Почему евреи не пьют

— Где-то в дерене под Рузой летят утки. За окном льется тихая, берущая за душу песня о шумящем камыше. Вокалист, явно выпивший, 20 лет назад, на танцульках, получил в морду от одного резкого парня. И, до сих пор, находится под впечатлением того романтического вечера. Поэтому качался, тренировался, копил злобу и ждал случая.
И вот его час настал! Наверное, от того, мелодия песни так далека от ее классического звучания. Но, тем не менее, берет за душу до боли за грудиной. Э-эх!  Что-то давно я не видел избитую мужем соседку сверху. У них там всё в порядке, кукла Лена? Эти женщины, на которых падает неподъемная тяжесть репродуктивного труда....
— Начал он. Может где-то положение весьма плачевно, а вот как у нас, в деревне под Рузой, все очень хорошо. И соседка тебя не должна интересовать. Хоть сверху, хоть снизу.
— А здесь, в Новом Уренгое, кукла Лена, ясно понимая, что ее ждет, в прозрачном пеньюаре, качая грудями гремит кастрюлями. А где-то камыш всё шумят и шумит. Лепота! Все-таки хорошо, что на улице так погано.
— И не вздумай! Только плиту включила — и этот уже «ясно понимая». Овладеть он мною уже собрался. Оставь поползновения — кому сказала! Вот ты мне этим только одни душевные страдания доставляешь. Лучше рассказал бы, что ли, почему я никогда не видела пьяного еврея, хоть в Израиле, хоть у нас в Новом Уренгое.
— В иудаизме есть молитва для избавления от похмелья, кукла Лена. Которая всё как рукой снимает.
— Да ты что!? Что ж ты раньше молчал?
— Кукла Лена, ты такая красивая! Стань пожалуйста на табуретку и расскажи-ка мне стихотворение.
— Сиська, сиська. Лоб — пиписька! Отстань, христопродавец. Уже и спросить нельзя.
— А ты мне вопросов, касающихся строения мироздания, не задавай, кукла Лена. Я на них ответов не знаю. Лучше послушно пеки мне пироги, и подавай их в глубоком поклоне, величая меня добытчиком и кормильцем. Чтобы потом упасть прямо в мои объятия. Раз ты на табуретку так и не стала.
— Совсем сдурел, что ли? Гад ты после этого негодяйский! А сейчас что я для тебя делаю!? Стоя на полу. Ты только мне, за мою к тебе любовь неземную, аккуратно переводи деньги на карточку «Мир». А я уж в твои объятия падать буду с пирогами в руках как со шкафа, а не с табуретки. За это не волнуйся, кормилец. 
— Каждый использует способы завладеть вниманием противоположного пола свои, свойственные только ему, кукла Лена.
— Да кто против то? Тут главное — чтобы пол был противоположный, а так — всё правильно. И моя мама всегда говорит: «Девушкам положено цвести, доченька. А мужчинам — плодоносить!». Красиво и изысканно, я считаю.
Как же у него харя лица вытянулась. Ладно, тогда не будем расстраивать себя на мрачные мысли. Ты мне лучше скажи, а ты когда-нибудь был так, чтобы в дупель?
— Чтобы совсем лыка не вязал? Такого не было, кукла Лена. Однажды, еще до встречи с тобой, жизнь прижала меня так, что я торговал унтами на одежном рынке Нового Уренгоя (см. картинку над текстом). Ну, который по дороге в аэропорт. Но как раз тогда я пить совсем перестал.
— Ничего страшного. Это женщина не должны работать вообще, я считаю, а в шахтах и у Мартеновской печи тем более. Она своим телом должна распоряжаться с умом. А ты, христопродавец, мое богом данное начальство. Ты меня беречь должен.
— Кукла Лена, мне тоже здоровье беречь надо. Вот, к примеру, у меня один знакомый есть. Во время службы в армии он занимался хищениями урана со склада. Который он выносил в карманах форменных брюк. И теперь здоровье у него ни к черту. Ну и куда ему теперь?
— Да врешь ты всё, а то я твоих знакомых не знаю. Под фуражкой он уран выносил. А, вообще, мужчина должен всё ради денег делать должен. С целью женщину себе купить, я имею ввиду. А тебе лишь бы трусы с меня снять, а крестик оставить. Все вы, христопродавцы, такие, я знаю. Убрал ручища, кому сказала! И это будет мой ответ не только тебе, но всем врагам газопровода «Северный поток-2», если хочешь знать!
Даже Вайнштейна за это посадили на черт знает сколько лет! А уж тот целым Голливудом вертел на... А этот... Но все туда же.
— Сионисты коварны, опасны и за нами следят когда мы переодеваемся, кукла Лена.
— Да поешь ты сначала! Я для кого готовила? Хватает он меня на интимные места, Господи...