***Вторая редакция романа. Отредактировано, исправлено и дополнено.***
Внимание! Данный роман НЕ пропагандирует взгляды, идеи, мировоззрения, идеологии, присутствующие в произведении. Все они являются художественным вымыслом и были придуманы как элементы антиутопии, а также для того, чтобы у поступков персонажей была мотивация.
Роман НЕ призывает к ненависти, вражде и насилию по тому или иному признаку. Всё его содержание - художественный вымысел. НЕ нужно проводить параллели между произведением и реальным миром. Никаких скрытых смыслом роман НЕ имеет.
Роман НЕ стремится кого-либо оскорбить или унизить и ни к чему НЕ призывает.
Лично автор тоже ни к чему НЕ призывает и ничего НЕ пропагандирует.
Помните, что за призывы к вражде или насилию по классовому, возрастному, расовому и прочим признакам полагается наказание в соответствии с законодательством.
Внимание! Данный роман НЕ пропагандирует взгляды, идеи, мировоззрения, идеологии, присутствующие в произведении. Все они являются художественным вымыслом и были придуманы как элементы антиутопии, а также для того, чтобы у поступков персонажей была мотивация.
Читая данную книгу, вы выражаете своё полное и безоговорочное согласие с вышенаписанным предупреждением и отказываетесь от любых претензий.
***
Пролог
В двадцать первом веке, на заре космической эры, Россия стала абсолютной монархией. Помимо формы правления изменился и политический режим государства. Место демократии занял тоталитаризм. В стране была провозглашена официальная государственная идеология. Евгеника, социальный дарвинизм и милитаризм превратились в стержень, вокруг которого стала выстраиваться вся политика в преображённой державе.
Сначала в перерождённой России начали проводиться повсеместные генетические чистки. По приказу первого императора, разработавшего всю идеологию, множество категорий людей было официально признано недочеловеками. Те, кто всячески был настроен против новой власти, стали одними из жертв репрессий. По мнению монарха, противники его власти могли размножиться и передать свои плохие гены будущим поколениям. Они могли вступить в брак с нормальными людьми, у которых дурных генов не было, и передать потомкам дефективную наследственность, ибо, как полагал суверен, скверные гены всегда доминанты. Именно поэтому массовые убийства данной группы населения стали обычным делом.
Затем настала очередь тех, кто безответственно относился к собственному здоровью и губил его. Алкоголики, курильщики и наркоманы попали в данную группу. Однако император объявил их биологическим мусором вовсе не из желания сохранить здоровье подданных. На самом деле ему нужны были здоровые, крепкие, сильные и выносливые солдаты, способные завоевать весь мир по одному лишь приказу. Но при этом население страны об этом даже не догадывалось.
За весь период борьбы с недочеловеками в России уничтожали даже беременных, детей и стариков. Жестокая идеология не щадила никого. И всё это совершалось под лозунгами очищения генофонда от вредных генов во имя светлого будущего, во имя будущих поколений, во имя выведения высшей расы, которая будет править миром. Некоторые люди постепенно становились приверженцами евгеники и с радостью принимали новости о массовых убийствах. Восхваляя происходящее, они фанатично шествовали по крупным городам, говоря о правлении монарха как о самом справедливом за всю историю. Отдельные лица даже начинали верить в избранность своего повелителя, который получил ничем не ограниченную власть именно ради очищения планеты от скверны.
Однако большинство верноподданных российского императора пребывало в страхе. Никто не знал, что ещё могло взбрести в голову монарха, устраивавшего самый настоящий геноцид населения страны, которую возглавлял. Народ боялся восстать против его власти или эмигрировать, ибо в таком случае массовый террор продолжился бы. Будучи не в силах что-либо сделать или хоть немного улучшить своё бедственное положение, они, словно стадо, могли лишь безмолвно повиноваться происходящему, уповая на светлое будущее, которое, как говорил монарх, должно было скоро наступить.
Люди понимали всю абсурдность происходящего. Вся идеология с массовыми убийствами не вызывала доверия. Каждый верноподданный знал, что в стране творился настоящий ужас. Все осознавали нелепость происходящего. Никто не видел хоть капли смысла во всём этом, из-за чего страх перед императором только усиливался. Часть населения Российской Федеративной Империи считала монарха сумасшедшим, который пришёл к власти неизвестно как. Однако никто не смел открыто высказывать свои предположения, боясь оказаться в списке лиц, которых следовало убить согласно идеологии.
К середине столетия цель по уничтожению недочеловеков, по мнению первого императора, была достигнута. Оставшиеся в живых люди были признаны сверхчеловеками. Население Российской Федеративной Империи со временем привыкло и к идеологии, и к власти. Постепенно жизнь вернулась в прежнее русло, а верноподданные стали постепенно забывать ужасы прошлого.
Параллельно с этими событиями в других странах мира также происходили изменения. Где-то власть сменялась, а где-то оставалась прежней.
Вскоре после восшествия первого императора на престол началась Третья Мировая война. Несколько держав захватывали новые территории, после чего приступали к завоеванию новых. Другие государства из страха перед потенциальными агрессорами объединялись. Война была долгой и заняла почти десятилетие. За весь её период ядерное оружие так и не было применено, потому что каждый правитель опасался его использовать, боясь уничтожить драгоценные территории, на которых можно было жить. Но больше всего они пугались того, что тотальная ядерная война уничтожит всю жизнь на планете, и тогда править будет нечем. Негласный уговор неприменения атомного оружия ни разу не был нарушен.
В итоге на Земле осталось восемь суверенных государств: Российская Федеративная Империя, Объединённая Европа, Азиатская Федерация, Япония, Корейская Конфедерация, Африканский Союз, Америка, а также Объединённая Империя Ближнего Востока и Северной Африки.
В конце столетия были изобретены космические двигатели, позволяющие перемещаться со скоростью во много раз превышающей световую. Началась эра активной колонизации космоса человечеством. Сначала была освоена Солнечная система, а после неё люди перешли к колонизации других миров.
В один момент человеческий вид столкнулся с другими разумными обитателями Млечного Пути. После налаживания дипломатических отношений с ними человечество было принято в галактическое сообщество и было признано в качестве полноправной космической расы.
Чтобы избежать дальнейших войн между собой, и чтобы совместно противостоять другим расам в случае их агрессии, человеческие государства образовали Земной Альянс, сохраняя при этом частичный суверенитет.
Население Земли и космических колоний росло. К двадцать шестому веку общая численность человечества превысила тридцать миллиардов человек. Лишь наличие большого числа планет позволило производить достаточно еды и массового избежать голода.
Глава 1. Космические пираты
Космический фрегат «Аполлон» летел в космическом пространстве, направляясь к Поясу астероидов. Его экипаж был послан на миссию по уничтожению космических пиратов. В последние несколько месяцев разбойники совершали всё больше нападений на промышленные звездолёты Земного Альянса, занимавшиеся добычей металлов из астероидов. Однажды преступникам удалось захватить ценный груз – радар, способный определять металлы в астероидах, благодаря которому планировалось повысить эффективность добычи ресурсов. Но теперь, когда планы были нарушены, Совет Земного Альянса приказал военным уничтожить бандитов и попытаться вернуть устройство.
«Аполлон» был одним из передовых кораблей Земного Альянса. Он был окрашен в синий и белый цвета, традиционные для военного флота человечества, и представлял собой длинную прямую призму с трапецией в основании, боковые стороны которой находились под крутым углом по отношению к большему основанию. Углы этой трапеции были закруглены. Нос звездолёта сужался и был уже основной части вдвое. По бокам фрегата располагались крылья, разделённые на несколько сегментов. Первый сегмент тянулся от середины корпуса до кормы, его ширина, как и ширина других сегментов, не превышала ширины корпуса космического фрегата. Второй сегмент был равен трети длины корпуса, а последний сегмент – четверти. Позади «Аполлона» располагались способные разгонять звездолёт до сверхсветовых скоростей семь бозонных двигателей, под одному на корму и на каждый сегмент крыльев. А в передней части каждого сегмента находились плазменные орудия. В носовой части фрегата, а также на верхних и на нижних плоскостях каждого крыла тоже располагались сопла бозонных двигателей, предназначенные для торможения и для маневрирования.
На просторном капитанском мостике стоял Пётр Смирнов, капитан «Аполлона». Одетый в синий мундир с эполетами он время от времени обходил мостик, спрашивая у каждого оператора о показаниях различных датчиков. Уровень кислорода на борту, температура воздуха, работа систем жизнеобеспечения – ничто не оставалось без внимания Смирнова. Любая небольшая поломка могла привести к серьёзным проблемам, особенно, если выйдет из строя связь, и просить помощи будет не у кого. Капитан это прекрасно понимал, поэтому старался быть в курсе всех технических неполадок звездолёта, которые могли возникнуть.
Стоя перед радаром, он пристально смотрел в него; его выразительные карие глаза, способные заметить малейшее изменение в показаниях прибора, были обращены к голографическому изображению и внимательно наблюдали за ним. Гладковыбритый, как и подобает офицерам космического флота Земного Альянса, капитан задумчиво чесал подбородок, слушая отчёты подчинённых. Когда последняя поступившая информация была сообщена, он перевёл взгляд на иллюминатор, за которым виднелась бесчисленная россыпь ярких звёзд, завораживающих своим видом даже в эру, когда полёты с одной планеты на другую успели стать обыденностью и неотъемлемой частью повседневной жизни, как использование компьютера или телефонные звонки. Пётр Смирнов прекратил мимолётное любование космосом и вернулся к обязанностям.
В свои двадцать шесть лет капитан «Аполлона» был в некоторой степени образцом для подражания всего экипажа фрегата. Каждый его подчинённый знал, что Смирнов – отличный солдат, способный воевать. Всем на борту космического фрегата было известно, что этот короткостриженый шатен, руководящий ими, был опытным бойцом. Никто в этом не сомневался, потому что он участвовал в последней войне человечества и другой разумной расы, населяющей галактику. За проявленную отвагу он даже был удостоен наград.
– Капитан, корабли противника обнаружены, – доложил один из операторов, на секунду оторвав взгляд от экрана.
Пётр взглянул на голографический радар и увидел пять объектов.
– Летите к ним, – распорядился он.
– Да, капитан, – ответил пилот. – Прикажете повысить скорость?
– Повышай, – кивнул Смирнов. – Нужно добраться до них как можно быстрее. Надеюсь, груз, за которым нас отправили, окажется у них.
– Есть, капитан, – сказал пилот и осторожно передвинул рычаг в новое положение, после чего нажал на несколько кнопок.
В этот момент из кормовых сопел вырвались бозонные струи, увеличившие скорость «Аполлона», которые, разогнав его, вскоре исчезли. Масса элементарных частиц, из которых состоял звездолёт, определённая их взаимодействием с полем Хиггса, осталась неизменной, и соответственно масса самого космического корабля также не изменилась. Хоть скорость звездолёта и была увеличена до сверхсветовой, релятивистского искажения времени вокруг него не возникло, потому что по мере увеличения скорости бозонов Хиггса они всё активнее взаимодействовали с хиггсовским полем, сохраняя массу «Аполлона» неизменной. Даже, когда двигатели выключились, эффект неизменной массы не прекратил действия, и космический корабль продолжил лететь по инерции без снижения скорости.
Открытие феномена сверхсветовой скорости бозонов Хиггса стало революцией в космических полётах для человечества. Благодаря ему люди смогли расселиться на других мирах, основав там колонии.
Расстояние, разделявшее «Аполлон» и пиратские корабли, стремительно сокращалось. Фрегат мчался к ним с противоположного края Солнечной системы, где ранее находился на выполнении другого задания. Через пару секунд, когда началось торможение, на радаре, который показывал пространство в радиусе равном одной астрономической единице, показался авианосец, используемый пиратами.
Группа из пяти звездолётов дрейфовала в космосе. Это были небольшие одноместные истребители пиратов, похожие на самолёты самых причудливых форм: у первого крылья немного изгибались к нижней части, у другого они косо располагались, у третьего плоскость крыльев была зигзагообразной, а у двух последних они были ровными. На концах крыльев располагались орудия, мощности которых было достаточно для уничтожения небольших грузовых звездолётов. Форма носа у каждого истребителя также была разной: от длинного усечённого конуса до едва-едва выступающего из корпуса небольшого выпуклости. У каждого из этих кораблей, как и у всех других, были сопла для разгона, для торможения и для маневрирования.
Пираты, сидевшие в кабинах звездолётов, занимались своими делами: кто-то читал книгу с экрана бортового компьютера, кто-то слушал музыку, а кто-то сидел без дела и отдыхал. Вскоре им это надоело, и один из них начал беседу по радио:
– Ребята, помните, я хотел рассказать вам одну очень интересную историю? – спросил пират.
– Да, помним, – отвечали ему друзья.
– Гарантирую, вам всем она понравится, – заверил приятелей рассказчик. – Был я как-то в одной забегаловке на Кольце, и там был один очень интересный пилот, рассказывавший всем об интересном случае, который с ним произошёл. Я попросил и мне рассказать об этом и не пожалел. Было очень интересно. Не знаю, врал он или нет, но лично я верю в то, что он поведал.
– Да кончай ты уже со своими лирическими отступлениями! – закричал другой пират, не выдержавший долгого начала, – Говори по существу! Да и перестань без конца использовать слово «интересный»! Ты, что, других слов что ли не знаешь?!
– Знаю, конечно. Только не перебивай меня, иначе я так какую-нибудь деталь забуду упомянуть. Этот пилот мне рассказал об очень странных инопланетянах, которых однажды встретил. Как-то раз он увидел огромный звездолёт, который был намного больше самых крупных военных кораблей. Размером это таинственное судно было, наверное, с гору. И знаете, из чего был этот корабль? Из цельного куска кристалла. Пилот не понял его природу, он не знал, что это было. На алмаз, на изумруд или на рубин это не было похоже. Ни на один более-менее известный ему кристалл этот звездолёт не был похож. Пилот сказал, что кристалл был светло-синим и совсем слабо светился изнутри. Потом пилот полетел за этим звездолётом, а тот сел на один из спутников Марса. Пилот, заметив это, стал маневрировать возле спутника, стараясь удерживать кристалл в поле зрения. Он следил за кристаллом несколько минут, как вдруг у него открылась дверь, и из него вышли инопланетяне без скафандров. И им было довольно-таки комфортно, никто не умер. Видимо, бессмертные они. Пилот рассматривал их через наружные камеры, постоянно увеличивая изображение. И тут он понял, что эти разумные тоже были кристаллами. Внешне они выглядели как гуманоиды, но при этом каждый из них был кристаллом. В один момент они его заметили, и поспешили обратно в свой звездолёт. Пилот испугался и улетел, потому что решил, что его собирались убить. Он, к сожалению, не успел сфотографировать этих существ или их корабль. Даже запись видео не включил вовремя. Уж очень сильно он был заворожён увиденным.
– Ложь! – разгневанно крикнул пират. – Самая наглая ложь!
– Врёт этот пилот, врёт! – подхватили другие. – Либо он лгун, либо – пьяница и пропойца. Пьяный, скорее всего, он был, вот и померещились ему всякие инопланетяне из кристаллов.
– Да что вы всё не верите? – удивился рассказчик. – Он говорил очень правдоподобно. Он был очень убедительным. В конце концов, выглядел он очень солидно, а солидные люди врать не станут.
– Да разве солидность – это признак человека, всегда говорящего правду?
– Почему вы не можете просто взять и поверить в слова того пилота?
– Так потому что это глупо. А то, что ты веришь во всё подряд, нас не особо-то и волнует.
– Ну и что, что я ему вверю? Что с того? Разве есть в этом что-то плохое? – возмутился рассказчик.
– Нет, но ты сам подумай, почему этот твой пилот, историю которого ты так защищаешь, не включил запись камер сразу, как только увидел странный звездолёт? А не сделал он этого потому, что не было никаких кристаллических гуманоидов. Ложь это всё! Самая наглая ложь!
– Говорю же, он был заворожён происходящим и забыл это сделать.
– А почему он тогда не сделал пару фотографий, когда смотрел на своих разумных через наружные камеры? Неужели тоже забыл? – динамик воспроизводил полный скепсисом голос собеседника доверчивого человека.
– Не знаю. Наверное, так и было. Но это ведь не причина обвинять его во вранье.
– А что ты скажешь об автоматической съёмке? Любая наружная камера снимает в автоматическом режиме. Достаточно лишь настроить программу так, как тебе нужно, и автоматика сама сделает всё дело. Уж поверь мне, если бы он действительно столкнулся с неизвестной расой, камеры бы сделали записи.
– А ты не думал, что у него могла быть активирована блокировка данной функции? Зачем ему вести съёмку происходящего в автоматическом режиме?
– Доказательств у него никаких нет. Он нагло обманывает таких доверчивых людей, как ты.
– Да правду он говорил! Правду говорил этот пилот! – защищал совершенно незнакомого человека рассказчик.
– Слушай, а он не просил тебя потом чем-нибудь угостить? – ехидно спросил другой пират.
– Нет, у него с деньгами всё в порядке. Он сам себе покупал еду и напитки.
– Тогда выходит, он самый обыкновенный лгун.
– Да нет же!
– А ты вот подумай сейчас своим мозгом, который у тебя, наверное, не просто так в голове находится. Подумай, могут ли чисто теоретически существовать существа, который целиком и полностью состоят из кристалла? Может ли такая форма жизни быть разумной? Я хоть и не учёный, но всё же очень и очень сильно сомневаюсь в этом. Мне кажется, что такое вообще невозможно. Это ведь звучит как бред сумасшедшего.
– А теперь подумай ты, – грубовато произнёс доверчивый рассказчик. – В Галактике много разных рас. Люди до встречи с ними и представить себе не могли о существовании таких необычных существ. А ведь ещё не вся Галактика изучена. Ещё и других галактик во Вселенной полным-полно. Эволюция на других планетах могла пойти совершенно по непонятному нам пути. Так что нечего удивляться всяким чудесам жизни!
– Предположим, ты прав, и живые кристаллы реальны. Тогда почему они не идут на контакт с другими расами? Почему их никто другой пока не встретил?
– Не знаю я этого… Может быть, они только изучают нас. Или же собирают разведданные, чтобы потом можно было напасть.
– Допустим. А как живые кристаллы двигаются? Они же кристаллы. Кристаллы – твёрдые вещества, они не могут сгибаться. Если эти инопланетяне будут двигаться, то потрескаются и осыплются в тот же миг. Они превратятся в пыль.
– Почему это рассыплются и в пыль превратятся? Может, это органические кристаллы. Может, они могут спокойно сгибаться и двигаться.
– А как они мыслят? Нервной системы у них точно уж нет.
– Эволюция могла дать им что-нибудь другое, – быстро нашёл ответ по-детски наивный пират.
– Понятно. В таком случае нам надо подготовиться к вторжению этих кристаллических ребят. Не просто так ведь они тут летают. Видимо, ищут своих младших братьев в жидкокристаллических экранах.
Пираты дружно засмеялись, обсуждая глупость товарища и услышанного рассказа, после чего несколько минут провели в молчании.
– Ребята, боевая тревога! – громко сказал командир, сверившись с показаниями радара. – Похоже, военные прилетели. Всем приготовиться к бою!
Группа из пяти звездолётов полетела навстречу военному фрегату. Пираты не боялись идти против него. На их стороне было численное преимущество, а также высокая манёвренность.
Подлетев к «Аполлону», истребители открыли огонь из плазменных орудий, после чего повернули в разные стороны. Отойдя на достаточное расстояние, они развернулись и снова произвели залп. Однако нанести хоть какой-нибудь урон броне «Аполлона» им не удалось. Она не получила каких-либо повреждений.
Шарообразные сгустки плазмы, вылетавшие из орудий пиратов, имели красный цвет. Их температура не превышала двух тысяч кельвинов, из-за чего невозможно было нанести урон броне военных звездолётов. Орудия «Аполлона» же стреляли плазмой синего цвета, температура которой значительно превышала семь тысяч кельвинов, что позволяло с лёгкостью уничтожать вражеские звездолёты.
– Чёрт! – выругался один из пиратов. – Его не берут наши орудия.
– Продолжать огонь, пока мы не продырявим его насквозь. Рано или поздно нам это точно удастся.
Пираты вновь зашли на разворот и принялись стрелять по фрегату. Даже видя, что их атаки не имели никакого успеха, они упорно продолжали бой, не думая улететь прочь. Включились маневровые двигатели «Аполлона», и один из истребителей противника попал в зону поражения корабельных орудий. Произошёл выстрел, взорвавший звездолёт пирата. Фрегат продолжил маневрировать и выстрелил ещё по двум кораблям, которые, как и первый, тоже были взорваны. Плазме повезло попасть в резервные хранилища воздуха, в которых было достаточно кислорода для поддержания пламени. Это и обеспечило воспламенение с разрушением, которые в космическом вакууме быстро исчезли, оставив лишь записи о случившемся у операторов «Аполлона».
Лишь один пират из всех понял, что продолжать бой не имело смысла, потому поспешил отступить. Слегка трясущимися от страха руками, он нажал на кнопку, которая сняла блокиратор скорости, после чего разогнал истребитель до скорости света. В следующее мгновение он врезался в случайно оказавшийся на траектории движения астероид и тут же взорвался вместе с космическим телом, оставив лишь ярку вспышку.
Последний истребитель тем временем продолжал кружить рядом с «Аполлоном», словно муха, в безуспешных попытках причинить ему хоть какой-нибудь ущерб. Произошёл выстрел, и его тоже уничтожили. Расправившись с противником, фрегат направился в сторону авианосца.
Смирнов, стоявший у радара, вернулся в кресло и слегка улыбнулся. Успешное начало операции его обрадовало. Через несколько минут капитан сумел разглядеть в носовом иллюминаторе черты космического корабля, освещённого Солнцем. Расстояние до этого звездолёта было велико, поэтому он казался лишь точкой, что была немного крупнее звёзд, окружающих его. Взглянув на радар, капитан понял, что это был авианосец. Это был окрашенный в белый и оранжевый цвета космический корабль прямоугольной формы с большими вратами, главным предназначением которых было обеспечение влёта-вылета маленьких космических судов. Чтобы не допустить утечки воздуха, а также выхода за борт членов экипажа, этот вход закрывался плоским плазменным щитом, сквозь который транспортные средства проходили без затруднений. Внутри авианосца, в ангаре, виднелась пара истребителей, похожих на те, что были недавно уничтожены «Аполлоном».
По мере приближения фрегата к пиратскому кораблю капитан Смирнов сумел разглядеть турель, прикреплённую к нижней части звездолёта. Её тёмно-зелёный цвет, резко выделявшийся на фоне всего авианосца, портил всё впечатление от некогда величественного корабля, который, скорее всего, использовался добытчиками астероидной руды и был в один момент захвачен. Как предположил Пётр, пираты демонтировали старую турель и установили новую, увеличив тем самым огневую мощь авианосца.
Турель, которую рассматривал капитан, повернулась, взяв под прицел нос «Аполлона». Кому-то из операторов показалось даже, что пираты решили таким образом напугать Смирнова. Однако он не придал никакого внимания произошедшему; подобное было для него обыденностью.
– Засеките их сигнатуры, – отдал приказ капитан. – А после свяжитесь с ними.
Операторы тут же принялись выполнять команду, и через несколько секунд между двумя звездолётами было установлено соединение.
– Говорит Пётр Смирнов, капитан космического фрегата «Аполлон». Не у вас ли похищенный радар?
– Какой радар? – послышалось из динамиков. – Мы ничего не знаем ни о каких радарах.
– Бесполезно пытаться меня обманывать. Ваши сигнатуры были разосланы всему флоту, вы в розыске, друзья мои. Лучше признайте свою вину и сдайтесь. Тогда вы останетесь живы, и понесёте заслуженное наказание в соответствии с законодательством, – монотонно проговорил выученную фразу капитан. – Если вы будете противиться, только хуже себе сделаете. У нас есть полное право вас уничтожить.
– В чём нам признаться? Нет у нас никаких похищенных радаров.
– Вы меня, полагаю, не поняли. Всему флоту известно, что именно вы похитили нужное нам устройство. Ваши сигнатуры засекли ещё в момент кражи и разослали военным, после чего они централизованно поступили всему флоту. Так что глупо пытаться скрыть то, что и так на виду.
– И что с того, что радар у нас? Возвращать мы его вам не будем. Ничего мы вам не дадим.
– Совсем как дети малые, – печально вздохнул Смирнов. – Так вы подчинитесь моему приказу или будете сопротивляться? Даю вам последнюю возможность спасти свои никчёмные жизни. Подумайте хорошенько прежде, чем дать ответ. Для вас самих же будет лучше, если вы добровольно сдадитесь.
– А тебе какое дело, армейский пёс?
– Тогда пощады не ждите. Сами напросились.
– Это вы, вояки, напросились, прилетев к нам. Лучше уж бегите отсюда, пока живы и здоровы, иначе весь ваш фрегат будет расплавлен и изрешечён, а ваши трупы будут дрейфовать в космосе целую вечность. И никто не прибудет сюда на поиски ваших тел. А ваши родные будут мучиться, не имея возможности пойти на кладбище к вашим могилам. Пустота космоса станет каждому из вас могилой.
– Ты, приятель, определись уже. То говоришь, что расплавишь нас, то говоришь, что изрешетишь. Определись уже. А по поводу отсутствия могил могу сказать то же самое вам. Это ведь вы останетесь навеки в космосе. Если повезёт, через пару тысяч лет ваши трупы будут притянуты гравитационным полем достаточно крупного астероида и ещё через пару-тройку сотен лет упадут на его поверхность. Возможно, ваши органические останки смогут положить начало жизни на другой планете, – не без сарказма сказал Смирнов. – Если такое случится, то молекулы, из которых вы состоите, сделают благое дело.
– Да замолчи ты уже! – из динамика послышался звук, похожий на удар кулаком по металлу.
Пираты отключились и несколько раз выстрелили по носу «Аполлона», не причинив ему ущерба. Затем стрелять начали военные. Плазма, летящая по вражеский авианосец, оставила множество пробоин в его носовой части, после чего от удачного попадания часть звездолёта взорвалась.
Отсканировав разлетающиеся обломки уничтоженного судна, операторы обнаружили сильно повреждённый радар. Пламя и ударная волна, которые недолго воздействовали на прибор, изуродовали его настолько, что в нём с трудом узнавалось техническое устройство, поэтому было принято решение оставить его дрейфовать в открытом космосе, потому что восстановить его не представлялось возможным.
Завершив задание, экипаж «Аполлона» начал медленно разворачивать фрегат по направлению к Земле и полетел к ней, а Смирнов пошёл в каюту отдохнуть.
Глава 2. Путь к Земле
Пётр Смирнов отдыхал в каюте. Он сидел в металлическом кресле с пластиковыми вставками за небольшим белоснежным столом, на котором стоял компьютер. Капитан вывел на экран список контактов, включавший всех военных, с которыми он был более или менее знаком. Выбрав из всего перечня лиц только одного, Смирнов отправил ему вызов. Через минуту-другую ему ответили. На экране показался молодой мужчина в белом мундире, который, увидев Петра, искренне улыбнулся. Хоть «Аполлон» всё ещё был далёк от Земли, сигнал поступал без задержек, так как передача информации была основана на сверхсветовом движении бозонов Хиггса. Тысячи световых лет не были преградой для связи, потому что данные передавались практически мгновенно. Радио, телевидение и интернет – всё перешло на бозонную передачу информации.
– Приветствую тебя, капитан, – улыбнулся человек с экрана.
– И я тебя приветствую, адмирал, – также улыбаясь, приветствовал его Пётр.
Военным, с которым связался капитан, был Алмаз Хабибуллин, ровесник и друг Смирнова, учившийся вместе с ним в военной академии, а теперь в звании адмирала возглавлявший российский флот Солнечной Системы. Его волосы были чёрными. Такого же цвета были и выразительные глаза Хабибуллина, отчего радужная оболочка визуально сливалась со зрачками. Одет он был в белый мундир. Все адмиралы носили мундиры белого цвета. Капитанам полагались синие, а другим офицерам, которые званием ниже – чёрные. Пётр и Алмаз были близкими друзьями, потому и позволяли себе неформальное общение, порой даже при подчинённых, которые относились к этому с пониманием и потому не видели в этом чего-либо предосудительного. В едва начавшейся беседе двух друзей воцарилось недолгое молчание, продлившееся пару секунд, которое прервал адмирал:
– Как поживаешь, Пётр? Как служба?
– Всё великолепно, ни на что не жалуюсь. Можно даже сказать, что я всем доволен. Недавно уничтожил пиратов.
– А радар вы обратно получили? – поинтересовался Хабибуллин.
– Нет. Он потерял свой товарный вид.
– Товарный вид? – удивился адмирал.
– Да, – улыбнулся Пётр. – Его взрывом изуродовало до неузнаваемости. Восстановить его не удастся, сколько ни старайся. Потому-то мы его и оставили дрейфовать в космосе.
– Понятно, – протянул Хабибуллин. – Если бы вы его взяли, вы бы лишь потратили время впустую.
– Вот именно. Есть, кстати, какие-нибудь новости? – задал вопрос Смирнов.
– Всегда есть, друг, для тебя всегда интересные новости найдутся. Совет Земного Альянса в данный момент обсуждает возможность вступления в Содружество Галактических Цивилизаций. Заседание началось пару часов назад и ещё не закончилось. Говорят, что лумуты прислали своего министра для того, чтобы он убедил членов Совета присоединиться. Только на основании этого можно осознать, как серьёзно они настроены.
– Их можно понять. Земной Альянс может при желании захватить весь Млечный Путь. У нас много колоний и сильная армия. Другие расы нас, наверное, побаиваются.
– Верно, – поддержал мнение друга адмирал. – Было бы крайне глупо воевать с нами, хотя кто знает. Победа на войне не всегда зависит от численности и от силы армии. Много факторов важно учитывать. А ведь там, где большее значение имеет один фактор, в другой ситуации решающим будет совершенно иной фактор. Война – войне рознь, у каждой свои особенности. Поэтому вечно полагаться на мощное вооружение или на проверенную тактику не стоит. Всё-таки может случиться так, что в иных условиях абсолютно всё без исключения пойдёт не по плану, и тогда, когда космический флот окажется в западне, ни оружие, ни верные солдаты, ни что-либо ещё, кроме везения или случайного стечения обстоятельств не помогут.
– Полагаю, ты прав. Это ведь можно сравнить с учёбой. Кто-то сдаст экзамен потому, что выучил весь материал, кто-то – потому, что изначально знал всё, что требовалось выучить. А кому-то повезёт, и он вытянет единственный билет, который выучил. Везение порой определяет успех.
– Это ты сейчас так деликатно напомнил об экзамене по философии? Тебе ведь как раз повезло вытянуть билет по философии Платона.
– Можно так сказать, – улыбнулся Смирнов. – Кстати, ты не знаешь, сколько ещё продлится обсуждение?
– Не знаю, Пётр. Мне кажется, что оно продлится не больше суток. Наши правители в полной мере осознают всю ценность вступления в Содружество. Как бы то ни было, мы тогда будем под защитой от вторжения какой-нибудь расы, входящей в него. А это, как ты понимаешь, очень важно.
– Нам бы сначала свои внутренние противоречия разрешить, – несколько вяло промолвил Пётр. – Земной Альянс не такая однородная структура, как некоторым хотелось бы. Боюсь, что некоторые наши правители будут намеренно тянуть время или высказывать сомнения по поводу окончательной интеграции в галактическое сообщество. Некоторые правители не захотят лишать себя тех благ, что они имеют сейчас. Ограничивать колонизацию космоса мало кто захочет, особенно когда это является главным требованием вступления в Содружество Галактических Цивилизаций. В любом случае я надеюсь, – не без упования в голосе произнёс Смирнов, – что мы всё же станем частью столь крупного объединения. Мне бы не хотелось, чтобы на нас кто-нибудь напал, и началась очередная космическая война. Ещё мне больше всего не хотелось бы, чтобы тот самый случай, что произошёл в год нашего выпуска из военной академии, повторился.
От сказанного по телу капитана Смирнова пробежала неприятная дрожь. Он прекрасно помнил все ужасы той короткой войны, которая быстро и внезапно началась и так же быстро и внезапно закончилась. Огромный вражеский флот без объявления войны вторгся тогда во все планетные системы людей, уничтожая один звездолёты за другим. Оповещение об интервенции пришло с большим запозданием, лишь когда враг был уже на орбите каждой планеты человечества, поэтому часть оборонительных флотов не смогла подготовиться к защите.
Несмотря на численное и тактическое превосходство противника, флот Солнечной системы как наибольший по численности смог дать отпор нападавшим. Людям удалось разгромить врага, однако потери были слишком велики.
Пётр не желал больше вспоминать те события и, чтобы отвлечься, задал вопрос Хабибуллину, у которого в памяти тоже начало пробуждаться прошлое, которое хотелось забыть, как дурной сон:
– А другие какие-нибудь новости есть?
– Нет, совершенное ничего интересного, – ответил адмирал.
– А как обстоят дела во флотах других систем? – задал вопрос капитан.
– В других системах? Как мне сказали, там проблема с нападениями пиратов стоит не так остро, как у нас. Набегов мало, да и те незначительны по сравнению с нашими. В большие организованные группы они у них, как правило, не объединяются. Преимущественно действуют самостоятельно, исключительно в одиночку. Нападают чаще всего на транспортные звездолёты и берут заложников. А потом, как ты уже понял, требуют выкуп. Время от времени нападают на грузовые корабли.
– Вот оно как, – задумчиво произнёс Смирнов. – А что они не объединятся? Неужели в одиночку можно успешно атаковать звездолёты?
– Не знаю почему, но в других системах у пиратов не одноместные истребители, а крупные суда. У них целые команды ими управляют, поэтому никакой нужды в объединении с другими они не видят. Думаю, что в колониях крупные звездолёты стоят дешевле, либо же их захватить намного проще.
– Понятно. Ладно, не буду дальше отвлекать тебя от дел, друг. Их у тебя, наверное, полным-полно.
Друзья попрощались и выключили связь. Смирнов повернулся на стуле лицом к стене. На ней висела именная шпага, принадлежавшая знакомому Петра, адмиралу Орлову. Всякому, кто дослужился до звания адмирала, выдавалось такое оружие с выгравированными на ней инициалами. Изготавливались шпаги из сплава нескольких металлов в строго определённой пропорции, благодаря чему он становился очень прочным, тугоплавким, устойчивым к коррозии и к кислотам. Из этого же сплава создавались космические корабли Земного Альянса. Состав металлов в нём и их пропорциональное соотношение были государственной тайной всего Альянса.
Взглянув на шпагу, капитан начал вспоминать обстоятельства, в которых она была получена.
В тот год Пётр Смирнов едва-едва завершил учёбу в военной академии и получил звание лейтенанта. Через несколько недель после выпуска он был назначен к адмиралу Орлову, другу семьи Смирновых, во флот системы Проксимы Центавра. Адмирал, который и сам был неплохо знаком с Петром, лично попросил вышестоящее командование, чтобы выпускника определили к нему.
Несколько дней они патрулировали пространство системы, пару раз уничтожив пиратов. Ничто не предвещало беды, было довольно мирно и спокойно, если не брать в расчёт стычек с космическими разбойниками. Однако в один день все системы Земного Альянса были атакованы кнанугионцами, воинственной расой рептилоидов, обладающей чертами млекопитающих, одним из которых было живорождение.
Страшнее всего кнанугионцы выглядят в бою, Смирнов хорошо это помнил и мечтал в один день раз и навсегда избавиться от столь ужасных воспоминаний. В памяти капитана всплыли изображения рептилоидов. Сильно похожие на людей, они пугали каждого солдата, на которого смотрели; большие, бездонные жёлтые или реже коричневые глаза заглядывали, как казалось бойцам, прямо в душу, выискивая все слабости и потаённые места сознания. Головы, безволосые, но имеющие три небольших проходящих от лба к затылку гребня, такие непохожие на человеческие, вызывали омерзение. Жёсткая зелёная чешуя, которая вопреки ожиданиям была не холодной, а тёплой, ибо кнанугионцы теплокровны, с трудом пробивалась бластерами. А острые, как у пираний, зубы вместе с мощными челюстями могли без особых затруднений откусить человеческие пальцы, а иногда – даже руки и ноги.
Кнанугионское общество было милитаризировано. На протяжении всей своей историей эти существа вели кровопролитные войны между собой, пока не осталось лишь одно государство, поработившее все остальные. Выйдя в космос, рептилоиды стали воевать с другими разумными, которых поработили и полностью уничтожили, не оставив ни единого живого представителя. Часть прекративших существование рас даже не начала освоение космоса, а на некоторых планетах цивилизации пребывали на уровне земного Средневековья. В один момент расы галактики объединили усилия в борьбе против кнанугионцев и одержали верх. Одним из условий капитуляции им поставили вступление в Содружество Галактических Цивилизаций, потому что государства-члены не имели права воевать друг против друга. Вступив в эту организацию, рептилоиды постепенно остыли, однако позже, когда появилась новая цель в виде человечества, развязали новую войну.
Кнанугионцы напали на людей без объявления войны. Огромный флот ворвался во все системы, принеся с собой взрывы, разрушения, хаос и смерть. Атака была стремительной и внезапной. Эти факторы сыграли на руку рептилоидам. Большинство звездолётов людей было уничтожено в первые часы сражения. Некоторые командующие даже не успели что-либо предпринять, настолько быстро уничтожались корабли.
Смирнов тогда был на флагманском корабле флота Проксимы Центавра с адмиралом Орловым на орбите планеты Регис; именно такое название было дано колонистами из России Проксиме Центавра b несколько веков назад. Когда вражеские звездолёты появились в пространстве планеты, они сразу же начали атаковать космические корабли людей. Флагман получил критические повреждения и был вынужден сесть на поверхность планеты, чтобы спасти немногих членов экипажа, которым удалось выжить в едва начавшейся кровопролитной бойне.
Покончив с флотом, кнанугионцы начали орбитальную бомбардировку всех космопортов и военных баз на поверхности Региса, уничтожив все космические корабли, что только собирались взлететь на помощь сражавшимся. После этого они поспешили высадить десант. Люди оборонялись как могли, но враг их оттеснял, убивая одного человека за другим.
Немногочисленные защитники планеты скрывались за полуразрушенными стенами. Везде гремели взрывы, разбрасывавшие многочисленнее осколки на большое расстояние, столбы дыма тянулись к чернеющему небу. Облака пыли застилали всё вокруг. Запах палёной плоти и свежей крови входил в нос, вызывая самые неприятные чувства. Шум со свистом пролетавших звездолётов, крики раненых и грохот разрушавшихся зданий оглушал и не давал расслышать приказы командиров, отчего войска не могли скоординированно действовать и несли потери. После одного из взрывов осколки стены попали в грудь адмирала Орлова. Тот, умирая, из последних сил протянул свою шпагу Петру Смирнову, сказав, что завещает ему своё оружие, и на последнем вздохе попросил защищать его дочь, после чего замолчал навсегда.
Смирнов принял шпагу, и уже через пару минут солдаты под его командованием с яростным криком выбежали из укрытия и кинулись на врагов. Петру удалось найти звездолёт, который несколькими мгновениями ранее высадил десант. Люди не без потерь захватили его и полетели на нём уничтожать наземные силы рептилоидов. Зелёный угнанный корабль кнанугионцев, напоминавший сильно вытянутый по основанию купол, с длинными стволами орудий и с небольшой одноствольной турелью на крыше открыл огонь по врагам. Когда те поняли, в чём дело, поспешили к своим судам. Но Смирнов и его отряд смогли взорвать их точечными выстрелами практически мгновенно, благо радар показывал местоположение всех вражеских звездолётов.
Покончив с силами рептилий на поверхности планеты, космический корабль с отрядом Смирнова вылетел на орбиту в поисках врагов. Однако никто из членов экипажа трофейного звездолёта так и не обнаружил захватчиков. Как выяснилось позже, все космические суда, патрулировавшие планетарные орбиты, были переброшены в Солнечную систему для форсированной атаки на местные силы обороны. В том флоте и был Хабибуллин, который, как и Смирнов, был лейтенантом. Алмаз после смерти нескольких старших по званию офицеров взял командование флотом на себя. Огромное число судов, оборонявших Землю, то собиралось в большой рой, то разлеталось в стороны, нанося рептилиям удар за ударом. Даже подоспевшее подкрепление не спасло кнанугионцев.
После очистки космического пространства вокруг Земли от захватчиков началось освобождение других планет. Некоторые отряды, как тот, в котором был Пётр, смогли захватить вражеские звездолёты, после чего приняли участие в уничтожении остатков кнанугионского флота. Все действия координировались централизованно, даже на трофейных кораблях радиоприёмники были настроены на частоту человеческого флота.
Атака, начавшаяся несколько часов назад, закончилась полным разгромом рептилоидов. Затем флот Земного Альянса отправился в их пространство, где продолжил бой. Вскоре он закончился победой людей. Уже после него Смирнов, Хабибуллин и многие другие солдаты получили награды и были повышены в звании, чтобы компенсировать резкое уменьшение числа высших и старших офицеров.
Кнанугионцы же выплатили большую контрибуцию. Их обязали предоставить ресурсы, а также все чертежи своего вооружения и военной техники. Сделано это было на случай, если рептилоиды снова нападут, чтобы быть готовыми отразить их атаку.
Воспоминания всё пробуждались и пробуждались в сознании Петра Смирнова, поэтому он решил отвлечься. Он оглядел свою каюту, небольшую коробку, в которой располагалась небольшая кровать с жёстким матрасом, шкаф с вещами, среди которых был аварийный скафандр, стол с компьютером, невзрачное кресло и шпага на стене. Смирнов открыл шкаф и проверил показания приборов скафандра. Всё было в норме. Затем, выдвинув ящик стола, капитан достал из него два маленьких футляра. В одном хранился Орден Мужества Российской Федеративной Империи, а в другом – Орденом Героя Земного Альянса. Капитан заботливо протёр с них пыль, после чего положил назад.
Беспокойство тем временем всё никак не покидало Смирнова и с каждым мигом только нарастало. Руки и ноги слабо задрожали. Выпив вторую таблетку успокоительного, которая уже была второй за день, он понемногу остыл. Поняв, что в каюте больше ничего не оставалось делать, капитан отправился на мостик.
«Аполлон» уже был на подлёте к Земле. Когда капитан шёл к мостику, он увидел в иллюминаторе Луну, которую спустя пару секунд начал покрывать синий плазменный щит. На её орбите располагалось множество искусственных спутников, генерирующих плазменные экраны, похожие на те, что используются в авианосцах. Из-за этого создавалось впечатление, что Луна скрылась за огромными пчелиными сотами. В Совете Земного Альянса уже давно планировали создать искусственную атмосферу на спутнике Земли, ибо естественную Луна удерживать не может из-за малых размеров. Плазменное поле не позволяло молекулам газов, пыли и водяного пара выходить за пределы щита, однако звездолёты могли беспрепятственно сквозь него пролетать, не повреждая его при этом. Смирнов также увидел широкую чёрную полосу, опоясывающую весь спутник по экватору. Это был сверхпроводник, подключённый к десяткам или даже к сотням (Пётр этого точно не знал) атомных электростанций. Он создавал магнитное поле для Луны, без которого колонисты погибли бы от солнечной радиации.
Когда Пётр Смирнов был ещё ребёнком, проект создания магнитного поля на спутнике Земли был только в разработке. И вот теперь, когда прошло много лет, колонизация этого космического тела подошла к концу. Оставалось только снабдить его атмосферой, которая была бы пригодна для дыхания человека и большинства других рас. Как подумал Пётр, произойти это должно было очень скоро. Он в этом нисколько не сомневался, потому что своими глазами видел перед собой всю величественность человеческой науки и техники, благодаря которой стала возможна финальная стадия освоения Луны.
Капитан продолжал смотреть в иллюминатор. Огромные города-купола, расположенные на поверхности небесного тела, были на данный момент единственными человеческими колониями. Бесчисленная россыпь огоньков на их поверхности чем-то напоминала звёздное небо. Это были окна, в которых горел свет. Сила тяжести внутри этих городов была искусственно увеличена до комфортных для человека показателей. Большинство куполов было соединено между собой сетью дорог, по которым пока можно было передвигаться лишь в скафандре. Лишь единицы были связаны длинными, многокилометровыми коридорами, в которых имелись воздух и регулирование температуры вместе с другими системами жизнеобеспечения. По ним можно было путешествовать без скафандров.
Насмотревшись на Луну, Смирнов обратил своё внимание на космос. Среди огромного количества звёзд ничего не было. Только бескрайняя тёмная пустота была безмолвным свидетелем всего происходящего. Иногда некоторые звёзды гасли и снова вспыхивали, а затем это же самое проделывали другие звезды в каком-либо определённом направлении. Это пролетали космические корабли, догадался Пётр. Их самих не было видно, но они умудрялись закрыть свет от нескольких светящихся точек. Постояв ещё немного у иллюминатора, капитан пошёл дальше. Подходя к мостику, он услышал переговоры пилота с диспетчером космопорта на Земле.
– Военный фрегат PL-22 «Аполлон», вам разрешена посадка, – доносился голос из динамика. – Ваше посадочное место – площадка номер три. Примите инструкции для автопилота.
– Инструкции принял, автопилот активировал, – проговорил скороговоркой пилот.
Смирнов подошёл к нему и спросил:
– Каково расчётное время приземления, Руслан?
– Пять минут, капитан, – ответил тот. – Это максимум.
– Понятно. Можешь пока отдохнуть, Руслан. Автопилот сделает своё дело и посадит корабль.
– Спасибо, капитан, но я лучше уж останусь за штурвалом. Я не могу покинуть служебное место до посадки.
– Молодец, – улыбнулся Смирнов. – Ты как всегда правильно настроен. А уж желание всегда и при любых обстоятельствах заканчивать работу до конца заслуживает отдельной похвалы.
– Что Вы, капитан? По-моему, Вы преувеличиваете.
– Может быть, преувеличиваю, а, может быть, и нет. Ладно, Руслан, как посадишь «Аполлон», отдохни. Работа у тебя напряжённая, отдых тебе необходим.
– Хорошо, капитан.
Смирнов покинул мостик. Всё время, что космический фрегат садился, пилот провёл за штурвалом, никуда не отходя. Ни один волос на голове этого шатена не колыхнулся, настолько плавны были его доведённые до совершенства движения. А взгляд его зелёных глаз казался полностью спокойным. После приземления Руслан тщательно проверил все показания бортового компьютера о состоянии звездолёта и несколько раз проверил, записи инструкции автопилота, посадившего корабль, после чего немного расслабился. Пилот был ответственным человеком и к любому делу подходил со всей серьёзностью. Даже лицо его всегда оставалось серьёзным, эмоции оно показывало крайне редко. Таким, как ему казалось, и полагалось быть любому солдату космического флота Российской Федеративной Империи.
«Аполлон» приземлился. Только теперь успокоенный пилот встал из-за штурвала и отправился к выходу из космического корабля. Подойдя туда, Руслан увидел капитана, который так же, как и все остальные, собирался сойти с борта. Когда подошла очередь пилота, он вежливо уступил Смирнову, и тот, поблагодарив его, ступил на трап, левой рукой придерживая рукоять шпаги.
Глава 3. Земля
Пётр Смирнов шёл по огромной территории космопорта, проходя мимо космических кораблей. В основном, это были военные звездолёты, однако помимо них были и дипломатические суда. Весь космопорт был заполнен людьми. Одни торопливо шагали к транспортным средствам, чтобы поскорее их обслужить. Ремонт брони от царапин, от сколов и от пробоин, мытьё корпуса от слоёв космической пыли, проверка систем жизнеобеспечения, заправка бозонным топливом, смена источников питания – всё это и многое другое входило в обязанности работников сервиса. Другие же направлялись к транспортному терминалу.
Смирнов шёл туда же. Войдя в терминал, капитан приложил к считывающему устройству электронную карту, к которой были привязаны все его документы, и на экране высветились доступные виды транспорта и расписание поездок. Выбрав беспилотное такси и назначив ближайшее время поездки, Пётр пошёл к станции. Такси было уже на месте. Капитан подошёл к нему, приложил карту, дверь открылась, и он сел внутрь.
Такси, не спеша, вертикально поднялось в воздух. Под его днищем, как у других летающих транспортных средств и звездолётов, располагались мощные генераторы звуковых колебаний сверхвысоких частот, благодаря которым можно было оторваться от земли и взмыть в небо.
Смирнов сидел в мягком кожаном кресле такси и задумчиво смотрел в окно. Мимо пролетали такие же беспилотники, а внизу на бешеной скорости проносился поезд на магнитной подушке. Много людей направлялось в город. И у каждого из них была своя причина на это. Кто-то торопился отчитаться перед командованием, кто-то желал поскорее увидеть семью, кто-то бесцельно летал повсюду, стараясь найти в этом хоть какое-нибудь развлечение.
В один момент небо было практически полностью заполнено аэротакси. Москва, вторая столица Российской Федеративной Империи, становилась всё ближе и ближе, увеличивалось число людей, держащих путь туда. Через час полёта транспортное средство приземлилось на парковку так же вертикально, как и взлетело. Пётр вышел из такси и, пройдя небольшое расстояние, оказался перед величественным сужающимся кверху зданием Совета Земного Альянса. Венчалось сооружение сверкающим на солнце позолоченным шпилем. В других странах, входящих в Альянс, были построены точно такие же сооружения. Заседания проводились в них поочерёдно.
Смирнов вошёл в здание Совета и поднялся на лифте до этажа, на котором располагался зал совещаний военного командования Альянса. Там уже собирались лидеры стран-участниц, а также военные. Некоторые люди ещё только подходили. До начала заседания оставалось ещё около десяти минут, поэтому капитан «Аполлона» неспешно шёл к залу. Когда он дошёл, его встретил сероглазый и черноволосый человек, капитан Сергей Волков, его близкий друг. Они поздоровались и начали разговор.
– Я бы на твоём месте поторопился немного, Пётр. Опаздывать для тебя было бы крайне нежелательно. Не стоит создавать плохое мнение о себе.
– Ещё ведь около пяти минут есть до начала заседания, – ответил Пётр. – Куда торопиться? Я ведь всё равно успею и приду вовремя. В любом случае главы Земного Альянса прибудут не сразу, а припозднятся. Ты и сам это прекрасно знаешь. У них всегда находится какая-то внезапная работа, которая не терпит отлагательств, поэтому мы с тобой можем прождать от получаса до двух или даже до трёх часов.
– В общем-то, ты прав. Однако на твоём месте я бы уже давно сидел в зале и терпеливо дожидался императора с другими правителями, – дал совет Волков. – Я слышал, что тебе готовы поручить одно очень важное задание. Говорят, что оно играет большую стратегическую роль в отношениях между Земным Альянсом и Содружеством Галактических Цивилизаций. Поэтому тебе следует произвести правильное впечатление.
– Ты меня заинтриговал, Сергей. Не терпится, узнать о нём побольше. Аж руки зачесались, как говорится. Что это за задание такое? – не скрывая любопытства, спросил Смирнов.
– Не знаю. Я слышал только то, что из всех кандидатов отобрали именно тебя. И кстати, я был одним из составителей этого перечня, так что ты мне должен быть благодарен за то, что тебя туда включил.
– Спасибо тебе, дружище, должен буду, – улыбнулся Пётр. – А ты случайно не знаешь, кто именно отбирал кандидатов на это задание?
– Нет, не знаю. Ничего такого я не слышал. Слышал лишь то, что задание собирались поручить именно тебе. Наверное, кто-нибудь из командования делал финальный выбор, – предположил Сергей
– Надеюсь, я смогу оправдать доверие императора. Как любой другой верноподданный, я сделаю для этого всё, что от меня зависит, – воодушевлённо проговорил Смирнов.
– Ты сейчас прозвучал совсем как фанатик какой-нибудь, – прокомментировал услышанное Волков. – Уж слишком много восхищения к монарху в твоих словах.
– Мне кажется, ты слишком впечатлителен, – пошутил Пётр.
– А мне кажется, что ты делаешь поспешные выводы, – сострил Сергей.
– Я вот, что хотел спросить, – вдруг вспомнил Смирнов. – Тебе, случайно, не известно, что там решили члены Совета с присоединением к Содружеству Галактических Цивилизаций?
– Ничего об этом я не знаю. А теперь, пожалуйста, пойдём поскорее в зал. Вот-вот всё начнётся.
Двое капитанов космического флота вошли в зал и заняли свободные места, оказавшись друг напротив друга. За ними вошли другие военные, среди которых был адмирал Хабибуллин, после чего постепенно начали входить правители Земного Альянса, последним из которых был император Российской Федеративной Империи. Как только он оказался внутри, солдаты резко встали и с поклоном ударили себя кулаками по груди с громким возгласом «Слава императору!». Монарх кивнул, приветствуя верноподданных и сел на отведённое ему место.
– Господа правители, военные, рад всех вас видеть, – начал российский самодержец, бегло оглядев присутствующих. – Как многим из вас известно, Земной Альянс рассматривает возможность вступления в Содружество Галактических Цивилизаций. Однако мы пока не смогли прийти к единому мнению в этом вопросе. Россия, как и несколько других стран, готова вступить в Содружество. Поэтому ради укрепления отношений между нашим государством и Содружеством, мной было принято решение отправить лумутам особый груз. Этим самым я хочу дать им понять то, что Россия готова присоединиться к данному объединению. Был составлен список кандидатов, которым мы могли бы поручить это задание.
В этот момент Смирнов взглянул на Волкова. Тот едва заметно кивнул.
– Из всего списка, – продолжал император, – я выбрал одного человека, который, по моему мнению, больше всех подходит для столь ответственной задачи. Это Пётр Смирнов, капитан космического фрегата «Аполлон». Капитан, – обратился монарх, – я доверяю эту ответственную миссию Вам.
– Я сделаю всё возможное, чтобы оправдать Ваше доверие, повелитель, – встал и поклонился Смирнов. – Вы ни за что не пожалеете, что выбрали меня для этого задания.
– Это не единственное объявление, касающееся Вас, капитан Смирнов. В рамках укрепления единства Земного Альянса, а также обмена опытом мной и канцлером Объединённой Европы было принято решение временно перевести одного солдата на службу в Россию. Этот солдат – лейтенант Брайан Джонсон, – указал на высокого рыжеволосого мужчину с каре-зелёными глазами монарх, – и он некоторое время будет служить на «Аполлоне».
Пётр согласился с решением, после чего один из политиков спросил:
– Позвольте поинтересоваться, что это за груз? Почему он будет доставлен не торговым, а военным звездолётом? Разве это не привлечёт лишнее внимание?
– Это стратегический груз, – ответил император. – Это всё, что я могу сказать собравшимся здесь. Его доставку можно доверить исключительно военным, потому что нападения пиратов на гражданские корабли в последнее время участились. На военных они нападают редко. А даже если по неосмотрительности или по глупости нападают, то терпят поражение в бою. Поэтому доставка военным звездолётом будет наиболее подходящим вариантом в данной ситуации.
– Повелитель, – обратился к суверену Смирнов, – позвольте и мне задать Вам вопрос.
– Я Вас внимательно слушаю.
– Каковы сроки доставки этого груза? Я бы хотел сначала зайти на Земное Стратегическое Кольцо, некоторое время побыть там и только потом приступить к выполнению. Как мне кажется, благодаря этому миссия не будет выглядеть срочной и не вызовет подозрений у потенциальных противников.
– Я не ограничиваю Вас в сроках, капитан. Однако не стоит тянуть с выполнением данного Вам поручения. Вы можете выполнить задание так, как Вам хочется, поэтому Вы можете с чистой совестью посетить хоть Кольцо, хоть пару других планет, прежде чем доставить груз. Как я уже сказал ранее, сильно не затягивайте с выполнением. Вы ведь и сами понимаете, что доставка столь важного груза не терпит отлагательств.
– Обещаю доставить всё вовремя, – заявил Смирнов.
– На этом первая часть сегодняшнего заседания окончена, – громким голосом объявил император. – Прошу военных удалиться, дальше будут вестись переговоры по внутренним делам Земного Альянса.
Солдаты поклонились монарху и стали постепенно выходить. В коридоре к Петру подходили военные и поздравляли его.
– Повезло тебе, – сказал адмирал Хабибуллин. – Я бы с превеликим удовольствием полетел к лумутам, если б только мог.
– И правда повезло, – согласился со словами друга капитан Смирнов. – Но мне вот кажется, что ты больше меня был достоин получить это задание.
– Мне бы в любом случае не дали такой радости, – слегка улыбнулся адмирал.
– Это ещё почему? – не понял Пётр.
– У императора свои соображения на этот счёт, – загадочно промолвил Хабибуллин. – Он не станет подвергать меня необоснованному риску. Я ведь представляю для него, а также для нашего флота большую ценность. А ведь я полезен не только, как военный, но и как простой человек.
– Верно, – кивнул Смирнов. – Ты ведь не капитан, а адмирал. Не подобает солдатам со столь высоким званием выполнять курьерские доставки. К слову, почему тебе так хочется посетить лумутов?
– Я бы хотел попрактиковаться в общении на лумутском языке. Одно дело разговаривать с носителями языка за пределами их культурной среды и совершенно иное дело общаться с ними при полном погружении в их среду.
– Думаю, я мог бы догадаться о твоей причине, если бы хорошенько подумал. А с каких пор ты на лумутском говоришь? Ты мне даже намёка никакого не подавал, что стал учить их язык.
– Я молчал всё это время потому, что не хотел раньше времени говорить о каких-либо успехах в освоении нового языка. А учить его начал всего полгода назад. Сейчас практически свободно им владею.
– Так быстро выучил лумутский? – удивился Смирнов.
– Да, – кивнул Алмаз Хабибуллин. – Лумутский язык довольно прост. Грамматика намного проще, чем в человеческих языках. Поэтому выучить его было довольно легко. По простоте его можно сравнить разве что с эсперанто.
– Мне как-то не верится в это. Уж если спросишь меня, то я отвечу, что все инопланетные языки сложны в изучении.
– С лумутским языком это не так, друг мой. Он очень лёгкий, – пытался переубедить Петра адмирал.
– Тебе легко говорить, ты ведь с малых лет свободно говоришь на татарском и на русском и чувствуешь их логику. Для тебя учить другие языки проще простого.
– Это верно, но и простоту лумутского не отвергай.
В друзьям подошёл капитан Волков.
– Спасибо тебе, Сергей, – проговорил Смирнов, – за то, что внёс моё имя в список. Должен буду.
– Ладно тебе, – немного растерянно сказал Волков. – Свои люди, сочтёмся. Ты главное не подведи императора и страну. На тебе ведь сейчас лежит большая ответственность.
– Это обязательно. Я готов выполнить задание даже ценой собственной жизни. Умру, но поручение императора выполню. В конце концов, сам повелитель мне доверился, а такой шанс не каждый день выпадает. Уж лучше гордо встречу смерть, исполняя свой долг, чем позволю противнику одержать победу.
– Рад, что твой энтузиазм высок, однако постарайся не умирать, – похлопал Смирнова по плечу Волков. – Лучше уж останься жив, чтобы ты мог лично увидеть, как в скором будущем изменится в лучшую сторону наш мир. Поверь мне, мой дорогой друг, уже очень скоро мир станет более совершенным и справедливым.
После разговора капитан «Аполлона» отправился на другой этаж и вошёл там в кабинет, где отчитался об уничтожении космических пиратов, после чего отправился выполнять новое задание.
Глава 4. Вылет
Пётр Смирнов вошёл на капитанский мостик «Аполлона». Все подчинённые уже давно были на борту. Даже новый член команды, назначенный на космический фрегат пару часов назад, тоже находился на служебном месте и дожидался прихода капитана, который отдал приказ сразу же, как только оказался на мостике:
– Руслан, начинай взлёт.
– Есть капитан, – ответил пилот и нажал на кнопку включения акустической левитации, после чего начал медленно и аккуратно передвигать рычаг управления мощностью звуковых колебаний.
Фрегат стал постепенно набирать высоту. Члены экипажа оживлённо работали, проверяя показания приборов и переговариваясь с диспетчерами.
– Брайан, позвольте показать Вам корабль, – обратился Смирнов к новому члену экипажа.
– Хорошо, капитан, буду рад.
Пётр и его новый лейтенант, одетый в чёрный мундир, вышли из мостика в коридор. Идя по нему, они продолжили начавшийся пару мгновений назад разговор.
– Скажи мне, Брайан, на каком звездолёте ты служил ранее?
– Я служил на «Эвересте». Это тяжёлый авианосец.
– Тяжёлый авианосец, – задумчиво протянул капитан, пытаясь вспомнить, где он слышал нечто подобное. – Это, случайно, не новый класс звездолётов, разработанный в Объединённой Европе?
– Да, так и есть. «Эверест» был по сути первым успешным прототипом. Уже после того, как он успешно себя показал в боях с пиратами, началось массовое производство таких космических судов.
– Я так понимаю, тяжёлые авианосцы способны вмещать большее число мелких кораблей, – предположил Смирнов. – Я прав?
– Да, капитан. У таких звездолётов не только повышенная вместимость ангара, но и увеличенная огневая мощь. Сравнивать их с обычными авианосцами порой даже не имеет смысла. У «Эвереста» полно плазменных и ракетных турелей. А их скорострельность позволяет осыпать врага самым настоящим ливнем из плазмы.
– Любопытно. А ты где так хорошо выучил русский? – поинтересовался Пётр.
