Счастливый билет

Когда-то была Земля. Так называлась колыбель человечества на протяжении множества веков, на тысячах языков и диалектов. Странное имя, не имеющее ничего общего с античными названиями её «братьев» и «сёстёр» по Солнечной системе. Впрочем, уже не важно. Теперь это не более чем астрономическое тело на карте обозримой Вселенной. Кусок камня, покрытый кипящей водой, лавой и пеплом.

 Высокий худощавый мужчина с осунувшимся небритым лицом, в потрёпанном, испещренном мелкими пропалинами черном деловом костюме, грязно белой рубашке с припущенным  неясного цвета  галстуком размышлял о мире, каким он стал и каким мог бы быть.  22-й век стал последним в истории Земли. Или людей… Земля щедро платила своим неразумным детям, сделавшим сейсмическое оружие началом конца.

 С плеч человека небрежно свисал серебристый огненеупорный плащ. Пожалуй, единственное, что защищало его от разносимого горячим ветром пепла и окалин со стороны пылающего за периметром леса.

 Правую руку оттягивал увесистый несгораемый кейс с наручником. Стальной браслет неприятно врезался в запястье, что вынуждало постоянно поправлять наручник и потирать травмированную кожу.

 Видавший виды боевой шлем, обтянутый камуфляжной  тканью, покоился на одном из сложенных друг на друга ящиков. На деревянных ящиках цвета хаки белела трафаретная надпись «Вооружённые силы Французской Республики», и ниже «Воздушно-космические силы». Какая ирония, Франции уже не существовало…Мужчина горько ухмыльнулся этой мысли и устало потер переносицу.
 
 Прикрыв глаза, он облокотился на верхний ящик, неосторожно задев шлем. Глухо ударившись о бетон, упавший предмет вывел его из забытья. Звук на миг приковал неодобрительный взгляд выстроившихся вокруг экипированных солдат. Каждый прикрывал свой сектор обзора. Нервы на пределе.

 Находясь на посадочной платформе космодрома Куру, во Французской Гвиане, единственном уцелевшем космодроме этого погибающего мира, человек в деловом костюме задумчиво всматривался в одну точку – пропускной пункт и массивные ворота, преграждающие въезд на территорию взлётно-посадочного объекта. Серые глаза, и бледная кожа сильно выделяла его из числа креолов и французов. Туда же был устремлён взор большинства окружавших его людей: военных и персонала космодрома.

 Видимость заметно ухудшалась. Платформу волна за волной застилал дым. Пепел и пыль то оседали вниз, то взметались, подхватываемые потоками горячего воздуха.

 Мужчина оправил складки огнеупорного плаща, поднял голову и сощурился. Нарываемое пеплом небо давило. Со времен Голоцена вулкан Триндади мирно спал. Теперь он и тысячи других в унисон исполняли свою дьявольскую симфонию.

 Юго-восточные пассаты гнали экваториальные воздушные массы с Бразильского нагорья прямо на них, а вместе с ними дым, пепел и смерть. Дышать становилось труднее. Порывистый ветер усиливался, что не добавляло оптимизма присутствующим. Огонь распалялся, пожирая некогда пышную растительность тропического леса.

 Время истекало. Земля вздрагивала, все чаще, все сильнее.

- То, что под ногами…, - неожиданно для себя, негромко по-русски произнес человек с кейсом, опустив взгляд к ногам и бетонному основанию, на котором стоял.

- Вы что-то сказали, Глеб? - на французском переспросил находившийся рядом вооружённый до зубов креол. Напряжение последних дней, сказалось на лице и голосе говорящего. Желваки на скулах, вымазанная сажей кожа, превращали лицо воина в подобие маски, сродни демонической. Хриплый голос лишь усиливал впечатление.
Солдаты охраняли периметр, сосредоточенно озирая окрестности.

 Невольно отшатнувшись, Глеб всё так же тихо, но уже на французском пояснил.

- Земля, на моём языке издревле обозначало «то, что под ногами», опора, понимаете? - На лице промелькнула смесь печали и восхищения. Так говорят о матери, которую давно не видел, и не обнимал. Однако, встретившись глазами с собеседником, он уловил лишь холодную решимость. – Не, важно, простите….

