Глава 11. Ленинградские потомки. Чубовы и Петровы

В Петрограде - городе, который с 1924 года станет носить имя Ленина, Чубовы и Петровы, приехав из Пензы поселились в разных квартирах одного дома за номером 65 по Николаевской улице (ныне ул. Марата). Эти квартиры у Петра Фёдоровича Чубова и Петра Александровича Петрова были ещё до революции.

У Зинаиды Ивановны и Петра Фёдоровича к тому времени росла дочь Анна (Галюша), а у Евгении Ивановны с супругом – сын Лёня.

*
С 1921 муж Зинаиды Пётр Федорович работает врачом в Северо-Западном Водздравотделе – медицинской службе на водном транспорте, с сентября 1934 г. - в Ленинградском отделе Санитарной службы Наркомата пищевой промышленности.

Впоследствии он станет доктором медицины, начальником Ленинградского отдела Санитарной службы Наркомата (Министерства) пищевой промышленности и сотрудником Ленинградского научно-исследовательского института туберкулеза.

В том же 1921 году, дочь Анна поступит в Петроградский Государственный университет на факультет языкознания и материальной культуры, по специализации Древнего Мира.По окончании университета, в октябре 1929 г., её примут на работу в Государственный Эрмитаж. В  одном из крупнейших художественных музеев в мире Анна Петровна проработает в Античном отделе сначала научным сотрудником под руководством О.Ф. Вальдгауэра, а затем начальником отдела.
 
В Эрмитаж Анна, посовещавшись с отцом, передаст и большую медную тубу Александра III, которая неизвестно каким образом окажется у них, и всеми забытая, пролежит  под роялем долгие годы (см. главу «Род Горбуновых»).

Ещё, будучи студенткой, Анна - Галюша выходит замуж за соседа по дому Юрия Евгеньевича Гезехус.

Юрий  Евгеньевич  - русский немец родился в Петербурге в 1900 году.
Его предок, оловянных дел мастер Генрих Якоб, перебрался из Бремена в Петербург ещё в XVIII веке. Многие из русских Гезехусов были морскими офицерами и инженерами-корабелами. Однако наиболее известен из этой семьи Николай Александрович, дед Юрия Гезехуса, который был выдающимся физиком, профессором Петербургского и первым ректором Томского Университета.
Он великолепно играл на скрипке, в том числе и в институтском симфоническом оркестре. Умер в Петрограде от голода в 1918 году.
 
Его сын, отец Юрия, Евгений Николаевич Гезехус, был инженером, служил на Дальнем Востоке, где тоже умер вскоре после Октябрьской революции.
 
Юрий  Гезехус  прямо со школьной скамьи был мобилизован в Красную Армию. После демобилизации успешно занимался спортом – футболом и хоккеем с мячом. В 1930-е годы работал на заводе «Красный треугольник» техническим руководителем цеха вулканизации.
 
В браке с Юрием Евгеньевичем Анна Чубова в 1935 году родила сына Илью. Но с Гезехусом у них возникают частые семейные разногласия и молодые супруги разводятся. После чего, Илья воспитывается в семье с мамой, дедушкой и бабушкой.
Юрий Гезехус, вскоре, женится повторно, но проживёт уже не долго.
 
*

Муж Евгении Ивановны (Мартышкиной)Петр Александрович Петров в 1930-е годы работает инженером - экспертом в отделе изобретательства Наркомтяжпрома. Их с Евгенией Ивановной сын Леонид после окончания школы пошёл работать тоже в отдел изобретательства Наркомлегпрома, только счетоводом. Это оказалось фатальной ошибкой.

Ещё в июле 1918 года Председатель Совета Народных Комиссаров Владимир Ульянов (Ленин) и Управляющий Делами Совета Народных Комиссаров Владимир Бонч-Бруевич подписали Постановление Совета Народных Комиссаров «Об ограничении совместной службы родственников в Советских учреждениях». Этот Декрет запрещал состоять на службе в одном и том же отделе какого-либо Советского учреждения лиц, находящихся в родстве или свойстве между собою. Причём, лица, виновные в нарушении настоящего декрета, подлежали немедленному устранению от должностей, а в особо важных случаях предавались суду Революционного Трибунала.

