Пирожок для монстра, или история одной любви

ГЛАВА 1 Неотложные дела
Мистер Грэйс взглянул на часы в золотой оправе. Дородный джентльмен любовался рассветом, стоя у окна в просторном кабинете. На стене тикали семейные ходики, отсчитывая каждую минуту. Стояла непроницаемая тишина.
Мистер Грэйс волновался, хотя и старался не показывать этого. Его волнение выдавали лишь слегка подрагивающие руки и потные ладони. Он неумолимо переводил взгляд с карманных часов на пейзаж за окном и обратно.
 В обществе он прослыл эксцентричным и эгоистичным неврастеником. Он ставил науку превыше всего. Он копался во внутренностях умерших, без проблем определяя причину смерти. Но мало кто знал, что его безошибочное определение являлось своеобразным даром. Если бы он захотел, он бы сумел и мертвого воскресить. Но не желал.
Когда-то, давным-давно, он горячо полюбил. Беззаветно, судорожно, практически смертельно. Девушка погибла, а на его вызовы отвлекалась неохотно. Имя Валери навсегда осталось на его губах невысказанными словами и унесшим в могилу признанием в любви.

Мистер Грэйс закурил, прогоняя непрошенные сейчас воспоминания. Он слишком ждал встречи, чтобы позволить затянуть себя в круговорот чувств. Очередной учебный год начинался в Академии.
— Редж! — позвал он. — Редж, поторапливайся.
Смуглый паренек, его помощник, на минуту появившийся в гостиной, кивнул и вновь скрылся за дверьми. Саквояж, наполненный конспектами, словно по волшебству покинул свое место и оказался в нанятом с утра кебе. Потому что преподавателю Академии Тонких Искусств не престало применять магию вне стен академии.
Проводя рукой по поседевшим волосам, он покинул гостиную. Начинался новый день. Его ждал очередной поток глупых студентов, которым стоило вдолбить в голову, что юмор — это нечто эфемерное и никакие анекдоты не выручат их в дурацких ситуациях.
***
Академия Тонких Искусств сама выглядела, как произведение искусства. Трехэтажное здание с высокими окнами. На крыше – фигуры волшебных существ, от химеры до василиска.
Оказавшись внутри, вас покоряла витая белоснежная лестница, что пересекала Академию пополам. Лестницы не двигались, к счастью.
Построенное в начале пятнадцатого века, здание принадлежало знаменитому архитектору, Цайрителли. Его почитали в городе, ему буквально поклонялись. Архитектор также приложил руку к постройке ратуши на главной площади и ряде административных помещений. Он недавно скончался, унеся с собой в могилу несколько важных секретов. Таким образом, Питер Грэйс получил еще одного собеседника, помимо Валери.
Цайрителли его чуть ли не проклинал, но являлся на зов некроманта каждую ночь. И Грэйс обсуждал с архитектором его здания, умасливая неугомонного призрака.

Влившись в поток молодых студентов и студенток, мистер Грэйс двигался к своей аудитории. Он прижимал к себе саквояж, словно натуральная кожа, из которой он был сделан, спасла бы его от безумия и очередных безмозглых идиотов.
Конечно, Академия Тонких Искусств делала упор на обучение магов. А его дисциплина считалась факультативной. Поэтому он с нетерпением ждал нового года, чтобы взглянуть на тех, кто осмелился изучать юмор для расширения собственного кругозора. Счастливчиков находилось немало – обычно в его аудитории можно застать примерно пятнадцать студентов.

