Ловушка для госпожи Манаи

В прошлой главе я рассказал о том, как госпоже Манаи удалось перехитрить лису по имени Хитрые Глазки и сбежать из подводного дворца богини Матушки Уйми. Выйдя на берег, Ни увидела военный лагерь, где располагался император Шио. Конечно, она сразу же отправилась туда, чтобы предупредить императора о коварных планах своей бывшей учительницы, лисы по имени Госпожа Мягкие Лапки, которая приходилась великому Шио тётей.

Конечно и в те благословенные времена простолюдину не так просто было попасть на прием к императору. И дело тут не в заносчивости Шио, а в том, что он, избранный самим Небом, был настолько занят государственными делами, что просто не имел возможности успевать всё и сразу. Тем более, что как писал Осия, стоит правильно построить стены, и тогда они будут исправно держать крышу. Так и в случае Шио, который столь совершенно организовал своё государство, что простым людям зачастую не было нужды обращаться лично к нему, чтобы решить свои маленькие проблемы. Но в случае госпожи Манаи, как нам с вами известно, речь шла о деле государственной важности. Конечно, юная Ни не думала о чем-то подобном, искренне полагая, что стоит ей только сообщить первому попавшемуся стражу, как её тут же отведут к императору. Но стоило ей заговорить с важным господином в красиво расшитом халате, как к ней подскочили его слуги с бамбуковыми палками и закричали о том, как смеет она, простолюдинка, обращаться с речью к самому господину Имао, что имеет великую честь надевать на императора правую туфлю. Госпожа Манаи отвечала им вежливо, пытаясь вкратце обрисовать суть дела. Но слуги, глядя на своего господина, что надменно улыбался, закричали, перебивая девушку, замахнулись на неё палками. Такого обращения Ни стерпеть не могла. Её родинка на щеке вспыхнула пунцовым светом, в прекрасных глазах загорелось пламя тенгуя. Она вынула из волос серебряную шпильку, дунула на неё, и шпилька превратилась в превосходный меч. Госпожа Манаи, конечно не владела оружием, как опытный воин, но, чтобы проучить пару невеж с палками, навыков, что давали в Лисьей Школе, было более, чем достаточно. Госпожа Мягкие Лапки всегда говорила, что нельзя полагаться на одно только колдовство и хитрость, всегда нужно уметь давать отпор и более традиционными способами. И бедные её ученицы днями, бывало, отрабатывали приемы с оружием, словно боевые монахи из обители Сокрушающего Кулака. Тут никто не мог похвастаться хорошими результатами, кроме лисы по имени Проворная Охотница. Она достигла такого совершенства, что госпожа Мягкие Лапки велела ей на время покинуть школу, чтобы ученица могла совершенствовать свои навыки у более сильного учителя. Им стал кабан по имени господин Сломанный Клык. Он в свое время удостоился служить начальником стражи в самом Небесном Дворце, но был изгнан за свой неуживчивый нрав и свинскую натуру. От него Охотница научилась владеть в совершенстве всеми видами оружия, превосходя в этом любого человеческого воина. Потому, когда госпожа Манаи предала лис, Проворная Охотница тоже вызвалась участвовать в погоне, надеясь тут применить свои навыки, чтобы получить заслугу в поимке беглянки. Но сейчас её здесь не было, и у двух олухов с палками не было шансов против госпожи Манаи, которая к тому же была объята гневом тенгуя. Удары её меча разили подобно молнии. Слуги господина Имао не успели ничего понять, как их палки были порублены на куски, словно блюдо из сырой рыбы, сухих водорослей и риса, что так любят восточные дикари. То самое, что они скатывают в рулон и потом рубят острым ножом, смазанным уксусом, редкая гадость, и что молодые люди в этом находят?

