Львы

Глава I
Тот день начался для Гарольда Годвинсона не очень удачно. Какой-то слуга чуть было не уронил на своего короля груду дротиков, которую нёс в английский лагерь, один из рыцарей никак не мог выстроить своих воинов вдоль заранее намеченной позиции, да и в целом защитники его величества напоминали сегодня скорее племя варваров, нежели закалённое войско. Но Гарольд верил в победу вопреки всем неудачам. «Я сражаюсь в своих землях и должен победить хотя бы поэтому…» - заявлял он в разговорах с военачальниками, как бы парируя все удары, которые наносил ему нормандский герцог Вильгельм, заявляя свои весомые права на английский престол. Его воины – потомки грозных захватчиков-викингов ещё ночью начали выстраиваться в конные и пешие порядки, и Гарольд, выйдя из своего жёлтого шатра, который располагался на самом высоком в округе холме, всё утро вглядывался в туман, заполнявший самые низкие лощины.
Там, за густым белым прикрытием неспешно точили свои топоры нормандские рыцари, которые сегодня непременно намеревались возвести герцога Вильгельма на престол, а сами получить «скоромные» графские титулы. Так думал Гарольд. Он смотрел на туман, пытаясь разглядеть острые шлемы норманнов и их ещё более острые копья. Но видел король в этом тумане лишь прошлое. Видел острые башни руанской крепости и собора, коварные лица своих будущих врагов, которых сейчас, как ни старался, разглядеть не мог.
Воспоминания прервало звучное «Ваше Величество!», которое несколько раз произнёс один из его приближённых, обращаясь к своему королю.
 - Ваше Величество, этот туман как будто к нам поднимается.
 - Плохой знак! – Подхватил другой рыцарь, решив поддержать замешательство первого.
 - Единственный знак, который должен пугать вас и, при этом, вселять уверенность, вот здесь. – Король железной перчаткой развернул жёлтое полотно английского знамени, на котором, грозно оскалившись, стоял чёрный дикий лев.
Глава 2
Чуть больше года назад Гарольд и представить не мог, что в такой короткий срок придёт к власти и встретится на поле боя с герцогом Нормандии Вильгельмом. Тогда ещё жив был старый король. А теперь Гарольд, имевший весьма посредственное право на английский престол, объявил себя королём, и был поддержан большинством саксов, тех, которые завоевали Англию в старые времена и считали себя истинными англичанами. Сегодня пришло время новых захватчиков – норманнов, предки которых правили от Дании до Гренландии. Вильгельм приходился родственником усопшему королю и имел все шансы на успешное завоевание Альбиона, тем более, что в его нормандские владения приехал посланник Папы Римского, чтобы поддержать грядущий поход. Вот как это произошло…
Легат Папы Римского прибыл в столицу герцогства – Руан, и был принят его правителем в роскошном тронном зале.
 - Рад приветствовать Вас в Руане. Чем я и мой двор обязаны Вашему визиту, уважаемый легат? – Громко спросил герцог Вильгельм, поднявшись со своего узкого трона.
 - Понтифик считает Вас истинным наследником английского престола и, благословляя будущий поход, передаёт предводителю нормандского войска освящённое боевое знамя. Да поднимется оно над землями Альбиона! – Ответил священник средних лет – посланник Папы.
Аккуратно подобрав подол своего белого одеяния, он подал знак сопровождавшим его гвардейцам, и те внесли в тронный зал руанского дворца красное полотно на позолоченном древке, которое и вправду было достойно того, чтобы сиять над Лондоном.
Глава 3
Вильгельм с множеством кораблей прибыл в Англию. Белые скалы и такой же белый песчаный берег встретили чужеземные суда грозным штормом. Но он только вселил уверенность в герцога, который молниеносно налетел на разрозненные войска Гарольда, чье отступление привело норманнов в центр Англии, под небольшой городок Гастингс.
Тот самый туман испарился в холодных лучах неприветливого октябрьского солнца, и противники предстали друг перед другом. Проревели несколько огромных чёрных труб, норманны стали стремительно выдвигаться к подступам высоты, занятой английскими воинами. И одинаково одетые копейщики в тяжёлых кольчугах и узких шлемах, закрывавших лишь их макушки, начали выбираться из многочисленных лощин и цепочками выстраиваться в длинные шеренги, следуя за кавалерией, которую в бой вёл сам Вильгельм и его брат. Герцог, который уже сегодня будет прозван завоевателем, тонким и остро заточенным мечом направил полки вперёд, в самое пекло только что начавшейся битвы.
Тёмные доспехи английских воинов, державших в руках острые дротики, сияли на занятых ими холмах, и перед защитниками старого трона переливался частокол стального цвета, в зубцы которого были вставлены наконечники копий.