Поток нес его на второй этаж, где и находилась аудитория. Мистер Грэйс кивал направо и налево, встречая знакомые лица, будто китайский болванчик. Его приветствовали, с ним заговаривали. А он мечтал скорее очутиться на рабочем месте, чтобы быть подальше от людей.
В Академии он слыл чудаком. Однако дурная слава, наоборот, привлекала к нему студентов, жаждущих вкусить плода познания.
Холодный пот выступил на лбу. Достав из кармана платок, он стер пот. Легче, однако, не становилось. Кое-как взяв себя в руки, он отдалился от толпы, повернул налево и замер перед дверью с табличкой: «Юмор. Сарказм. Ирония. Преподаватель – мистер Питер Грэйс». Выгравированные золотые буквы на железной простенькой табличке. За дверью – новый поток, второкурсники, решившиеся на необдуманный поступок.
Руки дрожали. Ладони вспотели. Вдохнув и выдохнув пару раз, он стремительно вошел в просторную аудиторию. Кинул саквояж на стол, развернулся спиной к пустеющей коричневой доске.
— Итак, вы пришлю сюда за знаниями. Я не жду от вас, что вы сразу поймете, что означает такая тонкая наука, как юмор. Обычно идиоты, что сидят на ваших местах, не в силах уловить и сотой доли смысла, предпочитая сыпать низкопробными шутками, — начал вдохновенную речь мистер Грэйс. — Однако юмор спас волшебника Юстаса, когда тот решил бросить вызов некроманту Харахилу. Битва не состоялась, и Юстас выжил.
Одна рука взметнулась вверх. Обычно его никто не прерывал. Сделав вид, что не замечает руку, он продолжал на той же ноте:
— Поэтому юмор это не только сальные шуточки в тавернах, но и самая настоящая магия. Убери все, что связано с волшебством. Откройте учебники на странице три, пропустите вступление.
Рука продолжала упрямо беспокоить его. Девушка же, которой принадлежала рука, чуть ли не подпрыгивала на стуле. Но мистер Грэйс упорно игнорировал выскочку.
Он достал из саквояжа мелок. Развернувшись к доске, он написал по центру: «Юмор. Истоки юмора».
— Есть ли среди вас желающие ответить по первой главе? — обратился мистер Грэйс к студентам. Рука также висела в воздухе, остальные – вперились в учебник. — Что ж, жаль. Значит, вас стоит учить более тщательно, чем предыдущий курс.
— Мистер Грэйс! — воскликнула нахалка, перебивая его. — Мистер Грэйс, но в учебнике нет ни слова об истоках юмора.
— Правильно, мисс, — соизволил заметить её мужчина, — потому что люди шутили всегда. Как ваша фамилия? — он вперился ястребиным взглядом в худую фигурку.
— Виверис, — проговорила девица. — Фиона Виверис.
— Мисс Виверис, — едко протянул Грэйс. — Покиньте аудиторию, будьте добры. Избавьте нас от своих очевидных мыслей.
— В таком случае, мистер Грэйс, вам придется отчитываться перед моим покровителем, — недобро ухмыльнулась Фиона. — Думаю, мистеру Джою будет интересно узнать, что и кому преподает некромант в Академии.
— Некроманты вне закона, вы об этом прекрасно знаете, — возразил мужчина. — Передавайте привет мистеру Джою, у него очень зубастая любовница.
Аудитория взорвалась от смеха. Студенты хохотали, хватаясь за животы. Мистер Грэйс переводил взгляд с одного аристократического лица на другое. Кажется, никто из них, благодаря шутке, не заметил очевидного. Мисс Виверис, собрав стопку учебников, прошла мимо рядов, бросив напоследок:
— У меня неотложные дела!
Дверь за ней захлопнулась с грохотом. Мистер Грэйс стоял, словно оглушенный. Наглая девица напомнила ему Валери. Внешностью, естественно. Длинные русые волосы, заплетенные в две косы. Чуть раскосые черные глаза, волевой подбородок и аккуратный носик, пухлые губы. Высокий лоб с челкой. Расшитое каменьями красное платье смотрелось на ней великолепно.
 Пожалуй, любая магичка могла похвастаться тем или иным покровителем, что оплачивал её обучение и поощрял изучение определенных дисциплин. Если ему память не изменяла, то мистер Джой особенно благоволил к целителям. Помогал и деньгами, и знаниями, то есть запрещенными книгами. В обмен заключался договор, по которому девушка взамен дарила покровителю тело. Тело, но не душу.

Когда грянула война, именно некромантов истребляли первыми. Рушили одинокие башни, форпосты некромантов. Объятые жаждой мести, люди планомерно истребляли магов. А все началось с того, что якобы маг, соратник короля, отравил оного. Под удар попали и обычные маги, не имеющие отношения к некромантии. Объявленные вне закона, маги скрывались под землей и высоко-высоко в небесах.
Понадобилось несколько лет, прежде чем магам позволили вернуться. Для них выстроили Академии, где они обучались контролировать себя, чтобы не навредить ни себе, ни окружающим. После окончания Академии маги обычно носили специальные отслеживающие устройства, что ограничивали их волшебные способности. И еженедельно отчитывались в Управлении.
Некромантам, увы, не позволили вернуться и превратили в отверженных. Изгнанные на улицы, в отрепьях, они доживали долгий век и умирали там же. Некромантию исключили из дисциплин, изучаемых в Академии. Некромантов изгоняли из высшего общества, им кричали вслед проклятия.

