Скорый из... Гл. 4. 27. Неопровержимый компромат

       Прожорливую «Волгу» Роман Пиксель заправлял на одной и той же бензоколонке. У него улучшалось настроение, когда в качестве её «королевы» он замечал кокетку — милую, смешливую и симпатичную Лену. Если не было очереди, они успевали мило поболтать о каких-нибудь пустяках.

       Ему были известны некоторое подробности из жизни «королевы бензоколонки». После учёбы в средней школе попыталась сразу выйти замуж, но была жестоко обманута. Как только она предложила сожителю узаконить отношения, вся его любовь к ней моментально испарилась. После очередной неудачной попытки зарегистрировать брак с другим мужчиной она всерьёз разозлилась: да пошли они все подальше со своей любовью! Лгуны и бабники!

       Лена решила действовать по-иному. Без мечты о замужестве. И не без выгоды. Приглянувшемуся ей какому-нибудь владельцу автомобиля, легкового или грузового, она беззастенчиво строила глазки. То стреляла ими через плечо, то перехватывала взгляд клиента, то томно и мечтательно посматривала на него. Иной водитель не скупился на комплимент, и она без особых раздумий отвечала на мужскую лесть воздушным поцелуем. Кроме того, Лена обладала фигурой, достойная кисти искусного художника, что было решающим фактором в каждом очередном знакомстве.

       Шутливые и кокетливые разговоры завершались тем, что игривая кралечка Лена после трудовой смены нередко уезжала с кем-нибудь «крутить любовь». Без особых взаимных обязательств, но за деньги.

       Пиксель тоже нравился молоденькой профусетке, но заигрывала она с ним безуспешно. Вот и нынешним утром Рома молвил ей с  укоризной:

       — У меня есть Глория. Я тебе рассказывал о ней. Мы счастливы.

       — Я помню. И замуж ты меня, конечно, не возьмёшь лишь потому, что у меня было много мужчин.

       — Ничего плохого, если в охотку. Бесценный опыт для замужней жизни.

       — Ты так думаешь? Мать меня считает никчёмной потаскушкой. Правда, мне наплевать.

       — Предвзятый взгляд на определённые вещи. Но если ты по-умному распорядишься собой, то сможешь зарабатывать бешеные деньги. То есть, профессионально. В приличных апартаментах. С щедрыми клиентами. О специфических запахах бензоколонки навсегда забудешь. Хочешь так пожить?

       — Я сейчас влепила бы тебе звонкую пощёчину, но твоё предложение меня заинтриговало. Правда, надо себе самой ответить на ряд вопросов.

      — Глория тебе поможет найти правильные ответы. Заодно всему хорошему научит.

      — Ладно. Через неделю я дам ответ. У меня отгулы, и я тут обещала кое-кому побыть наедине несколько дней на загородной даче. Приличное вознаграждение надо отработать по-честному.

       — Молодец, Лена! Скажи, а почему ты не завяжешь с работой на бензоколонке?

       — А кто я без этой работы? Тут мать абсолютно права. Проститутка. Кроме того, мной заинтересуются всякие уроды. Подружку никто не трогал, пока работала в обыкновенной столовой. Кому какое дело, что в свободное время погуливала? Только вдруг стала жадничать, уволилась, обзавелась благодарными клиентами, но какие-то два недоумка вычислили её, не хилую дань заставили платить. Поэтому мне без работы на автозаправке никак нельзя. А тебе я верю. Вот и рассказываю.

       — Хорошо, что веришь. А с подружкой ты меня и моего шефа познакомь обязательно. Покажем уродам, где раки зимуют. Мало не покажется.

       — Драться будете?

       — Изобьём до полусмерти, если потребуется. Есть у нас специалисты.

       — Так те уроды потом подружке отомстят.

       — Исключено. Кому хочется быть избитым повторно и до смерти. Или другим способом оказаться на том свете.

       — Я вижу, что ты и твои друзья —  серьёзные люди.

       — Серьёзнее не бывает. Пусть твоя подружка долго не раздумывает. Никто её больше не обидит. Цена за наше покровительство будет смешной.
 
       — А если к ней другие психи привяжутся? Дескать, плати.

       — Других не будет. Словом, думай. Помчался я к шефу.

       От автомобиля тотчас возвратился:

       — Лен, ты никого не заметила возле «Волги»? Я-то стоял спиной к ней.

       — Никого. Разве что мотоциклист подъехал и, видимо, передумал заправляться, слинял. А что?

       — Пустяки. Номер не заметила?

       — Не пришло в голову.

       — Ладно, трудись...

