Требую право на любовь или Фантазерка. Глава 34

       Утро начинается бурно. Дверь в мою палату открывается и на пороге…
- Мама, папа! – Я едва не выскакиваю из постели. Протягиваю им руки. Мамочка первая бросается меня обнимать. Целует, плачет. Я тоже плачу, навзрыд! Обняв маму за шею, я выплакиваюсь у нее на плече. На таком родном! Потом мамино место занимает папа. Крепко прижимает меня к себе, целует в щеку. Я без кислородной маски и она мне сейчас не мешает. Тут уже обходится без бурных слез, хотя, я долго не могу успокоиться и всхлипываю. Мы делаем это с мамой дуэтом. Папа дал нам время, потом твердо говорит:
- Ну все! Хватит сырость разводить. Рассказывай, дочь! Мы не поняли, как ты тут оказалась.
Они с мамой садятся на стулья у моей кровати. Я так счастлива видеть их родные лица! Мама держит меня за руку. Мне кажется, что у нее прибавилось морщинок под глазами. А у папы на висках появилось больше седых волос. Я набираю в грудь побольше воздуха и выпаливаю:
- Меня украли, отвезли в большой дом и хотели насильно выдать замуж. Но я сбежала, а они…
Говорила очень быстро, хотела рассказать все и сразу. Я же так долго об это мечтала – поделиться с самыми близкими мне людьми. Видела это во сне! Но, наблюдая за тем, какой эффект производят мои слова на родителей я замедлила свой рассказ, потом совсем остановила поток слов. Оба смотрят на меня с недоверием. А папа еще и укоризненно. Некоторое время молчат. Потом мама строго спрашивает:
- Ксения, ты принимала наркотики? – И не ожидая моего ответа, поворачивается к папе, с паникой в голосе восклицает:
- Леша! Вот она – учеба в большом городе! Я так и знала, что случится что-то плохое! Там же сплошные наркотики, спайсы и всякая другая дрянь! Она же у нас такая доверчивая, неопытная! Ее каждый может обидеть. А ты все: «Самостоятельная жизнь. Ей пора становиться взрослой!» Стала? Вот до чего дошло! Говорила я тебе, нельзя было отпускать дочь одну туда!
Здравствуйте! Почти три года можно было, а теперь резко стало нельзя.
- Нет, мам. Какие наркотики? Ты же знаешь я не…
Она перебивает меня, не дав оправдаться и все объяснить.
- Но такое может привидится только в галлюцинациях под действием тяжелого наркотика.
Папа, нахмурившись, смотрит прямо на меня, а потом поддерживает маму.
- Дочь. Не выдумывай. Ты же знаешь, за правду мы не наказываем. Не ври нам с мамой! Мы эту неделю с ума чуть не сошли. Не знали, куда бежать и где тебя искать. Всю полицию на ноги подняли! Сказала маме, что поехала с подругами загород на пикник и пропала. Телефон не отвечает, сама не звонишь. А потом мы находим тебя в совершенно другом городе, и ты выдумываешь абы что! Признавайся! Что такого ты натворила, и теперь выкручиваешься таким неправдоподобным образом?
Я изумленно перевожу взгляд с одного лица на другое и не знаю, что сказать. Мама протягивает руку и касается моей скулы, спрашивает:
- И что с твоим лицом? Кто тебя бил?

