Доитель

Эта фотография сделана около 10 лет назад. Я не помню как звали дедушку, хозяина лошадок, пусть будет Иван (на фото он в кадр не вошел). Он с женой и двумя взрослыми детьми жил на параллельной улице, это была единственная семья в селе, кто держал лошадей. Нет, были еще лошадки, которые паслись у нас на огороде, но это были “аттракционные” лошадки: пони для катания детей и две взрослые крепкие особи для катаний на большее расстояние в курортном городке.Их держали приезжие хохозяева. Также внезапно они и уехали, оставив после себя, как поведали люди, тысячи долларов долга.
А эта семья держала двух тягловых лошадок. Лошадки были очень уж ветхие: у одной на глазу бельмо, зубы веером, шерсть вытертая в клочья, и сами какие-то кривые и худые. Жалко смотреть! Дед Иван их запрягал в деревянную бричку на больших колесах и ехал днем на пастбище доить своих коров. За этим занятием мы его и сфотографировали. Это была моя первая прогулка после двухмесячной борьбы со смертью от сепсиса: просто нечаянно задела маникюрные ножницы и они остием попали под ноготь безымянного пальца. Шло время, не заживало, возник панариций, ничего не помогало, а потом и температура 40. Отвезли в больницу, палец разрезали, обезболивающих нельзя, и я стала умирать и от боли и от сепсиса, кололи антибиотики. Обезболить и после разреза нечем. Доктор может задел нерв, но палец раздуло как сардельку и двигаться им было нельзя. От шевеления пальцем - удар тока пронзал все тело Помню, что я уже не ощущала своего тела, я не могла почувствовать, что вот лежит рука и как она лежит, вот нога и согнута ли она или распрямлена. Вместо ощущения тела был сплошное электрическое поле, как если бы тебя подключили к электрическому стулу. Движение пальцем усиливало разряд тока и шли судороги. Поэтому я вынуждена была лежать и никак не шевелиться. Палец нельзя было даже разбинтовать, чтоб обработать. Сначала ток отобрал больную руку, потом ноги, потом другую руку, потом туловище и уже подступал под горло. Я осознавала, что умираю, и что когда ток охватит голову - наступит смерть.   

Через время ток стал ниже и немного стало попускать, но шевелиться я не могла долго. Наверное месяц ушел после операции когда более-менее кризис миновал. И вот я живая, но истощенная впервые пошла погулять к болоту на пастбище. Дедушка как раз заканчивал доить и мы попросились покататься в бричке! Было здорово! Прям возврат в 19 век. Не дорожная пролетка, но все же! Какой же огромный груз лошадки должны подъять! Нас 4 человека, да еще и удой с нескольких коров. Когда ехали по прямой, то еще ничего, а как стали подниматься в горку, то лошадки поднатужились и с таким трудом тянули, что мы с сестрой не выдержали и слезли с брички, жалко! На 80 -85 кг меньше, уже дело.

Наши предки по маминой линии были чумаками, возили на волах соль с Сиваша. Думаю, что примерно такие брички и были.
Дедушка Иван выглядел старо, а его жена Светлана на бабушку не тянула, она даже на пожилую женщину не тянула, но может и по возрасту у них была большая ращница. У не были правильные черты лица и манеры не женщины-колхозницы, видно было, что человек не крестьянского сословия. Она работала учительницей младших классов, а в старших классах вела биологию. Она узнала, что мы вышиваем и хотела подарить книжку по вышивке, какой-то большой формат советских времен. Иногда едешь на велосипеде, встречаешь ее в платочке, здорваемся, она вспоминаает, что обещала книжку, напоминает, что вот, опять забыла!
 
Иван со Светланой были верующими, они ходили в единственный местный храм, переделанный из здания старой восьмилетней школы, помогали по приходу и в орнанизационно-хозяйственых делах. Так получалось, что за все годы как отдали помещение церкви, священников тут поменялось окол 10 человек, никто долго не уживался. Были приезжие батюшка. Кого назначали, тот поселялся в одном домике—времянке, который по завещанию одна верующая бабушка оставила специально “для священников”. Сын был предпринимателем, у него несколько домов, а этот, в котором бабушка жила, стал для священников -- по ее предсмертной воле. На священника вскоре накатывалась “телега” и его или переводили на другой приход или сам уходил, не знаю. Но вот назначили очередного нового батюшку, которого по счету, он был молод, лет 23-24 не больше, сирота. Но он оказался не робкого десятка и решил во что бы то ни стало остаться тут. Поселили его в этом священическом домике. Но что-то пошло не так и сын бабушки решил выставить дом на продажу, вопреки предсмертной воле матери. А священнику сказал искать новое жилье. И батюшка снял другой ветхий домик у женщины. К тому времени матушка его оставила, сказав: "или мы с ребенком или приход!" Матушку травили. Он выбрал приход. Мы когда искали себе жилье, то женщина которая подыскивал дом, водила по домам и завела в этот второй домик саященика, Священника не было дома. Вот обстановка: стоит металлическая панцирная кровать, на ней одеяло и подушка и никакого постельного белья. Рядом стол, на столе тарелка с недоеденными кусочками хлеба. И у изголовья кровати ружье!
Священнику было трудно с местными жителями, Мать умерла, отца не было, что у него из родных вообще никого. Но он сильный, ему здесь нравится, и оставлять приход он не будет. Он выкупил небольшой ветхий домик и строился, а пока жил-снимал временный домик.
- Вам еще не рассказывали, что я застрелил собак?
Но пока мама дошла домой ей уже успели рассказать, что батюшка стрелял в собак. Но это, конечно,  было неправдой. В селе так, что если что-то произойдёт, то ситуация обрастет такими небылицами пока дойдет до другого края села.
Светлана и Иван ходили в храм, а дети нет. Старшая дочка вышла замуж и жила в соседнем селе с мужем, а младший сын, уже закончивший школу, никуда не пристроился, просто болтался, выпивал и иногда устраивал пьяные выходки.
А потом дед Иван заболел, оказался рак. Спасали его, делали химию, продали этих лошадок, но болезнь брала свое! Вскоре Иван умер. И она осталась одна с сыном. Она так хотела, чтоб он тоже ходил в храм, пыталась наставлять, но его это только раздражало. Часто ссорились.

А потом мы вернулись жить в город и через время нам рассказали.
Решила Светлана поделить наследство от мужа и она, как поведали люди, отписала дом своей старшей дочери.
Сын пил, может и наркоманил, но в одну такую ночь, поссорившись с матерью, он схватил топор и ударил им мать, а потом еще и расчленил тело на несколько частей. Под конец поджег дом. Может, чтоб скрыть улики, а может, чтоб не достался никому, раз ему не отписали. Когда потушили пожар, тело нашли лежащим в коридоре Парня повязали и где и что с ним сейчас неизвестно, может в тюрьме, а может в психбольнице. Говорили, что он отвечал, что не сожалеет о своем поступке!
А батюшка... он больше не служит. Он ушел в сторожа на соседнюю лесозаготовку, а священником назначили нового настоятеля, иеромонаха.