Мистер Грэйс провел рукой по лицу, сгоняя наваждение. Он повернулся к враз замолкшей аудитории. Прочистив горло, он поинтересовался:
— Есть желающие подискутировать или мы начнем занятие?
— Начинайте, мистер, — сказал кто-то из студентов. — Жгите сердца!
Опять раздался хохот. Грэйс побледнел. Обычно он не позволял вольности на занятиях, но местный шутник и не думал останавливаться.
— Вы дождетесь, что вас проклянут, — продолжал, как ни в чем не бывало, расшалившийся студент. — Мистер Джой добрый, но злопамятный.
Аудитория потонула в смехе. Обычно мистер Грэйс делал так, чтобы смеялись с ним. Но теперь выходило, что смеялись над ним. Сердце бухало в груди, опять выступил пот. Голос изменил ему, и Грэйс сумел лишь проговорить тонким надломленным голосом:
— Редж, воды. Воды, старый ты дурак!
Смуглый парень, обычно во время лекции находящийся в подсобке, прибежал со стаканом. Но, не заметив порожка, распластался на полу, разлив драгоценную для мистера Грэйса сейчас воду.
По аудитории вновь прокатился хохот. Редж кое-как поднялся, но угодил в лужу и снова смачно поцеловался с полом. Студенты гоготали. Редж чуть приподнялся, и врезался ладонью в осколки. Студенты уже лежали на партах, смахивая слезы, выступившие от смеха. Прозвонил колокол, возвещающий об окончании занятия. Это был сокрушительный провал. Студенты, обгоняя друг друга, покинули аудиторию.
Редж скрылся в подсобке, чтобы избавиться от осколков. Мистер Грэйс снова достал платок из кармана, чтобы стереть пот. Никогда в жизни он не позволял каким-то магам-недоучкам над собой потешаться!
Как назло, он заметил на парте, где сидела Фиона Виверис, оставленный девушкой шейный платок. Он осторожно взял шелк и пропустил ткань сквозь пальцы. Его, словно пронзило током. Он смял в пальцах платок и закинул его в саквояж, к бумагам.

Проводить две лекции в неделю, живя на половину оклада – вот, что входило в его обязанности. Он серьезно подходил к обязанностям и ни разу не позволял себе пропустить занятие без уважительной причины. Но, покидая стены Академии, он позволил себе шальную мысль – хоть раз не явиться на пару, оставив студентов с носом. Больше всего его взволновала сцена с Фионой Виверис. Откуда наглая студентка догадалась об его истинной натуре, если амулет работал безотказно? Пожалуй, стоило завернуть в лавку «Обереги и КО», чтобы стребовать с мистера Уиллиса деньги за неработающую безделушку.
Вздохнув, мистер Грэйс отправился домой.