       Максим ждал Пикселя возле дачи и беззлобно пожурил:

       — Ты чего припозднился?

       — На любимой автозаправке разговорился с обояшкой. Смачная игрунья там заправляет тачки.

       — Начинающая потаскушка как бы?

       — Ну да. Обещала подумать насчёт трудоустройства в бордель.

       — Время зря не теряешь. Продолжай в том же духе. Держи деревянные на текущие расходы в личной жизни.

       — Спасибо, Комиссионер! Денег много никогда не бывает, пусть прибавляются. Тут прикол случился, пока я с Леной разговаривал. Кто-то, скорее всего, фраер на мотоцикле, конверт в машину подбросил.  На нём указано, что тебе.

       — Будь внимательней. Так и угнать машину могут. Специально. 

       — Открыл я широко варежку. Виноват. Исправлюсь.

       Максим распечатал конверт:

       — Так и есть. Прилетел нежданчик — вырви глаз!

       — Ты о чём? — удивился Пиксель. — Ну-ка, давай, колись...

       — Старшие друзья-товарищи компромат на меня заготавливают. Людмила Егоровна и я — на озере. Кстати, ты клубничку любишь?

       — А кто её не любит. Сладкая ягода. В сезон объедаюсь.

       — Нормалек, паря, у тебя с аппетитом. Ладно, так и быть: хочешь позырить на фотки и офигеть от иной клубнички?

       — Пожалуй, да. Так понятнее будет, о чём всё-таки речь. Но, кажется, я догадываюсь.

       — Тормозни на обочине и протри линзы!

       Пиксель рассматривал снимки с явным пристрастием. Точнее — Людмилу Егоровну. Сначала от удивления язык проглотил, а потом искренно  воскликнул:

       — Во, ёшкин кот, я выпадаю в аут! Меня прёт... Умеешь ты красивых баб отлавливать... Эта Людмила Егоровна — конкретный агрегат и полный обалдайс. Офонареть можно: ни дать ни взять —  хищная пума. Если не секрет, кто она?

       — Живёт с моим отцом. Любовница. Только сейчас она, как сам видишь, моя.

       — Нехило, однако... Да какое там нехило?! Зачётно, шеф! Ты парень не промах и отважный ходок по клубничке. Но, по-моему, бобик сдох. Если снимки окажутся в руках принципиальной Розы Григорьевны и глупышки Любавы, то свадьбе — кранты. И всем твоим дерзким планам. И моей счастливой мечте о компьютеризации. Мы в пролёте, да, Максим?!

       — Не мандражируй... Скандал будет огромный, но я этой семейке очень нужен. Да и уже немало знаю о теневой жизни Игнаши и Розы, многочисленных друзей-жуликов этой криминальной парочки. Они могут быть довольными: я увидел снимки и страшно перепугался, аж башка в колени покатилась.

       — В самом деле?

       — Не дождутся! Я для блезиру испугаюсь. Вся их возня с компроматом — мимо кассы. Грязная инсинуация. Пускай усердствуют — мне параллельно. Тут они, всяко, обмишурились.

       — Логика — блеск! С тобой не пропадёшь. А я-то подумал, что ты влип, и все мои мечты накрылись медным тазом. Знаешь точно, кто эти «массовики-затейники»?

       — Точнее не бывает. Я провёл с Людмилой Егоровной доверительную беседу. Заложила организаторов и исполнителей всей воспитательной акции.

       — Если не секрет, всё-таки кто же?

       — Какие могут быть секреты? Леонид Артёмович, сожитель моей мамы, поручил своему фотографу-выкормышу Скурвикову отснять меня с Людмилой Егоровной на озере.

       — Она знала?!

       — Разумеется. Мне лапши на уши ловко навесила. Я и рад был стараться.

       — Подлянку подложила, да?

       — Ничего, Рома, наступит для неё час расплаты. Всё у нас с тобой на мази.

       — Неужели возьмёшь и убьёшь за подобные выкрутасы? 

       — Всё помню, о всех помню. Рассчитаюсь сполна и поимённо. Если надо — убью. Слушай сюда в тему. Майор Юшикин обещал нам помочь ушлыми подопечными, когда потребуются. Жлобов, которые пасут проституток, следует отколошматить так, чтобы мало не показалось. Соответствующие мордовороты у майора есть, но и пора свою боевую дружину сколачивать.

       — Есть такой мужик! Ударом кулака быка вырубит. За главного сойдёт. Боксёр Савелий. Подходящие дружки тоже найдутся.

       — Прикормим деньгами. Не знаю, зачем мне сейчас такая мысль в голову пришла, но поищи нужного человека, который стрелял бы без промаха. Может, пригодится. 
   