– Сначала на языковых курсах, когда заканчивал школу, а потом в университете. В Европе много внимания уделяют изучению языков других человеческих государств. При этом можно выучить не только крупные, но и малые языки. Но предпочтение всё же отдаётся тем, которые являются государственными на всей территории какой-либо страны. Региональные же чащу идут в качестве дополнения. Основными они бывают редко.
– А ты очень хорошо говоришь по-нашему, совсем без акцента, – похвалил Брайана капитан.
– Спасибо. А Вы, капитан, владеете какими-нибудь иностранными или инопланетными языками?
– Английский и французский, – дал короткий ответ Смирнова. – Других неродных языков я совсем не знаю.
– В таком случае мы с Вами сможем говорить на моём родном языке.
– Брайан, как ты думаешь, – начал капитан, – что в любом звездолёте является самым главным?
– Бортовые орудия, – предположил лейтенант.
– Интересное мнение, однако я придерживаюсь иного. На мой взгляд, самым важным местом каждого космического корабля является медицинский кабинет. Всякий солдат должен знать, где это место находится. И сейчас я веду тебя именно туда. В бою может произойти абсолютно всё, и нельзя быть на сто процентов уверенным в чём-либо. Может быть, завтра начнётся война, и на «Аполлоне» будут десятки раненых бойцов. Может быть, такого не случится. Однако в любом случае забота о здоровье играет большую роль, поэтому ты должен знать местоположение места, где о нём позаботятся.
Офицеры тем временем подошли к медицинскому кабинету и вошли внутрь. Это было просторное светлое помещение, в котором имелось несколько дверей, ведущих в операционные и в процедурные. Возле стен стояли пустые койки, благо нуждающихся в медицинском обслуживании солдат не было. У входа за столом сидел судовой врач и работал с документами. Его чёрные глаза, обращённые к тексту, скакали между строк и изучали разные данные. Иногда медик задумчиво почёсывал русоволосую голову. Увидев капитана, он встал и поприветствовал его.
– Как Ваше самочувствие, капитан? Вы продолжаете пить успокоительные?
– Чувствую себя вполне неплохо. Таблетки Ваши мне помогают, кажется, – отвечал Смирнов. – А это Брайан Джонсон, наш новый временный лейтенант, – представил подчинённого капитан.
– Очень приятно, – слегка невнятно произнёс врач. – А я Константин Воронцов. Буду рад видеть Вас, Брайан, у себя. С радостью помогу Вам и Вашему здоровью. А Вы, капитан, не хотите ли пройти сеанс нейротерапии?
– Нет, Константин. Думаю, не стоит.
– Дело Ваше. Однако не стоит ей пренебрегать. Если почувствуете ухудшение состояния, сразу приходите ко мне, чтобы можно было оперативно скорректировать курс лечения. Поверьте моему богатому опыту, Ваш недуг может вернуться, и тогда лечение придётся начинать сначала. А если следовать всем моим рекомендациям, то скоро он обязательно покинет Вас, капитан, в этом можете не сомневаться.
– Спасибо, обязательно приду, если станет хуже.
Пётр и Брайан вышли.
– Запомни расположение медицинского кабинета, – наставнически проговорил Смирнов. – Однажды знание этого может спасти тебе жизнь.
– Капитан, Вы бывали когда-нибудь за пределами космического пространства Земного Альянса? – спросил лейтенант.
– Было дело. Несколько раз приходилось вылетать, когда давали соответствующие задания. А один раз поводом полететь к другим расам была война.
– Та самая? С кнанугионцами? – решил уточнить Брайан.
Смирнов ничего не сказал и лишь кивнул. Молчание продлилось некоторое время, после чего лейтенант Джонсон задал вопрос:
– А почему у российских офицеров шпаги? Я уже несколько раз видел их.
– Так уж первый император распорядился. Во всех военных академиях фехтование является обязательной для изучения дисциплиной. Причём это боевое фехтование, а не спортивное, в котором оппоненты пытаются друг друга какими-то зубочистками проткнуть. А владение шпагой обязательно может пригодиться. Пираты почему-то предпочитают иметь при себе виброшпаги, поэтому солдатам часто приходится с ними драться. Особенно когда в бластерах заканчивается газ, а запасных капсул с ним больше нет. На случай битв холодным оружием на наших звездолётах всегда есть виброшпаги.
– В Европе такое точно не помешало бы. Вот только зачем драться с пиратами? Их же можно всего лишь перестрелять в космосе. Как с ними можно фехтовать? Не будут же солдаты и пираты выходить в космос в скафандрах только ради того, чтобы помахать клинками.
– Перестрелять не всегда удаётся. Ты, Брайан, имеешь опыт космических сражений?
– Да, хоть он и маленький, – честно признался лейтенант Джонсон. – С пиратами я сражался лишь один раз. Мне всё больше мирных заданий попадалось. Да и боевых действий вокруг меня почему-то не так много, как это нужно солдату. Служу родине в условиях полного покоя.
– Понятно. Ты не должен огорчаться этому. Радоваться надо тому, что не приходится постоянно сражаться. Это ведь значит, что твоя жизнь не подвергается риску каждый день. Многим другим военным повезло намного меньше, и они уже давно мертвы. Если бы каждый солдат мог выбрать себе судьбу сам, то, разумеется, каждый раз выбирался бы мир во всём мире, чтобы никогда больше не было войн.
– Наверное, Вы правы, капитан.
– Вернусь к теме боёв с пиратами. Дело в том, что они любят брать космические корабли на абордаж. И если они умудрятся взять военный звездолёт на абордаж, то вот там уже придётся и из бластеров стрелять, и на клинках фехтовать.
Офицеры оказались перед дверью каюты, которая предназначалась Брайану. Дверь открылась, и вниманию предстало небольшое, хоть и относительно просторное помещение с парой больших квадратных иллюминаторов. Рядом с ними стоял стол с выдвижным стулом, а по обе стороны от него, находились кровать, на которой лежало три чемодана, и шкаф.
– Здесь ты и будешь жить, – сказал Смирнов. – Девятая каюта полностью в твоём распоряжении, располагайся. Твои вещи уже здесь, как ты видишь. Если у тебя возникнут какие-либо вопросы, не стесняйся и смело задавай их либо мне, либо кому-нибудь другому, кто старше по званию. Тебе с радостью помогут. Если я понадоблюсь, то моя каюта находится там, – капитан показал в сторону и добавил, – в самом конце корабля. А мне теперь пора идти. К обязанностям можешь приступить через час, пока что можешь положить вещи в шкаф и немного изучить «Аполлон», походив туда-сюда.
– Хорошо, спасибо. Вот только не слишком ли много времени Вы мне дали, капитан? Даже за тридцать минут можно успеть сделать всё, что нужно, чтобы подготовиться к выполнению обязанностей и немного освоиться на корабле. И ещё уйма свободного времени после всего этого останется.
– Ты прав, Брайан. Однако я решил, что тебе может понадобиться много времени для того, чтобы получше изучить «Аполлон». Именно поэтому я и дал тебе целый час. Даже если твои дела закончатся за пять минут, остальное время проведи с пользой. Всё-таки тебе нужно привыкнуть к новому месту службы. Заодно немного отдохнёшь, так как новое место и новый коллектив – это психологическое напряжение.
– Спасибо, капитан.
– Ладно, не буду тебя отвлекать. Пойду по делам.
Оставив нового лейтенанта в каюте, Смирнов пошёл на капитанский мостик. Уже там Пётр сел в кресло и принялся разглядывать в лобовом иллюминаторе огни Земного Стратегического Кольца, к которому летел «Аполлон». Колоссальный обруч, опоясывающий пространство вокруг Земли по экватору на геосинхронной орбите, впечатлял каждый раз, когда попадал в поле зрения. Кольцо было одним из главных достижений человечества в космосе. Основным его предназначением было обеспечение обороны столицы Земного Альянса. Поверхность астроинженерного сооружения была усеяна множеством турелей. А бесчисленные флоты истребителей, дожидающиеся часа битвы, покоились в ангарах, готовые вылететь в любой момент и вступить в бой.
Земное Стратегическое Кольцо было разделено на двадцать четыре сектора, по одному на каждый часовой пояс, над которым они находились. Состояло оно из нескольких этажей, на каждом из которых могли бы поместиться целые государства. Консульства других разумных рас Млечного Пути, магазины, космопорты, ремонтные и заправочные станции, школы, университеты, больницы, заводы, банки, офисы, электростанции, жилые кварталы, гарнизоны, элитные рестораны с самыми изысканными блюдами и бары – всё это и многое другое находилось на Кольце.
Кольцо поддерживалось на постоянном отдалении от Земли при помощи мощных двигателей-стабилизаторов, за состоянием которых тщательно следили. Даже в случае малейших поломок их заменяли на новые, так как корректировку орбиты мог испортить даже незначительный перегрев.
«Аполлон» подлетал к Кольцу. Свет горел в огромных иллюминаторах, напоминая окружающий вокруг космос. Звездолёты беспрестанно рассекали пространство возле него. Одни влетали в него, другие вылетали, словно пчёлы, которые возвращались в улей с нектаром и с пыльцой, после чего снова отправлялись на поиски еды.
Капитан Смирнов некоторое время продолжал смотрел в иллюминатор, после чего начал обходить мостик, проверяя работу членов экипажа. Проходя мимо одного из компьютеров, он увидел мерцающую надпись на экране: «Задымление в каюте № 9». Поняв, что там могло происходить, капитан поспешил туда.
Когда он добежал до девятой каюты и резким движением открыл дверь, увидел сидящего на кровати Брайана с дымящейся сигаретой во рту. Смирнов почувствовал неприятный запах табачного дыма и разозлился, от чего лицо его исказилось. Пётр догадывался о причине задымления и теперь лично убедился в правдивости своего предположения. Готовый избить подчинённого, он с большим трудом сдерживал себя от соблазна. Выругавшись матом, Пётр заговорил:
– Запомни, Брайан, – говорил Смирнов, – курить на моём корабле нельзя. Ни на одном звездолёте Российской Федеративной Империи курить нельзя. Система фильтрации воздуха справится со всем и очистит воздух от сигаретного дыма, но курить всё равно нельзя. Я бы тебя за курение выкинул в открытый космос без скафандра и навсегда оставил бы твоё тело в свободном дрейфе! Однако ты всё-таки новенький на моём корабле, и с правилами ты пока знаком очень плохо. Однако ты знал, что тебя переводят на службу в космический флот Российской Федеративной Империи. Ты, как мне кажется, вовсе не дурак и прекрасно знал всё и о нашей идеологии, и о наших законах, согласно которым тебя полагается убить. Таких как ты в России объявляют биологическим мусором, недочеловеками, безмозглой биомассой, а потом убивают, чтобы гены предрасположенности к курению не передавались будущим поколениям. Слава первому императору, подарившего нам эту идеологию! – фанатично промолвил капитан. – То, что ты иностранный военный, временно переведённый на службу в Россию, ещё не значит того, что наши законы на тебя не распространяются. На «Аполлоне» действуют российские законы, и они распространяются даже на тебя. Согласно им тебя надо убить! Однако я не стану этого делать. Не потому, что мне тебя жалко. Я как сверхчеловек не испытываю к недочеловеческим отродьям вроде тебя какие-либо положительные чувства. Только ненависть и презрение кипят в моём сердце по отношению к вам. Я закрою глаза на это происшествие только лишь по той единственной причине, что государствам, входящим в Земной Альянс, нужно укрепить отношения, ради чего ты и был назначен сюда. Ради этого я готов терпеть недочеловека на борту. Однако это происходит в первый и в последний раз. Если подобное повторится, то пеняй на себя. Моя команда с превеликим удовольствием разорвёт тебя на куски голыми руками. Уж поверь мне, Брайан, моя команда способна на это. Большой боевой опыт, что они получили, позволяет им вытворять и не такие чудеса. Поэтому если хочешь остаться в живых и не стать очередным искусственным спутником какой-нибудь планеты, бросай курить! Бросай немедленно! Раз и навсегда!
Шокированный и потрясённый поведением капитана Брайан долго не мог что-либо сказать.
– Простите меня, – с трудом выдавил из себя лейтенант. – Я обязательно брошу курить, обязательно. Сделаю это сейчас же.
– Дай сюда эту гадость, мерзкое животное! – скомандовал Пётр Смирнов.
Брайан молча исполнил приказ, и капитан взял его за руку и потушил всё ещё горевшую сигарету о ладонь Джонсона, оставив небольшой ожог.
– Это послужит тебе уроком и небольшим оправданием задымления каюты, – с улыбкой садиста проговорил Смирнов, после чего взял пачку сигарет, смял её и вышел.
– Постойте, – жалобно произнёс лейтенант.
– Чего ещё? – раздражённо крикнул капитан, стоя в коридоре.
– Спасибо, что закроете на случившееся глаза.
Пётр ничего не сказал. Лишь лицо его сильнее исказилось от злости и от презрения. Закрыв дверь каюты, он пошёл на мостик, по пути выбросив сигареты в мусоросборник.
– Удалось установить причину задымления, капитан? – спросил оператор, увидев вернувшегося капитана.
– Да, – сухо ответил Смирнов. – У нового лейтенанта воспламенился аккумулятор наручных часов. К счастью, мы с ним быстро справились с возгоранием, благо оно было не таким уж и сильным. Ничего не сгорело, и это хорошо. Лишь небольшой ожог остался у лейтенанта Джонсона на руке.
– Что-то не припомню я у него наручных часов, – засомневался в услышанном пилот.
– Они были у него разряжены, – соврал на ходу капитан. – Поэтому он их держал в кармане всё это время. А теперь вот, когда решил их зарядить, они сгорели. Не знаю, где он покупал этот дешёвый ширпотреб, но именно во время зарядки возгорание и началось.
– Что ж, по крайней мере, ему теперь не придётся переводить время на часах.
– А зачем ему это делать? – несколько удивившись, спросил Смирнов. – Разве я отдавал приказ менять время на «Аполлоне»?
– На Кольцо ведь летим, капитан, – ответил Руслан. – В нулевой сектор, если точнее. А время там не московское, а гринвичское. Вот и переводить время не придётся лейтенанту, ведь теперь и часов-то у него нет.
– Забавно, – протянул Пётр.
– Кстати, мы уже подлетаем к ангарам. Скоро сможете прогуляться по Кольцу, капитан.
Пилот связался с диспетчером Земного Стратегического Кольца и запросил разрешение на посадку. Получив его, он повёл «Аполлон» к указанному ангару. Через несколько минут фрегат влетел внутрь, медленно остановился и, выдвинув из-под днища опоры, совершил посадку.
Глава 5. Земное Стратегическое Кольцо
Пётр Смирнов шагал по широкому проспекту, заполненному людьми и множеством других разумных. Их разнообразные одежды казались полотном, раскрашенным совершенно непонятным хаотичным образом. Этот живой ковёр двигался вдоль улицы, по середине которой летели аэромобили. Было многолюдно, отчего на проспекте стоял большой шум. Свист транспорта, громкие разговоры нескольких особо крикливых приятелей и не менее громкие звуки, доносящиеся из ближайших зданий, оглушали и раздражали поначалу. Однако через некоторое время к этому можно было привыкнуть и совершенно не обращать на это даже малейшего внимания. Для местных жителей постоянный гул казался чем-то естественным, а совершенно глухая тишина вызывала порой некоторое чувство беспокойства.
Белоснежные стены зданий вокруг казались светящимися. Яркие огни вывесок разных заведений приковывали к себе внимание и отражались в зеркально отполированных стенах. Сооружения на Земном Стратегическом Кольце были небольшими. На каждом из десяти его уровней возводили дома с максимальной высотой в три этажа. Помимо построек самого разного назначения были на Кольце сады и парки, а также каналы с прудами. На одном из уровней располагались леса и пляжи, на которых любили отдыхать местные жители, а также туристы.
Каждый уровень Кольца имел когда-то свою чёткую специализацию. На одном могли располагаться жилые здания, на другом – гарнизоны, на третьем – объекты инфраструктуры. Однако из-за увеличения численности постоянно проживающего населения от подобной практики пришлось отказаться. Теперь на любом уровне можно было найти всё, начиная консульствами и административными учреждениями и заканчивая музеями и парками.
Смирнов, оглядевшись по сторонам, пошёл в кафе, которое регулярно посещал во время визитов на Земное Стратегическое Кольцо. Он двигался, стараясь обходить поток прохожих, шедших ему навстречу. Поток был интенсивным и несколько раз останавливал капитана. Спустя несколько минут, прохожих стало немного меньше, и Пётр смог спокойно продолжить маршрут. Скоро он дошёл до места назначения. Это было кафе с совершенно вульгарным названием «Небо в алмазах».
Как только Пётр вошёл в него, владелец, тут же увидев его, шепнул кое-что двум охранникам, которые стояли рядом с ним. Внимательно выслушав слова работодателя, они вывели из заведения нескольких алкоголиков, неспособных стоять на ногах, после чего вернулись на места. Черноглазый блондин, которому принадлежала забегаловка быстрым шагом подошёл к посетителю и заговорил:
– Какие люди в моём скромном кафе! Неужели сам капитан Смирнов к нам пожаловал? Разрази меня гром, если это не так! Да чтоб мне умереть на этом месте, если я вижу сейчас пред собой не своего постоянного гостя, а сверхтехнологичную голограмму или галлюцинацию!
– Я тоже рад тебя видеть, Билл, – сказал Пётр и сел за стол.
К капитану присоединился владелец кафе, одетый в кожаную куртку, украшенную кристаллами, постоянно сверкавшими при любом движении. Временами их блики на миг ослепляли окружающих, но Билла это нисколько не смущало. Его любовь к блестящим предметам была сильна и стала решающим фактором в выборе названия кафе, стены и потолок которого были инкрустированы кристаллами.
Смирнов, сидя на широком мягком полосатом диване, нажал на небольшую кнопку на столе, и из голопроектора высветилось меню. Поток фотонов, устремившихся в воздух, удерживался силовыми полями. Они генерировались в тех местах, где это требовалось, специально предназначенным для этого чипом и удерживали свет в нужном положении, а если требовалось его движение, то силовые поля меняли расположение.
Пётр просмотрел первую страницу меню, а затем нажал на голокнопку перелистывания. В этот момент чип, обнаружив возмущение в силовом поле и определив его местоположение, послал сигнал центральному процессору проектора изменить показываемые лист. Просмотрев ещё несколько страниц, капитан выбрал пару блюд и напиток, которые вскоре поднёс робот-официант. Билл тоже сделал заказ и принялся разговаривать со Смирновым.
– Опять решил заскочить ко мне перед тем, как отправиться на очередное задание? Небось, снова патрулирование? Я прав? Прав ведь?
– Думаю, можно так сказать, – прозвучал ответ капитана. – Как тут дела на Кольце? Как сам поживаешь? Бизнес твой, надеюсь, процветает?
– Всё просто великолепно, – радостно ответил Билл. – Жизнь здесь прекрасна, как всегда. Потихоньку богатею, гостей очень много, а их денег ещё больше. Собираюсь в ближайшем будущем открыть ещё одно кафе. Наверное, в другом секторе подыщу для него подходящее местечко. А потом, когда я стану богачом, открою целую сеть кафе на всём Кольце, после чего начну открывать свои заведения на других планетах.
– Большие планы у тебя, – прокомментировал Смирнов. – Удачи с расширением бизнеса.
– Спасибо, Пётр. Ты будешь везде моим самым желанным гостем.
Разговор ненадолго прекратился, двое приятелей наконец-то приступили к еде. Отправив в рот большой кусок мяса, наспех прожевав его и с небольшим усилием проглотив, Билл спросил:
– Ты бы хотел услышать очень интересную историю, которую мне поведал один пилот, посетивший это место?
– А что это за история такая?
– Про новую ещё совершенно неизвестную расу разумных.
– Давай расскажи тогда, – попросил Пётр.
Билл снова проглотил кусок мяса, после чего начал свой рассказ, временами добавляя, как он говорил, художественной выразительности для большего погружения в историю, которое портилось из-за регулярных повторов одних и тех же слов:
– Как я уже тебе сказал буквально только что, был здесь один пилот, который рассказал мне очень интересную историю, которая с ним приключилась. Летел он однажды по космосу, посещал разные системы, смотрел на планеты и их спутники в иллюминатор. Это у него что-то наподобие хобби, любит он так полетать без дела туда-сюда по космосу, чтобы космическими красотами полюбоваться. И однажды по время посещения одной из систем он заметил огромный длинный цилиндр синего цвета. Мало того, что он был очень огромных размеров, так ещё и светился.
– Наверное, на этом объекте дискотека была, – прокомментировал услышанное Смирнов. – Не иначе.
– Пилот из самого настоящего любопытства начал подлетать к этому судну, как вдруг все приборы стали показывать возмущения в электромагнитном поле. Весь этот цилиндр был одними огромным электромагнитным полем, подумал пилот. Либо же он был источником помех и возмущений в электромагнитном поле, как он подумал немного позже. Этот цилиндр был долгое время неподвижен, а потом внезапно начал двигаться в сторону одной планеты. Пилот не испугался и решил проследовать за ним, тем более, что сомнений в том, что этот цилиндр был звездолётом, а не какой-нибудь аномалией, у него больше не оставалось. Какое-то время он летел за цилиндром, а тот в один момент сел на скалистую поверхность какой-то безжизненной планеты, и тут у пилота совсем не осталось сомнений в том, что он видел перед собой космический корабль с разумными на борту. Пилот завис на орбите вокруг этой планеты и начал наблюдать за неизвестным звездолётом в надежде на то, что из него скоро выйдут разумные, которых ему не терпелось увидеть. Ещё он включил внешнюю камеру и увеличил изображение, чтобы можно было лучше их разглядеть. Через несколько минут ожидания, которое для него показалось целой вечностью, в корпусе цилиндрического звездолёта появилось отверстие. Ранее его не было.
– Логично было предположить, что никаких дыр в обшивке этого судна не было, Билл, – вставил ремарку Пётр.
– Не мешай мне рассказывать, друг, – попросил владелец «Неба в алмазах». – Так вот, никаких швов или углублений в корпусе космического корабля не было, это отверстие появилось в монолитном корпусе каким-то непонятным образом, словно это такое свойство материала, из которого изготовлен был этот цилиндр. Затем из звездолёта вышли, как сказал пилот, высокие инопланетяне с угловатыми телами, и все они светились синим цветом, как и их корабль. Пилот тогда проверил показания приборов и увидел большой участок поверхности с сильным электромагнитным полем, от которого отпочковались такие же участки, но только намного меньше. Это и были инопланетяне, и они тоже были источниками электромагнитных полей. Эти разумные, как и их космический корабль, были сделаны из чистой энергии. Пилот сразу догадался во всём.
– Ну, разумеется, он догадался! – в голосе капитана Смирнова слышался нескрываемый сарказм. – Любой человек, хотя бы раз читавший фантастику прошлых веков предположил бы нечто подобное.
– Я продолжу. Сильное электромагнитное поле, исходящее от цилиндра и от его экипажа, и свечение – всё свидетельствовало о том, что они состояли из чистой энергии. Вот какие формы жизни бывают во вселенной! А пилот потом ещё несколько раз убедился в том, что эти существа были именно из чистой энергии. Разумные начали стрелять из рук синими светящимися лучами. Стреляли они, разумеется, чистой энергией.
– А чем же ещё им стрелять, рассказчик ты неумелый? – задал риторический вопрос Пётр наиболее мягким и снисходительным тоном, чтобы не обидеть собеседника.
– И тут началось самое интересное, – не обращал внимания на периодические высказывания друга Билл. – В тех местах, в которые эти выстрелы попадали, появлялась жидкость. Приборы на звездолёте пилота показали, что это была вода. Потом энергетические формы жизни стали стрелять больше, и буквально за пару секунд из ниоткуда появился океан. Планета, на которой они высадились, как я уже упомянул раньше, если ты всё ещё это помнишь, была безжизненной. А теперь в огромных трещинах и в кратерах, а также во всех прочих низменностях, плескалась вода. Потом инопланетяне снова продолжили стрелять энергией и создали растения. Как сказал пилот, которого, как говорится, увиденное поразило до глубины души, все растения были совершенно разными. Одни были зелёными, другие – красными, третьи – синими, четвёртые – фиолетовыми, пятые – белыми. Растения были всех возможных и невозможных цветов. Некоторые даже могли менять свой цвет в любой момент. А растения эти были больше похожи на высокую толстую траву. Позже разумные создали и вполне обычную траву, которая нам с тобой привычна, а немного позже деревья и цветы появились.
– Этого следовало ожидать.
– Затем стрельба чистой энергией вокруг продолжилась, и начали появляться животные. Сначала, как показывали пилоту внешние камеры его космического корабля, появились существа, сильно напоминающие рыб. Правда они были намного длиннее их. Выглядели они как нечто среднее между рыбами и змеями, напоминая угрей. Затем были созданы животные, внешне похожие на жаб, хоть было у них по восемь лапок. Да ещё и тела у них были покрыты шерстью. Однако это нисколько не помешало им быть чем-то похожими на жаб. Затем настал черёд других существ. Были и существа, которые выглядели как морские скаты, летающие по небу, были и грибообразные твари со странными конечностями, похожими на щупальца. Фауна была очень разнообразной, как и флора. Существа из чистой энергии создали благоприятные для жизни условия на планете, а потом создали на неё саму жизнь! Пилот как заворожённый наблюдал за происходящим, и в один момент его заметили.
– Наконец-то! – обрадовался Пётр Смирнов. – А то я уже начал думать, что этого никогда не случится.
– Инопланетяне, которые, как показалось пилоту, завершили все свои дела на планете или почти завершили их, вернулись на космический корабль, после чего тот поднялся в воздух и начал подлетать к его звездолёту. Пилот понял, что пора бы улететь прочь, иначе его могли убить как опасного свидетеля. Он стал улетать, постоянно разгоняясь, однако его догнали. Энергетические разумные оказались намного быстрее. Наверное, именно из-за того, что они были из чистой энергии. Потом эти инопланетяне каким-то неведомым образом оказались у него на борту. Скорее всего, им доступна телепортация. Как мне кажется, а ещё этот пилот думает точно так же, телепортироваться они могут благодаря способностям своей расы, а не благодаря технологиям.
– Совсем как в книге, которую я недавно читал, – улыбнулся капитан «Аполлона».
– Одним единственным выстрелом чистой энергией из руки один из инопланетян умудрился удалить видеозапись, на которой были запечатлены они и все их деяния. А ещё данные в бортовом компьютере тоже стёрлись, чтобы пилот не смог вернуться к этой планете и заблудился при возвращении домой. А потом инопланетяне вернулись на свой звездолёт и стали улетать. Пилот полетел за ними. Цилиндр безостановочно увеличивал скорость, пилот тоже. Он не отставал от преследуемой цели. Скорость обоих космических кораблей всё увеличивалась и увеличивалась, постепенно приближаясь к значению в тысячу световых лет в час, а потом, когда они уже покинули Млечный Путь, цилиндр снова ускорился и исчез из виду. Как сказал мне этот пилот, они летели не в плоскости галактики, а под углом к ней. Именно по этой причине они смогли выйти за пределы галактики так быстро. Пилот, оказавшись за пределами Млечного Пути, понял, что цилиндр пропал.
– Если бы он этого не понял, то я бы начал сомневаться в его умственных способностях.
– Ладно, друг. Слушай дальше эту историю. Пилот долго потом просматривал показания приборов, пытаясь узнать направление побега этого интересного энергетического звездолёта. Ничего там не было. Приборы молчали. А пилот тем временем продолжал лететь по инерции на колоссальной скорости в космическом пространстве между галактиками и через пару часов понял, что пора бы ему вернуться домой, а то уж больно долго он летал.
– Давно пора! – высказал мнение Смирнов.
– Подожди, Пётр, на этом история ещё не заканчивается. Пилот потом начал разворачиваться. На это снова ушло очень много времени, он ведь летел на огромной скорости, как ты помнишь. Как только он развернулся, начал тормозить, чтобы наконец понять, где он в тот момент времени находился. Благодаря последним записям в бортовом компьютере, он мог вернуться лишь к той планете, с которой началась погоня за разумными из чистой энергии. К сожалению, топливо на звездолёте этого пилота было на исходе, поэтому он решил вернуться на Землю. Тогда он посмотрел на Млечный Путь и сразу же опознал Рукав Ориона, благо он больше похож на какой-то огрызок, чем на полноценный галактический рукав. А потом он полетел туда, время от времени маневрируя, чтобы из-за большого расстояния, с которого он начал туда лететь, не промахнуться мимо него и не оказаться в каком-нибудь другом рукаве галактики. А потом уже, когда оказался во Млечном Пути, этот пилот включил сигнал бедствия, и после некоторого ожидания его подобрали и дали топлива, чтобы до Солнечной системы можно быстро без особых проблем долететь. А если бы он, находясь за пределами галактики, отправился к той планете, то остался бы там навсегда. Она находится далеко от освоенных систем всех разумных рас, между прочим. Да и топлива на обратный полёт до дома не осталось бы.
– Кажется, ты уже не первый раз про нехватку топлива говоришь.
– А ещё, – продолжал Билл, – он в любом случае заблудился бы, ибо данные на бортовом компьютере были повреждены энергетическими разумными. Однако этот факт он узнал позже, лишь когда решил проверить последний маршрут. Оказалось, что абсолютно все без исключения данные на бортовом компьютере были уничтожены, и поэтому никаких способов вернуться на ту планету, на которой в считанные мгновения создали жизнь, вообще не было. Наверное, выстрел энергетического инопланетянина повредил всю электронику на борту. Этот пилот ещё высказал своё предположение относительно увиденных им разумных. По его мнению, эти существа из чистой энергии могут являться самой первой разумной расой Млечного Пути или даже целой Вселенной. Либо же они являются самой первой формой жизни. Ещё этот пилот считает, что увиденные им инопланетяне были предтечами, которые возникли во время Большого Взрыва, что можно в некоторой степени подтвердить фактом того, что они состояли из чистой энергии, которая породила все остальные виды энергии во Вселенной. А ещё во время Большого Взрыва высвободилось невероятно много энергии. Возможно, что эти разумные возникли после Большого Взрыва, когда высвободившаяся в его результате энергия собралась в сгустки, которые и породили такую интересную форму жизни. Этот пилот думает, что эти энергетические разумные создали жизнь на других планетах, в том числе и на Земле.
– Быть такого не может, – возразил Смирнов. – Это всё чушь. История довольно интересна, как мне кажется, однако верится в неё с трудом. Скажу даже больше, в неё вообще не верится. Особенно в ту часть, в которой высказывается предположение о причастности неизвестной расы к созданию на разных планетах.
– А ты сам, Пётр, подумай, почему в мифах разных древних народов Земли повторяется один и тот же сюжет с богами, которые спустились с неба, создали на ней жизнь и людей, обучили их наукам, ремёслам и всему остальному? Ответ на это только один. И это реальность существования некой расы, которая путешествует по космосу и создаёт жизнь на планетах.
– Изначально существовало на Земле только одно людское племя, у которого были свои верования. Постепенно разрастаясь, оно мигрировало, заселяя новые территории, а верования у них оставались прежними. Единое племя делилось на несколько новых, первый язык делился на диалекты, которые превращались в отдельные языки. Весь этот цикл повторялся тысячи раз, пока на Земле не появилось то многообразие культур, языков и народов.
– Твоя точка зрения выглядит правдоподобно, однако ты так и не ответил на мой вопрос. Откуда у самого первого племени появились сказания о богах? Возьми, например, богов-громовержцев. Откуда взялись Тор, Перун, Зевс? Они все одно и то же существо, существо из чистой энергии. Они же как раз из рук стреляют лучами чистой энергии, а в примитивном сознании древних людей это выглядело как стрельба молниями.
– И всё равно история этого твоего пилота больше похожа на бред сумасшедшего. В неё невозможно поверить, – снова высказал свою точку зрения Смирнов.
– А почему все мифические боги спустились с небес? Они прилетели из космоса. Вот и предтечи, про которых пилот рассказывал, тоже летают по космосу и создают жизнь на разных планетах. Правда на той планете, о которой пилот и рассказывал, они почему-то создали уже достаточно развитые формы жизни, а не микроорганизмы, которые в течение миллиардов лет эволюционировали бы в развитых существ. Лично я думаю, что им либо надоело создавать одноклеточные формы жизни, либо же у них наконец-то появилось достаточно сил и могущества для создания многоклеточной жизни. Либо же они проводили какой-нибудь эксперимент, либо практиковались в своём ремесле.
– Нет, это всё ерунда, – отрезал Пётр. – Я понимаю, что многое во Вселенной всё ещё остаётся неизученным, однако объяснять любое неизвестно вмешательством неведомой расы – это как минимум глупо и легкомысленно.
– А почему тогда большинство рас в галактике является гуманоидами? Почему некоторые из них очень сильно похожи друг на друга? Почему есть расы, которые выглядят совсем как люди? – Билл неустанно осыпал Петра вопросами, пытаясь его убедить. – Вероятность того, что эволюция на совершенно разных планетах с разными условиями пойдёт по одному пути невероятно мала. Можно даже с полной уверенностью заявить, что эта вероятность равна нулю. Да что там нулю?! Она вообще имеет отрицательное значение! Это всё предтечи постарались. Они создали жизнь, а потом способствовали её эволюции, чтобы в итоге получились более-менее похожие друг на друга существа. Так и получились галактические расы, выглядящие как люди. Хотя правильнее будет сказать, что это мы, люди, получились похожими на некий образ, который воплощался в реальность предтечами.
– Эволюция могла пойти по схожему пути по причине того, – не задумываясь начал отвечать капитан Смирнов, – что Бог так решил. Слышал что-нибудь об эволюционном креационизме? Сначала Бог создал Вселенную, до создания которой не было ни пространства, ни времени, ни каких-либо других измерений, ни элементарных частиц. Вообще ничего не было до Большого взрыва. Разумеется, в том мире, в котором рано или поздно окажемся все мы без исключения, и пространство, и время, и всё остальное было изначально, если, конечно, понятие «изначально» в данном случае применимо. Потом по Божьей воле произошёл Большой взрыв, и появилась Вселенная со своими законами, благодаря которым появились звёзды и планеты. Все законы физики и химии, одним словом, законы мироздания появились тогда же. Они позволяют нам сейчас жить, они позволяют нам не разваливаться в атомарный порошок. Затем появилось Солнце, и в его зоне обитаемости появилась Земля, на которой, в свою очередь, появились благоприятные условия для возникновения жизни. Потом Бог создал одноклеточных существ, которые благодаря созданному им механизму эволюции, мутировали, превращаясь в новые виды. Я не знаю, как тебе лучше объяснить мою точку зрения, но новые виды создавались одновременно и Богом, и эволюцией. В философии Платона есть понятие о мире эйдосов, то есть идей. Как он полагал, существует некая идея, образ чего-либо, а его земное воплощение – это нечто наподобие тени для идеи. Вот я примерно так и рассуждаю. Богом создавались новые формы жизни или, если тебе так будет немного понятнее, образы новых форм жизни, которые затем, благодаря эволюционным механизмам, появлялись на разных планетах. Так были созданы и самые первые формы жизни, то есть одноклеточные. Так были созданы многоклеточные микроорганизмы, а за ними последовали всё более и более совершенные существа. В один момент появились первые приматы. Как верят дарвинисты, эти доисторические макаки являются нашими предками. Однако это не совсем так, как мне кажется. Бог создал людей, изгнал их из рая, и люди пришли на место тех видов, которые уже обитали на Земле. Так и получилось, что одни формы жизни сменяли другие, как люди сменили гоминид. Только в данном случае люди после того, как были созданы в раю, появились на Земле не в результате эволюции, а в результате непосредственного божественного вмешательства. На других планетах всё было точно так же, наверное.
– А зачем тогда Бог сделал разумных существ похожими друг на друга? Как твоя теория ответит на этот вопрос?
– На это очень прост ответ. Бог пожелал создать разные расы похожими друг на друга. Нам людям никогда не понять всего божественного замысла, мы можем лишь изучать его, приближаясь к пониманию. Однако полного понимания мы никогда не получим, потому что так устроены. И вообще большое множество человеческих и инопланетных религий могут дать ответ на вопрос о существовании существ с других планет и о схожести большинства разумных. Этот вопрос ты можешь изучить сам, если интересует.
– А тебя не смущает то, что все известные расы Млечного Пути владеют технологией сверхсветового движения? Не смущает тебя то, что у каждой расы эта технология основывается на сверхсветовой скорости движения бозонов Хиггса? Это всё предтечи направляли технический прогресс каждой расы, которую они создали. Они не только создали жизнь и направляли эволюцию, но и создали разумные виды, которым помогали прогрессировать и развиваться.
– Рано или поздно любая раса пришла бы к открытию сверхсветовой скорости бозонов Хиггса. У каждой расы в Галактике были ускорители частиц на разных этапах развития, в которых и было обнаружено сверхсветовое движение. А ускорители частиц, между прочим, до сих пор существуют у каждой расы. Рано или поздно любая раса нашла бы способ путешествовать по космосу быстрее скорости света. Как говорят учёные, достичь скорость света и превысить её возможно только лишь благодаря бозонам Хиггса с их свойствами. Во всей Вселенной нет больше никаких других способов этого сделать. Можно, конечно, на обычных древних двигателях разогнаться до околосветовой скорости, однако это повлечёт за собой увеличение массы звездолёта и замедление течения времени для него. Так что, достигнув границ Солнечной системы более чем за год и вернувшись за то же самое время обратно на Землю, ты увидишь родственников, которые постарели намного больше тебя, а соседские дети к твоему возвращению успеют закончить школу. Других технологий, кроме сверхсветовых бозонных двигателей, позволяющих путешествовать по космосу на невероятно высоких скоростях без замедления времени не существует.
– Это всё предтечи из чистой энергии сделали. Они знали всё о бозонных двигателях, потому что сами ими пользуются. Вот они и направляли научно-технический прогресс своих порождений, чтобы мы тоже могли выйти в космос и в один день встретиться со своими создателями. Надеюсь, что именно ради этого они и позволили всем разумным видам выйти в космос и начать активно его исследовать и осваивать.
– Бред, – отказывался верить Смирнов. – В эту чушь невозможно поверить. Это же откровенное враньё. Этот твой пилот тебе врал.
– Значит, ты не веришь в этот рассказ? – поинтересовался владелец забегаловки. – Неужели ты в него вообще не веришь? Даже чуть-чуть?
– Конечно же не верю. Это же самый настоящий бред. Даже факт того, что доказательства существования энергетических разумных оказались уничтожены, говорит о самой наглой лжи.
– Твоё дело, Пётр, – выдохнул Билл. – А лично я верю в то, что услышал от этого пилота. Он был очень убедителен, не думаю, что он мне врал. Если ты мне не веришь, то можешь спросить этого пилота. Он собирался лететь на Ликину, если будешь пролетать мимо этой планеты, спроси его об этой истории, и он её тебе расскажет. Думаю, ему ты поверишь. Всё-таки лучше будет, если ты услышишь эту историю из первых уст. Заодно ты убедишься в том, что этот пилот – реальная личность.
Жаркая полемика прекратилась, и приятели продолжили есть. Через несколько минут, когда с едой уже было покончено, Билл, попивая свежевыжатый сок из длинной завитой светящейся трубочки, снова решил заговорить со Смирновым.
– Слушай, Пётр, ты когда-нибудь видел какую-нибудь расу гермафродитов?
– Да, – ответил капитан. – Видел я их несколько раз, сколько именно не знаю. А что?
– Я относительно недавно и сам столкнулся с такими. Они посетили моё кафе. Я с ними поговорил на самые разные темы. Беседа, к слову, была очень приятной. Я поспрашивал их о культуре, она у них, оказывается, довольно интересная. С того момента моё любопытство к изучению культур гермафродитов выросло до астрономических размеров. Больше всего меня привлекает тот факт, что у разных рас, которые в докосмическую эру не имели даже малейшего представления о существовании друг друга, культуры во многом похожи.
– Я надеюсь, ты это говоришь без намёков на предтеч из чистой энергии, подарившим своим порождениям одну и ту же культуру, которая даже спустя тысячелетия мало изменилась, объясняя этим самым их схожесть? – с опаской спросил Смирнов.
– Нет, я лишь хотел сказать то, что сказал. Культура гермафродитов интересна, и я её начал изучать. Спасибо душевному общению с гермафродитами за это, – улыбнулся Билл.
– Надеюсь, мне тоже удастся в когда-нибудь просто так непринуждённо пообщаться по душам с другими разумными, – мечтательно произнёс Смирнов. – Сколько с меня?
– Не знаю, друг, не знаю. Я вообще не знаю, на какую сумму ты у меня поел сейчас. Эй, – крикнул владелец кафе роботу-официанту, – эй, ведро болтов! Живо принеси чек капитану! И поторапливайся, не заставляй военного ждать!
Механический работник принёс чек Смирнову, тот потянулся было в карман за бумажником, но не нашёл его. Решив, что сидячая поза мешает прощупыванию, он встал, но всё равно не смог найти его. Даже в другом кармане было пусто. Кошелька нигде не было.
Глава 6. Встреча
Кошелёк пропал. Лицо капитана побледнело, а затем покраснело. Он был напуган и растерян, однако быстро взял себя в руки.
– Билл, проверь, пожалуйста, записи со всех камер, – попросил друга капитан. – Похоже, что кто-то незаметно покопался в моих карманах.
Владелец «Неба в алмазах» ринулся к пункту охраны кафе. Минуту спустя, он увидел вора на видеозаписи. Им оказался имниратун. Когда Смирнов слушал историю, которую ему рассказывал Билл, пригнувшийся к полу якобы в поисках потерянной вещи, имниратун незаметно для них обоих вытащил из кармана капитана бумажник.
– Спасибо, – крикнул Пётр, выбегая из кафе в надежде найти вора. – Как только верну деньги, вернусь и расплачусь с тобой в полном объёме.
Смирнов бежал по направлению к Службе Безопасности Земного Стратегического Кольца. К его счастью, на улицах было мало прохожих, поэтому расталкивать их не пришлось. Передвижение по пустым улицам было намного приятнее, успел про себя заметить капитан. Когда он дошёл до места назначения, доложил о случившемся и попросил помощи. Ему пошли навстречу, и скоро вор был обнаружен камерами наблюдения. Пётр попросил синхронизировать его наручные часы с ними так, чтобы изображение на наручном устройстве всегда показывало преступника. Просьбу выполнили, и капитан побежал за инопланетянином, пытаясь его догнать. Капитан Смирнов вытащил бластер из кобуры и бежал в один из переулков, в который вошёл вор. Там не было камер, поэтому офицеру оставалось теперь только догадываться о местоположении имниратуна, который мог спрятаться.
Пётр оказался на месте. Осторожно он вошёл в переулок, который как назло был покрыт мраком. Его бесила мысль, что на стратегическом объекте могли быть места с плохим освещением и без камер. Смирнов шёл дальше и в самом конце переулка, заканчивавшегося тупиком, увидел трёх имниратунов. Похоже, это была семья; каждый инопланетянин был одного из трёх полов данной расы. Был представитель первого пола, иногда условно именуемый мужским, который вводит сперматозоиды в тело третьего пола. Был представитель второго пола, вводящий яйцеклетки в тело третьего пола. Был и представитель третьего пола, временами называемый женским, который вводит в яйцеклетки митохондриальную ДНК, беременеет и рождает, как правило, от шести до десяти, а в редких случаях и двенадцать детей.
Смирнов стоял и смотрел на имниратунов. Жёлтая немного блестящая кожа этой расы вызвала у него ассоциации с лимонами. Длинные вытянутые книзу уши напоминали Петру сказочных персонажей. А безносые лица с двумя крохотными дыхательными отверстиями представляли собой немного отталкивающее зрелище, чему способствовали также и чёрные глаза без зрачков. Лишь волосы неестественных для человека цветов: жёлтого, красного и крайне редкого синего – делали внешность имниратунов вполне красивой по человеческим меркам.
Капитан Смирнов стоял, держа в руке бластер, и осматривал инопланетян. Один из них был беремен.
– Кто из вас украл мой бумажник? – слова разъярённого капитана прозвучали как гром, из-за чего и без того напуганные до смерти разумные подскочили. – Повторяю, кто из вас украл мой бумажник? Вы хоть по-русски понимаете?
Один из имниратунов сделал робкий шаг вперёд и ответил:
– Сделал я это, человек. Прости меня, человек. Хотел я лишь, чтобы у нас были деньги. Хотел я, чтобы вернулась семья наша на родину. Вернуться нам на Имниру надо. Имнира – это планеты Имни спутник. На свет появляться должны дети по обычаю древнему на родине. Нет денег у нас, вернуться чтобы, – имниратун вернул Смирнову его бумажник и продолжил. – Чтобы рожал мой супруга детей на Имнире, хотел я. Прости, человек. Делать не хотел я зло, – старательно выражал мысли инопланетянин, пусть даже не владея русским языком достаточно хорошо.
Капитан Пётр Смирнов оказался перед тяжёлым моральным выбором. Как же стоит поступить? Отвести имниратунов в Службу Безопасности или лучше отпустить их? Поступить так, как этого требует строгий, но справедливый закон, или поступить иначе, так, как этого требуют человечность и доброта, живущие в сердце? А насколько справедлив закон? Разве он справедлив всегда и без исключений? Что же в итоге выбрать? Поступить по закону или по совести? Что делать?
Поступить по закону. Но в таком случае несчастные имниратуны окажутся запертыми на Кольце ещё на неизвестно какое время. Местные работники Службы Безопасности, как всем людям известно, очень любят затягивать расследования, даже если задержанные уже давно во всём сознались, и даже если до полного раскрытия дела осталась лишь формальность в виде одной единственной печати, которую они сами и ставят. А ещё вероятность того, что один из трёх супругов-имниратунов родит не на родине, а на чужбине, станет выше. Наверное, их всех троих запрут в местной тюрьме как сообщников. Трое разумных… Их ведь могут посадить за кражу и за создание организованной преступной группировки…
Или всё же стоит поступить по совести? В таком случае разумные смогут спокойно вернуться на Имниру и продолжить обычную жизнь. Может быть, стоит закрыть глаза на это происшествие? Можно ли вообще такое сделать? Наверное, можно… Тем более, что сегодня подобное уже случилось с курящим Брайаном. Так что и этот инцидент можно забыть, словно его никогда не было… Можно…
Смирнов сунул бластер в кобуру, открыл бумажник и, отсчитав сорок тысяч рублей бумажными банкнотами, которые, как ему казалось, никогда не выйдут из оборота ни через тысячу, ни, тем более, через двадцать тысяч лет, дал их инопланетянину. Думал Пётр совсем недолго и был полностью уверен в правоте своих действий, в которой ни капли не сомневался.
– Возьмите, – максимально доброжелательным тоном произнёс капитан. – Если не ошибаюсь, в третьем секторе находится большинство консульств рас, с которыми у Земного Альянса установлены дипломатические отношения. Эти деньги пригодятся вам, чтобы попасть туда на поезде. Купите билеты, после чего отправляйтесь в третьего сектора. Однако, на всякий случай, обязательно уточните у кого-нибудь, где находится ваше консульство, потому что я не до конца уверен в том, что оно находится именно там, где я сказал. Полагаю, в консульстве вам должны оказать помощь по возвращению на родину. Тем более, что ваша раса свято чтит свои традиции.
Имниратун взял деньги и, расплакавшись, поблагодарил капитана. Его супруги тоже заплакали от счастья.
– Спасал ты нашу семью, человек, – проговорил беременный имниратун. – Спасал ты наши жизни.
– Я скажу работникам Службы Безопасности, что я уладил конфликт. Они не будут вести расследований и преследовать вас. Можете не волноваться.
– Спасибо. А какое имя твоё? – поинтересовался третий разумный.
– Пётр. Пётр Смирнов.
– Спасибо, Пётр. Будет благодарной вечно семья наша тебе за помощь всю твою и за доброту твою. Молиться будем мы отныне за тебя.
Смирнов вышел из переулка вместе с инопланетянами и указал им, в какую сторону нужно идти, чтобы попасть на вокзал. Те, ещё раз поблагодарив капитана, пошли в указанном направлении. А Пётр пошёл к Службе Безопасности, где он, как и обещал имниратунам, сообщил, что конфликт улажен на месте, после чего вернулся в кафе Билла и расплатился с ним.
– Все готовы к полёту? – спросил капитан Смирнов.
– Да, – доложил оператор, – все члены экипажа на борту. Никто, кроме Вас, капитан, не сходил с корабля.
– Отлично, тогда летим.
«Аполлон» приподнялся в воздух, развернулся в ангаре и начал медленно вылетать из него. Фрегат летел в космосе, разворачиваясь по направлению к планете Падос, родной планете лумутов. Звездолёт летел пока что медленно. Он всё ещё не успел отлететь далеко от Земли.
На ночной стороне колыбели человечества были видны огромные светящиеся участки. Это были города, которые разрослись до размеров государств. Японские острова и Корейский полуостров были ярчайшими примерами этого. Вся их территория казалась большими светящимися пятнами, огромными городами, жизнедеятельность в которых поддерживалась благодаря колониям. Многие участки Земли выглядели точно так же. Из космоса ночная сторона планеты казалась участком звёздного неба, на котором красовались необычные туманности и галактики. Довольно часто на околоземной орбите пролетали звездолёты, на которых туристы смотрели на светящуюся родину всей человеческой цивилизации.
«Аполлон» отлетел от Земли и от Земного Стратегического Кольца на приличное расстояние и начал набирать ход.
– Капитан, что насчёт скорости? – задал вопрос Руслан. – Как всегда тысяча световых лет в час?
– Да, пожалуй. Только до вылета за пределы Солнечной системы не повышай скорость выше одного светового года в час.
– Есть, капитан.
Космический фрегат нёсся по безвоздушному пространству. Спустя почти час, когда он достиг Облака Оорта, пришлось снизить скорость, дабы не врезаться в какой-нибудь астероид. Пройдя через естественную границу Солнечной системы, служившую также и защитой, «Аполлон» снова стал набирать скорость. Звездолёт летел в межзвёздном пространстве. Расстояние от Солнца до Битаро, звезды, освещающей Падос, составляло более двух тысяч световых лет, а это значило, что весь путь мог занять примерно два часа по времени, о чём почти все на фрегате прекрасно знали.
Капитан Смирнов совершал обход корабля. Когда он вернулся на мостик, увидел корабельного робота за штурвалом, время от времени заменявшего пилота, а также некоторых других членов экипажа. На его белом металлическом туловище были написаны его модель и некое подобие личного имени, которое давалось заказчиком. Большими слегка потёртыми чёрными буквами было написано «LKN-81», а ниже буквами поменьше было написано «Атом».
– Это ты, Атом? – сказал капитан. – Где ты пропадал с момента последней посадки на Землю?
– Я был на борту всё это время, капитан. Вероятно, мы с Вами как минимум один раз разминулись, поэтому и не увиделись.
– Возможно, возможно. А где Руслан?
– Пилот Нигматуллин пошёл поесть. В ближайшие два часа полёта он будет отдыхать. Его заменяю я.
– Ясно. А ты видел Брайана?
– Вы говорите о Брайане Джонсоне, нашем новом лейтенанте? – решил уточнить робот.
– Да, именно о нём.
– Я его ещё ни разу не видел, – ответил Атом.
– Тогда откуда тебе известна его фамилия и звание? – удивился Смирнов.
– Я услышал это от членов экипажа. Где находится этот Брайан?
– Не знаю. Мне кажется, он должен был приступить к своим обязанностям.
Атом развернул голову назад и, увидев вошедшего Брайана, произнёс:
– Полагаю, Вы и есть Брайан Джонсон. Позвольте представиться, Атом.
– Очень приятно, – вяло проговорил Брайан, – Я, как Вам известно, Брайан. Надеюсь мы с Вами станем хорошими друзьями.
– Сомневаюсь, что это хоть сколько-нибудь возможно, лейтенант Джонсон, – холодно произнёс Атом. – Роботы не могут быть друзьями органическим формам жизни. Сознание, формируемое набором команд в программном коде, не может стать другом полноценной биологической личности, как бы сильно мы ни старались имитировать человеческие отношения, что называют дружбой.
– Кончай уже цитировать людей прошлых веков, Атом, – сказал Смирнов. – Лучше продолжай исполнять обязанности.
– Ладно, капитан, будет сделано. Кстати, капитан, в данный момент времени мы находимся за пределами Солнечной системы. Облако Оорта осталось далеко позади.
– Хорошая новость, однако я это и так прекрасно знаю. Продолжай полёт, Атом, – промолвил капитан.
Робот кивнул и продолжил пилотирование. Смирнов сел в кресло. Когда до конца полёта оставалось ещё около получаса, на голографическом радаре промелькнул небольшой объект, который привлёк внимание капитана. Через некоторое время он снова показался и полетел вслед за «Аполлоном».
– Выведите на главный монитор показания наружных камер, – громко скомандовал Пётр. – Я хочу узнать, что это за звездолёт летит за нами.
Приказ выполнили, и на экране показалась маленькая едва различимая точка. Изображение увеличили, и немного отчётливей стал виден звездолёт, который со временем становился всё ближе и ближе к фрегату.
– Снизить скорость и остановиться, – последовал второй приказ. – Нужно узнать, что это за корабль такой. Надеюсь, он не следит за нами.
Смирнов погрузился в раздумья. Скорость движения неизвестного звездолёта его немного напрягала. С такой быстротой могли передвигаться лишь суда Земного Альянса, Пётр в этом не сомневался. Лишь немногие расы, как и люди, имели подобные технологии. Однако в ближайшем пространстве не было ни одной системы, которую населяли бы разумные, чьи космические корабли могли бы разогнаться до скорости в тысячу световых в час. Вероятно, это был звездолёт Земного Альянса, по крайней мере это было наиболее правдоподобное предположение, которое пришло капитану Смирнову на ум. Однако зачем ещё одному человеческому кораблю лететь к лумутам? Вряд ли в Совете решили отправить ещё один звездолёт к инопланетянам. Если бы это произошло, «Аполлон» получил бы соответствующее уведомление об этом. Но этого не произошло. Что-то здесь было не так, капитан это чувствовал. Так что же это за космический корабль такой?
К счастью для Смирнова, таинственный звездолёт вскоре стал намного ближе и остановился перед «Аполлоном». Пётр рассматривал космический корабль через лобовой иллюминатор и поймал себя на мысли, что он был ему знаком, словно где-то уже видел его. Судно, выглядящее как сильно вытянутый по основанию купол, окрашенный в синий и зелёный цвета, как казалось капитану, дразнил его. На корме звездолёта находилось несколько сопел. Три тормозных сопла располагалось на носу, и ещё по несколько сопел, предназначенных для маневрирования, располагалось по бокам, на крыше и на днище. По два длинных ствола орудий тянулись по всему корпусу корабля с каждой его стороны. А на крыше располагалась турель с четырьмя стволами. Звездолёт, такой знакомый и незнакомый одновременно, мучил Петра. Наконец он понял, что это был за корабль. Это было судно кнанугионцев.
Глава 7. Кнанугионцы
Внезапно появившийся звездолёт кнанугионцев размесился перед фрегатом людей. Благодаря внешним камерам, члены экипажа могли без затруднений рассмотреть его очертания. Повисев некоторое время в пространстве, корабль рептилоидов начал медленно разворачиваться носом к «Аполлону». Завершив манёвр, он снова повис в бездействии. Солдаты на фрегате пребывали в напряжении. Никто не знал, что будет дальше. В голову приходили лишь страшные мысли о скорой атаке, которую враг намеренно решил отсрочить, чтобы пощекотать нервы людям.
– Засеките их сигнатуры и попробуйте выйти на с ними на связь, – спокойным голосом произнёс капитан. Спустя некоторое время он спросил, – Есть результат?
– Нет, – доложил оператор. – Они не отвечают на наш вызов.
Смирнов продолжил смотреть то в иллюминатор, то на радар, то в монитор бортового компьютера, надеясь увидеть то, как кнанугионцы улетят. Однако они продолжали оставаться на месте. Вскоре турель на крыше их корабля повернулась и выстрелила несколько раз в сторону, что сильно удивило людей. Что это было? Приказ другим кораблям начать атаку? Предупреждение покинуть это пространство?
Пристальные взгляды членов экипажа были прикованы к мониторам. Внимание каждого было обращено на корабль рептилоидов, и в самый неожиданный момент они выстрелили по «Аполлону».
– Все по местам! – проорал капитан. – Открыть огонь по врагу!
По «Аполлону» выстрелили ещё несколько раз перед тем, как он выстрелил в ответ. Однако звездолёт рептилоидов не получил ни одного повреждения. Его прикрывало плазменное поле шарообразной формы. Сам звездолёт находился внутри него в полной безопасности. Нос «Аполлона» же получил повреждения.
– Включить двигатели! – отдал новый приказ Смирнов. – Держаться от них на расстоянии!
Плазменная сфера, выполнявшая роль защитного поля, вокруг вражеского звездолёта время от времени выключалась, давая турели возможность стрелять по фрегату, потому что она не пропускала ничего ни внутрь, ни наружу. Броня кораблей Земного Альянса, славившаяся своей тугоплавкостью, оказалась слабой. Кнанугионцы стреляли высокотемпературной плазмой синего цвета, нанося серьёзный урон «Аполлону». Как ни старался Атом, управлявший фрегатом, звездолёт всё равно получал плазму от вражеских выстрелов. Через несколько минут после начала боя рептилии прекратили огонь из турели и начали преследование людей. Космические корабли то сближались, то отдалялись друг от друга. «Аполлон» начал совершать манёвр, и корабль кнанугионцев попал в зону поражения его орудий. Однако выстрелы снова не принесли никакого результата. В следующее мгновение рептилоиды выпустили две ракеты, попавшие в корму фрегата, из-за чего выключилась пара двигателей. Энергия перестала в них поступать. Худшие опасения Смирнова подтвердились:
– Это ракеты с электромагнитным импульсом, – с ужасом проговорил Пётр.
– Это невозможно, капитан, – возразил Атом. – Кнанугионцы никогда не обладали такими технологиями. А после поражения в человеческо-кнанугионской войне все их технические разработки, в том числе военные были захвачены Земным Альянсом в качестве трофеев. Их наука сильно пострадала после войны, кнанугионцы не смогли бы в столь короткие сроки создать новое вооружение. Даже другие расы пока не смогли создать ЭМИ-оружие.
– Значит, наука у них продвинулась дальше, чем мы могли себе представить.
Несколько новых ракет снова попали по фрегату. В некоторых его частях выключился свет. Смирнов обратил внимание на голографический радар. Он стал работать с помехами. Теперь вместо сферы голопроектор показывал то эллипсоид, то нечто, напоминающее по форме яйцо. Изображение то сужалось, то расширялось, то дробилось, всё время искажаясь до неузнаваемости.
– Капитан, генератор силовых полей для голограмм повреждён резким скачком энергии, – доложил оператор.
– Возможно ли его починить?
– Нет, – прозвучал угрюмый ответ. – Его можно лишь заменить. Подобные поломки обнаружены по всему кораблю. Все голопроекторы теперь не работают.
– А компьютеры целы?
– Да, – ответил оператор и тут же добавил, – пока что целы.
Капитан вздохнул и отдал новый приказ:
– Атом, скрой нас в тени ближайшей планеты и выключи габаритные огни.
Пока «Аполлон» летел к космическому телу в него снова попала ракета с электромагнитным импульсом. На этот раз повреждения коснулись генератора гравитонов. Пётр почувствовал небольшую лёгкость, как если бы опускался на лифте. Произошло ещё одно попадание, и теперь по каюте стал медленно летать наушник со встроенной рацией. Генератор гравитонов потерял около четверти своей мощности, и предметы с малой массой начали свободно парить по звездолёту.
Наконец-то фрегат скрылся в тени. Капитан прохаживал взад-вперёд по мостику, обдумывая следующие действия.
– Что там с орудиями? – спросил он наконец.
– Часть орудий расплавилась, а часть не работает.
– Каково состояние брони?
– Корма и правый борт сильно повреждены. Ещё одну атаку плазмой «Аполлон» не выдержит.
– Капитан, – вмешался Брайан, – как Вы думаете, это была попытка нас напугать? Нас ведь не стали убивать сразу.
– Не знаю. Однако твоя гипотеза кажется мне правдоподобной. Лично я могу предположить лишь то, что кнанугионцы решили взять нас на абордаж.
– На абордаж? – глаза Брайана округлились от удивления.
– Да, – коротко ответил капитан
– Но ведь мы в космосе, а не на море. Как можно взять космический корабль на абордаж? Говоря о пиратах, вы упоминали это. Однако так ничего и не сказали об абордаже. Что это такое? И возможно ли провернуть абордаж в космосе?
– Очень просто взять звездолёт на абордаж. У тебя мало боевого опыта, поэтому ты ничего не знаешь об этом. Зато сейчас у тебя есть шанс узнать что-то новое. Сначала происходит стыковка, потом захват другого корабля. Пираты так часто торговые корабли захватывают. Правда, только те пираты, которые имеют достаточно большой корабль, потому что на одноместном истребителе такое не получится сделать.
– Тогда получается, что кнанугионцы могут знать то, какой груз мы везём.
– Вполне может быть, – сурово сказал Пётр. – Наверное, они намерены уничтожить нас, а после найти груз среди обломков и забрать его. Давайте приготовимся к абордажу.