Вот, видимо, такой «особо важный случай» в сочетании с близким родством и послужил поводом к тому, чтобы в год самых массовых репрессий осудить всю семью Петровых.

Это было время, которое Евгений Шварц описывал так:
«Для того чтобы услышать, у какого подъезда затормозит «чёрная Маруся», в окнах квартир жильцы открывали нижние форточки. Когда посланцы судьбы поднимались по лестницам, приоткрывали двери, чтобы узнать, за кем на сей раз пришли...»

Именно так сначала арестовали Петра Александровича, Евгению Ивановну, а потом бесследно исчез Леонид, не вернувшись с южного отдыха 19 октября 1937 года.
Чубовы долго не могли понять, куда делись все Петровы. Лишь много лет спустя стало известно, что отца и сына осудили  по сфабрикованному делу «террористической диверсионно – шпионской организации, связанной с разведкой одного иностранного государства» (58-й статья УК СССР). Их расстреляли в один день в ноябре 1937 года.
 
В тоже время Евгения Ивановна отбывала срок в Уфимской ссылке и скончалась за 101-м километром от Москвы, вскоре после возвращения.

По тому же делу был осуждён и расстрелян их свойственник Юрий Гезехус - первый муж дочери и отец Ильи.

В архивах сохранился обвинительный приговор по пяти пунктам 58-й статьи УК СССР, подписанный декабрём 1937 года. А поскольку расстрел состоялся 24 ноября 1937 года, то выходит, что все проходившие по делу были расстреляны до подписания обвинительного заключения.

В 1963 году определением Военного трибунала Ленинградского военного округа дело в отношении Петрова П.А., Петрова Л. П., Гезехуса Ю. Е., и других было прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления.
 
В наши дни в Санкт-Петербурге на доме № 65 по улице Марата (раньше Николаевская), где жили семьи Петровых, Чубовых и Гезехусов, размещены три таблички в память Петра Александровича и Леонида Петровича Петровых и Юрия Евгеньевича Гезехуса, расстрелянных в годы политических репрессий.   

*

Может быть, именно в связи с этими жуткими событиями, произошедшими с самыми близкими людьми, жившими в доме № 65 по улице Марата, семья Чубовых принимает решение сменить место жительства. В  1939 году они переезжают на улицу Халтурина (ныне – ул. Миллионная) в дом № 31, который имел ещё и номер 30 по Дворцовой набережной.

Чубовы переехали, но от своих родственников никогда не отказывались: сохранили их фотографии и, главное, добрую память. Их сильно возмущало возникшее массовое явление отречения от репрессированных родственников, воспитание детей на примере «подвига» Павлика Морозова. Но в то время выбор был не велик: либо жизнь по установленным правилам тоталитарного режима, либо смерть.

Массовые репрессии конца 30-х годов обошли стороной семью Чубовых по той же причине, что и в годы революции: глава семьи Пётр Фёдорович был санврачом. Тогда ещё разнарядки на врачей от спецорганов не поступали, дело врачей начнётся лишь в начале 50-х годов.

Именно в это время Анна Петровна берёт в свою семью дочь своих репрессированных друзей Лялю – Ольгу Ипполитовну Комарницкую (1932–1987), которой грозил детский дом. Отца Ляли И.В. Комарницкого расстреляли летом 1937 года, а мама А.С. Гапонова была отправлена в лагерь.

Ляля жила с Чубовыми и в блокаду, и в эвакуации, и только после войны стала жить со своей бабушкой.

В октябре 1939 г., Анну Петровну, уже заведующую Античным отделом Эрмитажа, увольняют за опоздание на работу.

Новой деятельностью внучки Ивана Егоровича и Елизаветы Петровны Мартышкиных становится научная деятельность (ст. научный сотрудник) в Управлении культурно-просветительскими предприятиями Ленсовета, в которое входили пригородные дворцы-музеи.

Заниматься научной деятельностью с марта 1938 г. в Ленинградском научно-исследовательском институте туберкулеза начал и отец, Пётр Федорович, не оставляя при этом административной работы в отделе санитарной службы. В обоих учреждениях П.Ф. Чубов будет работать до самой своей смерти  в апреле 1947 г. Несмотря на напряженную врачебную и научную работу, Петр Федорович находил время и силы для написания своего философского труда, что считал главным делом своей жизни.

