Трилогия-В Одну Реку Дважды Войдешь

Минас сидел на стуле в доме, где его временно приютили, и тихими голосом говорил с девушкой, бравшей у него интервью. Сил не было, говорить не хотелось, не хотелось выставлять напоказ свою историю. Но девушка была такой милой. «Это мой первый репортаж, пожалуйста, помогите»,  — просто сказала она. «Неужели я ещё могу кому-то помочь»,  — подумал про себя Минас, чувствуя беспомощность в сложившейся ситуации. Он вспомнил Сумгаит — город,  где родился. Когда-то его родной город, который он очень любил. Прошло более тридцати лет, но боль тех дней всё также сильна. Они с сыном чудом спаслись, но жена… нет, это невозможно вспоминать. Что сказать этой милой девушке? Лучше ей не слышать от очевидца о зверствах над армянами в Сумгаите. Ей и её поколению и так очень досталось от потомков сумгаитцев.

Он был учителем, и многие из его учеников не выжили в той резне. Им с сыном повезло — они переехали к родственникам в  Гадрут. Он без колебания пошёл на войну, оставив маленького сына. «Ирония судьбы», — думал Минас  — учитель, учивший непротивлению злу насилием, одним из первых в Гадруте записался добровольцем. «Не будет второго Сумгаита,  — обещал себе Минас, — если для этого нужно убивать, буду...»

             Он вернулся с войны, забрал сына, устроился на работу, построил новый дом. Но так и не женился.  Ужас от случившегося с его женой не притуплялся с годами. И вот, спустя тридцать один  год, прямо перед женитьбой его сын пошёл на такую же войну...  А он  — снова беженец, но теперь уже из Гадрута, который сдали. Старый сосед решил остаться.  «Что сделают мне, старику», — отвечал он на уговоры Минаса покинуть город. Соседа постигла страшная участь.

— У меня есть опыт, у бедного старика, видимо, его не было. Только моё прошлое осталось... я снова всё потерял,  — горько усмехнулся Минас.

            — Почему вы сожгли свой дом?  А вдруг город вернут?  И если даже не вернут, может быть, простой азербайджанец бы там жил и благодарил бы вас, — засыпала его вопросами молодая журналистка.

— Да, может, вы и правы, — жёстко сказал Минас и подумал:  — «А ведь когда-то и я был таким. Что сделал Сумгаит?!  Неужели он выжжег мою душу».  Потом ответил девушке:

— Вы, наверное, не представляете, что значит начинать жизнь с нуля  в тридцать лет, затем в шестьдесят пять. Но главное, конечно, чтобы сын вернулся с войны. Он снова всё построит, как когда-то я.   

«Да, построил, но ничего не забыл, и ночи мои были кошмаром»,  — подумал Минас, но больше не проронил ни слова. Эта боль не для публики. Девушка понимающе кивала.

— Из вас выйдет хороший журналист, вы умеете слушать, — похвалил её Минас. Давно молчавший учитель вдруг заговорил в нём.

            Мужчина и журналистка замолчали, каждый погрузился в свои размышления.

— Вы не сказали о Сумгаите, что случилось с вашей женой? — вдруг заговорила девушка.

 — Это невозможно рассказать и не надо тебе знать.

            — Да,  не надо, но я знаю: из Сумгаита была моя бабушка, — твёрдо сказала девушка. — Я покажу вам статью,  — сказала она перед выходом. И, обняв его, быстро выбежала. «Чтобы я не увидел её слёз», — понял Минас.