Скор... Гл. 4. 19. Просто он работает волшебником

        На вещевом рынке Пиксель  остался в машине, а Максим и Глория прошлись вдоль рядов. Ничего стоящего, хотя покупателей было кое-где не протолкнуться. Особенно возле одного импровизированного прилавка нарастал отчаянный галдёж — женские платья, блузки и юбки просто улетали. Примерять на себе их было некогда да и нигде. Глория попыталась пробраться вперёд, но на неё зашикали:

       — Эй, дамочка, вас тут не стояло. 

       — Да мне бы цену узнать на свой размер. Нельзя разве?

       — Знаем мы таких. Сначала цену и дай посмотреть, а потом деньги продавцу в руки и дёру со всех ног.

       — А мы с утра надеемся! Отойди в сторону.
 
       — Ишь ты, деловая какая тут нашлась! Пошла вон отсюда...

       Вёл бойкую торговлю мужчина лет сорока, внушительного телосложения, с бычьей шеей и несуразными бакенбардами. Воровато взглянув по сторонам и заметив чёрную «Волгу», он вдруг объявил:

       — На сегодня всё. Прошу свару не затевать.

       — А когда завезёшь, а?

       — Откуда мне знать? Всё! Я скоро закрываюсь.

       Другой товар — всякая тряпичная дребедень — никого не интересовал. Покупатели угомонились и разошлись.

       Зоркая Глория шепнула Максиму:

              — Этот барыга перепродавал «левую» женскую одежду нашего объединения. Я просто уверена. Где-то купил её и загнал с приличной накруткой. По-моему, обыкновенный колотырник.

       Максим срезал продавца суровым требованием:

       — Прошу накладные на проданный товар!

       — Товарищ дорогой, я случайно взял его с рук, решил чуток подзаработать. Семью кормить надо как-то.

       — Корми дальше. Только зарабатывать можно во сто крат больше и по-умному.

       — Не понял. Так вы не эти.

       — И не те, и не эти. Выходи из нокдауна. Как зовут?

       — Данило.

       — Так вот Данило. Все эти шмотки ты заполучил по знакомству в каком-то магазине. Так?

       — Ну, предположим.

       — Ты хочешь без напряга продавать больше и ежедневно, но негде взять и боязно?
             
       — Пожалуй, соглашусь и с этим.

       — Слушай дальше сюда. Мы с тобой договариваемся о цене и любом количестве изделий. Ассортимент — отменный. Товар и деньги из рук в руки в условленном месте. С транспорта на транспорт. Машина есть? Понятно, что есть, успел наторговать.

       — Ну, есть. А почему я вам должен верить?

       — Потому что ты хочешь хорошо навариваться, а я иметь свою выгоду. Лишних вопросов больше не задавай, но никто тебя беспокоить с проверками не будет.

       — Складно говоришь.

       — Данило, я тебя сам найду через неделю. Ты включай мозги и фурычь ими в нужном направлении.

       — Я подумаю. У меня и на других рынках дружбаны есть. Торгуют помаленьку.

       — Не переживай, на всех хватит. Только не надо трепаться об этом на каждом перекрёстке и быть базарным трёкалом. Раскрутишь самостоятельно сбыт на всех вещевых рынках — тебя отдельно отблагодарю. Крупными премиальными за добросовестный труд. Атаманом над всеми рыночными торговцами станешь, а не законченным барыгой. Подведёшь — глухим и немым сделаю на всю жизнь. И безруким. По каждой руке — мясницким топором.

       — Кто ты?!

       — Я добрый и трудолюбивый Комиссионер. Кликуха такая. Советую запомнить.

       Они возвратились к «Волге». Глория весело пересказывала Пикселю весь только что состоявший разговор:

       — Я готова была умереть со смеху... «Ты кто?», — тупо спрашивает Данило, а Максим в ответ: «Комиссионер... Кликуха такая...».

       — Шеф у нас на своём месте. А кликуху я придумал.

       — Чересчур не зазнавайся, Пиксель, — засмеялась Глория.—  И знай, что отныне я обожаю Максима даже больше, чем тебя!

       — Не врёшь? — поинтересовался Комиссионер.

       — А что врать? Пиксель не из обидчивых. Его тоже обожаю. Мальчики, я не против отправиться на вертолётную площадку.

       — Успеется, — возразил Максим. — Поехали хавать в кафе «Романтика». Заодно выпьем там за здоровье Данилы.

       — Зачем за него? — удивилась Глория.

       — Таких Данил по городу и всей области прикормим пару сотен. А позже — халяве кирдык. Они будут платить.

       В кафе «Романтика» несколько пожилых пар пили чай с пирожными. За столиком у приоткрытого окна симпатичная девушка наслаждалась сливочным мороженым в стаканчике, петляя глазами. 
   
