Про изнасилование

   Сразу скажем – ерунда, а уж с точки зрения правительства, ну, этих, двоих, так форменное благо.  Да, проезжал барин.  Ну что тут внимания –то!.  Дело житейское. Она жала рожь и наклонилась более нужного, а тут барин проезжал и говорит кучеру : - Тпрууу! Он соответственно кобыле. В общем, остановились. Барин сходит, а девка ситец свой на спину и подставляется. На, тебе, пельмень, барин!  И всем хорошо. Барину удовольствие, барыне отдых, а девке – рубль! Ой, барин, проказник! Рублёвик - то  куда  засунул!  Ничего, он серебряный, в мадамке не заржавеет! Мадамка – это слово такое культурное  чтобы ничего такого не подумали. Мы тут не всякие такие, мы европейскую культуру понимаем. Ну, да бог с ней, культурой и вообще. Потеха в том, что этот серебряный рубль там и забыли. Наташка, то есть девка та, Ваське своему ни слова. Ну зачем человека расстраивать. Он, надобно сказать, у неё с причудою. То есть не в естество в женское норовит, а пониже, или повыше, тут судя по позиции. Нравится ему, когда потуже. Вот,  значит, и он рубля –то сразу и не заметил. И вообще-то я не о том. Мало ли кто в Наташкину мадамку  своим блуднем лазил! Понесла она, вот и весь сказ. Дело-то привычное и в срок Наташка рожает Мишку. Михаила Васильевича стало быть. Фамилия как положено наследственная – Ломоносов. Всё бы ничего, да на маковке у младенчика серебряный рублёвик впечатан. Врос, стало быть. Барин как прознал про это дело, стал мальцу протекцию оказывать, да он и сам оказался умишком не обиженный. Пробился до самых верхов. Про рублёвик  ломоносовский тогда мало кто знал. Он, в своих академиях всё больше в паричке хаживал, по тогдашней моде. Хотя в специальной литературе этот факт описан, и опыты Ломоносова с разными серебряными предметами тоже описаны. Известна и сама эта монета, изъятая из гроба при перезахоронении останков великого учёного. Она сейчас в музее его имени в Архангельске и числится как талисман, который Михайло Васильевич завсегда носил с собою. Так-то оно так, однако же подлинную историю этой монеты знают только у нас в селе, на Беломорье, но и тут языком попусту трясти не станут. Не в обычае это у поморов.