ГЛАВА 2 Обиженный дух
Запираясь в темной комнате, с тяжелыми габардиновыми шторами винного цвета, мистер Грэйс проверил амулеты. Небольшие округлые камни, вдолбленные в стены, должны были поглощать магию и усыплять бдительность Надзора. Амулеты чуть засеребрились, готовясь к исполнению обязанностей.
Выверенными, точными жестами, Питер начертил на дощатом полу пентаграмму. Прошептал слова заклинания и замер в ожидании. Своевольный дух Валери даже после смерти мог выкинуть что-нибудь и не явиться на зов. Минуты медленно тянулись.
Мистер Грэйс уже отчаялся. Но вдруг воздух рядом с ним качнулся, словно подул ветер. Пентаграмма засветилась голубоватым сиянием. А в её центре возник полупрозрачный дух девушки.
— И недели не прошло, а ты опять меня вызываешь, — проговорила Валери, сложив руки на груди.
— Дело срочное, — возразил мистер Грэйс.
— Как и в прошлый раз, — устало вздохнул призрак. — Рассказывай, я слушаю.
— Одна из моих студенток поняла, что я некромант. Но амулет работал исправно! Никто не видел моей истинной сущности, кроме неё, — затараторил Питер.
Даже в подлунном мире каждая секунда на счету. И Валери, если появляется, то на несколько жалких секунд, которых ему все время мало.
— Тут два варианта, — задумчиво протянула девушка, — или амулет неисправен, или твоя студентка имеет редчайший среди магов дар.
Призрак исчезла. Пентаграмма, перестав светиться, погрузила комнату во мрак. Наощупь двигаясь, мистер Грэйс зажег единственную свечу. Несколько капель воска угодили ему на ладонь, и он зашипел от боли. Нащупав ручку, он вышел из своей тайной комнаты.
Верный слуга Редж ждал его. Отдав ему древний фолиант с обрядом вызова духов, мистер Грейс прошел в малую гостиную. Место, служившее множеству воспоминаний. Боли и потерь.
***
Хрупкая девушка зашла в столовую с подносом. Вся семья – в сборе. Терпеливо ждут, когда родственница соизволит подать чаю.
— Валери, ты оглохла?! Неси мне чай! — крикнул Питер.
Валери, его кузина, в черном платье, дрожащими руками держала чашку чая на блюдце. Она несмело подошла к Питеру... и, естественно, выронила чашку из рук. Девушка принялась оправдываться. Хотя сама напоминала юному мистеру Грэйсу тень, не человека.
— Идиотка! Убери здесь, — кричал и кричал Питер, надрываясь. Валери стояла как в воду опущенная. Но вдруг сорвалась с места и убежала.
Он плюнул на испорченный сюртук, уговоры матери, и ринулся за ней. Её черное платье мелькало впереди, будто темное солнце, и служило ему путеводителем.
— Валери, постой! Подожди! — Питер пытался догнать её, но тщетно. Она убегала все дальше и дальше. — Валери, остановись, послушай!
Он нагнал её на близлежащем холме. Отсюда дом казался настоящим дворцом. Валери посмотрела на него как загнанная серна. Она отступила на шаг, стоило ему приблизиться.
— Что вам нужно? — переводя дыхание, спросила она. После бега её щеки раскраснелись.
— Прости меня, — ответил Питер. Он сделал шаг к ней, но Валери отступила на шаг. Снова. — Не доверяешь мне?
— Да, — сказала Валери.
— Не бойся, — произнес он.
— Не приближайтесь ко мне! — взвизгнула Валери, опять убегая от него.
Через несколько сот метров Валери села под дерево, закрывая лицо руками. Питер молча наблюдал за ней и тихо приближался. Но Валери так была занята своим горем, что ничего не замечала вокруг. Приблизившись, он услышал её тихие всхлипывания. Он погладил её по волосам осторожно.
— Сочувствую. Ты потеряла ещё одного дорогого тебе человека-няню. Но я понимаю твои чувства, правда. Я ведь тоже рано потерял отца, — сказал Питер, садясь напротив. Валери убрала свои руки с лица, — но знаешь, что самое ужасное? Это оказаться птицей в золотой клетке, каждый день надевать маску перед всеми и не иметь возможности помочь другой птице в железной клетке напротив.
Питер неуверенно дотронулся до её щеки. Валери впервые посмотрела на него с интересом. Её щеки заалели.
— Хозяин! Хозяин! Вас ищут! — кричал Джордж, лакей, приближаясь к ним.
— Ты меня не видел. Отведи Валери домой, а я ещё прогуляюсь, — сказал Питер.
—Но... но ищут вас, — возразил Джордж.
— Выполняй приказ! Ну же! —  произнес Питер, вскакивая с земли.
Джордж вел Валери домой. Она оглянулась несколько раз. Но Питер уже скрылся на известной только ему поляне в лесу. Он обожал лесную прохладу, а не дом-дворец, в котором он должен жениться только на определенной девушке его круга.

На следующий день Валери получила в подарок платье для бала - маскарада, который намечался на вечер у друзей семьи. Не успев толком разглядеть подарок, ей пришлось пойти на зов колокольчика в комнате Питера. И каждый день ей приходилось напоминать самой себе, что она прислуга и не больше.
— Вам что-то нужно, сэр? — спросила Валери, открывая дверь в его комнату.
— Да. Завяжи мне галстук, пожалуйста. И одевайся к балу - маскараду, —ответил Питер.
— Сомневаюсь, что это уместно, сэр, — сказала девушка, — учитывая мое шаткое положение в этом доме.
Валери шагнула к нему неуверенно. Она проворно завязывала виндзорский узел, а Питер любовался ей. И взяв её рукой за подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. Однако их прервали. Похоже, что это стало традицией.
— Помоги Катерине с платьем, — сказала хозяйка дома.
— Слушаюсь, мэм, — Валери буквально выскочила из комнаты.
— Сынок, что ты задумал? — поинтересовалась его мать.
— Всего лишь повеселиться, — проговорил Питер с улыбкой.

