Глава X Супруги

Прошло несколько дней, но Петра не расстреливали.
Более того, к нему даже пустили мать. Правда, свидание длилось не более пяти минут. Но, сказано было главное.
Рукопись.
Она волновала его больше всего. В доме не было обыска. Да и зачем? Что могли найти в его бумагах, кроме этой, дорогой ему вещи, которой отдавал частичку своей жизни?
- Мама. Я тебя умоляю, самую большую ошибку в своей жизни я уже сделал. Теперь для меня важно, чтоб ты сохранила мои бумаги.
- Да Петенька. Я всё знаю. Понимаю, как тебе это важно.
- В случае, если я вернусь, они мне ещё пригодятся.
- Не говори так. Я заказала молебен в Свято-Троицком соборе. Там же подала сорокоуст. И, ещё в Онежский Крестный монастырь с оказией отправила с монахами на моторном карбасе.

Не расстреливали.
Это давало надежду. Видать передумал допрашивавший его капитан Теленин. Но, не был уверен в этом Пётр, и дни из-за постоянного страха смерти тянулись неимоверно медленно.

* * *

- А вот это наш знаменитый морской вокзал, - рассказывал Наташе о местных Онежских достопримечательностях, начав с причала, и так громко назвал его для пущей важности. Приходилось бывать на морвокзале Мурманска, Архангельска, и, даже Владивостока, рядом с которым служил в армии. Понимал, до них так же далеко, как и до луны.
- Но, ведь он на реке, - удивилась Наташа.
- Но, отсюда до моря всего шесть километров. Стоя сейчас здесь, у тихого провинциального причала даже и не подумаешь, что, всего, каких-то неполные сто лет назад здесь творились такие значимые для России события.
- Что же тут такого могло происходить?
- Интервенция.
- Я знаю! Есть такой фильм. Там в главной роли Высоцкий.
- Тоже смотрел когда-то. Но, это о чём-то другом. В нём всё придумано.
- Было иначе? – улыбалась Наташа.
- В Архангельск отправились войска для защиты военных складов и обеспечения безопасности двух основных транспортных маршрутов на юг: железной дороги до Вологды и реки Двины до Котласа. Для этого нужны были корабли с малой осадкой, поэтому в конце июня 1918-го года мониторы M23 и M25 получили приказ подготовиться к службе в Беломорской эскадре. 26 июля они покинули Чатем и 9 августа прибыли в уже оккупированный войсками Антанты Архангельск, - поняв, что не может остановиться, не сказав важного, всё же, взглянул на Наташу. Та слушала внимательно. Продолжал:
- Летом командование Беломорской эскадры отправило в метрополию запрос на крейсер или другой хорошо вооружённый корабль. Монитор «Эребус», использовавшийся в качестве учебного судна при Артиллерийской школе в Чатеме был в полной готовности. Поэтому, получив 30 июля все положенные запасы, через три дня покинул Ширнесс и 13 августа прибыл в Мурманск. Проведя неделю в Кеми, он перешёл в озеро Онегу. Там вместе с M23 и самолётами авиатранспорта «Найрана» 28 августа «Эребус» обстрелял город Петрозаводский и порт, выпустив с 18 000 ярдов 28 15-дюймовых (381-мм) и 20 4-дюймовых снарядов. M23 добавил к ним 28 7,5-дюймовых снарядов. На следующий день бомбардировку повторили, но 30-го августа оба монитора ушли в Архангельск, а оттуда в Кемь, - увлечённо, словно преподаватель истории, рассказал Клим.
- Откуда ты всё это знаешь?
- Я историк. Точнее, преподаватель. То есть мне просто интересно находить давно забытое, но, важное для меня, - смутился он.
- Прям настоящая война. Даже с применением морской авиации. И не скажешь, что тут, на севере такое могло быть.
- В том-то всё и дело! Мы стоим на своём прошлом, топчем его, не в силах разглядеть под ногами историю.
- Давай сходим к морю?
- Давай. Но, я хотел сначала показать тебе город. А к морю можно съездить завтра. Даже, более того, сгонять на остров Кий катером.
- Катером? – обрадовалась Наташа.
- Да, только он ходит раз в день, туда и обратно. И мы не успеем посмотреть остров. Надо с ночёвкой. Там дом отдыха.
- С ночёвкой я не поеду, - сделала шаг назад.