 Солдат недоуменно пожал плечами, поднял и протянул ему шлем, жестом указав «Надень», и вернулся к своему сектору обзора. Он не понимал. Не понимал и того, что уже никогда не ощутит больную дрожь и жар измученного человечеством тела планеты, которое, сотрясаясь в глубине, отдавалось пульсирующими толчками в ноги людей.  Но, ясно одно - это их последние минуты на Земле.

 Мужчина в штатском послушно взял шлем левой рукой, но не стал надевать. Наплевать на инструкции. В последние минуты на Земле, он жадно впитывал каждое прикосновение ветра, каждую частицу пыли и влаги, касавшихся его кожи и взъерошенных, местами опалённых волос.

 Рота Иностранного французского легиона и несколько человек в спецодежде обслуживающего персонала,  дожидались прибытия пассажира № 1, сенатора Клода Фурье, уже президента догорающей Франции.

 Командир был уже извещён об одной отбитой атаке по ходу следования кортежа, что и стало причиной задержки. Глобальная катастрофа свела немногих уцелевших в мире с ума, теперь каждый был сам за себя. Уже не имело значения, кто прав, кто виноват. Но, и сейчас было что спасать.

 Волновало лишь одно, увидит ли он своего отца. Пойдя на сделку с компанией и правительством, он многим рисковал, было из-за чего. Минуты стремительно таяли. Вынужденное ожидание держало всех в нескрываемом напряжении. 

 Во взлётной зоне глухо урчал двигателями военно-космический транспортник. Фыркая столпами пыли и газов, он изящно отсвечивал серебряной чешуёй в бликах огня и атмосферных всполохов. Массивный силуэт выделялся на фоне бушующего заката.

 На платформе был лишь один корабль.

- Глеб Котовски? – подошёл командир спецназа. Глеб кивнул.

- Уже на подъезде кортеж вновь подвергся атаке анархистов,  с минуты на минуту будет здесь, но не один, за ним хвост. -  Мрачно произнес он. – Будьте готовы… и наденьте уже шлем, мы отвечаем за Вашу безопасность.

 Котовски сжал губы. В президентском кортеже отец, гениальный инженер-сейсмолог и климатолог.

 С внешней стороны стали доноситься отдалённые звуки выстрелов и разрывов.

 Нахмурившись, командир спешно вернулся к своим людям, по пути отдавая отрывистые распоряжения. Защёлкали автоматные затворы, солдаты выстроились в боевой порядок, взяв на прицел главные ворота.

 Глеба не отпускали тревожные мысли. Волна жестокости набирала обороты.

 Многочисленные  фанатики, глобалисты и просто обезумевшие от голода люди, бесчинствовали, утратив надежду на выживание. При  этом, чиновники и члены богатых фамилий находились в первых рядах на эвакуацию. Несправедливость и отчаяние распаляли в брошенном на произвол судьбы человечестве неуёмную жажду крови не меньшей силы, чем стихия агонизирующей планеты.

 Инженер службы контроля за состоянием земной коры и атмосферы, в числе команды учёных, Глеб Котовски долгое время мониторил тектоническую активность. Моделируя ситуацию, он скрупулёзно выявлял наиболее безопасные зоны с сейсмически устойчивыми породами, на случай благоприятного исхода событий.

 В итоге, способный учёный несколько месяцев работал над сохранением наследия, а по факту консервацией награбленного элитой «скарба». Теперь у каждого дельца был свой Форт-Нокс. И он знал обо всех.

 Глеб сплюнул. Даже в минуты отчаяния людьми движет жадность.

 Раздался грохот. Сквозь приоткрытые ворота со скрежетом царапающих бетон и железо деталей, «влетел» кортеж. Визжа простреленными колёсами, остановился и старый пикап отца. Легионеры кинулись к президентскому транспорту. Преследователи не заставили себя ждать, вскоре у закрывшихся ворот началась яростная стрельба.

- Отец! - Мужчина ринулся навстречу вышедшему из машины старику. Выскочивший следом пёс принялся нещадно облизывать лицо Глеба. – Чарли, и ты здесь?!