       — Поищу. Возможно, среди бывших афганцев. Но я сгораю от нетерпения. Что было дальше со снимками?

       — Людмила Егоровна прилетела вчера и передала их Юшикину. Кому же ещё?

       — Наш майор, однако, большой любитель набрасывать дерьмо на вентилятор. В охотку замарать тебя хочет.

       — Не говори, друг мой. Зато жизнь у нас впереди развесёлая. Вот записка. Взгляни.

       Пиксель прочитал вслух:

       — «Цена фотоплёнки и оригинальных снимков — 10 тысяч рублей...». У меня глаза лезут на лоб! Стоимость нового автомобиля?!

       — Читай дальше.

       — Как нагло! «Завтра в 12.00 пакет с деньгами оставь в урне на автозаправке и уезжай в сторону кольцевой дороги. Через три километра жди на обочине обещанное, не покидая кабину. Багажник и капот «семёрки» должен быть заранее открытым. Мотор выключен. Не будет денег — через час улики твоей разгульной жизни окажутся в нужных руках. Поторопись, гнида!». Максим, они офонарели!!!

       — Да, Пиксель. Хорошо придумали с компроматом. Инсинуация в мой адрес — гнусная,  но гнидой обозвать? Явный перебор. Игнат Васильевич — ещё та самая гнида, ещё тот гусь лапчатый. Хитёр. Не случайно вовсю чирикал, что в случае какой-либо нестандартной ситуации я должен мигом обращаться к майору Юшикину, моей защите и опоре. Придётся обратиться.

       — А где нам взять такие деньги?

       — Пиксель, включай мозги на полную. Я им в ответку — финт ушами. После встречи с Юшикиным обращусь за материальной поддержкой именно к Игнату Васильевичу. Я уверен, что он даст в долг деньги, которые к нему же благополучно возвратятся из урны, когда Юшикин возьмёт мотоциклиста с поличным. Игнаша и майор не сдадут меня ни Розе, ни Любаве. По-иному быть не может. Разумеешь?

       — Высший пилотаж в логике! У тебя, Максим, котелок варит. Аффигенски придумал. Едем к Юшикину?

       — Успеется. Сначала в кафе «Романтика». Я заказал там ящик шампанского, конфеты, разные сладости, бутерброды с красной икрой и прочими деликатесами. Комиссионер жадничать не любит. Угостим на складе Сержа и всю его компанию.

       — Респект и уважуха с твоей стороны. А кто они, если не  секрет?

       — Верные слуги Игната Васильевича и Розы Григорьевны. Мастера теневой экономики. Шито-крыто или, как иной раз любит оправдываться мой вороватый отец, комар носа не подточит. Я бы назвал первым в этой ловкой компании Сержа. Ушлый заведующий складом, как мне кажется. Затем — Валентина Ивановна, одна из лучших подруг Розы Григорьевны. По словам Игната Васильевича, ещё одна золотая голова в бухгалтерской паутине. Два Григория — мечтатели вроде тебя. Заработали на компьютеры, корпят над какими-то левыми программами. Некоторое время будут работать на погрузчиках, но на самом деле — это  правая и левая рука Сержа в его воровском трудолюбии. Их всех что-то крепко  связывает с Игнатом Васильевичем. Скорее всего, криминальные интересы. Бригада складских рабочих не в счёт. Мужики проверенные, ничего не утащат со склада, но лишнего им знать ничего не следует.

       — Кажись, в моей жизни всё фартово вытанцовывается. Зря я перепугался.

       — Друг мой, деньги устанешь пересчитывать.

       — Мне бы Любаву приласкать по полной.

       — Вот же зануда! Она твоя. Но не до свадьбы же...

       — Товарищи! К сожалению, в нашей великой стране грубо нарушены ленинские принципы и методы социалистического хозяйствования, — уважительно поздоровавшись со всем складским персоналом, Максим оседлал опять-таки любимого конька. — Конечно, это тема отдельного и большого разговора. Замечу лишь, что жизнь трудового человека могла быть намного счастливей. А пока налицо неизбежность очередей и дефицит самых разных товаров. Что-то не так в нашем любимом Отечестве, что-то не так. Ошибки в планировании? Возможно. Коррупция и бюрократизм? Может быть. Просчёты в отраслевых структурах? Не исключено. Тем не менее, есть предприятия, развивающиеся успешно. Они наращивают мощности. Наглядное тому подтверждение — Речовское швейное объединение. А пуск в ближайшее время нового крупного экспериментального цеха для лучшего удовлетворения покупательского спроса, чем не пример постоянной заботы партии и правительства о человеке труда?!