Но вернемся к госпоже Манаи. Её блестящая победа над двумя слугами господина Имао, вызвало большой переполох в лагере. Сам Имао позорно бежал прочь, причитая, словно старуха. Но на бегу он столкнулся с сотником по имени Даори. Тот поинтересовался, что происходит. И господин Имао, забыв свою надменность, дрожащими губами рассказал сотнику, что на лагерь императора напал злой оборотень. Даори поспешил на место сражения и видя двух слуг, что в ужасе пятились от Ни, что продолжала размахивать мечом, надменно улыбнулся в точь-в-точь, как совсем недавно господин Имао. И это ваш оборотень, сказал он. Ни, видя нового противника, оставила в покое слуг Имао и вновь встала в боевую стойку. Даори вытащил из ножен свой меч и Ни вновь вступила в бой, в этот раз более серьезным противником. Сотник владел мечом прекрасно, к тому же знал разного рода хитрости и умел не только наносить удары, но и прыгать и даже немного взлетать в воздух. Их бой, напоминающий завораживающий танец, что так любят жители западных гор, привлек внимание всего лагеря. Сражающихся плотной стеной обступили воины и слуги. Многие из них надменно улыбались подобно господину Имао, и потому они казались Ни на одно лицо. И лицо это казалось ей очень знакомым. Впрочем, у девушки не было много времени рассматривать лица зевак, ей надо было победить опытного командира. Когда Даори исполнил удар, что в боевом искусстве называют «Черный вихрь», меч госпожи Манаи отлетел в сторону, приняв свой изначальный вид шпильки. Сотник уже собирался прикончить её ударом «Прыжок лягушки-быка», когда Ни прошептала заклинание и превратилась в черного ядовитого шершня. Даори закричал от боли, когда жало впилось ему в шею. Когда госпожа Манаи вновь приняла свой истинный вид, сотник валялся у её запыленных ног, держась за распухшую шею и пуская изо рта кровавую пену. Солдаты, наблюдающие за битвой, побледнели, их лица в мгновение из надменных стали бледными и суровыми. Не успела госпожа Манаи подобрать свою шпильку, как она оказалась в окружении острых наконечников копий. Кто-то сзади крикнул, что она и правда оборотень и её надо прикончить на месте. Строй вокруг Ни сомкнулся, одно из копий уперлось ей прямо в пылающую метку тенгуя. Госпожа Манаи намеревалась вновь превратиться в кого-либо, чтобы ускользнуть из ловушки, или наоборот проучить воинов. Но был риск, что они пронзят её на мгновение раньше, чем сработает заклинание. И тут неожиданно копья дрогнули, воины расступились. Перед госпожой Манаи стоял сам император Шио, во всей своей мощи и блеске славы, и надменно улыбался. Ни, при виде него упала на колени и дрожащим голосом сообщила о цели своего визита. Шио в ответ неожиданно рассмеялся, лично подошел, поднял её с колен и сказал, что с удовольствием послушает подробности в своём шатре. Госпожа Манаи, забывшись от счастья, только кивнула в ответ и последовала за тем, ради кого предала свою прежнюю жизнь.

