А они любовники. Грустный психологический

Муж приехал с дачи – такой загорелый, симпатичный. Я его очень ждала. Дети остались у свекрови, мы были дома одни. Я говорила ему о том, как сильно соскучилась, о том, что  хочу попробовать с ним покататься на роликах. И выйти под парусом. (Раньше я никогда не пробовала. Ни то, ни другое.  Он всегда сам ходил в море, а я всегда боялась. А тут поняла, что стала готова. И очень хотела его порадовать).
Мы сидели рядышком. Он слушал меня с искренним удивлением, не перебивая.

Вдруг зазвонил мобильник.
- Да. Я немного занят. Позже, - спокойно ответил он в трубку.
Отбой.
Я слышала в трубке звонкий голосок. Почему-то мне стало смешно и игриво, и я решила поинтересоваться:
- Это Мария?
- Да, - ответил он сразу.
- Вы любовники с января? – неожиданно для себя самой спросила я.
Он поднял на меня глаза, в которых было одновременно всё: недоумение, страх, злость.
- Нет, с декабря.

Пауза.

Я смотрела ему в лицо, потом перевела взгляд за окно. Там листва бушевала под вечерним солнцем…И ветер был тот самый, как он всегда говорил: самое оно, чтобы под парусом идти. Я поняла, что мы с ним не пойдем под парусом. Никогда.

- И какие у тебя планы? – спросила я, продолжая смотреть в окно. На меня накатили сонливость, усталость и равнодушие.
- На что? – он замялся.
- На нее. На вас. На меня.
Мне было немного смешно. И грустно. И… никак.  Хотя, по-хорошему, надо уже было плакать. Но я еще не понимала этого. С интересом снова посмотрела на него, в его дикие глаза, они были как у затравленного зверя.

- Нууу, - потянул он неуверенно, - развестись с тобой, жениться на ней и родить еще детей.
- Классно придумал, - резюмировала я почти безразлично. - И ты всё это время молчал?

Я встала с дивана и спокойно пошла в прихожую. Он остался сидеть не проронив ни слова и не шевелясь.
Потом вдруг быстро поднялся и почти бегом оказался у дверей, перегородив мне путь.

Я посмотрела на него, а потом также устало и тускло сказала:
- Отойди.
- Но я…
- Ты… Ты удивительный  трус…

Я взяла плащ и вышла за дверь. Зашла в лифт и прислонилась лбом к его металлической стене. Слёз все еще не было. Возможно, я просто боялась выпустить их наружу, потому что, наверное, боялась утонуть прямо в лифте.

Выйдя на улицу, глубоко вдохнула и набрала Лешкин номер. Судя по звукам, у него оказался выходной, и он сидел в любимом кафе.
- Чиво?! Я не расслышал! Да! Там же! Да приходи уже, у нас тут гуд!

Через двадцать минут я была на месте. Лёша тщетно попытался сфокусироваться на моем лице. Да мне это было не очень нужно. Я взгромоздилась на барный стул и коротко сказала:
- Мартини.
Он махнул бармену. Парень материализовался около нас.
- Мартини даме! – а потом повернулся ко мне, – Я не понял, и что это у нас с личиком такое? Ась?

Я посидела молча какое-то время.
На Лешкином лице вырисовывалось сосредоточенное усилие разгадать мое молчание.
Он  честно старался,  сложно держа  накрененную ёмкость с алкоголем. Мне уже было всё равно, насколько он пьян. И даже было бы не всё равно, насколько он меня хочет. Но, увы, ему такое даже в голову не могло сейчас прийти. Наверное, впервые в жизни я пожалела об этом. Но пока не нашла слов такое ему поведать.

Я дождалась мартини. Отпила.  И вдруг разревелась так, что Лешка разом протрезвел:
- Тамарка! Тамарка, ты что!? Что с тобой?!
На нас стали оглядываться посетители.
- Лёш! У него любовница. Он хочет с ней жениться и детей!- Я почти закричала.
- Ты, что?.. Рехнулась?!
- К  сожалению, нет, - я давилась слезами, размазывая тушь по лицу. - Давай за неё!  
- За кого? - непонимающе захлопал глазами Лёшка.
- За нее. За мою... новую жизнь! - резюмировала я и грохнула по барной стойке бокалом.