Мнение теперь меняется в два счета

В последние годы среди православных распространилось убеждение, что наша Богом хранимая Россия застрахована от грядущих потрясений, по крайней мере, крупных. Что каким-то сверхъестественным образом в стране сгинет т. н. демократия с либерализацией, появится православный государь, утвердится долгожданная монархия, и все мы избежим тех бед и катастроф, которые уготованы всему остальному безбожному и апостасийному миру.
Дескать, нас, конечно, потреплет лихоманка, но, не более того, отделаемся минимальным ущербом. А потом, когда вся планета будет содрогаться в объятиях антихриста, Россия отвоюет себе свободу, утвердится как православная империя и благополучно дождется Второго Пришествия Спасителя. Царь православный — это образ всадника на белом коне: “Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить” (Откр. 6; 2). Таким образом, надеемся, что, минуя страдания и муки, мы безболезненно взойдем в Царствие Небесное и примем вечные, вполне заслуженные венцы.
Однако, похоже, что Господь подготовил нам перед ожидаемой радостью немало очистительных потрясений, поскольку мы все ещё далеки от того, чтобы стать достойными ожидаемых венцов. Нас ждет несколько иной сценарий развития событий, отличный от тех чаяний, в которые так нам всем хочется верить. И я, как автор, наверное, не рискнул бы написать об этом, дабы не навлечь на себя и моих собеседников упреки в прелести, если бы не делал этого в качестве послушания самому Страстотерпцу. Именно он обязал всех, кто будет иметь отношение к распространению этой информации, полностью выполнить свой долг. И я, как верное чадо нашей матери-церкви и подданный Императора, не осмеливаюсь ослушаться Царя-страстотерпца, дабы не навлечь на себя гнев Божий. Да простят мне мои братья и сестры, если я поколеблю их веру в скорое и безболезненное избавление от мук грядущего.
В ночь с 28 февраля на 1 марта 2002 года Евстигнееву Андрею Анатольевичу в тонком сне явился сам Мученик и показал, что стоит у нас на пороге. Выполняя распоряжение Царя оповестить об увиденном верующих, он сообщил обо всем своему духовнику иерею Андрею Коврижных из Рязанской епархии, а тот привлек меня в качестве журналиста для подготовки материала…
“Это происходило в предместье крупного города на старинной усадьбе с верандой, где чудесным образом оказался и я: там царская семья вкушала чай и очень скромную трапезу. У всех розовато-светлые лица, одеты они были в очень чистые, местами заштопанные белые одежды. Общались трогательно и нешумливо то на французском, то на немецком языках. Когда они осознали, что я ничего не понимаю, перешли на родную речь. Запомнилось, что Царь был облачен в военный мундир без знаков различия, а царевич в косоворотку.
Вот император встает, подходит и берет меня за плечи так, словно мы с ним старые друзья, и произносит: “То, что я тебе скажу, ты запомни, запиши и обязательно передай людям. Вот что скоро будет с Россией”. Он простирает руку и передо мной разверзается страшная картина, от которой сознание раздваивается. Часть остается на веранде, а другая половина становится участником этого кошмара: разрушенный город, очереди за хлебом, полевые палатки и кухни, в которых, кроме консервов, галет и баланды, ничего нет. Везде руины, гарь и смрад, разбросаны трупы, ходят военные с автоматами и в грязных маскхалатах. Буквально на все продукты монополия государства, особенно на водку, которую распределяют спецслужбы. Водка запомнилась особенно, ибо ее употребляли как панацею от всего этого ужаса. Она была главной ценностью, средством для затыкания ртов мечущихся людей. Военные владели всей ситуацией, были хозяевами в этом хаосе, причем я бы их назвал даже не военными, а военщиной, поскольку их лица были злобными и жестокими, со стальными глазами. И они больше походили на демонов, чем на людей. Меня обуял страх от осознания, что деться некуда, что все безысходно и безнадежно, тупиковая, неотвратимая и очень близкая всем нам ситуация, предвестник конца света для всех без исключения. Угнетался весь наш народ.
Когда я в страхе прильнул к Царю, который находился с правой от меня стороны и немного сзади, как бы прикрывая меня от опасности, он мне сказал, что Россию ждут муки и страшные страдания, что мы находимся в преддверии конца. Потом добавил: «Передай всем, что мы страшно страдали перед смертью».
И я вдруг почувствовал, что именно испытала царская семья в момент казни, но передать нет слов. Одно могу сказать, что эти муки сопоставимы с теми, которые испытывали наши солдаты, у которых афганские палачи живьем сдирали кожу. Это были страшные физические и душевные страдания, аналогичные тем, которые, по словам Николая II, отмерены и всем нам.

Андрей Миронычев-Добровольский   26.04.2021 00:05   •   Заявить о нарушении