Валери первый раз оказалась на бал-маскараде. Свет и разнообразие платьев, шляпок, костюмов, сводило с ума. Сделав глубокий вдох, она вошла в зал в образе сказочной феи. Добравшись до свободного места, она прислонилась к стене. Несколько глаз внимательно рассматривало её. От группы мужчин в противоположном конце зала отсоединился молодой человек и направился в её сторону.
— Мисс, почему вы не танцуете? — поинтересовался он.
— Извините, настроения нет, — ответила Валери.
— Вы ищете кого-то? — спросил мужчина.
— Нет. Мы с вами нигде не встречались? — задала в свою очередь вопрос Валери.
— Это вряд ли. Такую красивую девушку я вижу впервые, —подарил ей комплимент мужчина.
— Спасибо вам.
— Может, вы ждете кого-то, прекрасная незнакомка? — не отставала привязчивая маска.
— Я никого не жду! — возразила Валери.
— Мне кажется, вы напуганы, — проговорила маска задумчиво.
— Вам кажется. Извините, я хочу выйти на воздух, — сказала девушка, чтобы отвязаться от нежданного спутника.
— Давайте я вас провожу, — предложил мужчина.
— Спасибо не надо. Извините! — поспешила она скрыться в саду.

Валери ходила взад и вперед по парку. Что-то знакомое было в том мужчине. И это её пугало. Впрочем, пугало и интриговало одновременно.
«Питер ведь тоже здесь! И может быть кем угодно. Но я же сама ему завязывала галстук на костюме и запомнила этот костюм! Надо успокоиться и пойти веселиться. Это и мой бал тоже. Первый бал», — думала лихорадочно Валери.
Она услышала шорох сзади и резко обернулась. Перед ней опять стоял тот мужчина. Простенькое домино, как у Питера.
— Вы меня преследуете?! — спросила она.
— Простите, я не хотел вас пугать, — ответил он.
— Я не испугалась, Питер, — сказала Валери наугад.
—Ты меня раскрыла. Поздравляю! — произнес юный мистер Грэйс. Она хотела уйти, скрыться хоть куда-нибудь, но нигде не видела укрытия. И лишь испуганно озиралась. — Постой! Не убегай от меня, пожалуйста. Ты должна веселиться сегодня.
— Бесполезная трата времени, — проговорила девушка. — Бал-маскарад закончиться, и я вновь вернуться к тряпкам и чаю.
Она тихонько отступала, надеясь скрыться в где-нибудь в саду. Но стоило ей сделать шаг назад, как Питер делал шаг ей навстречу.
— Прекратите меня преследовать! — проговорила Валери.
— Мы живем в одном доме, как я вас могу преследовать? Это вы меня преследуете. Всегда и везде, — сказал Питер. — Вы каждый день появляетесь передо мной. Странно было бы вас считать предметом мебели.
— Вы скоро женитесь, об этом все говорят, — сказала она.
— Слухи распространяются быстрее, чем сами события, — вздохнул юный Грэйс.

 Валери лихорадочно озиралась по сторонам и не заметила, как уперлась спиной в стену дома. Питер подошел ближе и перегородил ей путь к спасению. Он дотронулся рукой до её локонов, и Валери вздрогнула, так и не подняв на него глаза. Он оставил поцелуй на её плече, и тут девушку передернуло от возмущения и стыда.
— Не знаю, как вы, но я хочу веселиться! —сказала она с расстановкой. Аккуратно высвободившись из «плена», Валери вернулась на бал-маскарад. А Питер отрешенно смотрел ей вслед.
Ненависть и гнев были его маской, возможностью скрывать свои чувства к Валери. Но кто же знал, что события будут развиваться так неожиданно, что он будет вынужден сделать ей предложение!

Он сидел в малой гостиной. Матушка занималась вышивкой, изредка бросая изучающие взгляды на сына.
— Питер, мальчик мой, мы почти разорены, — примерно так обычно начинался серьезный разговор о содержании дома. — Нынче балы дорого обходятся. У Валери появились хорошие связи после бал-маскарада, ей везде рады, — сказала мать Питера.
 — Матушка, к чему вы клоните? — поинтересовался Питер, ненадолго отрываясь от чтения вольного романа, приобретенного в букинистической лавке тайком.
— Ты сделаешь ей предложение, а если будет противиться, напомним, кто она и кто мы, — сказала хозяйка дома, словно речь шла о племенной кобыле, а не о живом человеке.
— Я не могу так поступить. Заставлять выходить замуж — это низко, —произнес он, возвращаясь к роману.
— Лучше потерять всё? — спросила хозяйка.
— Нет, конечно, — ответил Питер.