Пройдя стражей с гуандами, что надменно улыбались, Шио и Ни впервые оказались наедине. Он вежливо предложил девушке присесть и выпить с ним вина. Госпожа Манаи, совершенно смущенная, не посмела отказаться, тем более, что родинка на её щеке продолжала полыхать, надо было отойти от боя и успокоиться. Она отхлебнула немного горячего вина, такого ароматного, какого в жизни ей не доводилось пробовать и начала рассказывать императору о грозящей ему опасности. Шио сидел рядом и надменно улыбался, слушая. Когда Ни закончила, он поблагодарил девушку и сказал, что подозревал что-то подобное, потому всегда начеку, его шатер надежно защищен магическими оберегами и злыми псами. Но он оценил по достоинству самоотверженность госпожи Манаи, и готов её вознаградить, чем только она ни пожелает. Ни смутившись ещё больше, отвечала, что ей не нужно никакой награды. На что Шио снисходительно улыбнулся, подошел к девушке и убрал выбившийся локон с её высокого лба. Он сказал, что видел её тоже, когда она смотрела сквозь волшебное зеркало. И влюбился с первого взгляда. После того, как он увидел таинственную незнакомку в своей спальне, он уже много дней не находит себе покоя, постоянно думает о ней. Когда рука императора скользнула по щеке, родинка госпожи Манаи вспыхнула ещё сильнее, полыхнула огнём. Шио зашипел, отдернув руку. А Ни сразу все поняла. Как вы помните, она видела Шио одного в купальне. Но об этом никто не мог знать, кроме неё и императора. Ошибка же, допущенная сейчас императором, говорила о том, что перед ней не настоящий Шио. Конечно, точно она могла убедиться, лишь взглянув на его обнаженный торс, госпожа Манаи, хоть и видела императора всего несколько мгновений, но запомнила на всю жизнь всего родинки и шрамы на теле. Ни резко вскочила и распахнула халат Шио. Тот, похотливо рассмеялся, но как вы уже знаете, госпожу Манаи интересовал совсем другой вопрос. И действительно, она увидела идеально красивое тело, гладкую кожу без единой родинки и шрама. Сомнений не было, перед ней был самозванец или оборотень.
Госпожа Манаи немедля вытащила из волос шпильку, но оборотень, а точнее лиса Пушистая Прелесть, оказалась немного проворнее. Она схватила запястья Ни, произнесла заклинание, и в мгновение руки госпожи Манаи оказались оплетены прочной веревкой. Пушистая Прелесть надменно улыбнулась и Ни сразу поняла, чьё лицо напоминали ей лица всех, кого она встретила в лагере. Да, многие глупцы в наше время считают эту историю выдумкой, говоря, что оборотень способен придать иллюзию лишь своему телу, но ничему больше. Но не стоит забывать, что речь о весьма выдающейся лисе. Пушистая Прелесть с самого рождения была склонна к выдумке и сочинительству. Будучи совсем маленьким лисенком, она дабы избежать наказания после шалости, начинала сочинять такие небылицы, что даже госпожа Мягкие Лапки так увлекалась историей, что забывала о том, что лгунью надобно как следует проучить. С взрослением, эти качества лишь усиливались, Пушистая Прелесть всегда чувствовала тягу к изящному слову, сочинению историй. Как вы знаете, у знаменитого романа «Похождения блудницы из Хофу» есть продолжение, автор которого неизвестен. Так вот, автором того продолжения, который все любители изящного полагают не только не уступающим оригиналу, но его превосходящим, была лиса Пушистая Прелесть. Написано оно как раз в те годы, когда она обучалась в Лисьей Школе вместе с будущей госпожой Манаи. Ещё её кисти принадлежит несколько менее известных в наши дни книг. Потому, немудрено, что столь одаренная в литературном плане лиса, смогла создать иллюзию целого военного лагеря, правдоподобно прописав в нём каждого воина, слугу или чиновника. Хотя, конечно, всё равно они несли в себе некий авторский отпечаток. Но в том беда всех оборотней, как бы ни были они искусны, а все равно в любой иллюзии угадывается их истинная суть.
 
Ни в гневе пыталась освободиться, но слишком искусно были сплетены волшебные веревки. Пушистая Прелесть, по-прежнему оставаясь в образе Шио, снисходительно смеялась. Она уже готова была убить госпожу Манаи, но желала, чтобы смерть её была как можно красивее. Потому сейчас в голове лиса перебирала, какой способ убийства наиболее изящно впишется в окончание её истории. Пока она колебалась между бокалом вина с алмазной пылью и самоудущающей веревкой, Пушистая Прелесть вспомнила, что Ни не лиса, она просто человек, пусть и содержащий в себе силу тенгуя. А значит, её можно съесть, тем самым поглотив её силы и способности. Тем более, предательница так страстно желала воссоединиться с Шио, так пусть же воссоединится с ним навсегда, переварившись в его животе. Плотоядно улыбнувшись, лиса склонилась над госпожой Манаи, чтобы впиться в её лицо острыми зубами. Ни вся сжалась от ужаса, и тут неожиданно Пушистая Прелесть захрипела и стала медленно оседать. Когда она упала лицом вниз, госпожа Манаи увидела в её спине смазанный ядом маленький дротик, подобный тому, что используют дикари в джунглях. Подняв глаза, девушка увидела гибкую фигуру в одной набедренной повязке. Это была никто иная, как лиса Проворная Охотница. Конечно, она не собиралась убивать свою подругу. Но Пушистая Прелесть сплела столь искусную иллюзию, что ей удалось обмануть не только госпожу Манаи, но и другую лису. Так погибла величайшая из лис-литераторов. И лично мне её немного жаль, поскольку я сам любил зачитываться продолжением «Блудницы из Хофу», сколько в этой книге изящества, юмора и пикантности. Но такова судьба всякого лжеца, однажды он становится сам жертвой собственной выдумки или интриги. Как говорят охотники в лесном царстве Ген, всякая ловушка на зверя приготовлена прежде всего для тебя самого.

