Птица года, или нечаянная радость

  Начну с предыстории. С 1996 года Союз охраны птиц России ежегодно выбирает «Птицу года».  Нет, это не конкурс  птичьей красоты или талантов. Цель этой кампании – побудить человека посмотреть в небо: как там живётся пернатым, не нужна ли им наша подмога.  С помощью добровольцев  орнитологи  собирают данные о численности и распространении  птицы года и  помогают  ей выживать в нашем далеко не идеальном мире.
 Узнав об этом благом деле  только в 2013 году, когда в центре всеобщего внимания  оказался орлан-белохвост, и памятуя, что «словом можно спасти»,  я тоже попыталась помочь  этой царственной птице,  увы, уже  занесённой в Красную книгу России.
Могучая птица - орлан белохвостый,
Два метра в размахе крыла!
Ты стала добычей бескрылых двуногих,
И Красная книга тебя не спасла.

Не царствуешь больше в небесном просторе,
Парящий твой прерван полёт.
Напрасно подруга с птенцами в гнездовье
С добычей, орлан, тебя ждёт.

Твой белый в полвеера хвост клиновидный
И мощным  крючком жёлтый клюв
Застынут недвижно в роскошной гостиной.
Во всём тут царит хищный дух.

А в жёлтых глазах твоих недоуменье
Застыло в извечном: "Зачем?!!"
Орланы - стервятники, но по природе,
А ты, человек, отличаешься чем?

 С черным стрижом – птицей 2014 года, к сожаленью, тоже удалось познакомиться  только заочно. Название этой птицы уносит нас в глубину веков. Корень слова «стр» связан с понятием быстрого движения:  «стремительный», «струя», «стрела», Стрибог (бог ветра у древних славян). Если вы когда-нибудь разгонитесь на автомобиле до 200 километров в час, вспомните о стриже: эта самая стремительная из наших птиц  может развить такую же скорость в полёте. 
  2015 год преподнёс  настоящий сюрприз: птица года – горихвостка  - сама пожаловала к нам в гости! 
 Выхожу я как-то солнечным майским утречком во двор на даче, а на фонарном столбе небольшая птичка с оранжевой грудкой самозабвенно распевает, подёргивая ярко-рыжим хвостиком: «Фи-ить! Фи-ить!» По этому хвостику я и предположила: «Неужели горихвостка?!» Постояла  несколько минут, подивилась, послушала, да тут колокольный звон поторопил меня на службу в храм.
  Вечером внимательно посмотрела фотографии горихвосток по интернету: по всем приметам  на столбе распевал самец этой птицы.  На следующее утро всё повторилось. «Фи-ить! Фи-ить!».  Пригляделась:  чёрный зоб и белое пятно-«лысинка» на лбу, значит, это точно «горихвост».
 А через несколько дней появилась и «горихвосточка»: наряд её был поскромнее – оливково-серый, но с тем же «огоньком» в основании хвоста. Аккуратненькая, точёная, как изящная  японская фарфоровая статуэточка, она замерла на  телевизионной антенне. Замерла перед этой красотой и я…  Горихвосточка же вспорхнула и …исчезла прямо у меня глазах.
 После нескольких часов наблюдений из засады выяснилось, что горихвост приглядел местечко для гнезда в стене нашего дома, рядом с входной дверью, где за кирпичами была небольшая выемка около телевизионной антенны.
 Пока горихвосточка обустраивала дупло, а я наслаждалась работой в палисаднике, горихвост вдохновлял нас своим мелодичным посвистом, озаряя двор часто подёргивающим хвостиком : «Ви-ить! Ви-ить!»
 Недели через две-три  огненными  лучиками деловито замелькали полюбившиеся нам дачники, неустанно доставляя «детский корм» в гнездо.  Двор стал похож на столичный аэродром: то взлёт, то посадка, и так беспрерывно, весь день, с жизнерадостным «Фить-ю! Фить-ю!». Как подсчитали орнитологи, рейсов 500, не меньше!
 А тут ещё нежданные «гости» нагрянули: прилетели две любопытные трясогузки, уселись на электрические провода прямо напротив гнезда,  длинными хвостами вверх-вниз потряхивают и тетекают, и тетекают.  "Уить...уить..." – коротким  тревожным свистом  встретила их мать-горихвосточка. Недосуг разговоры разговаривать – недовольно  пырхнула в ответ огненным хвостиком раз-другой, и убрались восвояси непрошеные гости.
 И вдруг горихвостки пропали. Неужели  соседский кот удачно поохотился?! Ох уж этот круговорот еды в природе… А как же птенцы?!!  Пришлось супругу моему ставить лестницу и проверять гнездо. Вытащил два кирпича из ниши в стене – пусто, никого нет. По моему настоянию опустевшее гнездо было сфотографировано. Сухая трава, несколько пёрышек, кусочки бумаги, обрывок веревки – если бы не видела своими глазами проникающих туда птиц, решила бы, что это просто кучка мусора.
 Так совпало, что в это же время все мои домашние разъехались: кто в путешествие, кто к родственникам, и осталась я одна. Сижу, фотографию опустевшего гнезда рассматриваю, и хотя люблю уединение, на сердце какое-то время щемит. Не встретит меня утром горихвост на столбе, не услышу его приветливое «Фить-ю!»
 Не встретил. Но на проводах, как новогодние игрушки-прищепки, сидели пять ласточек и долго и тщательно чистили пёрышки.
 Когда же где-то в саду или в парке раздавалось такое знакомое и родное «Фить-ю!»,  всякий раз искала я взглядом птичку с оранжевым хвостиком.
Сейчас  зима, горихвостки в Африке, а меня в январский мороз согревают воспоминания о нечаянной летней радости.