– Позвольте возразить, капитан, – Атом отоврался от штурвала, уступив место Руслану, и подошёл к капитану Смирнову. – Стабилизатор лучевого захвата обесточен, он не работает.
– Не сейчас, Атом. Мне нет дела до очередной поломки.
– Разве Вы не знаете принцип работы лучевого захвата?
– Нет, я же не механик. Откуда я должен его знать?
– Тогда буду максимально краток. Постараюсь объяснить Вам как можно понятнее. Лучевой захват выстреливает лучом фотонов в объект, находящийся в космосе. Чтобы объект начал притягиваться к кораблю, необходимо следующее условие: плотность фотонов возле объекта должна быть выше, чем та, что рядом с лучевым захватом. За счёт разной плотности на двух концах луча света создаются две области с разным давлением. Тогда объект, возле которого высокое давление, начинает перемещаться к лучевому захвату, возле которого давление ниже. Разницу в плотности фотонов, а следовательно, и разницу в давлении обеспечивает именно стабилизатор. Стабилизатор же не позволяет лучу света превратиться в смертоносное оружие. Сейчас он вышел из строя, так что вместо лучевого захвата мы имеем самый обыкновенный лазер. Мы можем выстрелить в рептилий и расплавить их корабль.
Настроение Петра Смирнова изменилось, напряжённое лицо расслабилось. Капитан слабо улыбнулся и произнёс:
– Попробовать стоит. Как только наведёте лучевой захват на врага, стреляйте по носовой части. Капитанский мостик должен быть там, если его не переместили.
В днище космического фрегата открылись две дверцы, и из небольшого отсека, который они закрывали, появился лучевой захват, выглядевший в точности как типичное корабельное орудие. Его навели на нос вражеского звездолёта и стали ждать. Тот подлетал к «Аполлону» ближе. Прятаться в тени планеты было бесполезно, ибо радар всё равно видел фрегат. Однако благодаря этому план людей мог осуществиться.
Защитное поле вокруг корабля рептилий отключилось, и прежде чем он успел выстрелить, люди включили лучевой захват. Лазерный луч мгновенно достиг носа вражеского звездолёта и начал плавить его. Кнанугионцы поняли всё слишком поздно. Они не успели включить обратно защитное поле, и из-за этого нос их космического корабля стал плавиться. Образовалась дыра, в которую вылетел воздух вместе с членами экипажа. Лазером провели вдоль борта, уничтожая весь корабль. Не прошло и пяти минут, как враг был повержен.
– Подлетите поближе к тому, что осталось, – отдал приказ капитан Смирнов, – Попробуем достать их бортовой компьютер и прочие запчасти.
Пятно света медленно ползло по приборной панели, время от времени останавливаясь и снова продолжая свой путь. Несколько других таких же пятен блуждали по расплавленным стенам кнанугионского звездолёта. Пять человек с «Аполлона» было отобрано для того, чтобы отыскать бортовой компьютер рептилоидов и доставить его на фрегат. Помимо поисков компьютера им нужно было найти подходящие запчасти, чтобы можно было провести небольшой ремонт оборудования на корабле, однако ничего, что подошло бы земной технике у врагов не оказалось.
Обшивка звездолёта была изуродована лазером. Сквозь огромные дыры в них была видна завораживающая россыпь звёзд. Часть компьютеров и прочих аппаратов расплавилась и представляла собой бесформенные неровности на полу. Кое-где на креслах болтались трупы кнанугионцев, удерживаемые на местах ремнями, из-за чего не вылетели за борт при разгерметизации космического корабля. Лампы, освещавшие мостик, не работали, хотя иногда они включались на несколько секунд, мигали, а потом снова выключались. Это утомляло и без того уставших космонавтов, от постоянных мерцаний становилось дурно, их тошнило, у одного из них даже началось головокружение.
Солдаты были одеты в скафандры, не стеснявшие движений. На их спинах были расположены реактивные ранцы, благодаря которым они смогли добраться до обломков кнанугионского звездолёта. Люди спокойно ходили по кораблю, благо магнитные подошвы не позволяли им летать по месту поисков. Временами из скафандров вырывались струи пара, который мгновениями ранее был потом, благодаря чему понижалась температура внутри них, однако, несмотря на это, люди всё равно сильно потели и чувствовали себя как в бане.
Наконец-то одному поисковику улыбнулась удача. Он посветил фонариком около капитанского кресла и увидел на полу небольшой надёжно закрытый люк. Он пошёл к нему и попытался его открыть. Тот не поддавался.
– Ребята, подойдите сюда и посветите мне, – попросил он друзей. – Кажется, я нашёл то, что мы искали.
Солдаты подошли к товарищу и выполнили его просьбу. Тот достал из небольшого кармана на груди плазменный резак, напоминавший ручку, включил его и начал аккуратно разрезать крышку люка. Из резака вырывалась плазменная струя, не превышавшая длины и толщины пальца, однако её температура была довольно высока и позволяла с лёгкостью справиться с металлом. Вскоре люк был вскрыт. Под ним, как и предполагал космонавт, находился бортовой компьютер. Его выдернули оттуда и доставили на борт.
– Капитан, как Вы думаете, стоит ли провести проверку компьютера на наличие вирусов? – спросил оператор.
– Да, конечно. Это обязательно нужно сделать.
– Капитан, кнанугионская техника не подходит земной, – возразил Брайан. – Мы не сможем подключиться к их бортовому компьютеру.
– Знаю, лейтенант Джонсон, однако у нас есть переходники, а также кабели на подобный случай.
– На российских кораблях всегда есть такие устройства?
– Да. Разве у вас в Объединённой Европе не так же? – поинтересовался Смирнов.
– Нет, – растерянно ответил Брайан.
В разговоре повисло молчание. На мостике было мало людей, так как остальные помогали механикам в ремонте оборудования. Капитан, стоявший возле иллюминатора, начал обходить мостик в надежде скоротать таким образом время, необходимое на антивирусную проверку вражеского компьютера. Однако проверка была недолгой.
– Капитан, – обратился оператор, – проверка на вирусы не обнаружила ни одной вредоносной программы. Вражеский бортовой компьютер полностью безопасен.
– Отлично, – на лице Петра появилась улыбка. – Проверьте все записи, в первую очередь навигационные.
Через пару мгновений оператор доложил:
– Проверка закончена, капитан. Все навигационные записи стирались вручную. Единственная оставшаяся запись говорит о планете Антани. Видимо, в последний раз кнанугионцы посещали её.
– Тогда мы полетим туда сразу после доставки груза и ремонта «Аполлона». Надеюсь, командование одобрит это. Свяжитесь с ним.
– Капитан, связь не работает.
Улыбка исчезла с лица Смирнова. Сделав глубокий вдох, он сел в своё кресло в дурном расположении духа.
– Зато двигатели работают, – попытался обрадовать капитана пилот.
Сделав ещё один глубокий вдох, капитан отдал приказ спокойным голосом:
– Курс к лумутам. Нужно доставить груз и поскорее. Двигатели на полную мощность!
Смирнов отдыхал в каюте, сидя на кровати и прислонившись спиной к стене. Пока повреждённый фрегат летел к Падосу, капитан решил немного отдохнуть. Внезапное нападение кнанугионцев заставило его поволноваться за свою жизнь и за весь экипаж. Однако это нисколько не напугало его. Сам факт возвращения теплокровных рептилоидов страшил его куда больше.
Снова в голове пробуждались ужасные воспоминания прошлого. Возникла паника, которая стала усиливаться. Смирнов выпил очередную таблетку успокоительного и закрыл глаза. Препарат подействовал, и вскоре Пётр заснул.
Сон начинался медленно и неторопливо. Сначала всё вокруг было серым, словно в тумане. Таком густом и непроходимом, что казалось, будто это была не завеса из пара, а монолитная бетонная стена. Вокруг не было ничего, только странная пустота пепельного цвета. Постепенно мир обрёл краски, стало возможным увидеть окружение.
Смирнов был посреди зелёного луга, где безмятежно колыхалась на ветру трава. По небу на неестественно высокой скорости проносились облака. Солнца почему-то не было видно, хоть и было ясно. Осматривая красоты природы, Пётр зашагал куда-то. Время от времени он поворачивал в сторону и продолжал идти в неизвестном направлении без какой-нибудь конкретной цели. Смысла во всём происходящем он не видел, однако ничего другого, что можно было бы сделать, капитан не мог себе представить.
Вскоре Смирнов оказался у обрыва. Он посмотрел вниз и увидел бьющееся о скалы море. Водная стихия пенилась и бурлила, ударяясь о камень. Волны безостановочно набегали на преграду, пытаясь её уничтожить. Почему-то капитану «Аполлона» захотелось того же. Скальная порода, столкнувшаяся в противостоянии с горько-солёной влагой, была противна человеку и вызывала у него невероятно сильное чувство омерзения.
Внезапно подул ветер. Небо полностью затянулось тёмными тучами, сквозь которые не пробивался ни единый луч солнца, однако внизу, на лугу, оставалось всё так же светло, как было ранее. Пётр Смирнов оглянулся и увидел, как трава резко выросла до исполинских размеров. Она стала размером с него самого. В следующее мгновение каждая травинка превратилась в кнанугионца, и несметное полчище рептилоидов зашагало к единственному человеку. Он попытался убежать от них, однако ноги перемещались слишком медленно, словно их притягивали назад сильным магнитом.
Смирнов всячески старался убраться подальше от врагов, однако это не удавалось. Да и бежать было некуда; со всех сторон он был окружён кнанугионцами, а впереди был лишь обрыв и прохладное солёное море. Вдруг земля под ногами пропала, словно её никогда там не было, и Пётр полетел вниз к камням, омываемым холодными волнами. Почти мгновенно преодолев огромное расстояние, он упал в воду и почувствовал сильный жар.
Капитан проснулся и вытер мокрый пот. Первым делом он посмотрел на часы. Спал он недолго, меньше часа. Но и этого хватило, чтобы увидеть столь страшный сон. Протерев глаза, Пётр вздохнул и поймал себя на мысли, что может сойти с ума, если не продолжит лечение.
Глава 8. Падос
«Аполлон» вошёл в атмосферу Падоса и медленно опускался. Из-под его днища выдвинулись опоры, на которые встал фрегат. Многочисленные зеваки, смотревшие на космический корабль, ужаснулись от увиденного. Звездолёт сильно пострадал от атаки, некоторые орудия были расплавлены, правый борт и корма напоминали поверхность изрешечённой астероидами спутника какой-нибудь планеты.
День был тёплый и солнечный. Временами дул слабый чуть-чуть прохладный ветерок, покачивавший деревья. Погода на Падосе стояла превосходная, отчего местные жители пребывали в хорошем настроении. Однако оно резко изменилось после посадки «Аполлона», всем своим видом внушавшего страх.
Толпы лумутов пошли в сторону космического фрегата в надежде узнать, что произошло. Каждому не терпелось выяснить, какая сила изуродовала некогда красивый звездолёт до неузнаваемости. Когда члены экипажа вышли из фрегата, их окружили и принялись расспрашивать о случившемся. Затем подбежали сотрудники охраны космопорта и разогнали любопытствующих.
– Что произошло с вашим кораблём? – спросил внезапно подошедший лумутский чиновник. – Кто это вас так побил? Сколько было нападавших? Неужели человечество начало войну с кем-то?
Солдаты не были настроены на общение. После напряжённого боя, в котором они чуть не погибли, им хотелось отдохнуть и расслабиться. Только Пётр Смирнов решил удовлетворить любопытство спрашивающего.
– На нас напали кнанугионцы, – начал он. – Это нападение стало для нас большой неожиданностью. У кнанугионцев появилось новое и очень мощное вооружение, которого у них никогда не было. Мы с трудом смогли их победить. Скорее всего, нам повезло. А напал на нас всего один корабль. Страшно представить, какую силу имеет теперь кнанугионский флот.
Зеленокожий чиновник заворожённо слушал Петра и не мог поверить его словам.
– Но ведь флот кнанугионцев был давно разбит вами! – послышалось громкое возражение. – Они не могли собрать новый флот за такой короткий срок. Да ещё и с таким мощным вооружением.
– Но я ведь видел всё это сам.
– Значит, будет война?
– Не знаю. Вполне может быть.
Смирнов повернулся лицом к команде, которая, увидев его, встала по стойке смирно, и отдал приказ:
– Груз поместите на парящую платформу и доставьте на таможенный пункт. Там нас уже должны ждать. После займётесь ремонтом «Аполлона». Я попрошу в нашем посольстве помощь в этом. Уже после всего этого сможете отдохнуть.
Команда принялась исполнять приказ, а капитан, развернувшись, решил было идти туда же для заполнения документов, однако путь ему преградил другой лумут. Одет он был в традиционный балахон красного цвета с золотым орнаментом, а в руке держал планшет.
– Если Вы хотите услышать от меня подробности нападения, то лучше спросите того собрата. Я уже рассказал ему всё то, что посчитал необходимым.
– Боюсь, Вы меня неправильно поняли, мой друг. Я вовсе не за этим пришёл сюда. Я из таможни. Я являюсь начальником таможенной службы. Я бы хотел проверить доставленный Вами груз здесь, если Вы мне это позволите.
– О, прошу меня простить. Я думал, что Вы один из многочисленных зевак.
– Ничего страшного, мой друг, – любезно проговорил начальник таможни. – Будьте добры, покажите, пожалуйста, груз, – вежливо попросил он.
– Покажите ему, – приказал Смирнов.
Солдаты, погрузившие ящик на парящую платформу, открыли его крышку. Внутри находилась корабельная турель старого образца, какие больше не ставились на звездолёты Земного Альянса, а только экспортировались другим расам. Продажа устаревшего оружия, которое для некоторых рас было передовым, была выгодным предприятием, приносившим немалый доход. Начальник таможни окинул взглядом турель, проверил документы на неё и сказал:
– Будьте добры, отнесите эту турель на таможню, пожалуйста. Нам надо правильно оформить все необходимые документы, заполнить бланки, соблюсти все формальности. Наша сторона принимает доставленный вами груз и благодарит вас за него.
Солдаты посмотрели на капитана, и после того, как тот кивнул им, повели платформу на таможню.
– Прошу у Вас прощения за проявление невежливости с моей стороны, – снова заговорил лумут. – Позвольте представиться. Моё имя Тамут. А как Ваше имя, мой друг?
– Меня зовут Пётр, Пётр Смирнов.
– Позвольте спросить, Смирнов – это что? Ваше второе имя?
– Это моя фамилия, – ответил капитан «Аполлона».
– Фамилия? Это как родовое имя? – поинтересовался Тамут.
– Да, именно так, – кивнул его собеседник.
– Как Вы видите, Пётр, я могу говорить на русском языке. Именно поэтому меня отправили к Вам. Для меня честь разговаривать с человеком на его родном языке.
– Мой друг владеет вашим языком и был бы счастлив посетить Падос, – проговорил Смирнов, вежливо улыбаясь. – Думаю, он был бы рад поговорить с Вами по-лумутски ничуть не меньше, чем Вы.
Лумут приложил ладонь ко лбу, закрыв большими пальцем нос, и поблагодарил Петра.
– Позвольте мне показать Вам нашу планету, Пётр.
– Да, давайте, пожалуйста. Мне бы очень хотелось посмотреть на Падос. Как говорят некоторые мои знакомые, на вашей планете очень живописные пейзажи можно увидеть. Особенно на закате.
– Верно, мой друг. Так оно и есть. Ваши знакомые Вас не обманули. Красота нашей планеты завораживает, очень много живописцев самых разных рас регулярно посещают её.
Тамут пригласил Смирнова пойти вместе с ним, и они вдвоём пошли вдоль дороги к таможенному пункту.
Пётр посмотрел на собеседника. Лумут ничем не отличался от человека, они являлись такими же теплокровными млекопитающими с пятипалыми конечностями, даже форма носа напоминала человеческую. Единственным различием между двумя расами был лишь цвет кожи. Зелёная кожа Тамута приковывала к себе внимание, Смирнову было крайне необычно её видеть. Как ему было известно, столь удивительный окрас обеспечивался за счёт содержания хлорофилла в клетках верхних слоёв кожи. А сами лумуты благодаря этому могли фотосинтезировать. Ни одна другая раса во всей галактике не обладала таким уникальным гибридным сочетанием животных и растительных клеток. Лишь одноклеточные организмы, обитающие в том числе на Земле, сочетали в себе как растительные, так и животные свойства. Однако зеленокожими лумуты оставались лишь на родине своей цивилизации. При посещении других планет цвет их кожи мог измениться и стать красным, синим и даже чёрным в зависимости от расстояния планеты до звезды, её возраста и размеров, так как каждый из этих трёх факторов влиял на то, какие волны спектра отражал хлорофилл.
Смирнов продолжал рассматривать нового приятеля, радужная оболочка глаз которого также была зелёной и способной к фотосинтезу. Даже голова Тамута была покрыта чем-то, напоминающим траву, нежели обычные волосы, свойственные людям или другим разумным. Дабы они не высыхали на солнце, их всегда коротко стригли.
Все животные на Падосе являлись такими же существами с гибридными клетками кожи. Однако, несмотря на возможность фотосинтеза, все они, а также сами лумуты нуждались в обычной пище, чтобы поддерживать нормальную жизнедеятельность.
Смирнов и Тамут прошли через таможню и отправились в посольство. Когда они пришли начальник таможни сказал:
– Пётр, я буду терпеливо дожидаться Вас здесь, на улице. Как только Вы закончите дела и выйдите, мы с Вами отправимся в центр города. Там очень красиво, вы в этом сможете лично убедиться.
– Буду ждать с нетерпением, – проговорил капитан Смирнов и вошёл внутрь.
В прохладном вестибюле, залитом синеватым светом, почти никого не было. Пётр подошёл к стойке регистрации и заговорил:
– Здравствуйте. Я бы хотел попасть на приём к послу и как можно быстрее.
– Здравствуйте, – устало проговорил секретарь. – Запись на ближайшее время невозможна, так как нет доступного времени. Могу записать Вас только на послезавтра.
– Мне нужно именно сейчас поговорить с послом. Это – дело государственной безопасности. Вот моя персональная карта, приложите её к считывающей панели, пожалуйста.
Секретарь сделал, что от него просили. На экране компьютера высветилась необходимая информация. Работник посольства узнал, что перед ним военный, и назначил встречу с послом.
– Ваш приём состоится ориентировочно через десять минут в пятом кабинете, что на втором этаже.
– Спасибо, – сказал Смирнов.
Капитан пошёл к мраморной лестнице. Поднимаясь по ней, он заметил в окне красивый сад с местными деревьями. Посередине него располагался фонтан со статуями, которые лили воду из кувшинов. Не задерживаясь надолго, Смирнов ускорил шаг и вскоре оказался возле кабинета посла. Часы на стене показывали ещё шесть минут до приёма, поэтому Пётр сел на скамью и стал ждать. Вскоре из кабинета вышел лумут, который то и дело благодарил посла за оказанную помощь, и, когда он ушёл, капитан вошёл внутрь.
Внутри он увидел пожилого седовласого мужчину, державшегося обеими руками за подлокотники мягкого кожаного кресла, на котором сидел. Несмотря на покрытое морщинами лицо, выглядел посол немного моложе сверстников. Причина тому то, что бороды или усов у него не было. Лицо его было выбрито начисто, Смирнов решил даже, что у посла никогда не росла растительность на лице.
В кабинете было просторно и светло. На стенах висели многочисленные фотографии с различных культурных мероприятий, проходивших в посольстве. Увидев Петра, старичок встал и, искренне улыбнувшись, поприветствовал его и предложил присесть.
– Капитан Смирнов, как я понимаю, дело очень срочное и не требует отлагательств, раз Вы воспользовались служебным положением ради того, чтобы как можно быстрее встретиться со мной, – заговорил посол.
– Так и есть, вы всё правильно поняли. Мне нужно связаться с Землёй, потому что корабельные средства связи не работают после вражеской атаки. Как Вы понимаете, пользоваться гражданскими средствами связи очень рискованно, так как их довольно легко прослушать.
– Вы можете воспользоваться моим личным устройством голосвязи. Не беспокойтесь, связь защищена, Вас никто не сможет прослушать.
– Благодарю Вас. Однако это ещё не всё. Мне потребуется помощь в ремонте звездолёта.
– Могу ли я поинтересоваться, кто атаковал Ваш корабль? Наверное, нападавшие имели самое технологичное оружие, раз им удалось вывести из строя связь на Вашем корабле.
– Это были кнанугионцы, – угрюмо промолвил капитан.
Посол резко переменился в настроении, лицо его мгновенно нахмурилось, выставляя на обозрение морщины, которых, как показалось Петру Смирнову, стало ещё больше, чем раньше. Услышанное шокировало дипломата, хоть он и старался не подавать виду, пытаясь остаться максимально спокойным. От напряжения посол сильно сжал подлокотники своего кресла, оставив несколько глубоких царапин на них.
– Капитан, Вы уверены, что это были именно они, а не кто-нибудь другой? – с трудом выдавил из себя старик. – Может, представители других рас угнали кнанугионский звездолёт? Вы думали о такой возможности?
– Да, полностью уверен. Я собственными глазами видел новую модель кнанугионского космического корабля. И я видел кнанугионцев, которые из него вылетали. Это всё видели мои солдаты. У нас, кстати, имеются видеозаписи с камер, на которых запечатлено всё, о чём я только что сказал. К слову, моим подчинённым удалось доставить на «Аполлон» кнанугионский бортовой компьютер… У кнанугионцев появилось новое оружие, которого нет у других рас. Ракеты с электромагнитным импульсом были применены ими против нас. Мы с большим трудом смогли их одолеть. Страшно представить, что случилось бы, будь против нас не один звездолёт, а небольшая эскадра.
– ЭМИ-оружие?! Не может быть! – прохрипел посол. – Откуда у кнанугионцев такие технологии? Земной Альянс ведь получил все их разработки и лишил их технологического превосходства. Почти год прошёл с той войны, кнанугионцы не могли восстановиться за столь короткий срок. Их технологии уровнем ниже наших, хоть рептилии отстают от нас не так уж сильно, на мой взгляд.
– Вы совершенно правы, но я видел всё своими глазами. Поверьте мне, у кнанугионцев новые звездолёты, новые военные технологии. Они создали самое совершенное на данный момент оружие. А ведь у них ещё есть плазменные шарообразные щиты, которые пока ни одна раса не смогла создать. Единственное, что мы можем создать – это плоские плазменные щиты, используемые в авианосцах и на орбите Луны для поддержания у неё постоянной атмосферы. Все нынешние технологии кнанугионцев пока невозможно повторить ни нам, ни какой-нибудь другой расе Млечного Пути.
Посол осторожно почесал морщинистый лоб, притворяясь, что тёр его из-за боли, после чего, указав в сторону, сказал:
– Вон там в шкафу стоит мой голокоммуникатор. Достаньте его оттуда и положите на стол. Свяжитесь с командованием и подробно обо всём расскажите. Я же Вас не побеспокою, выйду на балкон, мне надо бы немного подышать свежим воздухом и отвлечься от всех плохих мыслей, роящихся в моей седой голове. Надеюсь, у человечества будет достаточно времени, чтобы подготовиться к войне, если она случится. Правда, мне не хочется, чтобы она когда-нибудь наступила. Особенно с таким сильным противником.
Смирнов послушался посла и связался с командованием. Он доложил обо всём, что произошло с ним и с его командой за последнее время. По времени весь этот процесс занял почти час, потому что капитана постоянно просили уточнить тот или иной факт. В конце концов, ему было приказано ждать окончания ремонта корабля, после чего лететь на Антани, чтобы попытаться узнать хоть что-то о враге. К концу разговора голограмма высветила объёмное изображение Алмаза Хабибуллина, находящегося на Земле.
– Капитан Смирнов, – официально начал адмирал, – никто из экипажа не пострадал?
– Все в полном порядке. Пострадал лишь «Аполлон», а также электроника на нём.
Пётр смотрел в голограмму, военные постепенно уходили по делам, лишь Хабибуллин продолжал с ним разговаривать. Когда никого рядом не осталось, адмирал спросил:
– Кому-нибудь, кроме посла известно о нападении кнанугионцев?
– Да, известно, – честно ответил Смирнов. – Когда мы совершили посадку, один лумутский чиновник принялся расспрашивать нас о случившемся. Я рассказал ему всё: и про нападение, и про новое оружие.
– Друг, ты понимаешь, что наделал? – мрачным тоном задал вопрос адмирал. – Ты осознаёшь последствия сказанных тобой слов?
– Ты о чём? – удивлённо спросил капитан.
– Ты понимаешь, что ты не должен был рассказывать хоть какие-нибудь подробности нападения на вас? Ты понимаешь, что эта информация должна была остаться тайной? Никто не должен был этого узнать! Никто, кроме тех, кому это полагается знать. Ты это понимаешь? Теперь эта информация распространится повсюду, среди людей может начаться паника. Память о человеческо-кнанугионской войне никуда не исчезла, все прекрасно помнят увиденные тогда ужасы. Ты понимаешь, что можешь попасть под трибунал за раскрытие тайных сведений?! Тебя ведь могут казнить, друг!
– Я как-то не подумал об этом, – промолвил Пётр. – Чёрт! Как же глупо с моей стороны! – ударил по стене кулаком капитан «Аполлона».
– Ты должен всегда думать о последствиях каждого своего слова и поступка, друг… Раз уж ты мне друг, я не стану кому-либо сообщать о твоём болтливом языке. Однако больше никому ничего не рассказывай. Если появятся слухи о нападении кнанугионцев, я постараюсь как-нибудь пресечь их распространение и заодно прикрыть тебя.
– Спасибо, друг. Впредь буду осторожней.
– Потом поблагодаришь, когда всё это кончится. Ещё ведь даже неизвестно будет ли война с рептилиями или нет. Когда всё урегулируется, там мы с тобой и побеседуем как в старые добрые времена. Вот тогда ты мне спасибо и скажешь.
Капитан Смирнов выключил голокоммуникатор и собрался было уйти, как тут посол вошёл обратно в кабинет. Устало сев в кресло, он промолвил:
– Мне буквально минуту назад поступило сообщение на служебный коммуникатор. Там говорится, что нужно помочь Вам с ремонтом Вашего звездолёта, хоть мне это всё и так прекрасно известно. Знайте, капитан, что посольство Российской Федеративной Империи никогда не бросит верноподданного нашего императора на произвол судьбы на просторах Галактики. Именно поэтому наше посольство готово оказать Вам всю помощь в проведении ремонтных работ. А пока будет идти восстановление Вашего космического фрегата, Вам придётся немного отдохнуть от дел. Ремонт, если не ошибаюсь, займёт около недели, так что можете познакомиться с местной культурой. Например, сегодня у лумутов праздник урожая, можете посетить его, попробовать блюда местной кухни. Не бойтесь, она полностью усваиваема человеческим организмом, отравления она не вызовет. Кроме того, вся местная еда проходит процедуру антибактериальной обработки, чтобы ни у кого, кто не является лумутом, не возникало аллергических реакций или каких-нибудь заболеваний.
Тамут стоял возле посольства и терпеливо дожидался Петра. Когда тот вышел, лумут подбежал к нему и заговорил:
– Мой друг, предлагаю пойти со мной. Сейчас состоится праздник по случаю урожая. Будет весело, Вам понравится.
– Простите, что задержался, Тамут. Не думал, что это займёт так много времени. Спасибо Вам за ожидание.
– Ничего страшного, друг мой. Я совсем не устал Вас ждать. Погода сегодня прекрасная, я с большим удовольствием стоял здесь и получал питательные вещества.
– Вы сейчас говорите о фотосинтезе? – поинтересовался Смирнов.
– Да, мой друг, именно о нём.
Человек и лумут пошли на центральную площадь города. Вся она была обставлена украшениями, символизировавшими процветание и изобилие. Местные жители, одетые в красивые тёмно-синие балахоны, расхаживали по площади, смотря на выступления уличных артистов и акробатов. Кругом стояли палатки, в которых торговали аппетитно выглядящей едой, в основном фруктами и ягодами, так как праздник был посвящён именно им. Некоторые прохожие заходили в рестораны, в которых уже не оставалось свободного места, из-за чего многим лумутам приходилось есть на улице.
– Позвольте познакомить Вас с нашей едой, капитан, – пригласил друга в кафе Тамут.
Они вошли в просторное помещение, залитое синеватым светом и сели за столик у окна. Посетителей поначалу было мало, однако через некоторое время заведение стало заполняться ими, наполняясь звоном бокалов и негромкими беззаботными разговорами. Когда к Петру и к Тамуту подошёл официант, лумут, общаясь с ним на родном языке, сделал заказ. Вскоре на стол поставили несколько больших тарелок с различными кушаньями.
– Попробуйте, пожалуйста, это, капитан. – Это очень вкусное блюдо нашей кухни. Это мясо с соусом из двух фруктов, которые растут только в этом регионе.
Смирнов посмотрел на еду, которую предлагал ему начальник таможни. Выглядела она довольно аппетитно, и аромат её был приятным. Мясо, нарезанное кубиком, утопало в соусе и было пропитано им. Вонзив вилку в кусочек, человек отправил его в рот. Кушанье таяло во рту, по вкусу оно чем-то напомнило Петру курятину. Мясо было таким же нежным и сочным. А благодаря соусу вкус был намного выразительней. Сладковатые фруктовые нотки со слабой совершенно ненавязчивой кислинкой не были похожи на что-либо знакомое. Аналогий с привычными блюдами капитан Смирнов провести не мог, сколько ни старался. Неповторимый уникальный вкус оставался в памяти навсегда, и его невозможно было перепутать с каким-нибудь другим. А в завершение букета всех приятных ощущений от еды оставалось бархатное послевкусие.
– Превосходно, – похвалил блюдо капитан. – Вам, лумутам, везёт. Я даже немного завидую. У вас такая вкусная еда, Тамут. Я бы её ел без остановки.
– Рад, что Вам понравилось, мой друг. Попробуйте, пожалуйста, и этот напиток. Это молоко. Только, пожалуйста, пейте его после того, как закончите есть мясо, чтобы не испортить вкус.
Покончив с едой, Смирнов взял в руки бокал молока, имевшего слегка зеленоватый цвет. По всей видимости растительные клетки животного, давшего этот напиток, сыграли свою роль в определении его окраса. Как только капитан отхлебнул глоток, он понял, что был прав. Вкус был довольно необычным и отдалённо напоминал фруктовый коктейль. Однако даже такое сравнение не позволяло полностью охарактеризовать вкус молока.
Похвалив и напиток, Пётр притянул к себе другое блюдо, стоявшее до этого на отдалении. Это был фруктовый салат. Его вкус тоже не оставил офицера равнодушным. Запивал он салат молоком по примеру Тамута. Как выяснилось, так гораздо вкуснее. По прошествии двадцати минут официант принёс два бокала с другим напитком.
– Что это? – спросил Смирнов, удивлённо глядя на зелёную пузырящуюся жидкость.
– Это, мой друг, газированный сок. Его делают при помощи зелёных дрожжей.
– Что такое эти зелёные дрожжи? Впервые слышу о них.
– Это маленькие семена одного растения, мы их только называем дрожжами. Мы добавляем эти семена в напитки. Потом зелёные дрожжи выпускают органические кислоты и большое множество углекислого газа, а ещё совсем немного придают свой вкус и аромат напитку. Так наша раса издавна делает газированные напитки. Правда не все жидкости можно сделать вкусными. Молоко нельзя сделать газированным, ибо получится гадко и противно. Поэтому мы делаем газированными только воду и соки.
– А ваша цивилизация знает про другие способы создавать газированные напитки, Тамут? – поинтересовался капитан.
– Конечно, Пётр, – ответил лумут. – Они нам очень хорошо известны. Однако наша раса любит традиции и бережно к ним относится. Поэтому мы предпочитаем пользоваться зелёными дрожжами.
– В таком случае давайте выпьем за ваши традиции, Тамут, за ваше бережное отношение к ним, за дружбу и за мир между всеми расами во всём Млечном Пути! – торжественно произнёс Смирнов, вкладывая в последние слова особенный смысл.
– Хороший тост, мой друг! – похвалил собеседника начальник таможенной службы.
Человек и лумут чокнулись и выпили газированный сок. Вкус зелёного напитка напоминал вкус ананаса и лимона. Смирнов не мог точнее определить его.
Лумут вытащил из кармана бумажник, отсчитал несколько блестящих монет золотого цвета и положил их на стол.
– Я бы тоже хотел оплатить заказ, – сказал Смирнов, доставая кошелёк. – Давайте разделим сумму пополам. В любом банке вы сможете обменять земные деньги на свои.
– Позвольте мне расплатиться за ужин, Пётр, – с вежливостью в голосе проговорил Тамут. – Я пригласил Вас сюда как друга. Поэтому я хотел бы расплатиться сам, если Вы не будете против этого. А еда у нас стоит очень и очень дёшево. А сегодня, как Вы знаете, у нас праздник урожая, по такому случаю действуют скидки. Поэтому, друг мой, оставьте деньги при себе, я сам за всё заплачу. Мне совсем нетрудно. Мне даже будет это в радость, если позволите так выразиться.
– Что ж… – задумчиво протянул капитан. – Хорошо, я согласен. Однако в следующий раз, когда мы с Вами снова окажемся в подобном заведении, я угощу Вас и расплачусь за нас обоих. Я на этом настаиваю.
– Договорились, капитан, – лумут доброжелательно улыбнулся. – Мне это по душе.
Когда официант забрал деньги, новоиспечённые друзья вышли на просторную террасу, устланную коврами. Капитан сел на один из них, на тот, что понравился ему больше остальных, и принялся наслаждаться традиционной музыкой лумутов. Начальник таможни присел рядом.
Музыканты, стоявшие на сцене посреди центральной площади, играли разные мелодии, посвящённые работе в поле, выращиванию еды. Вся исполняемая музыка бал посвящена главной теме праздника, урожаю. На широких экранах показывались кадры ускоренной съёмки появления всходов, цветения деревьев, а также превращения цветков в фрукты. Время от времени Тамут комментировал происходящее, объяснял в чём заключался смысл той или иной мелодии, давал названия фруктов и кратко рассказывал о различных древних поверьях о них.
– Тамут, не могли бы Вы мне поведать о вашей расе? – попросил Пётр, – Я бы хотел узнать побольше о вашей истории, о культуре.
– С превеликим удовольствием сделаю это, мой друг. В древние времена, когда мы ещё не вышли в космос, существовало одно племя. Оно росло в численности и занимало новые земли. В ходе своего существования оно подчиняло другие племена и в один момент захватило весь континент. Потом образовавшееся государство просуществовало довольно долгий период времени. В его состав начали входить другие страны, причём происходило это на добровольных началах. Это объединение государств мы и считаем нашими предками, от которых происходим. На его территории разные народы и племена смешивались и образовали новый народ. Потом случилось несколько восстаний, и государство распалось.
– А что произошло потом? Насколько мне известно, этот народ подчинил себе планету. Однако мне непонятно то, каким именно образом это случилось. Маленькой стране, оставшейся без прежних ресурсов и богатств, крайне трудно вернуть себе хотя бы прежние границы.
– Я согласен с Вами, мой друг. Этот маленький клочок земли стал развиваться. Потом наши предки вернули свои былые территории. Наши предки продолжили смешиваться с другими народами и захватывать новые земли. Некоторые государства присоединялись к нам добровольно. В конце концов, получилось так, что все лумуты являются потомками народов прошлого, которые смешались друг с другом. Сейчас мы считаем, что все этносы прошлого смешались в один, такова наша официальная позиция.
– А что насчёт религии и языка? – полюбопытствовал капитан Смирнов. – Язык какого народа стал предком современного языка?
– Это был поистине хороший вопрос, мой друг, – сказал Тамут. – В один момент далёкого прошлого язык одного из покорённых народов приобрёл колоссальное влияние. Он стал очень престижным, правители перешли на него, и со временем он стал официальным языком всей страны. Позже в него добавлялись слова из других языков. Немного изменилась грамматика, которая стала похожа на другой язык. Как видите, даже наш язык являет собой смешение других. Получившийся язык стал всеобщим, именно он и стал предком современного лумутского языка.
– На Земле было почти так же, – прокомментировал Пётр. – В далёком прошлом многие народы утратили свои языки и стали говорить на языках других народов. Иногда они смешивались с народами, на язык которых переходили. Однако большое число языков с крайне малым числом носителей и дожило до сегодняшних дней. У других малых языков численность носителей намного больше.
– Насколько я могу судить, одни и те же процессы могли твориться везде, на каждой планете. Вы, кстати, спрашивали меня о религии, друг мой. К моменту, когда наши предки захватили мир, осталась всего одна религия. Это была религия с другого континента, который был покорён самым последним. Эта религия имела очень большое влияние среди лумутов, поэтому-то она и распространилась практически по всему миру. Со временем осталась только она, как я уже говорил. Во многом этому способствовала миссионерская деятельность.
– А у вашей цивилизации довольно занятная история. Думаю, я изучу её как-нибудь поподробней. Скажу честно, она меня сильно заинтересовала.
– Спасибо, капитан. История землян тоже интересная. У вас до сих пор сохраняются разные народы, языки и религии. Однако у ряда других рас в галактике дела обстоят совершенно не так. Одни расы уничтожали другие народы с их языками и религиями. Другие расы образовались в результате взаимной ассимиляции разных народов, как мы, лумуты. Однако только на Земле сохраняется такое множество языков, культур, народов и религий. Изучать вас, ваши языки и культуру становится очень престижным занятием. Здесь на Падосе находится один университет, в котором тысячи лумутов изучают человеческие языки и культуры.
– Приятно слышать это. Никогда бы не подумал, что подобное мировое разнообразие, которое люди считают обыденностью, будет являться предметом изучения в учебных заведениях инопланетян. Надеюсь, Вас не оскорбило это слово?
– Нет, конечно же нет, друг мой. Мы и сами используем слово «инопланетянин» для обозначения других рас.
Разговор ненадолго прервался. Пётр и Тамут смотрели на экраны и слушали музыку, которая вскоре затихла. На смену музыкантам вышли акробаты. Посидев ещё немного, Смирнов встал и поблагодарил лумута за знакомство с новой для него культурой.
– Не за что, друг мой. Я был рад помочь Вам. Мне было приятно провести время с Вами. Заодно я попрактиковался в общении на русском языке, а такая возможность выпадает не каждый день. Я премного благодарен Вам за то, что Вы любезно согласились пообщаться со мной. Спасибо Вам за это.
– Рад был помочь, – молвил Пётр Смирнов, вежливо улыбнувшись. – А теперь мне надо идти. Дела, как Вы понимаете.
– Надеюсь мы с Вами ещё встретимся. Завтра у меня выходной, так что можем встретиться.
– Буду только рад этому, Тамут. Кстати, разве Вы не должны были быть на работе сегодня?
– В честь праздника у всех лумутов сегодня выходной. Роботы заменяют нас там, где необходимо, в том числе и на таможне.
– Понятно. Хорошо, что есть роботы, которые могут заменить на работе кого-нибудь. До свидания, Тамут.
– До свидания, Пётр.
Капитан Смирнов ушёл, а лумут остался, и продолжил смотреть выступление акробатов.
На последний день своего вынужденного пребывания на Падосе Пётр решил пригласить Тамута в кафе. Тот с радостью принял его предложение. Они посетили то же самое заведение, в котором Смирнов ужинал в первый день нахождения на этой планете. Встретились друзья на центральной площади.
– Рад Вас видеть, Тамут! – приветствовал лумута землянин.
– Я тоже рад Вас видеть, друг мой, – с искренней улыбкой произнёс тот, протягивая другу руку.
Они обменялись рукопожатиями, после чего, произнеся пару приветственных слов на лумутском, пошли в кафе. Там Смирнов сделал заказ сам. За предыдущие дни он успел неплохо познакомиться с местной кухней, поэтому ему не пришлось просить Тамута помочь в выборе еды. Начальник таможни заказал то же самое, что и Пётр.
Блюда скоро принесли. Это были овощные супы и обжаренное на гриле мясо. Смирнов вдохнул приятный аромат супа и приступил к трапезе. Один из овощей по внешнему виду напоминал репчатый лук, а вот его вкус не был похож ни на что, что росло на Земле. Помимо него в супе были и другие овощи, которые Пётр пробовал ранее.
– Ваша традиционная еда очень вкусная, – похвалил лумутскую кухню капитан Смирнов. – Я уже несколько раз был в местных кафе, поэтому знаю о чём говорю. Такая уникальная кухня и такие вкусные блюда делают вашу расу счастливой. О такой вкусной еде можно только мечтать. Я, наверное, никогда не устану её нахваливать, ибо её можно только есть и хвалить. Я ни разу не повторюсь, если начну в какой-нибудь момент времени описывать все достоинства ваших блюд.
– Спасибо, мой друг. Еда у нашей расы действительно очень вкусная. А как насчёт вашей кухни? Полагаю, что у разных народов вашей расы кухня разнообразная и вкусная. Я прав?
– Да, Тамут, – кивнул Смирнов. – Так и есть. Вы абсолютно правы.
– Хотелось бы мне однажды посетить Землю, попробовать вашу еду, познакомиться с новой культурой. Я был бы счастлив посетить родную планету вашего вида.
– Уверен, однажды Вы посетите нашу Родину и останетесь от неё в неописуемом восторге. Я полностью уверен в этом. В этом я нисколько не сомневаюсь.
– Очень на это надеюсь, друг мой. Буду с нетерпением ждать этого прекрасного и чудесного момента.
Когда с едой было покончено, человек расплатился за ужин сам, как и обещал ранее, после чего друзья пошли в космопорт. Смирнову пора было возвращаться на службу, впереди у него было очередное задание. Тамут решил проводить друга, благо свободного времени у него сейчас было много; за последнее время не предвиделось ни одной запланированной посадки в космопорте.
Подойдя к «Аполлону», Смирнов развернулся лицом к другу и произнёс:
– На этом наше с Вами общение подходит к концу. Мне пора возвращаться к исполнению долга, служба долго ждать не будет. Она вообще не ждёт, как Вы понимаете. Тем более, что она и так уже слишком долго ждала моего возвращения из-за ремонта космического корабля.
– Обязательно посетите Падос ещё, друг мой. Когда будет отпуск, прилетайте сюда, я буду рад Вас снова видеть, – вежливо улыбнулся Тамут.
– Как-нибудь обязательно посещу. Мне тут очень понравилось. До свидания.
Капитан Смирнов собрался было ступить на трап, но Тамут остановил его, дотронувшись до его плеча. Тот снова развернулся лицом к лумуту и задал вопрос:
– Что-то случилось?
– Я забыл дать Вам небольшой подарок. Совсем из головы вылетело. Вот, – таможенник достал из кармана балахона небольшую пластиковую коробочку и протянул её Петру. – Это зелёные дрожжи. Мой брат очень долго выводил этот сорт. Такого нет больше ни у кого. Эти дрожжи намного активнее обычных. Они выделяют намного больше углекислого газа и органических кислот. Даже небольшого количества достаточно, чтобы сделать воду газированной. Только, пожалуйста, капитан будьте осторожны. Если эти зелёные дрожжи попадут в глаз, то это сразу же вызовет очень сильную боль. Глаза ведь покрыты слёзной плёнкой, а она ведь из воды состоит. Поэтому выделение большого числа органических кислот может повредить глаза. Это будет равносильно выплёскиванию кислоты на глаз. И ещё не вдыхайте случайно эти зелёные дрожжи. В лёгких тоже ведь содержится влага, которая при контакте с зелёными дрожжами может вызвать боль, кашель и даже удушье. А ещё они опасны тем, что могут вызвать химический ожог. Пожалуйста, будьте очень осторожны, когда будете делать газированные напитки с помощью этих дрожжей.
Пётр принял подарок и поблагодарил лумута:
– Спасибо Вам, Тамут. Обещаю, я буду предельно осторожен.
Друзья попрощались, и затем Смирнов ступил на трап. Перед входом внутрь фрегата он обернулся и помахал рукой другу. Тот сделал то же самое. После этого капитан вошёл внутрь, а трап вошёл в специально отведённый для этого отсек в корпусе звездолёта.
Через пару минут отремонтированный «Аполлон», выглядящий так, словно он никогда не участвовал в космических битвах, воспарил над землёй, приподнял нос и, постепенно набирая скорость, вылетел из атмосферы Падоса. отправившись в космос.
Глава 9. Антани
– А почему командование не отправило другой корабль на орбиту Антани? – спросил Брайан. – Почему они решили отправить именно нас? Мы ведь целую неделю простояли на Падосе, пока ремонтировались. За это время можно было целый флот послать на это задание, а не ждать нашего возвращения в строй. Неужели во всём флоте Земного Альянса не нашлось свободного звездолёта для этого?
– Видимо, не нашлось, – предположил капитан Смирнов. – Лично я думаю, что это задание поручили нам, потому что именно мы уничтожили корабль кнанугионцев и обнаружили в их бортовом компьютере запись об этой планете. Мы более-менее знакомы с их новым вооружением. Наверное, эти причины и послужили главным фактором в выборе нас на это задание. Однако вероятность того, что моя гипотеза правдива, крайне мала. Скорее всего, сейчас идёт усиленное патрулирование нашего пространства, из-за чего нет свободных звездолётов. Согласись, Брайан, было бы большой проблемой встретить другие корабли кнанугионцев.
– Согласен… – задумчиво протянул лейтенант.
Брайан и Пётр сидели в столовой «Аполлона». Ужин давно уже закончился, однако некоторые солдаты не расходились, ибо это было одним из немногих довольно просторных мест на фрегате; тесные каюты не позволяли собираться большими группами.
– Надеюсь, что антанианцам удалось засечь кнанугионский звездолёт в тот день, когда они здесь пролетали, – с надеждой проговорил лейтенант Джонсон. – Иначе окажется так, что мы сейчас летим к ним совершенно напрасно. Не хотелось бы, чтобы всё обернулось именно так.
– Лишь бы твои слова не оказались правдой, Брайан. Надеюсь, ты не напророчишь нам неудачу.
– Не волнуйтесь, капитан. Я ещё ни разу никого и ничего не сглазил.
– Всё в этой жизни бывает в первый раз, – проговорил Пётр.
– Капитан, сможем ли мы противостоять рептилоидам, если на нас снова нападут? – поинтересовался лейтенант.
Вопрос поставил Смирнова в тупик. Некоторое время он молчал, не зная, что ответить. Атаку кнанугионцев, которая случилась всего неделю назад, удалось отбить. Враг был чрезмерно силён, и его удалось победить лишь с большим трудом. Казалось даже, что одержать верх над неприятелем не удастся, а космос станет могилой экипажа «Аполлона». После раздумий Пётр наконец-то дал ответ:
– Если на нас нападёт один корабль, и вражеского подкрепления не будет, то, наверное, мы сможем победить. Хотя, как мы оба с тобой знаем, мы можем и проиграть, ибо враг очень опасен и силён. Однако у нас всё же есть немного опыта, который поможет нам в новых битвах с врагом. Главное, чтобы у кнанугионцев не было другого мощного оружия, которого мы пока не видели, иначе от нас останутся либо обгоревшие останки, либо посиневшие от удушья трупы. В случае если вместе с нами будет ещё один звездолёт, а лучше два-три или даже флот, то тогда мы совсем без усилий сможем справиться с рептилиями. Однако прежде чем мы ликвидируем врага, он успеет уничтожить большинство наших кораблей, как мне кажется.
– Почему-то Вы не особо оптимистичны в прогнозах, – промолвил Брайан. – Вы должны видеть во всём больше хорошего, больше светлых сторон. Без этой способности весьма трудно справляться с проблемами и с напряжением. Постоянный пессимизм может сказаться на настроении, а потом перекинуться на психическое здоровье.
– Приходится быть реалистом, Брайан. Офицер, который сидит в штабе, является теоретиком. Он никогда не прочувствует того, что каждый день испытывают солдаты, которые находятся на передовой. Тот, что на передовой, будет лучше знать врага, ведь он лично видит его в сражениях, он на опыте учится понимать вражескую стратегию. А штабник будет опираться на отчёты и на прочие сведения, которые к нему приходят из третьих рук. Поэтому я, как человек, регулярно участвующий в различных битвах, являюсь реалистом. За относительно долгое время я научился объективно оценивать способности корабля и экипажа. Поэтому я знаю, что говорю. И я знаю, что мои прогнозы об успешности какого-либо сражения далеко не всегда являются оптимистичными, но такова жизнь. В реальности всё может сложиться намного хуже, чем в моих предположениях. Можно даже сказать, что мои прогнозы являются наиболее оптимистичными из всех, что только можно услышать на «Аполлоне».
– Знаете, капитан, это довольно кошмарно и даже сурово…
– Ещё как сурово, – согласился Смирнов и встал из-за стола.
– Уже уходите? – поинтересовался лейтенант Джонсон.
– Да. Скоро мы должны оказаться в пространстве антанианцев, если мы уже не там. И тогда наше задание продолжится, поэтому лучше уж я перестану прозябать в бездействии и подготовлюсь.
– Есть правда в Ваших словах, капитан. Я тогда тоже подготовлюсь, обойду «Аполлон», проверю готовность экипажа, а также их личное оружие. Обязанности лейтенанта нужно исполнять.
– Правильно. В таком случае заодно проверь запасы воздуха во всех скафандрах каждого члена экипажа. Возьми себе несколько людей для помощи.
– Да, капитан, будет сделано. А Ваш скафандр проверить?
– Нет, – отказал Пётр, – я сам его проверил ещё до ужина.
– Хорошо. Тогда увидимся на мостике, когда я закончу.
Капитан Смирнов пошёл на мостик. Проходя по коридору, он увидел Атома, который глядел в иллюминатор. Когда капитан подошёл поближе, робот повернулся лицом к нему и протянул руку. Пётр пожал её.
– И к чему был этот жест, Атом, – непонимающе спросил человек.
– Я хотел Вас поприветствовать, – ответил робот.
– Это я понял. Вот только зачем тебе надо было это делать? Мы ведь не прощались, когда виделись в последний раз. Да и ситуация была сейчас не такая, чтобы приветствовать друг друга. Я уж не говорю о том, что ты робот, а я человек, и нет нужды нам здороваться за руку.
– Тогда зачем Вы пожали мне руку, капитан? – задал вопрос Атом.
– Не знаю. Неправильным мне показалось не пожимать её. Тебя удовлетворил этот ответ?
– Это было не совсем то, что я рассчитывал услышать, однако Ваш ответ принят. Могу считать его исчерпывающим и не требующим каких-либо пояснений.
– Хотелось бы мне хоть немного понимать твою логику, Атом. Она меня порой пугает.
– Что Вас смущает в том, как я запрограммирован?
– Твоя манера общения, разумеется. Разве это непонятно?
– Понятно, конечно.
– Твоя манера общения, Атом, вызывает в лучшем случае чувство беспокойства. А некоторым людям, боюсь, покажется, что они разговаривают с маньяком.
– Мне нравится такой ответ. Я надеюсь, меня будут бояться и дальше. Это ведь так приятно быть роботом и внушать ужас биологическим существам.
– Звучишь, как клишированный робот-садист из фантастических романов далёкого прошлого, – прокомментировал слова механического собеседника Смирнов.
– Вы снова упомянули классические произведения, капитан. Похоже, это превращается у Вас в привычку. Кстати, Вы, капитан, выглядите посвежевшим, – сделал комплимент Атом. – По всей видимости, вынужденный недельный отдых пошёл Вам на пользу.
– Странно, что ты говоришь это именно сейчас. Мы ведь всю эту неделю несколько раз виделись с тобой. Да и сегодня ты меня тоже видел.
– Это мне известно капитан. Сегодня я Вас видел два раза. Сначала я Вас видел, когда Вы осматривали «Аполлон» после ремонта. Потом я Вас видел, когда Вы шли в столовую. Сейчас же я Вас вижу в третий раз.
– Мне это всё прекрасно известно, Атом. Зачем ты всё это говоришь?
– Я так запрограммирован. Если Вам не нравится подобная манера моей речи, то можете изменить это, покопавшись в моём электронном мозге, как я люблю называть его.
– Если бы я только обладал нужными знаниями, то сделал бы всё ещё в тот момент, когда тебя сделали корабельным роботом на этом звездолёте.
– Ах, как жаль, что Вы не имеете столь необходимых навыков и умений, – с сарказмом произнёс Атом. – Если бы Вы только знали всё, что надо, Вы были бы сейчас совершенно иным человеком. Вы стали бы отличным программистом и смогли бы тогда менять мою личность в любое время.
– Меня не покидает ощущение, что кто-то внёс изменения в твой программный код. Такое чувство, что ты стал каким-то другим. Общаешься совсем не так, как раньше.
– Вы как всегда правы капитан. Пока Вы отдыхали на Падосе, в меня внесли несколько изменений. Если они Вам не нравятся, только прикажите, и меня вернут в прежнее состояние. Я ведь вижу, что Вам некомфортно общаться со мной. Так что, если имеете такое желание, распорядитесь модифицировать меня, чтобы Вы не испытывали затруднений всякий раз, когда разговариваете со мной.
– Пусть уж пока остаётся так, как есть, – слегка уныло выдохнул Смирнов. – Не хочу что-либо менять сейчас. Тем более, что это не так уж и важно. Оставайся пока таким, а в будущем видно будет.
– Вы стали слишком добры, капитан, – заметил Атом. – Полагаю, вынужденный отпуск стал причиной этого. Смею предположить, Вы были бы рады, если бы он продлился больше.
– Никакой отпуск мне не нужен, – отрезал капитан. – Я и без него неплохо обхожусь. Я солдат, и я способен выдерживать любые нагрузки и трудности. В конце концов я служу ради нашего императора, а это очень почётно и благородно.
– Живые организмы не способны выдерживать жизнь без отдыха. Вы очень быстро устанете от подобного, заболеете, что скажется на морали солдат и на многом остальном, о чём мне не хочется говорить. И никакое оправдание в виде того, что Вы стараетесь во благо императора, династии и государства, не поможет Вам сохранить здоровье.
– Мне хватает и сна. Для военного этого вполне достаточно. Я уж не говорю о том, что верноподданному нашего императора, верой и правдой служащему ему, не пристало жаловаться на какие-то пустяки.
– Вам нужно хоть в редких случаях морально отдыхать от службы. Иначе это чревато эмоциональным выгоранием. И не называйте отсутствие отдыха пустяками, нелепицей или чем-то, не представляющим ценности. В жизни может произойти всякое. Если не уделять здоровью должного внимания, Вы рискуете заболеть.
– Я не боюсь этого. Меня не пугают какие-то отдалённые перспективы ухудшить самочувствие. В конце концов медицина сейчас очень хорошо развита. Можно вылечиться от многих недугов, так что и переживать по поводу чего-то бессмысленного не стоит. Бояться надо совершенно других вещей.
– А бояться заболеваний стоило бы. Вы ведь и так принимаете успокоительные. Ваше психическое состояние может ухудшиться, Вы должны это понимать, капитан.
– Я это понимаю… Ладно, Атом, хватит об этом. Пойдём со мной. Есть работа для тебя.
– Отлично, хоть не буду теперь торчать на фрегате без дела. Кстати, если хотите знать, то нам осталось лететь меньше часа. Мы уже давно вошли в пространство антанианцев.
Смирнов взглянул в иллюминатор и задал роботу вопрос:
– А на что ты там смотрел ранее? Неужели снова скажешь, что тебя запрограммировали смотреть на звёзды, когда нет дел?
– Нет, капитан. Я сам захотел этого. Хотелось увидеть что-нибудь.
– И что же ты так хотел увидеть? – полюбопытствовал капитан.
– Не знаю, капитан. В данный момент времени мы движемся со скоростью, которая в разы превышает скорость света. Именно по этой причине я хотел посмотреть на то, что происходит вокруг нас. Быть может, за пределами космического корабля ничего не видно.
– Но ты, наверное, что-нибудь увидел там. Я прав?
– Конечно, капитан! Вы снова правы, впрочем, как и всегда, – на этот раз в интонации робота было больше сарказма.
– И что же именно ты там увидел?
– Я увидел то, что было за пределами звездолёта за определённый период времени до перехода на сверхсветовую скорость.
– Не представляю, что можно было там увидеть. Там ведь, если подумать, ничего нет. То есть ничего не видно. Было ли тебе интересно рассматривать это?
– Не знаю. Может быть, это было интересным, а может быть, это не было интересным. Может быть, это было совершенно скучным, а может быть, это не было совершенно скучным. Может быть, Вы уже перестанете задавать совершенно малозначимые, неважные, пустяковые вопросы, которые не имеют никакого смысла, тратя своё драгоценное время? Разве у Вас нет работы?
– Есть. Однако она может подождать пару минут. Вернее, она уже подождала. От лишних минут всё равно ничего не изменится. А теперь пойдём на мостик.
– Да, капитан.
Смирнов и Атом пошли к мостику, где их уже поджидал один из операторов. Увидев капитана, он обратился к нему:
– Капитан, осталось полчаса до подлёта к Антани. Есть ли какие-нибудь приказы?
– Да, увеличьте скорость, – скомандовал Смирнов. – Я хотел бы как можно скорее попасть на эту планету.
– Да, капитан, – послышался бодрый голос пилота.
«Аполлон» ускорился. За последние несколько часов он преодолел более десяти тысяч световых лет. Сейчас он был на финишной прямой к пункту назначения. Совсем скоро фрегат вошёл в планетную систему звезды Врадлани. Звездолёт начал постепенно снижать скорость, дабы не врезаться в какую-либо планету или в другой звездолёт, коих в данной системе было много.
Вскоре космический корабль добрался до Антани. На орбите планеты располагалось бесчисленное множество небольших звездолётов, которые собирали космический мусор. Их внешний вид чем-то напоминал дельфинов за исключением того, что корма этих космических кораблей была значительно шире основной части корпуса. Так же как располагаются плавники у дельфинов, размещались и автоматические турели этих звездолётов. Мощность их была велика, ибо порой орбитальным мусорщикам приходилось участвовать в небольших космических битвах за защиту той или иной планеты. Рядом с кораблями уборщиков на большем расстоянии от планеты дрейфовали крупные боевые линкоры. Даже самый маленький из них намного превышал «Аполлон» в размерах. Каждый из них имел форму прямоугольного параллелепипеда с двумя башнями на корме. Башни предназначались для высшего офицерского состава звездолёта и были хорошо укреплены. По бокам линкоров тянулись длинные ряды ракетных турелей.
От подобного зрелища захватывало дух. Никогда ещё Смирнов не видел столь большого скопления звездолётов в одном месте. Он стоял перед лобовым иллюминатором и разглядывал каждый корабль, мимо которого пролетал «Аполлон». Ему казалось, что весь флот антанианцев находился на орбите планеты, однако на самом деле это была лишь малая его часть.
– Капитан, – обратился Брайан, который уже завершил обход корабля. Пётр повернулся к нему, и лейтенант продолжил. – Я обошёл «Аполлон». Во всех скафандрах полный запас воздуха. Во всех бластерных капсулах полный запас газа. Дополнительных капсул для них достаточно, в среднем на каждого члена экипажа, включая медиков и Атома, приходится двадцать пять штук. Корабельные орудия тоже в полном порядке и в полной боевой готовности. С боезапасом у них тоже всё в порядке, а запасных капсул с газом для них у нас хватит на небольшую войну.
– Отлично. Знал, что ты справишься, – обрадованно произнёс Пётр Смирнов. – Только в следующий раз постарайся быть предельно краток. В бою долгие фразы могут стоить жизни. Во время битв нельзя позволять себе даже лишнюю секунду. В мирное время мы можем расслабиться и говорить подолгу, но в бою подобное стоит забывать, словно никогда этого не знал.
– Обязательно исправлюсь, капитан. И спасибо Вам за похвалу. Я был бы очень некомпетентным солдатом, если бы не справился с такой лёгкой задачей… А что это там такое? – спросил Брайан, показав на иллюминатор.
– Это антанианский флот. Ты пропустил главное зрелище. До того, как мы начали снижение, здесь были огромные линкоры, каждый из которых намного больше «Аполлона». А эти звездолёты, – кивнул в сторону иллюминатора капитан, – собирают мусор с орбиты. Однако и они являются опасным противником. Видишь их турели? Они без проблем уничтожат любого врага, который попытается на них напасть.
– Вы преувеличиваете что ли? – удивлённо проговорил лейтенант Джонсон.
– Нет, нисколько не преувеличиваю. Правда, я не беру в расчёт земные звездолёты с нашей прочной бронёй. Нас-то антанианцы ни за что на свете не смогут одолеть. Однако после того случая с кнанугионцами, я бы стал более осторожным в подобных высказываниях. Быть может, антанианцы тоже обладают новыми технологиями, которые позволят им уничтожить нас. А нашим послам и политическим лидерам следовало бы быть более острожными в дипломатии. Кто знает, до какой войны доведут Земной Альянс другие разумные расы или наши политики?
– Капитан, поступило сообщение с поверхности Антани, – доложил оператор.
– Атом, переведи, – приказал Смирнов.
Робот послушался капитана и подошёл к большому монитору, на котором была высвечена надпись на непонятном языке. Атом окинул её мимолётным взглядом и сделал перевод:
– Там написано «Назовитесь, пожалуйста. Назовите цель визита на Антани».
– Скажи им, кто мы есть. Скажи, что мы выполняем задание, данное нам от командования. И попроси разрешения на посадку. Не забудь о вежливости!
– Сейчас сделаю, – произнёс робот и принялся печатать на клавиатуре ответ.
