицию. Теперь насущные вопросы: Где мама? Где тёмный маг и его помощники? И куда идти мне? Снег шёл, наверное, уже давно, а я лежала тут явно не минут пять, значит, если маги вокруг меня и были, их попросту засыпало новым пушистым слоем. И как узнать, где моя мать? Стоит ли вновь идти в логово врага, только чтобы убедиться, что она была рядом, когда я умирала на земле? А если это лишь видение? Я глупо попадусь в руки к этим извергам.
Делать нечего, я не смогу себя простить, если мама погибнет по моей вине, ведь если она и вправду сюда пришла, то лишь ради моего спасения! Войду в ДК…
Обходя разруху площади, боясь куда-нибудь ещё и провалиться, держась за голову одной рукой, а другой, -  за большой ………., я плелась к верной смерти, очередной. И , возможно, это точно станет концом. Одно неясно – почему я ещё жива? Ведь голова разбита, и, наверное, сильно. Да и позвоночник должен был постигнуть перелом, это точно. Почему? Не могло же мне так повезти…
Двери были открыты, пропуская бесстрашную посетительницу внутрь. Снова, был бы у них разум, их мысли были бы типа: “Вот идиотка! Снова приперла сюда, бежать ей надо, а она никак не успокоится.” Я усмехнулась, представляя, как бы выглядел их осуждающий взгляд. Это придало мне сил. Щека чесалась, значит зарастает. Но шрама на лице ой как не хотелось! Но куда деваться то? Тут хоть бы вообще ноги унести. Снова я зашла с запасного входа за сирену, тихо тихо подошла к портьерам, отодвигая их и оглядела зал. На сцене, мотая ногами, сидели Федя и Юля. А в зале на первом ряду были связанные люди. Ещё ….! И мама была одной из них! Я задала рот руками, чтобы не издать жалобного отклика. Что же делать?
Юля начала разговор, или продолжила, обращаясь к пленникам:
- Здесь есть те, кто вышел из дома, чтобы набить живот, и те, кто по ошибке въехал в Волгодонск, а одна, знакомая мне глупая пленница, сама пришла на свою погибель. Мария Валерьевна, Вы что, так сильно хотели умирать? К чему такая спешка?
Юлька усмехнулась. Ей ли не знать ответа. У нас в доме бывшая подруга была частой гостьей. И знала мою маму очень хорошо. Тетя предугадала, что она пойдет меня спасать, перед этим разговорив, возможно, бабушку. А может, и без её помощи. Но сейчас уже это не важно. Она здесь, а я ничем не могу ей помочь. Спасти всех мне одной не под силу… Страх сковал тело не хуже мороза. И боль уже как-то отошла на второй план, она была не так важна, но сравнимо с жизнью мамы.
Почему я не догадалась взять в центре АЭС хотя бы пистолет у почивших ментов? Может, Константина он и не убил бы, но мою “подружку” и её товарища на тот свет бы унёс. Дура …. Все хорошие идеи приходят уже после совершенных глупостей? Я ждала продолжения разговора в надежде почерпнуть что-нибудь важное. Юля всегда любила потрепаться, из её уст информация на данный момент важна любая. И Шпулька меня не разочаровала.
- Наш Господин – великий маг, благодаря ему в городе такой хаос, а мы – лишь тихие наблюдатели его могущественной магии. И не важно, почему все вы здесь оказались. Вопрос – для чего? И почему ещё живы. Ответы просты. Наш властитель бессмертный тёмный маг оставил вас на десерт. Сейчас он в другой стране. Ему нужно было сделать одно дельце во Франции. День, может два, его не будет. А магия смерча ещё не иссякла, круто ведь, да?
Она остановилась, но получив в ответ лишь тишину, продолжила.
