Всё в жизни я делал не так. В садик детский ходить наотрез отказывался. В школе не разговаривал с девочками. В институте тоже с ними не разговаривал. И с мальчиками тоже. Не ту профессию получил. А какую надо было - до сих пор не могу сказать. Я вообще удивляюсь, как смог проработать заграницей три года. Как общался там на чужом мне языке с людьми. Мой язык - только письменный. На нем я говорю с собой. Почти полжизни я создавал этот мир. И только теперь до меня дошло, что всё вышло с точностью до наоборот- это письменный мир создал меня. Я вышел из текстов и слов, из образов, рождаемых воображением других. Меня знают здесь, но вряд ли кто узнает на улице. На улице никто не напишет мне рецензии. На улице - я ходячая записная книжка. Я записываю тексты для воображения других людей, которых никогда в жизни не встречу. Я не могу не записывать. Это единственная возможность, чтобы меня хоть кто-то представил. С ней- я хоть каким-то образом существую.
А вообще - да, в жизни моей сразу что-то пошло не так. Я родился слишком чувствительным к жизни. Сперва, когда я ещё не догадался до создания себя из текстов, я прятал эту чувствительность так, что никто её никогда не видел и даже не подозревал о ней. А когда наконец появился мир текстов, словами я брал за горло эту боль от чувствования и придушивал, пока она не начинала кряхтеть. От текста к тексту - мне можно было более менее спокойно дышать. Главное было не допускать слишком больших промежутков.
Затем время стало идти быстрее. Девушки ко мне исправно не клеились. Возможно, мне следовало измазаться мёдом, но я не догадался. Я весь состоял из текстов. В них было мало действия, но много свободы, мало таланта, но много дыхания.
А затем текст стерся. Сам. Я хорошо помню, как закрыл эту страницу и всё было на своих местах. Но когда открыл её вновь - окончания уже не было. Блокнот стёр его сам. Там я что-то писал про то, что хочу, чтобы меня хоть немножко любили, что хоть и нет- но хоть чтобы чуть-чуть. Писал, что кто же о таком пишет?
Писал, что стал писать о чем угодно, только не этом. А стоило - просто бросить писать.
Но я не смог. Вот и пишу. Пишу, что я просто - идея для других. И что может мы все - лишь концепции друг друга, но я сделал так, чтобы меня при этом ещё и не было видно.
Вот что я писал. Возможно, неведомая сила опять сотрёт эти строки... А я вновь напишу. Напишу, что...
напишу
© Copyright: Шопен Бессердечности, 2021
Свидетельство о публикации №221042501290
Свидетельство о публикации №221042501290
Рецензии
Нельзя бросать писать. Тем более, когда пишешь как дышишь, когда можешь превращать чувства в слова и тексты. Просто пиши. Всегда.
Диана Дикая 15.09.2021 10:08 • Заявить о нарушении
Диана Дикая 15.09.2021 10:08 • Заявить о нарушении
... напишу, что в детском садике, в который меня водили три дня, воспитательницу звали Василиса Петровна. как я запомнил? моего дедушку звали точно также.
...а в школе однажды, глядя из окна четвертого этажа вниз, я увидел как вокруг одного мальчика кружится гигантская оса, размером с самого мальчика. меня, конечно же, поразили её размеры. я в ужасе отпрянул от окна, а когда через миг посмотрел обратно - на Земле прошло сорок лет. школьный сторож окликнул меня:
- а Вы... тут ждёте внука с продлёнки?
- да... внучку - пролепетал я первое, что пришло в голову.
- так ведь это школа для мальчиков! какую такую внучку?
- да это я оговорился. конечно, внука! - поспешил я исправиться и вновь отвернулся к окну. Подоконник был весь исцарапан кривыми буквами. Еще вчера мы здесь играли во вкладыши. Но сегодня я перестал быть школьником. Это я установил из разговора со сторожем. Что же со мной произошло, почему я стою здесь и делаю вид, что ожидаю внука с продлёнки? Стоило мне задаться таким вопросом, как перед глазами стали возникать картинки ответов.