После услышанного он долго сидел в отцовском кабине и думал, никого не пуская к себе. И спустился лишь к ужину. Он обдумывал, думал. И не пришел к решению. Жениться ему ведь пришлось в любом случае. Главный вопрос – на ком.

Валери как обычно ухаживала за его больной матерью, они что-то вместе читали за журнальным столиком. Когда он вошел, она продолжала негромко читать, даже не посмотрев в его сторону. Девушка так и не сняла траура, уродливый наряд, что крал её красоту и молодость.
— Дамы, прошу всех к столу! — произнес Питер. И заметив, как Валери нервно передернула плечами, сел на свое обычное место.
— Налейте мне крепкого чая, — сказал он. Она без единого слова подала ему чай, а взамен получила красную розу. Посмотрев на него, Валери взяла розу и поспешила уйти. Он последовал за ней.
Девушка сжимала в руках цветок, не замечая, как шипы вонзаются в её ладони. Она застыла в коридоре, рядом с портретом давно почившей далекой бабушки.
— Что-то случилось? — спросил Питер участливо.
— Я всего лишь возможность поддержать связи и только, — ответила она. — Ведь так?
— Нет, всё не так, — сказал Питер. — Дай мне объяснить.
— Я не хочу вас слушать. Послушайте меня — произнесла Валери, чуть прикусывая губу. — Вы готовы совершить подлость, чтобы избежать долгов и не продавать поместье с торгов. Вы проигрываете на скачках последние крохи! Но вам и этого мало. Вам нужна я, чтобы решить ваши проблемы.
— Валери, ты моя кузина и лучше меня знаешь, что, — начал он. Но сам себя прервал. Что именно она должна знать, он не решился озвучить.
Девушка искромсала злосчастный цветок. Он попытался притронуться к ней, чтобы осмотреть раны. Но Валери дернулась от его движения, скрываясь на половине прислуги.
ГЛАВА 3 Маги
Раньше мир делился на две части – мир духов и мир материальный. А-тхаарон, белоснежный и пустынный, и Тхаарон, густонаселенный и зеленый. А проводниками меж мирами служили маги, что выстраивали целые крепости и форпосты. Но грянула в мире Тхаарона смута, и разорвалась связь.
А-тхаарон отдалился. Закрылись ворота, отрезая мир духов от всего остальных миров. Схлопнулись порталы, по которым маги могли бы входить в А-тхаарон. Обрушились в Тхаароне каменные ворота, под которые маскировали порталы. На их восстановление в королевстве Ареркало, денег не выделялось. Король предпочитал всячески игнорировать магию.

Маги-изгнанники похоронили знания в подземных библиотеках, требующих плату за вход. Немногие волшебники решались отыскивать те библиотеки, охраняемые полуживыми трупами, что подвластны только некромантам. А, если уж отыскивали, то сами превращались в мертвецов, стерегущие бесценные сокровища людской мысли.
Маги научились прятаться. Под амулетами скрывали способности и личины. Каждый из амулетов подбирался индивидуально под каждого мага. И часто мага было не отличить от обычного человека, если на нем действующий амулет. Принадлежность к магии обозначалась еле заметной татуировкой на запястье.

Мистер Грэйс вальяжной походкой вошел в лавку «Джига и Кампания». Его волнение выдавали чуть дрожащие пальцы, да шейный женский платок, которым он беспрестанно стирал пот.
Множество часов тикали на различный лад. Стрелки отсчитывали минуты и секунды. На звон колокольчика, возвестившего о прибытии посетителя, никто не явился. Мистер Грэйс нахмурился, его лоб перерезала морщинка.
— Фрэд! — позвал он. — Фрэд!
Из-под прилавка, кряхтя, вылез тоненький мужчина. Увешанный часами, будто драгоценностями, он подобострастно поклонился и проскрипел:
— Чего изволите, мистер Грэйс?
— Мне нужно узнать, работает или нет мой амулет, — проговорил Питер, стремительно теряя терпение.
— Сию минуту, сэр, — юркий мужчина вновь нырнул под прилавок, достал огромный ящик и с гордым видом водрузил на прилавок.
Мистер Грэйс протянул ему карманные часы. Фрэд раскрыл ящик, являя на свет причудливый прибор. Ловко забрав часы клиента, он впихнул их в прибор. Прибор ответил низким гудением и свечением. Засеребрился вставленный в прибор круг. Через секунду, с другой стороны, на прилавке очутились маленькие карманные часики. В целости и сохранности.
— Ваш амулет работает, — констатировал Фрэд. — Все, что я могу вам посоветовать это калибровку, если вы сомневаетесь.
— Делайте калибровку, — согласился мистер Грэйс. — Но, чтобы к четвергу, амулет вернулся ко мне.
— Постараюсь, сэр, — сказал Фрэд, забирая часы. — А чей это платок?
— Не твое дело, — огрызнулся мужчина, стремительно покидая лавку.
Ответов, увы, не прибавилось. Мистер Грэйс заскрежетал зубами от злости. Смяв злосчастный платок в руке, он поклялся отправить его по адресу, чтобы раз и навсегда расквитаться с Фионой Виверис.
Раздраженный, Питер поймал кеб. Накрапывал дождь. Он поднял воротник пальто, чтобы защититься от пронизывающего ветра.
— Домой, — велел он сквозь зубы вознице.

