Изгои. Глава 79

У ног Гришина валялся фельдшер, застреленный в лоб несколькими минутами ранее. Второй фельдшер с аналогичным пулевым отверстием в голове лежал возле медицинского оборудования «Скорой». Гришин сорвал с крохотного личика новорождённой девочки наркозную маску. 

—Что ты творишь? Это просто ребёнок! — наорал на Виталия «мальчик во всём красном», сидящий за рулём «Скорой». — Не до такой степени ты отморозок, чтобы убивать новорождённых детей. Попроси свою маму Валентину Марковну о помощи. Она вылечит этого ребёнка и спрячет его от посторонних глаз.
—Не указывай мне, что мне делать! Исчезни с глаз долой, галлюцинация! — огрызнулся Виталий и запихал пистолет в задний карман брюк.

Пуля просвистела мимо крохотного личика новорождённой девочки и попала в труп фельдшера. Подсознание убийцы в маске клоуна одержало победу над эмоциями и хладнокровием. Виталий прижал новорождённую девочку к груди и побежал к спорткару. Прохожие и зеваки заглядывали в салон «Скорой». Желудок впечатлительных горожан при виде двух застреленных фельдшеров выворачивало наизнанку. Толпа зевак  окружила двух застрелянных девочек и плакала над их невинными трупами. Лохматые парни, на вид студенты, поднимали коляску с орущим ребёнком. Труп мамы ребёнка валялся рядом с коляской. Три бомжа склонились над трупом пузатого мужчины. Подростки крутились возле застреленного шофёра «Скорой». С другой стороны проспекта прохожие снимали на камеры смартфона аварию, произошедшую несколько минут назад. Продуктовая фура «Магнит» смяла в «лепёшку» патрульную машину, которую занесло на встречную полосу.
Гришин уложил махровый свёрток на заднее сиденье своего спорткара и завёл мотор. За углом послышались сирены.


                * * *


Спорткар на бешеной скорости нёсся по загородному шоссе, обгоняя иномарки. Гришин снял с лица клоунскую маску. Новорождённая девочка на заднем сиденье проснулась и начала кряхтеть.

—Когда ты скручивал номера с моей   спортивной тачки, тебя кто–нибудь видел? — задал вопрос Гришин.
—Не волнуйтесь, босс, — успокоил его  Деметриус, —  я был осторожен. Я подошёл к вашей спортивной тачке и открыл дверь ключами, что вы мне вручили на этаже. Я сделал вид, что осматриваю вашу тачку. Я нагнулся, будто шнурок на ботинке завязываю, а сам потихому скрутил отвёрткой сначала передний номер тачки, потом задний номер. Нагнулся ещё разок, сделал вид, что ищу под ногами какой–то предмет. Вот так вот, босс, я всё для вас сделал. 
—И что ты хочешь? Медаль? Грамоту тебе вручу.
—Вы обещали слиток золота за того парня, который догонял нас на этажах.
—Отдам слиток потом. Сначала с этой мокрощелкой разберёмся.
—Я вас не понял, босс. Что вы имеете в виду под словом «разберёмся»?

Гришин скосил глаза в зеркало обзора салона и увидел крохотную девочку. Та  покрикивала. По встречной полосе проносились автомобили. Слева от трассы мелькали колхозные постройки с проломленными крышами и рухнувшими стенами. Справа от трассы пронеслась старинная водонапорная башня из красного дореволюционного кирпича. Мелькнули ветхие бревенчатые избушки, огороженные прогнившими деревянными заборами. Вся эта убогость сменилась лесополосой, через которую виднелся современный коттеджный посёлок. 

—Что такое грамота? — задал вопрос Деметриус.
—Потом объясню, — отмахнулся Гришин и начал сбавлять скорость при въезде в коттеджный посёлок. — Чем фигню всякую спрашивать, лучше сделай что–нибудь с этим носителем вагины. Орёт как резаная. Мои нервы могут не выдержать. Пристрелю к чёртовой бабушке этот кусок мяса!
—Не волнуйтесь вы. И не надо никого пристреливать, — сгладил напряжение Деметриус.

Здоровяк перелез на задние сиденья и принялся укачивать махровый свёрток. Несмотря на это, крохотная девочка стала орать громче.

—Не надо громко плакать, куколка. Ты мешаешь этому нервному дяденьке управлять тачкой. 

Деметриус приблизил вспотевшее лицо к крохотному личику новорождённой девочки и неожиданно предложил:

—Хочешь, песенку спою?
—Песенку? — удивился Гришин и зарулил на тихую улочку коттеджного посёлка.

Деметриус начал напевать что–то такое мелодичное, при этом он укачивал новорождённую малышку, будто это колыбель. Незамысловатые аккорды не возымели эффекта. Крошка продолжала плакать.

Слева и справа проносились заборы из дорогого облицовочного кирпича. По ту сторону кирпичных заборов были видны помпезные особняки богатеев. Крыши отдельных коттеджей имели настоящую черепицу. На фасадах некоторых владений была замечена лепнина. Другие коттеджи могли похвастаться средневековыми псевдо–башенками.

Гришин вынул из бардачка кнопочный мобильник и под несмолкаемые крики ребёнка набрал только ему знакомый номер.