*

Первой мыслью Петра Фёдоровича, когда он услышал по радио, вместе с миллионами советских людей, что на нашу страну напали фашисты, было снова пойти на фронт. Но был он уже не молод, да и сердце частенько подводило. И доктор Чубов остаётся в Ленинграде, продолжая работать в обоих медицинских учреждениях.

О том, что значила санитарная служба  в это тяжелейшее для города время блокады, трудно передать в нескольких словах. В блокадном Ленинграде не функционировали водопровод и канализация, квартиры отапливались буржуйками; заводы выпускали продукты питания из различных суррогатов; в городе резко возросла заболеваемость туберкулёзом.

Доктор Чубов спасает людей, и судьба его хранит: однажды, стоило лишь Пётру Фёдоровичу выйти из своего кабинета, как в него влетел артиллерийский снаряд.

Дочь Петра Фёдоровича Анна Петровна с первых дней Отечественной войны, будучи ученым секретарем научно-музейного отдела Петергофских дворцов-музеев, совместно с архитектором музеев Дж. А. Риппа Аньолетта, участвует в подготовке к эвакуации ценнейших музейных экспонатов.

Самую страшную блокадную зиму 1941–1942 гг. вся семья Чубовых пережила вместе. В доме на Миллионной, где они тогда жили, умерло больше ста человек, в том числе свекровь Анны Петровны Екатерина Александровна Гезехус.

Жуткий голод, холод, завывание серен и грохот от взрывов бомб – таким вспоминается профессору Илье Артемьевичу Гезехусу  эта зима его далёкого детства. Ещё вспоминается, как прятались с мамой и бабушкой Зинаидой Ивановной (ур. Мартышкиной) в подвале дома и наблюдали оттуда за лучами прожекторов на ночном небе, которые метались в поисках вражеской цели. Пойманная цель в перекрестье лучей ещё какое-то время ползла по небу, и тогда все наблюдавшие за этим действием, нервно кричали: «давай, давай, бей фрица, бей!». А когда меткий зенитчик цель сбивал, и та с рёвом, оставляя на небе чёрный хвост дыма, взрывалась при ударе о землю, в подвале раздавалось звонкое детское: «Ура-а!» и измождённые лица стариков преображала улыбка надежды.

Конечно же, никому не были известны имена тех героев - зенитчиков, благодаря которым после военной тревоги все вновь возвращались в свои целые квартиры. Для них имя героев было одно - советский солдат. Но можно представить, как вздрогнуло бы сердце дочери Ивана Егоровича Зинаиды, если бы ей, вдруг, сказали, что на её глазах только что ловила цель первая в СССР радиолокационная станция орудийной наводки под управлением ст. лейтенанта с редкой для Ленинграда фамилией Мартышкин.

Из личного дела Григория Денисовича Мартышкина из села Ефаево Мордовской АССР, 1921 года рождения:

«С начала Отечественной войны по сентябрь месяц 1944 года служил в Действующей 110 Арт. Зенитной Бригаде « Противовоздушной» обороны г. Ленинграда.

Во время налётов вражеской авиации на г. Ленинград – Мартышкин показал себя стойким и смелым бойцом, являясь примерным, дисциплинированным и честным в выполнении боевых задач. Будучи оператором «СОН -2» за короткое время показал образцы добросовестного отношения к своей работе и изучению материальной части.
Во время налётов вражеской авиации, работает спокойно, смело и уверенно. Первый обнаруживает цели на предельной дальности.

15 августа 1941 года во время налёта вражеской авиации был контужен.

29 января 1943 года поймав цель на предельной дистанции, тем самым обеспечил подразделения данными для ведения огня, в результате цель к городу не допущена.

05.03.1943 г., находясь около агрегата, услышав сигнал « воздушной тревоги», включил станцию, быстро подготовил её к к работе, поймал цель и начал давать данные для подразделений, в результате цель к городу не была допущена.

С 18 по 25 марта 1943 года станцией «СОН -2» была запеленгована двадцать одна цель, батареи заведя огонь по данным « СОН -2» успешно отражали налёт вражеской авиации.