Вспоминал сейчас каждую минуту их знакомства.
А ведь причиной тому послужил предутренний сон. Одна лёгкая мысль. И, вот уже день близился к вечеру, а он перебирал в памяти каждую минуту их первого совместно проведённого дня. Почему этот сон был именно сегодня? Уже прошло почти семь лет с того дня, как познакомился с ней.
Не вернулся тогда в Питер, как планировал, через две недели. Не смог. Понимал, что виноват перед Лизой. Но, хоть и давно уже всё шло к разводу, не думал, что примет решение так молниеносно быстро.
Тогда, на Кие, ушли гулять в глубь острова, пройдя через Перейму, разделяющую его от следующего в череде островного архипелага, освободившуюся от воды отливом. Потеряли ход времени. Да и сама природа уносила их в прошлое, лишая возможности помнить о том, какие проблемы окружали каждого в жизни нынешней. Казалось; то, чего требовалось сказать друг-другу никогда не закончится. Так много тем, слов, ощущений, мыслей, облекались в слова, переплетаясь в истории, составляя собой некий становящийся более толстым канат, всё сильнее связывающий их вместе.
- Перейма наполняется водой. Надо спешить обратно, - посмотрел на часы, когда прошли следующий остров насквозь.
- Сколько?
- Мы опаздываем на катер!
- Бежим!
Быстро перебравшись через наполнявшийся водой небольшой проливчик между островами бежали в сторону причала. Низкий кустарник, росший по краям протоптанной гостями острова тропки, цеплялся за обувь, ветки сосен время от времени заставляли низко кланяться. Видел – не успеть.
Выскочили к монастырю. До причала оставалось всего около трёхсот метров.
Остановился.
- Почему ты встал? – встала рядом и запыхавшаяся Наташа.
- Всё. Смотри. Вон, видишь? Это наш катер. Он уже отошёл.
- Так бежим же скорее, вернём его!
- Капитан не повернёт назад. Вышел из бухты. Да и наши голоса не услышат.
- Увидит, если махать руками, - побежала к причалу Наташа, размахивая руками, но, уже и сама не веря в успех мероприятия.

Никогда не мог привести в Онегу первую жену, будто боялась чего-то в этом городе, всегда пытаясь увести его в отпуск в другое место. Может ревновала к местной природе, догадываясь, попади только в свои родные места легко сможет обойтись без неё.
И, вот теперь, не ждала из отпуска, который впервые проводил без неё.
Думала, практически наверняка знала, вернётся другим человеком. Но, не могла ничего с собой поделать. Не желала оставить навсегда Питер, маму, квартиру, родовое гнездо. Каждый раз в его стремлении поехать к себе на Родину в отпуск подозревала попытку таким образом уговорить её в этом. Предлагала провести половину отпуска в Комарово, где у них была дача. Но не поехал с ними. Уехала туда вместе с мамой и дочкой.
- Всего две недели. Подумаешь, - сказал перед её отъездом собираясь в Онегу.

Сначала звонил каждый день, и вот, теперь вдруг замолчал. Не отвечал сразу на сообщения, будто и не получал их.
А, может у него есть там другая женщина, пронзила догадка.
Но, нет. Откуда? Он вовсе не такой человек, что будет скрывать от неё такое. Что же всё-таки с ним произошло, задумалась только сейчас, впервые за семь лет, что прожили вместе.
Перебирала в памяти все слова, что говорил ей.
Жаловался, прижимают на работе, обложили глупыми графиками, отчётами, словно не преподаватель, а бухгалтер.
Нет, не то! Просто ныл.
 Говорил; нет смысла работать больше в архиве - закрывают доступ к документации.
Нет, всё не то! Не то!
- Давно говорила, пиши книги за деньги, для раскрученных имён, - посоветовала тогда ему.
- Ни за что! - возразил ей, словно ребёнок, которого заставляют убирать не за собой.
Когда же всё-таки это произошло? Ему был в тягость мой город. Не сумел прижиться. Не справился с его условиями. И, теперь бежал. Бежал? Из Питера? От дочери? Нет, он не такой человек. Тут, что-то иное.