Мистер Грэйс стряхнул воду с воротника. Разыгралась непогода. Он попал под дождь. И пришел раздраженным, застряв в прихожей. Прислуга стянула с него промокшее насквозь пальто и заботливо поинтересовался:
— Подать вам чаю в малую гостиную?
— Нет, мне нужно бренди, — проговорил Питер. — Поторопи служанку, чтобы принесла скорее.
— Слушаюсь, — подобострастно кивнул лакей.
Мистер Грэйс прошествовал в малую гостиную. За окном – барабанил дождь. Растопленный огонь встречал теплом и уютом. Он шутливо поклонился парадному портрету матери, что занимал центральное место, над камином. Не то, чтобы он не любил женщину, что подарила ему жизнь, скорее – не всегда понимал её.
Отца погубил поиск А-тхаарона много лет назад. После очередной поездки он вернулся не полным жизни мужчиной, а стариком. Неизвестная болезнь съедала его. Он сгорел за месяц, словно спичка. Все, что досталось его сыну – дневники и полубредовые идеи, изложенные в них. Питер посвятил этим дневникам большую часть своей жизни, но так ничего толкового и не обнаружил.
— Очередная жестокая насмешка, — вслух сказал он, усаживаясь в мягкое кресло.
Служанка поставила поднос на круглый столик. Главенствовала пузатая бутылка бренди и стакан. Мужчина потянулся к бутылке, налил себе полный стакан и быстро выпил. Алкоголь согрел его лучше, чем камин.
В голове хоть немного прояснилось. Он достал из кармашка жилета шейный платок. Он не удержался и принюхался. Он уловил легкий аромат сандала и фрезии. Тряхнув головой, будто пес, он убрал платок обратно.
Наглая девчонка не зря упомянула своего покровителя. Мистер Джой – его давний соперник. Если в обществе и есть чернокнижник, то это, конечно, Джой. Но откуда в обычной студентке огромный магический потенциал?

