Про братца иванушку

                ПРО  БРАТЦА  ИВАНУШКУ

     Братец  Иванушка был изначально порочен. Когда его лупила сестрица Алёнушка за очередное паскудство, он стонал. Стонал вовсе не от боли, а от наслаждения, ибо был тайным мазохистом. В те годы это было его величайшей тайной, чтобы не спугнуть собственную сестричку. Была ли она садисткой? История об этом умалчивает, но судя по тому, как она секла мочёнными в квасе берёзовыми прутьями братца по круглой розовой попке, по животику, а то и по девственным сжавшимся от боли совершенно уж интимным местечкам, видимо, была.
     Когда Иванушка, повзрослев, и набравшись опыта, стал это понимать, он, как водится, закручинился. Некоторое утешение приносило испитие водицы из козьего копытца. Оно, знаете ли, эдакая  ядрёная смесь фетишизма с зоофилией.  Алёнушка, лишившись привычных утех, обозвала братца козлом и утопилась.
     Надо было начинать жизнь сначала. В интернете статьи о геронтофилии звучали обнадёживающе. Итак, Баба - Яга. Театральное затачивание ножиков, хищное цыканье зубом, а особенно попытки затолкать в печь юное, обнажённое тело Иванушки, которое к тому же принимало, сидя на лопате, самые соблазнительные позы, собирало на еженедельном шоу кучу понимающих зрителей. Там – то и случилась роковая встреча.
     Змей Горыныч (кстати, Горыныч – это фамилия, а не отчество, как многие думают). Его жарким дыханием, рассказами о неразрывной связи яиц, жизни и смерти Иванушка был покорён. Так низко пасть выдаётся не каждому. Пусть мазохизм и геронтофилия уже пройденные этапы, но здесь ещё зоофилия, тератофилия( это страсть к уродам, ведь три головы Горыныча вам не шутка) и опять – таки интригующая история об иголке, застрявшей  в яйце, сделали своё дело. Что вспоминать теперь о жалкой нимфоманке с пучком седых волос из бородавки на носу? Ведь тут роскошное пике в самые глубины! В бездны! Там и только там  лежит то, не знаю что!
      В общем, долго ли коротко ли извращались Горыныч с Иванушкой, а пресытились. Лежат, икают, травку  покуривают. И тут Змей вспомнил одну штуку. Точнее не штуку, а девицу. Дескать, пленил, как-то в Киеве по случаю, да так она и осталась при хозяйстве типа кастелянши. Ну, вроде бельё, гардины, там, портьеры . Деваха толковая, даром, что фамилия – Премудрая. Авось чего присоветует. Зовут. Является.
     - Чего надобно?
     Глянула Василиса на это непотребство и сразу поняла, что ниже падать Ваньке некуда и поцеловала Ваньку во уста сахарные. Тут - то он и понял, что всё, пал ниже некуда – с бабой  целуется! Всё. Конец. Дно пропасти.  А коли так, нечего и противиться. Венчаться пора, а там и ребятишек заводить. На том и порешили.  С тех пор сексперименты на Руси не в чести, и пробовать не советую. Что касается Горыныча – ему урок. Не знакомь своих баб со своими же любовниками. Ну да ладно, всё путём, его ж детишек Ванькиных крестить пригласили.
                Тут и сказке конец, а кто слушал – молодец!