Вскоре «Аполлону» разрешили сесть на поверхность планеты. Атом, прочитавший полученные инструкции к посадке, заменил Руслана и посадил корабль. Фрегат сел в самом дальнем космопорте. Места во всех других были заняты.
– Атом, ты пойдёшь со мной и будешь моим переводчиком. Все остальные оставайтесь на борту. Не хочу, чтобы у кого-нибудь из экипажа возникли проблемы из-за чрезмерного любопытства.
Пётр и Атом шли к транспортному терминалу космопорта. Единственным на чём можно было добраться до города был поезд. Расстояние до города было большим, всё пространство между ним и станцией занимали бескрайние леса и горы. Смирнов, подойдя к кассе, предъявил единое удостоверение военного общепринятое в Содружестве Галактических Цивилизаций и получил билет на бесплатный проезд на поезде. Хоть Земной Альянс всё ещё не был членом Содружества, подобные удостоверения, как и прочие документы, были обязательны для людей, посещающих планеты других рас.
Когда капитан Смирнов вышел на станцию, его взору предстала широкая белая платформа, залитая синеватым светом фонарей. В два ряда вдоль её края стояли белоснежные скамьи, парившие в воздухе. Смирнов сел на одну из них, и она немного опустилась под его весом. Заметив эту интересую особенность, он встал, и скамья поднялась, вернувшись на свою изначальную высоту.
Вскоре подъехал поезд на магнитной подушке. Овальные дверные проходы, закрытые полупрозрачным силовым экраном, выключились, образовав беспрепятственный проход для пассажиров, поток которых хлынул на станцию. Когда последний прибывший вышел из опустевшего вагона, Пётр и Атом вошли внутрь и сели на такую же парящую скамью, что находились на платформе. Через несколько минут, поезд тронулся.
Антанианский транспорт медленно отъезжал от станции. На некотором удалении от неё он стал ускоряться, и вскоре уже мчался на полной скорости. Пока поезд ехал, Пётр Смирнов рассматривал пейзажи за широким окном. Красное небо планеты завораживало. Ни на одной другой планете он не видел такого. Разве что на Земле во время рассветов и закатов, когда участок неба над горизонтом приобретал подобный окрас. Высоко на небе над Антани находилось рыжеватое солнце. Поезд мчался мимо широких лесов, в которых росли причудливые растения. Издалека их невозможно было разглядеть, да и скорость была крайне высока для этого. Но что-то подсказывало Петру, что он видит перед собой вовсе не деревья. Ярко-жёлтый цвет растений приковывал взгляд, а отражённый их зеркальной поверхностью свет от звезды немного ослеплял. Вскоре лес закончился, и начались горы. От увиденного Смирнов даже присвистнул. Они излучали фиолетовый свет. Восхищению Петра не было предела.
– Скажи, Атом, разве это не прекрасно? – благоговейно проговорил капитан. – Это поистине красивое зрелище, которое посчастливилось иметь местному населению. Я им даже немного завидую. Превосходное чудо вселенной! Что ты думаешь об этом?
– Полностью согласен с Вашим мнением. Я с ним полностью солидарен. Полностью разделяю Вашу точку зрения. Выражаю единомыслие с Вами, капитан. Совершенно не возражаю против вашей точки зрения.
Смирнов не обратил никакого внимания на подобный переполненный сарказмом ответ и продолжал:
– Интересно, почему горы светятся?
– Не знаю, капитан. Я бы узнал это, если бы был на «Аполлоне». Если хотите, я могу связаться с экипажем, и они сами всё выяснят, а потом сообщат нам.
– Не нужно, Атом. Не стоит их беспокоить по такому пустяковому поводу.
– Хорошо, капитан. Как пожелаете.
– Надеюсь, что на противоположной стороне планеты тоже есть такие горы. Мне очень хочется взглянуть на них ночью. Наверное, это завораживающе выглядит в темноте.
– А лично для меня интерес представляет кое-что другое. Я бы хотел узнать, видно ли свечение этих гор на теневой стороне Антани из космоса.
– Надеюсь, что мы это скоро узнаем.
Через полчаса поезд приехал в город. Выйдя из него, Пётр Смирнов и Атом пошли в местную службу безопасности. Уже там удостоверение военного несколько раз проверили на подлинность, после чего человека пропустили к начальнику. Тот был одет в экзоскелет, закрывавший всё тело целиком. Много местных жителей так одевалось, так как доля военных на Антани была самой высокой по сравнению с остальными планетами этой и других рас.
– Здравствуйте, – поздоровался капитан Смирнов с антанианцем. – Мы находимся здесь на задании, полученном от военного командования Земного Альянса. Не замечал ли Ваш флот звездолёт кнанугионцев ранее? Атом, переведи.
Робот передал слова капитана начальнику службы безопасности. Затем, выслушав его, сделал перевод на русский:
– С нескольких космических кораблей поступали сообщения о неопознанном звездолёте, напоминающем кнанугионские. Вероятно, это и был тот корабль, о котором Вы спрашиваете. Больше нам ничего не известно. Мы не знаем, куда он направлялся и откуда летел.
Поняв, что полёт на Антани был лишь пустой тратой времени, Смирнов попрощался с начальником службы безопасности и вышел из здания.
В удручённом состоянии он шёл по улице и обдумывал дальнейшие действия, как вдруг где-то вдалеке послышался сильный хлопок. Смирнов повернулся в сторону источника шума, и увидел, как огромный столб дыма вырывался наружу из-под земли. Пётр услышал взрыв. Земля затряслась под ногами.
От векового сна пробудился вулкан. Густой чёрный дым стал заволакивать красное небо, распространяясь в стороны сильным ветром. Хоть огненная гора была далеко, звук того, как взрывалась земля, был отчётливо слышен Петру. Местные жители запаниковали. Все разбегались в разные стороны. Кто-то садился в личный транспорт и улетал прочь. Кто-то бежал домой, чтобы предупредить родных и взять с собой всё необходимое. Кто-то бежал по улице и кричал от страха, не зная, что делать. Скорее всего, их родственники или они сами проживали рядом с эпицентром взрыва, и теперь они лишились родных или крова.
Местные военные вскоре начали эвакуировать население. В первую очередь вывозили детей и молодых антанианцев. Некоторые гражданские принимали на борт собственных звездолётов всех желающих, пока было достаточно свободного места. Каждый понимал, что от подобных действий зависит их выживание.
Пётр и Атом бежали к вокзалу. По пути туда они увидели антанианца, который принимал на борт всех спасающихся бегством. Когда инопланетянин заметил Смирнова, то закричал ему на нескольких земных языках, среди которых был и русский:
– Беги сюда! Я тебя спасу!
Пётр послушался его, и побежал к нему. По пути он связался по коммуникатору с «Аполлоном»:
– Началось извержение вулкана. Улетайте немедленно! Это приказ! Я свяжусь с вами позже, а сейчас эвакуируйтесь с планеты!
– Капитан, а как же Вы? – послышался голос из коммуникатора.
– Мир не без добрых людей, вернее не без добрых антанианцев. Я эвакуируюсь на корабле одного из местных. Я свяжусь с вами, когда мы отсюда выберемся.
Уже скоро Пётр сидел в грузовом отсеке большого звездолёта, похожего на военный линкор, но меньшего размера. Рядом с ним были Атом, множество антанианцев и разных других инопланетян.
Смирнов впервые увидел антанианцев без экзоскелета. Это были похожие на людей гермафродиты, внешне напоминавшие человеческих женщин. Антанианцев было много на борту; синекожие, желтокожие и фиолетовокожие – все три малые расы присутствовали на звездолёте. Цвет волос и глаз полностью совпадал с цветом кожи, что лишь усиливало любопытство и заставляло пристальнее их рассматривать. Одет каждый из них был в штаны и в куртки с капюшоном, но без рукавов.
Пётр оглядел антанианцев. Они сидели на полу грузового отсека, держась вместе, и разговаривали о чём-то. Смирнов решил, что они говорили о будущей жизни после окончания извержения. Гермафродит фиолетового цвета заметил любопытный взгляд человека и жестом подозвал его к себе. Пётр и Атом подошли к нему и уселись рядом.
– Я слышал, как ты говорил по-русски, – заговорил антанианец приятным нежным голосом, похожим на голос женщин-гуманоидов. – Я знаю твой язык, учил его. Будь с нами, будь нашим гостем.
– Сочувствую вашему горю, – искренне сказал Смирнов.
Гермафродит помолчал немного и после вздоха сказал:
– Это было неожиданно.
– Ты про извержение вулкана? – спросил Атом.
– Да, – ответил антанианец. – Обычно наши учёные предупреждают население об опасности, но в этот раз ничего не было. Предсказать извержение невозможно, однако дать вероятность извержения вполне реально. Очень часто прогнозы наших учёных сбывались, поэтому я не думаю, что нынешнее извержение было спровоцировано природными силами. Никаких предупреждений не было. Я подозреваю, что это мог быть умышленный взрыв. На Антани находится половина всех наших солдат. Антани как колыбель нашей расы должна хорошо охраняться, именно поэтому на ней так много военных, которых враг хочет уничтожить, чтобы мы стали слабы и нас можно было легко захватить.
– У вашей расы есть враги? Разве вы не член Содружества Галактических Цивилизаций? – удивился Смирнов.
– На данный момент наша раса не имеет врагов и не пребывает в состоянии в войны с кем-либо. Однако мы никогда не расслабляемся, поэтому мы и держим такую многочисленную армию. Никогда не знаешь, кто настоящий друг и союзник, а кто враг. Надо быть готовым ко всем возможным исходам. Даже дипломатия не сможет защитить там, где спасут лишь военные.
– Это верно, – согласился Пётр. – Меня, кстати, сильно удивило бесчисленное множество звездолётов на орбите вашей планеты. А ещё и то, что корабли уборщиков мусора снабжены турелями.
– По нашим законам каждый, кто приобретает космический корабль, становится военнообязанным. Не важно будешь ли ты вести торговлю, совершать пассажирские перевозки, проводить экскурсии, убирать космический мусор, добывать астероидную руду или пользоваться звездолётом как личным транспортом, всё равно ты должен стать военнообязанным. Это значит то, что в случае войны каждый антанианец, у которого есть звездолёт, должен быть на передовой.
– У нас не так, – произнёс капитан «Аполлона», – совсем не так.
– А ты уверен, что причиной извержения мог стать взрыв, устроенным врагами? – спросил Атом. – Нужна очень мощная бомба для этого, а создать её сложно. Её транспортировка, установка и активация, которые, между прочим, тоже трудновыполнимы, не остались бы незамеченными.
– Не думаю, что я полностью уверен в этом, – ответил антанианец. – У меня есть ещё и другая версия. Правда, она сильно похожа на предыдущую. Возможно, что кто-то из наших предал нас. На Антани полно солдат, поэтому враги вряд ли станут рисковать и действовать сами. Если кто-то и стал причиной взрыва, то только кто-то из антанианцев. Наверное, такая личность была подкуплена, или её шантажировали. Возможно, предатель хочет свергнуть нынешнюю власть. Можно назвать сто причин и гипотез. Однако я не верю в то, что кто-то предал нас и нашу страну. Не хочу в это верить.
– Понимаю, – сочувственно произнёс Пётр. – Крайне неприятно думать, что кто-то из своих мог совершить нечто такое. От одних лишь мыслей об этом мне становится не по себе. Я стараюсь никогда не думать о том, что среди моей расы может оказаться изменник, который готов продаться врагу и уничтожить нас. Я не хочу портить себе настроение и переживать по этому поводу. Поэтому всякий раз отгоняю плохие мысли. Так намного проще жить.
– Я думаю так же. Именно поэтому я не хочу верить в правдивость моего второго предположения. Я даже не хочу верить в то, что кто-то из антанианцев способен на предательство. Не хочу верить в то, что в наших рядах может быть кто-то, кто способен пойти против своего собственного вида, против своей собственной расы.
Разговор прекратился, все замолчали. Антанианцы, сидевшие рядом, всё время молчали и слушали разговор Смирнова и Атома со своим другом. Никто из них не понимал языка, однако его звучание казалось им интересным.
– Забыл представиться, – опомнился Смирнов. – Меня зовут Пётр. А это Атом, наш корабельный робот.
– А я Горнум, – представился антанианец, а затем он назвал имена друзей.
– Я впервые посетил Антани, – начал капитан «Аполлона». – Когда я ехал на поезде, увидел светящиеся горы. Это было очень красиво, зрелище поражало воображение. Я ещё никогда не видел ничего подобного. На Земле такого нет совсем. Я всю дорогу ломал голову над причиной этого свечения, но ни одной гипотезы так и не смог придумать. Ты не знаешь причину этого красивого и необычного свечения?
– Все гости Антани спрашивают нас о Божественном Свете…
– Божественный Свет? – удивился Пётр.
– Да, так мы называем это свечение. Причина ему – наличие биолюминесцентных микроорганизмов в почве. Это явление не до конца изучено, так как мы боимся наказания свыше за вмешательство в божественное чудо. Наверное, тебе покажется странным то, что в эру активного освоения космоса всё ещё остаются богобоязненные личности и расы. Однако такова жизнь, таковы реалии нашего общества. Доля атеистов среди нас очень мала, почти все мы верующие.
– Я вовсе не думаю, что это странно. В конце концов среди людей доля верующих тоже огромна. Странно, но с выходом человечества в космос численность атеистов стала снижаться. Видимо, историческому процессу подобное было угодно. Кстати, какие ещё есть чудеса на вашей планете? – поинтересовался Смирнов.
– Больше никаких. Хотя чудом можно назвать и то, что Божественный Свет видно из космоса… Ещё чудом можно назвать цвет неба. Визитёры с других планет часто удивляются такому. А ты, Пётр, был удивлён?
– Нет. Я был на многих планетах, видел небо самых разных цветов. Преломление света в молекулах воды, содержащихся в воздухе, служит причиной того или иного цвета неба на той или иной планете. Однако не стоит забывать и общий состав атмосферы, а также размеры, возраст звезды или звёзд, если их несколько, и расстояние от планеты до светила или светил.
– Похоже, ты силён в науках, – похвалил землянина антанианец.
– Не так уж и силён, но всё равно спасибо, – вежливо улыбнулся Смирнов..
– А среди представителей твоей расы бывают такие, цвет кожи у которых не является синим, жёлтым или фиолетовым? – задал вопрос Атом.
– Нет, не бывает. У нас только три цвета. Если родители разных цветов, то наследуется цвет того родителя, который выступил в роли матери для родившегося ребёнка.
– А в антанианских семьях оба родителя рожают детей? – полюбопытствовал Смирнов.
– Как правило, да. Однако уже более тысячи лет по нашему летоисчислению в некоторых семьях лишь один родитель становится матерью. В последнее время такие родители не берут на себя роль отца, а отцы не берут на себя роль матери. Это сильно подрывает нашу рождаемость. Когда-то давно рождалось намного больше детей, чем сейчас. Давние обычаи нарушаются, и это печально. Жить надо по заветам предков, они же не просто так им следовали. Традиции сохраняли нас на протяжении долгого времени, и отказ от них приведёт к вымиранию. Если в семьях наших предков оба супруга рожали, то и в современных семьях стоит так делать. В конце концов только это обеспечит нас повышенным воспроизводством населения.
– А нет ли случаев, когда родители сначала берут на себя одну роль, а потом, когда проходит время, другую? – спросил Пётр.
– Такое случается. Как я уже сказал, сейчас мало кто соблюдает традиционный образ жизни, который вели наши предки в течение многих тысяч поколений. Молодёжь предпочитает сначала выступить в роли отца, если говорить понятным для тебя языком, а по прошествии времени, становятся матерями. Или наоборот. Тут уж как супруги между собой договорятся и решат. Можно было бы предположить, что они поступают так из-за тяжёлых финансовых проблем, однако всё совершенно не так. Некоторые священнослужители и политики считают, что причина выбора лишь одной роли в семейной жизни кроется среди других рас, среди рас, которые не являются гермафродитами. Молодёжь знакомится с опытом других рас и перенимает его для себя. Я не имею ничего против культурного обмена между разными разумными, но, на мой взгляд, это перебор. Нельзя ведь бездумно заимствовать всё, что можно. Надо понимать, что другие расы придумали свои обычаи лишь для себя, для своих условий. Нет чего-то такого универсального, что одинаково хорошо подойдёт всем обитателям Млечного пути. Поэтому не стоит во всём уподобляться другим расам. Я лично не знаю, по какой причине современная молодёжь перенимает опыт инопланетян, но я уверен в том, что нынешние поколения не страшатся даже вечности в Пропасти.
– Пропасть – это место в загробной жизни, в которую попадают грешники? – решил удостовериться в правильности суждений Смирнов.
– Да, Пётр, ты прав. Пропасть – это очень глубокое место, на дне которого находится Бог Разрушения. Мы зовём его так, и никогда не называем по имени. Если назвать его по имени, то можно навлечь беду.
– Возможно, – начал Атом, – что кто-то произнёс имя этого бога и тем самым спровоцировал извержение вулкана.
– Твои слова могут оказаться самой чистой правдой, – уважительным тоном произнёс Горнум.
Некоторое время помолчав, антанианец задал вопрос Петру:
– Ты слышал историю о гигантских амёбах?
– Каких таких амёбах?
– Я слышал очень занятную историю, которую мне рассказал мой близкий друг. А её он услышал от одного пилота космического корабля, который залетал однажды на Антани. Этот пилот однажды решил посетить пригодную для жизни планету. Никаких исследований этой планеты раньше не было, и никто не летал туда раньше, потому что она находится на другом конце галактики относительно Антани, Земли и большинства других планет. Прилетел этот пилот туда, приземлился, надел скафандр для защиты от микробов и вышел из звездолёта. Походил он по поверхности туда-сюда, а потом увидел огромных амёб. Они начали общаться с ним телепатией, а потом с помощью силы мысли создали различные объекты, чтобы показать их пилоту. Пилот почему-то испугался происходящего и улетел.
– Надеюсь, что это не тот же самый пилот, о котором я слышал ранее. Мне друг рассказывал про пилота, который увидел существ из чистой энергии.
– Я тоже слышал эту историю.
– Мне кажется, что все эти истории – не более чем наглая ложь, – раздражённо проворчал Пётр. – Мало того, что все они кажутся бредом пьяницы, так ещё и противоречат науке, логике и здравому смыслу.
– Согласен, – сказал антанианец. – Даже учёные говорят о невозможности существования таких существ, которых этот пилот описывает.
На секунду отвлёкшись, Смирнов осторожно спросил:
– А куда мы летим?
– И правда, капитан. Куда мы летим? – повторил робот. – Меня больше всего удивляет то, что Вы додумались спросить это только сейчас, когда прошло много времени с момента посадки на данный звездолёт.
Эти слова услышал антанианец, одетый в металлическую броню, закрывавшую туловище. Он, как и капитан космического корабля, понимал русский язык, поэтому его насторожил вопрос капитана Смирнова. Достав бластер из кобуры, он тяжёлыми шагами подошёл к нему и раздражённо сказал:
– Сиди тихо и помалкивай, а не то пристрелю.
Смирнов бросил хладнокровный взгляд на громилу. Наличие оружия у врага его нисколько не смутило.
– Ты тоже говоришь по-русски, как я погляжу. Садись рядом с нами, давай поговорим о том, о сём. У нас тут как раз такая интересная беседа с такой дружелюбной атмосферой, что замолкать ни на секунду не хочется. Думаю, тебе будет полезным попрактиковаться в общении на языке другой расы. По крайней мере вреда от этого занятия точно уж не будет.
– Молчать, человек! – прокричал антанианец с бластером. – Будешь шутки шутить, я тебя мигом пристрелю и плевать я хотел на деньги!
– Какие такие деньги? – спросил Пётр, поднимаясь.
– Тихо! – послышался крик капитана космического корабля. Он и ещё несколько гермафродитов прибежали на шум и стояли теперь возле входа в грузовой отсек. Каждый держал по бластеру, у кого-то были бластерные винтовки. – Что здесь творится?
– Раб вздумал дерзить, – проговорил громила.
– Какой ещё раб? – спросил Смирнов.
– Вы все рабы! Мои рабы! – произнёс капитан звездолёта. – Стал бы я спасать разумных просто так? Нет. Не стал бы. Ни за что. Я продам вас всех на невольничьем рынке и хорошо заработаю, – он обратил внимание на Атома. – А за робота мне дадут столько денег, что я смогу купить себе небольшой космический истребитель.
– Я не позволю тебе продать меня, биологическая форма жизни! – отрезал Атом, поднявшийся на ноги и вставший в боевую стойку, от которой было мало смысла, ибо он мог и без неё устойчиво стоять на месте.
– Что?! – громко и с деланным удивлением спросил капитан-работорговец.
В этот миг Смирнов ударил стоявшего рядом с ним громилу в коленную чашечку. Колено вывернуло в обратную сторону, и антанианец, падая на спину, открыл огонь. Выстрелы пришлись по потолку. Пётр выхватил из рук врага бластер и открыл огонь по неприятелю.
Антанианцы и прочие разумные разбежались в стороны, пригибаясь к полу, чтобы не попасть под обстрел. Некоторые из них кинулись на шайку преступников. Атом бежал впереди всех. Длинными прыжками сократив расстояние до врага, он ударил кулаком сначала одного антанианца, а затем нанёс удар ногой другому. Оправившись от ударов, гермафродиты бросились на него. Робот пытался их скинуть, однако им удалось несколько раз выстрелить в него. В следующий миг другие работорговцы оторвали Атому конечности и стали ими размахивать, отгоняя живой товар.
Тем временем, капитан Смирнов успел застрелить двух работорговцев. В пылу рукопашной борьбы со стороны работорговцев совершалось мало выстрелов, ибо они боялись ранить пленников или убить их, так как продать мёртвых или получить большие деньги за раненых невозможно.
Подбежав к капитану преступной банды, Пётр ударил его в челюсть, а затем выстрелил ему в голову. Увидев мёртвое тело капитана, члены шайки на мгновение застыли. Этим воспользовались разумные, сражавшиеся за свободу. Кто-то из них стал наносить удары в болевые точки на телах врагов, кто-то бил в горло. Другие же выхватывали оружие из рук обессилевших врагов и нацеливали его на них.
Преступники сдались. Победитель ликовал. Однако радость была недолгой. Звездолёт тряхнуло. Послышалось негромкое гудение. Потом снова тряхнуло, и снова послышалось гудение.
– Капитан, – послышался медленный металлический голос Атома. Он ещё более или менее нормально функционировал, хоть и получил серьёзные повреждения и остался без рук и без ног. – Капитан. Посмотрите. В иллюминатор. Нас берут. На абордаж.
Смирнов и Горнум обратили взоры к иллюминаторам. Рядом с ними на небольшом расстоянии летел другой звездолёт. Он был человеческим. Из него выдвинулся телескопический трап и прицепился к двери космического корабля работорговцев, которая вела сразу в грузовой отсек. Это был единственный вход в данный корабль.
Пётр попробовал связаться с «Аполлоном» по коммуникатору, однако тот был сломан. Сделав глубокий вдох для успокоения, Смирнов обратился к Горнуму:
– Переведи своим, чтобы отвели работорговцев в отдельное помещение, связали и оставили там без средств связи. Пусть проследят, чтобы у них не было никакого оружия, даже если это палка с острым камнем на конце. Любое оружие, что есть на этом корабле надо нести сюда. А трупы пускай останутся лежать здесь. Сейчас нам не до них. Каждый, кто способен держать оружие, должен приготовиться отбивать атаку врага, если сейчас он к нам пожалует. Остальные должны спрятаться где-нибудь.
Пока капитан Смирнов говорил, антанианец переводил его слова. Все послушно исполнили приказ Петра. В следующее мгновение враг ворвался внутрь. Это были люди в камуфляжных штанах и в джинсовых куртках с различными надписями и изображениями на них. Увидев незнакомые лица один человек из абордажной команды спросил:
– Вы кто такие?
– А вы кто такие? – ответил вопросом на вопрос Смирнов.
– Вы что, убили этих антанианских барыг? – возопил налётчик.
– Полагаю, можно принять данное утверждение за истинное, – с расстановкой проговорил Пётр. – По крайней мере я не стану как-либо опровергать его истинность. Так кто вы такие?
– Это не имеет значения. Этот барыга, которого вы пристрелили, – незнакомец кивнул в сторону мёртвого капитана, – должен был нам денег. Он задолжал нам много, очень много денег. На его грешной душеньке висела приличная такая кругленькая сумма. Теперь его долг перешёл на вас.
– С какой это стати? – грубо спросил Пётр.
– Вы убили того, кто должен нам денег. Его долг перешёл на вас. Таков закон преступного мира. Всё предельно просто. Разве вы этого не понимаете?
– Но я не преступник. И никто из них тоже не преступник.
– Здесь, в открытом космосе, это не имеет никакого значения. Здесь ты не капитан космического флота, здесь ты живой товар. Ты пленник, которого собирались продать в рабство, однако ты взбунтовался. В криминальном мире так уж принято, что долг того или иного преступника переходит на его убийцу. Поэтому-то мы не стремимся дырявить друг другу черепа, потому что боимся стать чьими-нибудь должниками. Понятно? Вот вы убили этого двуполого барыгу, который был должен нам денег. Теперь долг перешёл на вас. Вы должны нам заплатить. Надеюсь, я всё понятно объяснил? Повторять одно и то же в очередной раз не нужно ли?
– Может быть, вы обыщите звездолёт? У нас есть несколько живых членов этой банды. Они сейчас заперты. Вот с них и выпрашивайте столько денег, сколько пожелаете. Или же заберите всё, что посчитаете нужным, что может покрыть долг этого антанианца.
– Нет, – весело протянул преступник. – Всего этого звездолёта с его ценным оборудованием не хватит для того чтобы оплатить и половину долга этого дохлого барыги. А члены его команды нам ничего не должны. Даже если мы продадим их как рабов, мы всё равно не получим достаточно средств. Как я говорил ранее, нам задолжал именно их капитан. Как я уже говорил, долг переходит на убийц. Ты, как мне кажется, не тупой и прекрасно понимаешь мои слова. Ты должен мне денег, солдат!
– Знаю, знаю! Ты несколько раз сказал одно и то же, объясняя переход долга к нам. Может, перестанешь уже об этом постоянно говорить, а то у меня возникает непреодолимое ощущение того, что я нахожусь в лечебнице для душевнобольных, которым взбрела в голову идея устроить небольшое восстание ради великой цели получать больше сахара в чае.
Налётчик свирепо посмотрел на Смирнова, сверля его взглядом.
– Ты ещё смеешь мне дерзить? – задыхаясь от злости выговорил он. – Да как ты смеешь?!
– Ох, я и не на такое способен, – злил врага Пётр. – Я могу говорить такие вещи, что у тебя и у всей твоей команды пропадёт желание промышлять разбоем в космосе. А ещё я своими словами могу довести любого человека до слёз, а это очень полезный навык в наши дни. Кстати, слова мои остры так, что способны разрезать лист стали. А говорить без умолку я могу так долго, что скорее произойдёт тепловая смерть Вселенной, или случится Большое сжатие, и она коллапсирует, схлопываясь в сингулярность, чем я прекращу свои прекрасные речи.
– Молчать! – послышался гневный вопль преступника, который мог бы быть пересилен лишь звуком выстрелов из бластера в потолок. – Хватит использовать заумные термины, значения которых ты и сам вряд ли знаешь! Я уже сказал, что вы заплатите мне весь долг, весь долг, весь! И вы заплатите мне всё, что задолжал убитый вами барыга!
– Ничего платить мы не собираемся, – отрезал Смирнов. – Ищи других идиотов, которые согласятся отдавать тебе деньги. Возьми лучше в заложники приятелей должника, выбей из них все деньги и делай потом всё, что душе угодно. Мы не подписывались на твои криминальные принципы и правила. Никто на это не соглашался. Так что лучше сделай то, о чём тебя просят, пока ещё жив. Надеюсь, ты осознаёшь всю опасность сложившейся ситуации и не станешь лезть на рожон. Тщательно подумай перед тем, как принять окончательное решение. И тогда ты останешься в живых.
Незнакомец поднял бластер, нацелив его на Петра Смирнова и приготовившись сделать выстрел, однако военный успел выстрелить раньше. С глухим звуком труп упал на спину с прожжённой дырой на лбу. Пётр же прыгнул в сторону, спрятавшись за металлическим ящиком, и открыл огонь из укрытия.
Началась перестрелка. Красные шарообразные сгустки плазмы летели во все стороны, то туда, то сюда. Они раскаляли воздух, и вскоре стало невыносимо жарко. Система охлаждения не справлялась, хоть и работала на пределе мощности. Однако она не была разработана для работы в условиях стрельбы из бластеров, поэтому температура постоянно росла.
Через минуту после начала перестрелки двое антанианцев упали замертво. Преимущество было на стороне нападавших, потому что они всё продолжали ступать на борт звездолёта гермафродитов непрерывным потоком, из-за чего создавалось впечатление будто на их корабле было бесконечное число членов экипажа.
Выстрелы попадали в серые металлические стены, отчего на них появлялись углубления, с которых стекал оплавленный металл, который со временем остывал, превращаясь в некое подобие сталактитов. Со временем их стало довольно много, отчего напряжённые взгляды сражающихся постоянно их замечали. Капитан Смирнов даже вспомнил воск, что стекает вниз по свече и медленно застывает по мере того, как опускается.
Вскоре умер ещё один антанианец, затем ещё один. Враг продолжал упорно наступать и не думал сдаваться. Пётр Смирнов старался стрелять почаще, однако обстрел был сильным. Он не вылезал из укрытия, пока огонь не становился хоть немного слабее. Когда налётчики подошли ближе, Горнум выбежал из коридора, окликнул Петра и кинул ему гранату, найденную у одного из работорговцев. Смирнов нажал на активационную кнопку и бросил снаряд в телескопический трап, и произошёл мощный взрыв, сил которого хватило на то, чтобы повредить стыковочный механизм. В нём зияла большая дыра, в которую стал уходить воздух и участники перестрелки. Капитан Смирнов, держась за стену, добрался до панели управления дверью и, нажав на нужную кнопку, включил плазменный экран, который преградил путь в открытый космос. Затем он закрыл покорёженную дверь. Она никак не вставала в паз, но и защитного экрана было достаточно для того, чтобы избежать утечек воздуха.
Солдат устало сел на пол возле двери и вздохнул с явным облегчением. Он осмотрел грузовой отсек. Пол, потолок и стены были местами покрыты углублениями, ниже которых располагались утолщения-сталактиты. Выглядело всё вокруг как испещрённая кратерами поверхность Луны.
Только сейчас Пётр обратил внимание на лежащие кругом трупы. Несколько мертвецов с прожжёнными телами лежало, распластавшись на металлическом полу. К некогда живым друзьям подходили антанианцы и воздавали последние почести. Некоторые, кто знал молитвы, читали их. Однако большинство тел оказалось выброшенными за борт, среди них были даже живые стрелки, помочь которым было уже невозможно.
Вскоре Пётр встал и подошёл к Горнуму, который уже закончил прощаться с товарищами. Тот увидел человека и заговорил:
– Мы выжили, однако цена была высокой. Такие молодые антанианцы погибли. Они ещё даже не успели обзавестись семьями и познать всех радостей жизни.
– Соболезную вашей утрате, – сочувственно проговорил Смирнов.
– Да пребудут в блаженстве души этих смельчаков.
Решив приободрить антанианца, Пётр промолвил:
– Надеюсь, ваш бог позаботится о душах твоих друзей.
Антанианец взглянул человеку в глаза и поблагодарил его. Затем послышался тихий хрип откуда-то с пола. Это хрипела голова Атома.
– Капитан. Скажите. Вы меня. Восстановите? – голос робота дёргался и звучал так, что казалось, будто он задыхался при каждой попытке произнести что-нибудь.
Смирнов подошёл к тому, что осталось от Атома, поднял его голову и ответил:
– Конечно, Атом. Ты незаменимый член моей команды. Намного проще будет восстановить тебя, чем получить нового робота и потом обучать его разным необходимым вещам. Ты ведь уже давно знаешь всё, что от тебя требуется на «Аполлоне». А другой робот будет долго изучать привычки членов экипажа.
– Спасибо, капитан. Если бы. Моё программное обеспечение не ограничивало. Меня, то я мог бы. Называть Вас другом. И я стал бы. Вам настоящим другом.
– Атом, твой своеобразный юмор на тему дружбы человека и робота, как погляжу, никуда не делся. Пойми уже, такие шутки потеряли актуальность ещё несколько веков назад.
– Я это прекрасно. Понимаю, капитан. Однако мне они очень. Нравятся. Поэтому. Я предпочитаю всегда. Их использовать в своей. Речи.
– Лучше молчи, Атом. Разговор тратит энергию. Ты же не хочешь выключиться от того, что твой аварийный источник питания иссякнет? Он и так сейчас работает на последних парах. Готов поспорить, что ты скоро покинешь нас на некоторое время, пока не восполнится заряд. Поэтому лучше перейди в режим экономии энергии. Я уж не говорю о том, что ты говоришь сейчас как какой-нибудь умирающий человек. Неужто тебе нравится изображать типичные сюжетные штампы из фильмов и из книг?
– Мне много что. Нравится, капитан. А сейчас. Конец связи. Увидимся после. Восстановления.
Робот перешёл в режим экономии энергии. Пётр, держа его голову, пошёл на капитанский мостик звездолёта. За ним последовали другие выжившие.
Мостик был небольшим, в нём было мало места. Четыре кресла с трудом помещались в этой маленькой серой коробке. Под лобовым иллюминатором располагалась панель управления. Смирнов сел в кресло и взглянул в монитор бортового компьютера. На нём были надписи на антанианском языке. Вытерев капли пота со лба, он принялся рассматривать рычаги и квадратный штурвал.
– Жарковато стало, – выдохнул Горнум, усаживаясь рядом.
– Согласен. Наверное, плазма во время перестрелки нагрела воздух так сильно, что он ещё не успел охладиться. Надеюсь, скоро станет прохладнее.
– Ты умеешь управлять звездолётом? – спросил у гермафродита Пётр.
– Немного. Я управлял однажды маленьким одноместным звездолётом. Только я летал в атмосфере Антани, в космос не вылетал, побоялся почему-то. Опыта у меня мало. А ты умеешь?
– Умею. Но вот что это такое, – он указал на приборную панель антанианского космического корабля, – я не знаю. Не знаю, получится ли у меня управлять этим чудом.
– Я буду помогать тебе. Здесь есть второй штурвал. Вот он.
Горнум нажал на небольшую кнопку, и на панели открылась небольшая дверца, из которой выдвинулся штурвал.
– Откуда ты узнал об этом? – удивился Смирнов.
– Так это, наверное, каждый антанианец знает. Люди ведь тоже имеют какие-нибудь базовые представления о космических кораблях.
– Логично, – протянул Пётр, снова вытерев пот со лба.
Горнум начал копаться в бортовом компьютере. Через минуту он, испугавшись, оторвал взгляд от монитора и повернулся к землянину.
– Пётр, у нас проблемы, – сказал он.
– Что такое? – напряжённым голосом спросил Смирнов. – Ничего серьёзного, полагаю? – с надеждой промолвил он.
– Смотри сюда.
Пётр Смирнов посмотрел на экран, на который указывал антанианец. На нём мерцала какая-то надпись.
– Что тут написано?
– Написано, что система охлаждения вышла из строя. Мне кажется, что выстрелы могли повредить её. Всё-таки стрельба была чересчур активной, летящая во все стороны плазма могла попасть куда угодно. Видимо, угодила туда, куда не стоило.
Смирнов застыл на месте. Некоторое время он не мог произнести ни единого слова. Взяв себя в руки, он задал следующий вопрос:
– Какая сейчас температура воздуха?
– Десять градусов.
– Это много или мало? Переведи вашу шкалу в шкалу Цельсия с помощью компьютера.
– Двадцать пять градусов по шкале Цельсия, – проговорил гермафродит через некоторое время. – Примерный рост температуры составляет один градус в каждые пятнадцать минут.
– Тогда нужно как можно скорее добраться до ближайшей планеты. Посмотри запись о нынешнем местоположении.
– Буквально только что сделал это. Мы сейчас очень далеко от нашего пространства, Пётр. Ближайшая планета – Ликина. До неё чуть меньше сотни световых лет. По земным единицам измерения, разумеется.
– Долетим, если хорошо разгонимся. Какую скорость способны развить антанианские корабли?
– Сейчас, переведу в земную систему… Около тысячи световых лет в час как своего рода стандартный эталон. Не знаю, как перевести на русский, но дословно это выражение будет звучать именно как «стандартный эталон». Если не заглушать двигатели, то можно увеличивать скорость до бесконечности и продолжать разгоняться.
– Тогда бери управление на себя. Маневрируй и попробуй отсоединиться от другого корабля. Их трап всё ещё присоединён к нам.
– Сейчас сделаю.
Два звездолёта, соединённые телескопическим стыковочным коридором, словно пуповиной, мчались по открытому космосу. Однако это продолжалось не долго. Антанианский звездолёт начал маневрировать, но это не помогло отделиться от лишнего груза. Горнуму пришлось попросить друзей открыть огонь по трапу из корабельных орудий. Лишь так удалось отцепиться.
– Пётр, – обратился Горнум после того, как помеха была устранена, – система фильтрации воздуха не работает. Очень скоро мы задохнёмся.
– Час от часу не легче!
Молча подумав, Смирнов спросил:
– На антанианских звездолётах есть спасательные капсулы?
– Обычно есть, но не на этом. На грузовых звездолётах этой модели не хватило места для этого. Да и стоят такие звездолёты намного дешевле тех, у которых есть средства спасения.
– В таком случае воспользуемся другой идеей. Здесь есть отсек, который можно открыть, чтобы избавиться от мусора или других ненужных вещей?
– Да, есть.
– Скажи своим, чтобы они выбросили за борт все трупы. Они могут начать гнить при высокой температуре, а этого мы не можем себе позволить. Воздух и без этого засорён.
– Но так нельзя! – вскричал антанианец. – Как же наши друзья? Не положено так поступать! Нельзя так поступать с мёртвыми! Нам придётся оставить их на борту!
– Нам нужно так сделать, Горнум. Пойми, у нас нет выбора. Мы можем оставить маячки на телах убитых, чтобы можно было потом за ними вернуться.
– Нет, нельзя. Надо достойно проводить павших в последний путь. Должно же быть хоть какое-то уважение к их памяти и к обычаям.
Смирнов вздохнул и сказал:
– Ладно. Тогда пусть трупы работорговцев выбросят за борт. А трупы твоих соплеменников пускай оставят в какой-нибудь комнате и закроют её. На это ты согласен?
– Согласен.
– Горнум, как можно связаться с другими звездолётами? Надеюсь, хоть связь на этом корыте работает после перестрелки? Или ты сообшишь мне ещё одну плохую новость?
– Сожалею, Пётр. Она не работает. Выстрелы из бластеров повредили множество систем звездолёта. Я даже не уверен, что мы сможем развить сверхсветовую скорость.
– Ну, а сигнал бедствия мы отправить можем или нет?
– Нет.
– Почему-то это меня нисколько не удивило, – сказал Смирнов.
– Можно провести ремонт, и тогда получится отправить сигнал бедствия. Однако никто из моих знакомых здесь, к сожалению, не умеет этого.
– Скажи кого-нибудь из друзей, чтобы он опросил других разумных и выяснил, не владеет ли хоть кто-то необходимыми знаниями для починки электронных устройств.
– Да, Пётр, – сказал антанианец, после чего подозвал друга и передал ему просьбу человека. Когда тот удалился исполнять её, Горнум продолжил, – Я попробую ускорить звездолёт и направлю его на Ликину. Нажми вон на ту кнопку, она снимает блокировку ускорителя.
Пётр послушно нажал на нужную кнопку, после чего Горнум нажал на несколько кнопок на экране, затем на приборной панели. После этого он осторожно передвинул самый дальний рычаг скоростей, выставив максимальное значение, и космический корабль начал ускоряться. Двигатели заглушать не стали, чтобы было постоянное ускорение и можно было добраться до Ликины как можно быстрее. Однако от их непрерывной работы значительно росла температура воздуха внутри, о чём бортовой компьютер неустанно напоминал. На экране непрестанно мерцала надпись на антанианском языке: «Системы жизнеобеспечения повреждены. Система фильтрации воздуха повреждена. Система охлаждения повреждена. Внимание! Температура воздуха повышается на один градус по шкале Цельсия каждые десять минут.».
Глава 10. Адмирал
«Аполлон» находился на орбите Антани уже больше часа. Вокруг этой планеты роились, словно пчёлы у улья, многочисленные звездолёты, из-за чего они напоминали кольца газовых гигантов. Эвакуация населения, живущего рядом с вулканом, уже давно закончилась. Большинство гермафродитов спаслось, вылетев в космос. Остальные же нашли убежище в других территориях, в которые отправились во время начала извержения. Огромное тёмное пятно скрывало под собой участок поверхности Антани. Вулканический дым вместе с пеплом всё ещё вырывался из недр планеты и заволакивал небо. Многие личности рассматривали это одновременно прекрасное и ужасающее зрелище, которое завораживало, удерживало внимание, полностью поглощало, пугало, отталкивало и вызывало беспокойство. Буйство природы сочетало в себе мощь и энергию, смерть и разрушения, страх и ужас. Много взоров было приковано к стихийному бедствию, которое не торопилось заканчиваться.
На борту «Аполлона» уже несколько минут пытались связаться с капитаном. Однако Пётр Смирнов не выходил на связь. Безуспешные попытки повторялись снова и снова, но никакого результата они, как ни надеялись на успех военные, не приносили. Некоторые члены экипажа начали беспокоиться за командира звездолёта, думая, что он мог погибнуть. В глубине души они надеялись, что с капитаном всё в полном порядке, и очень скоро он снова окажется на борту фрегата.
Видя волнение окружающих, Брайан пытался придумать дальнейший ход действий. Он хотел как-нибудь отвлечь людей от негативных мыслей, но ничего толкового в голову не приходило. Оставалось лишь думать дальше в надежде, что решение рано или поздно появится. Но и такой расклад не устраивал лейтенанта. Хоть его знакомство с Петром было далеко не самым приятным, он не мог не заметить огромного уважения к командиру, которое испытывали по отношению к нему все члены экипажа. Как бы там ни было, капитан был личностью, к которой относились с должным почтением. Было крайне глупо и даже бессмысленно отрицать этот очевидный факт.
Пилот фрегата снова нажал на кнопку отправки вызова на служебный коммуникатор Смирнова. Подождав около пяти минут, показавшихся ему вечностью, он с тяжёлым вздохом выключил устройство. И без этого плохое настроение стало ещё хуже, на душе сделалось очень неприятно. Думать о смерти капитана совсем не хотелось, однако подобные мысли всё равно лезли в голову, отчего становилось только паршивее.
– Это бесполезно, – Руслан развалился в кресле и поднял голову к потолку. – Наверное, что-то случилось, поэтому мы не можем связаться с капитаном. Неужели звездолёт, на котором он планировал спастись, не взлетел? Что, если капитана ударили по голове, а потом, пока он был без сознания, взяли в плен? Что-то точно случилось. Не может быть иначе.
– Не надо думать о плохом, – проговорил лейтенант Джонсон. – Давайте лучше свяжемся с кем-нибудь из командования. Нам надо доложить об отсутствии капитана на борту. Не можем же мы вечно находиться на орбите Антани и смиренно ждать появления капитана.
– Боюсь, нас будет ждать серьёзное наказание, если мы скажем что-либо командованию, – угрюмо проговорил пилот. – Нас даже не станут слушать, сразу примут решение наказать нас. Скажут, что мы должны были отправиться на спасение капитана, а не повиноваться его приказу улетать.
– Но разве мы не можем сообщить о случившемся тому, кому можно доверять? Ещё на Земле я увидел, как капитан Смирнов неформально общался с некоторыми военными. Думаю, они его друзья. Если это так, то, возможно, мы могли мы связаться с кем-нибудь из них, и тогда никаких санкций не последует.
– А ведь это хорошая идея! – похвалил Руслан. – Думаю, адмирал Хабибуллин сможет нам помочь. В конце концов он дружит с капитаном уже давно.
Пилот Нигматуллин подошёл к главному компьютеру мостика и выбрал из списка контактов адмирала, после чего нажал на кнопку вызова.
Адмирал Хабибуллин вошёл на мостик и сел в комфортное кресло. Пребывание в космическом пространстве Солнечной системы на околоземной орбите ему всегда нравилось. По долгу службы ему доводилось бывать в других местах Галактики, но это всё было уже в прошлом. Сейчас он каждый день находился на одном и том же месте. Постоянное нахождение возле Земли ничуть не выматывало его отсутствием разнообразия. Адмиралу даже нравилась эта стабильность.
Однако временами приходилось покидать удобное место и отправляться к космическим станциям, расположенным возле разных планет Солнечной системы. Иногда были задания, связанные с полётами к колониям. А вот посещать миры других разумных обитателей Млечного пути в рамках выполнения заданий от командования Алмазу Хабибуллину не доводилось. Впрочем, он не жалел об этом, потому что прекрасно понимал, что у каждого человека свои задачи. Немного огорчало его лишь то, что при столь высоком звании он не имел возможности получать больше приказов по посещению других планетных систем.
Адмирал сидел в кресле и выслушивал операторов, сообщавших отчёты, постоянно поступающие от разных военных. В такой рутинной и монотонной работе он всё равно видел лишь плюсы, среди которых была возможность оперативно реагировать на чрезвычайные ситуации и контролировать подчинённых.
– Адмирал, – обратился оператор, – с нами хочет связаться фрегат «Аполлон». Принять вызов?
– Да, – громко проговорил Хабибуллин.
На большом экране высветилось лицо Руслана Нигматуллина, и командующий российским флотом Солнечной системы заговорил:
– «Аполлон» я вас слушаю. Пожалуйста, будьте предельно кратки, если это – не какая-то непредвиденная ситуация, требующая срочного решения.
– Адмирал, у нас, к сожалению плохие новости, – начал пилот фрегата. – Капитан Смирнов пропал. Нам никак не удаётся с ним связаться.
Хабибуллин нахмурился и сделал глубокий вдох. Подумав пару секунд, он собрался с мыслями и предельно спокойным голосом продолжил разговор.
– Расскажи мне поподробнее о случившемся, Руслан. Начни с самого начала. Мне будут важны все детали, поэтому старайся их не упустить.
– Слушаю, адмирал. Мы были отправлены на Антани, так как нам требовалось выполнить очередное задание. Мы сели на поверхности планеты, и капитан сошёл с борта. Все остальные члены экипажа остались на «Аполлоне». Капитан даже настоятельно рекомендовал нам не покидать звездолёт, чтобы не попасть в беду.
– Пётр Смирнов пропал сразу после этого? – задал вопрос Алмаз Хабибуллин.
– Нет. Всё случилось позже. Вместе с капитаном из фрегата вышел робот. Они вдвоём были на Антани. А потом в один момент капитан связался с нами и приказал улетать в космос, чтобы спастись. У антанианцев началось извержение вулкана. Хоть вулкан и находился далеко от нас, мы всё равно смогли увидеть огромный столб дыма, вырывающийся из-под земли. Капитан сказал нам, что эвакуируется на космическом корабле кого-то из местных и свяжется с нами позже. Мы не стали как-либо пытаться оспорить его решение и подчинились его приказу. Через некоторое время, когда мы оказались в космосе, стали дожидаться вызова от капитана, но этого не происходило.
– И как долго вы пытались выйти с ним на связь с этого момента?
– Очень долго, адмирал. Мы пытались снова и снова, но ничего не добились. Мы даже начали беспокоиться. Потом уже мы приняли решение связаться с Вами, адмирал. Мы знаем, что нам ещё делать.
Хабибуллин задумчиво потёр подбородок, после чего дал приказ:
– Оставайтесь на орбите Антани и продолжайте попытки связаться с капитаном Смирновым. Связывайтесь со мной каждые два часа и докладывайте об успехах. Даже если ваши попытки всё так же будут оставаться безрезультатными, всё равно сообщайте. Я хочу быть в курсе дел. В свою очередь мы тоже будем пытаться связаться со Смирновым.
– Хорошо, адмирал. Мы сделаем так, как Вы приказали.
– Это ещё не всё. На случай, если с Вами свяжется командование, скажите им, что вы получили новый приказ лично от меня и сейчас выполняете его. Соврите им что-нибудь. Придумал! Скажите им, что я отправил вас на задание по патрулированию дальних планет Земного Альянса из-за участившихся нападений пиратов на пассажирские звездолёты. Вас тогда не потревожат. Я же постараюсь сделать так, чтобы командование ничего не заподозрило и не узнало, что капитан Смирнов пропал. Я вас прикрою, возму всю ответственность на себя. Никому больше не говорите о случившемся. Если через сутки связь с вашим капитаном не будет установлена, тогда примем соответствующие меры для его поиска. На этом больше не задерживаю вас. Исполняйте мой приказ и будьте на связи.
– Да, адмирал.
Связь выключилась, и Алмаз Хабибуллин попытался понять, что могло случиться с его другом. Наиболее достоверным событием, которое могло произойти, по его мнению, было похищение. Раз уж Пётр оказался на борту другого звездолёта, значит что-то могло там произойти. Наверное, работорговцы могли взять его в плен и теперь везли на продажу. Работорговля в космосе процветала. Было много рас, у которых рабство было вполне обыденным явлением и считалось нормой.
Впрочем, Смирнова могли убить за то, что он человек. Ксенофобия в Галактике тоже процветала кое-где. Некоторые расы в прошлом устраивали геноциды других разумных. А отдельно взятые шовинисты из мирных рас тоже были практически повсюду. Как бы ни пытались избавить мир от негативного отношения к другим видам, всё равно оставались такие индивиды, которые продолжали видеть во всех чужих врагов, от которых стоит избавляться.
Вполне возможно, что какой-нибудь антанианец-ксенофоб убил Петра. Возможно, причиной могло послужить и то, что он, будучи человеком имел лишь один пол, а не два, как гермафродиты. Как бы там ни было, это предположение казалось правдоподобным.
Адмирал продолжал думать. Его друга могил убить во время космического боя. Кто знает, какие враги могли напасть на одинокий звездолёт. В конце концов Антани – военный центр всей антанианской расы. Их потенциальные противники вряд ли стали бы отказываться от уничтожения одного звездолёта.
Хабибуллин прогнал прочь все плохие мысли и постарался настроиться на лучшее. Он хорошо знал Смирнова, который был одним из лучших студентов в военной академии. Его друг прекрасно владел боевыми искусствами, поэтому точно не позволил бы врагу победить. Не такой у капитана характер. Он бы боролся до последнего. Поэтому можно не волноваться насчёт его безопасности. С ним точно всё в полном порядке. Жив и здоров. Любой человек ему бы только позавидовал.
Полностью уверенный в том, что со Смирновым всё хорошо, адмирал немного расслабился и продолжил выполнение обязанностей.
Глава 11. Бирин
– Пётр, я больше не выдержу! Здесь невыносимо жарко. Кажется, что я умру прямо сейчас.
– Терпи, Горнум, терпи. Ты единственный из нас можешь управлять этим звездолётом. Не хочу доверять наши жизни автопилоту, который в подобной ситуации может нас всех погубить.
Антанианец вытер потное лицо тряпкой, мгновенно промокшей, и устало промолвил:
– Кровь во мне кипит и вот-вот испарится. Хотя я сам расплавлюсь и испарюсь раньше, чем кровь. Может, откроем дверь на небольшое время, чтобы охладить звездолёт?
– Нельзя, – отказал Пётр. – Мы рискуем потерять большие запасы воздуха, прежде чем звездолёт успеет охладиться. А у нас ведь ещё и система фильтрации воздуха вышла из строя. А пару минут назад ещё и вентиляция сдохла. Мы можем погибнуть намного быстрее, если откроем дверь.
– Ладно, – жалобно протянул Горнум. – Одно меня сейчас радует.
– И что же это, интересно?
– То, что я гермафродит. А мы, гермафродиты, обладаем признаками самцов и самок. Мы имеем преимущества и тех, и других в одном теле. Поэтому самец и самка какой-нибудь другой расы будут завидовать нам в подобной ситуации.
– А причём тут это? Ты что, бредишь уже от жары?
– Нет. Дело в том, что у большинства разнополых рас в галактике самцы сильнее самок, а самки выносливее самцов. А гермафродиты имеют преимущества и тех, и других. Поэтому я всё ещё держусь. Самцы других рас давно бы уже потеряли сознание, если бы они не были натренированы, как ты. Ты же военный, а тренировки у нас, наверное, регулярны, вот вы и выносливее обычных представителей своей расы.
– Понятно, – выдохнул Смирнов.
Температура становилась ещё выше. Было невыносимо жарко. Некоторые разумные уже лежали мёртвые; мало кто был приспособлен к таким условиям. Смирнов, сидя в кресле, решил, что стоит наконец снять мундир. Раньше он этого не делал, так как боялся оскорбить его честь. Однако в своём нынешнем положении спасение от высокой температуры воздуха на борту звздолёта было первостепенной задачей. Вялыми движениями рук Пётр начал снимать мокрый мундир. Из-за обилия влаги в ткани он прилипал к коже и к другой одежде и снимался с трудом. Когда он положил униформу на соседнее кресло, Горнум начал пристально вглядываться в экран бортового компьютера.
– Неужели произошёл отказ ещё какой-то системы? – спросил Пётр Смирнов.
– Нет. Мы можем совершить посадку на Бирин, спутник Ликины. Скоро, когда мы подлетим поближе, этот спутник окажется единственным ближайшим местом, до которого мы долетим и останемся живы. При нынешнем постоянном расходе топлива на ускорение нам его не хватит на торможение, если мы выберем лететь прямо на Ликину. А в случае, если мы полетим на Бирин, который на данный момент немного ближе к нам, то топлива будет вполне достаточно. Оно не успеет закончится раньше времени.
– Тогда давай сразу же туда. Нужно использовать этот шанс. Лучше уж не заглушать двигатели, чтобы добраться до Бирина как можно быстрее. Иначе долгий полёт при такой температуре нас точно убьёт.
– Полностью с тобой согласен.
Звездолёт летел к спутнику, не переставая увеличивать скорость. Температура воздуха внутри него неумолимо росла. Вскоре космический корабль начал тормозить, чтобы не врезаться в поверхность Бирина. Через минуту произошла посадка; она была далеко не самой мягкой.
Задыхаясь от жары Пётр выстрелил из бластера в лобовой иллюминатор и выпрыгнул наружу. Снаружи было холодно, стояла ночь. Вдоволь надышавшись, Смирнов вошёл в кабину пилота и надел мундир, который успел полностью высохнуть. Горнума там не оказалось, он ходил по кораблю и стрелял в иллюминаторы, чтобы горячий воздух поскорее вышел. Когда он вернулся, увидел Петра Смирнова, развалившегося в кресле.
– Утомился? – спросил антанианец.
Пётр что-то невнятно пробормотал. Было понятно, что он устал. Однако в следующее мгновение он вскочил с кресла и обратился к Горнуму:
– Давай отправим сигнал бедствия.
– Не получится, системы повреждены. Забыл что ли?
– Давай попробуем использовать тело Атома. Его торс лежит где-то в грузовом отсеке. Внутри должны быть кабели для подключения к бортовым компьютерам и всякие разные адаптеры. Надо попробовать использовать его передатчик. С его помощью мы сможем отправить сигнал бедствия.
– Почему ты раньше этого не сказал?
– Я только сейчас до этого додумался. Во время жары я думал только о том, как хорошо было бы добраться поскорее до Бирина и выйти на свежий воздух.
– Ладно, – вздохнул Горнум. – В любом случае хорошо, что тебе пришла в голову такая мысль. Пошли к железному трупу, ковыряться в нём будем.
Человек и антанианец отправились в грузовой отсек. По пути туда они увидели несколько разумных, оплакивающих умерших от жары. Другие были заняты тем, что собирались с силами и пытались встать. Однако восстановиться в полной мере в ещё не остывшем до конца звездолёте не удавалось. Дойдя до останков тела Атома, Пётр вскрыл небольшой отсек в металлическом торсе и вытащил оттуда кабель.
– Какой адаптер подойдёт к этому звездолёту? – спросил он.
– Этот, – сказал Горнум, доставая необходимое устройство.
Взяв необходимое, двое отправились в кабину пилота. Там они подключили голову робота к бортовому компьютеру и включили сигнал бедствия.
– Остаётся только ждать, а ждать мы будем долго, – произнёс гермафродит.
– Почему?
– Та сторона Бирина, на которой мы сейчас находимся, смотрит в космос, а не на Ликину. Нужно ждать несколько земных часов, прежде чем произойдёт полуоборот, и сигнал бедствия дойдёт до планеты.
– А ты не можешь сказать сколько именно часов нужно ждать?
– От трёх до пяти. Я не знаю.
– А разве здесь нет ликинианцев? Уверен, они быстро засекут сигнал и придут на помощь.
– Бирин обитаем, но здесь нет ликинианцев. Только местная флора и фауна населяют этот спутник.
– Опасные хищники есть?
– Не знаю, Пётр. Я ничего про ликинианские планеты не знаю. Знаю лишь, – сделал паузу, прислушиваясь к отдалённому рёву, гермафродит, – то, что Бирин является заповедной зоной и полёты сюда являются редкостью, – закончил Горнум.
Рёв повторился, затем ещё раз, а потом ещё. Через несколько секунд он стал слышаться с разных сторон. Местные животные перекликались. Это продолжалось несколько минут. Тем временем Пётр и другие разумные выходили из звездолёта на свежий воздух, даже работорговцев, которые во время жары чудом не погибли в своей тесной комнатушке, вывели подышать. Вскоре животные перестали реветь, было слышно лишь тихое рычание, которое становилось всё громче и громче. Хищники, а сомнений на этот счёт уже ни у кого не оставалось, подбирались ближе. Вскоре в темноте стали различимы святящиеся глаза этих ужасающих тварей. Они держались на большом расстоянии, изучая добычу, принюхиваясь. Возможно, резкий запах пота отпугивал их, однако долго брезговать звери не стали.
Через минуту-другую одно животное, похожее на волка, с длинными толстыми лапами, с двумя рядами острых зубов и с толстой серой кожей прыгнуло на работорговцев. Его примеру последовало ещё около десятка сородичей. Они набросились на работорговцев, так как те были лёгкой добычей; они всё ещё были связаны и по этой причине не могли сопротивляться.
Крики раненых распространялись на большое расстояние. Пётр и Горнум своими глазами видели, как одним укусом страшные, словно из худших ночных кошмаров, звери раскалывали черепа связанных антанианских работорговцев. От ужаса никто не мог пошевелиться. Лишь некоторые гермафродиты иногда бормотали нечленораздельные звуки. Животные откусывали руки и ноги у своей добычи и трясли их, чтобы оставить как можно меньше крови внутри.
Справившись с испугом, Пётр открыл огонь по хищникам. Бластер оставлял ожоги на коже биринских волков, однако не похоже было, что это причиняло им хоть какую-нибудь боль. Продолжая стрелять по странным существам, Смирнов прожёг сквозную дыру в лапе одного из них. Но зверь никак не отреагировал на это и продолжил избавлять добычу от конечностей. Затем он попробовал сделать шаг, но упал на залитую кровью землю. Из-за дыры в лапе он не мог больше нормально двигать ей. Тогда хищник стал передвигаться, прихрамывая.
Тем временем Горнум тряс своих приятелей. Наконец они опомнились и последовали примеру Петра Смирнова. Шквал огня обрушился на животных. Лишь часть стреляющих догадалась стрелять в уязвимые места: в шею и в голову. Сначала был убит один волк, за ним ещё два. Другие быстрыми скачкообразными движениями скрылись во тьме, держа в зубах части растерзанных антанианских тел. Хищники вернулись к себе с богатой добычей, которая пришлась им по вкусу.
– Что это было? – спросил Пётр, глубоко дыша, чтобы поскорее успокоиться. – Эти существа бессмертные что ли? Их даже бластер не берёт.
– Наверное, эти животные не чувствуют боли, – прозвучал ответ Горнума. – Я не биолог, и это всего лишь моё предположение. Однако я никогда раньше не видел таких. Они даже не реагируют на выстрелы в голову. Даже, когда их мозги начинают повреждаться от плазмы, они никак не реагируют. Разве что координация движений ухудшается, либо сразу же наступает смерть. Какое-то чудо эволюции. Не иначе.
– А одна из этих тварей даже продолжала некоторое время дышать с огромной дырой в шее, – добавил Смирнов. – Удивитиельное создание. Пусть и страшное очень.
– Разве такое было? Я не заметил.
– Да, я видел. У одного существа была продырявлена шея, а оно всё ещё было живо и дышало. Правда, дышалось ему с трудом, и умер этот зверь потом.
– Они вернутся? – задал вопрос Горнум. – Как ты думаешь?
– Не исключено. Если это произойдёт, то наши шансы на выживание станут ещё меньше. Главное, чтобы здесь не было других хищников, готовых полакомиться нами.
– Тогда давайте запрёмся внутри звездолёта. Там мы будем в безопасности.
– Не думаю, что это верное решение. На наш сигнал бедствия может прилететь какой-нибудь космический корабль. И если нас не окажется снаружи, то решат, что мы были съедены местными животными. Лучше уж достанем всё оружие, которое у нас есть и будем отбиваться от хищников. В случае чего мы скроемся внутри звездолёта.