       — Мальчики, а мне здесь нравится, — сказала Глория. — Безукоризненная чистота и уютно. Вот и официантка к нам спешит. 

       — Пожалуйста, меню.

       — А блюда, в нём указанные, есть в наличии? — беззлобно проворчал Пиксель. — Был на днях в другом кафе. Этого нет, того нет. Одна нервотрёпка.

       — В нашем кафе обслуживание клиентов на высоком уровне. Заходите почаще и не разочаруетесь.

       — У вас, наверное, заведующая какая-то особенная? — спросил Максим.

       — Вы угадали. Евгения Андреевна обслуживала Московскую Олимпиаду, проходила специальное обучение. Вскоре её назначили сюда заведующей. У нас высокий уровень обслуживания. О качестве наших блюд сможете судить сами.

       — Спасибо за исчерпывающий ответ. Через пару минут определимся.

       — Хорошо.

       — Нет, вы видали? — восхитился Пиксель. — Почему я сюда ни разу не заглянул? Здесь зыко. Наверное, воровство и мошенничество отсутствуют за ненадобностью.

       — Нам без разницы, — заметил Максим. — Если воруют, то по-умному. Глория, что ты вычитала интересного в разблюдовке?

       — Глаза разбегаются. Эскалоп, бифштекс, антрекот — всё из телятины; котлеты по-киевски и пожарские; ой, мальчики, на меня напал едун! А  тут ещё щи зелёные... хочу щи зелёные! На второе — антрекот. Есть в этом слове что-то интригующее.

       — Ты не ошиблась. Популярное блюдо французской кухни.

       — Откуда ты знаешь?

       — Любитель отгадывать кроссворды. Был соответствующий вопрос, и я заглянул в словарь. Запомнил. Заказываю всем антрекот и эти самые щи. Пиксель, ты не против?

       — Двумя руками «за». И ещё кофе. А за здоровье Данилы кирнём или как?

       — Хорошо, берём «Арарат», — согласился Максим.

       — А я вижу вкусняшку! — обрадовалась Глория. — Коктейль «Танго» с пятизвёздочным коньяком. И мороженого хочется, но в другой раз. Максим, ты пей коньяк, Рома — чуть-чуть, а я — коктейль. Ой, моё любимое пирожное «Картошка»!

       Официантка приняла заказ и предупредила:

       — Немного придётся подождать.

       — Разумеется, будем ждать, — сказал Максим. — Предчувствую, что после обеда напишем благодарность. У вас есть книга жалоб и предложений?

       — Конечно, есть.

       — Только приятные отзывы?

       — У нас, действительно, великолепный ассортимент блюд и опять же качество. Не случайно среди постоянных посетителей кафе  есть и многие известные люди нашего города. 

       Обманываться не пришлось — пообедали славно. Максим попросил принести книгу жалоб и предложений.

       — Я передам вашу просьбу заведующей кафе. Подождите немного.

       Евгения Андреевна стояла у окна рабочего кабинета и недоумевала. Возле кафе была припаркована машина Игната Васильевича. Она ей была хорошо знакома. Заведующая не раз мечтала, чтобы хозяин комиссионной торговли хоть бы раз отобедал в кафе, но, увы, любил он посещать известный ресторан на набережной.

       Несколько минут назад она незаметно заглянула в зал и тотчас узнала Романа Пикселя, водителя служебной автомашины. Узнала и Глорию, его нынешнюю подружку. Но кто же атлетически сложенный молодой человек, красивый и уверенный в себе?!

       Евгения Андреевна поправила перед зеркалом причёску, обновила польскую помаду на губах, освежила себя с ног до головы французскими духами, взяла книгу жалоб и предложений и вышла в зал.

       — Здравствуйте! Вот, пожалуйста, книга жалоб и предложений. Как и полагается, авторучка. Надеюсь, что претензий к обслуживанию у вас нет?

       — Наоборот, Евгения Андреевна! — Максим специально смотрел ей прямо в глаза, стараясь произвести на неё неизгладимое впечатление, как на любую привлекательную женщину, которая вполне заслуживала его мужского внимания и джентльменского обхождения. — Одни благодарности. Рассчитываем стать завсегдатаями вашего кафе.

       — Спасибо. Пишите. Не буду вам мешать.

       Чуть позже, в кабинете, Евгения Андреевна с понятным волнением раскрыла книгу. Благодарность была настолько великолепной, что впору было расчувствоваться. Без промедления позвонила верной подруге Виолетте Петровне:

       — Виолетта, драгоценная моя, разгадай загадку.

       — Что приключилось? Ты очень взволнованная.

       — Только что в кафе отобедал какой-то необыкновенный красавец. Приехал и уехал на служебной машине Игната Васильевича, но того точно не было. Были водитель и его подружка. Ничего не понимаю. Кто он?