Место на берегу, где погибла Пушистая Прелесть, долгое время считалось особым. Многие студенты, поэты и философы приходили, садились на большой камень и ждали вдохновения. Важно было найти тот самый камень, на котором лежала мертвая лиса. А это было непростым делом, камней там было много. Но стоило его найти, как человек ощущал небывалый прилив воображения. Именно тут была написана знаменитая поэма «Розовый лепесток на холодном ветру». Но это имело и свою плату. Человек, который получил подобное откровение, долго не жил, или же признание и слава приходили к нему уже в глубокой старости или вовсе после смерти. Как вы знаете, это весьма справедливо для благородного мужа Инцая, автора «Розового лепестка». Я сам подтвердить правдивость этих слов не могу, поскольку уже лет пятьдесят, как Уйми изменила свое русло и затопила эти места.

Но вернемся к нашему повествованию. Проворная Охотница долго рыскала вдоль реки, надеясь встретить беглянку, но тут её внимание привлек военный лагерь. Незаметно пробравшись внутрь, Охотница подумала, что Небо одарило её гораздо более щедрой наградой, чем она ожидала. Ведь, главный смысл этой погони не дать Ни предупредить Шио о грозящей ему опасности. Но зачем ловить предательницу, если можно взять и убить самого императора, в этом смысл происходящего. Потому довольно зажмурившись, представив себе, какую великую заслугу она получит, Проворная Охотница, прячась в тенях, отправилась к шатру императора и оказалась там как раз в тот момент, когда Пушистая Прелесть в образе Шио пыталась съесть госпожу Манаи. Какова же была растерянность Охотницы, когда убитый ей император обратился в мертвую лису, а все вокруг, шатер и даже полный людьми военный лагерь исчез в мгновение ока. Она стояла на берегу реки, усеянном камнями. И все что не было тут иллюзией, это мертвое тело Пушистой Прелести и госпожа Манаи, которая тоже ещё не поняла, что произошло и в растерянности смотрела по сторонам. Охотница тем временем вновь вынула духовую трубку, с помощью которой она выстрелила ядовитым дротиком и направила её на девушку. Госпожа Манаи, руки которой вновь были свободны, начала медленно отступать назад. Она уже поняла, что имеет дело с Проворной Охотницей, несмотря на то, что лиса приняла облик маленького смуглого дикаря. Ни хотела вынуть шпильку, но опасалась, что лиса окажется проворнее. Не зря же её звали Проворной Охотницей. Но в отличие от Хитрых Глазок и Пушистой Прелести, Охотница всегда отличалась большей прямолинейностью и некоторой простотой. Потому, госпожа Манаи, чтобы потянуть время, заговорила с ней. Она высоко отметила её воинские качества, сказав, что для неё было бы честью погибнуть от её руки. Лиса не шелохнулась, по-прежнему целясь трубкой в грудь Ни. Девушка продолжила, говоря, что всегда восхищалась боевым мастерством Охотницы, и хотела бы умереть в честном поединке один-на-один, а не от выстрела ядовитого дротика. Глаза Охотницы заблестели, она сама весьма любила поединки, и не могла отказаться от такого предложения. Ответом госпоже Манаи было превращение маленького дикаря в усатого военачальника в сияющих латах и с огромной гуандой. Он отсалютовал Ни и принял боевую стойку. Госпожа Манаи тоже вынула из волос шпильку и превратила её в меч. Охотница, издав боевой клич, бросилась на госпожу Манаи, надеясь убить её одним единственным ударом «Бросок тигра». Но девушка подпрыгнула высоко в воздух и обратилась в маленькую птичку, что понеслась прочь. Конечно, госпожа Манаи трезво оценивала свои шансы на победу против столь опытной воительницы, и они были ничтожны. Потому, она вызвала лису на поединок, с одной лишь целью: улучить момент и сбежать.

