Мой дед был репрессирован в 30-х

ЭПИГРАФ

“Мы язык научились держать за зубами,
А стихи — не стараться продвинуть в печать.
В Темняках, в Магадане, в Тайшете, на БАМе —
Проходили мы Школу Уменья Молчать.
Мы навечно останемся пылью и шлаком
Для завязших у нас в неоплатном долгу,
Но сказать, что согласья является знаком
Даже наше молчание — я не могу!”
                поэт Анатолий Клещенко.

ВСТУПЛЕНИЕ.

Когда я вспоминаю историю моего деда Фёдора Ладыгина, меня охватывает оцепенение и я не знаю что о ней сказать - то ли проклинать СССР, то ли думать, что по большому счёту Родина всегда права. Но я, всё же, склоняюсь к тому, чтобы оценивать драму моих дедов в духе взглядов историка Льва Гумилёва: "Такова Россия, таковы русские, такова их судьба и расплата за пассионарность".

НАЧАЛО

На днях я несколько ночей подряд смотрел российский многосерийный фильм - криминальный боевик “Фартовый” (везучий). Это история бывшего судомеханика Вадима (актёр Владимир Епифанцев), осуждённого на 25 лет за избиение хама-офицера и отправленного в ГУЛАГ на добычу золота.

После долгих мучений, войны с ворами и неудачного побега Вадим находит способ заслужить досрочное освобождение со снятием судимости. По предложению руководства лагеря он организует передовую бригаду, прообраз стахановской. Бригада совершает трудовой подвиг - систематически выполняет план добычи золота на 300%. Пример бригады приобретает популярность среди заключённых других лагерей. В итоге Вадим и его друзья получают свободу.

МОЙ ДЕД ФЁДОР ЛАДЫГИН

Глядя фильм "Фартовый", я вспомнил историю моего деда Фёдора. В чём-то она похожа на историю Вадима. Фёдор Ладыгин ~ 1891 г.р. в ~1907-м году вместе с родителями по указу Столыпина переселился из деревни Ладыгино Смоленской губернии в Новоалександровку Красноярской губернии. Распахал с отцом десяток сотен гектаров подлеска, корчуя пни сколько мог, построил избы и амбары. Году в 2012 женился на работящей эстонке Петровой, завёл детей.

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ

Жизнь обещалась быть долгой, сытной и счастливой. Но в 1914 грянула первая мировая война. Фёдора призвали на германский фронт. Дома остались девки-малолетки, в том числе и моя мамка Валя 1915 г.р.

ВОЗВРАЩЕНИЕ. ЦЕРКОВЬ.

В 1919-м Фёдор вернулся с войны и, к счастью, живым и здоровым. Но настрадавшись в окопах и нанюхавшись иприта он стал фанатично богомольным баптистом, построил в деревне церковь и стал её настоятелем.

Жить и жить бы моим дедам-прадедам, тёткам-дядькам и матери без века – сеять овёс и пшеницу, держать кур, коров и лошадей, торговать излишками на крестьянских рынках, зимними вечерами гнуть обручи и ладить бочки для солений, плести ятеря для рыбной ловли, молиться в церкви.

И если бы такое случилось - быть бы мне и поныне среди них. А сегодня - уже и за старшего. Но ... не судьба…

КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ. ПРОКЛЯТИЯ СОВЕТАМ.

В начале 30-х на Сибирь накатилась первая волна коллективизации и раскулачиваний. Голытьба сбилась в стаи комбедов и продотрядов. У крестьян изымались фураж и зерно. Не оставляли даже семена.

Почему изымали? Это известно. В столицах голодали рабочие, а масштабные стройки коммунизма громыхали гудками паровозов, звонами рельс железных дорог. Это было строительство великой страны  СССР. Ресурсы концентрировались на главных задачах, а народ... одни подохнут, другие народятся. Для высокого руководства он был травой.

Мне рассказывала мать, что когда в избу пришли комбедовцы реквизировать зерно, она - молоденькая девочка, успела тайком утащить из амбара мешок овса и спрятать его в снег в лесу. Тем самым она спасла семью от голодной смерти.

В ответ на грабёж народ зароптал. Экспроприации продолжались много лет. И Фёдор, как человек публичный и праведный, проклял с церковного амвона советскую власть. Было это уже в году 1934-м.

ДОНОС И АРЕСТ

Судьба Фёдора была решена. По доносу односельчанина дождливым сентябрьским вечером он, как злостный антисоветский элемент, был арестован органами НКВД, осуждён и направлен в трудовой лагерь ГУЛАГа дёргать лён на волокно – Красной армии нужна была ткань для гимнастёрок.

Дальнейшее, предполагаю, с Фёдором случилось то же самое, что и с Вадимом в фильме “Фартовый”. Спасти Фёдора мог лишь ударный труд.

УДАРНЫЙ ТРУД И ПРАВО УМЕРЕТЬ НА СВОБОДЕ

Вскоре повалил снег. Легко одетый Фёдор неистово трудился, зарабатывая свободу, простыл, натужно кашлял. И его, полуживого, отпустили домой помирать.

СУДЬБА ЗЕМЛИ ЛАДЫГИНЫХ

Земли, освоенные семьёй Ладыгиных,поначалу присвоил колхоз. В наше время их, разумеется, скупил у пайщиков колхоза региональный земельный олигарх. Лишь пару клочков удалось выкупить моей двоюродной сестре Людке Белоколодовой. С ней когда-то в 1945-м я пил воду из гильз за победу, сидя на крутом берегу Енисея в военном городке под Красноярском. Она же, Людмила, хлопотала о реабилитации деда Фёдора.

ЭПИЛОГ

Своего деда Фёдора я никогда не видел – я родился много позже. Его фотография пропала в архивах НКВД. В открытом списке жертв политических репрессий по Красноярскому краю его имя упомянуто как Ладыгин Фёдор Иванович, 1891 г.р. За годы сталинского террора в лагерях Красноярского края побывало около 300-400 тысяч политических заключённых.

После гибели Фёдора его семью разметало по свету. И вот теперь я живу в Москве, иной трижды обновлённой жизнью, не зная ни своего рода, ни племени. Но я всё помню. Придёт час и я им всем, кто расстрелял моё прошлое и будущее, всё припомню. От меня они не спрячутся даже в могилах.