       — Максим, жених Любавы, дочери Розы Григорьевны.

       — И я не знала?! Объявляю строгий партийный выговор с занесением в учётную карточку, бессовестная!

       — Женечка, хорошая моя, столько забот навалилось. И сейчас спешу. Завтра я и Максим встречаемся в твоём кафе ровно в десять. Я приду к тебе пораньше с чёрного хода, и мы немного посплетничаем. Хорошо?

       — Нет, ты гляди на неё... Роман, что ли закрутила?

       — Завтра, всё завтра расскажу. Никакого романа и в помине нет, придумщица. Деловые отношения. Я же старше его ни на год, и ни на два. Но честно скажу, что он меня легко очаровал. Этот харизматичный молодой мужчина мне импонирует. Волшебник, одним словом. И работать будет волшебником. Уже работает... Всё-всё, пока...

       Евгения Андреевна сожалела, что забыла спросить у Виолетты, почему Максим под щедрой благодарностью не указал своё имя, а лишь размашисто написал: «С признательностью и уважением, Комиссионер...». Может, она знает? Фамилия такая, что ли?  В любом случае, настроение Евгении Андреевны было до конца рабочего дня приподнятым, и она поощрила официантку десятью рублями. Хорошо обслуживала.

       И у Максима настроение было не хуже. Глория энергично участвовала  в ознакомительном рейде по магазинам, и скоро он неплохо ориентировался в ценах на всё то, что продавалась в магазинах. Его радовал тот неоспоримый факт, что дефицит швейной продукции был страшным. И не только швейной. В одном магазине стояла неподвижно очередь от прилавка аж на улицу, и Глория поинтересовалась вежливо: «Что дают?». Женщина, крайняя в очереди, пожала плечами: мол, не знает, но, говорят, что-то должны выбросить. В другом магазине, где  народ активно устраивал разборки в толкотне за платьями и блузами, продавщица то и дело грозила, чтобы все успокоились, иначе вызовет милицию. В третьем покупать было практически нечего, предлагалось нечто залежалое и несуразное за неимением лучшего — сплошная заваль. Ещё одна очередь — то ли за немецкой обувью, то ли за югославской. А, может, что-то другое редкостное пообещали. Каждый час — перекличка. Обязан откликнуться, иначе кранты мечте о неизвестном дефицитном товаре.

       Вдвоём дружно заняли очередь. Интересно, что всё-таки выбросят? И тут же услышали актуальный вопрос:

       — Кто крайний? — деловито спросила женщин средних лет.

       — Я крайняя, — ответила Глория.

       — Буду за вами. А что дают?

       — Я пока и сама не знаю.

       — Ладно, постою...

       Ожидания были напрасные — все разошлись ни с чем.

       — Глория, я тебя благодарен за проделанную работу, — сказал Максим, когда они от магазинов возвращались к Пикселю. — Мне как раз нужна была энергичная помощница в тряпичных делах.

       — А уж я тебе как благодарна! Быть женщиной всё-таки здорово, если с ней рядом такой восхитительный мужчина, как ты.

       — Ты когда это поняла?

       — На вертолётной площадке.

       — Я рад за тебя. Думаю, что Пиксель тоже. В твоём счастливом настроении есть и его несомненная заслуга.

       — Вы потрясающие мужчины.

       — Рад слышать. Только ты не забывайся. Твоя главная цель на ближайшее будущее — элитный бордель. Семейная жизнь, я уверен, тебе  стопроцентно противопоказана.

       — Я знаю. А тебе, скажи честно, зачем регистрация брака? Свадьба? Зачем?

       — Ненужные формальности. А Любава в этой семье меня меньше всего интересует.

       — Ты так доверяешь мне, что говоришь об этом откровенно?! Любава — моя подруга. А если я ей проболтаюсь?

       — Не сможешь. Мы с тобой отныне связаны одной веревочкой. За предательство — убью. И тебя, и её. Да хоть Пикселя. Любого, кто предаст меня или нагло перейдёт дорогу.

       — Ты серьёзно?

       — Серьёзнее не бывает.

       — Ты сильный, ты настоящий мужчина...

       Не скоро Пиксель привёз Максима с вертолетной площадки на дачу. Прощаясь с «настоящим мужчиной» на несколько дней, Глория пролепетала с заднего сиденья:

       — Бабасики, дорогой! Прилетай скорей. Нам без тебя будет скучно.

       — Ищи настойчиво достойных девочек для борделя: всякие чучундры нам не нужны. Ищите фигуристых. Расходы на кафе и рестораны компенсирую. Потрудись вместе с Пикселем — нужен результат. Пиксель, не забудь, что мне завтра в аэропорт.

       — Будь спок, шеф! Подрулю вовремя. Досвидос!

       Продолжение: http://proza.ru/2021/04/22/995