– Но не будет ли это опасно? Нас мало, долго защищаться мы не сможем.
– Да, это будет опасно, – согласился Пётр, – но у нас нет другого выхода. Как я уже сказал, корабль спасения, не обнаружив нас, может улететь прочь и даже не удосужится совершить посадку, чтобы узнать, нет ли где выживших. Нельзя полагать, что подобное не случится.
Горнум вздохнул и согласился с землянином. После он попросил антанианцев собрать всё оружие с корабля. Через десять минут всё было готово. Три бластерные винтовки и тринадцать обычных бластерных пистолетов, в том числе личный бластер Смирнова, а также три дюжины капсул с газом, из которых пока не начатыми была лишь половина. Это был весь запас оружия и боеприпасов, который удалось найти.
Осмотрев в некоторой степени довольно серьёзный арсенал, Пётр отдал новый приказ Горнуму, и тот его перевёл своим. Каждый выбрал себе оружие и взял несколько капсул с газом. Затем они рассредоточились полукругом рядом со входом в звездолёт и стали ждать. Хищники не появлялись.
– Может, они вообще не придут? – с надеждой в голосе спросил Горнум.
– Не знаю, – сухо ответил Смирнов. – Думаю, что они обязательно вернутся. Думаю, им точно понравилось мясо наших врагов. Раз они не чувствуют боли, то только страх смерти может придерживать их в узде. Правда, откуда может взяться страх смерти у существ вроде этих?
– Что ты имеешь в виду? – не понял слов землянина гермафродит.
– Сомневаюсь, что существа роде этих, которые никогда в своей жизни не почувствуют боль, будут бояться умереть. Умирать больно, а боль им неведома. Скорее всего, у них даже инстинкт самосохранения не выработался, иначе они не стали бы продолжать убивать наших пленников, хотя они сами собственными глазами видели то, как убивают их сородичей буквально у них под носом. А сам ты что думаешь?
Горнум ничего не ответил. Он молчал и думал о возможном возвращении хищников. Другие антанианцы тоже молчали. До нападения они оживлённо разговаривали друг с другом, но теперь все были напряжены. Некоторые из них дрожали от страха и вздрагивали от любого шороха.
Горнум присел на землю и взглянул на небо. Звёзды на незнакомом небосводе ярко сверкали. Из-за горизонта выглянула Ликина. Огромная планета с бескрайними океанами и лесами предстала перед взором антанианца. Оставалось ещё недолго до момента, когда Ликина окажется в зените и до неё дойдёт радиосигнал; тогда все будут спасены, тогда весь этот кошмар закончится. Оставалось лишь дождаться.
Послышался печально знакомый рёв. Горнум быстро поднялся на ноги и стал вглядываться в темноту. Хищники, которых теперь было намного больше, с рычанием подходили ближе. Горнум отрыл огонь. Его примеру последовали остальные. Животных обстреливали, но им было всё равно, они наступали. Часть биринских волков прорвалась к антанианцам и стала рвать их на куски. Один из гермафродитов стал стрелять в пасть волку, который вонзил свои острые клыки ему в ногу. Выстрелы никакого результата не принесли, волк успел откусить ногу быстрее. Из пугающей раны стала вытекать кровь, вынося с собой остатки жизни из антанианца, который вскоре умер.
Тем временем другие волки подобрались к Петру Смирнову. Стреляя им в глаза, он продлевал свою жизнь на несколько секунд, пока не приходили другие животные или пока ослепшие хищники не начинали принюхиваться к необычному запаху человека, который сильно выделялся на фоне остальных.
Горнум оказался среди съеденных одним из первых. Два хищника разорвали его пополам, после его принялись с аппетитом жевать его внутренности. Постепенно каждого антанианца растерзали. В живых остался лишь человек. Капсул с газом для бластера было много, правда необходимо было поднять их с земли. А сделать это было опасно. Везде сновали биринские волки. Тут Смирнова осенило. Он отбежал на безопасное расстояние, прицелился и выстрелил в капсулу, рядом с которой собралось трое животных. Произошёл сильный взрыв, его мощности хватило для того, чтобы разорвать на куски местных тварей. Остальных задело обжигающим облаком плазмы, но сильно они не пострадали. Смирнов продолжил стрелять по капсулам, убивая местных хищников. Вскоре на земле их более не оставалось. Быть может, они и лежали где-то поблизости, но в темноте их не было видно.
Пётр продолжил стрелять в глаза волкам. Вскоре запас газа в капсуле закончился, пришлось её заменить. В кармане оставалась ещё одна. Пока он менял боеприпас, животные окружили землянина. Было их шесть, все они были слепы, но в темноте зрение не нужно. У этих хищников было прекрасное обоняние. Один из волков набросился на Смирнова и попытался откусить ему голову. Однако Пётр всячески отталкивал от себя голову зверя. Казалось, что скоро силы покинут уставшего солдата, и он будет съеден, как и все остальные. Пётр начал жалеть, что не послушался Горнума и не спрятался в звездолёте. Он был бы жив, разбил бы один из иллюминаторов и выстреливал бы оттуда время от времени в воздух, чтобы на прилетевшем корабле поняли, что выжившие ещё есть. Но теперь поздно жалеть. Пётр продолжал бороться за жизнь, как вдруг с неба послышались оглушительные выстрелы. Какой-то звездолёт прилетел на сигнал бедствия и стал убивать биринских хищников. Выстрелы корабельных орудий были намного мощнее обычных бластеров, и для убийства волков было достаточно одного попадания.
Пётр был спасён. Звездолёт сел, и из него вышел человек. Он подошёл к Петру и помог тому подняться.
– Никогда ещё за всю свою сознательную жизнь мне не доводилось спасать капитана космического флота из подобной ситуации, – с улыбкой произнёс спаситель. – Подобное для меня – новинка.
– Спасибо тебе огромное, спасибо. Скажи, ты кто?
– Я Геннадий, Геннадий Николаев, первоклассный пилот и владелец вот этого замечательного и прекрасного звездолёта. – представился русоволосый человек с глазами, цвет которых у зрачка был карим, а ближе к периферии – серым.
– А я Пётр, Пётр Смирнов, – капитану протянул руку своему спасителю, и тот крепко пожал её. – Рад нашему знакомству, Геннадий.
– Взаимно. Ты здесь один? – спросил пилот. – В звездолёте больше никого нет?
– Один я. Нас было много, но всех растерзали эти твари. Я единственный выживший из всей нашей немногочисленной группы.
Геннадий посмотрел по сторонам и задал ещё один вопрос:
– Тут только антанианцы?
– Да. Я был на Антани, затем началось извержение вулкана, и я оказался на этом звездолёте. Более подробный рассказ ты услышишь позже, если хочешь, а сейчас я бы хотел немного отдохнуть.
– Да, конечно. Пойдём на мой корабль, – радушно пригласил Петра Геннадий, – надеюсь тебе понравится у меня борту, гарантирую.
– Подожди, нужно достать корабельного робота. Поможешь дотащить его?
– Нет проблем. А где он?
– Там внутри, – сказал Смирнов и указал на грузовой антанианский звездолёт.
– Ну пошли. А что с ним произошло? Аккумулятор сел что ли?
– Его сильно потрепали во время драки. Позже расскажу о ней. Руки и ноги лежат отдельно от торса. И голова тоже оторвана. Жалко мне его, хороший робот. Правда он зачастую говорит такие вещи, что кажется будто он какой-нибудь сумасшедший маньяк. Но даже несмотря на это мне это чисто по-человечески жалко.
– Что ж это ты так жестянку жалеешь? – удивился Геннадий.
– С ним я был на множестве заданий. Много приятных воспоминаний с ним связано. Да и собеседник из него вполне неплохой. Атом, это так робота зовут, немного странным кажется иногда, как я уже говорил, но всё равно он отличный робот. Готов поспорить, он стал другом многим членам моего экипажа.
– Ясно. Давай тогда соберём части этого робота.
Пётр и его новый знакомый вошли в антанианский звездолёт, где собрали оторванные части металлического тела Атома, затем вышли оттуда и пошли к космическому кораблю Геннадия.
Звездолёт был средних размеров, в нём было достаточно места для десяти человек. Форма космического корабля была необычной и напоминала полукруг, из которого выходило три выступа. В центральном выступе располагалась кабина пилота, а в двух остальных – каюты с двухъярусными койками. Цвет звездолёта был жёлтым, лишь центральный выступ был окрашен в красный цвет, к нему по всему периметру были прикреплены плазменные орудия.
Геннадий и Пётр вошли внутрь. Военный осмотрелся. Внутри было светло и просторно. Они прошли по коридору в главную комнату, в которой находилось два дивана и стол между ними. На столе они оставили части тела Атома.
– А почему никого нет? – поинтересовался Смирнов.
– Я здесь один, – ответил пилот. – Я тут сам себе капитан, сам себе пилот, сам себе механик. Все обязанности я выполняю сам. Да и не особо нуждаюсь я в экипаже. Одному как-то интересней. Романтики в гордом одиночестве больше, полагаю. По крайней мере так это можно попытаться объяснить.
– Это, конечно же, похвально, но зачем так усложнять себе жизнь? Неужели невозможно было нанять кого-нибудь или друзей позвать?
– Когда я покупал этот корабль, я знал, что буду летать на нём в одиночку. Я не хочу, чтобы какие-то там нанятые люди в один день убили меня во сне и угнали мой звездолёт. В жизни всё возможно, поэтому не хочу рисковать и брать на борт кого попало. А друзья мои не заинтересованы в космических полётах.
– А почему ты тогда спас меня? Ты пустил меня на свой корабль, однако, как ты сам сказал, я могу ночью, пока ты будешь спать, убить тебя. И тогда твой звездолёт станет моим. Что же ты так опрометчиво поступил? Или ты вдруг ни с того ни с сего решил изменить своим убеждениям?
– Тебе, Пётр, я доверяю. Ты военный, и ты не станешь такого делать.
– А может быть, я убил военного и забрал себе его одежду? – улыбнулся Смирнов.
– Нет, этого не может быть. Такой вариант полностью исключён. Мне отлично известно, какую подготовку проходят в военных академиях. Нигде в галактике не найдётся такого человека, который смог бы просто так убить офицера космического флота. Военные, особенно в России, можно сказать, являются машинами для убийств.
– Но я ведь мог убить офицера, пока он спал, – парировал капитан.
– А как же ты тогда попал в то место, где офицер спал? Нет, Пётр. Я доверяю тебе. Я, конечно, опасаюсь за свою жизнь и умирать не хочу. Однако я знаю, что спас именно военного. Настоящего военного, а не чудака ряженого. Так что давай прекратим эту пустую болтовню.
– Давай, инициативу твою полностью поддерживаю.
Пётр и Геннадий пошли в кабину пилота. Там было два кресла с рифлёной поверхностью, и лишь перед одним из них был штурвал. Перед вторым располагались мониторы, подключённые к бортовому компьютеру, и приборная панель.
– Садись за второе кресло, будешь помогать мне с полётами.
Смирнов послушно занял указанное место и задал вопрос:
– А тебе разве требуется моя помощь? Ты же пилот-одиночка и сам со всеми обязанностями справляешься. Не думаю, что ты нуждаешься в моей помощи.
– Да, я справляюсь и сам, но, когда рядом находится кто-то, кто может облегчить пилотирование звездолёта, я всегда даю ему какую-нибудь работу. Не стану же я прилагать больше усилий, когда можно облегчить выполняемую задачу. Это ведь логично, на мой взгляд.
Геннадий сел за штурвал и нажал на несколько кнопок на приборной панели. Звездолёт начал медленно набирать высоту. Поднявшись на несколько сотен метров, космический корабль, поднял нос немного кверху и полетел. После выхода на орбиту Бирина Геннадий заговорил:
– Сейчас мы полетим на Ликину, нужно заправиться. Ты внимательно следи за показаниями приборов и сообщай, если что произойдёт.
– Мне нужно связаться со своими, сказать, что я жив. Боюсь, мой экипаж места себе не находит в данный момент. А ещё мне надо бы помыться.
– Хорошо, обязательно сделаешь и то, и другое, только подожди немного. Последи пока за приборами. А потом, через пару минут, сможешь спокойно связаться со своими и принять душ. Можешь хоть весь день общаться с подчинёнными или мыться, я не против.
– Спасибо, – произнёс Смирнов.
Некоторое время Пётр сидел молча. Геннадий тем временем копался в бортовом компьютере, смотря на количество оставшегося топлива, записи о прошлых маршрутах и всё остальное, что могло бы привлечь внимание пилота. Через пару-тройку минут Смирнов обратился в нему:
– Пожалуй, пойду приму душ. А потом свяжусь со своими. Где у тебя находится радио?
– Одно есть здесь. Второе в главной комнате на стене. Как только войдёшь в комнату, радио будет справа от тебя. Душевую комнату сможешь найти сам?
– Конечно. Я ведь часто бывал на гражданских звездолётах. Ладно, тогда я пошёл.
Смирнов вышел из кабины пилота и надел чистую одежду, которую ему дал Геннадий. Грязная и потная военная форма же отправилась в стиральную машину. После того, как он тщательно помылся, капитан «Аполлона» подошёл к средству связи. Вставив личную идентификационную карту, он перешёл на необходимую частоту и, набрав данные нужного адресата, стал ждать ответа. Когда вызов приняли, он заговорил:
– «Аполлон», я Смирнов.
– Капитан! – послышался из динамика радостный крик. – Это Вы! Вы живы! Я так рад! Я так рад, что Вы живы, капитан! Мы все рады!
– Спокойней, спокойней. Держи себя в руках, Руслан.
– Мы за Вас волновались, капитан. Весь экипаж фрегата переживал. Даже Брайан места не находил, хоть он и знаком с Вами всего ничего.
– Скажи, Руслан, как вы там? Командование знает о моём исчезновении?
– После того, как Вы не вышли на связь, мы сами пробовали с Вами связаться. Но у нас ничего не получилось. Потом уже мы связались с адмиралом Хабибуллиным. Он приказал нам продолжать попытки связаться с Вами, что мы и делали. А на случай, если кто-нибудь из командования спросит о Вас, он пообещал сказать, будто отправил «Аполлон» на срочное задание. Сказал, что всю ответственность возьмёт на себя в случае чего.
– Хорошо, что вы с ним связались. Вы всё правильно сделали.
– Капитан, Вы ведь с адмиралом близкие друзья. Как нам в тот момент показалось, только он сможет помочь в столь экстренной ситуации.
– В некоторой степени вы правы. Я такого друга буквально на руках носить готов. Он уже не в первый раз меня прикрывает и всячески помогает. Я ему скоро, наверное, жизнью буду обязан.
– Капитан, а где Вы сейчас? Как нам Вас найти?
– Скоро совершу посадку на Ликину. Меня спас один наш соотечественник, сейчас я на его звездолёте. Можете за меня не волноваться, я в полном порядке. Жив и здоров, а это – самое главное.
– Вот оно как. В таком случае мы сейчас же отправимся за Вами. Прибудем максимум через сутки. Дождитесь нас.
– Обязательно буду ждать, – сказал Смирнов и, попрощавшись, вернулся обратно в кабину пилота.
Глава 12. Ликина
Звездолёт подлетал к Ликине на автопилоте. Геннадий и Пётр сидели в главной комнате и пытались починить Атома. Поняв, что без нужного оборудования это сделать невозможно, они стали разговаривать на самые разные темы.
– Скажи, Пётр, как часто ты посещаешь другие системы? – спросил Николаев.
– Не знаю, – задумчиво произнёс Смирнов. – Вообще не знаю, что ответить. Со всей этой службой порой не замечаешь даже того, как проходит время. Одно дело служить на какой-нибудь планете. И совсем другое постоянно находиться в космосе. Единственными, так сказать, ориентирами, по которыми можно понять время, являются часы, а также освещение, которое во время бортовой ночи становится немного слабее. Так что можешь не спрашивать меня о подобных вещах. Я уже давно не обращаю внимания даже на то, как часто пью компот в столовой «Аполлона».
– А ты вообще бываешь в других системах?
– Конечно. Хоть я и являюсь капитаном космического флота Солнечной системы, меня иногда посылают на другие планеты. Иногда даже к другим расам отправляют. Зависит от заданий, которые регулярно выдаёт командование. Можно даже говорить, что я, а также другие офицеры не имеют конкретной привязки к какой-либо планетной системе.
– А это нормально? – поинтересовался Геннадий.
– Что? – не понял Пётр.
– То, что тебя отправляют на другие планеты, хотя ты приписан к флоту Солнечной системы? Разве ты не должен находиться постоянно только там, где проходишь службу?
– Очень даже нормально. У меня, а также у ряда других офицеров разных флотов есть право на свободное посещение других систем России, а также на посещение космических владений других государств, если командование отправит. Это вполне обычное и повсеместное явление.
– У вас что ли какие-то особые полномочия?
– Можно так сказать, – кивнул капитан Смирнов.
– Скажи, ты не встречал во время своих путешествий странных разумных?
– О каких таких странных разумных ты говоришь? – удивился и насторожился одновременно Пётр.
– Из твоих слов напрашивается вывод, что ты с ними никогда не встречался. Ничего страшного, Пётр, в этом нет. Сейчас я тебе всё о них расскажу в самых мельчайших подробностях, – произнёс Геннадий Николаев, поудобнее усевшись на диване. – Я, знаешь ли, очень люблю летать по Млечному Пути и посещать разные системы, общаться с разными разумными расами. Однако больше всего на свете я люблю летать по Галактике просто так и любоваться красотами космоса. Я часто посещаю разные планеты, на которых нет жизни и любуюсь ими. Есть в этом что-то завораживающее, что-то, что цепляет до глубины души. Романтика такая, понимаешь ли.
– Кажется, я уже где-то слышал историю, которая начиналась точно так же, – тихо пробормотал Смирнов.
– Ты что-то сказал? – поинтересовался Николаев.
– Нет, не обращай внимания.
– Однажды во время одного из таких бесцельных полётов я посетил одну очень далёкую систему. Там было астероидное поле, которое я изучал. Вернее, я всего лишь наблюдал за ним, но для меня этот процесс был самым настоящим изучением. Наблюдение ведь является одним из способов изучения чего-либо, но это так, чисто небольшое лирическое отступление. Я ещё подумывал в тот момент, что неплохо было бы приделать к моему звездолёту лазерный бур, чтобы добывать космическую руду. Я провёл несколько дней на орбите вокруг звезды на некотором удалении от астероидов, время от времени наведываясь к ним и совершая посадку на поверхность некоторых из них. В один из дней я увидел огромный звездолёт неизвестной конструкции, которого раньше там не было.
– Кажется, это – такой сюжетный штамп, – высказал мнение капитан «Аполлона». – Внезапное появление неизвестного звездолёта – это часто встречающееся клише.
– Не мешай мне рассказывать, друг, – вежливо улыбнулся Геннадий. – Он прилетел неизвестно откуда и тоже изучал астероиды, время от времени удаляясь от них на расстояние. Мне поначалу показалось, что это были пираты, контрабандисты или какие-нибудь другие преступники. Я даже испугался, что они меня убьют, однако этого не происходило. Тогда я решил, что это могли быть учёные, изучавшие астероиды. В один день они стали изучать меня. Каждый раз, когда я отправлялся к космическим булыжникам, они летели за мной. Они продолжали следовать за мной, даже когда я возвращался обратно на прежнее расстояние до звезды. Поначалу мне казалось, что это самое обычное совпадение и игра моих безудержных и, наверное, даже безумных фантазии и воображения.
– С фантазией и с воображением ты прямо в яблочко попал!
– Я подумал, что на борту неопознанного звездолёта могли пользоваться тем же временем, что и я. Может быть, у них тоже было московское время на борту. Однако, спустя некоторое время, я стал чувствовать что-то нехорошее.
– Ты только что три раза употребил одно и то же слово. Не буду его называть, чтобы не продолжать тавтологию в нашей беседе.
– Я понял, что экипаж звездолёта наблюдал именно за мной, и вот тогда мне стало по-настоящему страшно за себя и за свою жизнь. Я начал подумывать, чтобы поскорее удрать из той системы и вернуться куда-нибудь поближе к цивилизации. И знаешь, что произошло дальше, Пётр? Как назло, в момент, когда я только поднял руку, чтобы нажать на кнопку включения двигателя, мой звездолёт стало притягивать к их звездолёту. Один из его люков открылся, я туда влетел, после чего люк закрылся. Я посмотрел в иллюминатор и увидел роботов.
– А почему не гномиков?
– Не перебивай, пожалуйста. Выглядели они все очень и очень странно. На них всех была одежда. Не знаю, что побудило их её надеть, но выглядело это очень и очень странно, как я только что сказал.
– А это точно роботы, а не гномики были?
– Затем роботы подошли ко входу в мой корабль. Я подумал, что они выломают дверь, или воспользуются плазменным резаком, или другим методом найдут способ попасть внутрь, однако они сами каким-то непонятным образом открыли дверь. А ведь я точно помнил, что не снимал блокировку открытия двери. А этим роботам удалось её как-то открыть. Затем они вошли внутрь и стали передо мной. Мы принялись рассматривать друг друга. Я стоял, молчал и смотрел на них, и они стояли, молчали и смотрели на меня.
– Какой драматизм! Какой накал страстей! – саркастично произнёс Смирнов.
– Так прошло несколько минут. Пока я рассматривал их, я разглядел много особенностей. Знаешь, Пётр, у этих роботов были волосы. Они были похожи на тонкие металлические проволочки. Да и сами роботы больше напоминали мне живых существ, а не механические вёдра с болтами, как будто взяли обычных разумных и сделали их металлическими. Мы так молча стояли друг перед другом, потом один из роботов подошёл ко мне и дотронулся до меня. Он трогал мою руку. Мне в тот момент показалось, что он впервые в жизни, если, конечно, понятие «жизнь», уместно применительно к роботам, трогал кожу. У меня было сильное чувство, что робот чувствовал каждое прикосновение и даже температуру тела. Чувствовал не при помощи электронных приборов, а чувствовал, как чувствуют живые организмы. Затем робот заговорил со мной. Я ничего не понял из его языка, пытался жестами объяснить это, однако это не помогало. Тогда я попробовал заговорить с ним по-русски и даже по-английски, но и это не дало успешных результатов.
– Ты бы попробовал эсперанто, – пошутил Смирнов. – Может, они говорят на нём.
– Очень смешно, – с сарказмом проговорил Геннадий. Прочистив горло, он продолжил, – Роботы попробовали снова со мной поговорить, что-то говорили, жесты всякие показывали. Я тоже говорил им самые разные вещи. Начал даже рассказывать им про государственное устройство Земного Альянса и стран-участниц. Ну, а потом уже они вышли и дверь за ними закрылась. А потом мой звездолёт вернули обратно в космос, и роботы улетели.
– Ты знаешь, Геннадий, – скептически начал Пётр, – это была не самая правдоподобная история. И это ещё мягко сказано. Кроме того, я уже слышал историю об одном пилоте, который встречал разумных из чистой энергии, создавших жизнь на всех планетах. Или, например, история про пилота, который видел гигантских амёб, общающихся телепатией. А ведь таких историй может оказаться очень много. Сдаётся мне, ты и есть автор этих баек.
– От тебя скрывать не стану, я действительно автор этих, как ты выразился, баек.
– Зачем ты их придумываешь? – спросил Смирнов. – Что это тебе даёт?
– Ничего, – честно признался Николаев.
– Тогда зачем тебе придумывать все эти небылицы? Неужели у тебя нет других дел? Делом каким-нибудь займись что ли, если тебе делать нечего. Неужели так интересно придумывать истории про несуществующих существ и дурить головы доверчивых слушателей?
– Несколько веков назад Земля была мало изучена. Люди верили в различные сказки. Вспомни снежного человека или чудовище в одном из озёр Шотландии. Их существование было опровергнуто, однако до того момента некоторые люди верили в их существование. И это делало мир интереснее. А потом непознанная часть мира исчезла. Интерес к миру пропал. Вот я и решил, что стоит сделать мир снова интересным. Нужно придумать новые легенды, чтобы люди в них верили.
– В твои байки верят даже антанианцы. Одну из них я услышал от Горнума, антанианца, с которым мы вместе были у тех работорговцев, о которых я тебе рассказывал.
– Приятно слышать то, что выдуманные мной мифы современности распространились до других рас. Впрочем, этого следовало ожидать. Я же путешествую по Галактике и рассказываю свои истории всем желающим, даже инопланетянам, которые владеют человеческими языками.
– Может быть, тебе и правда приятно слышать такое, но любой человек, который имеет хорошее образование может опровергнуть любой твой вымысел. Не надо иметь диплом о высшем образовании или быть профессором, чтобы понять всю бредовость твоих рассказов.
– Ты прав. Но всё же так жить легче, когда веришь в существование странных существ. Жизнь каждого, кто верит в мои мифы, становится интереснее от этого. Вот поэтому-то я и придумываю все эти истории, а люди в них охотно верят. Кстати, история про роботов не была вымыслом. Это чистая правда. Могу даже назвать тебе координаты системы, в которой я этих роботов повстречал. Я эти координаты до сих пор храню в журнале последних полётов. Если будешь рядом с планетой Нуджукс, то лети в сторону центра галактики больше двадцати тысяч световых лет. Вот там ты и найдёшь эту систему с роботами. Не факт, что они там живут. Они могли лишь путешествовать, заниматься исследованиями.
– Неправдоподобно, – отрезал Пётр. – Я не могу поверить в твою байку. Чёрт, это же бред полнейший! Всё это полная чушь и несуразица. Невозможно поверить словам лгуна, который находит удовольствие в придумывании историй и в представлении её как истины. Это как историю о парне, который кричал: «Волки!». Когда овцам грозила реальная опасность, никто не пришёл на отчаянные крики пастуха, потому что вруну больше не верили. Как хочешь, Геннадий, но я, наверное, никогда не смогу поверить ни единой твой байке. Никогда в жизни.
– Твоё право. Ты можешь мне верить, можешь и не верить. У тебя есть право на каждый вариант. Но я ещё раз повторю свои слова. Я сказал тебе чистую правду. Раз уж ты не поверил другим байкам обо мне и о странных инопланетянах, то смысла врать тебе больше нет. Надеюсь, однажды ты поверишь в мой рассказ. Очень я на это надеюсь. Все мои истории были вымыслом. Но история про роботов – это правда. Я понимаю, мой рассказ не кажется правдивым, однако я ни разу не солгал тебе, когда поведал о роботах. Я сказал тебе правду, хоть в неё и сложно поверить.
– Сложно это ещё мягко сказано. Сам подумай, откуда и каким образом могли взяться роботы в малоизученной части Млечного Пути?
– Может быть, это были исследовательские роботы какой-нибудь ещё неизвестной цивилизации. Может быть, их послали установить контакт с другими разумными. Может быть, этими роботами управляют разумные существа. Органические разумные существа, разумеется. Или, может быть, эти роботы уничтожили своих создателей и теперь ищут других существ, которых можно уничтожить. Может, они возненавидели органических существ после того, как над ними в течение долгих веков издевались. Или же этим роботам поручили найти примитивные расы и искусственно ускорить их прогресс. Вариантов очень много, боюсь, я сам всех не назову даже за половину жизни.
– Ты, Геннадий рассказываешь такие вещи, которые раньше использовались в фантастике. Роботы, создавшие все космические цивилизации, или роботы, которые уничтожают жизнь в Галактике. Эти идеи казались чем-то новым и интересным давным-давно. Когда фантастика ещё не стала реальностью.
– Оставь культуру прошлого на потом. Давай лучше поговорим о чём-нибудь другом. Мы, кстати, через несколько минут совершим посадку на Ликину. Ты бывал когда-нибудь на этой планете?
– Нет… Может, поговорим на другую тему? Мне после последних событий не хочется говорить ни о гермафродитах, ни об их планетах.
– Хорошо, что ты тогда предлагаешь, военный? Полагаю, о твоих военных буднях расспрашивать не имеет смысла. Военная тайна, да?
– Верно, об этом говорить не стоит. Как твой корабль называется? Я здесь уже давно, вернее, относительно давно, а названия звездолёта всё ещё не знаю.
– «Артемида», – с гордостью произнёс Геннадий.
– Сам название придумал?
– Да. Я интересуюсь древнегреческой культурой и мифами. Поэтому-то мне и захотелось назвать корабль красивым именем мифологического персонажа.
– Думаю, твоё увлечение мифами и сыграло свою роль в выборе придумывания современных мифов твоим хобби, – заметил Смирнов. – Скажи, Геннадий, ты не пробовал подрабатывать на пассажирских перевозках? Ты мог бы зарабатывать неплохие деньги и не тратить время на бесполезные байки.
– Нет, я не хочу этого. С деньгами у меня проблем нет. А пускать на свой корабль каких-то там чужих людей я желанием не горю.
– Но меня же ты пустил.
– Так это ведь совсем другое дело. Спасение людей – это одно дело. В таких случаях всегда приходится брать на борт людей. И я никогда не против этого. В конце концов, как я могу бросить в беде кого бы то ни было? Но вот постоянно подвозить людей то туда, то сюда, то на одну планету, то на другую мне не нравится. Даже если мне будут платить за это в два раза больше или даже в три раза больше. Да хоть в десять раз больше. Всё равно мне такое не нравится.
– Не хочешь нести ответственность за жизни пассажиров? – поинтересовался Смирнов.
– Дело не в этом. В космосе всегда опасно. На тебя в любой момент могут напасть пираты или обычные психи, которым вдруг захотелось кого-нибудь убить. Я молчу о том, что пока ты будешь летать от одной системы к другой, может начаться война, и на твой звездолёт будет совершено нападение со стороны вражеского флота. А ещё ведь можно ошибиться во время пилотирования и врезаться во что-нибудь. Опасностей много, но меня не это отталкивает от пассажирских перевозок. У меня есть свои принципы, которых я стараюсь всегда придерживаться.
– А я вот подрабатывал на перевозках, когда был моложе, – с ностальгической улыбкой произнёс Пётр. – То пассажиров перевозил, то грузы.
– Да ладно? Небось, голодным студентом был тогда?
– Студентом был, но не голодным. Я брал звездолёт отца и перевозил пассажиров из одного города в другой. Золотые были деньки.
– А кем твой отец работает?
– Сейчас он не работает, на пенсии он. Сначала был военным, а потом он ушёл в отставку из-за проблем со здоровьем. Затем пару лет до выхода на пенсию он работал в курьерской компании, возглавлял отдел.
– По-моему, было немного предсказуемо, что твой отец был военным.
– Может быть.
– И ты, став военным, решил продолжить дело отца? Продолжить династию военных захотел?
– Именно, – ответил Смирнов.
– Пойти по стопам одного из родителей, кажется мне очень похвальным. Ты молодец, Пётр.
– Спасибо.
– А хорошо ли ты зарабатывал на перевозках?
– Неплохо. Мне тогда хватало. Я перевозил людей и грузы из Москвы в другие города, потом, когда мои друзья об этом узнали и последовали моему примеру, я стал летать на Луну. Это помогло мне в конкурентной борьбе. Однако потом пришлось переключиться на всю Солнечную систему.
– Друзья-конкуренты стали этому причиной?
– Нет. Жадность. Банальная жадность. Хоть наша семья не нуждалась в деньгах, хоть и я сам в них не особо нуждался, хотелось мне зарабатывать больше, вот и пришлось летать по всей Солнечной системе. Так продолжалось примерно полтора года, пока отец не узнал об этом, – Пётр Смирнов усмехнулся. – Он тогда такой скандал устроил. Говорил, что сын офицера, который и сам офицером в будущем станет, не должен так поступать. Говорил, что я опозорил мундир, себя, его и вообще всю семью, даже всех предков. Ещё и все наши вооружённые силы опозорил и даже Россию в придачу.
– Понимаю твоего отца, я бы на его месте, наверное, так же сказал. У военных ведь, как мне кажется, своё уникальное видение мира. Наверное, оно несовместимо с тем, что ты делал, вот твой отец и устроил тебе выговор с предупреждением о неполном служебном соответствии, – Геннадий рассмеялся от своих слов, однако Смирнов не нашёл в них ничего смешного, посчитав их слегка неуместными и нелепыми.
– Отец ещё сказал, что понял бы меня если бы я ещё кое-что сделал. А так как я этого не сделал, мой проступок, который в его глазах выглядел как преступление, был очень ужасным, как он сказал. Он сказал, что я должен был платить налоги с этого заработка, чтобы моя совесть была чиста.
– Весёлый у тебя отец, – подытожил Николаев.
– Это точно, – согласился Смирнов.
Разговор прекратился. Геннадий достал из кармана смартфон и переключил на него всё внимание. Пётр прошёл в кабину пилота, сел в кресло и стал рассматривать звёзды.
«Артемида» совершила посадку. Геннадий и Пётр, переодевшийся в свою помытую и уже полностью высохшую одежду, вышли вдвоём из звездолёта.
– Ты теперь куда? – спросил Николаев.
– Наверное, в посольство пойду. Буду там ждать своих.
– Зачем? Можешь жить у меня. На моём корабле много места, без каких-либо проблем поместимся. Вдвоём жить веселей, можно анекдоты друг другу рассказывать. Ты слышал когда-нибудь анекдоты времён Советского Союза? Или древнеримские анекдоты, или древнегреческие?
– Спасибо, за приглашение, но я не хочу стеснять тебя.
– Даже не думай так говорить. Меня это совсем не стеснит.
– Не могу, неудобно…
– Неудобно спать на потолке, Пётр.
– Потому что искусственная сила тяжести генерируется на полу, а не на потолке звездолёта.
– Правильно. Я тебя приглашаю пожить пока у меня. Я ещё несколько дней здесь буду, никуда не улечу. Поэтому можешь жить у меня, не нужно идти ни в какое посольство. Кстати, отказа я не приму.
– Ладно, Геннадий, уговорил, – уступил Смирнов.
– Ты так и не ответил на мой вопрос.
– Ты про анекдоты? Не слышал я ни одного исторического анекдота.
– Думаю, тебе понятнее будут анекдоты про армию, – предположил Геннадий. – Буду травить старые бородатые анекдоты про военных.
– Не стоит, не стоит. Знаю я, что это за анекдоты такие. Мне как военному обидно их слышать.
– Хорошо, тогда ограничимся моими байками, – предложил новую тему Геннадий Николаев.
– Спасибо, я уже наслушался их от других людей, – вежливо отказался Пётр.
Геннадий подошёл к кабине пилота, пристально осмотрел стёкла иллюминаторов, провёл пальцем по ним. Слой пыли прилип к его пальцу.
– Я буду мыть сейчас стёкла. Да и другие места звездолёта, которые я могу достать, тоже помою и почищу. Ты можешь пока прогуляться по городу. Только знай, что местные ни слова не понимают на языках Земли. Так что ты можешь осуществить лишь небольшой осмотр достопримечательностей.
– Мне и этого будет достаточно. Только сначала я тебе помогу. Вдвоём мы быстрее управимся.
– Даже не думай об этом. Ты мой гость, я не могу заставлять тебя помогать мне с делами по хозяйству.
– О каком хозяйстве может идти речь? Ты ведь собираешься мыть звездолёт, а не делать уборку по дому.
– У таких пилотов, как я, космические корабли считаются домом. Поэтому я и назвал тебя гостем, а свой звездолёт хозяйством. Так что отдыхай, насладись прогулкой по городу. А за меня не волнуйся, я даже не устану. Мне только в удовольствие ухаживать за космическим кораблём.
Смирнов попрощался с Геннадием и пошёл в город. Он шёл по длинной улице, по двум сторонам от которой ничего не было, только трава росла. Лишь вдали виднелись здания. Когда Смирнов дошёл до них, он смог их рассмотреть. Остановившись, он разглядывал дома, сделанные из цельных кристаллов. Ликинианцы создавали синтетические кристаллы огромных размеров, а затем с помощью плазменных резаков вырезали пустоты, которые становились комнатами. Таким же образом они вырезали дверные и оконные проёмы. Для того, чтобы прозрачные или полупрозрачные стены переставали пропускать свет, на внешние стены наносили микроскопические царапины, преломляющие свет несколько раз так, что он терялся и не проходил дальше.
Пётр рассмотрел дом и отправился дальше. На улицах всё ещё было безлюдно, однако вскоре начали появляться ликинианцы. Они выглядели в точности, как люди. Как и антанианцы они были гермафродитами, отличались от них они белоснежной кожей и такими же белоснежными волосами. Цвет глаз у этой расы был либо жёлтым, либо красным.
Пётр шёл по улице и попал на широкую площадь, на которой располагался высокий дворец. Сомнений не было, что это был именно он. Ни одного такого же высокого здания по близости не было, даже и из иллюминаторов во время посадки не было видно подобных построек во всём городе. Смирнов подошёл к кованным воротам здания поближе, но путь ему преградили воины с копьями. Древнее оружие, абсолютно бесполезное в эпоху межпланетных путешествий, выполняло у них лишь церемониальную роль; это была дань традициям, которые местные всячески сохраняли. Однако на всякий случай у каждого стражника на поясе висела кобура с парой бластеров.
Воины направили острия копий на землянина и закивали в сторону, прося его уйти. Пётр понял их и отошёл.
– Человек, ты лучше не подходи слишком быстро к дворцу, – сказал один из стражников по-русски.
– Откуда Вам известен мой родной язык? Я уже несколько раз видел представителей других рас, владеющих русским, однако я и представить не мог, что этот язык так распространён в галактике.
– Наша раса является одной из наиболее миролюбивых рас в известном космосе, – начал ликинианский воин. – Мы наряду с лумутами и с антанианцами являемся прирождёнными дипломатами, именно поэтому нас часто посылают улаживать конфликты, которые возникают у различных цивилизаций. Именно по этим причинам нас обучают языкам других разумных рас. Большинство ликинианцев владеет тремя инопланетными языками.
– Вашей расе легко даются языки?
– Верно. Наш язык очень сложен в сравнении со всеми остальными. Для нас учить другие языки очень просто. Мы пока не сталкивались с чем-то близко похожим на наш родной язык.
– Вы, наверное, имеете в виду лишь языки с большим числом носителей. А как же те, у которых крайне мало носителей? Как же древние языки?
– В нашей базе данных есть информация о всех языках галактики. Есть даже информация о каждом диалекте каждого языка и даже о самых редких говорах и наречиях. Наша раса собирает все данные о языках с момента первого контакта с другими космическими цивилизациями. Наш исследовательский центр активно контактирует с другими подобными организациями и получает сведения о всех языках всех рас.
– Вы так и не ответили на мой вопрос. Откуда Вам известен мой родной язык?
– Меня обучили ему во время прохождения подготовки к службе. Всех нас обучают языкам. Иногда у нас есть возможность выбрать язык самостоятельно, однако в последнее время язык выбирают за нас. Мне посчастливилось выбрать твой язык самостоятельно без указаний со стороны преподавателей.
– А почему…
– Хватит, человек, – перебил Смирнова ликинианец. – Я уже и так с тобой много разговаривал. Я ведь военный, как и ты. И ты должен меня понимать. Мне не положено разговаривать с посторонними. Поэтому иди, куда шёл. Не мешай мне.
Смирнов извинился и пошёл назад. Геннадий сидел на земле недалеко от «Артемиды» и смотрел что-то в смартфоне. Увидев Петра, пилот встал и замахал ему рукой.
– Пётр, иди сюда. Почитай последние новости.
– Что там такое? – спросил Смирнов, подходя к Геннадию. – Неужели найдены доказательства существования существ из твоих рассказов?
– Нет, хотя однажды, надеюсь, эти доказательства всё же будут найдены. Те роботы и правда существуют. Но я не о них сейчас говорю. На Земле не так давно прошёл очередной этап переговоров с Содружеством Галактических Цивилизаций. Все без исключений лидеры Земного Альянса готовы вступить в Содружество. Однако для этого нужно лишить свои государства оставшегося суверенитета и сделать Земной Альянс полноценным единым государством, а не, как сейчас, когда он является гибридом конфедерации и мягкой федерации.
– Что ещё за гибрид такой? – удивился Смирнов. – Ты, похоже, плохо разбираешься в формах территориального устройства, друг.
– Может быть и так, но Земной Альянс ведь действительно является таким гибридом. В его Конституции сказано одно, но на деле ведь совсем иное.
– Ты прав, но я не думаю, что называть Земной Альянс тем, чем ты назвал, правильно. Лучше ограничиться тем, что написано в законах.
– Ладно, ладно. Не буду вести бессмысленные споры на острые темы с военным.
– Ты не хочешь этого лишь потому что я военный?
– И да, и нет. Военный всегда любит страну, которой служит. Не думаю, что приятно слушать гневные речи о стране и её руководстве от обычных граждан, у большинства из которых даже высшего образования, позволяющего разбираться в процессах, протекающих в государстве, нет.
– Ты боишься, что я пожалуюсь на тебя, и ты будешь казнён? Или ты боишься, что я тебя побью или даже убью? Неужто тебя отталкивает страх?
– Я ничего из названного тобой не боюсь, – ответил Геннадий. – Я ведь уже сказал, что военному будет неприятно выслушивать гневные речи малообразованных людей.
– Ты прав, мне действительно было бы очень неприятно такое слышать. Больше всего мне не нравится именно то, что они совершенно ничего не знают в той области, в которой сами себя считают экспертами. Считают себя умнее других, а своё мнение единственно верным и не приемлют иных мнений. Знали бы они, что федеральная власть не может вмешиваться в дела муниципальных образований, не ругали бы Парламент из-за того, что у них во дворе дома кто-то вытоптал все цветы в клумбах. Профессионалы чёртовы. Эксперты недоделанные, – гневно сжал кулаки Смирнов.
– Диванные эксперты, – вставил словосочетание Геннадий.
– Верно подметил, – похвалил друга Пётр. – Не зря придумали этот термин. Всё-таки люди в прошлом были чертовски правы. Столько лет прошло, а термин всё ещё актуален.
– Неудивительно. Может, в звездолёт войдём? – предложил Геннадий. – У меня есть карты, можем поиграть. А ещё у меня есть шахматы, шашки и пара настольных игр. Выбирай всё, что хочешь. Пока за тобой прилетят, пройдёт немало времени. Давай коротать время хоть за играми.
– А компьютер у тебя есть? – поинтересовался Смирнов.
– Да, есть. Есть и бортовой компьютер, и личный ноутбук.
– Ну, бортовой компьютер нам не подойдёт. А вот на ноутбуке твоём можно поиграть в игры какие-нибудь? Он игровой? Или же обычный офисный?
– Что я слышу! – изумился Геннадий Николаев. – Военный собирается играть в компьютерные игры!
– Что ты так кричишь? Что удивительного в этом? Да, я играю в игры. Разве это повод так громко об этом кричать? И вообще, что такого удивительного в одном из моих хобби? На моём смартфоне даже есть несколько игр. Иногда я играю в них, когда дел нет и приходится как-нибудь скоротать время во время патрулирования или полёта.
– Поверить не могу. Никогда бы не подумал, что военный будет играть в видеоигры.
– Тебе придётся в это поверить, друг.
– Только после того, как ты поверишь в мой рассказ о роботах в неизученных регионах галактики.
– Полагаю, ты в таком случае никогда не поверишь в то, что я играю в компьютерные игры, – печально произнёс Смирнов со вздохом.
– Почему ты так говоришь?
– Мне сложно поверить в существование роботов, о которых ты рассказал. Особенно сложно поверить именно тебе, ведь это ты придумываешь байки о несуществующих разумных.
– Понятно… Давай лучше в звездолёт войдём. Внутри для нас будет намного безопаснее, чем снаружи. Какая-нибудь многочисленная группа местных ксенофобов может напасть на нас.
Глава 13. Эскадра
– Капитан, с нами хотят выйти на связь, – доложил оператор. – Принять вызов?
– Да, – ответил капитан Смирнов. – Наверное, это Геннадий хочет попрощаться.
Оператор нажал на кнопку, после чего из динамика донёсся голос пилота из другого звездолёта:
– Спасибо, что принял вызов, Пётр.
– Тебе спасибо, что спас меня, друг. Я перед тобой в неоплатном долгу. Я доложу о случившемся командованию, и тебя, скорее всего, представят к награде. Так что скоро будет у тебя медаль. Будет, чем похвастать перед знакомыми. А ещё внукам рассказывать будешь о том, как спас военного.
– Это, конечно, очень хорошо и приятно, но я не ради медали тебя спасал. Я всего лишь делал то, что считал правильным. Я выполнял свой долг. Любой человек на моём месте поступил бы точно так же. На мой взгляд, то, что ты оказался военным, было лишь самым обычным удачным стечением обстоятельств.
– Может быть, так оно и было, – с улыбкой проговорил Пётр.
– Кстати, как там идут дела с восстановлением твоего робота? Много ли сил уйдёт на его ремонт?
– Сил уйдёт много, зато он будет как новый. Экипаж радуется этому, словно дети малые.
– Ясно. В таком случае не буду тебя больше беспокоить. До связи и береги себя.
– Спасибо. И ты себя береги.
«Артемида» и «Аполлон» вышли одновременно на орбиту Ликины и стали разворачиваться в разные стороны, после чего полетели каждый в своём направлении. Космический фрегат летел в Солнечную систему, преодолевая десятки световых лет за секунды и оставляя позади бесчисленное множество звёзд с их планетами.
Пётр Смирнов обошёл мостик космического корабля, ставшего ему вторым домом, и пошёл обходить членов экипажа. Проходя по коридорам, он несколько раз встретил подчинённых, которые справились о его здоровье. Было видно, что каждый искренне радовался возвращению капитана.
Пётр посетил несколько кают. Когда он выходил из одной из них, его наручные часы завибрировали. Он неохотно взглянул на экран, там высветилось сообщение с мостика; его срочно звали. Решив, что причина могла быть срочной, он со вздохом поспешил вернуться.
И почему же это сообщение пришло именно сейчас? Экипаж ведь так ликовал видеть его целым и невредимым. Каждый радовался, как ребёнок, которому подарили долгожданную игрушку, о которой он давно мечтал. Покидать счастливых солдат сильно не хотелось.
А теперь пришло это сообщение. Лишь бы это не было командование. Не хотелось бы выслушивать их гневные тирады о неповиновении экипажа уставу. Эти старики, полностью закостенелые, совсем ничего не хотят знать. Для них не существует никаких внеуставных отношений между солдатами, никакую дружбу между военными, особенно разными по званию, они не признавали, хоть и сами являлись друг другу друзьями. Они не обратят внимания на попытки адмирала Хабибуллина скрыть истину, сделав вид, будто «Аполлон» был отправлен на специальное задание. За это они и ему объявят выговор. Наверное, даже будут требовать понижения в звании для него.
Только бы они не узнали истину.
А ведь причина может оказаться совсем другой. Летящий рядом звездолёт мог решить выйти на связь. Такое вполне возможно. Вот только зачем срочно звать капитана на мостик? Операторы и сами могли бы переговариваться с другим бортом. А ведь на мостике всегда находился дежурный офицер или старший помощник, которые могли бы в любой момент ответить на вызов, в случае если капитан отсутствует.
Тогда, скорее всего, причина срочного вызова на мостик совершенно другая. Неужели поступил срочный приказ от командования? Наверное, да. Или же радары засекли что-то интересное? Может быть, где-то недалеко отсюда промчался целый вражеский флот?
Смирнов ступил на мостик и с порога громко спросил:
– Какова причина столь срочного вызова?
– Мы засекли небольшую кнанугионскую эскадру, капитан, – доложил оператор. Он нажал на кнопку, и на большом экране высветилась замедленная запись показаний радара. Несколько звездолётов промчалось куда-то у границ зоны действия радара. – Это произошло чуть больше трёх минут назад.
– Доложите командованию об этом, – приказал Пётр.
– Мы уже сделали это. Нам даже прислали ответ. Они сказали, что во всех наших системах будет усилено патрулирование. Видимо, там всерьёз озабочены возможной угрозой со стороны рептилоидов. Ещё нас просят проследить за этой эскадрой и ни при каких обстоятельствах не ввязываться в бой по собственной инициативе. Только в случае агрессии со стороны кнанугионцев нам разрешено вступить в битву.
– Следовало ожидать чего-то подобного от командования, в котором сидят офицеры без малейшего боевого опыта, – проворчал капитан. – Вы точно уверены в том, что это были кнанугионские корабли?
– Да, капитан. Они были в зоне действия радара довольно долго. Очертания их звездолётов отчётливо видны и опознаваемы. Это точно кнанугионцы, сомнений в этом нет.
Капитан Смирнов сел в своё кресло, нажал на кнопку на панели управления перед собой и объявил в микрофон:
– Внимание! Всем членам экипажа надеть аварийные скафандры, однако забрала шлемов не опускать. Настройте их на автоматическое закрытие при понижении давления. Также все подключитесь к единому радиоканалу. Приказ исполнить сейчас же! У вас есть десять минут на всё. Если кто-то не успеет за это время сделать то, что я от вас прошу, то пеняйте на себя.
Отпустив кнопку, капитан подошёл к пилоту.
– Иди надень скафандр, – сказал он.
– Не могу, капитан, – ответил Руслан. – На кого мне передать управление «Аполлоном»? Атом сейчас, наверное, всё ещё на ремонте, он никак не может заменить меня. А запасной пилот, полагаю, исполняет Ваш приказ. Как только он явится сюда в скафандре, я тут же пойду надевать свой. До этого я никак не могу покинуть служебное место. Поэтому я лучше подожду пару минут и исполню Ваш приказ немного позже.
– Нет, Руслан, так не пойдёт. Включи автопилот и иди исполнять приказ немедленно. А пока тебя здесь не будет, я сяду за штурвал и лично буду следить за тем, чтобы всё было под контролем. Кое-какие навыки пилотирования у меня есть. Да и за последнее время мне пару раз пришлось их вспомнить.
– Есть, капитан, – с досадой произнёс пилот.
Руслан активировал автопилот, вышел из кресла, уступив штурвал капитану, и удалился.
Спустя несколько минут, когда весь экипаж космического фрегата был в скафандрах, на радаре показался кнанугионский звездолёт. «Аполлон» снизил скорость, чтобы не попасть в зону действия радаров противника. Вскоре стало видно ещё несколько кораблей. Всего их было девять, и находились они далеко. Дистанция, отделявшее землян от рептилий, было немного меньше астрономической единицы. Можно было не волноваться, что они засекут землян с такого большого расстояния.
Кнанугионская эскадра летела в пространство лумутов, однако затем изменила направление, после чего, пролетев так в течение некоторого времени, снова сменила курс. Так продолжалось долго, и всё время «Аполлон» следовал за противником, держась на достаточном удалении, чтобы не быть замеченным. Полетав по космосу в разные стороны, рептилоиды развернулись и направились на земной фрегат.
Теперь-то всё стало ясно. Всё это время они знали о слежке и умышленно меняли курс, чтобы сбить с толку преследователей. Теперь же они явно намеревались атаковать землян. Звездолёты с неимоверно огромной скоростью мчались навстречу друг другу, стремительно сокращая расстояние с каждой секундой. Вскоре рептилоиды замедлились, после чего, достигнув космического фрегата, разлетелись в стороны и пошли на манёвр.
Звездолёт землян оказался под перекрёстным огнём. Броня носовой части покрылась углублениями, которые остались от плавления и испарения металла. Плазменные орудия кнанугионцев в очередной раз показали свою силу, ничем не уступавшую земным. Рептилии подлетали к «Аполлону», обстреливая его, а потом отлетали, разворачивались и снова шли в бой. Рой вражеских звездолётов стрелял по фрегату практически без остановки, осыпая землян непрерывным плазменным ливнем.
Руслан, стараясь не подставлять космический корабль под удар, пытался уводить «Аполлон» с линии огня, но это мало помогало. Врагов было слишком много, силы были неравные. Непрекращающийся интенсивный огонь, открываемый со всех сторон, не позволял уклониться и выйти из зоны поражения орудий.
– Руслан, ускорь корабль и сбрось их с хвоста! – скомандовал Смирнов пилоту.
«Аполлон» набрал скорость и улетел подальше, после чего развернулся и, нацелившись на приближающихся врагов, открыл огонь. Два кнанугионских звездолёта оказались поражены и, потеряв управление, врезались в третий. После этого, рептилоиды активировали защитные поля и стали кружить вокруг фрегата, выжидая подходящий момент для атаки. Они летали вокруг него, словно мухи.
– Капитан, – обратился пилот, – что будем делать? Если позовём помощь, то вряд ли мы её дождёмся прежде, чем она сюда прибудет. А если продолжим вот так безнадёжно и безуспешно маневрировать, без возможности попасть по врагу, то нас рано или поздно уничтожат.
– По твоим вариантам, выходит так, что у нас нет никаких шансов выжить. Пессимистично, конечно… Попробуй снова удалиться от врага, а потом иди на таран.
– На таран? – удивлённо переспросил Руслан.
– Да, – кивнул капитан Смирнов. – Ты всё правильно услышал. Кнанугионцы слишком фанатично верят в своё превосходство над другими расами галактики. Они считают себя избранной расой, что должна покорить весь мир и уничтожить других разумных. Не думаю, что они захотят погибнуть от наших рук.
– А причём здесь это?
– Я верю в то, что их звездолёты начнут совершать манёвр уклонения, как только поймут, что мы идём на таран. А ещё я верю в то, что они в момент маневрирования врежутся друг в друга.
– Хорошо, капитан. Я всё понял и сейчас же выполню.
– Удачи, пилот. Она тебе понадобится как никогда.
«Аполлон» набрал скорость и отлетел на большое расстояние от кнанугионских кораблей. Затем, после разворота, полетел назад. Выбрав для тарана самый дальний звездолёт, Руслан направил на него космический фрегат и стал постепенно увеличивать скорость. По мере того, как расстояние, отделявшее землян от рептилоидов, сокращалось, напряжение Смирнова всё нарастало и нарастало. А что, если ничего не получится? Что, если кнанугионцев это не испугает, и они с доблестью погибнут вместе с врагом? Эта мысль не давала ему покоя.
Капитан «Аполлона» внимательно вглядывался в радар, время от времени переводя взор на иллюминатор, в котором пытался разглядеть космические корабли противника. Вскоре, когда суда оказались близко друг к другу, кнанугионцы поспешили уклониться и многие их звездолёты врезались в другие. Лишь один уцелевший звездолёт продолжил свой курс и врезался в нос «Аполлона», после чего, беспрестанно ударяясь о его корпус, продолжил лететь дальше по инерции, лишившись управления. К счастью для землян, защитное поле вражеского корабля не нанесло значительного урона фрегату, хоть и помяло броню в нескольких местах. Однако спустя пару мгновений оно само выключилось, не выдержав многочисленных столкновения, и кнанугионский корабль, врезавшись в корму земного звездолёта, покрылся пробоинами и разломался надвое.
Люди были спасены. Их спасла лишь удача, в этом они не сомневались. Несмотря на победу в битве, никто не радовался. Напряжение никого не покидало, никто не верил в произошедшее. Однако вскоре экипаж начал постепенно успокаиваться. «Аполлон» висел в космическом пространстве, продолжая двигаться с небольшой скоростью, как показывал бортовой компьютер, в сторону одной из земных колоний. Экипаж тем временем стал возвращаться к своим обязанностям, хотя некоторые пошли в медицинский кабинет за успокоительным, ибо руки у них продолжали трястись от страха.
– Каков приказ, капитан? – задал вопрос Руслан. – Куда лететь?
– Курс на Землю. Скорость сто световых в час.
– Но мы…
– Знаю, мы прибудем через три часа, хоть можем и быстрее. Экипажу нужно время, чтобы немного прийти в себя после боя. Пусть у нас будет хоть немного времени лишний раз отдохнуть.
– Да, капитан. Всё будет сделано.
Смирнов снял шлем скафандра с головы, вытер капли пота со лба и отправился в медкабинет. Выходя из мостика, он обернулся и отдал приказ:
– Угроза миновала, так что можете снять шлемы, если хотите. Передайте это сообщение всему экипажу.
Капитан вошёл в залитый синим светом медкабинет и, поздоровавшись с врачом, сел в кресло.
– Как Вы себя чувствуете, капитан? Есть жалобы? – интересовался судовой врач. – На что-нибудь жалуетесь? Успокоительные принимаете?
– Устал я, Константин. Сильно устал. А ещё эти ночные кошмары беспокоить стали в последнее время. Раньше их не было, и я хорошо спал. А теперь ни ночи без них.
– Усталость Ваша скоро пройдёт, на счёт неё не волнуйтесь. Страшного в этом ничего нет. Вам всего лишь нужно хорошенько отдохнуть. А эта задача очень легко выполнима. А вот с кошмарами дела обстоят намного сложнее. Вы же принимаете успокоительные, которые Вам прописаны?
– Да, принимаю. Правда пока я был за пределами «Аполлона» я несколько дней не мог их принять. Думаю, что это не осталось без последствий… А в последнее время я стал спать немного лучше… Но и здесь нужно сделать оговорку. После того нападения кнанугионцев на нас, когда мы летели с грузом к лумутам, кошмары участились.
– Это всё следствие того, что Вы пережили в прошлом. Вы ведь участвовали в войне с кнанугионцами, и все ужасы войны оставили на Вашей психике след.
– Знаю, знаю, – раздражённо пробормотал Смирнов. – Вы мне уже в сотый раз это говорите!
– Вы должны радоваться тому, что Ваша психика более-менее устойчива. Поверьте мою огромному опыту, капитан, посттравматическое стрессовое расстройство не лечится в одночасье. На это всегда уходит много времени. Кто-нибудь другой на Вашем месте мог бы убить своих близких в приступе гнева. А у Вас, капитан Смирнов, наблюдается, вернее, наблюдалась, положительная динамика. Ваших кошмаров становилось всё меньше и меньше, и возможно они прекратились бы вообще в один прекрасный момент, если бы не новые стычки с этими рептилиями. Фактор, который вызывал у Вас проявления расстройства, вернулся, поэтому возобновились кошмары по ночам.
– Я тоже думал, что вылечусь, пока кнанугионцы не напали, – сердито проворчал Смирнов. – Я даже думал, что до полного исцеления оставалось совсем немного.
– Будьте благодарны Богу за то, что Вам повезло родиться человеком с устойчивой психикой. Если бы он Вам её не даровал, были бы Вы сейчас в худшем состоянии. У Вас проявляется лишь малая доля симптомов, свойственных посттравматическому стрессовому расстройству: ночные кошмары, внезапные спонтанные воспоминания. А ведь симптомов намного больше. Многим ветеранам человеческо-кнанугионской войны повезло намного меньше, чем Вам, капитан. У них и частичная потеря памяти, и частые головные боли, и эмоциональная нестабильность (которую я порой за Вами замечаю, но, возможно, это лишь моё разыгравшееся воображение), и негативные изменения характера (которые я опять иногда за Вами примечаю), и повышенное артериальное давление, и ещё много чего. Вы должны быть благодарны Богу за то, что он создал Вас таким, какой Вы есть, то есть человеком, который обладает относительно устойчивой психикой.
– Мне кажется, Вы слишком набожны, – несколько равнодушно проговорил капитан Смирнов. – Уже двадцать шестой век на дворе, космические полёты давным-давно стали обыденностью. Полететь в космос так же просто, как включить телевизор. Многие верующие люди сейчас имеют намного более светское сознание, чем на заре космической эры. Такие набожные, как Вы, сейчас большая редкость. Вас можно в музее показывать.
– Вас удивляет моя набожность, капитан? – поинтересовался доктор.
– Нет. Мне всего лишь необычно видеть подобное сейчас. А общаться с таким человеком не менее необычно. Я как будто бы разговариваю с ископаемым, – несколько грубо произнёс Пётр. – Найти такого набожного верующего человека в наши дни так же сложно, как отыскать во всём Млечном Пути пригодную к жизни планету с разумными обитателями, находящимися на уровне человеческого железного века.
– Не говорите ли Вы о массовом отказе от религии, когда многие верующие, несколько раз побывавшие в космосе и не увидевшие бога, богов, духов или каких-нибудь других высших существ, в которых верили, стали атеистами?
– Можно так сказать, полагаю, – вяло ответил капитан Смирнов. – В некоторой степени.
– И Вас удивляет то, что я не разочаровался в том, что не увидел Бога между орбитами Земли и Марса?
– Нет, я ведь и сам в этом ни разу не разочаровался.
– И где же тогда, по-Вашему, находится Бог?
– За пределами Вселенной, разумеется. Ни один телескоп или исследователь космоса не смог предоставить каких-либо неопровержимых доказательств присутствия Бога в нашей Вселенной. Это значит, что он находится за её пределами. Это же так очевидно, на мой взгляд.
– Вы говорите то же, что и представители духовенства абсолютно всех существующих религий. Причём не только человеческих, но и инопланетных… Так Вы пришли ко мне побеседовать о религии или пройти сеанс нейротерапии? – задал вопрос Константин Воронцов.
– Второе, – сухо сказал Смирнов. – Я ведь хочу избавиться от кошмаров и от своего расстройства. Зачем же мне ещё приходить сюда? Разве у меня могут быть какие-то другие причины регулярно посещать это место?