 Он не успел обнять отца. Тот ступил два шага и упал, на груди расплывалось бурое пятно.

 Глеб прислонил его к старому «Роверу». Старик слабел, каждый вдох сопровождался булькающим хрипом. На груди окровавленный осколок Visual-ID гласил: «Пётр Котовски. Компания «Млечный путь». Доступ 1 уровня».

- Мы всё сделали правильно, сын. –  Глядя на кейс, с трудом произнёс отец. И уже шёпотом. - Это…наш…». Его глаза застыли. Секунда, вечность... Рядом шаркнули лоснящиеся туфли.

 Вскинув голову, Глеб устремил испепеляющий взгляд на президента. Тот крякнул от неожиданности.

- У него не было шансов! – Фурье затравленно озирался, страх на лице сменился нетерпением. – Отдайте кейс, мы свою часть сделки выполнили!

- Почему не спецкар? Почему в джипе?!  - Глеб сжал кулаки, костяшки хрустнули и побелели. Президента заслонил телохранитель, мордоворот с бритой головой.

 В воздухе повисло напряженное молчание .

- Чёртов спаниель, не по инструкции! – заговорил бритоголовый. – Старик не хотел расставаться с собакой. Мы его предупреждали…

- Ещё есть шанс, спасёт рекробокс* , этот…

- На транспортниках их нет. - Резко оборвал охранник.

 Пальба снаружи усиливалась. Система охраны периметра не справлялась. Лихорадочно вращающиеся башни с турелями взрывались одна за другой.

 Подбежавший командир спецназа отрапортовал, с его лица стекали крупные капли пота, он тяжело дышал: «Рота 3-го пехотного полка французского Иностранного легиона…в Вашем распоряжении, Мсье Президент. Но, время на исходе… Взлётное «окно» вот-вот закроется…».

 Словно в подтверждение его слов, по земле пробежала дрожь, бетон стал расползаться на глазах, тряхнуло и ящики с военным снаряжением посыпались. Один из них раскрылся, со звоном выкатились бутылки элитного алкоголя. Возникла неловкая пауза.

 Оглушительный грохот вывел из оцепенения. Взрывная волна подняла облако пепла и пыли, огонь перекинулся на здания внутри периметра. Под землей нарастал гул.

 За спиной президента в верхних нотах загалдела свита. Раздался дамский визг. Началась паника.
 
 Легионеры сомкнули внешний строй, держа на прицеле пропускной пункт. Ворота крошились, сквозь многочисленные бреши  на объект один за одним стали проникать вооружённые люди и тут же падать, как подкошенные. Застрекотали штурмовые винтовки, ухали подствольники. Легионеры поливали огнём осаждавших, периметр трещал по швам.

 - Мы теряем зону эвакуации, уводите президента! - Орал в ухо президентскому телохранителю командир. - Мы сопроводим его людей! Скорее!

 Фурье повелительно указал охранникам на ящики и поспешил к стартовой площадке. Секьюрити упаковали ящики и, пыхтя, засеменили к возвышавшемуся над платформой транспортнику.

 Срываясь на рык, Глеб рванулся к президенту, удержал легионер:

- Не стОит, мсье! Скорее, платформа не стабильна!

 Отец не дышал. Один из солдат ещё раз проверил пульс и сокрушенно повёл подбородком, сочувственно взглянув в глаза Глебу. Кто-то резко поднял его под руки и потянул в сторону готового к старту корабля.

 Тихо заскулил Чарли, рука сама вцепилась в ошейник.

 У шлюза их остановил грубый голос вооружённого контролера.

- С собой только одна единица багажа! С животными нельзя! У Вас высший уровень, президент ждёт.

- Я понимаю. – Ответил он, спорить бессмысленно, такова реальность. Глеб наклонился и потрепал Чарли по холке. Снял ошейник. Пёс послушно сидел рядом и тихо скулил, сверля Глеба большими карими глазами. Молодой человек отвёл взгляд. Впервые в жизни он не знал, что сказать. И что, вообще, в таких случаях говорят собаке?

- Чарли…дружище… - Он не договорил.