Охотница не растерялась, она тут же вновь обратилась в коршуна и бросилась следом. Они летели над рекой, коршун почти настигал несчастную пташку, но та в последний момент вырывалась вперед, чудом избегая его кривых когтей. Охотница преследовала госпожу Манаи весь день и всю ночь. Несчастная пташка уже выбилась из сил, а коршун всё не отставал. Госпожа Манаи уже стала думать, что лучше бы действительно дала себя убить в том поединке, так тяжело было её бегство. Не в силах больше махать маленькими крылышками, Ни стала снижаться к берегу, заросшему тростником.  Коршун, предвкушая, как вонзит свои когти в трепыхающуюся добычу, как разорвет клювом бьющуюся плоть, радостно заклекотал. Он уже отвел назад крылья и выставил вперед лапы с когтями, собираясь схватить птичку. Ни вся сжалась от ужаса, но тут неожиданно победный клекот перешел в бульканье. Птичка Ни сделала разворот в воздухе и увидела, как коршун падает вниз, пронзенный насквозь стрелой, а вслед за ним кружатся в волшебном танце его перья.

Госпожа Манаи, все ещё не веря своим глазам снизилась и приняла свой истинный вид. К ней подбежал взволнованный и растерянный юноша с луком. Ни поблагодарила своего спасителя и между ними завязался разговор. Юношу звали Юэй, и он был птицеловом из деревни на берегу Уйми. Был он весьма беден. В той деревне, где он жил, Юэй был самым бедным из жителей. Даже пьяница и попрошайка Тода был богаче несчастного сироты. Потому, когда Юэй пытался посвататься к красавице Саи, это вызывало как смех самой девушки, так и её родни. Но Юэй был настойчив, каждый раз проходя мимо дома своей избранницы, он выпускал стрелу в сторону её окна. К стреле была прикреплена записка с очередным признанием в любви, стихотворением или просто пожеланием доброго утра. Однажды стрела едва не угодила в одну из служанок девушки. Дальше этого терпеть было нельзя. Когда Юэй вернулся после охоты на птиц в свою полуразвалившуюся хибару, то нашел на пороге свою стрелу, к которой была привязана записка. В ней было написано, что Саи выйдет за него замуж, если он принесет накидку, сделанную из перьев голубой цапли. В ином случае, пусть забудет дорогу к её дому. Такие накидки в те времена могли носить только наложницы императора, потому как голубая цапля всегда славилась своей редкостью. Любой другой юноша на месте Юэя опечалился бы, и понял, что цель его недостижима. Но Юэй наоборот, весьма обрадовался. Он не сомневался в том, что ему удастся добыть птицу. Собрав последние монеты, он отправился к деревенскому предсказателю, чтобы выбрать счастливый день. Тот погадал на черепашьем панцире, брошенном в пламя, и ответ его был таков: «Три стрелы будет выпущено. Одна мимо цели, две другие принесут внезапное счастье».

Воодушевленный юноша в ту же ночь отправился к реке. Голубую цаплю возможно выследить и поймать только ранним утром, когда небо меняет цвет с угольно-черного на дымчато-серый. Терпеливо сидел охотник в холодной воде среди зарослей тростника и слушая рёв лягушек-быков. Когда на небе стали исчезать звезды и оно начало светлеть, Юэй увидел на небе точку. Юноша присмотрелся и сердце его радостно заколотилось, перед ним и вправду была голубая цапля. Он ожидал, что ему придется караулить появление птицы не одну ночь, а она появилась в первую же. Это ли не проявление того, что Небо к нему благосклонно? Немедля Юэй натянул тетиву и выстрелил. Но стрела прошла мимо, буквально на перышко от редкой птицы. Цапля протяжно закричала и улетела. Но Юэй помнил предсказание и не отчаивался. Он вновь спрятался в зарослях, ожидая второго шанса. Когда небо стало на тон светлее, юноша вновь увидел в небе две точки. Он всмотрелся и с удивлением увидел маленькую, ранее невиданную им птичку, за которой с клекотом гнался коршун. Юэй не хотел тратить вторую стрелу, но так жаль ему стало пташку, что он не выдержал и выстрелил. И в этот раз стрела поразила цель. И какого же было его удивление, когда птичка обратилась в красивую девушку в платье сливового цвета. Юэй думал, что перед ним Лесная Фея или одна из волшебных служанок Матушки Уйми. Ни, узнав его историю от начала до конца, улыбнулась и сказала, что знает, как его отблагодарить.