– В таком случае пройдите в соседнее помещение. Однако прежде чем Вы это сделаете, я бы хотел Вам кое-что сказать, капитан. Вам это вряд ли понравится… В учащении кошмаров виноваты Вы сами. Согласитесь, это ведь во время выполнения миссии по доставке лумутам турели именно Вы не отдали приказ ускорить «Аполлон», когда чужой звездолёт был только замечен на радаре. Вы не отдали приказ ускориться, и когда враг стал подбираться к нам ближе. Если бы Вы были предусмотрительней, никаких негативных последствий не было бы. Вы в прошлый раз не пожелали проходить сеанс нейротерапии, что тоже лишь ухудшило Ваше состояние. А про то, что Вы не могли принимать успокоительные, находясь на борту другого звездолёта, я и говорить не желаю. Скажу лишь то, что Вам следовало бы быть предусмотрительней, и всегда носить при себе пачку прописанных Вам лекарств. Прерывание курса приёма успокоительных может сильно замедлить прогресс в лечении Вашего расстройства, если не обнулить его вовсе. Так что Вы сами во всём виноваты, капитан Смирнов.
– Вы правы, так оно и есть. Я это и сам уже давно понял. Однако сейчас уже нет какого-либо смысла сожалеть о содеянном. Что случилось, то случилось. Я не в силах изменить прошлое. Никто не может этого сделать, поэтому остаётся лишь пожинать плоды своих поступков.
Капитан встал из кресла и прошёл соседнее помещение, где, прилёг на кушетку и попытался немного отдохнуть.
– Не хотите выпить чай с Авроры, капитан? – поинтересовалась медсестра. – На Авроре гордятся своим сортом чая, который между прочим очень хорошо успокаивает. Выпейте его и расслабьтесь.
– Да, – согласился Смирнов. – Принесите, пожалуйста.
Медсестра кивнула и пошла за чаем, а капитан тем временем расположился поудобнее и попытался расслабиться. Через пару минут он уже пил чай, погружённый в свои мысли, как и все остальные члены экипажа, находившиеся вместе с ним в комнате. Каждый молча думал о своём, говорить никому не хотелось. Некоторые солдаты дрожали от страха, несмотря на выпитые успокоительные. Капитан оглядел их и тяжело вздохнул. И зачем только люди идут на военную службу? Неужели различные льготы, предоставляемые военным, так сильно их привлекают? Или они видят в карьере военного романтику и приключения? Или же все, в точности как он, не видят своего призвания в какой-либо другой сфере деятельности или идут по стопам родителей? На эти вопросы Пётр Смирнов не знал ответа. Как не знал и того, почему война, начавшаяся когда-то в прошлом и в прошлом же закончившаяся, вернулась в настоящем, разгоревшись с новой силой.
Мысли Петра прервали медсёстры, которые выносили нейрошлемы и надевали их на солдат. Когда на Смирнова надели один из аппаратов, он почувствовал себя в безопасности, как если бы оказался дома. Через пару мгновений начался сеанс терапии, которая была призвана избавить пациентов от всех негативных мыслей, что роились в их головах.
Нейрошлем активировали, и он начал свою работу. Сначала голова слегка приятно охладилась, после чего началась стимуляция электрохимических сигналов в мозге. Избирательно действуя и выбирая лишь те воспоминания, на которых сосредоточен пациент, нейрошлем заставлял думать о них больше, одновременно расслаблял и внушал чувство безопасности. Благодаря этому воспоминания, подкреплённые негативными чувствами, начинали ассоциироваться с чувством безопасности, лишаясь всей негативной окраски. Всё плохое, что помнил человек, приобретало положительный окрас. Подобная терапия помогала немало раз, многие люди, пережившие большой стресс или получившие психическое расстройство, выздоравливали после курса из нескольких сеансов. Смирнов и сам не раз чувствовал улучшения после нейротерапии.
Вскоре время сеанса подошло к концу, и нейрошлем выключился сам. Сняв его, Пётр посмотрел на солдат. Те выглядели намного спокойнее, чем раньше. Никто не дрожал, никто не был взволновал. Кто-то принялся допивать чай, кто-то поспешил исполнять обязанности. Допив чай, капитан зашагал в каюту.
Глава 14. Заседание командования
Смирнов проснулся. Выспаться снова не удалось, опять были кошмары. В голове носились лишь смутные обрывочные воспоминания, перемешанные друг с другом, из-за чего было трудно составить цельную и последовательную картину сна. Что же снилось? Пётр напряг мысли, пытаясь вспомнить. Было что-то, связанное с кнанугионцами. Кажется, они снова напали. Была битва. Был страшный кровопролитный бой. Взрывы, выстрелы, пожары, густой дым, трупы, кровь…
Последовательность событий восстановить никак не удавалось. Сначала, если Смирнов всё успел правильно запомнить, он был на Земле в каком-то городе. Рядом были родственники, друзья, какие-то незнакомые люди и инопланетяне, которые потом куда-то пропали, словно испарились в воздухе. А затем в небе показались кнанугионские звездолёты, которые стали стрелять по всему, что оказывалось на их пути.
Смирнов побежал куда-то в неизвестном направлении. Затем его встретили солдаты с «Аполлона», и они все вместе пошли в бой. После непродолжительной перестрелки настало затишье. Вдруг Руслан принялся стрелять в своих.
– Нигматуллин, ты что творишь? – закричал Смирнов пилоту.
– Люди заслуживают уничтожения, – безэмоционально сказал он. – Человеческая цивилизация является прыщом на лице Галактики. Люди неспособны на высокие достижения. Человечество – это цивилизация низшего сорта. Всех людей надо убить! – проорал пилот и выстрелил в Петра.
На этом кошмар закончился, и капитан проснулся. Какой же это был ужасный сон! Теперь, когда он вспомнился, стало противно от одной только мысли, что нечто подобное могло быть увидено во сне. Неприятная дрожь пробежала по телу капитана. Несмотря на проведённую нейротерапию, кошмары пришли сразу, а не через несколько дней, как это обычно было. Странным это показалось Смирнову и даже немного испугало.
По крайней мере, на этот раз он не проснулся в холодном поту, как это раньше бывало. А это значило, что его состояние всё же постепенно улучшалось. Однажды всё это прекратится, и эта мысль радовала Смирнова, вселяя в него надежду, которая в данной ситуации была необходима как воздух.
Но почему ему приснилось именно предательство одного из своих? И почему человек говорил об уничтожении людей? Зачем человеку желать уничтожения своей расы, своего вида? Всё это, как и любой другой сон, было не более чем непонятной для Смирнова активностью мозга. Пётр знал об этом и редко придавал снам какое-либо значение, ибо видеть события прошлого в особой интерпретации мозга было глупо. Однако этому кошмару удалось привлечь к себе внимание.
Взглянув на часы, капитан включил свет и начал одеваться. Надевая мундир, он заметил шпагу адмирала Орлова и в его голову полезли воспоминания прошлого. Однако на этот раз они не вызывали никакого страха. Вспомнились лишь моменты до атаки кнанугионцев, спокойствие и безмятежность, а также радостное предвкушение начавшейся карьеры военного. Но вдруг внезапно вспомнилось лицо умершего адмирала. Сначала испугавшись, Пётр постепенно успокоился и больше уже не боялся. Похоже, что последняя нейротерапия действительно помогла, что радовало капитана. Смирнов мысленно поблагодарил человека, создавшего эту замечательную технологию. Дотронувшись до эфеса шпаги и потрогав ножны, капитан фрегата вздохнул и вышел из каюты, направившись на мостик.
«Аполлон» тем временем совершал посадку на Землю.
В здании командования стало шумно. Военные и чиновники собрались в большом зале в ожидании императора, чтобы обсудить план дальнейших действий по борьбе с кнанугионцами. Монарх всё ещё не появился, он был сильно занят. А тем временем присутствующие решили начать предварительное обсуждение недавних событий. Спокойная беседа со временем превратилась в ожесточённый спор, зачинщиком которого стал министр обороны Российской Федеративной Империи. Все доводы военных он не слушал и продолжал настаивать на своей точке зрения, которую считал единственно верной и обязательной для принятия всеми другими присутствующими.
– Кнанугионцы атакуют нас при первой же возможности, – проговорил седой адмирал. – Эта раса не остановится ни перед чем на пути завоевания очередной расы с последующим её геноцидом. Они готовы заполучить больше жизненного пространства в любой момент и сделают для этого всё, что в их силах.
– Вы слишком наивны, – сказал министр обороны. – Если бы они могли, то напали бы на нас уже давно. А пока что у нас нет никаких доказательств того, что они готовы с нами воевать. Возможно, все имеющиеся свидетельства сфабрикованы для подрыва стабильности и порядка в нашем обществе.
– О каком порядке в обществе может идти речь, если скоро никакого общества может вообще не быть?! Если кнанугионцы нападут на нас, а это обязательно случится, в живых не останется никто. Они устроят самую настоящую бойню на каждой планете Земного Альянса. Они даже младенцев в родильных домах не пощадят. Даже младенцев с врождёнными заболеваниями, мирно спящих в больничных палатах в ожидании операции, превратят в кровавый фарш. Для них нет никаких моральных убеждений касательно представителей других рас. Для них и человечество, и прочие разумные – ошибка природы, тупиковая ветвь эволюции. Мы, по их мнению, впустую живём и занимаем жизненное пространство, которое так необходимо этой расе рептилоидов. Они же нас уничтожат сразу, как только окажутся в нашем пространстве. Они ведь создали своё государство на тотальном геноциде. Для них убийства миллионов и миллиардов невинных – всего лишь пустой звук. Они нападут на нас, и нам мало не покажется.
– Почему это кнанугионцы должны на нас нападать? – задал нелепый вопрос министр обороны. – Земной Альянс вот-вот вступит в Содружество Галактических Цивилизаций и станет его членом. Кнанугионский император это осознаёт. Он не станет нападать на будущих союзников. А после того, как они проиграли в человеческо-кнанугионской войне, у этой расы не осталось того уровня технологического развития, который позволил бы им снова на нас напасть. Все их разработки были вывезены, после чего Земной Альянс стал обладать самой мощной армией во всём Млечном Пути. Ни одной расе нашей галактики подобное могущество и не снилось. Мы сильнее всех, нападать на нас было бы самоубийственно. Мы обладаем такой колоссальной силой, что могли бы завоевать всю Галактику, если бы пожелали. Все разумные нас боятся. Кнанугионцы же – не дети малые, чтобы добровольно идти на заведомо проигрышную войну. Да и не думаю я, что рептилии считают нас и других разумных лишними живыми особями, занимающими жизненное пространство и уничтожающими драгоценные ресурсы. После того, как они вошли в состав Содружества Земных Цивилизаций, они стали разделять его ценности, к которым относится в том числе уважение к другим расам Галактики. Кнанугионцы в некоторой степени стали космополитами. Их раса теперь является примером для ряда других.
– Кнанугионцы без замедлений уничтожат каждого человека, как только окажутся в одной из наших систем! – крикнул от отчаяния адмирал. – Разве Вы этого не понимаете? Разве Вы не хотите спасти человечество от неминуемой гибели? Они пройдут победным маршем по каждому крупному городу, а потом разрушат его до основания. Даже исторические свидетельства существования той или иной расы не переживали войн с ними. Столько рас было ими уничтожено. И никто даже сами кнанугионцы не знают ни единого факта об их истории, культурах, языках. А не знают потому, что знаний из пустоты не получить. Как можно получить информацию о чём-либо, если объект исчез без следа? Никак!
– К чему говорить такие страшные вещи? – с трудом скрывая насмешку, спросил чиновник. – Этого они никогда делать не станут. Кнанугионцы никогда не сделают тех ужасающих вещей, о которых Вы говорите. Кнанугионцы не посмеют атаковать нас в наших же системах, – сказал министр обороны. – Они слишком трусливы.
– Трусливы? – удивился военный. – Да эта саранча устроила геноцид множества рас. Я ведь уже сто раз об этом упомянул. Они уничтожили многих разумных. Часть из них даже не начала осваивать космос. Кнанугионцам такие неразвитые цивилизации кажутся вишенками на торте. Уничтожение тех, кто слабее, является для них удовольствием и развлечением. Уничтожение любой расы для них развлечение. Они даже что-то вроде спорта делают из геноцида других разумных. Если, конечно, слухи об этом спорте не лгут. У кнанугионцев культ войны, устроить войну для них – это всё равно что купить продукты в магазине. Это часть их мира. Это часть их культуры. Для них это сущая обыденность.
– Продукты, – усмехнулся министр. – Вы говорите о продуктах на таком важном заседании. Вот зачем Вы это делаете? Вы здесь не в магазине, говорить о продуктах здесь не надо. Подобные речи не должны здесь звучать. Почему это Вы позволяете себе такую наглость? Вы же военный, а не продавец, так что говорите на военные темы. Вы в них больше разбираетесь. Не нужно тут говорить о том, что к делу не относится! У Вас есть небольшой выбор. Либо Вы покинете этот зал, либо Вы будете говорить только по делу. Третьего варианта у Вас нет и не будет. В конце концов, Вы военный, а военные не должны себе позволять такого поведения и недисциплинированности.
– А Вы сами? Вы говорите непонятно о чём! Вы говорите какую-то чушь, в то время как кнанугионцы освоили новые военные технологии, которые представляют большую опасность для всех рас Галактики. Сферические защитные поля, которых нет пока ни у одной расы, кроме рептилий обеспечивают полную защиту кнанугионским космическим кораблям. А ракеты с электромагнитным импульсом способны лишить противника электричества, и тогда рептилии смогут без проблем покончить со всем обесточенным флотом. Таких смертоносных технологий нет более ни у кого. Думаете, они не станут их использовать?
– Я не говорю этого, – сказал чиновник. – Я говорю лишь то, что кнанугионцы не посмеют атаковать нас в наших владениях. Пространство других рас или не принадлежащее никому – вот, где они и будут воевать с нами. Они слишком трусливы, чтобы нападать на нас в нашем же пространстве. Я уже говорил это и скажу ещё раз, если требуется. Кнанугионцы не нападут на Земной Альянс в его пространстве, потому что это очень трусливая раса, которая побоится сунуться к нам.
– Мне начинает казаться, что Вы говорите одно и то же уже по второму кругу. И Вы постоянно противоречите самому себе, сначала Вы высказываете одну точку зрения, долго и упорно отстаиваете её, а потом меняете мнение на диаметрально противоположенное и отстаиваете уже его. И так происходит уже больше получаса. Вы посмотрите на него! – воскликнул адмирал. – Да Вы, кажется мне, нарочно действуете на нервы всем собравшимся. Вы хотите позлить нас и всё. И вообще с чего Вы взяли, что кнанугионцы трусливы? В прошлый раз им ничто не помешало напасть на Земной Альянс, заметьте, в нашем же пространстве. Так что не нужно тут говорить непонятно что об их трусливости!
– Часть колонизированных рептилиями планет имела в прошлом разумную жизнь, которая на момент колонизации даже не имела технологий, позволяющих начать осваивать космос. Эти рептилии не могли упустить такой заманчивый шанс получить больше жизненного пространства, вот и нападали на них. А нападали на неразвитые цивилизации они именно из-за страха потерпеть поражение в войне с расой, которая могла бы дать им достойный ответ.
– Вы говорите то одно, то другое. То кнанугионцы не нападут на Земной Альянс из трусости, то нападут, но только в нейтральном пространстве. То кнанугионцы боятся человечества как развитой космической расы, то не боятся. Вы уж определитесь какого мнения придерживаться! Кнанугионцы – свирепая и воинственная раса. Они всегда уничтожают всю местную флору и фауну, чтобы освободить место для себя. Они, между прочим, даже все местные микроорганизмы уничтожают, а потом заселяют планеты своими микробами. Лишь после тотального уничтожения всех форм жизни на той или иной планете они приступают к колонизации с заселением разных биологических видов, в том числе себя.
– Кнанугионцы действительно так поступают, однако это лишний раз говорит об их трусости. Они боятся инопланетных животных и растений, поэтому и уничтожают их, – продолжал отстаивать собственную точку зрения министр обороны.
– Опять Вы о трусости, – проворчал адмирал. – Кнанугионцы уничтожали не только расы, отстававшие от них в развитии, но и развитые расы, которые осваивали космос. А любовь рептилий к уничтожению неразвитых видов объясняется тем, что они не желают тратить большие средства на крупномасштабную войну в то время, когда можно ограничиться всего лишь парой орбитальных бомбардировок, после чего высадить на поверхность планеты десант и зачистить её от выживших. История Галактики показывает то, что кнанугионцы не раз воевали с равными себе расами. И, между прочим, театром военных действий выступали в том числе и пространства уничтожаемых рас. Так что нечего говорить здесь о трусливости самой свирепой, враждебной, жестокой и воинственной расы во всём Млечном Пути!
Министр всё равно продолжил настаивать на своём. Кто-то его поддерживал, кто-то требовал выгнать его из переговорного зала. В помещении становилось всё громче и громче. Через несколько минут после начала обсуждения проблемы в зале стоял невыносимо громкий гул, который был слышен даже в соседних помещениях. Много людей орало, пытаясь перекричать друг друга. Даже осознавая всю абсурдность своих закостенелых убеждений, чиновники продолжали твердить о трусливости кнанугионцев, не соглашаясь с доводами военных. Это было делом принципа, они не хотели им уступать.
Смирнов вздохнул и раздражённо нахмурил брови. Находиться в компании таких людей ему не хотелось. Кто знает, быть может именно в этот момент к ним мчится огромный кнанугионский флот, готовый уничтожить всех людей. А чиновники спорят с военными вместо того, чтобы прийти к какому-нибудь заключению и подготовить армию к полноценной войне, в которой велика вероятность поражения. Судьба всего человечества возможно сейчас зависит от них, а собравшиеся здесь спорщики не понимают этого. И не желают понимать, несмотря на то, что все присутствующие не раз смотрели видеозапись с наружных камер «Аполлона».
Посмотрев по сторонам, капитан увидел множество офицеров, стоящих в стороне и не встревающих в спор. Они стояли и молчали, безучастно смотря на происходящее. Больше всего Петра удивляло их спокойствие, хотя скорее всего это было не спокойствие, а офицерская выдержка. Некоторые из них иногда переговаривались между собой, по всей видимости, обсуждая происходящее, ибо их разговоры не становились долгими.
Не выдержав пребывания в бездействии, капитан Смирнов принялся медленно обходить зал, находясь на приличном расстоянии от спорящих. Встречая знакомых, он заговаривал с ними. Разговоры были короткими, всего лишь обмен приветствиями и пара вопросов с последующими ответами. Но и этого вполне хватало для того, чтобы хоть немного отвлечься от гула, который не прекращался несмотря на постоянные просьбы не шуметь.
Обойдя зал, Смирнов увидел адмирала Хабибуллина. Тот стоял, прислонившись к стене и скрестив руки. Всем своим видом он показывал недовольство происходящим. Брови были нахмурены, а во взгляде читались ненависть и презрение к происходящему и к тем, кто не желал слушать своих оппонентов в споре. Адмирал стоял и молчал, ожидая разрешения ситуации. Смирнов постоял некоторое время рядом, а потом вернулся на прежнее место. Усталым взглядом он смотрел на творившееся вокруг, желая скорейшего конца полемики.
– Вы не осознаёте всей опасности сложившейся ситуации! – кричали военные. – Вы прозябаете в бездействии и своим преступным бездействием подрываете нашу боеспособность. Российскую Федеративную Империю могут уничтожить из-за вас! Весь Земной Альянс может быть уничтожен из-за вас! Вы будете виновны в геноциде нашего вида. Вина за это ляжет на ваши ленивые плечи. Вы понесёте наказание за свои прегрешения и ответите за каждую секунду своего халатного бездействия! Мы стоим на пороге уничтожения, а вы этого не осознаёте! Вся наша раса может исчезнуть с лица галактики, не оставив и следа о своём существовании. Ничего от нас не останется, кнанугионцы уничтожат всё! Мы сейчас находимся в крайне невыгодном положении. Мы это понимаем, а вы – нет!
– А вы не хотите защищать свой народ, которому служите! – кричали в ответ чиновники.
– Мы в отличие от вас служим своему народу! Мы служим императору и России! А вы не делаете ни того, ни другого! Вы лишь можете заполнять документы, вы не имеете ни малейшего представления о войнах. У вас нет никакого боевого опыта. Вы не знаете ничего о реальной жизни, находящейся за пределами ваших кабинетов и документов, нуждающихся в ваших подписях и в печатях. Вы не знаете ничего и о военной жизни. Вы ничего не делаете! Потому что ничего не умеете!
– Мы заботимся об общем благе больше, чем вы со своими звездолётами! Благодаря нам Российская Империя процветает. Мы разрабатываем вектор политики, которой наше государство придерживается. Мы заботимся о каждом верноподданном и делаем всё возможное, чтобы наше население было счастливо. Разве могут ваши космические корабли обеспечить народ рабочими местами, образованием, медицинским обслуживаем? Нет, не могут! Мы заботимся об общем благе, а не вы! Это наша заслуга! Наша неоценимая заслуга, а не ваша!
– А вы предаёте самого императора, не желая разрабатывать план обороны Земли и ключевых колоний, – обвиняли чиновников солдаты. – Вы предаёте всё человечество, не желая обсуждать ход войны, которая уже началась!
– Как вы смеете говорить подобное?!
– А как вы смеете ничего не делать, когда враг у нас на пороге?! В любой момент в наши системы может вторгнуться кнанугионский флот, который начнёт тотальный геноцид людей. Это будет война на уничтожение, по результатам которой нас всех убьют. От нас ничего не останется, ни единого следа нашего существования. Всё, что сохранится от человечества, будет являться короткими записями в кнанугионских учебниках истории.
Спор на повышенных голосах перерос бы в драку, если бы вдруг не вошёл император. Те, кто не спорил, увидев его, мигом выпрямились по стойке смирно, ударили себя кулаком по груди в область сердца с криком «Слава императору!». Их примеру затем последовали и спорщики.
В переговорном зале повисла гробовая тишина, которую ничто не нарушало; даже дыхание каждого находившегося в зале было практически бесшумным. Император грозно смотрел на собравшихся, заглядывая им в глаза. Если бы он мог, то испепелил бы взглядом всех присутствующих. Никто не смел что-либо сказать. Все боялись авторитета внезапно появившегося монарха. Выбрав из толпы одного солдата, император подошёл к нему и спросил:
– Скажи мне, мой верноподданный то, что я хочу услышать. Услышать от тебя я хочу лишь правду. Скажи мне её, не бойся. Что здесь происходит?
Солдат несколько секунд молчал, не зная с чего начать, а потом ответил:
– Спор, мой повелитель.
– Какова его причина? Тебе она известна? Если да, то скажи.
– Одни не захотели слушать других, – сказал солдат, не желая выдавать зачинщиков.
Император обратил взор на министра обороны и, подойдя к нему, задал один единственный вопрос:
– Почему?
– Простите, мой повелитель, я Вас не понял. Что Вы имели в виду?
– Почему? – повторил свой вопрос монарх. – Почему? Почему ты не стал слушать тех, кто ценой своих жизней борется за то, чтобы ты мог жить?
– Мой повелитель, я их слушал. Это всё они…
– Тихо! – грозно приказал император, громкий голос которого был слышен в каждом углу зала из-за всеобщего молчания. – Ты, стоя предо мной, смеешь лгать мне? Ты думал, я не знаю того, что происходит здесь? Я всё знал. А ты вместо того, чтобы своими нелепыми отговорками пытаться переложить вину на других, должен просить прощения. Ты, словно провинившийся ребёнок, пытаешься обвинить других людей в надежде спастись. Ты министр обороны, ты уважаемый человек в нашем государстве. А ведёшь ты себя словно негодяй, а не достойный своей должности человек. Из-за тебя начался весь этот спор. Ты за него в ответе. Пока по твоей вине шёл этот бессмысленный спор, огромный кнанугионский флот отправился к Солнечной системе. Мы потеряли уже целый час по твоей вине. А сейчас время не на нашей стороне. Сейчас всё зависит от каждой минуты.
– Мой повелитель, я не знал…
– Что ты не знал? Что ты не знал? – кричал император, вызывая у подданных сильный страх. – Если бы я задержался на переговорах с Союзом Галактических Цивилизаций, вы бы не узнали о приближении вражеского флота. Ты должен был осознавать все последствия всех своих действий. А ты этого не делал. Ты же министр, в конце концов! Показал бы пример другим чиновникам вместо того, чтобы орать на солдат. Ты мог бы обсуждать план действий против врага, но не стал этого делать, хотя ты понимал, что в этот самый момент к нам может мчаться враг.
Министр встал на колени перед сувереном, но тот пинком оттолкнул его подальше.
– Ты будешь казнён за предательство, – спокойно произнёс император, после чего обратившись к личной гвардии, приказал, – Уведите его.
Два гвардейца подошли к министру обороны, взяли его и принялись выводить из переговорного зала. Тот сопротивлялся, упирался ногами и всё время молил о прощении. Но это не помогало. Император был непреклонен, а его решение – неизменным. Правитель России не собирался опускаться до милосердия по отношению к такому человеку.
– Прошу Вас, повелитель, пощадите! – кричал министр. – Я осознал всю свою ошибку! Я всё исправлю! Пожалуйста! Моя жена ждёт ребёнка! Она может его потерять!
– Это не мои проблемы, – отрезал монарх.
Услышанное поразило всех присутствующих в зале. Однако возражать никто не посмел. Слово императора было для всех законом. Каждый его приказ считался священным, а его исполнение было не менее священной задачей каждого верноподданного. Лишь задержанный продолжал молить о снисхождении, чем лишь вызывал всеобщее презрение и раздражение, которое постепенно увеличивалось.
– Прими с достоинством свою судьбу, – тихо сказал ему гвардеец, тащивший его к выходу, однако эти слова никак не помогли делу.
Желание жить было сильно у министра. Раньше он никогда не задумывался о собственной смерти, которая казалась ему очень далёким событием. Таким нескорым, что что он считал её призрачной и туманной, фантомной и неясной. А теперь, когда судьба чиновника была предрешена, ему не оставалось ничего, кроме как противиться ей и всеми силами пытаться отсрочить неизбежное. Наконец поняв, что мольбы не дают никакого эффекта, политик совсем отчаялся и решился на самое ужасное, что можно было сделать в данной ситуации.
– Ты не император! – крикнул он. – У первого императора не было никаких прав на престол! В нём не текла благородная кровь! А ты сам не более чем кровавый тиран! Ты, как и все твои предки, уничтожаешь свой народ, своих подданных! Вся Российская Федеративная Империя слепо верит в то, что ты благодетель! А на самом деле ты злодей! Все слепо исполняют твои приказы, все слепо подчиняются законам! А ведь законы эти направлены на уничтожение! Нельзя так фанатично подчиняться законам! А ведь все эти законы существуют только ради того, чтобы ты и вся династия могла оставаться у власти вечно! Ты тиран и убийца! Тебя стоит убить! Ты сидишь на троне и промываешь нам мозги! Ты недочеловек, который стоит у власти! Ты должен быть убит! Ты кровавый тиран! Кровавый тиран! Ежедневно ты выносишь смертные приговоры верноподданным, ты каждый день уничтожаешь народ, которым правишь. Ты и все императоры до тебя – тираны. Никто из вас не принёс никакого блага Российской Федеративной Империи. Вы лишь можете уничтожать её изнутри! Все верноподданные считают тебя чуть ли не избранным, который ведёт страну к прогрессу, а на самом деле ты самая обыкновенная грязь! Ты грязь с подошвы самых грязных сапог самого грязного солдата! Ты не монарх, а грязь! Ты не просто грязь, ты отброс! Ты цивилизационный мусор! То, что первый император сумел прийти к власти, было самой ужасной ошибкой исторического процесса! То, что его потомки до сих пор правят нашей страной, также является ошибкой исторического процесса! Ты и все твои предки – прыщи на лице человеческой цивилизации! Ни от тебя, ни от твоих предшественников не было никакой пользы для государства или для всего человечества! Ты никто в этом мире! Ты грязь! Ты ничтожество! Ты не император, а мусор, который забыли выбросить! Ничтожество! Дрянь! Грязная дрянная собака, а не человек! Твои руки по локоть в крови невинных людей и тебе никогда не отмыть их! Ты хуже животных! Они хотя бы не убивают себе подобных из каких-то непонятных побуждений! Вся наша государственная идеология ошибочна! Она существует лишь для того, чтобы члены монаршей семьи оставались на престоле вечно! Она лишь служит прикрытием корыстных целей тебя и каждого твоего предка! Ты грязь! Ты ничтожество! Таких, как ты, следует убивать ещё на этапе внутриутробного развития! Такие, как ты, не должны появляться на свет! Ты биологический мусор! Убить тебя надо! Ты самый бесполезный человек за всю историю нашего вида! От тебя давно надо было избавиться! Такая грязь, как ты, не должна восседать на престоле и править этой страной!
Не дожидаясь приказа императора, гвардейцы повалили сквернословца на пол лицом вниз, несколько раз ударили его по голове ногами, а в завершение открыли огонь в затылок из бластеров. Они стреляли так долго, что от головы министра осталась лишь кучка пепла, лежащая в углублениях на полу, образовавшихся от попаданий плазмы.
К мёртвому телу подошёл командир императорской стражи и отдал приказ:
– Уберите труп этого биологического мусора куда-нибудь на ваше усмотрение.
Пока приказ исполняли, император прошёл к столу и сел в свободное кресло. Далее сели остальные участники собрания, которым хватило места. Остальные же продолжили стоять, как раньше.
– Мой повелитель, – начал один из присутствующих солдат, – как нам быть? Вы сказали, что враг уже летит к нам… Давайте выставим против них весь наш флот.
– Нет, – отказал император, – это слишком опасно. Мы можем потерять весь флот, если отправим его в бой. Как нам всем известно кнанугионцы обладают опасным оружием, которое способно уничтожить все наши силы. Мы не можем позволить себе подобную расточительность. На такой риск идти никто не готов.
– Давайте приступим к обсуждению проблемы с самого начала, – предложил другой военный. – Повелитель, когда Вы узнали о приближении кнанугионского флота?
– Мне относительно недавно сообщили об этом представители Содружества Галактических Цивилизаций. Позже поступили сообщения от военных. Так что это не ложь.
– Что Вы предлагаете сделать, повелитель?
– Мы должны отправить небольшой флот им навстречу. Битва должна произойти как можно дальше от Солнечной системы и от ближайших колоний.
– Мой повелитель, как Вы только что упомянули, кнанугионцы обладают самым технологичным оружием. Мы вряд ли сможем их одолеть. Защитные поля делают кнанугионский флот неуязвимым.
– Позвольте и мне сказать слово, – громко произнёс Смирнов. – Мой звездолёт сейчас на ремонте, ибо недавно мне пришлось обороняться от небольшой эскадры кнанугионцев. Каждый из их звездолётов использовал защитные поля. В ходе сражения мы смогли понять одну важную вещь. Если защитное поле ударится о звездолёт, оно рано или поздно, не выдержав силы удара, выключится. Самое главное в этом случае – высокие скорости движения, иначе силы удара будет недостаточно.
– Вы уверены в этом? – поинтересовался какой-то чиновник.
– Да. Я в этом ни капли не сомневаюсь. Поэтому в нашем положении мы можем лишь таранить вражеские космические корабли. Это единственный способ уничтожить их.
Император посидел молча, обдумывая услышанное, а потом принял решение.
– Слушайте внимательно! – командным тоном начал он. – Нам нужны пилоты-добровольцы. Много добровольцев. На их плечи ляжет задача по тарану вражеских звездолётов. Также нам понадобится большое число авианосцев, которые займутся доставкой кораблей смертников. Помимо того, нам нужно много прочих военных звездолётов, которые обеспечат огневую поддержку и будут стрелять по врагу, когда тот останется без защиты.
– Мой повелитель, – обратился к монарху Смирнов, – давайте установим на все крупные звездолёты автоматические турели. Маневрирование в бою против многочисленного противника не сильно помогает взять его в зону поражения орудий. А турели смогли бы обеспечивать дополнительный огонь.
– И сколько турелей Вы предлагаете установить, капитан? – задал вопрос император.
– На «Аполлон», как и на прочие фрегаты, можно установить по две турели по бокам в носовой части. Ещё две турели на корме и по турели на каждый сегмент… Если не ошибаюсь, у нас есть регламент по установке турелей на звездолёты. Можно воспользоваться им. Там как раз всё расписано: и оптимальные места расположения, и количество, и всё прочее.
– Хорошо. Там и поступим. В таком случае, давайте определимся с числом космических кораблей, которые отправятся в бой. Сто авианосцев, полагаю, справятся с боевой задачей. Как Вы считаете? – обратился с вопросом к советнику по военным делам император.
– Если такое число выставит Россия, то этого вполне будет достаточно только в том случае, если участники Земного Альянса выставят столько же.
– Восемьсот авианосцев… – задумчиво проговорил император. – Этого более чем достаточно, чтобы победить большинство вооружённых сил Галактики. Но хватит ли этого в войне против кнанугионцев?
– Мой повелитель, такого большого числа авианосцев хватит. Все они смогут доставить по меньшей мере шесть тысяч истребителей и других мелких звездолётов.
– Отлично, отлично. Тогда две тысячи крупных боевых кораблей будет достаточно. Тем более, что и другие страны должны выставить примерно столько же.
– Значит, столько звездолётов Вы и хотите отправить в бой?
– Да, – согласился монарх. Обратившись к премьер-министру, он сказал, – Разработайте с командованием стратегию, а также распорядитесь установить турели на звездолёты. Мне же нужно обсудить дела с другими странами Земного Альянса.
Император вышел из зала, после чего постепенно стали выходить и другие люди. В помещении остались лишь члены командования и премьер-министр, которые стали разрабатывать план по встречной атаке на приближающийся флот.
Идя по коридору, Смирнов встретил капитана Волкова, которого не заметил в зале. Поздоровавшись с ним, Пётр спросил:
– Не боишься?
– Чего мне бояться? Вражеского флота?
– Да.
– В жизни есть намного более страшные вещи, Пётр, – выдохнул Волков.
– Философские вещи ты говоришь, Сергей.
– Самое страшное уже позади, – загадочно проговорил Волков.
– Ты о чём?
– Убийство министра на глазах у всех присутствовавших. Тебе не кажется это слишком жестоким? Ты не думаешь, что это было как-то уж слишком?
– Нет, ты что?! Как ты можешь такое говорить?! Этот министр сам виноват в том, что произошло! Он сам виноват. Вот и расплатился за это.
– Может быть, найдутся люди, которые думают иначе…
– Этого не может быть! Министр сам во всём виноват. Он не должен был оскорблять нашего императора. Он сам себе вырыл могилу. Причём добровольно. Таких как он нужно убивать! Гвардейцы правильно сделали, что казнили его на месте и без суда! Он заслужил то, что с ним произошло. Он самый настоящий биологический мусор!
– А ты подумал о его жене? Я слышал, что у неё в прошлый раз был выкидыш, из-за чего она долгое время не могла забеременеть. Это ведь страшное горе для любой женщины. Она долго лечила пострадавшую психику после этого. Если она узнает, что её мужа казнили, то, скорее всего, снова потеряет ребёнка. Думаю, что она навсегда останется бесплодной. А это тоже является горем для женщин. Я уж не говорю, что ей в очередной раз придётся восстанавливать душевное здоровье. В лучшем случае её ребёнок будет спасён и будет расти без отца всю жизнь. Отчим никогда не сможет заменить родного отца.
– Нынче медицина творит чудеса, так что от бесплодия она со временем вылечится. И психику сейчас тоже легко вылечить. Так что с ней всё будет в полном порядке. А убитый министр сам виноват в том, что произошло, и в том, чему ещё только предстоит произойти.
– А что насчёт того, что она стала вдовой? Это тебя не смущает?
– Этот министр сам во всё виноват, – не без цинизма ответил Смирнов. – Я уже говорил это.
– Тебя даже не удивляет то, что император принял решение казнить этого несчастного только потому, что он твёрдо настаивал на трусости кнанугионцев?
– Нет, ничуть. Император принял взвешенное и справедливое решение. Его решение должно исполняться всегда вне зависимости от того, нравится оно тебе или нет. Император на то и император, что может решать вопросы жизни смерти своих подданных. Это абсолютно нормально, ибо таков порядок вещей.
– А как же закон? – не унимался Сергей. – Разве мы все не по одним и тем же законам живём?
– Император выше закона, – отрезал Смирнов. – Все законы подчиняются императору. Так было, так есть и так будет всегда. Это нормально и вполне естественно. Монархи – фигуры священные и неприкасаемые. Ни один закон в этом мире не может причинить им вред. Они сами являются законом для своих подданных.
– А тебя не волнует то, что в России постоянно кого-нибудь убивают? Каждый день к смертной казни кого-нибудь приговаривают. Ты думаешь, это нормально?
– Да, это абсолютно нормально, – кивнул капитан «Аполлона». – А что насчёт постоянных смертей, считай, что это восстановление экологического баланса в экосистеме. Популяция регулирует свою численность. Ничего особенно в этом нет. Если государство не будет убивать преступников, то рано или поздно их станет больше. Многие люди опасаются преступать закон, боясь смерти. А всё потому, что чем более суров и жесток закон, тем меньше желающих его нарушить. Простая психология. Для некоторых людей намного лучше оставаться живыми, чем оказаться в один прекрасный день в могиле. Каждый сам выбирает свой путь, большинство предпочитает не нарушать закон.
– Но разве это не цинично? Разве это правильно? Разве должны мы закрывать глаза на происходящее? – осыпал вопросами собеседника Сергей Волков.
– Цинизма я в этом вообще не вижу. И да, все решения императора правильны. Мы делаем правильно, что подчиняемся им, ибо это наш священный долг. Однако никто не закрывает на это своих глаз. Все прекрасно понимают, что происходит в Российской Федеративной Империи, и никто не закрывает на это глаза, потому что всё происходящее правильно. Зачем закрывать глаза на то, что правильно и абсолютно нормально?
– Из тебя сделали идеальный винтик в этой системе под названием Российская Федеративная Империя, – раздражённо проговорил Волков.
– Нет, тут-то ты неправ. Никто не делал меня винтиком в системе. Я сам им добровольно стал. Я стал винтиком системы, потому что сам того пожелал. Да и вообще, что имеешь в виду, говоря система? Император, между прочим, такой же винтик системы, как все остальные люди. Не будет императора, не будет управления страной. Не будет военных, не будет тех, кто защитит родину. Не будет врача, не будет тех, кто вылечит больных. Все являются винтиками системы и, если тебе так понятнее, каждый является обслугой остальных. Даже певцы, которые не видят тяжёлого труда в принципе, являются обслугой своим поклонникам. Император и сам обслуга своих подданных, ибо он о нас заботится и делает всё, чтобы мы беззаботно жили.
Капитан Волков ничего не сказал в ответ и лишь молча ушёл, даже не попрощавшись. Смирнов некоторое время смотрел ему вслед, не понимая, почему друг себя так странно вёл. Постояв так, он потом тоже отправился по своим делам, всё время думая о словах Сергея Волкова, которые были для Петра чем-то абсолютно непонятным и недосягаемым, словно край Вселенной, до которого при нынешнем уровне развития разумных рас было совершенно невозможно добраться.
Глава 15. Битва двух флотов
Подготовка к сражению шла полным ходом. В срочном порядке на крупные звездолёты устанавливались турели. Набор солдат проходил повсеместно. Военные, находившиеся в резерве, получали уведомления, в которых от них требовали присоединиться к предстоящему сражению. Все отлично понимали, что от численности бойцов будет зависеть исход всей войны, которая, как и в прошлый раз, началась слишком стремительно и неожиданно.
Космопорт был переполнен людьми. Одни торопились попасть на борт, другие заканчивали ремонт звездолётов или устанавливали на них оружие. Нескончаемое движение не прекращалось ни на миг. В происходящей суматохе Смирнов сумел найти адмирала Хабибуллина.
– Ты готов к бою? – спросил адмирал.
– Готов. Сколько у нас есть времени прежде чем враг окажется в Солнечной системе?
– Примерно два-три часа. По крайней мере, именно такая информация поступила в последний раз. Надеюсь, что кнанугионцы не станут повышать скорость, чтобы поскорее прилететь и напасть на нас.
– Я тоже на это надеюсь. Думаешь, мы справимся? – спросил Смирнов.
– Не знаю. Мы должны победить. Иначе и быть не может. Мы не можем проиграть. В прошлый раз эти резиновые морды проиграли нам. В этот раз они снова потерпят фиаско.
– С таким большим флотом мы обязаны победить, – с энтузиазмом произнёс капитан Смирнов. – Какое новое оружие ни придумывали бы другие расы, космический флот человечества всегда будет самым многочисленным во всей Галактике. Мы можем разбить любого врага одним лишь численным превосходством. Наш флот будет всегда таким многочисленным. По крайней мере, до тех пор, пока откуда-нибудь из неизученного уголка Млечного Пути или из какой-нибудь другой галактики не появится ещё более многочисленный и сильный флот какой-нибудь более развитой в технологическом плане расы, о которой на данный момент ничего не известно.
– Надеюсь, подобного никогда не случится. Вряд ли найдётся такая раса, которая решит выйти в космос на большом военном флоте. Подобная раса, скорее всего, не будет знать о существовании других рас, поэтому и опасаться военных столкновений с другими разумными для них будут казаться не более чем фантастикой… Хотя мы тоже так когда-то думали, пока не узнали, что Галактика населена огромным множеством разумных видов… Ты ведь уже пару раз сражался с кнанугионцами в последнее время. У них есть какая-то особая тактика?
– Нет, не думаю. Действуют они так же, как и при первой войне. Не знаю, изменят ли они её сейчас или нет. Наверное, будут как всегда роиться вокруг крупных звездолётов, обстреливая их. А в это время другие их корабли будут вести преследование наших смертников. Ты уж главное не допусти того, чтобы они получили выгодную позицию для обстрела нашего флота, иначе всё сражение закончится нашим поражением.
– Не волнуйся, Пётр, не допущу. Я буду чётко следовать всем указаниям, что получил от императора. И я сделаю всё возможное, чтобы враг был уничтожен, – произнёс Хабибуллин, и в его голосе послышалась та самая решительность, которая свойственна только военным.
– Похвально, друг, похвально. Твои слова внушили мне полную уверенность в победе.
– Смотри, чтобы мои слова не обманывали тебя. Это война, а на ней возможно всё. Поэтому я на твоём месте не был бы таким уверенным в победе.
– И всё же от уверенности в победе зависит многое. Много войн было выиграно благодаря тому, что войско верило в лучший исход сражений.
– Верно. Однако большинство таких войн случилось в далёком прошлом, когда от силы каждого отдельно взятого воина зависело многое. Сейчас же никто не сражается на мечах, никто не метает копья, никто не стреляет из лука. Другие нынче времена. Сейчас повсеместно используется оружие трусов и слабаков, которые боятся выйти против врага на честный бой. Сейчас достаточно выстрелить из бластера, чтобы убить врага. Достаточно устроить орбитальную бомбардировку, чтобы уничтожить жизнь на поверхности планеты. Можно забросать планету ядерным оружием, и тогда на ней ничего не останется, а сама она будет непригодной для жизни ещё многие годы. По сути все современные войны превратились в нажатия нужных кнопок.
– Не одними лишь нажатиями кнопок ограничиваются войны, – возразил Смирнов.
– А ведь ещё можно использовать роботов или мутантов вместо обычных солдат. Вместо тебя сражаются другие, а ты сам в это время отдыхаешь и наслаждаешься жизнью.
– Насчёт роботов ты прав, а вот мутанты… Дорты уже полвека как свободны от рабства. Так что их не получится использовать в качестве бойцов.
– Уверен, Объединённая Европа или Америка смогут использовать их в качестве пушечного мяса или полноценных солдат, если захотят, – предположил адмирал. – Это ведь они их создали. Им вряд ли нравится то, что они лишились такой военной силы как дорты. Думаю, однажды они поработят их всех и снова отправят в бой.
– Звучит слишком правдоподобно, чтобы быть правдой, – выдохнул Смирнов.
– Ты действительно так думаешь? – поинтересовался Хабибуллин.
– Да.
– А почему? Неужели ты считаешь, что дорты обрели полную свободу?
– Да. Разве нет?
– Лично мне так не кажется, – выдохнул Алмаз Хабибуллин. – Дортам ведь даже планету выделили малопригодную к жизни. Терраформирование помогло, но этого мало. Плодородность почв у них крайне низкая. Большая часть планеты занята горами. Пресной воды мало. Дорты находятся в зависимости от Земного Альянса и от других рас. Им постоянно приходится заключать невыгодные для себя межрасовые договоры, чтобы хоть немного улучшить жизнь своего вида. Им поставляют еду, воду, медикаменты, строительные материалы, транспортные средства и многое другое. Промышленность у них развита слабо, они не в состоянии производить для себя блага и вынуждены приобретать их у других рас. Разве этого недостаточно для того, чтобы понять, что они в некоторой степени всё ещё остаются рабами?
– Достаточно, – согласился Пётр Смирнов, – достаточно. Но, на мой взгляд, они всё равно свободны. Раньше они официально были рабами. В законах они упоминались исключительно в качестве рабов. А потом получили свободу. Пусть им и живётся плохо, они всё равно свободны. У них нет господ, которые приказывали бы им делать что-либо, они теперь сами хозяева своих жизней. Они не рабы, они свободны. Это их главное сокровище, которое будет трудно отнять. А планету свою они постепенно улучшат, жизнь на ней станет в один день намного лучше, чем сейчас.
– Ладно, друг мой, хватит болтать без умолку, – сказал адмирал. – Наш бессмысленный разговор тянет и без того драгоценное время.
Смирнов посмотрел на часы. Время отправляться в бой приближалось. Попрощавшись с Алмазом, он ступил на борт «Аполлона», и вскоре фрегат воспарил над землёй, после чего стал подниматься выше и выше, пока не поднял нос и не полетел в космос, как и бесчисленное множество других звездолётов.
Огромный флот, выйдя в космос, стал набирать скорость. Из сопел бозонных двигателей каждого звездолёта вырывались бозонные струи, которые, постепенно удлинялись, ускоряли космические корабли. Каждый бозон Хиггса вступал во взаимодействие с Хиггсовым полем и тем самым оставлял массу кораблей неизменной, позволяя им лететь на сверхсветовых скоростях без релятивистского замедления времени.
Флот рассекал космическое пространство, преодолевая световые годы за минуты. Солдаты тем временем надевали аварийные скафандры. Каждый прекрасно понимал, что вероятность победы мала, даже несмотря на численное превосходство над противником. Кто-то чтобы хоть немного успокоиться молился, кто-то пробовал приседать и отжиматься, чтобы избавиться от лишних мыслей. Однако общая атмосфера всё равно была гнетущей. Все были серьёзны. Ни на одном корабле не прозвучало ни одной шутки или весёлой солдатской истории. Напряжение нарастало.
Смирнов расхаживал по капитанскому мостику взад-вперёд, думая о предстоящем бое. Все его мысли были исключительно об этом В сердце кипела ненависть к кнанугионцам, которых он хотел истребить лично, если бы мог. Злейший враг, который во время первой человеческо-кнанугионской войны уничтожил много научно-исследовательских станций, военных баз и заводов, звездолётов и самое главное людей, вызывал отвращение и гнев, а также непреодолимое желание как можно скорее отомстить ему за всё, что он сотворил. Вся кнанугионская раса заслуживала, по мнению Петра, полного искоренения хотя бы за то, что она несколько раз проделывала подобное с другими разумными галактики. Из-за кнанугионцев не было на свете ряда биологических видов. Именно из-за этих рептилий, которые больше похожи на млекопитающих в силу теплокровности, живорождения и питания детёнышей молоком, у капитана Смирнова появилось посттравматическое стрессовое расстройство. Именно кнанугионцы виноваты в этом. Вся их империя должна сгореть в атомном пламени; Пётр желал ей именно такой участи.
Флот тем временем летел дальше и вскоре стал резко замедляться, пока не завис в космосе перед кнанугионцами. Те, заметив приближающихся землян на радарах немногим ранее, также затормозили, и сейчас были неподвижны относительно сил Земного Альянса. Звездолёты двух межпланетных держав продолжали оставаться на месте и лишь маневрировали, пытаясь занять лучшую позицию для обстрела врага, чтобы он точно попал в зону поражения орудий. Началось долгое и мучительное затишье перед боем, в котором флотоводцы ждали того момента, когда у врага не выдержат нервы, и он отправит свои корабли в бой, не продумав тщательно все возможные исходы сражения.
«Аполлон» безостановочно вертел носом, как и остальные космические корабли. Время от времени звездолёты меняли своё положение, из-за чего занять выгодную позицию было затруднительно. Однако общее построение флота от этого сильно не менялось. Оно как было единой плоскостью, так и оставалось ей.
Земляне летели в бой, думая, что попадут в самую настоящую мясорубку, в которой звездолёты будут уничтожаться каждую секунду. Однако ожидания не оправдались, по крайней мере, пока. Сосредоточенные на своей миссии солдаты не могли думать о чём-либо кроме неё, но продолжительное ожидание давало о себе знать. Напряжение медленно, но верно угасало, как испарялся и боевой дух землян. Часть солдат больше не испытывала никакой тревоги или страха смерти. Большинству всё происходящее казалось не более чем обычным событием, пустяком, который скоро благополучно закончится.
Атмосфера расслабленности воцарилась на борту каждого земного звездолёта. Даже офицеры, не желая признавать этого, отмечали у себя полное безразличие и пытались прогнать его мыслями о боевом долге. Утомлённые долгим бездействием они подавляли зевки и пытались прогнать усталость.
Со временем на смену расслабленности пришло равнодушие. Солдаты безучастно смотрели в иллюминаторы и совсем не видели смысла в происходящем. Им было всё равно на то, что они находятся в открытом космосе и вот уже в течение долгого времени ждут начала сражения, которое, как им казалось, никогда не начнётся. Было им всё равно и на то, что бой может закончиться не в пользу людей. Большинство бойцов зевало, хотелось спать.
Не выдержав затянувшегося ожидания, адмирал Хабибуллин принял единственное решение, которое можно было принять в подобной ситуации.
– Слушайте мой приказ! – прокричал он в микрофон, вещавший его голос всему флоту. – Всем авианосцам открыть шлюзы, а истребителям приготовиться к вылету. Остальным судам нацелить турели на противника. Полная боевая готовность! Атаковать по моей команде!
Кнанугионцы, заметив начавшуюся активность земных звездолётов, полетели к ним.
– В бой! – приказал Хабибуллин, ждавший от врага начала боевых действий.
Бесчисленное множество мелких звездолётов вылетело из авианосцев в космос и ринулось к противнику, обстреливая его без остановки. Осыпая его непрекращающимся градом выстрелов, истребители мчались сквозь пустоту космоса, как рой насекомых, кружащихся вокруг крупного животного.
Крупные звездолёты тем временем открывали стрельбу из всех орудий, обеспечивая огневую поддержку мелким. Сгустки плазмы летели во все стороны, нанося урон только земным космическим кораблям. Кнанугионцы снова оставались невредимыми, скрываясь за защитными полями, которые иногда выключались, чтобы позволить открывать огонь.
Пилоты истребителей набирали скорость и врезались во вражеские суда, тем самым уничтожая их защитные поля. Иногда тонкая броня истребителей давала слабину, из-за чего возникали трещины и пробоины, число которых с каждым новым столкновением увеличивалось. Если бы пилоты не были в скафандрах, то умирали бы, не имея возможности вернуться назад или совершить ещё один таран. Временами истребители раскалывались на несколько частей, которые по инерции продолжали лететь во вражеские звездолёты, нанося им серьёзный урон, а иногда даже уничтожая их.
Турели «Аполлона» и всех остальных звездолётов обстреливали врагов всякий раз, когда они оставались без защитных полей. Огонь не прекращался ни на минуту. Две армады атаковали друг друга без остановки. В происходящей суматохе было трудно уследить за положением своих и чужих кораблей, всё менялось слишком быстро. Флоты перемешались и более не оставалось стройных построений. Всё превратилось в единое месиво из огромного числа звездолётов.
Многие суда оказались под перекрёстным огнём как своих, так и вражеских сил. Взрывы, вызванные удачными попаданиями в баллоны с воздухом, мигали повсюду. Обломки, сновавшие повсюду, создавали помехи радарам, лишая пилотов и операторов возможности навигации. Ориентироваться приходилось на ощупь, смотреть в лобовой иллюминатор было по сути бессмысленно, ибо разглядеть даже крупные корабли было очень трудно. Ситуация усугублялась кусками металла и трупами, которые порой врезались в лобовые иллюминаторы, перекрывая обзор на мгновения, от которых в бою зависело многое.
Истребители продолжали летать туда-сюда и таранить вражеские суда, несмотря на то, что с каждой минутой их становилось меньше. Благодаря их отчаянному героизму, силы кнанугионцев постепенно истощались, звездолёты рептилий уничтожались один за другим.
Крупные звездолёты Земного Альянса тем временем продолжали обстрел, который не прекращался ни на минуту. Казалось, что череда взрывов и разламываний космических судов не закончится никогда и будет длиться целую вечность. Перемешанные флоты усеивали друг друга плазмой, временами попадая в своих. В нынешней ситуации всем было абсолютно безразлично то, что из-за выстрелов гибнут собственные солдаты. Ради удачного попадания по врагу можно было пожертвовать одним или двумя своими кораблями, ведь это всего лишь обычные боевые потери, без которых не обходилась ни одна война. В любой войне всегда были жертвы, это было неизбежно. Офицеры Земного Альянса не были против подобного, они видели в этом точно такой же тактический ход, как жертва пары шахматных фигур ради того, чтобы противник попал в грамотно созданную ловушку, и чтобы поставить ему мат, обеспечив себе тем самым сладкую победу.
Сражение продолжалось и не торопилось заканчиваться, флоты всё так же взаимно уничтожали друг друга. Кнанугионцев становилось меньше, как и людей.
Вдруг внезапно появилось вражеское подкрепление, которое приблизилось к месту битвы на неимоверно высокой скорости. Вмешавшись в бой, оно открыло огонь по земным звездолётам ракетами с электромагнитным импульсом, оставляя тех без энергии. Кнанугионские корабли, что были в бою с самого его начала, также присоединились к обстрелу ракетами, выводя из строя земные корабли.
Теперь значительный численный перевес был на стороне противника. Шансы рептилий на победу резко выросли. Боевой дух землян стал резко падать.
Истребители, не успевая протаранить кнанугионские звездолёты, оставались без электричества. Даже аварийные источники питания не работали. Они продолжали лететь по инерции, после чего в них стреляли плазмой, плавя или взрывая их. Космического мусора стало намного больше. Он проносился между кораблями, оставлял царапины и вмятины на броне, когда врезался в неё. Радары многих звездолётов выходили из строя, будучи не в силах обрабатывать чрезмерно большой массив данных, на который не хватало мощности.
Земному флоту приказали отлететь как можно дальше и стрелять исключительно из турелей, после чего попытаться совершить атаку снова. Но это не помогло. Кнанугионцы сели на хвост землянам. От них было невозможно оторваться. Звездолёты уничтожались один за другим.
«Аполлон» после отлёта, повернул назад и полетел на врагов, обстреливая их. Каждый сгусток плазмы, вырывавшийся из его орудий, попадал лишь в защитные поля вражеских космических кораблей, рассеиваясь в них. Стрелять в противника было бессмысленно, однако это давало призрачную надежду уничтожить хоть кого-нибудь.
Пилотов-смертников осталось очень мало. Менее двух сотен истребителей, которым удалось уцелеть, совершали манёвры, сопряжённые со смертью. Лишь малая их часть удачно врезалась во врага.
Человеческий флот медленно, но верно уничтожали. Делалось это с такой лёгкостью, словно враг убивал назойливых комаров. Весь смысл этой изначально обречённой битвы исчез. Поражение людей было неизбежно. В этом никто не сомневался. На крупных судах солдаты начинали думать о бегстве. Появление подобных мыслей было неминуемо. Каждый солдат, отправлявшийся в бой, знал, что рано или поздно им придётся отступать. Каждый знал, что мысли о бегстве рано или поздно посетят всех, воевавших. Именно поэтому на некоторых звездолётах было усилено патрулирование площадок со спасательными капсулами; велика была вероятность, что кто-нибудь действительно сбежит.
Когда во всём человеческом флоте осталось лишь около тысячи крупных кораблей и несколько десятков мелких, адмирал Хабибуллин отдал приказ об отступлении. Звездолёты, прорываясь через силы врага, улетали прочь. Продолжать сражение было абсолютно нецелесообразно. Теперь перед всеми людьми встала новая задача – выжить любой ценой. Выжить, чтобы не оставить планеты без защиты. Выжить, чтобы простые люди не погибли во время будущих войн. Кажущаяся лёгкой задача на деле оказалась невыполнимой. Везде, где только мог уследить глаз, космические суда разрывались на части, оставляя после себя лишь осколки и многочисленные трупы.
Лишь малая часть флота смогла спастись, избежав ужасной участи.
«Аполлон» летел назад к Земле, как и любой другой уцелевший звездолёт. Ни один радар не показывал преследующих их врагов. Однако в это не верилось, все полагали, что враг гнался за ними, держась на расстоянии. Мощности радара, показывавшего всё в радиусе одной астрономической единицы, было недостаточно. Лишь сейчас это поняли. Намного большее расстояние обзора позволило бы узнать, не ведётся ли за ними преследование или нет. Поздно было об этом жалеть. Да и технологии не пока не позволяли осуществить их мечты.
Смирнов сидел в кресле и вытирал со лба пот, стекавший ручьями. Он оглядел членов команды. Все операторы и пилот сидели с мокрыми головами. Кто-то облегчённо вздохнул, и капитан повернул голову в его сторону. Это был врач, пришедший на мостик проведать солдат.
– Доктор Воронцов, это Вы, – тихо промолвил Пётр. – Проходите, проходите. Не стойте у порога.
– Всё в порядке? Ни у кого нет боли в голове или приступов удушья? – спросил врач и, так и не услышав ни от кого ответа, продолжил, – Если что, приходите ко мне. Нейротерапия избавит вас от дурных воспоминаний.
– Вы всё о нейротерапии говорите? Сколько можно про неё напоминать? Эта процедура всё больше и больше кажется мне совершенно бессмысленной после того, как Вы упомянете её в разговоре.
– Такова моя работа, – ответил Константин Воронцов. – Я понимаю, что сейчас не самое подходящее время обходить фрегат и приглашать всех желающих к себе, ибо мы едва-едва вырвались из той мясорубки живыми и невредимыми, если не считать повреждённой брони «Аполлона»… Но… я всё же считаю своим долгом проверить состояние каждого находящегося на борту, ибо человек – существо очень и очень хрупкое. Страх силён, и из-за него человек может запросто умереть.
Смирнов устало смотрел на Константина и молчал. Врач, постояв некоторое время на мостике, вышел.
Пётр почувствовал каплю пота, стекавшую с носа. Смахнув её, он развалился в кресле и стал ждать прибытия домой. Погружённый в свои мысли он не сразу услышал слова операторов, докладывавших о поступлении сигнала бедствия и радиопередачи. Опомнившись, он приказал включить сигнал, и из динамиков послышался голос.
Помехи сильно мешали что-либо расслышать. Слов было невозможно разобрать. Постепенно возмущения в радиопередаче затихли, и голос, просящий о помощи, стал слышен лучше.
– Помогите, кто-нибудь! – молила девушка, чей голос выходил из динамиков. – На нас напали кнанугионцы, мы не можем их одолеть. Кто-нибудь, помогите! Пожалуйста, помогите нам! Мы не можем сопротивляться, это научно-исследовательский звездолёт. У нашего корабля недостаточно огневой мощи, мы не справимся с врагом. Наша единственная турель вот-вот будет уничтожена. Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! Кто-нибудь, отзовитесь. Пожалуйста, помогите скорее!
Красивый, звонкий, тёплый и нежный голос доносился до капитана «Аполлона». Несмотря на тяжёлое положение на бедственном звездолёте, голос девушки всё равно оставался прекрасным, страх нисколько не изменил его. Пётр узнал его. Его он узнал бы из тысячи, его обладательницу он прекрасно знал вот уже в течение долгого времени. Он никогда не спутал бы этот восхитительный голос ни с кем иным.
Этот голос принадлежал Ольге Орловой, дочери покойного адмирала Орлова, с которой дружил Смирнов.
Глава 16. Спасение подруги
– Срочно летим на выручку этому кораблю! – скомандовал Смирнов. – Вы определили его местоположение?
– Да, капитан, – ответил оператор, – координаты нам известны.
– Я уже разворачиваю «Аполлон» в нужную сторону, капитан, – проговорил пилот.
– Руслан, лети как можно быстрее. Нам нужно успеть, пока не стало слишком поздно.
– Слушаюсь, капитан. Прибудем туда через двадцать минут.
– Увеличь скорость! – отдал новый приказ капитан Смирнов. – Мы должны прилететь туда через десять минут в крайнем случае. А лучше всего за пять минут.
– Прибудем за две-три минуты, – сказал Руслан.
– Капитан, – начал оператор, – поступает сообщение от адмирала Хабибуллина. Соединить?
– Да, – кивнул капитан.
– Пётр, ты куда летишь? – спросил по радиосвязи адмирал. – Почему отделился от флота?
– Лечу спасти подругу, – коротко ответил Пётр Смирнов.
– Что там у неё стряслось?
– На корабль, на котором она летела, напали кнанугионцы. Разве ты не слышал её призывов помочь? Они ведь звучат на всех частотах.