 Чарли всё понял. Что-то пролаял, лизнул Глеба в лицо и умчался к лежавшему у «Ровера» хозяину. Он тупо смотрел вслед собаке, сжимая в свободной руке ошейник. Шлюз с шипением закрылся. Снаружи в обшивку корабля градом заколотили пули, гулко врезались импульсные заряды. 

- Вас ждут на мостике, здесь нельзя находиться. 

 Глеб опустил ошейник в карман пиджака. Ноги не слушались. В числе других пассажиров и сопровождающей охраны его единым потоком понесло в погрузочный лифт.
Сюрреализм происходящего не укладывался в голове. Мир превратился в один большой театр времён Нерона, режиссёр которого в изощрённом бесстыдстве сжигал и актёров, и зрителей в одном пожарище. «Гори-гори ясно, чтобы не погасло…» - в голове истерично крутилась фраза из детской игры.

 «Доигрались…» - сказал он вслух, но его уже никто не слышал, корабль «расправлял крылья», запуская маршевые двигатели. Грохот земной какофонии сменился мерным гулом устремившегося ввысь звездолёта.

*******

 Время от времени возникала вибрация. На главном мониторе в центре рубки бледно-красным фоном светилась опускавшаяся зона с верхней части экрана. Некоторые фрагменты выделялись на отображаемом поле. Система фронтального щита методично подсвечивала цели, помещая их в оранжевый контур. Возникала лёгкая вибрация и прежняя маркировка сменялась на зелёный, затем и вовсе исчезала с экрана. В один момент тряхнуло. Глеб вопросительно покосился на капитана, занятого управлением и изучением телеметрии перед броском.

- Проходим пояс Койпера, - невозмутимо ответил он, - срабатывают гравитационные торпеды. Астероидная защита у корабля более чем надёжна, не о чем волноваться.  – Он на секунду отвлёкся, затем закончил. – К тому же мы усилены новейшими ударно-волновыми пушками. – Крайнюю фразу он адресовал к стоящей лицом к широкому обзору тучной фигуре последнего властителя Земли.

 Фурье покинул «тонущий корабль», пересев на другой, неторопливо упаковав пожитки. Глебу пришлось с ним изрядно попотеть, не говоря уже о риске для жизни. Сбор и консервация культурных, исторических и иного рода ценностей Земли, невероятно утомительны в условиях тотального хаоса и разрушений.

- Надеюсь Вы не забыли, как открыть эту штуку? Не хотелось бы прибегать к крайним мерам? – Фурье ехидно улыбнулся собственной шутке, сверкнув стеклянными глазами на закованную в «браслет» пунцовую кисть младшего Котовски. Не ожидая ответа, он снова вернулся  к панорамному виду простирающегося перед ним открытого Космоса. Искусственная гравитация слегка приуменьшала его излишний вес, чем он не скрывая наслаждался.

 Президент пребывал в приподнятом расположении духа, по левую руку от него явно не на своем месте возвышалась откупоренная бутылка старого Бурбона. Раскачиваясь с пятки на носок Клод Фурье напевал про себя какую-то известную мелодию, периодически прикладываясь к стакану с янтарным содержимым. Глеба начала бить нервная дрожь.

 Пройдя мимо охранника, он вышел в простор межшлюза, попав в сеть палубных пролетов. Только что завершилась разгрузка багажа и распределение пассажиров по отсекам. Последним грузился легион. Звездолёт засыпал, предстояло расстояние в 11 световых лет. Бег в неизвестность. Полтора века назад обнаруженная экзопланета с пригодным для жизни климатом и гравитацией, в неофициальных кругах именуемая как Земля-2, была конечным пунктом их маршрута.   

 Пока он шёл, энергетическая  система корабля автоматически переключилась на гиперпростаранственный режим, приглушив освещение на палубах. Изгибы и углы палубных сообщений едва различались в скудном свете, но эргономика и меры безопасности космического судна не предполагали каких-либо деструктивных деталей как внутри, так и снаружи. Однако же, свернув к VIP-отсеку, он умудрился за что-то зацепиться. Уткнувшийся в преграду кейс больно отдал в натруженную кисть. Чертыхнувшись, Котовски активировал Visual-ID, подойдя ближе к считывающему устройству.