- Метайте! Метайте же! – Промчавшись вдоль плотных шеренг на сером коне, прокричал Гарольд. Сегодня перед боем он оставил корону в шатре, не зная, сможет ли надеть её вновь. Но в самом начале сражения вокруг короля собрались знатные рыцари, и норманны, падавшие под редким дождём английских дротиков, могли видеть, как вокруг одной фигуры (ею был Гарольд) мелькала ещё дюжина разодетых фигур. Поэтому с первых минут битвы всем было ясно, где располагается ставка англо-саксонского короля.
- Мы теряем десятки. Нет, уже больше, сотни! – Вскричал Одо, брат Вильгельма, спрыгнув с коня у подножья вражеского холма. Сам герцог, как и Гарольд, сражался в обычной кольчуге и был один в один похож на воина- оруженосца, стоявшего позади него. Уже через несколько минут после начала рукопашного сражения слуга был поражён английским дротиком и упал с коня в густую траву, испустив дух.
- Герцог мёртв! – Потянулось по первой линии нормандского наступления, которое упёрлось в плотную оборону английских пикинёров. Вильгельм был опытным полководцем, он знал, что если позволить расползтись этому слуху по всему войску, то через пару мгновений оно в полном составе начнёт удирать от ликующего противника. И чтобы его опровергнуть герцог убрал длинный меч в драгоценные ножны, и выхватив знамя из рук брата, помчался по колеблющимся нормандским рядам с криком: «Ваш герцог жив! Вперёд!» Его воины вновь начали теснить англичан.
Промчавшись по склону холма, Вильгельм вернулся к брату, вручив ему тот самый флаг понтифика с золотыми львами на красном фоне, которые сейчас словно рвали англо-саксонских чёрных львов, вселившись в нормандских воинов.
- Теперь лучники. – Улыбнувшись, сказал Вильгельм брату. Одо кивнул, и уже через несколько секунд англичане, думавшие, что преследуют отступающих норманнов, попали под обстрел его лучников. Стрелки, появившиеся на склоне, выпускали стрелы вверх, прикрывая отход пехоты.
Бой продлился до вечера. Конницы успели схлестнуться между собой несколько раз, и даже лучники, достав кинжалы, смогли посоревноваться со своими визави в ближнем бою. А Гарольд Годвинсон, рассчитывавший лично повести своих всадников в последнее решительное наступление, был ранен сразу несколькими стрелами одновременно. Рыцари унесли его в жёлтый шатёр. Битва продолжилась и затянулась до самой ночи.
Глава 4
Гарольд при помощи лекаря снял доспехи. Сначала чёрный панцирь, закрывавший его грудь, затем изрезанные стрелами наплечники, и, наконец, стальные пластины, защищавшие его бёдра. После чего лекарь принялся обрабатывать раны, покрывавшие тело короля. Шатёр освещал лишь один факел, который крепко сжимал в своих руках пожилой лучник. Кроме короля и этих двоих здесь никого не было, и Гарольду казалось, что его все бросили. Но ещё пятеро измотанных воинов, оставшиеся снаружи, как могли отбивали атаки десятков нормандских копейщиков, которые стремились окружить шатёр, пока сотни других бойцов Вильгельма на лошадях гнали англичан к Гастингсу.
И вот, отзвенела сталь последнего воина в красном плаще, он пал под ударом секиры. В шатёр со свирепым воем ворвался первый норманн. Налётчик бросил острую пику ещё на пороге и достал из-за пояса топор с чёрной рукоятью. Первым ударом он поразил лучника, вторым лекаря. Через мгновение факел, оказавшийся на земле, распространил своё пламя по стенам жёлтого шатра. Позади Гарольда, защищённого неплотной кольчугой, вспыхнуло пламя, а впереди поднял свой топор норманнский воин, готовясь сию же минуту поставить точку в вопросе о престолонаследии. Но Гарольд сейчас не имел права растеряться. Битва не была закончена. И вновь взяв командование в свои руки, он мог спасти Англию. Он всё еще мог…
Король схватил валявшийся на земле щит убитого лучника и поднял его высоко над головой. Тяжёлый топор вошёл в твёрдое дерево, но не расколол его, и Гарольд бросил в огонь этот насквозь пробитый овал вместе с застрявшим в нём лезвием. Обезоруженный норманн как вкопанный стоял посреди шатра, огонь приближался и к нему. Король не мешкая сбил нападавшего с ног и выпрыгнул из шатра за несколько мгновений до того, как золотистые языки пламени окончательно поглотили жёлтый шатёр с чёрными гербовыми львами и изрубленное жёлтое знамя, которое укрыли в нём отступавшие англичане.