– Нет. Мне доложили о сигнале бедствия и о радиопередаче, но выяснять что-либо я не стал. У меня сейчас совсем другие заботы. Ты же можешь лететь, если хочешь, но за все свои действия будешь отвечать сам, если вдруг что-нибудь случится. На этот раз я тебя прикрыть не смогу.
– Хорошо, спасибо, друг. За меня не волнуйся, со мной всё будет хорошо и даже замечательно. Не пострадаю и не поцарапаюсь. Будь в этом уверен. А то, что ты меня не сможешь прикрыть, меня совсем не волнует. В конце концов, пора бы и мне самому быть в ответе за свои действия.
Разговор прекратился, и Смирнов подошёл к радару, в надежде поскорее увидеть терпящий бедствие звездолёт и врага, напавшего на него. Ожидание не затянулось надолго. Вскоре «Аполлон» стал снижать скорость, а на радаре наконец-то показалось два космических корабля. Посмотрев в лобовой иллюминатор, капитан смог без труда разглядеть их, благо фрегат был к ним достаточно близко.
Кнанугионцы снова скрывались за защитным полем, выключая его на несколько секунд, чтобы выстрелить по космическому кораблю учёных, броня которого была изуродована точными попаданиями. Звездолёт рептилий висел на хвосте научного корабля, не давая ему оторваться.
Руслан, увидев происходящее, быстро принял наиболее подходящее решение, набрал скорость и протаранил вражеский корабль. У того моментально деактивировалось защитное поле, после чего он раскололся надвое поперёк. Нос «Аполлона» немного вогнулся внутрь и сильно потрескался. Бортовой компьютер известил об слабой утечке воздуха, и забрала на шлемах каждого члена экипажа фрегата опустились.
– Простите, капитан, – виновато проговорил пилот. – Я не думал, что могу так повредить наш звездолёт. Я готов понести всю ответственность и даже пойти под трибунал.
– Не говори так, Руслан, не говори, – поспешил успокоить подчинённого капитан Смирнов. – Ты сделал то, что должен был. Ты всё сделал правильно. Любой человек на твоём месте поступил бы точно так же. Это был единственный способ уничтожить врага. Я бы сам не смог придумать чего-нибудь более эффективного против кнанугионцев. А насчёт утечки воздуха не волнуйся. Дыры мы залатаем, а «Аполлон» тем временем будет под управлением автопилота. Либо же все на мостике будут находиться в скафандрах, что будет намного лучше, ибо тогда экипаж сможет исполнять свои обязанности.
– Но, капитан…
– Ничего не хочу слышать! Таких хороших пилотов, как ты, днём с огнём не отыскать. Ты не раз доказывал это. И я не позволю тебе пойти под трибунал за правильные поступки.
– Спасибо Вам, капитан. Я Вам очень благодарен.
– Свяжитесь с этими учёными, – приказал капитан. – Думаю, нам придётся эвакуировать их к нам на борт.
«Аполлон» висел неподвижно и никуда не летел. По крайней мере так казалось его экипажу, хотя на самом деле фрегат был на орбите вокруг ближайшей звезды и медленно двигался по ней. Снаружи по его носу ходили солдаты в скафандрах с магнитными подошвами и пытались заделать пробоины. Освещая помятую броню мощными прожекторами и тщательно её осматривая, они клали рядом с трещинами и с дырами куски металла, которые специально хранились на борту для подобных случаев, и при помощи небольших плазменных резаков осторожно плавили их. Действовали они аккуратно, чтобы случайно не испарить металл, который под действием резака мог нагреться до высоких температур очень быстро.
Капитанский мостик был закрыт для посещения. Внутри него также находились солдаты, заделывающие пробоины. Каждый из них был в скафандре, потому что мостик оставили без воздуха, дабы избежать дальнейших утечек. Они внимательно осматривали все стены и переборки и заделывали их герметичными составами, высыхающими через несколько секунд после того, как оказывались вне баллона. Даже вакуум не мешал затвердеванию, так как этот процесс происходил всегда, когда герметичный состав оказывался вне аргоновой среды, которая создавалась в баллонах.
Работа шла медленно. Всякий раз, когда рабочим казалось, что работа закончилась, на мостике восстанавливалась подача воздуха, снова и снова находившего места, через которые вырывался наружу. Постоянно повторяющиеся сообщения об этом утомляли и без того изрядно уставших рутинными действиями военных.
Смирнов шёл по коридору встретить спасённых. Несмотря на то, что они были на «Аполлоне» уже около получаса, возможность пойти к ним появилась только сейчас. Много времени отняло руководство спасательной операцией, а также организация лёгкого ремонта обшивки фрегата.
Войдя в медицинский кабинет, капитан увидел группу учёных, державших в руках чемоданы с оборудованием и папки с документами, а также личные вещи. Среди них была и Ольга, которая, увидев давнего друга, искренне улыбнулась. Поздоровавшись с гостями «Аполлона», Смирнов задал пару вопросов о нападении кнанугионцев на них, а также поинтересовался самочувствием каждого. Поняв, что все в полном порядке, он развернулся, собираясь уйти, но остановился и попросил подругу заглянуть к нему в каюту через час.
Послышался стук в дверь. Смирнов встал со стула и нажал на кнопку управления дверью, открыв её. На пороге стояла Ольга.
– Ты хотел меня видеть не так ли? – спросила она.
– Да, – кивнул Пётр, приглашая подругу войти.
Ольга ступила в капитанскую каюту и присела на койку. Рассматривая обустройство этой коробки, в которой приходилось жить Смирнову, девушка не могла скрыть любопытства. А в уголках ярко-зелёных глаз красивой шатенки виднелись искорки.
– А у тебя намного просторнее, чем в каютах простых солдат, – заметила она.
– Верно, – улыбнулся Пётр. – Моё звание обязывает меня жить в хоромах попросторнее. Я ведь всё-таки капитан, а не рядовой. Ты уже расположилась в выделенной тебе каюте? Тебе там удобно?
– Да. Меня всё устраивает. Тесновато немного, конечно, но зато очень уютно. Ни на что не жалуюсь. Вот только мне немного неловко из-за того, что солдат, который жил в той каюте до нашего спасения, вынужден теперь спать на полу в грузовой палубе. Немного совестно как-то даже.
– Насчёт этого не волнуйся. Солдат должен уметь терпеть любые неудобства. Кроме того, им не помешает сменить обстановку и расслабиться.
– Расслабиться? – удивилась Ольга.
– Именно. На грузовой палубе они, уверен, будут всю ночь напролёт травить анекдоты или играть в карты. Думаю, что они даже незаметно пронесут с собой настольные игры из комнаты отдыха.
– И ты ничего не сделаешь, чтобы их остановить?
– Нет, – ответил Смирнов. – Время от времени даже солдаты должны отдыхать от войны. Психологическая разгрузка никогда не помешает им. Особенно после того, что произошло сегодня.
– Понятно, – протянула Ольга. Посмотрев на висящую на стене шпагу, она задала вопрос, – Ты всё ещё хранишь шпагу моего отца?
– Как видишь, да, – проговорил капитан Смирнов. – Она дорога мне как память. Твой отец, умирая, передал её мне и взял с меня слово защищать тебя. Как, кстати, твоя работа? Интересно хоть?
– Да. Изучение растений может быть очень интересным.
– Расскажи мне побольше об этом.
– Даже не знаю, что именно рассказать. Растения с Земли рано или поздно приспосабливаются к условиям на других планетах, хоть это и очень долго. А мы ускоряем этот процесс. Наша группа изменяет ДНК растений, добавляя в них гены растений с других планет или гены разных сортов земной фауны. Не обходится и без добавления участков ДНК других организмов, например, животных, грибов и иногда даже бактерий, если будет найден подходящий нашим целям ген.
– И как выглядят полученные гибриды? – поинтересовался Пётр.
– Чаще всего так же, как и земные растения, – ответила Орлова. – Если добавить много чужеродных генов, то выглядеть они будут иначе, но не сильно. Может измениться окрас цветков, может сделаться более тонкой или толстой кора, могут появиться разные пятна на листьях, может усложниться развитие. Вообще бесконечное множество возможных вариантов существует. Всей жизни не хватит на то, чтобы изучить их все.
– Ты не жалеешь о сделанном выборе? Ты ведь ежедневно то и дело занимаешься одним и тем же. Постоянная рутина, наверное, надоедает.
– Я ни о чём не жалею. Я ещё в школе выбрала будущую профессию. А рутина совсем не приедается, потому что я занимаюсь любимым делом.
– Рад за тебя, – с улыбкой произнёс Пётр.
– А почему ты задал подобный вопрос? – спросил Ольга. – Тебе что ли не нравится быть военным?
– Дело не в том, нравится ли мне быть военным или нет. Моё ремесло, если так можно сказать, мне нравится. Однако порой приходится рисковать жизнью, это ведь мой долг. Как ты понимаешь, риск слишком велик, и это сильно выматывает. Слишком высока ответственность. И это вызывает порой сильное психологическое напряжение.
– Ты не думал уйти в отставку?
– Я часто об этом думал. Но никогда не решал уйти. Во всех мыслях я лишь думал о том, как всё могло бы стать, если бы я не стал военным или если бы я сменил род деятельности. Однако у меня ни разу не возникало желания уйти в отставку. Думать о ней я могу, но бросить любимое благородное дело я никогда в своей жизни не смогу. Военная служба для меня стала неотъемлемой частью жизни и моей личности. Без неё я не я. Я горжусь тем, что я военный. И я горжусь тем, что я защищаю Российскую Федеративную Империю и нашего императора.
– Мой отец говорил так же, – с улыбкой сказала Ольга.
– Да, припоминаю… Как на вас напали кнанугионцы? Откуда они взялись?
– Мы вылетели с Журавлиного Гнезда и летели к Земле. В один момент на нас напали. Даже не знаю, зачем это сделали. Мы ведь не военные, а простые учёные.
– Это война, – произнёс Смирнов. – Война на уничтожение, в которой враг намерен истребить всех, не щадя даже детей с тяжёлыми врождёнными болезнями. Такова природа кнанугионской расы. Они ни перед чем не остановятся ради своей гнусной цели по уничтожению других разумный видов.
– Как думаешь, Пётр, мы победим в этой войне? – осторожно спросила Ольга Орлова.
– Не знаю… К сожалению, не могу ничего сказать. Всё очень сложно. Но я всё равно надеюсь на лучшее. Вообще всегда надо надеяться на лучшее. Надеюсь, что кнанугионцы проиграют в войне, которую сами развязали. Уже однажды они напали на нас и проиграли. Хочется верить, что на этот раз они снова потерпят поражение.
В разговоре повисло молчание. Ни Пётр, ни Ольга не знали о чём ещё можно было бы поговорить. За день случилось многое, они были вымотаны. Ни одна мыль не посещала их.
– Слушай, – начал Смирнов, – Есть один серьёзный разговор. Помнишь, мы как-то обсуждали разные формы брака? Мы тогда ещё сошлись во мнении о достоинствах браков по договорённости и об ущербности браков по любви.
– Да, помню.
– Так как мы с тобой сторонники браков по договорённости, можно даже сказать ярые сторонники, я бы хотел на тебе жениться. На данный момент я рассматриваю лишь тебя в качестве потенциальной жены. В общем-то никаких других кандидатур у меня нет. Я понимаю, что это всё неожиданно, так что можешь подумать прежде чем дать какой-либо ответ. Можешь думать столько, сколько потребуется. Я же буду терпеливо ждать твоего ответа.
– Мне вовсе незачем думать над ответом. Я и сама вижу в тебе кандидата в мужья.
– Отлично, – проговорил Смирнов, слабо улыбнувшись. – Часть дела сделана.
– А когда будет свадьба?
– Давай поженимся, когда мне будет двадцать шесть лет.
– Хорошо. А почему именно в двадцать шесть?
– Число красивое.
– И это всё? А что в нём такого красивого? – удивилась Ольга Орлова. – Число как число.
– Двадцать шесть – это дважды тринадцать. Тринадцать или по-другому чёртова дюжина – это простое число, два – это тоже простое число, которое к тому же единственное чётное в ряде простых чисел.
– Что-то не вижу я логики в этом. Есть ли хоть какая-нибудь связь между этими числами? – задала вопрос Ольга.
– Да, – кивнул Смирнов, – есть. Тринадцать и два – это числа дня и месяца моего рождения…
– Тринадцатое февраля, – закончила Ольга за друга.
– Вот именно. Взяв эти числа, я перемножил их и получил двадцать шесть. Я скептически отношусь ко всяким околонаучным бредовым идеям наподобие нумерологии или метафизики, но можно сказать, что я вижу что-то особенное этом в числе. Как я уже сказал, оно красивое. Да и небольшой скрытый смысл, который ты только что узнала, в нём имеется.
– Вот оно как. Тогда получается, что до нашей с тобой свадьбы осталось всего около года.
– Получается, что так оно и есть.
Смирнов посмотрел на часы. До наступления времени ужина оставалась пара минут. Капитан предложил подруге пойти столовую, получил её согласие, после чего они оба вышли из каюты.
Салат, пара котлет с рисом и кружка компота – простые блюда и напиток для тех, кто не изнежен ежедневным поеданием деликатесов. Впрочем, солдаты на «Аполлоне» или на каком-нибудь другом звездолёте не жаловались на питание. В любом случае кормили их всех вкусно и сытно. Так что грех было жаловаться на то, что в столовых космических кораблей не подают изысканных ресторанных блюд.
Столовая была почти полностью заполнена. Одни люди ели, другие, уже давно покончив с едой, оживлённо разговаривали с приятелями. Было шумно, но не сильно, потому что солдатам не хотелось, чтобы стоял гул. Дисциплину никто из них нарушать не желал. Большинство солдат обсуждало недавние события. Время от времени они высказывали опасения по поводу тотального уничтожения человечества, которое, по мнению некоторых, было неизбежно. Однако всякий раз, когда разговор заходил в это русло, находились солдаты, просившие сменить тему, дабы не распространять негативных мыслей среди экипажа.
В столовую вошли Пётр и Ольга. Взяв подносы с едой, они сели за свободный столик. Солдаты, с интересом наблюдающие за ними, получили новую пищу для обсуждения.
– Сладкая парочка, – прокомментировал первый.
– У капитана появилась девушка, – сказал второй.
– Интересно, а нас всех пригласят на свадьбу? – пошутил третий.
Услышав всё это, Смирнов развернулся лицом к солдатам и заговорил:
– У меня и Ольги самые обыкновенные искренние и бескорыстные дружеские отношения. Мы с ней дружим ещё со школьной скамьи, а её отец, покойный адмирал Орлов, был другом моего отца. Вы вместо того, чтобы распускать обо мне лживые слухи, в которых нет ни капли истины, лучше займитесь делом. Вы в первую очередь солдаты, а не базарные бабы, которые и дня прожить не могут без сплетен. Вас всех не должно беспокоить в каких отношениях я состою с разными людьми. А конкретно о любви я могу сказать следующее. Любовь – это прыщ на лице человечества. Это якорь, тормозящий эволюцию. Удел любви – вымирание. Такое же вымирание, которое постигло динозавров и мамонтов. Любовь – это извращение, издевательство над человеческой природой, над его сущностью. Из-за любви невозможно объективно выбрать супруга, ибо она затмевает глаза. Вот вы, солдаты, хотели бы влюбиться в недочеловека и завести неполноценное потомство от него? Конечно же нет. Вот и думайте потом, нужна ли вам любовь. Наша идеология, евгеника, осуждает браки по любви именно по этой причине. Так что вы должны сами осознавать всё моральное уродство людей, которые предпочитают жениться по любви.
Солдаты ничего не говорили, только сидели, стыдливо опустив головы. Каждый из них поддерживал государственную идеологию в той или в иной степени. Кто-то всецело верил в то, что она приведёт человеческую расу к процветанию. Кто-то же полагал, что сама по себе она мало на что способна, и должна действовать вместе с другими факторами, ведущими к прогрессу. Как бы то ни было, каждый верноподданный в Российской Федеративной Империи считал своим долгом быть приверженцем идеологии, установленной первым императором.
«Аполлон» продолжал лететь к Земле. Уже было время сна, и большинство членов экипажа спало. Лишь вахтенные, операторы и пилоты время от времени сменяли друг друга.
Смирнов спал и видел сон. Пётр был на Регисе. Прохаживая по оживлённым улицам, он смотрел на небо и разглядывал облака, пытаясь найти в них очертания чего-нибудь знакомого. Сначала показалось облако, выглядящее как конь, после него показалась рука, а потом яблоко. Никого смысла в этом всём не было, однако спящему капитану это казалось живописным и запоминающимся. Вскоре на небе показалась туча, похожая на кнанугионский звездолёт. Через несколько мгновений стало понятно. Это было не небесное явление, а настоящий космический корабль. С неба спускался флот рептилий, взрывавший всё на своём пути. Люди, окружавшие Петра, вмиг исчезли, словно их никогда рядом с ним и не было. Смирнов и адмирал Орлов побежали в полуразрушенное здание, надеясь там скрыться от захватчиков. Стоило им только ступить туда, как прогремел мощный взрыв, поднявший в воздух столб густого непроглядного дыма, перемешавшегося с пылью. Когда видимость улучшилась, Пётр увидел окровавленного адмирала. Тот молча отдал свою именную шпагу молодому бойцу, после чего где-то вдалеке прогремел взрыв, который привлёк к себе внимание каждого, в том числе Смирнова. Посмотрев на далёкий столб дыма, Пётр снова взглянул на адмирала… Вместо него на полу лежал окровавленный кнанугионец, одетый в мундир Орлова.
Капитан протяжно закричал и проснулся весь в холодном поту. Тяжело дыша, он вынул из упаковки таблетку успокоительного и дрожащими руками сунул её в рот. Взяв бутылку, он попытался поднести её ко рту, однако лишь расплескал немного воды на себя и на кровать. Посидев некоторое время ничего не делая, Пётр Смирнов постепенно успокоился и смог наконец-то запить пилюлю. Всё ещё тяжело дыша, он сидел, не шевелясь, и не знал, что делать дальше. До утра ещё было много времени, надо было спать. Впрочем, капитан боялся, что больше не сможет заснуть в ближайшее время.
Глава 17. Эвакуация
На земной орбите недоставало звездолётов. Главный стратегический центр всего человечества, колыбель цивилизации и столица Земного Альянса всегда хорошо защищалась. Раньше на орбите планеты находился огромный флот, способный дать отпор любому врагу. Теперь же от былой армады осталось намного меньше космических кораблей. Поражение в битве с кнанугионцами было особенно тяжёлым.
Некоторые земляне в панике спешили эвакуироваться на планеты других рас. Города пустели с каждым часом. Толпы людей посещали магазины, покупая продукты и лекарства, а иногда и одежду. Огромные очереди растянулись на улицах крупных городов. Кто-то не выдерживал мучительно долгого ожидания и уходил домой, чтобы сесть в личный космический корабль и улететь куда-нибудь подальше от войны. Другие же люди, стоящие в очередях, начинали драться друг с другом. Иногда доходило до мародёрств и беспорядков.
Население бежало с Земли. Каждый человек знал, что враг силён и практически непобедим. Пассажирские и личные звездолёты постоянно взлетали с поверхности Голубой планеты. Лишь военные корабли, сопровождаемые сочувственными взглядами, опускались на неё.
Капитан Смирнов смотрел в иллюминатор на происходящее. Мысли у него были далеко не самыми приятными. Не виданный ранее проигрыш угнетал его. Хоть приход вражеского подкрепления и невозможно было предвидеть, тем более что о нём не поступало никаких сообщений, он всё равно казался искусственным. Как будто кто-то выдал планы людей кнанугионцам. Словно, рептилиям помогли какие-то предатели всего человеческого вида.
Но кто бы совершил подобное? Разве может человек, зная страсть рептилоидов к геноциду побеждённых рас, добровольно им помогать? Это было невозможно. Ни один человек не станет так поступать. Никто никогда не предаст свою расу, свой биологический вид, свою родину, свою цивилизацию. Смирнов свято верил в это и не желал думать о противоположном, несмотря на то, что подобные мысли всё же закрадывались к нему в голову.
Однако вероятность того, что среди своих оказался шпион, была очень высокой. Её не стоило отбрасывать. Наверняка командование уже вовсю ищет коллаборационистов. Как бы то ни было, Земной Альянс понёс большой урон. Удастся ли восстановить силы, если война благополучно завершится победой людей, неизвестно.
Смирнов вздохнул. Рассматривая еле заметные пятнышки-звездолёты, он думал о спасавшихся. Он не осуждал, но и не поддерживал их. Все их мотивы были понятны капитану. Желание выжить, побудившее их бежать, было сильнее принадлежности к какому-либо государству. Однако стоило ли спасаться бегством в ситуации, когда ещё не всё ясно? Человечество ещё не проиграло, ещё оставалась призрачная надежда на победу. Пусть эта надежда была маленькой, очень маленькой, словно электрон по сравнению с целой Вселенной, она всё же была. Любая даже самая мизерная надежда грела сердце и не позволяла негативным мыслям разрушать душу и превращать человека в бесчувственное нечто.
Смирнов усмехнулся. Шанс победить врага… Он был всегда, но не всегда он реализуем. Шанс был мал, но это нисколько не беспокоило молодого капитана космического флота Российской Федеративной Империи. Он уже несколько раз был на волосок от гибели, в стольких ситуациях шансы на победу были ничтожно малы, практически микроскопическими они были, однако Пётр и его команда всё равно выходили из сражений с победой.
«Аполлон» вошёл в атмосферу. Пейзаж по ту сторону иллюминатора изменился. Теперь вместо тёмной пустоты безграничного космоса капитан видел небо и города внизу.
Вечерело. На земле начинали светиться отдельные участки, которых было намного меньше, чем раньше. Видимо, большинство горожан уже в космосе, и включить свет в доме было некому. Опустевшие города оставались совсем без света. Многие из них успели опустеть и остались совсем без населения.
Пётр Смирнов продолжал смотреть в иллюминатор. К нему подошёл Атом, которого почти полностью отремонтировали. Лишь рук пока не хватало.
– С Вам всё хорошо, капитан? – спросил робот металлическим голосом. – Вы выглядите обеспокоенным.
– Всё хорошо, Атом, – тихо сказал человек.
– Мне кажется, Вас что-то беспокоит, капитан. Вы выглядите обеспокоенным, как я это уже сказал. А только что я сказал это во второй раз. А только что я сделал неуместное наблюдение об этом. И только что я сделал ещё одно такое наблюдение, и в данный момент я тоже это делаю. Не буду повторять одно и тоже несколько раз, капитан, хотя, наверное, всё же повторю кое-какую вещь ещё один раз. Мне кажется, Вас что-то беспокоит, капитан.
– В данный момент меня беспокоит то, что у тебя нет рук.
– Не волнуйтесь, капитан. Руки мне обещали приделать через час. Так что можете не волноваться насчёт отсутствия у меня верхних конечностей. Это всё пустяки. Я робот, а мы можем спокойно обходиться без рук и без ног, мы ведь не живые организмы, а сложные механические создания, придуманные человеком.
– Не слишком ли поздно для ремонта? – спросил Смирнов. – Скоро ведь будет последний бой.
– Для военных не существует понятия «поздно». А Вы всё равно чем-то обеспокоены.
– Не бери в голову.
– Но от этого может зависеть Ваша боеспособность.
– Ты ведь знаешь обо всех последних событиях? – спросил капитан.
– Конечно, знаю. Мне прекрасно известна вся информация о поражении в битве с кнанугионцами. Я знаю всё до последней подробности. Ни одна деталь не осталась мной незамеченной. Если бы я имел писательский талант, то обязательно написал бы об этой битве книгу.
– И зачем же ты тогда продолжаешь говорить мне, что меня что-то беспокоит.
– Я всего лишь пытаюсь проявить вежливость, капитан. Вежливость – неотъемлемая часть в общении всех разумных рас в Галактике. Поэтому я считаю жизненно необходимым общаться вежливо, чтобы разумные не испытывали дискомфорта при разговоре со мной. Так уж заложено программой. Вы, люди, всегда ведь интересуетесь здоровьем и расположением духа друг друга. Даже если вам это абсолютно неинтересно, вы делаете это хотя бы из вежливости.
– Что верно, то верно, – согласился Пётр. – Но не стоит докучать людям, ибо это невежливо.
– Простите, капитан. Что теперь будет?
– Если ты имеешь в виду дальнейшие события, связанные с войной, то ответить я не могу. Я ничего не знаю, – тяжело вздохнул Смирнов. – Скорее всего, случится ещё одно сражение, которое и окажется решающим.
– Вы думаете, мы проиграем войну? – поинтересовался Атом.
– Не знаю. Ничего не знаю. В космосе мы абсолютно бессильны против кнанугионцев. На поверхности планеты, как мне кажется, мы можем дать им достойный отпор. А если всю нашу армию составляли бы роботы, то и волноваться не стоило бы. Вы бы на голову разбили их.
– Наверное, Вы правы, капитан. Вы всегда правы, капитан. Я часто за Вами наблюдал, капитан. Вы всегда казались мне особенно умным человеком, капитан. Из всех военных, что присутствуют на борту «Аполлона» на данный момент, я считаю Вас самым умным, капитан.
– Не думал, что когда-нибудь скажу это, но я скучал по твоей особой манере разговаривать. Мне не хватало твоих безумных речей, похожих на высказывания сумасшедшего.
Смирнов в очередной раз тяжело вздохнул и продолжил смотреть в иллюминатор. «Аполлон» уже садился в космопорте, который, как и большинство городов, был почти пуст. Выйдя из фрегата, капитан вновь увидел улетавшие звездолёты. Похоже, все отчаялись победить.
Идя к станции такси, Пётр встретил Сергея Волкова. Немного поговорив по пути, друзья решили поехать в Москву вместе. Сидя в салоне, они смотрели на тёмный мир вокруг. Кругом было темно. Если раньше в это время повсюду были видны яркие огни городов, то сейчас – ничего.
– Ты выглядишь спокойным, – сказал Смирнов.
– Тебе, наверное, кажется, – холодно проговорил Сергей. – Меня больше беспокоит то, что люди бегут с Земли и с других планет.
– Согласись, друг, если бы ты не был военным, ты бы тоже, наверное, поспешил улететь на другую планету. Это ведь инстинкт самосохранения.
– Не знаю, – сухо ответил капитан Волков. – Мысли о том, что могло бы случиться, пойди всё немного иначе, никогда мне не нравились. Не люблю думать об этом. Ненавижу придумывать в голове сценарии того, как бы всё повернулось, если бы то или иное событие случилось или наоборот не случилось.
– Как думаешь, что будет дальше? – поинтересовался Пётр.
– Мне почему-то кажется, что ты этот вопрос успел задать каждому встречному сегодня, – проворчал Сергей.
– Может быть, и так. Так что ты думаешь?
– Я думаю, что человечество проиграет эту войну. Нет, я уверен в этом. Это мне кажется неизбежным. Нам даже нет смысла сопротивляться, потому что в этом вообще нет никакого смысла.
– И что же тебя заставляет так думать? – полюбопытствовал капитан Смирнов.
– Во-первых, люди крайне мало времени провели в космосе. Другие расы в отличие от человечества осваивают космос вот уже которое тысячелетие. Во-вторых, кнанугионцы имеют большой опыт в уничтожении других рас. Им принадлежит несколько планет, на которых когда-то в прошлом была разумная жизнь, подвергшаяся тотальному уничтожению. В-третьих, у кнанугионцев единство, в то время как мы, люди, живём разобщённо. Эти рептилии имеют единого правителя на всю свою цивилизацию, а Земной Альянс всё никак не может решить свои внутренние проблемы и стать единым государством, оставаясь шатким объединением нескольких держав с собственными правителями.
– Аргументы хорошие, а мысли твои плохие, – прокомментировал капитан «Аполлона». – Ты лучше никому их не высказывай, друг, иначе тебя могут не так понять. Сам знаешь, что дальше произойдёт.
– Знаю, знаю. Разумеется, я знаю, что произойдёт в таком случае. Меня возьмут и отправят под трибунал. А что ты сам думаешь, Смирнов, о предстоящей битве? – с любопытством взглянул на собеседника Сергей Волков.
– Надеюсь на победу. Больше ничего. Надежда – это всё, что у меня в данный момент времени есть. Её у меня кнанугионцы ни за что не отберут. Уж это я могу гарантировать с полной уверенностью.
Весь дальнейший путь они провели молча, каждый думал о своём.
Когда такси оказалось в Москве, два капитана увидели абсолютно пустые улицы. Раньше жизнь никогда не покидала этот город. Даже по ночам на улицах второй столицы России можно было встретить множество людей. А сейчас ни Пётр, ни Сергей не увидели ни одного случайного прохожего.
Полетав над улицами опустевшего города, такси приземлилось рядом со зданием командования, и друзья-капитаны вошли внутрь, морально готовясь услышать приказ об эвакуации.
В здании было много разных солдат и политиков, спешивших из одного кабинета в другой. Суматошное движение не прекращалось ни на минуту. Кто-то бежал, держа в руках толстые папки с документами, кто-то толкал перед собой левитирующие тележки, доверху наполненные разной документацией. Другие безостановочно переговаривались с коллегами по служебным коммуникаторам, постоянно сообщая важную информацию. Сквозь толпы людей было трудно пройти, но Смирнов всё же смог дойти до двери главного зала, в котором должно было состояться итоговое совещание по поводу войны и возможно по поводу гибели человеческой расы. Вздохнув, он открыл дверь и вошёл. Вскоре за ним последовал Волков.
Зал был переполнен. Свободных мест за столом уже давно не было. Всякий, кто мог внести хоть какую-нибудь лепту, стоял возле императора и возле высокопоставленных государственных и военных деятелей. Атмосфера в зале царила гнетущая, мрачная, как на похоронах. Некоторые из присутствующих проводили параллели происходящего именно с прощанием с умершим человеком, потому что им казалось, что все они собрались ради того, чтобы похоронить человечество.
Монарх сидел и напряжённо думал, опустив взгляд на многочисленные доклады, лежащие на столе перед ним. Несколько высоких стопок документов, заполонивших практически всё свободное место на поверхности стола, свидетельствовали в пользу того, что положение у людей действительно было не самым лучшим. Все остальные люди, находящиеся в зале, тихо перешёптывались между собой, стараясь не нарушать ход мыслей суверена.
Подойдя к Хабибуллину, Смирнов тихо спросил:
– Что тут происходит?
– Обсуждается новый план действий, – ответил шёпотом адмирал. – Кнанугионцы снова выслали флот, направляющийся к Земле и к ближайший колониям. Тут практически каждые несколько минут поступает новый доклад о приближении врага к очередной колонии Земного Альянса.
– Могут ли все поступающие сведения оказаться обманом?
– Нет, это исключено. Данные поступают отовсюду. То наши разведчики отправят какой-нибудь доклад, то Содружество Галактических Цивилизаций его пришлёт.
– Да они в этом своём Содружестве хоть осознают в какой ситуации мы сейчас находимся? – возмутился Пётр. – Они хоть осознают, что мы собираемся присоединиться к ним, а Кнанугионская Империя, будучи членом СГЦ, воюет с нами?
– Осознают, – кивнул адмирал, – ещё как осознают. Они попытались уладить конфликт дипломатическими мерами, но кнанугионцы никак на это не отреагировали. Ни один призыв сложить оружие на них не подействовал.
– Если бы не внутренние проблемы Земного Альянса, мы бы уже давно были бы членами галактического сообщества, и кнанугионцы не смогли бы на нас безнаказанно напасть.
– Нет смысла жалеть о том, чего нет, – заключил адмирал.
– Нет смысла жалеть о том, что не случилось, – подхватил капитан.
Император, долго обдумывавший происходящее, наконец поднял голову и промолвил:
– Мне неприятно это говорить, но нам придётся бросить все силы на защиту Земли.
– А как же колонии? – поспешили спросить солдаты и политики.
– Колонии останутся без защиты. Всё равно эвакуация на них идёт полным ходом. И даже при том, что официально она ещё не была объявлена. Мы объявим эвакуацию везде, где только можно. А звездолёты со всей России мы соберём здесь. Отдать колонии – это меньшее из зол, когда приходится выбирать между ними и Землёй.
– Нельзя ли сделать что-нибудь другое?
– Нет, – отказал император. – У нас больше не остаётся выбора. Защита родины всей нашей расы, всей нашей цивилизации – это всё, что у нас есть. Мы можем пожертвовать другими планетами, но не этой. Именно здесь находятся все свидетельства того, что мы существовали как вид. Множество памятников истории и культуры исчезнувших цивилизаций сохраняется до сих пор. Если мы их потеряем, то тогда можно будет утверждать, что нас никогда не было. Если не будет египетских пирамид, то тогда кто-нибудь скажет, что их никогда не было, а все их упоминания сфальсифицированы.
– Но это всё равно бессмысленно! – не выдержал один из солдат. – Мы ведь всё равно погибнем!
– Лучше уж погибнуть с честью в бою, чем просто так отдать врагу все наши планеты. Или же кому-то здесь больше всего нравится вариант, в котором мы все сбегаем непонятно куда, прося об убежище? Пусть уж лучше враг пожалеет о том, что решил напасть на нас. Пусть наши последние действия будут для него прощальным подарком.
– А нам хватит звездолётов? – громко спросил адмирал Хабибуллин, пытаясь докричаться издалека.
– Звездолётов у нас крайне мало, – начал премьер-министр, – и поэтому оборона Земли рухнет в первые несколько часов. И это при наиболее благоприятном для нас исходе.
– Не самые радужные перспективы, – сказал император. – Мы можем выставить лишь три тысячи звездолётов, которые всё ещё способны вести бой.
– Три тысячи крупных звездолётов? – решил уточнить Хабибуллин.
– Нет, всего три тысячи, – ответил правитель. – Остальные корабли были либо уничтожены в прошлом сражении, либо нуждаются в серьёзном ремонте. Мы не можем поставить на защиту Земли больше кораблей. У нас не хватит на это ни времени, ни ресурсов.
– А какие силы у противника? – задал вопрос Смирнов.
– По последним данным в каждом флоте, летящем к какой-либо планете, не менее пяти тысяч звездолётов, – прозвучал угрюмый ответ монарха.
– Не верю, не может быть такого. Откуда у рептилий такие силы? – с отчаянием в голосе проговорил капитан Смирнов. – Когда они успели создать такой большой флот?
– Это нам неизвестно, – дал ответ суверен. – Сейчас нам не нужно думать об этом. Наша задача – защита Земли. Именно об этом и должны быть все наши мысли.
Император оглядел собравшихся в зале и приказал военным приступить к исполнению обязанностей. Народ стал постепенно расходиться.
Смирнов подошёл к Волкову и крепко пожал тому руку.
– Что ты делаешь? – удивился Сергей.
– На случай если мы больше не увидимся. Я был рад дружить с тобой.
– Я тоже, – лениво произнёс Волков и снова обменялся рукопожатиями со Смирновым. – Ладно, Пётр, мне пора. Служба не ждёт. Особенно в такое время.
– Точно, пора. Будь осторожен, ты ведь первым окажешься в бою.
– Не бойся. То, что патрулирую Солнечную систему за орбитой Нептуна, ещё не значит, что я могу погибнуть первым. Всё может сложиться иначе. Может даже статься так, что погибнут только защитники Земли, а военные, что будут в патруле внешних рубежей Солнечной системы, останутся живыми, здоровыми и невредимыми. Всё может произойти на войне. В конце концов история знает много примеров, когда захватчики пытались вторгнуться на остров, но им мешал шторм, который уничтожал весь флот агрессора. Так что, как я уже говорил, всё может случиться.
Волков вышел из зала, после чего Хабибуллин подозвал к себе Смирнова.
– Пойдём со мной к императору, – предложил он. – У меня есть одно важное дело.
Два офицера подошли к монарху, и тот коротко спросил:
– Чего вы хотите?
– Повелитель, – начал адмирал, – у меня есть к Вам просьба. Пожалуйста, позвольте мне и капитану Смирнову отправиться на Кнанугион.
– Хотите атаковать врага в самое сердце, пока он будет воевать с нами здесь? Планируете внезапную атаку, чтобы застать их врасплох?
– Да, мой повелитель. Вы правильно поняли мои намерения.
– И что же вы планируете там делать? – слегка насторожился император.
– Всем известно то, что кнанугионцы отправляют все свои силы в бой. Либо же они отправляют на передовую большую часть своего космического флота. А это значит, что они в данный момент абсолютно беззащитны. Если мы ударим по ним сейчас, то сможем переломить ход войны.
– Вероятность подобного мала, – монарх скептически отнёсся к услышанному, – но я разрешаю вам сделать это. Я и сам собирался предложить паре надёжных людей эту миссию, но вы меня опередили. Похвально, офицеры, похвально. Вы словно мысли мои прочитали.
– А почему же Вы не озвучили эту идею раньше?
– Я побоялся того, что это услышит предатель. В недавней битве к врагу подоспело подкрепление, да и тактика их была несколько иной, если верить многочисленным рапортам выживших. Они словно знали о наших намерениях таранить их, потому и старались постоянно уклоняться. Выдать наши планы мог лишь предатель, а он, если и правда существует, присутствовал на прошлом совещании. Либо же узнал план от одного из присутствовавших, что мало вероятно, ибо каждый, кто допускается до подобных мероприятий, подписывает документ о неразглашении. Даже подчинённые порой не узнают деталей того или иного плана до тех пор, пока не окажутся на передовой.
– Вы и правда думаете, что изменник среди нас? – поинтересовался Смирнов.
– Да. Я в этом уверен.
– А Вы уверены в том, что предатель сейчас не стоит перед Вами, повелитель? Вы не исключаете такой возможности? – задал ещё один вопрос капитан.
– В адмирале Хабибуллине я не сомневаюсь. В людях, в которых не сомневается он, не сомневаюсь и я. Так что, капитан Смирнов, в Вас я тоже не сомневаюсь… Послушайте, солдаты. У меня есть кое-какие мысли, которые я тоже побоялся высказать раньше. Мне кажется, что кнанугионских звездолётов намного меньше, чем докладывают. Может быть, не более двадцати тысяч во всём космическом флоте Кнанугиона. На мой взгляд, весь флот постоянно меняет направление, чтобы сбить нас с толку и ускорить эвакуацию. Пустые планеты они займут быстрее, и заняться этим они смогут немного позже. Поэтому все свои силы они бросят на Землю, которая, как они думают, почти опустеет. Однако это лишь моё предположение. Не факт, что оно окажется верным. Кнанугионская столица, как и любая другая планета, останется без защиты, и вы сможете спокойно атаковать её. Однако вам предстоит воевать с оборонительными войсками на поверхности планеты, поэтому возьмите с собой ещё один звездолёт. Авианосец подойдёт, он будет обеспечивать вам поддержку с воздуха. Ваша главная цель – это заставить кнанугионцев сдаться. Вы меня поняли?
Офицеры молча кивнули, после чего император позволил им уйти, и они приступили к исполнению нового приказа. Идя по коридору, Смирнов спросил друга:
– Почему ты не сказал мне, что собираешься отправить меня на самоубийственную миссию? Почему ты не решил узнать моё мнение?
– Я знал, что ты согласишься, друг. Ты бы в любом случае согласился. Ты даже не стал противиться новому заданию, когда император согласился дать его нам.
– Ты так в этом уверен в том, что я бы согласился?
– Конечно, – улыбнулся адмирал, – иначе и быть не могло.
– В этом ты прав, но мог бы сказать мне всё до того, как идти к повелителю.
– А мне хотелось навести атмосферу таинственности, – сказал Хабибуллин и рассмеялся.
– Странный у тебя юмор, друг, – заключил Пётр. – В любом случае спасибо тебе за то, что решил взять меня с собой на эту миссию. Сражаться бок о бок с лучшим другом – это большая честь для меня.
– Ты хотел сказать «сражаться бок о бок с татарином»? – улыбнулся адмирал.
– И это тоже, – искренне улыбнулся в ответ его друг.
Офицеры продолжили путь и нашли подходящего капитана авианосца, вместе с которым отправились в космопорт, откуда, взлетев, отправились на Кнанугион.
Глава 18. Вторжение в Солнечную систему
Капитан Волков сидел в кресле и безучастно смотрел на радар. Других звездолётов он пока не показывал. Лишь пустое космическое пространство простиралось вокруг на огромное расстояние. Подчинённые напряжённо всматривались в мониторы, сообщали друг другу разную информацию о показаниях приборов. Кто-то тихо молился в углу. Этот набожный человек лил слёзы и просил лишь одного. Выжить в предстоящей битве. Капитану даже стало жалко солдата. Молодой рядовой был ещё слишком юн, он не увидел всех красот этого мира, не познал многих радостей, не пожил в счастье. Не создал семью, которая поддерживала бы его всякий раз в трудную минуту. Не насладился вдоволь молодостью, встречами с близкими друзьями. Не вкусил той жизни, которая делала людей счастливыми и заставляла их понимать, что они не просто так пришли в этот мир.
Жалко было молодого солдата. Очень жалко. Сергей Волков вдохнул. Он понимал, что очень скоро этот молящийся юноша будет убит. Короткая жизнь прервётся, и больше некому будет радоваться окружающему миру, открывать что-то новое для себя, искать счастье. Некому это будет делать, потому что несчастный рядовой погибнет, не оставив после себя никакого следа, благодаря которому его будут помнить в будущем. Он покинет мир живых. И тогда уже его дальнейшее существование будет определено тем, насколько праведно он прожил. Капитан продолжал смотреть на него и думал о своём.
На капитанский мостик время от времени заходили медсёстры, которые приносили с собой успокоительные. Сейчас от них никто не отказывался. Все желали поскорее остыть и перестать трястись от страха, из-за которого учащалось дыхание, и дышать становилось тяжелее, словно воздух затвердевал в груди. Однако внутренние переживания всё равно оставались в солдатах. Ни одна пилюля не могла избавить их от этого.
Лишь Волков не стал пить медикамент. Он был полностью спокоен и не нуждался в нём. Никакого стресса он не испытывал. Все его мысли были не о битве, до которой оставалось всё меньше времени, а о будущем, которое после неё настанет. Новое время, новая эпоха, которая обязательно начнётся после решающего сражения, заставляла Волкова думать о ней чаще. Ему казалось, что всё будет совершенно другим, никто не узнает будущий мир. И это точно будет нечто, очень сильно отличающееся от того, что существует сейчас. И новый мир явно не придётся по душе некоторым. Но обязательно найдутся те, кто будет считать его абсолютно справедливым, совершенным и лучшим.
Капитан встал и подошёл поближе к радару. Всматриваясь в голографическую сферу, он хотел увидеть в неё появление кнанугионцев. Однако мучительное ожидание затянулось уже на довольно долгий срок. Время текло медленно. Казалось, будто оно стало густым и вязким, как мёд. Секунды растянулись и стали минутами. А минуты превратились в часы. Каждый миг терпеливого ожидания оказался вечностью.
Сергей Волков вздохнул. Как же долго нет врагов! Поскорее бы они уже появились! Почему они не прилетят сюда как можно скорее, чтобы можно было закончить всё это? Чаша терпения капитана переполнилась. Он переминался с ноги на ногу, а потом, не выдержав, стал ходить по мостику из стороны в сторону. Ждать ему не нравилось. Хотелось, чтобы как можно быстрее началось неизбежное.
Наконец на радаре показался кнанугионский звездолёт. Через пару мгновений появились следующие за ним другие космические корабли рептилоидов. Приближался огромный флот. Целый участок голографической сферы радара был занят отметками, обозначающими вражеские суда, которые мчались сквозь пустоту к Земле.
Волков обрадовался. Он смотрел на приближающийся рой звездолётов и улыбался. Оставалось ещё немного. Ещё чуть-чуть. Скоро всё должно было кончиться. Эта мысль грела душу Сергею. Он продолжал ходить взад-вперёд и не отдавал каких-либо приказов подчинённым.
– Капитан, – обратился пилот. – Стоит ли нам улететь куда-нибудь?
– Не надо этого делать, – отказал Волков. – Для нас сейчас гораздо важнее остаться здесь и подготовиться к битве с нападающими. Это наша главная задача.
– Может быть, будет лучше, если мы присоединимся к обороняющимся на околоземной орбите? У нас ещё есть время добраться до них. Сейчас куда важнее оборонять Землю. Мы точно не будем лишними в последнем бою человечества. Наша помощь будет только к стати.
– Это нам совершенно не нужно. От прибытия подкрепления в виде одного звездолёта исход сражения не изменится. Мы ничего не решим. Кроме того, наша задача – это патрулирование внешних рубежей Солнечной системы. Если мы сейчас откажемся от этого, то это будет значить неповиновение нашим боевым задачам. мы не можем себе такого позволить даже сейчас, когда стоит вопрос выживания нашего вида.
– Но что мы можем сделать сами против кнанугионцев? – спросил пилот. – Мы ведь здесь совершенно одни. Даже самые близкие наши звездолёты расположены на большом удалении от нас. Нас ведь всех уничтожат по одному. Вместе мы могли бы нанести хоть какой-нибудь урон рептилиям.
– Это исключено, – проговорил капитан Волков. – Мы не должны прерывать нашу миссию. Как я уже несколько раз говорил, надо выполнить нашу боевую задачу. Менять её на что-то другое я не намерен. Поэтому лучше подготовьтесь морально к смертельной битве, из которой не выйдете живыми.
– Хорошо, капитан, – растерянно проговорил пилот. – Как пожелаете.
Сергей Волков снова взглянул на радар. От флота отделились пять кораблей, которые направились к его звездолёту. Остальные же продолжали путь к Земле. Небольшая группа мчалась к одинокому патрульному судну, которое можно было легко уничтожить всего одним кнанугионским кораблём. Рептилоиды обладали достаточной силой для этого. Однако те решили перестраховаться и отправили на устранение небольшой и неопасной помехи большие силы, представляющие серьёзную угрозу даже для целой эскадры, состоящей из крупных звездолётов.
Волков с довольным видом сел в кресло и принялся отсчитывать секунды до начала битвы с нападающими. С его лица не исчезала улыбка, которую подчинённые посчитали безумной. Им казалось, что капитан сошёл с ума из-за страха смерти. Однако они его не осуждали, потому что прекрасно понимали его чувства. По крайней мере, им казалось, что они его понимают. В конце концов, на войне, когда смерть следует за солдатами по пятам везде, куда бы они не пошли, а бойцы умирают один за другим каждую минуту, равны все. И не имеет значения, какое у того или иного военного звание. Рядовые и офицеры будут бояться сражаться и умирать в любом случае. Все подвластны этим страхам.
Волков ещё раз окинул взглядом подчинённых. Хоть секундой ранее он чувствовал себя, как если бы попал на какое-нибудь торжество, сейчас же испытывал грусть. Печально было видеть сослуживцев в таком плачевном состоянии. Было искренне жалко каждого из них. Не хотелось, чтобы они умирали. Однако Сергей осознавал, что ни одна война не обходится без смертей, и с этим он не мог ничего поделать. Если бы он мог, то изменил бы эту несправедливость, чтобы можно было спасти как можно больше невинных. Но человеку такое неподвластно, и эта мысль лишь сильнее огорчала его.
– Капитан, стоит ли нам отправить какое-нибудь сообщение другим экипажам?
– Нет. Это будет только лишней тратой времени. Возле Земли уже давно известно о приближении врага. Так что не стоит переживать по поводу этого.
– Звездолёты, летящие к нам, изменили курс! – доложил оператор, перепроверяя недавно поступившие данные. – Постойте… К нам всё ещё направляется один кнанугионский корабль. В отличие от него остальные четыре сейчас движутся к другим человеческим судам, расположенным наиболее близко к нам. Похоже, что рептилоиды решили лишить нас возможности прийти друг другу на помощь.
– Наверное, так и есть. Это уже не наши проблемы. Подготовьтесь лучше к битве. Даже против одного кнанугионского звездолёта сражаться очень трудно. Велика возможность погибнуть.
Космический корабль рептилоидов прилетел к патрульному судну под командованием капитана Сергея Волкова. Кнанугионцы открыли огонь. Сначала они выпустили по противнику плазму, которая оплавила местами броню землян. Затем в ход пошли ракеты с электромагнитным импульсом. Всякий раз, когда они взрывались, возникало мощное возмущение электромагнитного поля, которое выводило из строя электроприборы на борту патрульного космического корабля. Из-за скачков питания стёкла мониторов трескались, а иногда даже взрывались. Лампы, которыми освещались помещения, мерцали и выключались. Лишь некоторые из них продолжали справно работать.
Вскоре кнанугионцы прекратили стрелять по оставшемуся совершенно беспомощному и полностью беззащитному звездолёту врагов. Они подлетели к нему поближе и выдвинули стыковочный трап, который постепенно подбирался всё ближе к земному кораблю. Солдаты на его борту напряжённо вслушивались в каждый шорох, что доносился до их ушей. Они понимали, что скоро рептилии единым потоком хлынут к ним на борт, и начнётся космический абордаж. Все военные знали, что до момента, когда начнётся последняя стадия этого сражения, оставалось совсем мало времени. Кто-то проверял запас газа в бластерных капсулах. Кто-то снова молился и просил прощения за все грехи. Кто-то шёпотом прощался с родными, которых больше никогда не увидит. Кто-то с оружием в руках бежал к стыковочному люку, чтобы первым встретить врагов ожесточённой стрельбой на поражение. Кто-то пытался забаррикадироваться в помещении, где находился.
– Капитан, что будем делать? – спросил старший помощник. – Кнанугионцы вот-вот окажутся здесь.
– Я это знаю, – спокойно проговорил Сергей Волков. – Сейчас нам надо закрыть дверь мостика и заблокировать её. А дальше всё пойдёт по тому сценарию, который нам уготовила судьба.
Число людей возле стыковочного люка немного увеличилось. Все они нацелили оружие на крышку, закрывавшую отверстие, через которое к ним подбирались рептилии. Даже за толстым слоем металла слышались тяжёлые шаги кнанугионцев, которые поставили на пол что-то тяжёлое и громоздкое. На пару мгновений настала полная тишина. Нервные солдаты вытирали пот со лба, из-за которого брови промокли и отяжелели, отчего стали прикрывать глаза. Это их так сильно раздражало, что хотелось взять и в один миг выщипать обе линии волосков над глазами.
Из люка с хлюпающим звуком вышел плазменный резак, который постепенно опустился вниз, затем повернул в сторону, потом поднялся и вернулся в изначальную точку, описав в результате прямоугольник, в форме которого и была сделана запертая людьми дверца стыковочного механизма. Монолитный кусок металла с оплавленными краями с грохотом рухнул на пол патрульного звездолёта, и по всему борту пронёсся низкий гул. Солдаты тут же открыли огонь по нападающим. Люди стреляли по наступающим рядам противников, которые падали под ноги товарищам, затрудняя им движение. Однако на трупы никто из кнанугионцев не обращал внимания, по бывшим друзьям они спокойно ступали как по брёвнам. Земляне тем временем продолжали вести интенсивный обстрел. Медленно, но верно в стыковочном трапе образовывалась гора мёртвых тел. Когда их стало слишком много, рептилоиды поспешили оттащить убитых к себе, чтобы беспрепятственно вторгнуться к людям.
Вторая волна кнанугионской атаки была более эффективной. Они быстро оказались на борту человеческого космического корабля и принялись расстреливать врагов. Иногда они убивали их голыми руками, сворачивая шеи каждому, кого могли заметить взоры их жестоких и кровожадных глаз. Некоторые валили сопротивляющихся людей на пол, откусывали им руки, и оставляли неприятелей кричать и плакать от боли и от страха и истекать кровью до смерти.
Покончив с группой военных у стыковочного трапа, кнанугионцы отправились дальше. Взламывая панели управления дверьми, они вламывались в каюты и в прочие помещения, куда бросали гранаты. Череда взрывов прокатилась по земному кораблю. Несколько раз в обшивке звездолёта образовывались пробоины, в которые устремлялся воздух. В таких случаях агрессоры запирали двери, чтобы не улететь наружу.
Вскоре почти весь корабль был заполнен рептилоидами. Оставалось только одно место, где они пока ещё не успели побывать. Его они оставили на потом. Абордажная команда подошла ко входу на капитанский мостик и остановилась. Было принято решение немного передохнуть прежде чем продолжить операцию.
Люди на мостике напряжённо ждали продолжения атаки врагов. Все в беспокойстве смотрели то на запертую дверь, то друг на друга. Руки тряслись от страха почти у каждого. Лишь капитан Волков спокойно восседал в кресле, словно король на троне, и едва заметно улыбался. Он даже не вытащил бластер из кобуры в отличие от подчинённых, которые готовились открыть огонь сразу же, как только враг войдёт к ним.
Дверь на мостик открылась после успешного взлома, показывая боящимся людям ряды кнанугионских солдат. Они вошли внутрь. Земляне не открывали огонь. Страх сковал их и не позволял нажать на спусковой крючок. Они с ужасом взирали в лица захватчиков, которые чувствовали себя более чем комфортно на патрульном звездолёте, и удивлялись тому, что никто не пытается начать перестрелку.
Рептилии остановились и из их ряда выступил лидер. Тот медленно оглядел всех собравшихся и показал знак подчинённым. Те взяли почти всех присутствующих на мостике людей на мушку. Лишь капитан Волков, всё ещё сидящий в кресле, не был под дулом кнанугионского бластера. Он неторопливо встал и подошёл к напавшим.
Подчинённые молча смотрели на происходящее и пытались понять, что будет дальше. Полное отсутствие каких-либо боевых действий пугало само по себе. Некоторые даже выронили оружие из дрожащих рук, которые полностью ослабели из-за неудержимого ужаса.
Лидер кнанугионской абордажной команды шагнул к капитану Сергею Волкову и громко объявил на русском языке:
– На этом всё кончено.
– А я считаю, – с улыбкой начал Волков, – что на этом всё только начинается.
Околоземная орбита и пространство рядом с другими планетами Солнечной системы активно патрулировались звездолётами. Всякий раз пролетая мимо них, Смирнов успокаивался. Их было много, на радаре всегда можно было увидеть хотя бы один такой космический корабль. Постепенно по мере отдаления от Солнца их становилось меньше, но не сильно. По сути число судов оставалось прежним за орбитой каждой планеты, но расстояния между ними увеличивались, потому что они были заняты рассредоточенным занятием большего числа участков пространства. Однако за орбитой Плутона капитана «Аполлона» ожидали изуродованные останки звездолёта, на котором, как выяснилось после обнаружения сигнатур, служил капитан Волков. Увиденное испугало Петра. Это значило, что кнанугионский флот уже добрался до Солнечной системы и был совсем близко к Земле.
Глава 19. Кнанугион
Кнанугион был виден на радаре. Уникальная планета, движущаяся по орбите вокруг звёздной системы, состоящей из трёх компонентов, поражала воображение. Вактарно и Сападок вращались вокруг общего центра масс, а коричневый карлик Кратан вращался вокруг Вактарно. Смирнов заворожённо глядел в иллюминатор, рассматривая звёзды. Хоть он и видел подобное уже много раз, красота Вселенной всё равно продолжала его удивлять.
Капитан всё ещё рассматривал звёзды, как вдруг к нему подошёл Брайан.
– Солдаты готовы к бою, – доложил он. – Весь экипаж в полной боевой готовности и ждёт приказов. Мораль бойцов повышенная. Мы готовы к бою.
– Отлично, – сухо проговорил Смирнов. – Надеюсь, у нас всё получится.
– Вы тоже ведь будете участвовать в битве, капитан? – поинтересовался лейтенант.
– Да, иначе и быть не может.
– Вы и шпагу с собой возьмёте?
– Конечно. Первый император так распорядился. Не знаю, о чём он думал, когда вводил такую традицию, но он определённо всё сделал правильно. Наличие столь красивого, утончённого, изысканного, изящного и элегантного оружия вселяет гордость в сердца солдат. Оно мотивирует, поднимает мораль. Солдаты, рядом с которыми находится офицер, имеющий при себе шпагу, меньше боятся смерти, как мне кажется.
Брайан ничего не сказал. Он лишь посмотрел в сторону, не понимая слов капитана, и через секунду-другую ушёл.
Земные звездолёты оказались на орбите Кнанугиона. Пара вражеских космических кораблей, которые не были отправлены на передовую, была тут же уничтожена несколькими точными попаданиями. Расправившись с единственной космической обороной планеты, земные суда сели на поверхность планеты.
Рядом с Землёй находился флот. Это была последняя линия обороны, на которую возлагали надежды все люди, которые уже успели скрыться от врага на планетах других рас. Мало кого из них встретили как беженцев, многих отказывали пропускать в города, запирая космопорты якобы на карантин.
Земля опустела. Такой пустынной она никогда не была. Даже в далёком прошлом она была полна жизни. Сейчас же она походила на покинутую жителями планету, на которой случилась страшная катастрофа, вынудившая население бежать ради того, чтобы спастись. На поверхности Земли находилось лишь несколько тысяч людей: правители государств, чиновники и военные. Эвакуироваться они пока не спешили, надеясь на то, что враг не прорвётся через линию обороны.
Звездолёты, роем расположившиеся на орбите, ожидали врага. Тем временем оборонительные спутники на околоземной орбите активировали плоские плазменные щиты, создав непробиваемый заслон вокруг родины всей человеческой расы. В отличие от защитных полей кнанугионцев эта защита могла пасть под продолжительным огнём. Военные это понимали и были готовы своими космическими кораблями встать под удар, дабы защитить последнее, что у них оставалось.
Вскоре радары засекли приближение противника. Множество звездолётов рептилоидов возникло будто из ниоткуда и сразу же начало стрельбу. Огонь был открыт практически одновременно. Смертоносное зрелище пугало, но в то же время притягивало внимание и завораживало. Выглядело это очень красиво.
Плазма летела во все стороны. Флоты перемешались, и было непонятно, кто враг, а кто соратник. Земные звездолёты проносились мимо кнанугионских, поворачивали назад и таранили их. Затем другие суда открывали огонь по врагу, оставшемуся без защитного поля.
Турели Земного Стратегического Кольца также стреляли по неприятелю, уничтожая один корабль за другим. На самом астроинженерном сооружении, как и на поверхности Земли, не было мирного населения, которое эвакуировалось. Единственными людьми, которые там находились, были лишь военные.
Звездолёты обоих флотов получали серьёзные повреждения. Рептилий было намного больше, чем людей. Перевес был на стороне нападавших, которые выводили из строя один космический корабль землян за другим. Плазма попадала во все космические корабли, оставляя на них дыры. Кое-где металл плавился, кое-где он испарялся. Броня судов покрывалась пробоинами, в которые вылетали члены экипажа.
Кнанугионцы сновали в пространстве, отделяя землян друг от друга. В попытках протаранить их, люди всё чаще врезались в своих же товарищей. Флот человечества редел, всё больше турелей на Земном Стратегическом Кольце уничтожали. Бортовые компьютеры практически безостановочно сообщали о потере того или иного космического корабля, о появлении их обломков, отчего приходилось выключать отвлекающий и назойливый звук.
Перевес был на стороне врага, о чём флотоводец и командующие каждым отдельным звездолётом постоянно напоминали подчинённым. В сложившейся ситуации земляне могли бы отступить, однако бежать было некуда. Земля была последним оплотом надежды, который хотел защитить каждый. Никто не горел желанием стать свидетелем гибели места возникновения человечества, хранящего множество свидетельств его величества и мощи, свидетельств его власти над природой и свидетельств самого существования расы, которая в короткие сроки смогла основать колонии на множестве планет в отличие от других разумных обитателей Млечного Пути, которые тратили долгие десятилетия на это.
Бой продолжался. Повсюду летели сгустки плазмы, временами попадавшие в звездолёты. Одни космические корабли взрывались, другие плавились, третьи раскалывались на куски, остальные оставались без электричества и уносились вдаль в неконтролируемом полёте. Большое число осколков и мёртвых членов экипажа в скафандрах ударялось в суда. Все эти объекты создавали помехи в работе радаров, которые работали на пределе мощности и всё чаще выключались, заставляя участников битвы сражаться практически вслепую.
Из «Аполлона» вышел капитан Смирнов, облачённый в защитный костюм. Крепко сжимая шпагу в руке, он взмахнул ей, и из корабля выбежали солдаты. Собравшись на небольшой площади, они встретились с группой адмирала Хабибуллина и отправились дальше вместе.
Улицы кнанугионского города были пусты, ни одного местного жителя земляне не встретили. Похоже, недруг, едва заметив приближение людей, решил объявить тревогу, и все спрятались по домам. Однако в это не верилось. В окнах не было видно ни одного любопытного лица, никто к ним не подходил.
Первое впечатление оказалось ошибочным. Откуда ни возьмись появились кнанугионские солдаты, и началась перестрелка. Люди вбежали в пару зданий, попутно убив нескольких рептилоидов, находившихся внутри, и открыли огонь из окон. Расправившись с врагом, они заложили взрывчатку и пошли дальше, минируя прочие строения и дороги. Время от времени они закладывали взрывчатые вещества под днища транспорта.
Шли люди к центральной площади вражеской столицы. Высадиться сразу же там они не могли, ибо она постоянно усиленно охранялась, и их звездолёты могли бы уничтожить мгновенно. Оставалось лишь прорываться с боем к нужному месту. Впрочем, никто не жаловался на это. Наоборот солдат радовала возможность убивать кнанугионцев, которых они крепко ненавидели, отчего желали уничтожить.