- Пожалуйста, назовитесь, - произнёс мягкий женский голос.

- Глеб Котовский, помощник президента…- Голос дрожал. Загорелась жёлтая панель (красная – тревога).

- Попробуйте снова, - приятный, но лишённый жизни голос начинал раздражать. «Осталось ещё биометрию завалить…», - зло процедил он.

- Принято!

 Котовски хмыкнул. Створки ушли в переборку. Из внутреннего пространства жилого отсека в глаза ударил яркий свет. Он инстинктивно сощурился и, наконец, заметил причину досадной помехи. Вскрытая жёсткая обшивка переборок около запирающего блока топорщилась рваным краем наружу, внутри обнажились провода и сложные энергетические цепи. «Какого…?!» - он не договорил.

 Где-то бахнуло, пол завибрировал. В нерешительности он остановился и прислушался. Кто-то быстро приближался, шаги перешли на бег. Выйдя в основной пролёт палубы, он едва успел заметить мелькнувшую тень. Кто-то сбил его с ног, размашисто впечатав в стену. Последовал удар, ещё один,  мир потух.

********

 Медленно возвращалось сознание. Глеб открыл глаза и тут же зажмурился от пронзившей острой боли. Вместо правой кисти кровоточащая культя. Кейс пропал. Голова гудела, он  перевернулся на бок и попытался  сфокусировать взгляд. Рядом кто-то бранился. Два мужских силуэта.

- Чёртов легион! Пришлось взрывать. Кто-ж знал, что они не все в отключке? Теперь корабль трещит по швам…

- Закрой пасть! Что теперь-то нам делать?!

 Глеб застонал. Один из говоривших наклонился, заслонив собой свет.

- Смотри-ка, живой!

 Раненного грубо подняли, он огляделся. На полу каюты в неестественной позе лежал Клод Фурье. Рядом - отрезанная кисть. Котовски судорожно сглотнул, к горлу подступила тошнота.

- Эй! – Его хлестали ладонью по щеке. – Не смей вырубаться!

 На Глеба таращились двое телохранителей Фурье. Одного он узнал, тот самый бритоголовый охранник, цинично обсуждавший правила провоза собаки в кортеже. «Ты ещё тот ублюдок!» - пронеслось злобно в голове, но вслух хрипло выдавил только: «…ублюдок…», - затем разразился кашлем,  во рту пересохло. Было трудно дышать.

- Поговори мне, еще! Открывай!  – В грудь больно пихнули кейсом. Он снова закашлялся, обвёл охранников мутным взглядом и ввёл код, верхняя часть кейса с тихим жужжанием отъехала в сторону. Замерцала голограмма: в разноцветном хороводе закружились очертания планетных систем, Земля, сооружения, инженерные схемы, формулы.

- Что это?  Где проект «Аладдин»? – проворчал лысый.

- Где координаты схронов?! – заорал второй.

 Ответом блеснула кривая ухмылка! Глеб сиял.

 Разбитые губы саднили, он почувствовал медный привкус во рту. Голова кружилась, сказывалась потеря крови.

- Система терроклиматического преобразования, подарок отца человечеству! – Улыбаясь, произнёс он.

 Охранники убитого ими же президента тупо водили глазами за мельтешившими перед глазами символами. На лицах читалась смесь негодования и непонимания.

 «Какие же они все идиоты, алчные и недалёкие идиоты!» - Подумал Глеб. Хотелось смеяться, но не выходило.

 Его с силой пнули. Глеба за малым не стошнило. Он судорожно хватал воздух ртом, сжимая липкую от крови культю свободной рукой.

 От стен отразился знакомый женский голос: «Разгерметизация, активирован протокол безопасности, аварийная блокировка отсеков через: 60 секунд…59, 58, 57…». Начался обратный отсчёт, эхом проносившийся в глубинах звездолета. Глеб закрыл кейс.

 Где-то громко ухнуло и заклокотало. В корпус корабля что-то ударило, пол вздрогнул и на миг ушел из-под ног, начались перебои со стабилизаторами гравитационного поля. Угрожающе заныл гермоконтур бронестекла в президентском отсеке, на поверхности появилась сеть микротрещин. Охранники в ужасе переглянулись. Один истошно завопил:

- Чёрт побери, выброси его к такой-то матери! Их камеры гиперсна теперь наши, лет на 10 точно хватит!