—Алло, мама? Здравствуй. Посёлок богачей проезжаем. Да. Ага. Ты как? Хорошо, что поспала часок. Бодрой будешь в ночную смену. В моей тачке, если слышишь, ребёнок орёт. Ничей. Ребёнку надо оказать медицинскую помощь. Я спас ребёнка. Бомж хотел надругаться над ребёнком, не успел, я ему помешал. Ребёнок не в лучшем состоянии. Поместишь сегодня ребёнка в реанимацию и сделаешь анализы. Не мне тебя учить. Говорю же тебе, ничей ребёнок. Сказал же, у бомжа отобрал. Ты мне не веришь? Значит, такого ты обо мне мнения? Мама, ты читаешь мои мысли. Именно это мы с тобой сделаем. Поможешь с ребёнком?

Абонент на другом конце соединения ответил утвердительно, ведь следующая реплика Гришина это подтвердила.

—Отлично, мам! Скоро подъеду к центральным воротам. Встретишь меня?

Гришин спрятал мобильник в бардачок и обернулся на Деметриуса.

—Постарайся заткнуть мокрощелку. Уж больно она надоедает своим криком.

Гришин сбавил скорость и разъехался на дороге со свадебным лимузином. Деметриус, напевая колыбельную, не придумал ничего лучше, как засунуть палец малышке в ротик. Удивительно, но приём сработал. Крошечная девочка затихла. Гришин обернулся посмотреть, что это было. Малютка сосала палец.

—Ты прям прирождённый нянь. Ты ещё свою.. сиську ей в рот засунь. У тебя дети есть?
—Нет.
—Так я и думал. Кто ж суёт палец в рот грудному ребёнку? Ты можешь заразить грудного ребёнка дизентерией. Ты этим пальцем за член хватался, его же суёшь в рот ребёнку. С ума сошёл?
—Вы просили, чтобы я успокоил куклу, я её успокоил. Что не так?

Не успели водитель и пассажир вдоволь насладиться тишиной в салоне, как плач новорождённого ребёнка раздался с новой силой. Крохотное существо инстинктивно почувствовало, что у него во рту не сосок материнской груди, а нечто такое необъяснимое, не дающее молока. Кроха выплюнула палец и впала в истерику. Деметриус терпеливо укачивал махровый свёрток, мурлыкая незатейливую песенку.

—Я попробую ещё раз, — не сдавался Деметриус и впихнул указательный палец в маленький младенческий ротик.
—Да уж попробуй. Этот галдёж начинает действовать мне на нервы.

Коттеджный посёлок остался далеко позади. Спорткар затрясся по узкой щебёночной дороге, ведущей в лес. Спустя определённое время споркар выскочил из леса и очутился на холмистой местности.

—Мы почти дома, — напомнил Виталий.

Спортивный автомобиль вырулил на глинистую поляну. В отдалении от глинистой поляны возвышался огромный земляной холм, поросший ёлками. Спереди холм обрывался массивными воротами, чьи створки были наглухо закрыты. Массивные ворота, если их открыть, могли бы впустить самосвал «БелАЗ» или «Кинг–Конга». Спорткар объехал глинистую поляну стороной и остановился рядом с монументальными воротами.

Гришин вынул из бардачка рацию и поинтересовался:

—Кто дежурит на комендантском посту?
—Сержанты Рик и Слай.
—Вас понял. Конец связи. 

Монументальные ворота разъехались по сторонам, как разъезжаются дверки лифта. Из тёмного пространства ворот начали выезжать карьерные самосвалы, гружёные каменной рудой. Грузовики–мастодонты, чьи колёса превышали человеческий рост, прогремели мимо спорткара и направились к лесной щебёночной дороге.

—Надо изучить путевые листы, — сказал Гришин, провожая взглядом громадные самосвалы. — Много грузовиков с рудой покинуло каменоломню. Была заявка от партнёров на семь единиц техники. Кому на халяву лишние три грузовика ушли?

Спорткар заехал в монументальные ворота и затормозил у комендантского поста. Тоннель озарили прожектора. К спорткару подскочили сержанты Рик и Слай.

—Здравия желаю, — козырнул Рик.
—За время моего дежурства никаких происшествий не случилось, — доложил Слай.
—Вольно, бойцы, — скомандовал Гришин.

Из глубин тоннеля послышался стук каблуков.. Рик и Слай обернулись. К комендантскому посту спешила пожилая женщина невысокого роста, облачённая в белый медицинский халат. В правой руке пожилая женщина зажимала некий  чемодан с эмблемой «красного креста». Женщина–врач подошла к спорткару. Гришин заглушил мотор спорткара и опустил водительское стекло. Из салона доносился плачь новорождённой девочки.

—Здорово, мама. Принимай ребёнка.
—С утра виделись, и по телефону только что здоровались, — парировала Валентина Марковна и взяла на руки новорождённую малютку. — Посмотрим, кто тут. Ой, какое крикливое золотце! А кто так сильно надрывается! Ой, как громко! Ой, какая симпатичная! Зачем так громко плакать! Сейчас мы тебя успокоим. 

Валентина Марковна вручила чемодан сержанту Слаю.

—Достань шприц и стеклянную ампулу с зелёным веществом. На дне чемодана лежат. Усыпим малышку.