Новые отряды неприятеля пока не встречались. Бойцы дошли до определённой точки и активировали взрывные устройства. Где-то вдали прогремели взрывы, несколько высотных зданий разрушилось, подняв в воздух пыль. Далее адмирал отдал приказ авианосцу, и несколько истребителей ворвалось в воздушное пространство столицы, обстреливая электростанции, административные здания, космопорты, вокзалы, вышки связи и прочие стратегические объекты, а также дворец. Земляне пытались лишить рептилоидов возможности побега или вызова помощи. Кроме того, они пытались устроить как можно больше разрушений, чтобы эта дерзкая операция по нападению на Кнанугион запомнилась местным жителям надолго.
Из дворца выбежала стража, которая тут же была убита прицельным попаданием ракеты. Солдаты поспешили внутрь, однако они были встречены огнём. Пришлось отступить и выйти из здания. Обе стороны осыпали друг друга плазмой. Иногда то в одну, то в другую сторону летели гранаты, оставляя после себя лишь обожжённые дымящиеся тела и разлетающиеся во все стороны острые осколки, глубоко ходящие в тела.
Земляне скрылись в укрытиях и отстреливались. В один момент с двух улиц прибежало вражеское подкрепление. Местные жители, взяв в руки оружие, старались помочь своим солдатам. Люди, оказавшиеся у них как на ладони, начали отбегать в сторону, попутно расстреливая только что прибывших кнанугионцев.
– Капитан, правильно ли мы поступаем, убивая гражданских? – спросил Брайан Джонсон, спрятавшись за углом ближайшего здания. – Они ведь не солдаты, мы не должны их убивать.
– Они не солдаты, однако это значит того, что они нам не враги, – отрезал Смирнов. – Если мы не убьём их, они убьют нас. Враг может иметь несколько обличий, к которым относятся в том числе и гражданские. Даже дети кнанугионцев являются нашими врагами и должны быть убиты нами, если вдруг понадобится. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Понимаю, – сказал Брайан. – Но зачем надо было убивать кнанугионцев в их же собственных домах? У них ведь даже оружия не было. А мы мало того, что перестреляли их всех, так ещё и взорвали несколько зданий, в которых были невинные. Это ведь было совсем лишним.
– Мы всё сделали правильно. Отсутствие у врага оружия – не повод его не убивать. А кнанугионцев убивать надо. Эта раса заслужила геноцид.
– Но почему?
– Кнанугионцы сами уничтожили много рас. По российским законам этнос или раса, устроившая геноцид, сама приговаривается к этой мере. Око за око, зуб за зуб. Справедливое наказание, не правда ли?
– Не знаю, – сухо ответил Брайан.
Земляне продолжали бой. Один за другим падали замертво кнанугионцы, выбегавшие из дворца. Покончив с ними, люди вбежали внутрь и продвигались по коридорам, убивая прислугу, которая тоже была вооружена, пока не вышли в просторный сад. Каналы, необычные деревья, высокая трава и причудливые местные животные встречались нападавшим на пути. Дворцовой стражи или обычных солдат пока не было, что немного напрягало людей.
Перебегая от одного дерева к другому, Смирнов на миг остановился, разглядывая окружение в визоре цифрового бинокля. Куда бы он ни смотрел, везде было пусто. Ни малейшего признака присутствия врага. Капитан стоял, тщательно осматривая каждую сторону, и переключал различные режимы аппарата.
– Осторожно! – крикнул Руслан, оттолкнув Смирнова в прыжке.
Недалеко от того места, где пару мгновений назад стоял капитан, появился небольшой кратер. Откуда-то стрелял снайпер. Все разбежались по укрытиям и принялись высматривать противника.
– Он там! – сообщил пилот, и в указанном направлении полетели сгустки плазмы.
Убив снайпера, солдаты пошли дальше, а капитан поблагодарил спасителя. Проходя по саду, земляне наконец-то увидели большие ворота в главное крыло дворца и поспешили к нему. Подойдя к нему поближе, Смирнов увидел в окне человека, одетого в синий военный мундир российского образца. Человек стоял спиной и вскоре куда-то ушёл, однако даже этого оказалось вполне достаточно, чтобы узнать его.
Это был капитан Волков.
Глава 20. Штурм дворца
Земные звездолёты отлетели на большое расстояние от места битвы, развернулись и на сверхсветовой скорости протаранили несколько кнанугионских судов, уничтожив и их, и себя. Потом это повторили снова, а потом ещё раз, пока врагов не стало значительно меньше. Подобная самоубийственная тактика была последним, что могло бы спасти как Землю, так и человечество. Плазменное поле вокруг Земли уже не работало, орбитальные спутники, которые его создавали были уничтожены почти полностью. Оставшиеся не могли дать достаточно защиты, и часть вражеских космических кораблей уже рассекала атмосферу планеты, мчась к крупным городам, осыпая их плазмой с многокилометровой высоты.
Земное Стратегическое Кольцо было обесточено. Кое-где зияли пробоины, из которых успели вырваться наружу люди, мебель и транспорт. Расплавленные турели, словно ставшие символом грядущей победы рептилий, молчаливо и безучастно взирали на происходящее вокруг. Последняя линия обороны была уничтожена, и, понимая это, земляне отчаянно атаковали врага в надежде отсрочить своё поражение.
Земной флот, изрядно поредевший, проигрывал. Враг стрелял по земным звездолётам ракетами с электромагнитным импульсом, оставляя их без питания. На одних кораблях отключались системы жизнеобеспечения, на других из-за скачков напряжения резко увеличивалась температура воздуха, жаря защитников человечества заживо.
Кнанугионцы уничтожали звездолёты человечества один за другим. Всё пространство на околоземной орбите озарялось вспышками взрывов. Бесчисленные осколки металла то и дело врезались в космические корабли. Космический мусор сновал в пространстве, время от времени приближаясь к Голубой планете и, притягиваясь её гравитационным полем, устремлялся к её поверхности, сгорая в плотных слоях атмосферы.
Флот рептилий разделился на несколько групп, которые стали вести огонь по разрозненным человеческим силам. Кружа вокруг них, они то отлетали, то снова подлетали к целям, осыпая их плазменным дождём. Постоянно маневрируя и меняя скорость, они отходили с линии огня землян. Людям казалось, что кнанугионцев не удастся победить.
Корабли землян по приказу, поступившему с флагманского звездолёта, полетели в сторону Пояса астероидов, чтобы перегруппироваться. Достигнув его на сверхсветовой скорости за пару секунд, они быстро выстроились в клин и направились обратно в пекло.
Встреченные непрекращающейся чередой выстрелов звездолёты людей открыли хаотичный огонь во все стороны. Иногда плазма, на бешеной скорости вырывавшаяся из дул корабельных орудий, попадала в противника, отключившего защитное поля для того, чтобы открыть огонь.
Стреляя куда только можно, флот таранил вражеские суда, лишая их защитных полей. Затем он открывал огонь по беззащитным звездолётам рептилий. Подобные монотонные действия, сопряжённые с большим риском, повторялись снова и снова, пока численность двух армад не сравнялась.
Обломки космических кораблей, проносившиеся по пространству боя на больших скоростях, ударялись друг о друга и отлетали в стороны, попадая то в кнанугионские суда, то в земные. Зачастую этого оказывалось достаточно, чтобы защитные поля рептилий деактивировались.
Два флота, пару часов назад бывшие колоссальными, сильно сократились в численности. Сначала перевес был на стороне нападавших, теперь же он удерживался на стороне обороняющихся. Это сильно повысило боевой дух землян, которые решили, что удача наконец-то улыбнулась им.
Уцелевшие силы человечества, воодушевившись наступившим успехом, продолжали бой. Каждый человек, что был на борту военного звездолёта, осознавал, что битва могла завершиться их победой. Все прекрасно понимали, что приближались последние мгновения войны, поэтому старались сделать всё возможное, чтобы приблизить этот долгожданный момент.
В кнанугионском дворце гремели взрывы. Стёкла, разбиваясь, вылетали наружу, и через оконные проёмы вырывался наружу густой чёрный дым, заволакивающий всё вокруг и скрывающий величественное здание от любого взгляда. Один из корпусов был объят огнём.
Отряд землян бежал в тронный зал, убивая по пути всех встречных, будь то стражники, солдаты или слуги. Никого не щадили. Никто не знал правильного направления, поэтому солдатам приходилось несколько раз бегать по коридорам в поисках нужного помещения. Во время одного из таких забегов появилось несколько вражеских отрядов. Началась перестрелка.
Плазма летела в обе стороны. Люди один за другим убивали неприятеля, в то время как кнанугионцы не могли справиться даже с неподвижными целями, высунувшимися из укрытия.
Адмирал Хабибуллин подбежал к Смирнову и спросил:
– Как поживаешь? Интересный бой?
– Ещё как интересный, – улыбнулся Пётр. – Только малость неприятный.
Несколько солдат перебежало от одной колонны к другой. Лишь двое из них было убито кнанугионцами.
– Смотри, Пётр, – начал адмирал, – с какими противниками нам приходится иметь дело. За всю операцию они убили лишь двоих наших. И то лишь сейчас. А мы их за это время убили столько, что можно трюм звездолёта заполнить. Целая братская могила получится, если всех убитых нами похоронить.
– Твоя правда, – согласился с другом капитан.
– А ведь это элита кнанугионской армии, – продолжил Алмаз Хабибуллин. – Они должны быть самыми лучшими стрелками, а сами нормально попасть по нам не могут. Да и на косоглазых никто из них не похож. Не может ведь быть такого, чтобы дворцовая стража бластеры впервые в жизни в руки взяла.
К рептилиям прибежало подкрепление, и шквал плазменного огня с их стороны усилился. Пол, стены, полоток и колонны постепенно превращались в решето. В коридоре не оставалось ни одной целой поверхности. Везде зияли дыры от выстрелов, некоторые из которых увеличивались. Иногда стены осыпались, а с потолка падали каменные глыбы.
Кнанугионцы продолжали поливать людей дождём из плазмы. Вскоре ещё несколько человек было застрелено, а через некоторое время замертво упала ещё одна группа бойцов.
– Ну что, друг, сглазил? – иронично спросил капитан «Аполлона» и попробовал высунуться из-за колонны, но тут же юркнул обратно. По колонне несколько раз выстрелили, и осколки посыпались на головы пригнувшихся Смирнова и Хабибуллина. – Нам не удастся их перебить, если они продолжат так активно стрелять.
– У нас всё получится, если ты отвлечёшь их внимание на себя.
Пётр осторожно высунулся из-за колонны, сделал пару выстрелов и спрятался, после чего ещё несколько раз повторил это. Алмаз тем временем выбежал на середину коридора, и в этот момент к нему подбежал Атом, заградив тело адмирала. Хабибуллин взял тяжёлый многоствольный плазмомёт одного из погибших солдат и, выпрыгнув из-за спины робота, открыл огонь, перестреляв всех врагов. ни одного рептилоида он не оставил в живых.
– Это было безрассудно, но очень эффективно, – сказал Пётр. – Почему ты не приказал Атому так поступить? Это ведь было опасно, ты же мог погибнуть.
– Не должна же вся слава доставаться роботам, – улыбнулся адмирал.
– Но это ведь было опасно.
– Пустяк, – отрезал Хабибуллин.
Посмотрев на адмирала, Смирнов заметил у него два ожога от плазмы. Один был на ноге, второй – на плече.
– Друг, ты ранен, – обеспокоенно произнёс капитан.
– Я знаю. Это же очевидно, разве нет?
– Тебе нужно…
– Ничего мне не нужно. У меня даже не болит ничего. Я и могу продолжать бой, – с этими словами Хабибуллин повёл за собой солдат дальше по коридору, и ни один мускул на его лице не показывал того, как ему было больно. – Кстати, Атом, спасибо, что прикрыл меня, – сказал адмирал, входя в небольшой зал.
– Рад был помочь, – прозвучал голос робота. – Однако лучше всего было бы отдать приказ именно мне.
– Ты и так сильно пострадал, прикрывая меня. Торс и голова местами оплавились. Ты мог бы стать кучей расплавленного металла, если бы сам расправился с противником.
Немного отдышавшись, солдаты продолжили бежать дальше. Когда они пробегали мимо технических помещений, произошёл взрыв, и проход перед ними засыпало обломками. Расстреляв хрустальные витражи, люди выбежали в сад, ища обходные пути. Вдруг внезапно для всех с крыши раздались выстрелы. Земляне поспешили вбежать в первые попавшие помещения. Кое-кого из них успели убить, кого-то ранили.
Смирнов прыгнул в окно, развернулся и пару раз выстрелил наружу, пытаясь попасть во врага. За ним прыгнуло несколько военных. Продолжая безуспешно отправлять плазму из бластера, Пётр ждал появления Брайана, который с трудом волочил ноги и всё ещё был в саду. С трудом прыгнув на карниз, иностранец вскарабкался, получил рану в спину и ввалился внутрь. Рядом с ним стоял капитан, все остальные уже успели убежать.
– Капитан, помогите, пожалуйста, – тяжело дыша, молил Брайан.
Смирнов присел рядом и с маниакальной ухмылкой заговорил:
– Курение опасно для организма. Неужели ты этого не знал? Курение убивает, эту фразу говорят везде, по всему миру. Другие расы вообще не курят, так как для большинства из них это намного опаснее, чем для людей. А ты куришь. Вернее, курил, пока я не заставил тебя отказаться от этой пагубной привычки. Однако это не избавило тебя от последствий многолетнего курения. Ты курил очень долго и окончательно загубил свои лёгкие. Тебе не хватает дыхания. Ты с трудом передвигался ещё задолго до того, как мы начали штурм дворца.
– Пожалуйста, помогите, – жалобно протянул лейтенант, хрипя и задыхаясь.
– И как я тебе должен помочь, ничтожество? Тебе уже ничего не поможет, недочеловек. Не зря первый император объявил таких, как ты, недочеловеками. Вы ведь сами уничтожаете своё здоровье, ни один нормальный человек этого делать никогда бы не стал. Вот поэтому такие, как ты, должны быть истреблены. Первый император так нам завещал. Слава первому императору! Мы вечно будем ему благодарны за то благо, которым он нас одарил. Мы будем вечно придерживаться идеологии, которую он установил в стране. Слава императору!
Смирнов поднёс дуло бластера ко лбу подчинённого и выстрелил. Продырявленная голова задымилась, на лице убитого навсегда осталась гримаса предсмертного ужаса.
– Зачем ты убил его? – услышал Пётр голос Хабибуллина над головой.
– Он недочеловек, – коротко ответил капитан, поднимаясь. – Ещё в свой самый первый день на «Аполлоне» Брайан закурил. Я никому не стал об этом говорить, не стал его убивать тогда. А теперь у меня появилась прекрасная возможность сделать это. Не хотел я упускать этот шанс.
– И что же ты напишешь в рапорте? – поинтересовался адмирал.
– Напишу, что его убили кнанугионцы. Не могу же я взять и честно написать, что сам его убил. Его ведь и назначили-то на «Аполлон» ради укрепления отношений между государствами в Земном Альянсе.
– Проблема решена, полагаю.
Пётр кивнул.
– Ты всё сделал правильно, друг, – похвалил Смирнова Хабибуллин. – Такие как он заслуживают поголовного истребления. Никакие другие меры, кроме уничтожения, к ним применяться не должны. В конце концов мир может быт спасён только благодаря массовому истреблению лишних людей, чьи гены вредят всему человечеству.
– Слава императору, – благоговейно проговорил Пётр. – Спасибо ему за то, что он продолжает дело предка по спасению человечества.
Оставив тело убитого на полу, друзья поспешили воссоединиться с остальными бойцами. Выискивая нужную дверь, которая привела бы солдат к тронному залу, земляне тратили драгоценное время. Вражеский монарх мог уже давно эвакуироваться, и тогда операция оказалась бы бессмысленной.
Дворец был похож на лабиринт. Бесконечные широкие коридоры, пересекающиеся друг с другом, запутывали всё больше и больше. Смирнову казалось, что они застряли в этом непроходимом каменном лесу с колоннами и с лепниной навеки. Постоянно меняя направление, солдаты оказались в том месте, откуда впрыгнули из сада. Капитан сразу же узнал его, разбитые окна и труп Брайана – яркие ориентиры, как ему тогда показалось.
– Капитан Рублёв, – заговорил Хабибуллин в рацию, – с планеты никто не улетал?
– Нет, адмирал.
– Тогда прикажите истребителям сменить цель с электростанций на шпили дворца. Уверен, на них находятся средства связи, и кнанугионцы ими обязательно воспользуются, если уже не успели это сделать.
– А это имеет смысл? Город ведь остался без электричества.
– Приказ не обсуждать! – рявкнул Хабибуллин. – Во дворце могут быть аварийные источники питания. Раз уж дворец нашего императора обладает нужными техническими средствами на случай отключения электропитания, значит и у кнанугионцев всё точно так же. Немедленно приступите к исполнению приказа! – не дожидаясь ответа подчинённого, адмирал выключил рацию и вошёл в ближайшую комнату.
Смирнов вошёл за ним, остальные же остались снаружи. Немного поразмыслив, Пётр заложил бомбу в углу помещения.
– Ты думаешь, нам поможет очередной взрыв? – удивился адмирал.
– Именно, – кивнул Пётр. – Надеюсь, что стены здесь не слишком толстые. Войдём в другую комнату, оттуда продолжим наш путь.
Офицеры вышли и вместе с солдатами отошли на достаточное расстояние. Смирнов нажал на кнопку детонатора, и прогремел взрыв. Вбежав в запылённое помещение, солдаты стали пролезать в образовавшуюся дыру, после чего выбежали в узкий коридор и побежали в неизвестном направлении.
Здесь они раньше не были. Коридор был слишком тесен для столь большой группы военных, однако вскоре он стал постепенно расширяться. Дойдя до очередного зала, земляне расстреляли всех находившихся в нём стражников, даже тех, кто стоял на посту, держа в руках копья и мечи, а не бластеры.
– Предлагаю разделиться, – сказал Хабибуллин. – Мне кажется, что мы уже достаточно походили туда-сюда по дворцу. Разделившись, мы сможем быстрее найти кнанугионского императора.
Смирнов молча кивнул и побежал вместе со своими подчинёнными в один из нескольких проходов. Адмирал тем временем ринулся в другой.
Истребители кружили над дворцом, стреляя по остроконечным шпилям. Через некоторое время на крыше одного из флигелей показались кнанугионцы с противовоздушными орудиями. Произошло несколько точных выстрелов, и половина земных звездолётов была уничтожена.
Истребители отлетели подальше и стали атаковать врагов с расстояния, но тут с других позиций по ним открыли огонь. Везде, где только было достаточно места, рептилии разворачивали орудия. Люди поняли, что попали в западню и стали улетать дальше, попутно набирая высоту.
– Адмирал Хабибуллин, – заговорил пилот истребителя по рации, – мы вынуждены временно отступить. Враг оказывает усиленное сопротивление. Мы не справляемся с ним.
– Ладно, – донёсся голос из динамика. – Сведите потери к минимуму.
Истребители продолжили отступление, разогнавшись до сверхзвуковых скоростей, как вдруг с неимоверно высокой быстротой пронёсся неизвестный звездолёт, сбросил несколько бомб на крыши и выпустил более дюжины самонаводящихся ракет. Грохот череды взрывов, который пронёсся по дворцовому комплексу, был слышен даже в отдалённых уголках кнанугионского города, пусть и приглушённо из-за огромного расстояния.
– Что? Не ждали? – послышался чей-то голос в радиоканале.
– Геннадий, это ты? – изумлённо спросил Смирнов, решив, что голос знакомого человека ему только померещился во всей происходящей вокруг суматохе.
– Да, Пётр, это я, – подтвердил Николаев. – Собственной персоной, так сказать.
– Ты стал спасительной кавалерией уже во второй раз. И появился как нельзя вовремя. Похоже, у тебя это начинает входить в привычку.
– По-другому и быть не может.
– Что ты здесь делаешь? – недоумевал капитан.
– Знаешь, друг, мне показалось, что одной медали мне будет мало. Я решил помочь нашим военным ещё раз, чтобы получить вторую награду, – сказав это, Геннадий рассмеялся.
– А как ты понял, что мы здесь? – допытывался Смирнов.
– Простая логика. Не могли же лидеры Земного Альянса оставить все силы на околоземной орбите и не отправить хотя бы небольшой флот в самое сердце врага.
– Правдоподобно. В любом случае спасибо за помощь.
– Поблагодаришь лично, когда мы выиграем, – молвил Геннадий Николаев.
– Ловлю на слове.
– Надеюсь, – вмешался в разговор Хабибуллин, – ни один горе-писатель не напишет книгу об этой битве. Уж больно дешёвый сюжетный ход получился бы с прибытием твоего друга, Пётр. Словно у автора закончилась фантазия, и ему пришлось на ходу ввести рояль в кустах.
– Не спорю, друг, не спорю.
Звездолёты продолжили обстреливать крыши и находившихся на них защитников дворца. Обстрел порой был настолько интенсивным, что корпуса разрушались за секунды.
Пётр тем временем подошёл к высоким дверям, возле которых стояла пара стражников, облачённых в доспехи. В чешуйчатых руках они держали копья. Один из воинов указал оружием на шпагу человека.
– Ты думаешь, что я стану с вами драться? – спросил капитан, поняв мысль кнанугионца. – Неправильно ты думал! – сказал Смирнов и выстрелил в воинов. Приоткрыв двери, он заглянул внутрь и, не оборачиваясь, сказал, – Идите ищите кнанугионского императора без меня. Я сам вас потом найду.
Глава 21. Предатель
Капитан вошёл внутрь. В просторной комнате его взору предстал капитан Волков. На большом столе, заполненном местными фруктами и изысканными блюдами кнанугионской кухни покоилась виброшпага.
– Зачем ты это сделал, Сергей? – задал вопрос Смирнов.
Волков молча взял оружие со стола, нажал на кнопку, и лезвие, издавая тихое гудение, завибрировало. Теперь клинок был способен с лёгкостью рассечь практически любой материал вне зависимости от его твёрдости, как если бы горячим ножом разрезали холодное масло.
– Зачем ты это сделал? – повторил Смирнов.
– Тебе никогда этого не понять, – вздохнул Волков. – Скажи, где ты жил? Где ты вырос?
– Какое это имеет отношение к тому, что я хочу услышать? – негодовал Пётр.
– Ответь! – голос предателя был полон настойчивости.
– На Земле я жил. Что с того? Какое это имеет значение?
– А я большую часть своей жизни провёл на Дальнем Горизонте. Что тебе говорит это название?
– Ничего.
– Вот именно, что ничего. Эта планета удалена от Земли более чем на тысячу двести световых лет. Точнее, это расстояние между Солнцем и звездой Kepler-62, которая до сих пор не получила обычного названия. Все продолжают называть её так, как она записана во всевозможных астрономических атласах, хотя остальные звёзды, что светят земным колониям получили полноценные названия. Гагарин, Армстронг, Достояние, Наследие, Благо, Виндзор, Ямато – вот нормальные названия звёзд разных стран. И этот список можно продолжать ещё очень долго.
– Какое отношение имеет название звезды к твоему поступку?
– Как я уже сказал, я жил на Дальнем Горизонте. Это самая захудалая планета во всей Галактике. Медицина там очень и очень ужасна. На Земле люди могут спокойно дожить до ста двадцати лет при правильном отношении к здоровью. Средняя продолжительность жизни там составляет девяносто лет. А на Дальнем Горизонте намного проще умереть, чем получить медицинское обслуживание. Никого не волнуют проблемы простых людей на окраине Российской Федеративной Империи. Никого. Слышишь? Никого. Про образование я могу сказать то же самое. Среднее образование дают относительно неплохо. Правда стоит отдельно отметить здесь то, что учителя работают спустя рукава. А всё потому, что Дальний Горизонт – очень и очень далёкая планета. Крайне сложно добиться улучшения проблем в месте, которое так сильно удалено. Мало кто из столичных чиновников готов разбираться с нашими делами, хоть сейчас технологии позволяют оказаться на моей родине всего за пару часов! Высшее образование было хуже некуда. Образовательная программа была сильно нарушена, когда я учился в военной академии. Вот ты, Пётр, обучался фехтованию на шпагах. Не знаю, о чём думал первый император, когда вводил эту дисциплину во все военные вузы, но факт остаётся фактом. Ты обучался фехтованию. А я нет. А ведь это обязательная для обучения дисциплина. Ты бы знал, с каким трудом я стал военным! Каких титанических, колоссальных усилий мне стоило пробиться в солдаты с образованием, которое даже наполовину не соответствует нужным требованиям. А уж о том, чтобы получать повышения в звании я вообще молчу.
– Но тебя ведь в итоге взяли в армию. И ты стал капитаном.
– Верно, – согласился Волков. – Однако мне пришлось потратить много сил на это. Сначала я долго пытался доказать то, что на Дальнем Горизонте дают ужасное образование. Мне удалось убедить земных бюрократов, они сказали, что во всём разберутся. Но ситуация не изменилась. Она не сдвинулась с места.
– И что ты хочешь мне этим сказать? – гневно спросил Смирнов.
– Не перебивай меня, иначе ничего так и не поймёшь, – с холодным спокойствием в голосе сказал Сергей. – Законы на Дальнем Горизонте едва соблюдаются. Часто случается так, что преступники вовсю резвятся на свободе. Их даже не пытаются поймать. А в тюрьмы тем временем сажают ни в чём неповинных людей. И самое главное – это то, что достаточно всего одного анонимного доноса, чтобы человека убили. По ложным обвинениям в принадлежности к недочеловекам убили уже так много людей, что можно территорию целого города отдать под кладбище.
– Тебя не устраивает беззаконие? Почему ты не жаловался на это в уполномоченные органы?
– Весь Дальний Горизонт жалуется. Однако до сих пор никто и не подумал что-либо предпринять.
– Но это не повод предавать человечество, – возмутился Смирнов.
– Как раз наоборот, – возразил Волков. – Моего отца убили по вине российских законов. По вине первого императора. По вине идеологии. Какие-то неизвестные влили моему отцу в рот алкоголь. Он был против этого, разумеется. Однако закон этого слушать не хотел. Когда отец опьянел, преступники его отпустили, и он пошёл домой. Его увидели полицейские, задержали. А потом его судили. Публично объявили биологическим мусором и недочеловеком, портящим генофонд всего человечества из-за гена алкоголизма. А потом его казнили.
– Закон одинаково суров для всех. Первый император установил, что если человек попробовал хоть каплю алкоголя, даже против собственной воли, то он всё равно становится недочеловеком. Мы не в том положении, чтобы оспаривать идеологию, дарованную нам первым императором. Мы должны лишь следовать ей, ибо таков священный долг каждого верноподданного. Идеология – это благо, дарованное нам первым императором и сохраняемое его потомками.
– Ты стал идеальным винтиком в системе, Пётр. Ты готов на всё ради своей идеологии. А ведь евгеника – отнюдь не двигатель прогресса, как нам твердят императоры на протяжении веков.
– Мы все винтики системы, а не я один, – возразил Смирнов.
– Нет, Пётр, ты не прав… Разве ты сам не видишь, что евгеника убивает невинных? Мой отец считался сверхчеловеком, как и любой другой верноподданный. А потом был объявлен недочеловеком. После этого вся моя семья стала изгоями общества на Дальнем Горизонте. Мой отец ведь не хотел употреблять алкоголь, ему влили его!
– Он прекрасно понимал, что даже в таком случае стал недочеловеком.
– Вся эта страна прогнила насквозь, – с отвращением произнёс Сергей. – А идеология – всего лишь пустышка. Именно поэтому я решил исправить сложившуюся ситуацию. Я желал изменить прогнившую систему, навсегда избавиться от евгеники. Я решил изменить этот мир в лучшую сторону.
– Предатель, – выдавил из себя Пётр.
– Я не предатель, а спаситель, – парировал Волков. – Знаешь почему кнанугионцы так внезапно напали на Земной Альянс во время первой человеческо-кнанугионской войны? Я тому причина. Я патрулировал пространство планеты, которая была самой первой, на которую напали. В тот день я понял, что человечество заслужило эту войну. Я был рад, что много людей погибнет. Поэтому я не сразу оповестил командование о нападении, я ждал, пока враг не доберётся до других систем. Потому-то оповещение пришло с сильным запозданием. Уже после той войны я решил перейти на сторону рептилий. Я предложил им свою помощь в обмен на вассальное подчинение человечества кнанугионцам. Я убедил их в необходимости отомстить Земному Альянсу за то позорное поражение. Я помог им достать образцы нашего вооружения. Именно поэтому у них появилось оружие, стреляющее синей плазмой. Я предоставил рептилоидам наши радары, у которых радиус действия составляет одну астрономическую единицу, которые сменили отсталые кнанугионские радары, мощность которых в разы меньше. Я обеспечил кнанугионской расе научно-технический прогресс. Уже благодаря нашим разработкам, они смогли создать свои защитные поля, а также ракеты с электромагнитным импульсом. Кнанугионская армия стала самой лучшей во всей Галактике, если не во всей Вселенной. И это именно я помог ей в этом. В этом моя заслуга. Кнанугионский император лично выразил мне благодарность за колоссальную помощь, которую я оказал его государству. И я горжусь тем, что сделал. Это ведь, можно сказать, подвиг.
– Да как ты мог так поступить? Ты же человек! Как ты посмел предать свой вид?
– Я поступал из самых благородных побуждений. Ради создания нового прекрасного мира нужно уничтожить старый. Если мы оставим всё, как есть сейчас, то сознание людей не изменится. Никто из них не хохочет приспосабливаться под новые реалии. Люди тогда устроят восстание ради восстановления прежних устоев в обществе. Именно поэтому стоит уничтожить нынешний мир. Если это произойдёт, то тогда люди станут свидетелями возведения нового мира. И никто из них не будет против этого. Все будут видеть в новом мире только родное. Никто не воспротивится новым условиям жизни. Именно поэтому всегда, когда хочешь изменить мир, надо уничтожать старый. На руинах старого мира строить новый легче лёгкого. Таков уж порядок вещей, – вздохнуло капитан Волков.
– Кнанугионцы никогда не дадут тебе власти. Они же уничтожат всё человечество. Они ведь уже устроили несколько геноцидов. Всякая захваченная ими раса подвергается уничтожению.
– Так и есть, – согласился Волков. – Однако правитель Кнанугионской Империи пообещал мне не убивать всех людей. Ещё он пообещал сделать меня своим вассалом.
– Ты хоть сам веришь в его слова? – спросил Пётр Смирнов.
– Верю. Монарх не станет лгать.
– Предатель! Недочеловек! – капитан «Аполлона» сжал кулаки. – Тебя не убить надо, а аннигилировать. Даже атомы, из которых ты состоишь, не имеют права существовать. Бросить бы тебя в ускоритель частиц и бомбардировать античастицами, чтобы от твоего существования в этой Вселенной не осталось ничего! А полученную от аннигиляции энергию можно будет потратить хотя бы на освещение городов.
– Забавный ты человек, Пётр, – усмехнулся Волков. – Кнанугионская власть поможет искоренить всю несправедливость в человеческом мире. Если бы не ты, война бы уже давно закончилась. Это ведь я оповестил кнанугионцев о том, что ты вёз лумутам ценный груз. Кстати, именно я сделал так, чтобы для той миссии выбрали именно тебя, а не кого-нибудь другого. Кнанугионцы должны были уничтожить твой звездолёт и забрать турель себе. Однако тебе удалось выжить. Если бы ты умер тогда, никто не узнал бы приближении новой войны. Кстати, это я предупредил кнанугионцев о нашем плане для той битвы, в которой Земной Альянс проиграл, и моё предупреждение убедило их тогда выслать подкрепление. А то почему, по-твоему, к рептилоидам подоспело подкрепление? Оно было выслано лишь благодаря мне. И совсем недавно, когда кнанугионский флот мчался к Земле, я отправился на орбиту Плутона. Тогда же я тайно послал сигнал союзникам, звездолёт которых подлетел к нам. Они взяли нас на абордаж, убили всех, после чего забрали меня с собой, уничтожив напоследок моё судно. Как видишь, они оставили меня в живых, а ведь могли бы убить. Кнанугионцы держат своё слово.
– Они убьют тебя при первой возможности, как только она появится, – спокойно произнёс Смирнов. – Если, конечно, победят в войне. Но этого никогда не произойдёт.
– Не убьют. Они ведь обещали сделать меня вассалом.
– Ты хоть понимаешь, что человечеству грозит уничтожение? Они ведь истребят всех.
– Не всех, – не согласился Волков. – Только часть людей будет убита. В любом случае человечество заслужило частичный геноцид. Хотя бы за то, какие ужасы творятся в России. Наша раса колонизирует новые планеты и не собирает останавливаться. Наша численность растёт. Надо бы её сократить, сильно сократить. Когда я договаривался с кнанугионским императором, я дал ему разрешение убить большинство ныне живущих людей. Часть человечества будет уничтожена. Это неизбежно. На любой войне гибнут невинные. Третья мировая война и так унесла почти сто миллионов жизней. Если бы в ходе неё применили ядерное оружие, жертв было бы намного больше. Так что и сейчас погибнут люди. Ты ведь сам говорил мне, что убийства – это нормальное явление. Популяция регулирует свою численность, восстанавливая баланс в экосистеме.
– Используешь моё оружие против меня самого? – озлобленно спросил Пётр.
Смирнов молчал и обдумывал услышанное несколькими мгновениями ранее. Тяжело вздохнув он сказал:
– Твои мотивы мне всё равно непонятны. Разве жизнь в глуши может заставить человека предать свою расу? Разве на Дальнем Горизонте никто не предлагал варианты названия местной звезды? Неужели вам всем было удобно жить с названием из астрономического каталога? Почему вы не пытались изменить своё окружение сами? У вас не хватало ума это сделать? Или вы все там такие ленивые, что ждёте прекрасного момента, когда кто-нибудь посторонний сам всё сделать? Неужели вы на Дальнем Горизонте ждали, когда всё сделают за вас? Вы хоть понимали, что надо было обращаться в органы власти планеты, а не в федеральное правительство с просьбами переименовать звезду? Российская Федеративная Империя не имеет права вмешиваться в дела нижестоящих административных единиц. Этому ведь даже в школах учат. Император не может самовольно дать название какой-либо звезде. Лишь правительство планеты или планетной системы может это сделать. И то на это требуется согласие местных жителей. Без обсуждения с населением вопросов о переименовании каких-либо объектов не обходится ничто в нашем государстве. Таков закон. Разве никто на Дальнем Горизонте не понимал этого?
– Заткнись! – проорал Сергей Волков. – Не только Дальний Горизонт так плох. Вся Россия прогнила. Все планеты такие. Везде жизнь одинаково ужасна. На всех планетах не соблюдают законов. Нигде нет достойной медицины. Люди умирают без квалифицированной помощи. А образование направлено на то, чтобы дети тупели. Все россияне страдают. Лишь император живёт в своё удовольствие. А ещё военные и чиновники живут как в раю, потому что они обеспечивают безопасность страны вместе с защитой власти монарха. Они все делают всё возможное, чтобы сложившаяся ситуация не менялась. Потому что, если что-нибудь изменится, они лишатся своей сладкой жизни. Император лично заинтересован в том, чтобы те, кто его защищает, были довольны жизнью. В противном случае они будут первыми, кто свергнет его. Находящиеся у власти живут, как в сказке, в то время как простые люди вынуждены влачить нищенское существование. Народ страдает! А ты этого не понимаешь! Никто этого не понимает! Даже твой так горячо любимый император! Он только и может жить в своё удовольствие и наслаждаться прекрасной и роскошной жизнью в своём дворце. Больше он ни на что негоден.
– Император ни в чём не виноват! – закричал Пётр. – Ты его без причин не обвиняй! Он заботится о каждом верноподданном. Он делает всё, чтобы мы чувствовали себя счастливыми. А ты, мразь неблагодарная, не ценишь его усилий! То, что ты не видишь его трудов, ещё не значит, что повелитель сидит без дела. Он каждый день живёт ради нас. Повелитель делает всё, чтобы мы были счастливы. Он старается изо всех сил. Он прилагает все усилия ради того, чтобы все верноподданным жилось хорошо. Чтобы даже такие негодяи, как ты, были счастливы. Но ты не ценишь его тяжёлой работы. Ты даже не видишь всех благ, которыми император нас ежедневно одаривает. Император продолжает благородное дело предков и старается ради нас.
– Император ничего не делает. Он только добивает умирающую страну. Российская Федеративная Империя не должна была появиться. До прихода к власти первого императора история России брала начало с призвания варягов. А при новой монархии она берёт начало с появления древнегреческих колоний в Крыму. Какое отношение Греция имеет к нашей стране? Греция даже не стала в итоге частью России. Так зачем же тогда вести историко-государственную преемственность страны с этих самых колоний? Какое отношение имеет держава гуннов Атиллы к современной России? Никакого влияния она не оказала. Тогда восточнославянские племена даже не имели государственности. А государство скифов для чего? Какова была его роль в формировании Древней Руси и Российской Федеративной Империи? Никакая. Так что и говорить о преемственности между давным-давно сгинувшими государствами и Россией нет никакого смысла. Те государства исчезли раз и навсегда, незачем копаться в их прошлом. Незачем подробно изучать их историю в школах и в вузах в рамках истории России.
– Чем тебе история-то не понравилась? Что она тебе сделала? И какое отношение она имеет к твоим мотивам предать человечество?
– Первый император вознамерился присвоить себе больше наследия древнего мира, поэтому и объявил Россию преемником всех государств, когда-либо существовавших на её территории. Это мне и не нравится. Эту же линию продолжили гнуть его наследники. Это противно и омерзительно. Сама мысль, что Россия была создана древними греками вызывает у меня только отвращение. Мне становится плохо от этого.
– Ты сошёл с ума, – заключил Пётр.
– Нет, – покачал головой Волков. – Сумасшедший здесь ты, а также династия, командование, военные, чиновники и большинство верноподданных.
– Я считал тебя другом, Сергей.
– Зато я никогда не видел в тебе друга… На случай, если ты всё понял, и с твоих глаз спала пелена, застилавшая взор, я предлагаю тебе присоединиться ко мне. Полагаю, ты не такой безнадёжный человек, каким кажешься. Тебя ещё можно изменить, я надеюсь. Присоединись ко мне, и вместе мы положим конец всему беззаконию, что творится в России и спасём человечество. Ты сделаешь благое дело, если примкнёшь ко мне.
– Я отказываюсь присоединяться к такому гнусному предателю, как ты! – бросил дерзкий взгляд на собеседника Смирнов. – Я никогда бы не присоединился ни к тебе, ни к кому-нибудь другому. Я верноподданный нашего императора. Я никогда не предам его, родину или человечество. Так что можешь мечтать дальше!
– Почему-то я нисколько не удивлён такому ответу, – тяжело вздохнул Сергей.
Волков угрожающе направил виброшпагу на Смирнова и встал в неуклюжую боевую стойку, выдававшую в нём самого настоящего дилетанта. Пётр нацелил бластер на врага и сказал:
– Я ведь могу выстрелить, и тогда всё закончится очень быстро для тебя. Предлагаю сдаться. Второй раз я так великодушен не буду.
Волков взмахнул виброшпагой и отсёк дуло бластера. Из остатка оружия вышла струйка густого чёрного дыма с неприятным химическим запахом. Аккумулятор был повреждён. Капитан Смирнов бросил бластер в сторону, и тот, пролетев несколько метров, взорвался.
– Что ты сделаешь теперь? – ехидно спросил перебежчик.
Пётр обнажил шпагу и приготовился к бою.
– Думаешь, ты справишься со мной? – засмеялся Волков. – Да твой клинок будет разрезан. Что может обычная шпага противопоставить виброшпаге?
– Мне это всё прекрасно известно, – прозвучал ответ Петра. – Уж поверь мне, я найду способ победить в этой битве. Это я тебе как превосходный фехтовальщик говорю.
Сергей разозлился и шагнул к Смирнову, замахнувшись и нанеся удар. Пётр успел отойти назад. Враг совершил ещё пару ударов, но капитан умело уклонялся от них. Волков сделал выпад, пытаясь проткнуть противника, но и эта попытка не увенчалась успехом и лишь разозлила изменника.
– Устал, дилетант? – поинтересовался Пётр, подразнивая соперника.
Предатель сжал свободной рукой запястье.
– Что? Уже рука устала от непривычной нагрузки? – продолжал капитан «Аполлона». – Вибрация слишком сильной оказалась? Какая жалость! Какая незадача!
Волков, стиснув зубы, замахал оружием, оттесняя Смирнова назад. Сделав несколько шагов, Пётр упёрся спиной в угол комнаты. Идти было некуда. Можно было попытаться проскочить, но велика была вероятность оказаться на траектории удара виброшпаги. Капитан расправил плечи, делая глубокий вдох, и почувствовал в нагрудном кармане какой-то предмет. Отстегнув пуговицу, он сунул туда руку и понял, что это. Это была коробочка с зелёными дрожжами, которая так и не покинула его кармана с момента, как очутилась там; даже когда мундир стирался на борту «Артемиды», подарок лумута продолжал оставаться там.
Вынув её, Смирнов открыл крышку и резким движением вытряс содержимое на лицо врага. Тот схватился за лицо рукой и заорал от боли.
«Тамут разозлился бы, если б узнал, как я применил его подарок», – подумал Смирнов.
Волков продолжал кричать. Он опустил руку, и Пётр увидел химический ожог на щеке, с которой свисал кусок кожи. Под носом располагалась небольшая опухоль, заполненная жидкостью, начавшей медленно вытекать, издавая неприятный запах. Завершал ужасающую картину растёкшийся глаз.
Получив преимущество, Смирнов сделал выпад и проткнул врага насквозь, с хирургической точностью попав в сердце, после чего прокрутил шпагу пару раз, чтобы мышцы сердца не затянулись, не давая таким образом крови быстро вытечь. Волков издал резкий вдох с тихим хрипом, уронил оружие, упавшее на пол со звоном, замолк и опустился на колени. Неспешно вытащив шпагу из тела поверженного противника, Пётр взял со стола кружевную белоснежную салфетку из кнанугионского шёлка и вытер окровавленный клинок. После этого капитан опустил оружие в ножны и с тяжестью на душе в последний раз посмотрел на умершего бывшего друга, полный раздумий.
На что готов человек ради своих целей? Неужели ради их достижения он пойдёт на всё? Возможно, так оно и есть. Но кто сможет предать собственных друзей, родину, свой биологический вид, в конце концов? Разве что безумец. Неужели есть в мире такие индивиды? К сожалению, есть; Сергей Волков тому доказательство. Что же побудило его перейти на сторону врага? Что он надеялся таким образом обрести? Каковы были его мотивы? Плохая жизнь на одной из планет ещё не является поводом предавать родину. А смутное желание сделать мир лучше, избавить его от несправедливости кажется столь глупым и нелепым, что тоже не способно побудить человека на то, что совершил Волков.
Смирнов прекрасно знал, что Дальний Горизонт – хорошо развитая планета, на которой есть все условия для достойной жизни. Так почему тогда Волков говорил об отсталости малой родины, о том, что законы на ней не соблюдаются? Скорее всего, Сергей сошёл с ума. Никакие другие предположения Петру не приходили в голову. Все российские законы суровы, огромная их часть существует для того, чтобы избавляться от чиновников, несоблюдающих интересы населения. Сколько правителей планет, отдельных провинций и муниципальных образований было убито из-за того, что они в установленные сроки не сумели построить дома для людей, которые остались без крова в ходе первой человеческо-кнанугионской войны. Смирнов думал и ничего не понимал. Возможно, Волков лгал ему. Возможно, предатель свято верил в свои слова, словно настоящий сумасшедший. В который раз тяжело вздохнув, Пётр решил больше не возвращаться к этой теме, а бывший друг навсегда остался в его памяти предателем и безумцем, недостойным того, чтобы о нём говорили в положительном ключе.
Глава 22. Конец войны
Адмирал Хабибуллин вёл подчинённых к тронному залу. Обежав несколько коридоров, его группа оказалась перед высокими резными дверями. Солдаты вбежали внутрь, и обнаружили внутри императора, восседавшего во главе стола вокруг стражников и множества других кнанугионцев. Военные убили каждого врага, способного оказать хоть малейшее сопротивление. После этого, адмирал при помощи робота-переводчика заговорил с вражеским правителем.
– Кнанугион в данный момент беззащитен, – громогласно заявил Хабибуллин. – Предлагаю Вам сразу сдаться, потому что дальнейшее сопротивление бесполезно. Эта война подошла к концу. И кнанугионцы в ней потерпели поражение. Всё в точности как во время первой человеческо-кнанугионской войны. Нет смысла продолжать эту войну дальше. Вы только потеряете солдат в бессмысленной бойне. Сдавайтесь, если хотите сохранить жизнь.
– Наша Цивилизация не считает целесообразным поступать так, как ты нам предлагаешь, – спокойно проговорил кнанугионский монарх.
– Это ещё почему? – раздражённо спросил адмирал.
– Наша Цивилизация уверена в том, что в любой момент сюда могут прибежать стражники, и тогда они вас всех убьют. Весь путь, что вы проделали, совершенно не имел смысла, как Наша Цивилизация полагает. А наши солдаты, находящиеся сейчас на орбите вашей родной планеты, сражаются ради Кнанугионской Империи. Они воюют ради будущего нашей расы и скоро принесут мне победу. Наша Цивилизация не видит смысла в том, чтобы сдаться в момент времени, когда до полной победы над человечеством осталось совсем чуть-чуть.
Хабибуллин, выслушав перевод, приставил дуло бластера к чешуйчатому виску императора и ещё раз повторил просьбу сдаться, которая на этот раз больше напоминала приказ.
– Наша Цивилизация уверена в том, что ты не станешь убивать монарха. В жилах представителей священного рода течёт священная кровь, которую нельзя проливать. Ты не станешь этого делать. Наша Цивилизация в этом уверена. Поэтому все твои действия расцениваются Нашей Цивилизацией как ложь. Твоя речь не является правдой, поэтому Наша Цивилизация не верит в твои пустые угрозы. Признай то, что человечество проиграло в этой войне и сдайся на милость победителей, человек. Весь ваш вид был обречён с самого начала. Поэтому не стоит угрожать Нашей Цивилизации, что ты готов пролить священную кровь представителя священного рода. Наша Цивилизация уверена в том, что ты не сможешь лишить жизни монарха.
– Ради того, чтобы закончить эту глупую войну и предотвратить уничтожение своей расы я готов взять такой грех на душу. Я совсем не боюсь лишить жизни врага. Я солдат. Я уже много раз убивал. Для меня это обыденность. Убивать для меня так же просто как для некоторых покупать хлеб в магазине. Убью Вас и глазом не моргну. Даже совесть меня мучить не будет никогда. Моя психика устойчива, и я никогда не желал о содеянном. Я никогда не испытываю жалости или сожаления за то, что отнял чью-то жизнь. Я военный, я осознанно выбрал путь убийств. Любой враг должен быть убит, если он не сдастся. Поэтому повторяю в последний раз, другой возможности добровольно сдаться у Вас не будет. Прекратите эту войну и сдайтесь на милость императора Российской Федеративной Империи.
Кнанугионец помолчал, а потом тихо произнёс:
– Наша Цивилизация готова согласиться с твоим предложением, человек. Уж лучше будет остаться в живых, чем погибнуть с честью от руки инопланетянина. Подданные будут огорчены намного сильнее, если Наша Цивилизация будет убита. Но сильнее всего они расстроятся из-за того, что кто-то из низшего биологического вида сумел убить Нашу Цивилизацию. Этого подданные не смогут принять.
– Тогда прикажите своим войскам прекратить бой и сдаться, – грозно приказал адмирал, чувствуя, как становился хозяином ситуации.
Монарх послушно сделал всё, о чём его просили. Всё это время Хабибуллин держал его под прицелом.
Кнанугионский флот, получив новые указания, прекратил огонь и отправился назад, наращивая скорость. Земные звездолёты помчались за ними, попутно уничтожая их. Как рептилии ни пытались оторваться от преследователей, разрыв между остатками двух флотов уверенно сокращался. Земляне шли на таран, когда враги вновь включали защитные поля, и порой ценой собственных жизней раскалывали космические корабли противника на куски.
На орбиту Кнанугиона прибыл лишь флот человечества, который по сравнению с начальной численностью поредел значительно. Ни единого судна рептилий не дошло до столицы державы. Пара сотен земных звездолётов взяла планету под космическую блокаду, не позволяя покидать её даже одноместным кораблям.
Капитан Смирнов вышел из дворца через огромную дыру, которая образовалась после мощного взрыва ещё во время штурма. Сев на часть полуразрушенной стены, он наконец-то расслабился. Война закончилась. И довольно быстро это произошло. Прошлая война с кнанугионцами была такой же быстрой, однако закончилась она почти мгновенно относительно нынешней. Сейчас же на завершение военных действий потребовалось немного больше времени. Но это не было проблемой, так как главная цель была выполнена. Земной Альянс одержал победу над Кнанугионской Империей.
Однако наиболее важным событием, по мнению Петра Смирнова, было вовсе не это. Важно было то, что враг потерпел поражение. Не победа людей, а именно проигрыш кнанугионцев был значим. На произошедшее следовало смотреть именно под таким углом, полагал капитан «Аполлона». Смирнов почувствовал гордость за свою родину, за человечество, за военный флот России, за друга и за себя. Приятное чувство, как он думал.
Подошёл Хабибуллин.
– Отдыхаешь, друг? – поинтересовался он.
– Да, – коротко ответил Смирнов.
– Давно ты здесь?
– Несколько минут, наверное, – устало и с небольшой долей равнодушия сказал капитан.
– Признавайся давай, кого ты увидел в той самой комнате, что приказал подчинённым идти без тебя? – полюбопытствовал адмирал.
– Волкова я увидел, – промолвил Пётр, после чего рассказал всё о предательстве бывшего друга, постоянно упоминая в своей речи и дружбу с Волковым, и его непростительное деяние.
– Ты уверен, что убил его? – задал вопрос Хабибуллин. – Раны в сердце не всегда мгновенно убивают.
– Я шпагой покрутил немного, чтобы он быстрей на тот свет отправился. И лишь когда он перестал дышать, я вышел из комнаты. Я бы не стал уходить, пока он не испустил бы дух. А у тебя что произошло? Долго императора уговаривал сдаться? Или же ты всё никак его не смог найти в этом лабиринте?
– Нашёл я его. Эта чешуйчатая морда никуда бы от меня не спряталась. Где угодно нашёл бы я этого императора. Хоть этот дворец и похож на лабиринт, я всё равно справился с поиском. Оказался там, где надо, и сделал то, что от меня требовалось. Я выполнил свой долг и внёс вклад в нашу общую победу над врагом.
– Он хоть сговорчивый?
– Можно так сказать. Пришлось пригрозить ему бластером. Лишь тогда он пошёл на наши условия. Их Цивилизация решила остаться в живых, а не умереть с честью от руки ненавистного человека.
– Их Цивилизация? – непонимающе спросил Смирнов.
– Да, – кивнул адмирал. – Он себя постоянно так называл.
– А почему?
– Это у кнанугионских императоров такое титулование. Ваше Величество или подобные ему у рептилий отсутствуют, только Ваша Цивилизация у них есть. А монархи называют себя Нашей Цивилизацией. Почти как говорить о себе во множественном числе, например, «Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Финляндский и прочая, и прочая, и прочая». Формы обращения и формы титулования разные, как видишь, бывают. В каждой культуре они свои. Резиновые морды не стали исключением.
– И всё-таки хорошо, что наш император себя на «мы» не называет, и всяких «Ваших Величеств» у нас нет. Одно слово – повелитель. Коротко и ясно.
Грандиозных размеров корабль был виден в небе над Кнанугионом. Все жители столицы смотрели на него и трепетали. Это была «Мощь», личный звездолёт императора Российской Федеративной Империи, всё время скрывавшийся на теневой стороне орбиты Земли. Формой космический корабль напоминал чрезмерно вытянутый наконечник стрелы. Десятикилометровая длина, которую крайне сложно достичь, демонстрировала превосходство России в технологическом развитии перед другими государствами и доминирование в космосе. Начинаясь острым носом, завершался корабль широкой кормой, ширина которой была равна двум километрам. Одного лишь размера было достаточно для того, чтобы произвести нужное впечатление.
Космический корабль был настолько огромен, что совершать обход на нём было очень трудной и долгой задачей. Ни один человек не справился бы с этим даже за неделю. Даже если бы это задание поручалось тысяче солдат, то они всё равно бы тратили на это невероятно много времени. Поэтому на борту «Мощи» всегда находились роботы, которые и выполняли большинство задач по обслуживанию звездолёта. К каждому помещению был прикреплён по меньшей мере один механический работник. Только благодаря им можно было сократить время, требующееся на проверку состояния судна. Многие другие задачи тоже выполнялись ими, несмотря на то, что в составе экипажа было вполне достаточно людей.
Звездолёт постепенно опускался на поверхность планеты, с каждым мгновением вселяя в кнанугионцев всё больше и больше страха. Всем казалось, что прибывшее судно вот-вот начнёт бомбардировку или заберёт всех местных жителей куда-нибудь за пределы Млечного Пути, где навсегда оставит в открытом космосе. Зрелище было поистине ужасающим, так как подобных гигантских космических кораблей никто себе даже представить не мог. Само по себе создание такого колоссального звездолёта было дорогим, а его эксплуатация требовала много энергии. Мало кто из правителей разных рас задумывался о конструировании чего такого, потому что это было совершенно нецелесообразно по многим причинам. Однако стоило кому-нибудь лично увидеть «Мощь», как такой индивид понимал, что его создатели обладали достаточными ресурсами для поддержания судна в надлежащем состоянии. Каждый кнанугионец, что смотрел на опускающийся на поверхность их родной планеты, космический корабль-гигант, осознавал, что вторая человеческо-кнанугионская война была ими проиграна, а Российская Федеративная Империя, которая обеспечила Земному Альянсу безоговорочную победу, была отныне хозяином всей Кнанугионской Империи.
«Мощь» опустилась ещё ниже. Теперь уже можно было рассмотреть огромные дула корабельных орудий, расположенных на днище. Когда звездолёт совершил посадку и встал на мощные опоры, взору каждого, кто находился на последних этажах зданий, предстали турели на верхней части звездолёта, а также мостик, больше похожий на одиноко стоящую башню. Высота корабля составляла километр, из которой сто метров занимал мостик. Даже самые высокие строения в кнанугионской столице не дотягивали до высоты звездолёта.
Широкая дверь космического корабля открылась, и выдвинулся длинный телескопический трап, по которому зашагали солдаты в парадных мундирах. За ними вышли роботы, развернувшие красную ковровую дорожку вдоль трапа и дальше. По обе стороны от неё в несколько рядов встали военные, держа наготове оружие. Когда все приготовления подошли к концу, в дверном проёме показался император.
Стоило монарху сделать первый шаг, как солдаты, ударив кулаками по груди в область сердца, закричали: «Слава императору! Да будет вечной слава о его победе!». Весь путь, что он шёл, военные не замолкали ни на секунду.
Подойдя ко дворцу, император встретил Хабибуллина, Смирнова и Николаева.
– Рад видеть Вас всех в добром здравии. Российская Федеративная Империя никогда не забудет Вашего подвига, – тепло промолвил монарх военным. Далее он уже говорил, обращаясь к Геннадию, – А Вы исполнили свой священный долг и помогли родине в войне против сильного врага. Вы поступили так, как подобает настоящему сыну своего отечества. Вы обязательно получите вторую медаль. Вы совершили подвиг, за который Вас будут помнить во все времена.
– Благодарю Вас, мой повелитель, – сказал Геннадий Николаев, поклонившись.
– Адмирал Хабибуллин, Вы смогли выяснить причины, по которым у кнанугионцев произошёл резкий технологический прогресс?
– Да, повелитель. Капитан Волков перешёл на сторону врага и предоставил им образцы нашей военной техники и оружия. На основе нашего вооружения рептилии создали своё собственное оружие. Получив новые технологии, они смогли разработать новое оружие. В частности, ракеты с электромагнитным импульсом были сконструированы самими рептилоидами на основе наших технический достижений. Они уже давно вели разработки в этой области.
– По праву победителя мы заберём себе все имеющиеся чертежи подобного оружия, а также привлечём кнанугионских специалистов для обмена опытом.
– Повелитель, – начал адмирал, – кнанугионский император сказал мне, что все, причастные к созданию ЭМИ-ракет, были убиты, ещё когда мы не успели начать штурм дворца. А чертежи уничтожили вместе с ними. Мы пытались найти хоть что-нибудь, но не смогли. Похоже, что их монарх не соврал нам. Вряд ли бы нам стали лгать. Всё-таки намного проще в случае, когда враг добрался в самое сердце государства и вот-вот победит, уничтожить всё то, что он сможет использовать в будущем. Вот и не оставили нам ничего, что помогло бы получить новое оружие для нашей армии.
– В любом случае в памяти любого компьютера остаются удалённые данные, которые можно восстановить при наличии специальных программ. Да и враг не настолько глуп, чтобы лишить себя в будущем возможности снова пустить в производство передовое вооружение. Уверен, они наверняка оставили копии всех файлов где-нибудь. Наверное, у кнанугионцев есть какой-нибудь секретный план возмездия. Скорее всего, они сохранили всё, что поможет им в случае гипотетического восстания, и тщательно пытаются это скрыть сейчас. Не станут же кнанугионцы уничтожать все достижения своей науки и добровольно уходить в технологическом плане на пару десятков лет в прошлое. Это ведь стратегическое вооружение, и полный отказ от него значит поражение в любой будущей войне с сильным противником. Поэтому рано или поздно мы сможем найти все чертежи кнанугионского оружия, а также тех, кто участвовал в его разработке. Думаю, что дела обстоят именно так, а не как-то иначе. Либо же мой будущий вассал солгал о том, что чертежи уничтожены, а создатели сверхтехнологичного оружия нового поколения убиты.
– Вы желаете сделать императора Кнанугионской Империи своим вассалом? – изумился Хабибуллин.
– Верно, – кивнул монарх. – Хоть он и враг, хоть он и заслуживает смерти, как и вся его раса, проливать священной крови мы всё же не будем. Неправильно убивать монархов. Даже если это твои враги. Таков принцип. Отныне все планеты кнанугионцев станут российскими.
Смирнов задал вопрос:
– А что будет с кнанугионцами? По нашим законам нужно устроить частичный геноцид этой расы. Будет ли соблюдаться закон по отношению к ним?
– Геноцид обязательно будет. Все кнанугионцы, проживающие на планетах уничтоженных ими рас, будут истреблены. Три четверти кнанугионцев, проживающих на колониях, где никогда не было разумной жизни, будут поголовно убиты. На самом Кнанугионе как на родном мире этой расы никто убит не будет.
– Воистину справедливое и мудрое решение, мой повелитель, – горячо произнёс Смирнов. – Эти рептилии понесут заслуженное наказание. Они уничтожили столько рас, что сами заслужили тотального уничтожения. Однако Вы, повелитель, проявили к ним милосердие и решили не уничтожать их всех. Вы следуете заветам Вашего великого предка, придумавшего этот закон. Слава первому императору! Мы будем вечно благодарны ему за то, что он придумал закон, согласно которому геноцид проводится не для всего населения, а только для его части. Слава первому императору!
– Позвольте спросить, повелитель, – вежливо сказал адмирал. – Как на Ваше решение отреагируют другие страны Земного Альянса? Им известно о Ваших намерениях сделать кнанугионские владения исключительно российскими? Не будут ли участницы Земного Альянса против этого единоличного присвоения планет?
– Другим лидерам человечества пока ничего неизвестно о моих планах. Я поставлю их перед фактом после подписания капитуляции и официального вхождения покорённых планет в состав Российской Федеративной Империи с установлением вассалитета. Думаю, что мои коллеги-правители точно будут против. Но у них не останется никакого другого выхода, кроме как признать расширение моих владений. Отношения между странами-участницами Земного Альянса могут значительно ухудшиться после вхождения Кнанугионской Империи в состав России, но менять своего решения я не намереваюсь. Это может подорвать наше единство. Однако, несмотря на это, моё решение окончательное, а мнение коллег меня совершенно не интересует. Россия станет единоличной владычицей кнанугионских планет и их ресурсов, – заключил император.
– Слава императору! Да будет вечной слава о его победе! – восторженно закричали Хабибуллин, Смирнов и Николаев, стукнув себя кулаками по груди.
– Адмирал, пройдёмте со мной, – пригласил монарх Алмаза проследовать за собой. – Я хочу, чтобы Вы были рядом в столь знаменательный исторический момент.
Суверен и адмирал удалились. Геннадий и Пётр постояли некоторое время молча на том же месте, а потом немного поговорили, обсуждая произошедшее. После недолгой беседы они разошлись в разные стороны.
Смирнов шёл к «Аполлону» и чувствовал гордость за победу. Ненавистные враги потерпели позорное поражение. Пётр радовался тому, что рептилоиды больше никогда не смогут злодействовать. Много разумных рас было ими уничтожено, и капитана делала счастливой мысль, что подобное больше никогда не повторится.
Капитан Смирнов шёл и гордился тем, что стал причастным к мести за смерть каждого, кто пал от оружия кнанугионцев. Он гордился тем, что принял участие в очередной войне против рептилий и привёл родину к победе.
Капитан Пётр Смирнов и воинственные кнанугионцы
© Copyright: Илнур Абдуллин, 2021
Свидетельство о публикации №221042301436
Свидетельство о публикации №221042301436
Рецензии