 Секьюрити выволокли в палубный пролет тело мертвого президента, рядом грубо опустили Глеба. Кейс вылетел следом.

- Удачи, яйцеголовый! – самодовольно съязвил лысый охранник.

 Отсек с легким шипением закрылся. Затем с другого конца палубы донёсся множественный шелестящий звук, от которого мурашки побежали по коже. Сопровождаемые характерным схлопыванием, один за одним, стали закрываться другие каюты и помещения. Глеб резко вскочил, в голове помутилось. Шатаясь и спотыкаясь, он помчался по палубному пролёту, прижимая здоровой рукой к себе кейс.

 Неожиданно он почувствовал лёгкость в теле. Планомерно отключались стабилизаторы. Корабль экономил силы. Задыхаясь, Котовски бежал от отсека к отсеку. Красный свет панелей доводил до отчаяния.  Остался последний, надпись гласила «Медицинский отсек». Невероятно! Створка отъехала в сторону, он ввалился внутрь. Посреди возвышался сияющий новьём рекробокс. Внешнюю панель украшал герб Французской Республики.

- Сволочи! – Пристегнув снаружи кейс, Глеб упал в капсулу. Рекробокс имел впечатляющий набор функций и солидный ресурс жизнеобеспечения. Полупрозрачная защитная панель над ним с едва уловимым жужжанием герметично захлопнулась, изолировав от внешнего мира. На внутренней стороне панели стал набирать ряд команд: «Режим – ЧС», «Период – максимальный (99 лет)». Пространство капсулы наполнилось сладковатым газом. Накатила приятная сонливость. Левой рукой он нащупал в кармане ошейник Чарли. Тело стала покрывать вязкая жидкость. Боль ушла, сменившись приятным покалыванием в правой руке и грудной клетке. Мягкий женский голос произнёс: «Запущен процесс регенерации тканей. Следующая фаза - криосон».

- На заре ты меня не буди… – уже сквозь сон невесело пошутил Глеб. На внешнем мониторе пронеслись строки. Экран потух, оставив мерно мигающий оранжевый огонек в углу панели, символизирующий сигнал бедствия.

 Корабль плыл среди звёзд, оставляя за собой шлейф обломков и выброшенных взрывами тел погибших. Маршевые фотонные двигатели толкали транспортный звездолет с немыслимой скоростью. Привычный голос напутственным эхом отразился от стен: «Перезагрузка энергосистемы, курс – созвездие Девы».

 Глебу снились дом, море и звёздное небо.

*******

 Безмолвным странником массивный звездолёт входил в зону исключительного ведения Землян. От Клуанской границы его отделяло менее астроединицы. Росс – 128b, он же Клуан, отсвечивал яркой короной в лучах красного карлика - нового Солнца землян, заслоняя собой звезду. В тени планеты, ощерившись турелями, нёс службу пограничный эсминец.

- Позывные? Классификация объекта? Есть что-нибудь? – командор Дрейк вошёл в рубку. Вахтенный Дюбуа колдовал над консолью слежения. Дрейк выжидательно смотрел на молодого офицера, искусно манипулировавшего всплывающими над панелью символами. 

 Дюбуа новобранец. Нести службу на границе становилось всё труднее. Желающих попасть сюда мало. Их аванпост давно не подвергался провокациям  «нелюдимых» соседей. Всё же, память о последнем конфликте, за малым не уничтожившем остатки человеческой расы, была жива. Земляне навсегда останутся непрошеными гостями.

- Ничего, – ответил младший офицер, - но, слабый сигнал бедствия усиливается. Странно…Мне незнакома такая конструкция, однако код бедствия схож с нашим. Могу ошибаться, но…

- Да, он земной, -  мрачно закончил за него Дрейк.

- Но, это невозможно!

 Дрейк, нахмурившись, молчал.

- Объект замедляет ход. - Дюбуа пытался овладеть собой.