Работая наводчиком Зенитного орудия тов. Мартышкин имеет на боевом счету 2 сбитых вражеских самолёта, награждён Орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги».*

Зенитки прикрывали от вражеских бомбёжек и «Дорогу жизни»- ледовую трассу через Ладожское озеро – единственный путь, позволивший блокадному Ленинграду выжить и даже помогать фронту вооружением  - заводы продолжали свою работу.
 
Первые поставки продовольствия начались в конце ноября 1941 года, когда на озере только появился тонкий лёд. Отряд, медленно передвигая санный обоз, шёл, то выгружая на лёд мешки с мукой,  то перенося их вручную и снова загружая в сани в том месте, где толщина льда выдерживала. Всё было крайне медленно, а в городе умирали голодные люди. И, несмотря на крайне рискованную затею, командование принимает решение запуска по ладожскому льду автомобильного движения. С 26 ноября 1941 года приказом по тылу Ленинградского фронта ледовая дорога именнуется Военно-автомобильной дорогой №101 (ВАД-101).

Правила движения по Дороге жизни разрабатывают в Ленинградском Физико-техническом институте (ФТИ АН СССР) группой учёных под руководством Петра Кобеко. А инструкции по боевой эксплуатации автомобильного парка были разработаны ещё накануне Великой Отечественной войны Г.В. Крамаренко - доцентом кафедры эксплуатации и службы парков Военной академии механизации и моторизации РККА им. Тов. Сталина.**
 
Портрет зятя Елизаветы Ивановны Вярьвильской, ур. Мартышкиной, Георгия  Васильевича  Крамаренко и сейчас можно увидеть в музее Московского автомобильно-дорожного государственного технического университета (МАДИ) в одном ряду с его основателями и известными учёными - автомобилестроителями.

В течение 152 дней, с ноября 1941 по апрель 1942 года, ледовую дорогу обслуживало порядка 4000 автомобилей. Каждая четвертая машина не вернулась из рейса, провалившись в полынью или попав под бомбежку. Водители грузовых автомобилей, передвигавшихся по льду, стояли на подножке, чтобы вовремя соскочить в момент опасности. Провалившиеся машины старались вытаскивать, что не всегда было возможно, и тогда спасали груз: муку везли на ленинградские пивоваренные заводы, там высушивали и затем использовали для выпечки хлеба.

За двадцать месяцев (с 29 июня 1941 г. по 1 апреля 1943 г.) осажденный город покинуло свыше 1,7 млн. человек. Эвакуация ленинградского населения происходила в несколько этапов. Первыми вывезли детей, потом совместно с предприятиями город покинули 500 тыс. членов семей рабочих и служащих.

Зинаида Ивановна с дочерью Анной Петровной и внуком Ильёй были эвакуированы по Ладоге из блокадного Ленинграда летом 1942 года. Пётр Фёдорович Чубов остался в городе один.

Но уже в июне 1944 г. Анна Петровна снова возвращается в Ленинград и в качестве сотрудника дворцов Ораниенбаума активно включается в работу, но уже направленную на расконсервацию музейных объектов и экспонатов, подготавливая музей к открытию.

*
Сразу по окончанию войны Пётр Фёдорович Чубов пишет работу на тему «Законодательные и общественные мероприятия по борьбе с туберкулезом при окончании войны и в послевоенное время». Но защита диссертации на степень кандидата медицинских наук в Институте туберкулеза проходила не совсем гладко. Работу приходилось переписывать, так как оппоненты считали, что простой врач не имеет право указывать законодательным органам. В итоге, страшный голод, холод блокадной зимы, обстрелы, невероятное эмоциональное напряжение в поисках решений спасения ленинградцев и как последняя капля, волнения, связанные с защитой своего научного труда, всё-таки сделали своё дело.

Пётр Фёдорович скончался от инсульта 9 апреля 1947 года. Знакомый старый священник отпел покойного дома. Похоронили Доктора Чубова на Волковском кладбище, недалеко от могилы тестя Мартышкина Ивана Егоровича.