Мистер Грейс ждал с нетерпение пары. Но время шло. Он уже закончил веселенькую историю, как пример. Фионы Виверис не наблюдалось. Отзвонил колокол. Студенты сдавали работы, короткие шутки, прощаясь.
Редж собирал листки с заданием, укладывал их в стопку. Мистер Грейс не на шутку испугался, когда помощник, сложив студенческое творчество, поспешно скрылся в подсобке. Но нет. Ни василиска, ни горгоны на пороге не наблюдалось. А трусиха Редж скрылся от Фионы, разодетой по последней моде.
— Мисс Виверис, чем обязан? — поинтересовался мужчина, упорно разглядывая раскрытую страницу учебника по юмору.
— Мистер Грейс, верните мой платок, — попросила девушка невинно, — иначе я могу подумать, что вам доставляет удовольствие втайне шептать мое имя над платком, рисуя в воображении яркие картинки.
Мужчина чуть не задохнулся от возмущения. Прокашлявшись, он отложил учебник и прямо встретил взгляд нахалки. Девушка смутилась – на её щеках выступил румянец. Взгляда она не отвела, приподнимаясь на носочки, чтобы заглянуть ему в лицо.
— Мистер Грейс, неужели вы побледнели? — поинтересовалась Фиона.
— Вон! — проскрежетал преподаватель.
— Сначала мой платок, мистер Грейс, — настаивала девица.
— Забирайте, мне не доставило удовольствия держать ваши вещи у себя, — чуть ли не выплюнул Питер.
Протянув вещь девушке, он отошел на другой конец стола. Однако прыти студентке было не занимать, и она вновь очутилась рядом. Она прижималась к мужчине, тот отошел на шаг, упираясь в чистую доску. Чувствуя себя, словно в плену, слыша шелест шелкового платья, ощущая дыхание очень близко, он еле выговорил:
— Редж! — а затем повторил, но уже громче. — Редж, черт тебя подери!
— Редж давно ушел, мы здесь одни, — буднично сообщила Фиона, продолжая наступление. — А я уже сейчас хочу сдать ваш зачет, мистер Грейс.
— Идите к черту! — не сдержался мужчина, уворачиваясь от поцелуя. — Меня не интересуют отношения со студентками.
— Конечно, некроманту не зачем себя пятнать еще, — недобро усмехнулась девушка.
— Откуда ты знаешь, кто я? — спросил Питер, забываясь.
— Одна птичка нашептала, — все-таки ответила Фиона. — У вас много врагов, мистер Грейс.
Девушка притронулась к нему. Провела рукой по щеке. Он ненадолго прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. Распахнув глаза, он поспешно отстранился. Студентка сделала очередную попытку его поцеловать.
— Кто тебе сказал? — поинтересовался он.
— Мистер Джой, — призналась она. — Сообщил мне, чтобы я вас шантажировала.
— Это низко! — воскликнул мистер Грейс, поспешно собирая бумаги. Он захлопнул с силой портфель.
Покидал аудиторию Питер в растрепанных чувствах. Девушка больше его не задерживала, и он вздохнул спокойно. Спускаясь по ступенькам, он насвистывал незатейливую мелодию. Настроение резко скакнуло вверх. Он отыскал ответ, почему вдруг такой интерес со стороны любовницы Джоя. Похоже, мистер Джой пойдет на что угодно, чтобы выведать его тайну, его самую сокровенную боль.

Редж не так давно служил у него. Молодой паренек, содержащий мать на скромное жалование помощника. Он бы мог пойти в гувернеры, но не захотел. Как он сам объяснял – нет призвания, чтобы выдерживать детские капризы.
Мистер Грейс нашел его дрожащего и голодного в центре города. Редж объяснил ему вкратце, что ему требуется. Питер, не задумываясь, взял его к себе на работу. И ни разу до этого дня не жалел.
Обнаружил помощника он стоящего рядом с нанятым кебом. Молодой человек сразу принялся оправдываться:
— Простите, мистер Грейс. Я поступил трусливо. Но мисс Виверис внушает мне страх.
— Любопытно, — протянул мужчина. — Что ты чувствуешь, когда она появляется?
— Тревогу и боль, сэр, — сказал Редж.
— Интересно, — произнес мистер Грейс, задумываясь.
Частенько Питер отдавал много времени именно мыслям. Мыслям, но не действиям. Поэтому его не часто приглашали на балы и званые вечера к друзьям. Да и друзей у него мало. Часть – потерялась по мере взросления, часть – посвятила себя воспитанию детей.
Он покрестил немало детей. Он всегда тщательно выбирал крестникам и крестницам подарки, изображая этакого Дроссельмейера.

Усаживаясь в кеб, мистер Грейс возвращался мысленно к Фионе Виверис. Его самого смущали действия девушки, тем более – студентки. Он обычно обделен вниманием женщин. А тут – молодое и неразумное дитя. Магичка и любовница мистера Джоя.
Он сам никогда не заводил любовниц. После Валери – никогда. Он глубоко в сердце продолжал любить умершую, не позволяя себе отвлекаться на живых женщин. Он любовался ими издалека, словно статуями в музее. Он созерцал красоту, не прикасаясь к ней.
Кеб нес его домой. Рядом посапывал Редж, заснув в обнимку со студенческими работами. Мистер Грейс полез в жилет, но платка на месте не обнаружилось. Он вспомнил, как сам вернул пропажу владелице. Сердце отчего-то больно кольнуло. Запах выветрился и ничто не напоминало о том, что он несколько дней хранил платок Фионы Виверис. Хранил, как большую ценность. Зачем и для чего? Он и сам пока не знал.
Возможно, нахалке удалось согреть его холодное сердце. Хотя мистер Грейс бы с радостью поспорил и привел бы немало аргументов, чтобы доказать обратное. Нет, он не влюбился в студентку. Нет, он бы ни за что не стал крутить роман с любовницей соперника и вечного врага, мистера Джоя. Нет, он бы не стал приглашать Фиону Виверис на празднество. Ни за что! Не тот повод, чтобы приглашать незнакомцев в дом, в родовое поместье.