 Сверившись с данными, командор заключил.
- Слишком быстро, если он пересечёт границу перигея, эффект будет фатальным, второй войны нам не пережить.

 Заверещали системы ближней локации.

- Принимаю особые полномочия! Красный код, связь с Клуаном!
Дюбуа застыл с широко раскрытыми глазами, его руки дрожали.

- Живо! – сошёл на окрик Дрейк.

*******

 Пролетев 3 с лишним парсека военно-космический транспортник вошёл в зону радаров ближайшего к Росс-128b естественного спутника, «Шелтер», на котором ютилась горстка землян, изгнанная с Земли – 2.

 Странник произвёл фурор. Не столько в среде людей, сколько клуанцев. На корабле выживший – и не просто выживший, а объект их невообразимого поклонения! Можно сказать - пророк… или сын пророка.

 На «Шелтер» посыпались запросы «соседей». Единственный выживший был помещен в карантин.

- Уму непостижимо! Вы легенда! – посетивший Глеба Котовски человек был на редкость эмоционален. – Я Эрик Сторм. – Он грузно сел. - Секретарь колониального совета. Рад приветствовать Вас на Шелтере, колонии землян. – С нескрываемым восторгом он протянул руку, Глеб ответил сдержанным рукопожатием.

 Типичный чиновник. Толст, лыс и угодлив. Чем-то напоминал Фурье. Глеб поморщился.

 Акцент говорившего удивлял. Несмотря на то, что речь была явно английской, хоть и с примесью французского изящества, артикуляция была полна каких-то неестественных горловых клокотаний.

- Я понимаю, у Вас шок! – Секретарь совета эффектно жестикулировал. - Но поймите нас, Ваше появление спровоцировало ход совершенно невообразимых событий, положивших начало новому витку сближения двух рас.

- Да уж, заварил я кашу.  - Глеб криво усмехнулся.

 Немного смутившись, чиновник перешёл на более деловой тон.

- Я введу в курс дела. Объясню, как смогу. – Эрик Сторм подался вперед, сложив перед собой растопыренные пальцы рук,  наморщил лоб и запинаясь, как школьник, стал излагать. - Повреждённая энергосистема доставившего Вас к нам звездолета справилась лишь наполовину. Фотонные двигатели…выработали свой запас раньше намеченного срока, и корабль плыл в гиперпространстве на одной лишь…кинетической энергии, едва поддерживаемой тягой аварийных, как их… магнетронов. В итоге, Вы дрейфовали в космосе без малого 100 лет. При этом, в результате проявленных эффектов относительности на “релятивистских скоростях”, на Земле прошло не менее 1000 лет. Мдаа… Есть и хорошая новость! Ресурс криокапсулы сохранил Вам жизнь и полностью излечил. У Вас, поистине, девять жизней. – Эрик во все зубы улыбался, определенно довольный собой и возможностью польстить.

 Глеб с интересом слушал, внимательно изучая бледно-розовую кожу правой кисти.

 Чиновник выдержал паузу, затем нарочито растянуто произнёс. - С Вами был кейс…- Он аккуратно положил его на стол между ними.

- Остальные? – перебил Глеб говорящего, не подав виду, что ждал этого момента. Кейс был цел, видимых повреждений он не обнаружил. Это лучшая новость!

 Сторм отрицательно повел головой и продолжил:

- Я изучил ситуацию. Рекробокс, удивительная кстати штука, полностью автономен, в отличие от камер гиперсна. И хотя последние номинально связаны с энергетическим контуром корабля, в условиях дефицита энергии приоритет был отдан рекробоксу, принадлежавшему президенту. На случай непредвиденных событий. Но, к сожалению, это его не спасло. Примите наши соболезнования.

 «Мерзавец хотел жить вечно…» - на лице Глеба отразился нескрываемый сарказм, но вслух коротко буркнул: «Спасибо». Сторм продолжил свой исторический экскурс.

 Выяснилось, что контакт колонистов с разумной жизнью на Росс – 128b, закончился конфликтом. Людей изгнали на менее пригодный для жизни спутник планеты – Шелтер.

 Фурье загодя прибрал «Млечный путь» к рукам. Пакет акций и весь технологический сектор, с его смертью, согласно условий контракта перешли к заместителю.