       Тут Максим выдержал паузу и, передразнивая любимое «даканье» Игната Васильевича, продолжил:

       — Да, товарищи, да: планы партии — планы народа! На прилавках магазинов появятся больше новых товаров — хороших и разных. С этой целью наш склад начнёт принимать и отпускать готовую швейную продукцию. В ближайшие недели — другие непродовольственные товары вагонами и автотранспортом. Мне поручено осуществлять общее руководство жизнедеятельностью склада. А вот, как говорится, пахать и пахать, придётся Сержу, двум Григориям и всем вам, уважаемые складские рабочие. Особая надежда на вас, дорогая Валентина Ивановна. Как известно, бухгалтерия — дело тонкое. С вашей активной помощью организация складского учёта, я уверен, будет отлажена до филигранного совершенства. Завершаю свой спонтанный монолог приглашением к импровизированному столу с шампанским, сладостями и прочей закуской. Для желающих — «Арарат» и кофе.

       Дружно вылетели пробки из бутылок с шампанским. Откупорен коньяк. Серж громыхнул своим басом:

       — За впечатляющее  начало совместной работы!

       — Серж, по-другому и быть не может! Роман, ты за рулём, но чуть-чуть можно? — Максим предложил выпить Пикселю. — Держи бокал!

       — Шеф, я не против. За успех общего дела и отличную зарплату!

       — Молодец, что напомнил. Запамятовал я сказать. Зарплата зарплатой, то есть, та, что отражается в соответствующей ведомости, но за неустанное трудолюбие премировать буду лично. Из рук в руки. Я думаю, что Валентина Ивановна чинить препятствий не станет.

       — Почему бы не поощрить? Всё можно, если осторожно.

       — Может быть, вы напутствуете добрым словом наш, надеюсь, сплочённый коллектив?

       — Обязательно напутствую. Излишне напоминать, что главной бухгалтерией нашего производственного объединения мне поручено осуществлять строгий контроль за работой нового склада. Ответственное поручение я намерена выполнять принципиально. Расхитителям социалистической собственности, так называемым несунам, не место рядом с товарно-материальными ценностями. Можно украсть на копейку, а потерять рабочее место с отличным доходом. Поднимаю тост за то, чтобы все мы трудились честно и понимали друг друга с полуслова!

       — Не сомневайтесь, Валентина Ивановна, — откликнулся один из складских рабочих. — И на других складах никогда не подводили своё начальство и сейчас всё будет в ажуре.

       — В таком случае, и с бухгалтерским контролем за работой склада будет полный ажур.

       Все заговорили шумно и весело. Вскипел электрический самовар. Пришёл черёд коньяка и кофе.

       Вскоре Максим извинился, что должен расстаться со всеми до понедельника:
      
       — К сожалению, мне пора отправляться по другим делам. Надо заглянуть в областную автоинспекцию. Всем хорошего дня!

       Пиксель в кабине «Волги» рассмеялся:

       — Ты здорово придумал! Посреди склада погрузчик с высоко поднятым поддоном. На нём бутылки с шампанским, коньяк, закусь, кофе. Речугу актуальную задвинул. Валентина Ивановна разомлела в персональном мягком кресле. Словом, упасть не встать.

       — Да, Рома, всё хоккей! Сейчас бы и с майором по-умному.

       — У тебя получится. Ничуть не сомневаюсь. А Людмила Егоровна хороша, ух, как хороша!

       — Запала в извилины? Подвернётся случай, обязательно познакомлю.

       В автоинспекции дежурный лейтенант небрежно заметил:

       — Никак не получится встретиться с майором Юшикиным. Очень занят и приказал не беспокоить. Разве что через час или два.

       — Не гони пургу, лейтенант. Не запомнил меня? А майор велел запомнить хорошо. Несколько дней назад. Ещё раз повторяю: я — Максим Тихлов.
 
       — Извините. Одну секунду... Да, вы тут, в списке, значитесь. Виноват. Ошибся. Не узнал. Запомню.

       — Ладно. Не бери в голову. Позвони-ка майору обо мне. Действительно, мало ли что...

       В кабинете Юшикин сходу поинтересовался:

       — Как дела? Впрочем, знаю. Комиссионер под началом Игната Васильевича и одновременно экспедитор в швейном объединении. Отличная связка в одном лице. Хвалю, хвалю. Погоди-ка. Ты чем-то встревожен?

       — Я к вам, Виктор Александрович, по личному вопросу. Не знаю с чего начать.

       — Так-так... Поедем-ка мы с тобой в кафе «Романтика» на моей служебной машине. Я голоден, как не знаю кто. Там и поговорим. Тем более, что хочу поделиться с тобой интересной информацией.
 
