4. Дневник связиста. На Сталинград

   Возле загона, мы оказались вдвоем с разведчиком Галушкиным, родом из Украины. Тех двоих не было. По полю, пригнувшись, мы прошли метров триста.
            
             Заметили вершину балки. Она тянулась с востока. Здесь показались немцы, мы по ним выпустили по обойме из карабинов и побежали в балку. Нам стало ясно, что мы в тылу врага, километров на пять. Преодолеть такое расстояние днем, было невозможно. И идти надо было туда, где немцев нет, а где их нет, нам неизвестно. Ясно было одно, та балка, где стояла наша батарея, уже занята немцами.
На ходу сбрасывая все, что мешало быстро двигаться, мы побежали по балке.  Вечером добрались до какой-то деревне. Подошли к крайнему двору, осторожно вошли во двор, на крыльцо вышла хозяйка. На вопрос нет ли немцев, она, без особого к нам интереса, ответила, что были красные части, а немцев пока нет. Мы пошли по селу. У дворов стояли женщины, встречая коров, шедших с пастбища, и смотрели на нас с укором. Прошли деревню. Стемнело. Дорога пошла на мост. Подойдя к нему, увидели фигуру человека. Свой или чужой? Взяли винтовки на изготовку и пошли к мосту. Подходим, стоит лейтенант с наганом в руке.
- Вы кто?  - Спрашивает.
Оказалось это лейтенант пехотной стрелковой дивизии, которая уже ушла в сторону Сталинграда. А сам лейтенант поджидал и направлял таких, как мы отставших.
- Вы наверное последние, идемте со мной,- сказал лейтенант. Пройдя километра три, остановились и забрались в кручу. Лейтенант вытащил карту, накрылся плащ палаткой, осветил спичками, установил где мы находимся и куда двигаться дальше. В Сталинград нам надо было двигаться точно на восток. Прошли еще три - четыре километра, как вдруг послышался какой-то не понятный  шум.
- Свернем с дороги, подождем в круче, - сказал лейтенант,  -  вдруг немцы.

    Шум постепенно нарастал, было слышно, что параллельно дороги, движется еще и  гужевой транспорт. Подождали еще. Послышались голоса. Не поняли сразу на каком языке. Через несколько минут поняли: наши! С радостью бросились навстречу. И какое было удивление, когда узнали, что это транспорт 141-го мин полка. Позади двигалась наша батарея, которая несколько часов назад находилась в хуторе Родионовка, и там вела обстрел немецких колонн. С боку от дороги на большом коне, подгоняя две пары волов и три коровы, ехал Скоморохин Алексей Иванович. Мы с Галушкиным так устали, что не могли стоять на ногах, влезли на бричку и тут же уснули. Алексей, узнав, что я живой, подошел, долго тормошил меня, плакал от радости, что я нашелся. Ему сообщили, что я остался в тылу у врага, на КП, друг мой так и считал, что я погиб. Действительно нам с Галушкиным, как после выяснилось, чудом удалось уйти от немцев. Те два товарища, лейтенант и разведчик, с которыми мы расстались там в поле ржи, нам больше не встретились. Судьба их не известна.
Моему другу Скоморохину тоже повезло. В тот момент, когда немцы сомкнули кольцо на хуторе Родионовка, он, по заданию командира был направлен со срочным пакетом, в штаб другой дивизии. Это его и спасло. Возвращаться было уже некуда, и он двинулся на восток вместе с батареей. Наши войска, в том числе и наш 141-й мин. полк, оказавшись в окружении, дождались ночи, сосредоточили в одном направлении все огневые средства, прорвали кольцо окружения, и шли на восток. В этих боях наш полк потерял примерно четвертую часть личного состава, всю связь, и много связистов. Много погибло разведчиков, в том числе и лейтенант, командир разведки. После выхода из окружения, наш 141-й мин полк двинулся без остановки на Сталинград. 

    Не доходя до Сталинграда, батарея остановилась. Потеряв связь со стрелковым полком, мы остановились в глубокой круче. Мне было приказано тянуть связь на возвышенность. Протянул связь на бугор. Наступила ночь, и пошел мелкий дождик. Приказ, сматывать связь. Выполнил приказ, вернулся к батареи. Выкопали окоп на двоих с командиром связи Скобелевым. Залезли в него, сверху на карабин натянули плащ палатку. Дождь продолжал накрапывать, и мы быстро уснули крепким сном. Поскольку рядом был мой командир связи, то я чувствовал себя «как у христа за пазухой», и спокойно спал. Проснулся, стал прислушиваться. Меня поразила мертвая тишина. Я высунул голову, посмотрел в ту сторону, где вчера стояли подводы, возле них лошади ели фураж, на бричках стояли минометы и лежали снаряды. Сейчас же ничего подобного не было. Толкаю сержанта в бок:
- Товарищ сержант, товарищ сержант, нашей батареи нет!
       - Как нет? - Сержант спохватился, как ужаленный. Смотрим и глазам своим не верим: вокруг никого. Время перевалило за полночь, было очень темно. Куда бежать, где батарея? Решили искать след, и двигаться по следу. След вел на запад, в ту сторону откуда прибыли вчера. Прошли два, три километра. Впереди нас появились сильные вспышки, они озарялись и быстро гасли. Видимо, немцы пустили в ход огнеметы. Еще прошли с километр и достигли нашей передовой, где царила полная паника. С передовой бежала масса солдат, немцы вели огонь со всех огневых средств. Били пушки, пулеметы и автоматы трассирующими пулями. Мы остановились, спрятались в укрытие и стали наблюдать, что же делается. Поняли, наши войска отступают на восток, гитлеровцы приближаются.

    Бросились за убегавшими частями. До Сталинграда километров пять. Начался рассвет. Перед нами открылась вся картина отступления наших войск. Отступающих было очень много: бежали пешие, на лошадях верхом и на повозках, на тракторах и машинах. Двигались танки. Вся степь была покрыта людьми. Гитлеровцы пустили самолеты, и начали бомбить. Мы с сержантом старались бежать там, где меньше скопление солдат, подвод и техники. Так, мы вместе с отступающей пехотой, артиллерией и другим родом войск прибежали в какую-то глубокую балку, где-то в пригороде Сталинграда. Здесь всю массу отступающих встретил заградительный отряд. Пехоту останавливали и поворачивали назад. На команду лейтенанта:
- Стой, буду стрелять! -    Никто не реагировал и  продолжали бежать. Тогда лейтенант выхватил наган и выстрелил в убегающих, целясь в переднего. Он упал. Через несколько минут повторил тоже самое. Я бежал вместе со всеми, но действие лейтенанта одобрил. Гитлеровцы остались за пять, шесть километров, а мы бежим, как будто нам колет в спину штык. Здесь мы встретили ехавшего на лошадях своего полкового старшину. Он дал нам булку хлеба и сообщил, где находится наш, 141-й мин. полк. Подошли к лейтенанту, который останавливал бегущих, доложили, кто мы и куда двигаемся. Он махнул рукой:
- Идите.
В тот же день, мы нашли свой полк в городе Сталинград. Вызвал меня, командир полка майор Высоков. Расспросил, где батарея в которой я был, и как я снова попал в свой полк. Выслушав меня, дал поручение. Я должен был отвезти пакет в штаб «такой-то» дивизии. Для этого он разрешил взять его коня. На нем я проехал по Сталинграду.  Это был последний мирный день города, перед бомбежкой.

продолжение