Вот я на прощальной линейке. А мне совсем не грустно. Море цветов, все нарядно одеты. Только отчего то Ленка плачет. Все расходятся. Выходит, что школу я уже закончил.
Вот я в какой-то большой и полутемной аудитории, и какая-то полная женщина с кучеряшками торопливо рассказывает об устройстве вальцовых станков. Каждое обращение она неизменно начинает слов "как это гритца!"
Вот я еду в столицу на свидание с девушкой. Мы познакомились на стихире. Правда, как выяснилось, она была влюблена в другого поэта. Тоже со стихиры.
Вот я в каюте корабля. Ночь. Я просыпаюсь оттого, что включилось освещение. Мы тонем? C ужасом выхожу на палубу, чтобы узнать подробности, мысленно давая себе клятву больше никогда не плавать.
Вот я уже на берегу. Я брожу аллеями парка, день за днём, год за годом. У меня в руках некое устройство, по которому можно смотреть телевидение. C его экрана охваченные испугом голоса вещают о некой страшной пандемии, затем войне, апокалипсисе и прибытии инопланетян.
А потом я вновь стою у школьного окна и жду мнимого внука с продлёнки.
Чтобы скоротать время ожидания я открываю своё чудо-устройство в виде блокнота и начинаю читать обо всём этом подробности. Не мешает получше узнать, из какого те(к)ста я слеплен!
Шопен Бессердечности 27.02.2024 22:50 Заявить о нарушении
...а в школе однажды, глядя из окна четвертого этажа вниз, я увидел как вокруг одного мальчика кружится гигантская оса, размером с самого мальчика. меня, конечно же, поразили её размеры. я в ужасе отпрянул от окна, а когда через миг посмотрел обратно - на Земле прошло сорок лет. школьный сторож окликнул меня:
- а Вы... тут ждёте внука с продлёнки?
- да... внучку - пролепетал я первое, что пришло в голову.
- так ведь это школа для мальчиков! какую такую внучку?
- да это я оговорился. конечно, внука! - поспешил я исправиться и вновь отвернулся к окну. Подоконник был весь исцарапан кривыми буквами. Еще вчера мы здесь играли во вкладыши. Но сегодня я перестал быть школьником. Это я установил из разговора со сторожем. Что же со мной произошло, почему я стою здесь и делаю вид, что ожидаю внука с продлёнки? Стоило мне задаться таким вопросом, как перед глазами стали возникать картинки ответов.
Вот я на прощальной линейке. А мне совсем не грустно. Море цветов, все нарядно одеты. Только отчего то Ленка плачет. Все расходятся. Выходит, что школу я уже закончил.
Вот я в какой-то большой и полутемной аудитории, и какая-то полная женщина с кучеряшками торопливо рассказывает об устройстве вальцовых станков. Каждое обращение она неизменно начинает слов "как это гритца!"
Вот я еду в столицу на свидание с девушкой. Мы познакомились на стихире. Правда, как выяснилось, она была влюблена в другого поэта. Тоже со стихиры.
Вот я в каюте корабля. Ночь. Я просыпаюсь оттого, что включилось освещение. Мы тонем? C ужасом выхожу на палубу, чтобы узнать подробности, мысленно давая себе клятву больше никогда не плавать.
Вот я уже на берегу. Я брожу аллеями парка, день за днём, год за годом. У меня в руках некое устройство, по которому можно смотреть телевидение. C его экрана охваченные испугом голоса вещают о некой страшной пандемии, затем войне, апокалипсисе и прибытии инопланетян.
А потом я вновь стою у школьного окна и жду мнимого внука с продлёнки.
Чтобы скоротать время ожидания я открываю своё чудо-устройство в виде блокнота и начинаю читать обо всём этом подробности. Не мешает получше узнать, из какого те(к)ста я слеплен!
Шопен Бессердечности 27.02.2024 22:50 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.