- Великому магу Константину понадобятся новые свежие души, чтобы подкрепиться. Ведь на путешествие уходит много сил, даже у таких, как он. Телепортация – высший уровень магии. А по возвращении, его ожидает такой цветник! Нет, конечно, он ведь все сам сюда приволок. Но дал время, около суток, чтобы вы смогли свыкнуться с неизбежным, принять из рук высшего мага такой дар, как лишение души во благо! Уверена, вы рады помочь такому человеку. Нет, ни человеку, Богу! – она восхищённо хлопала в ладоши, подняв их вверх над головой. Не сомневаюсь, ей льстит возможность увидеть, как его тёмное величество вершит свои тёмные делишки. Стоять у него за спиной – это так почётно! Как же она ошибается! Гораздо мужественней поступок – остановить его , или , хотя бы, попытаться. Как по мне…
Это так больно, стоять за шториной и наблюдать за матерью, связанной в зрительном кресле. От никчемности давило грудь. Но любой всхлип может выдать меня, и тогда я точно никого не спасу, присоединившись к пленникам.
-Ликуйте, людишки, ведь его Великое темное Величество дал вам день, чтобы возлюбить своего господина.

Пауза.
-И вы, Мария Валерьевна, смиритесь уже с проигрышем. Ваша дочь давно мертва, живите с этой мыслью эти сутки. А вы бросили её тело там истекать кровью, как же подло.
Расхохоталась подруженька. И сколько яда слышалось в её речи. Как я могла с ней дружить столько лет, не замечая этой злобы?! А по маминому лицу текли слёзы. Она останавливала меня, хотя я стояла в двадцати метрах от неё. Вот же зараза! Так хочется подойти утереть слёзы с её лица, сказать, что я жива, я здесь! Но я не могу. Вынуждена стоять тут и скрываться, как пугливая крыса.
Но ведь, если маг прав, и кроме меня никогда никто не рискнёт смести Волгодонск – Я последний …. Одна я могу, не смотря на страх, а теперь еще пленных, в числе которых моя мать, ему противостоять. Я отпустила портьеру, и та, шелохнувшись, вернулась на место, скрывая от меня суету и ….. Если ещё мгновения я буду смотреть на заплаканное лицо матери, точно не сдержусь и выскочу спасать её. По сути, оба смертных мне не страшны. Но Федя всё таки сильный пол, и , как не сложно признавать, физически меня превосходит. Да и связанная, как я уже поняла, я никому не помогу. Поэтому я медленно следовала назад к двери, но внезапный вопрос Феди заставил меня вернуться обратно.
-Слушай, а ты уверена, что эта девчонка мертва? – шепотом спросил он Юлю, чтобы моя мама не услышала.
Моя названная сестра, ранее скрывающая свою истинную сущность, только злобно рассмеялась, отчего все взгляды зрителей устремились на неё. А я вновь наблюдала за всеми из-за портьеры. Мама не могла услышать их шёпот, а жаль. Тогда бы она понадеялась, что я выжила, и хоть немного перестала переживать. А уж я то за сутки вытащу её и других пленников. Найду способ.
-Смеешься?! – хмыкнула Шпулька, так, не называю её больше так! – Да, не спорю, Лиза дерзкая, бесстрашная, взбалмошная девчонка. Но она не бессмертная, поверь мне. Ты видел, в каком состоянии было её тело после падения? Когда я подошла к разбитому окну, и глянула на неё вниз, я поняла – всё, она или уже мертва, или скоро умрет. Кровь, льющаяся из разбитой головы лишь увеличивала багровую лужицу на снегу.
И сейчас я слышала сожаление в её голосе, …., может даже, печаль. Отсюда мне была видна лишь её спина, но её плечи вздрагивали явно не от холода.
-Ты что, жалеешь её?
-Что? Нет! Конечно нет! – поспешила заверить Юля, но не совсем уверенным голосом. – Мне плевать на эту жалкую соплячку. Она и не была мне никогда настоящей подругой.
-Ладно, довольно откровений. Мне плевать, - перебил Нефедотов её нетерпеливо, - она всё равно исчезла.
