сны. 2

И – вдох.
За одно мгновение до Большого взрыва. Где-то в бескрайнем густом дрожащем океане из ничего, вне системы координат, в такой огромной тёмной комнате с распахнутыми настежь  дверями. Возник. Точно мыльный пузырь с такой прозрачной и пульсирующей мембраной, которая готова уловить даже любой незначительный шорох. Качается в маленькой колыбели. Тихо. Ни ветерка. Ни словечка. Только долгое путешествие по ленте Мёбиуса. За чёрными шторами, чёрными шторами, чёрными шторами, чёрными шторами, чёрными шторами. Снова чёрные шторы. И это повторяется. И сейчас. И повторяется. Тихо. Ни ветерка. Ни словечка. Только чёрные шторы. Так всегда. Но ведь что-то за ними всё-таки должно быть. Иначе зачем столько одинаковых штор. Если бы только дотянуться, выскочить изо всех сил вперёд, может даже споткнуться, покатиться кубарем, стукнуться лбом о невидимую преграду и оказаться где-то ещё. Где-то помимо трассы из пункта А в пункт А.
Потом появилось время. Оно коснулось меня поцелуем. Легко. Ненавязчиво. Как целуют младенца, не требуя от него ничего взамен. Странные иголочки стали покалывать своим приятным ватным теплом. Мыльный пузырь качнулся, как тонкий лепесток цветка и растаял. Одна из штор оборвалась, а за ней появился белёсый свет, который начал шептать мне. Так появился звук. Он разрастался, как огромный подсолнух, раскидывая свои белые лучи вокруг, растягивая как вязкую и упругую жвачку ничто до размеров Вселенной. Плюс-минус. Наконец, этот таинственный свет поглотил и меня всего целиком, а я в свою очередь, распахивая пошире рот, жадно проглотил и его в ответ. И на какой-то крошечный неуловимый миг мы слились вместе.
Теперь всё стало почти как прежде. Только совсем наоборот. Всё изменило цвета. Белая комната, белые шторы, белое всё вокруг. Шёпот больше не исчезал куда-то, он лился широким ручьём и дарил тепло. А свет по прежнему продолжал целовать меня всё также нежно и легко. Я улыбался от счастья и радости, не зная ещё ни о чём другом, пока мне не стало трудно держать это изобилие внутри себя, и я не лопнул от смеха. Он зазвенел тонким колокольчиком, горстью серебряных монет, рассыпанной по мостовой, зазвенел так чисто и громко в этой большой белой комнате с ярким лучистым светом и белыми шторами вокруг, что стало ещё теплее.
Потом было сердце. Этот странный часовой механизм отсчитывал время пока я летел сквозь космическое пространство, усыпанное звёздами и чужими галактиками. Я улыбался, когда они целовали и говорили со мной своими чудаковатыми словами. Жидкости приходили в движение, когда я смеялся. Пока однажды, в один прекрасный и дивный день в комнату пролился новый неведомый и чужой свет. Один из замков был открыт и дверь немного поддалась, оставляя узкую щёлку для лёгкого ветерка, принёсшего мне тревогу. Я подошёл к двери, чтобы только посмотреть одним глазком наружу. Но меня там, кажется, ждали.