*
В конце 1940-ых годов Анна Чубова оформит второй брак с Артемием Михайловичем Захаровым - врачом-хирургом. Артемий Михайлович усыновит Илью, даст ему своё отчество и фамилию. Так в 15 лет Илья Юрьевич Гезехус станет Ильёй Артемьевичем Захаровым-Гезехусом. Второго мужа любимой племянницы Давид Вярьвильский охарактеризует так: «… Все праздники провели хорошо, в эти дни поближе познакомились с Галиным мужем, он славный, симпатичный человек, видимо сильно любит свою супругу. Это радостно, так как Галина было скучала в своем «вдовстве». Она, кажется, счастлива, только страдает, что её муж много пьет вина. Но она взялась его перевоспитать, и пожалуй уже очень жестко предъявляет к нему свои требования в этом направлении». Этот брак вскоре тоже распадётся. А по какой причине, догадаться не трудно.

Весь дом Чубовых держался на бабушке Зинаиде Ивановне. Она занималась домашним хозяйством и внуком, который часто болел. «Помню, что занимая меня,  разыгрывала придумываемые ею истории, какие-то морские приключения, в которых участвовали игрушки – разные звери, особенно обезьяны, каждая исполняла свою роль. Фантазия была богатая, с детьми умела разговаривать», - вспоминает 86-летний внук, профессор Илья Артемьевич Захаров-Гезехус.

Все эти годы ленинградские родственники тесно общаются друг с другом, ходят в гости, отмечают праздники. У Чубовых на столе всегда пироги, которые подаются к бульону. Не забывают своих родных и москвичи. Теперь, конечно, приезжают реже, чем до революции, но часто пишут о своей жизни, шлют открытки и фотографии.

Бабушка Ильи Зинаида Ивановна  скончается в 1958 году, как и дедушка от инсульта, когда ненаглядный внук уже закончит университет. Но вкуснейшие пасхальные блюда по рецепту Зинаиды Ивановны по сей день занимают почётное место на праздничном столе семьи её внука и правнучки.

Анна Петровна Чубова своему призванию, заложенному ещё в университете, не изменит до самого конца жизни. До выхода на пенсию она читала лекции по античному искусству, руководила студенческой музейной практикой и дипломными работами студентов Ленинградского государственного университета и Института им. Репина Академии художеств, написала 13 книг по истории античного искусства. Последние свои, вышедшие из печати, книги Анна Петровна уже не сможет увидеть, так как за несколько лет до смерти для неё наступит полная темнота. А последние строчки своей работы об искусстве античного Херсонеса Анна Петровна продиктует за неделю до своей кончины.
 
Бабушка много читала, дедушка писал философский труд, мама занималась научной деятельностью. Конечно, в такой семье выросший внук Илья мог стать в последствие только учёным.



ПРИМЕЧАНИЯ:

* ЦАМО. Фонд 33. Опись 686044. Единица хранения 4650; опись 686196. Единица хранения 5457

** Боевая эксплуатация машин и парковая служба  / Доц. Г. В. Крамаренко; Воен. акад. механизации и моторизации РККА им. тов. Сталина. Кафедра эксплуатации и службы парков. – Москва : Академия, 1936. – 1 т.; 21 см. Ч. 1: «Обслуживание машин» в мотомехчастях РКК»



ПРИЛОЖЕНИЯ

На фото:

- г. Санкт-Петербург, дом № 65 по улице Марата (раньше Николаевская), где жили семьи Петровых, Чубовых и Гезехусов;

- Зинаида Ивановна Чубова, ур. Мартышкина;

- П.Ф. Чубов и памятник на его могиле;

- Фотографии П.А. Петрова, Л.П. Петрова и Ю.Е. Гезехуса на сосне самого крупного  мемориального кладбища Санкт-Петербурга - Левашовской пустоши - места, куда свозили убитых в годы большого террора. Фото Д. И. Захаровой;

- Анна Петровна Чубова(Галюша) и мемориальная доска в подвале Исаакиевского собора Санкт-Петербурга в честь музейных работников, спасших культурное достояние города во время войны;

- проф. Илья Артемьевич Захаров-Гезехус на фоне памятных табличек расстрелянных в годы политических репрессий родственников Петровых и Гезехуса на доме 65 по ул. Марата и его труд "Моя генетика". 

ДАЛЕЕ: http://proza.ru/2021/09/23/779


К СОДЕРЖАНИЮ: http://proza.ru/avtor/79379102895&book=5#5