 Чиновник поведал ещё немало того, что навсегда изменило представления Глеба об окружающем мире. Но, одно осталось неизменным, человеческая жадность.

- За 100 лет с того момента, как Вы покинули Землю, акции компании взлетели в цене. Теперь Глеб Котовски - богатейший человек на Шелтере! – Зачем-то говоря о нём в третьем лице, Эрик Сторм  театрально вскинул руки и расплылся в улыбке. – Иными словами, Вы - повелитель мира, вернее того, что от него осталось. Гм-м… Есть некоторые формальности с его потомками, но мы это уладим. Ваш статус, в особенности в дипломатических кругах Клуана, не оставляет им шансов.

 Котовски устало повёл глазами. Эрик не унимался:

- Вы многих потеряли: отца, мать, братьев, сестёр… Используя Ваши воспоминания и генотип, сможем воссоздать любого идентичного исходному образцу человека, соответствующую модель поведения и память. Хотите?

- Исходному образцу?! – Глеб пронзил чиновника испытующим взглядом.
Он бережно положил на стол собачий ошейник и ещё несколько секунд смотрел на него. Перед глазами мелькали картинки из прошлого.

- Что предпримите? – Сторм аккуратно упаковал ошейник.

 Глеб подошёл к «окну», оно удивительным образом расширилось, подстраиваясь под его угол зрения. Материал стен стал прозрачным. 

 Клуан предстал во всей своей красе. Белесые облака и отсвечивающие океаны зеленоватого оттенка завораживали. Суши как таковой не было видно, изредка обнажались коричневато-чернеющие пятна. Земля-2, так и не ставшая домом… Твердый взгляд его светло-серых глаз теперь неотрывно смотрел вдаль, в бескрайние просторы Космоса. Звёзды манили, как когда-то в детстве. Тоска причиняла почти физическую боль.

 Чиновник на секунду задержал на нём задумчивый взгляд, деликатно кашлянул и, не спеша, продолжил:

- Кстати, о Вашем статусе... Клуанцы задают много вопросов о Вас и погибшем экипаже корабля, и требуют скорейшей аудиенции с Вами. Чем вызван их интерес? Просветите нас, наконец! Они пока, не в пример, дипломатичны. Но, и столь же воинственны… - На последней фразе его тон заметно угас.

 Котовски не торопился с ответом. Нахлынули воспоминания. Совершенно не так он себе представлял своё прибытие на Росс-128b, с самого начала всё шло не по плану.

- В ходе первых контактов с представителями внеземной расы, - начал он, - когда переговоры стали заходить в тупик, Пётр Котовски пообещал им технологии реконструкции климата. Клуан и сейчас в этом нуждается. Поэтому отец был так важен для них. Об этом уговоре на Земле знали только мы вдвоём. Благодаря ему мы здесь.

 Повернувшись лицом к собеседнику Глеб многозначительно положил ладони на полированную поверхность кейса и продолжил.

- Моя миссия - завершить начатое, восстановить мир и вернуть Земле её первозданный вид. Груз, который я привёз с собой, наш единственный шанс выжить и возвратиться домой.

 Эрик, не моргая, смотрел на кейс.

*******

 Спустя 15 земных лет ещё молодой человек сидел на берегу поющего океана. Босые ноги приятно холодила пенистая влага. Волны разбиваясь, взметали веер брызг, веселивших серого спаниеля.

 Отряхнувшись, пёс подбежал к хозяину и преданно лизнул в лицо. Глеб  играючи отмахнулся и засмеялся: «Эх, Чарли, старина Чарли. Мы всё-таки вытянули свой счастливый билет. Мы дома!». Пёс зашлепал обратно к воде, на миг остановился, поднял голову и принюхался. Откуда-то пахло дымом и чем-то обворожительно вкусным. Глеб лёг на спину. Взгляд серых глаз устремился вверх, в бескрайнее синее небо. Над ним с криком пронеслась чайка. Жизнь возвращалась.


______________________
  *Рекробокс, или RMB – полное наименование recreational medicine boxing (рекреативно-медицинский бокс).