Слышала ли их мама? Её слёзы так тихо катились по щекам, без всхлипов и истерик, словно она специально не привлекала к себе внимание. Стремилась стать невидимкой. Из-за страха? Или из-за боли? Ведь и Иванушке-дурочку ясно, что жалости у этих двоих подавно не было и не будет. Сволочи. Ладно, Константин хотя бы дьявол воплоти, а они то люди! Как же можно так… Нужно обязательно придумать способ остановить эту проклятую Троицу. Но для этого нужно сначала уйти незамеченной у ДК. И я попятилась к дверям. Опять. Нет смысла стоять здесь. Вряд ли ответ на то, как уничтожить злобного “Кощея” находится в “Курчатово.” И есть ли вообще способ его убить?
Имей внутри себя хоть какую-то искорку магии, темной или светлой, преспешники мага, возможно, и засекли бы моё повторное вторжение в логово. Но они глупые и ничтожные. Как и я, в принципе. Ведь противопоставить злодею мне совершенно нечего. Пока…
Беспрепятственно выйдя из культурного центра нашего города, я осмотрела смерч. Видно, из-за того, что хозяин в Европе, он поутих и медленно шевелится на крыше, вздымаясь вверх. Ну, мне только на руку его бессилие.
Куда мне отправиться? Раньше ходить по улицам Волгодонска было опасно. Тёмный вихрь, в котором телепортировался Вользновски со своими щупальцами, …. Чувствовал жертву. Но сейчас бояться нечего, он слишком далеко, и без опаски можно пойти куда угодно. Лишь бы только какие-нибудь полицейские, которых совесть замучила, и они вышли погулять – меня не пристрелили. Это будет самая глупая смерть из всех, мне предоставленных за это время. Когда я заходила в Курчатник, Солнце ещё освещало белеющий снег, разрешая маленьким снежинкам разбрасывать световые искры всех цветов радуги. Да и было гораздо теплее, хоть смерч и бушевал тогда подле меня.
Сейчас же я шла по широкой улице, на которую уже упала дымка сумерек и значительно теряла тепло. Тело мерзло и непроизвольно дрожало. И голова и спина болели жутко. На щеку я уже внимания даже не обращала. Плохо мне от пережитого шока за весь день, или от сотрясения мозга и явной травмы позвоночника или просто от холода и страха? Не известно…. Да и не охота копаться в мыслях и ощущениях, вывод всё равно меня не обрадует.
Который шаг отдавался болью в спине, а голова кружилась, словно я на каком-нибудь аттракционе, куда пускают ребят от восемнадцати лет, но я упорно следовала вперёд, не сбавляя скорости. Только вот куда? Мне неведомо. Кажется, инстинкт вёл меня в сторону “Поля дураков”. Интересное место Волгодонска. Там практически каждую ночь случались удивительные, порой совсем чудные вещи. А ещё, посередине находилась большая церковь с часовней слева. Я уже догадывалась, что за домами они скоро появятся. Говорят, это самое святое место в нашем городе. Но, когда я в прошлом году на Хеллоуин решила погулять, опять же с Юлькой, ничего. Её не было на прежнем месте. Клянусь! Конечно, никто нам не поверил, да я и сама не до конца верила своим глазам. Думала, вот фантазии у нас разыгрались, ночь то особая – всех святых в Америке в это время люди призывают демонов или в них наряжаются. А у нас вон, церковь телепортировалась, ……..!
И если бы утром она так же отсутствовала из выделенной для неё территории, я бы поверила, что мы обе не сошли с ума. Но она волшебным образом вернулась. Смешно, какая-то церквушка сыграла с нами злую шутку, я долго думала, что тронулась умом. Пока не начались эти убийства, а потом увидела смерч и тёмные щупальца из дымки. Тогда то сомнений не оказалось – волшебство, какое-никакое, всё же существует. Но пока только я встретила лишь тёмное. Но очень хочется верить, что есть и противоположное.