       — А как быть с Пикселем?

       — Пусть через час подъезжает за тобой, ждёт возле кафе. Свой парень, не обидится. У нас же разговор тет-а-тет.

       — Хорошо. Я распоряжусь.

       Заведующая кафе была счастлива потчевать столь желанных гостей, сопроводила их в комнату для «почётных посетителей» и лично приняла заказ.

       — Выкладывай, Максим, чем ты обеспокоен, — майор Юшикин дружелюбно улыбнулся. — Надеюсь, какие-нибудь пустяки. Никого не убил, не зарезал. Шучу, конечно.

       — Увлечение красивыми женщинами, точнее, несравненной Людмилой Егоровной, сыграло со мной злую шутку. Я проявил банальную неосторожность, накосячил, отдыхая с ней на озере. Местечко отыскалось уединённое, закрытое для посторонних. А она вся в нетерпении: хочу, говорит, прямо сейчас, хочу и всё тут. Ну, думаю, не резон отказывать. Словом, оторвались мы по полной. Кто-то нас профессионально заснял. Снимки подбросили в мою служебную машину. За них и фотоплёнку требуют 10 тысяч рублей. Если не оплачу, то возникнут большие проблемы со свадьбой. И не только с ней. Тут, в записке, всё сказано. Почитайте сами. Не знаю, что предпринять.

       Максим положил на стол записку и пачку фотографий. Юшикин поинтересовался озабоченно:

       — Взглянуть на снимки разрешаешь? Всё-так личная жизнь...

       — Конечно, разрешаю!  Виктор Александрович, одна на вас надежда. Всё так неожиданно. Не знаю, где срочно раздобыть столько денег. А придётся отдать.
 
       — Максим, тебя можно понять. Людмила Егоровна — женщина эффектная. А в таких ракурсах, как на снимках, и подавно.

       — Получается, что я не только себя подвёл. И вас тоже, и Леонида Артёмовича, и Розу Григорьевну. Вы ко мне с полным доверием, а я вдруг оказался ниже плинтуса.

       — Значит, деньги, много денег... Скажи, Игнат Васильевич в курсе твоих отношений с Людмилой Егоровной?

       — Да. С ним я откровенен, как и с вами.

       — Считай, с деньгами вопрос решён. Не переживай больше. Я ему сам позвоню. Для него такая сумма — не проблема. А вымогателей возьмём с поличным. Я договорюсь с кем надо в областной уголовке. Помогут в частном порядке. Без утечки лишней информации. Светиться тебе не следует.

       — Гора с плеч, Виктор Александрович! А я-то думал — дело пропащее.

       — Со мной не пропадёшь, Максим.
 
       — Большое спасибо! А как быть с этими фотками и запиской?

       — Ты их на время отдай мне. Там могут оказаться чьи-то отпечатки. Как и на других снимках и фотоплёнке тоже. Предполагаю, что их завтра подбросят именно в багажник. Ловко, подлецы, придумали.
 
       В дверь легонько постучали, и она приоткрылась. Пожелав приятного аппетита, улыбчивая заведующая кафе и две официантки с подносами в руках скоренько удалилась. Майор приподнял рюмку с коньяком:

       — Давай, Максим, выпьем за то, чтобы твою молодую и перспективную жизнь не омрачали никакие нелепые случайности.

       — С огромной радостью! Вы мне, как отец родной.

       Он произнёс это преданно, а подумал презрительно: какой там отец родной — подлейший человек.

       Ел майор неторопливо. Во время коротких пауз, связанных с тщательным пережёвыванием пищи, он рассказывал:

       — Нешуточная борьба за власть разворачивается в кремлёвских структурах. Сложные интриги — кто кого? Одни считают, что руководить надо по-старому, консервативно, другие — новыми методами. Ясно, что перемены назрели. И в экономике, и в идеологии.  Увязла партия в пустых лозунгах и постановлениях. Плана эффективных реформ совершенно нет. А народу до лампочки. Он знает: где пастух дурак, там и собаки дуры.

       — Грубо нарушены ленинские принципы и методы социалистического хозяйствования. Вот и результат.

       — Возможно. Там, на самом верху, те, кто помоложе, нацелены на перемены в управлении страной, её экономикой. Черненко слаб, и если генсеком станет кто-то из относительно молодых, то жизнь будет другой и как бы ускоряться. С консервативным мышлением придётся расставаться без сожаления. Это будет иная страна.  Пока вот так тебе сказал — в общих чертах...

        Продолжение: http://proza.ru/2021/04/26/971