Она попросила дать ей третью стрелу. Когда Юэй протянул её, госпожа Манаи покрутила стрелу в ладонях, подула, плюнула на наконечник и сделала заговоры на силу полета и удачу. После вернула стрелу юноше и велела выстрелить ей наугад, а затем следовать в то место, куда она упадет. Именно там Юэй, по словам Ни, должен будет обрести то, что искал. Юноша поднял лук и выстрелил. К его удивлению стрела взмыла высоко в небо и понеслась прочь, на юг. Он растерянно посмотрел на госпожу Манаи, но та велела ему идти в сторону, куда улетела стрела. Сердечно попрощавшись, они пошли каждый своим путём.

Юэй долго шел через заросли тростника, заливные поля, небольшой лес, пока к вечеру не подошел к большой богатой усадьбе. Он никогда здесь не бывал, но знал, что тут живёт господин Шимура, крупный землевладелец, которому принадлежали все поля в округе. Ворота усадьбы были открыты, и были слышны удары бронзового колокола. По частоте ударов Юэй понял, что в доме кто-то умер и теперь жрецы таким образом отгоняют злых духов от мертвого тела. Войдя во двор, Юэй увидел множество плачущих слуг и домашних, что собрались вокруг мертвеца. Пробравшись через них, юноша увидел лежащего на спине господина в богатых одеждах. И к его ужасу из глазницы мертвеца торчала его стрела! Он вскрикнул от удивления, чем привлек внимание всех собравшихся. Кто-то закричал, что у него лук. Юэя схватили. Было несложно установить, что стрелу выпустил именно он, при нем были наконечники и перья, точно такие же, что и на стреле, что поразила жертву. А жертвой был сам господин Шимура, что утром имел обыкновение любоваться видом из окна и сочинять небольшие короткие афоризмы, который записывал за ним слуга. В то утро, глядя на восходящее солнце, капельки росы на листьях, нежно шелестящие листья вишни от легкого ветерка, господин сказал слуге, что если бы он и хотел умереть, то подобным прекрасным утром, любуясь всей этой нежностью. Слуга обмакнул кисточку в тушь, торопясь записать сказанное, и тут на бумагу брызнула струйка крови. Это внезапно прилетевшая стрела пробила насквозь череп господина.

Несчастного Юэя начали бить, и убили бы, не вмешайся вдова господина Шимуры. Она быстро навела порядок, велела заковать убийцу в колодки и послать за господином судьей. Юэя посадили в яму, которую использовали для содержания провинившихся слуг. Там он провел всю ночь проклиная свою судьбу и укоряя себя самого, что доверился злой волшебнице, которая наверняка сама злой дух или оборотень. Но ничего не поделаешь. Наутро прибыл господин судья. Впрочем, он прежде отправился принести соболезнования вдове. Она долго его угощала всякими яствами и поила лучшим вином, прежде, чем он, ближе к полудню, не начал рассматривать дело.  Когда перед ним вывели юношу, он велел рассказывать все, без утайки. Юэй бесхитростно поведал всю историю от начала и до конца. Во время рассказа его часто прерывали выкриками или насмешками. Но юноша продолжал свою удивительную историю, а судья внимательно слушал. Закончив, Юэй опустил голову, ожидая самого сурового из приговоров. Но судья, подобревший от еды и выпивки, сказал, что не видит вины юноши. Юэй глупо доверился злому духу, но враждебного умысла не имел. Истинными преступниками являются волшебница и лук, который поразил господина Шимуру. Волшебницу-оборотня следует объявить в розыск, а лук немедленно предать казни. На глазах пораженного Юэя его лук был сломан, тетива разорвана, а затем все, что от него осталось брошено в костер. С юноши, который до конца не мог поверить в происходящее, сняли колодки и отпустили на все четыре стороны. Хотя, он теперь и не знал, на какие деньги купить себе новый лук, и чем теперь ему промышлять, но зато он остался жить, и это было настоящее чудо.
Он шел прочь от усадьбы, не зная смеяться ему или плакать, когда его догнала запыхавшаяся служанка. Она сообщила, что госпожа Шимура имеет к нему некое дело. Конечно, Юэю не очень хотелось возвращаться в то место, где его едва не убили. Но помня о тех чудесных обстоятельствах, что привели его сюда, Юэй все же согласился. Госпожа, хоть и носила белое траурное платье, была очень приветлива и даже радостна. Она приняла его в личных покоях, отослала слуг и лично прислуживала ему за небольшим столиком, который ломился от вкуснейших блюд, многие из которых Юэй видел впервые. Юноша только заметил, что вдова является его ровесницей, к тому же весьма красива, намного красивее Саи, к которой он безуспешно сватался. Госпожа Шимура поведала ему, что вышла замуж более года назад и не могла родить господину наследника. Вызванный лекарь сообщил ей и господину, что госпожа, скорее всего поражена проклятием бесплодия. Господин Шимура после этого намеревался взять вторую жену, а госпожу отослать назад к родителям. Но этим планам помешала внезапно прилетевшая стрела, которая сделала госпожу Шимура весьма богатой вдовой. И она не знает, как и благодарить Небо и того, кто стал проводников его воли, то есть Юэя. Она покрыла лицо и грудь юноши тысячью поцелуев, Юэй почувствовал, как восстала его победоносная стрела. Он повалил госпожу Шимура на спину и впервые познал женщину. Для вдовы, которая до того знала, только старого господина, этот раз был первым, который принес такое удовольствие, что она долго металась в сладостных конвульсиях, пока Юэй раз за разом орошал её заветную пещеру.