       Дверь открывается и заходит Аминат Алиевна. Родители на несколько минут отвлекаются от меня. Они расспрашивают у нее про мое лечение. Вернее, мама расспрашивает, а папа слушает. Я в тихом шоке! Нет! Я – полном ауте! Мои родители мне не поверили! Как такое может быть? Они не хотят слышать правду. Возможно, просто еще не готовы к моим рассказам? Ну, конечно! Ведь они чуть с ума не сошли от беспокойства за  меня. Им просто нужно время. Не надо сейчас на них все выплескивать. Потом, когда все успокоятся, мама поймет, что я не наркоманка и мои слова – это не наркотический бред, я спокойно обо всем им расскажу. Но тогда мне срочно надо придумать что-то другое. Слышу вопрос мамы к моему врачу:
- Как наша дочь к Вам попала.
Они стоят ко мне спиной и не видят моих жестов. Аминат Алиевна открывает рот, чтобы сказать про парней, но переводит взгляд на меня, потому что я изо всех сил ей делаю знаки руками и отчаянно мотаю головой «Нет!» Почему? Она сейчас расскажет про Артура и Амира. Мама с папой точно решат, что это они меня избили и привезли сюда, чтобы скрыть преступление, а я их покрываю, потому что боюсь. Папа потребует «крови» за дочь, и от его горячего нрава могут пострадать невиновные, но доступные. А значит, мой Амир! И как я тогда буду их знакомить, если родители заранее будут настроены против него? Опять я загнана в угол. Поэтому я всеми возможными способами призываю Аминат Алиевну не говорить им ничего. Вместо нее громко говорю сама:
- Меня «Скорая» с вокзала привезла.
Врач ошарашенно смотрит на меня. Родители тоже поворачиваются ко мне. На лицах, в который раз за сегодня, я снова вижу удивление и недоумение. Мама задает вопрос первой:
- С какого вокзала?
- С железнодорожного. – Вовремя соображаю, что на автобусе я приехать в этот город никак не могла. Слишком далеко.
- А что ты там делала?
Делаю вид, что приняла непростое решение.
- Хорошо. Я вам все расскажу, но обещайте, что не будете меня ругать!
Это моя привычная уловка с детства. Иногда она работала. Папа вздыхает.
- Ладно. За правду не наказываем. Говори.
Сработало! Я часто пользовалась этим приемом раньше. Вот пригодился и сейчас.
- Мам, когда мы с тобой говорили по телефону, я действительно была…за городом. Очень далеко. Мы с девчонками веселились, много выпили. – Я подумала и добавила. – Очень много. А потом я почти ничего не помню. Мне стало тоскливо, я хотела уехать домой…к вам. Поехала на вокзал, купила билет. Но по дороге я заболела. Мне стало очень плохо. В этом городе меня сняли с поезда и вызвали «Скорую». Потом привезли сюда. Все!
Вот в это никак нельзя поверить! Ведь я на такое просто не способна! Да, и если они сейчас потребуют показать билет на поезд? А у меня его, естественно, нет! Но…родители поверили! Это поразило меня еще больше. Просто убило на месте! Клянусь! Я всегда буду доверят своим детям, каким бы неправдоподобным их объяснения мне не казались!
Мама снова за свое:
- И никаких наркотиков?
- Нет, мам. Только спиртное. Но очень много!
Папа вдруг задает вопрос, который ставит меня в тупик:
- А синяк на лице откуда? Кто тебя так отделал?
Я открываю рот, чтобы что-нибудь соврать. Понимаю, что ничего не могу придумать и выпаливаю:
- Я не помню!
Родители молчат. Папа вздыхает и укоризненно качает головой. Мама смотрит на меня, широко раскрыв глаза и прижав руки к груди. Аминат Алиевна…не понимаю, как она смотрит, скорее неодобрительно. Но меня не выдает. Потом ей все объясню. Первой отходит от шока мама.
- Как бы то ни было, мы сейчас же забираем тебя домой! Долечим в нашей больнице и под моим присмотром.
Потом вышел из ступора папа:
- А после решим, что с тобой делать, дочь.
Мда! Вот и поговорили. Но тут до меня доходит, что она сказала. Домой? Сейчас же? Нет! Должен прийти Амир. Им надо познакомиться. Я не могу никуда ехать!
- Я никуда не поеду! – Решительно заявляю я. Мамины глаза становятся еще больше.
- В каком смысле – никуда не поедешь?
Папа тоже удивлен:
- Не понял, дочь! Что за выкрутасы? – И тут же маме, - Ты права! Она совсем от рук отбилась из-за этой самостоятельно жизни! Начала родителям дерзить!
А я пытаюсь отменить катастрофу! То есть отъезд домой. Несу всякий бред.
- Но мне надо…надо…пройти процедуры и меня нельзя перевозить. -
Перевожу полный отчаяния и мольбы взгляд на Аминат Алиевну. Она молчит. Зато говорит мама:
- Что за ерунда, Ксения? Разумеется, мы немедленно уезжаем! Даже представить себе невозможно, чтобы мы с папой оставили тебя здесь! Ты поедешь в нашу больницу и там получишь все процедуры. Под моим контролем. А твой лечащий врач не будет возражать. Собирайся!
- Но мне надо дождаться одного человека! Я хочу вас познакомить…
Папа строго перебивает:
- Ксения, не до знакомств, честное слово! Если только это не тот, из-за которого ты попала в такую ситуацию.
Ну вот, я же говорила! Сейчас начнет шашкой махать! Будет косить всех направо и налево без разбору. Но я не отступаю. Как говорится: «Не можешь договориться, стой на своем!» Где это вычитала, не помню. Но это моя ситуация!
- Моя одежда была вся грязная, и ее пришлось выкинуть! Я же не могу ехать в этом. -  Все это время на мне была больничная ночная рубашка. Такая стерильно-белая с короткими рукавами. И тонкая, словно сшитая из бумажной салфетки. - Купите мне хоть что-нибудь. – Это последний аргумент. Сейчас они пойдут в магазин, чтобы приобрести мне одежду. У меня будет несколько часов, и Амир успеет прийти. Но папа открывает один из пакетов, которые они с мамой принесли с собой.
- Мать, как знала! Захватила с собой твои джинсы, футболку и куртку. Давай, дочь, одевайся! Поторопись! Ехать далеко! - Вывалил всю одежду на постель. Кроссовки поставил на пол рядом.

       Они уходят с Аминат Алиевной, оставив меня в одиночестве. Я села на кровати. Голова немного закружилась. Но чувствовала я себя сносно. Я натягиваю джинсы, футболку, сверху куртку. Прямо на голые ноги обуваю кроссовки. Подхожу к окну. Четвертый этаж! Ничего себе! Этот путь отрезан. Не сбежать никак! Я в панике! Приоткрываю входную дверь, изучаю в щелочку обстановку. Попроситься в туалет. Выйти на запасную лестницу и бегом отсюда. Так! Стоп! Чего это я? Это же мои родители! Еще от них я не бегала! Но что теперь делать? Как я могла не спросить у Амира его номер телефона! Идиотка! Кретинка! Как теперь быть? Собственного номера у меня нет, родительских наизусть я не помню! Остается только один вариант. В его телефоне остался наш домашний. Он позвонит. Обязательно позвонит!
Возвращаются родители. Я стою, вцепившись в спинку стула, на котором несколько минут назад сидел папа. Голова опять сильно кружится. Меня «ведет» в сторону. Папа подхватывает, сильно прижимает к себе, помогает выйти из палаты. Так, крепко обнявшись, мы спускаемся на первый этаж, выходим во двор больницы. Папа очень аккуратно сажает меня на заднее сидение. Тут только я понимаю, что не попрощалась с Аминат Аилиевной, не объяснила ей ничего. Говорю об этом родителям, но мама заверяет, что они и попрощались, и поблагодарили ее за все, что она для меня сделала. Папа заводит двигатель и трогает машину с места.