* * *

Поселили в старом, деревянном корпусе, на втором, мансардном этаже, в самом торце здания. Одно рассохшееся окно, пропускающее звуки ветра и морских волн, наполняло комнату свежим воздухом будучи даже закрыто. Середина лета на Белом море не всегда бывает тёплой. Белые ночи ещё заметны. И в этом есть какая-то грусть, но, в то же время и радость, как только солнце касается горизонта, напоминавшая, рассвет уже не за горами.
За день удалось пройти очень много. Устали.
- У меня есть жена.
- Да, я знаю. Ты говорил об этом, ещё в поезде. Забыл?
- Нет. Просто хотел сказать, приехал этим летом в Онегу не просто так.
- А как? – улыбнулась Наташа.
- Сама понимаешь, как. Чтоб увидеть тебя, - не улыбнулся в ответ.
- Ты знаешь, а ведь и я не свободна.
- Ты замужем?
- Практически. Оформить отношения – это всего лишь маленькая формальность. Разве в этом дело.
- Не в этом. Согласен. Не только брак изживает себя.
- Не только, - села у окна на старенький, протёртый стул. Сказала:
- Как хочется курить.
- Ты куришь?
- Иногда. Но, я знаю, тут не достать сигарет. Скажи, а почему ты так ответил в столовой на ужине?
- Потому, что подумал, так будет лучше.
- Кому?
- Нам.
- Разве, от того, что ты соврал нашим соседям по столу, пожилым супругам, что мы муж и жена, что-то может измениться?
- Уже изменилось. Понимаешь, мне всю жизнь не везло с женщинами. Сначала меня избегали. Затем всё изменилось с точностью до наоборот. И, вот теперь, когда мне уже тридцать семь, я начал понимать, всё дело во мне. Я не приспособлен к тому, чтоб жить в обществе. Мне проще одному.
- А ты пробовал? Откуда знаешь?
- Нет. Не пробовал. Но, всё идёт к этому. Дело в том, что я давно не был у себя на Родине, в Онеге. И, вот, приехав, стал замечать в себе многое то, что не видел ранее. Мне не нужен большой город. Более того - опасен для меня, так, как разрушает изнутри.
- Тебе надо сходить в плавание.
- Скажи, а кто твой мужчина, и почему согласилась поехать со мной на остров в дом отдыха?
- Капитан. Точнее старпом. Но я его никогда не любила. Да и уезжая в отпуск сказала, не хочу больше с ним видеться.
- Прямо так и сказала, в глаза?
- Нет. По телефону. Он был в плавании. Вернётся через месяц. Но, не в этом дело. Он и так уже давно всё понимал. У нас с ним не могло быть будущего.
- Неужели ты никогда не стремилась в крупный город?
- Зачем?
- Ну, чтоб всё было, как у людей. Машина, квартира, дача.
- Дача? Зачем она, если есть свой дом?
- У тебя был свой дом?
- Да, в посёлке Ловозеро. Не большой, но свой. Да я и в веже жить могу.
- В веже. Да. Я знаю, что это такое.
- Откуда?
- Север моё хобби. Интересуюсь историей его освоения.
- А я вообще мало чего знаю. Но, память у меня хорошая, ещё в школе хвалили. Потом в колледже морском рыбопромышленном училась в Мурманске.
- Я старше тебя на десять лет.
- Ну, и что?
- Ничего. А, если я вернусь к жене?
- Я вернусь к старпому.
- По любви?
- Нет, зачем же. На зло, - хитро улыбнулась.
Небольшого роста, плотненькая, с серыми глазами и каштановыми волосами, напоминала ему Та;ррьй. Всегда мечтал о том, чтоб дома его ждала женщина, в черты которой влюбился, впервые прочитав этот роман. Порой и себя ощущал Ёгра.
- Хоть ты и заявил в столовой, что мы муж и жена, сегодня будем спать отдельно. Каждый в своей кровати, - закрыла тему На;дтла.
- Хорошо, - огласился с ней, понимая, не уснёт этой ночью.
Какое-то время лежали молча. Затем Клим сказал;
- Когда проходит этот срок многие расстаются.
- Какой?
- Влюблённости.
- Разве у нас она есть?
- Знаешь, эти дамы с губами и грудями уверено заявляют, не будут жить с мужчиной, если остыли. А ведь бывает так, что уже есть дети. Способны сказать в лицо; мол тебя не люблю и потому свободна
- Мужчины не лучше. Разлюбил, потом изменять стал, ну и выгнала
- Ты это к чему? – приподнялся на кровати.
- Так. … К тому наверно, что люди не понимают кто такой человек. Думают, некая кукла, сначала можно купить, потом переодеть, волосы остричь, руки изрисовать, а как надоест, выбросить и новую приобрести. Не понимают, не просто это дано. Сначала влюбляться. Страстно, горячо. Чтобы создать пару. Ну как птицы до соития. Распускают перья, крылья, танцуют . Потом делают детей и до следующей поры расстаются. Это в природе вещей
- Люди любят сначала. Ровно тот срок, который им необходим для создания пары. Семьи. Чтобы приятно с удовольствием делать детей.
- А затем? Когда уже дети есть.
- Перестают питать острые чувств для того, чтобы иметь холодную голову и думать о детях, семье. Для того чтобы двигаться дальше вместе. Не бросать. Не изменять. А именно идти думая. Потому что голова более не занята страстью. И человек некогда любимый, становится нейтрально любимым. Время, силы и слова уделяются уже не только ему, но и детям, себе, всем вместе. Направлены на сохранение семьи.
- Сохранение без эмоций и чувств?
- Да. Сознательное. И вот до этого периода к сожалению почти никто из пар не доходит.
- Жена твоя стала изменять. Мой старпом нашёл меня.
- И девяносто процентов так. Либо-либо. Нет понимания происходящего.
- Более того. Нет понимания себя. Ведь не ново. Не у нас одних. Это природа. Птицы, животные, рыбы, люди. Другое дело, иногда один способен добровольно радовать другого.
- Или огорчать
- Тогда чувства и даже острота возвращаются. Но как вспышка. Хорошая эмоция. Подарил что-то, сделал, сказал. Уехал надолго и т д. Много всего.
- Об этом можно писать книги. Но всё написано, - невольно зевнул Клим.