Вскоре юноша женился на госпоже Шимуре. Он оказался рачительным хозяином, который сильно преумножил богатства, что ему достались. Но он так бы и остался просто богатым землевладельцем, не будь он знаком с госпожой Манаи. Когда она уже стала женой великого Шио, то весьма возвысила Юэя. Как вы уже поняли, речь идёт о том самом Юэй-гуне, победителе Уру-хана, Хранителе Белого Дворца. Впрочем, он и сам проявил недюжинные таланты на военном поприще. Потому те, кто говорят, что Юэй-гун, величайший из полководцев Срединной империи после Шио, выдвинулся только благодаря этому, пусть прикусят свои грязные языки. Его славные победы в эпоху Регентства говорят сами за себя. И пусть он в дальнейшем поддался злу и погубил себя, это не умаляет его великих талантов и достоинств.

Что касается госпожи Манаи, она продолжила свой путь, памятуя о том, что лис, отправленных в погоню, было четверо. И четвертую лису, Фыркающую Насмешницу, она опасалась больше всего. До Ситая оставалось совсем немного, но девушка решила сделать крюк через северный лес, чтобы избежать встречи с последней лисой. Выйдя на поляну, ту самую, где Рю некогда выкопал чудесную лягушку, Ни решила переодеться. Она хорошо помнила тот свист и улюлюканье, которого удостоилась в городе Якши, когда решила пройтись по улицам города в подобном одеянии. Она сняла с себя серебряные шпильки, кроме одной, сложила сливовое платье, завязала все это в ткань и закопала в неприметном месте. Сама же оделась в бедную одежду. Теперь она выглядела точь-в-точь, как девушка-крестьянка, что отправилась в большой город, надеясь попасть в услужение в богатый дом. Солнце уже отправилось спать на вершину горы Нийпо, ворота крупных городов на ночь в те времена закрывались. Потому, Ни стала искать ночлег в лесу, наутро рассчитывая попасть в столицу. Она уже собралась заночевать прямо на дереве, когда увидела в зарослях огонек. Подойдя поближе, девушка увидела одинокую хижину, стоящую среди леса. Это вызвало её подозрения, она до сих пор была под впечатлением от иллюзии военного лагеря, порожденной Пушистой Прелестью. Но обойдя хижину вокруг, Ни не обнаружила ничего странного и вызывающего опасения. Погоня и долгий путь сильно утомили госпожу Манаи, и она решилась постучать. 
Ей открыл глубокий старик-отшельник, он пригласил Ни в дом. Он спросил, куда держит путь девушка. Ни, которая после всех свои злоключений, уже никому не доверяла, решила не раскрывать своих планов относительно императора. Вспомнив слова матери о том, что она состоит в дальнем родстве с домом Манаи, девушка сказала, что хочет попробовать устроиться к господину Манаи прислугой. Старик погладил длинную бороду и одобрительно кивнул. Он сообщил, что хорошо знает, где находится особняк Манаи, если его гостья желает, он нарисует на бумаге, как попасть туда, не заблудившись по пути в огромном городе. Ни с благодарность кивнула, старик нарисовал подробную схему и сделал подписи красивым каллиграфическим почерком. Госпожа Манаи выразила своё восхищение его искусством, на что старик ответил, что некогда он служил писарем при самом господине Юнаги, советнике Акины, а затем Шио. Но потом произошло несчастье, умерла его любимая и единственная дочь. И тогда всё бросив, он ушел в лес жить в уединении. Угостив девушку нехитрым ужином, состоящим из горьких корней и улиток, старик постелил в углу циновку, предлагая отдохнуть. Ни, которая не доверяла услышанному, решила быть начеку. Она легла на спину, сложила руки на груди, незаметно зажав в них единственную шпильку. И не ошиблась, стоило ей слегка забыться сном, как она почувствовала на лице горячее дыхание. Слегка приоткрыв один глаз, Ни увидела нависающую над ней фигуру, что тянет к ней скрюченные руки. Госпожа Манаи не стала раздумывать, одни точным ударом она вонзила шпильку в шею врагу. Фигура захрипела и рухнула на пол. Девушка вскочила, охваченная гневом и увидела, как у её ног умирает старик-отшельник. Он дернулся несколько раз в конвульсиях и замер. Но к ужасу госпожи Манаи, он не обрел своего истинного вида, так и оставшись мертвым стариком.