Но здесь Годвинсона ждали копейщики, перебившие его защитников несколькими минутами ранее. Восемь норманнов, одетые в одинаковые кольчуги и синие плащи, обступили раненого короля. Гарольд и те, кто так долго охотился за ним во время битвы, какое-то время неподвижно стояли среди боевой суматохи. Нормандские всадники падали с коней под градом стрел, всё ещё сражающихся лучников, опускались знамёна, отступающей к Гастингсу английской кавалерии, полыхал жёлтый шатёр короля, а они всё стояли и стояли, как будто вовсе друг друга не видели. Вдруг один воин бросился к английскому королю, намереваясь пронзить его пикой, но в темноте поскользнулся на мокрой каменной плите и с криком свалился прямо под ноги Гарольда, а пика, которую норманн выронил из рук скользнула по его кольчуге, не причинив вреда. По-видимому, этот воин был старшим, ведь те, что стояли рядом принялись его поднимать, бросив длинные копья на землю. В кольце, которое нормандцы сомкнули вокруг Гарольда, образовалась пятиметровая брешь, куда он не раздумывая устремился, наступив на валявшегося под ногами копейщика. Проскользнув мимо опомнившихся норманнов, Гарольд оказался в самой гуще сражения, точнее, его трагического финала.
Пехота Вильгельма заняла всё поле боя, а кавалерия беспощадно преследовала рыцарей Гарольда, который, находясь в эпицентре этих событий, оставался живым лишь потому, что на его одежде не было привычного королевского герба. И вот, очередной норманнский всадник был сражён английской стрелой. Воин упал с коня, который остановился в нескольких шагах от спасшегося Гарольда. Король был ранен и едва ли мог быстро оседлать чужую лошадь. Но, обернувшись, он увидел, как через свой строй к нему спешат всё те же убийцы. Превозмогая боль, Годвинсон залез в седло и пришпорил послушного коня.
Как удивительно и опасно было среди врагов мчаться на чужом коне вдогонку своим отступающим воинам. И к несчастью для короля его лучники в тот день оказались слишком меткими. Один из них со всех сторон был окружён кавалеристами Вильгельма, но готовясь принять смерть, воин в красном плаще решил биться до конца. Лучник достал последнюю стрелу из своего колчана и начал целиться. Ближе всех к нему оказался его же король, которого стрелок, конечно, никогда так близко не видел, да и если бы видел, не сумел бы теперь узнать в темноте.
«За короля и святой крест!» - Крикнул лучник. Тетива дрогнула, и через мгновение Гарольд уже лежал под копытами мчащихся к Гастингсу норманнских коней.

Утром о битве напоминали лишь тела английских воинов, которые норманны решили предать земле в последнюю очередь. Те, кто ещё вчера верил в победу, те, кто ещё вчера хотел изменить ход войны, сегодня были абсолютно забыты. Никто не помнил о воинах прежнего короля ни как о защитниках, ни как о врагах. И не было теперь герцога Вильгельма и захватчиков-норманнов. Вместо них люди трепетно приветствовали короля Вильгельма Первого и его доблестное войско.
Защитники Гарольда лежали повсюду, на склонах холма и там, на высоте, где раскинули свои ветви, иссечённые стрелами дубы, где всё ещё дымилось пепелище английского лагеря и королевского шатра, где среди павших воинов лежал сам Гарольд Годвинсон.
Вильгельм ликовал. Его рыцари поднимали золотые кубки в наскоро разбитом стане и готовились к покорению всего острова. Мало кто остался внизу, на поле и в лощинах за зелёными дубравами, откуда начали первую атаку латники Вильгельма. Среди этих немногих был скандинавский бард, сражавшийся вчера в первых рядах. Воин, раненный саксонским дротиком, чуть было не погиб под копытами коней своих соотечественников. Высокий норманн пришёл в сознание только сегодня утром. Он перевязал раны тугой материей, заткнул за пояс небольшой ножик, и одернув сиреневую накидку, надетую поверх доспеха, начал бесцельно бродить по полю, вглядываясь в лица поверженных врагов. В старом лагере бард отыскал свой сломанный инструмент и вечером на очередном пиру Вильгельма спел новую балладу о вчерашней битве, которая уже сегодня стала легендарной:

На остров прибыли норманны
И покорили Альбион,
И храбрые Вильгельма планы
Их привели под бастион.
У Гастингса, разбив палатки,
В лощинах, где лежал туман,
Они спокойно ждали схватки
С войсками гордых англичан.
Без сна король и без покоя
Всю ночь тогда глядел на них,
Но после завтрашнего боя
Он не останется в живых.
И утром завязалась битва,
Норманны в трубы стали дуть,
Мечом, заточенным как бритва,
Вильгельм указывал им путь.
Часами эта битва длилась,
У лучников пустел колчан,
И кавалерия стремилась
Разбить пехоту англичан.
В мгновенье бой переломился,
И Гарольд в ужасе дрожал,
И к королю норманн пробился,
Вонзив в доспех его кинжал.
Вильгельм в шатре своём пирует,
Он обладатель двух корон.
Теперь судьба ему дарует
Английский долгожданный трон.