Проходя мимо девяти …., я краем глаза заметила открытую дверь продуктового магазина на первом этаже. Желудок призывно заурчал, как голодный кот. И есть у него ещё силы о еде думать! Сомнения о том, что продукты давно своровали не покидали меня, пока я бесшумно шагала по ступеням. Внутри воняло плесенью и было темно, хоть глаз выколи. Я щупала стены между стеллажами, пытаясь найти выключатель. Бросив это гиблое дело, прошлась до кассы. Здесь было несколько пультов, ящиков. Лежали в них свечи или нет? На ощупь сложно что-либо найти. Понажимав кнопки на первом пульте, включился телевизор. Однако, электричество не вырублено! Только кабельного не было и меня встретил синий экран. Зато света стало больше. Хотя видно лишь стеллажи на расстоянии пары метров от экрана. Холодильники с напитками оказались не рабочими, но я не думаю, Кола от этого потеряла годность. Я открыла жестяную банку и сделала несколько глотков. И хорошо, что она не холодная, на улице и так мороз. Сладкий напиток придал бодрости, я продолжила искать что-нибудь съестное. Вдруг я увидела какое-то движение за кассой, на столе. Мне померещилась чья-то маленькая рука. Что-то тёмное и живое в синем свете сползало со стола. Как же это выглядело зловеще! На мгновение сердце ушло вниз, но потом я осознала что после Вользновского меня вряд ли уже что-то способно напугать и сделав шаг, приблизилась к кассе. Но не за столом, не близко к нему ничего не шевелилось. Только звук доносился противный, будто тик. Осознав свою глупость и недогадливость, я посмотрела под ноги и обнаружила крыс, или мышей, было так темно, что различить тёмные точки внизу было едва возможно. Радость от того, что это просто грызуны согрела меня даже больше, чем смог бы горячий какао. Кого я обманываю, он бы мне сейчас совсем не помешал. От черепно-мозговой травмы меня немного тошнило, но и прекрасно понимаю, что другого такого шанса на перекус может и не быть. Хватая всё попало, куда попадал свет, я обнаружила батоны хлеба, но даже в полутьме было видно на белом хлебе тёмные пятна – он явно пропал. Это …. По соседству лежали фрукты: яблоки, бананы, даже ананас. Блин, ну яблоко разглядеть трудно. Сжала его в ладони, вроде со всех сторон твердое, не подгнило. Протерев об изнаночную сторону куртки, я “схомячила” его за пару укусов. Кисленькое, люблю такие. Дальше искать не стала, забив живот пятью очень даже съедобными яблоками, положила несколько в карманы и капюшон, затем отправилась на поле Дураков.
Город окутал туман, такой густой, словно молоко, от этого без привычных фонарей на дорогах было ещё страшнее. Только Луна, чей отблеск терелся в белой пелене, стремилась осветить мой путь. Правильно ли я иду? Может, нужно уже спрятаться где-нибудь и просто ждать? Или пока не вернулся монстр, отправиться к агентам безопасности и сообщить, что у них есть время подготовиться к его возвращению. Поверят ли они какой-то студентке? И рискнут ли выйти на открытый бой с сыном самой тьмы? Нет, этот вариант отпадает. И первый тоже. Пока моя мама в том кресле, я не оставлю попыток …со света этого темного-лорда-повелителя-….

Голос Господа.

Я вышла на открытую местность. Новостройки и старые многоэтажки остались позади, или далеко впереди, а не за полем. Туман немного отступил и я ужаснулась, вновь не увидев “дома Господа” на своём месте. Что за чертовщина?! Потом у тумане проступили очертания церкови. Маленькая часовенька слева от неё словно подрагивала, её очертания менялись, и её тёмная большая подруга то исчезала, оставляя после себя лишь пустую местность, то вновь являлась тёмным пятном в густом тумане. Мне это привиделось, или это всё наяву? Зачем я вообще иду в это место? Я не слишком то верю в Бога, да, меня крестили и всё такое, но в крещение мы не купаемся в проруби, на Рождество не молимся и наша семья никогда не соблюдала посты. Но от чего то моё внутреннее предчувствие шепчет мне, что помощь придёт оттуда? Золотой когда-то купол сейчас казался темнее ночи, да и всё здание больше походило на дворец самого дьявола. И чем ближе я подходила к церкви, тем чаще она исчезала, резко появлялась – бесшумно, без толчков по земле или ветреных потопов. Но дивиться этому у меня не было не сил, не желания.