Да, Ни в ту ночь допустила ужасную ошибку. Тот старик, которого звали Бон, действительно почти всю жизнь служил писцом при господине Юнаги, и действительно Небо забрало его любимую дочь, которая была внешне весьма похожа на госпожу Манаи. Потому, когда Ни легла спать он долго сидел, глядя на неё, любуясь чертами лица и пытаясь угадать, что ей снится. Но тут он увидел, как в волосах девушки запуталась букашка. Он склонился над ней, чтобы убрать её, и тут Ни нанесла свой роковой удар. Многие годы спустя она сожалела о содеянном. Она даже велела слугами разыскать в лесу ту хижину, чтобы устроить останкам Бона достойные похороны. Но им так и не удалось её найти, лес без остатка поглотил жилище старого отшельника.
Пока госпожа Манаи горько плакала над телом несчастного Бона, та самая букашка выбралась из её волос и превратилась в Фыркающую Насмешницу. Она презрительно засмеялась при виде девушки. Ни бросилась, чтобы схватить шпильку, что все ещё торчала из шеи старика, но лиса наступила ей на руку. Насмешница сказала, что Ни разочаровала её. Лиса всегда считала девушку своей лучшей подругой, даже больше. На это госпожа Манаи ответила, что ничего не изменилось, она хоть и полюбила Шио, никогда бы не причинила вреда никому из подруг. Просто она желала предупредить императора о кознях Госпожи Мягкие Лапки, не более того. Насмешница фыркнула, как обычно, когда Ни говорила по её мнению какую-то глупость и убрала ногу с её руки. Она помогла Ни подняться на ноги и ласково сказала, что скучала по ней. Лиса крепко обняла госпожу Манаи и тихо прошептала, что пустилась в погоню с одной лишь целью, вернуть долг. Ведь, Насмешница обязана своей жизнью Ни, и этого никогда не забудет. Она притянула девушку к себе и поцеловала в губы, так шелково и сладко, как никто никогда не целовал Ни до этого. Они так долго стояли, не в силах оторваться друг от друга. Потом лиса сказала, что так будет лучше для всех и пошла прочь. Что касается госпожи Манаи, она так и стояла, словно нефритовая статуя. Немудрено, поцелуй, который подарила ей лиса, был знаменитым поцелуем забвения. И бедная девушка забыла все, что помнила. И свое имя, и прошлое, и все, чему она научилась в Лисьей Школе. Только к утру, она пришла в себя, и к своему ужасу обнаружила мертвое тело старика и бумагу, на которой была нарисована схема с подписями, как добраться до особняка Манаи в Ситае. Решив, что она шла туда, чтобы устроиться прислугой, девушка решила продолжить этот путь.

Она прошла через северные врата и без труда нашла указанный дом. О том, что произошло с госпожой Манаи дальше, я расскажу в следующей главе.