Пир во время чумы или Всё дело в шляпке

Приключения графа Тараса и шевалье Антона

Пир во время чумы или Всё дело в шляпке




- Давай, собирайся! Быстренько смотаемся в Минск! – ворвался Антон в залу с голубым диваном, на котором расположился с альбомом для марок граф Тарас. Антон плюхнулся рядом с братом, персидским котом, на диван и начал энергично вылизывать задние лапки, придерживая их передними. Шевалье Антон незаметно для себя вырос в большого кота с пушистым белым животом, белыми лапами и рыжей подпалиной под длинным пушистым хвостом.
- Зачем? – равнодушно пробурчал Тарас, аккуратно доставая старинную марку пинцетом.
- Там Пихановская из Литвы трубит сборы на всеобщую белорусскую забастовку! Каждое воскресенье тусня на улицах!
- Почему из Литвы? Разве сегодняшние Жанны д`Арк не идут рядом со своим народом?
- Тебе какая разница?
- Я за справедливость! Впрочем, какие революсьонеры, такие у них и лидеры! Сначала возмущаются размером пенсии от диктатора, а потом совсем не получают пенсии от демократов!  И разве это кого-нибудь чему-нибудь учит? Все как-то не учитывают, что своя жизнь слишком короткая, чтобы учиться на своих собственных ошибках!
- Чего ты так разошёлся?
-  Я против всяких политических потрясений и катаклизмов!
- Ну и дурак! Это же так здорово: бегаешь по дворам тудым-сюдым с флагом, кричишь позор или там ганьба и чувствуешь у себя за спиной дыхание всего цивилизованного мира!
- Ага! Вас, шевалье, подобрали на белорусской помойке, а вам хочется, чтобы в метрике написали – европейская помойка!
- Да что с тобой, буржуй, разговаривать! Много ты в помойках понимаешь! У меня, может, душа на Родину рвётся!
- Словом, это без меня!
Антон обиженно растянулся во всю длинную длину и задумался. Ехать самому? Стрёмно как-то. С графом другое дело!
- Тарас, ну, чего ты так завёлся? Пропылился уже возле этих марок! В Литве просто ближе к Макрону и Меркель, и зарплату ей там назначили, да и стилисты покруче, одели там получше, подстригли! Поедем, брат, потусуемся!
- Ага, как раз нас там и не хватало! Неужели ты за революсьонеров?
- Да я за любой кипеж, кроме голодовки!
- После каждой революции нас, графов, становится всё меньше, а налоги всё выше! – возмутился  Тарас и вдруг дал брату мягкого леща пушистой лапой, предварительно аккуратно засунув марку в кармашек альбома и отложив пинцет.
Антон от неожиданности упал на спину и изготовился к бою всеми четырьмя лапами. Чтобы ленивый граф не остыл и бой получился полноценным, Антон пихнул Тараса левой лапой, потом правой. Тарас нахмурился, заложил назад ушки, вытопорщил вперёд усы и…
И в дверь позвонили.
- Я никого не жду! – дал понять Тарас, что не собирается идти открывать.
- А я не гордый! – взмахнул хвостом Антон и кинулся в прихожую. Вернулся он с двумя конвертами на имя графа. Один был розовый и в незабудках, второй гордо нёс на себе сургучную печать в виде двуглавого орла.
- Танцуй, буржуй! – помахал Антон конвертами перед носом графа. – Революция в Минске, кажется, обойдётся без меня!
- Ах! – воскликнул граф Тарас, выхватив розовый конверт и прижав его к мохнатой груди. – Это письмо от леди Амели из Владимира! Я узнаю её почерк! И эти духи! О, боже!
Граф принялся нюхать конверт носиком-кнопкой, потом закрутился на месте, пытаясь поймать хвост, потом упал на спину, побил лапами воздух, потом снова потянулся к конверту. Но конверт уже перехватил Антон и тоже на всякий случай понюхал, а вдруг там внутри кошачья мята, уж больно графа вштырило. Конверт вонял какими-то пачули. Странный вкус у этого Тараса!
- Не то смотришь! Этот, с гербом на сургуче, поинтересней будет!
- Отдай! Отдай! – запорхал игривый граф вокруг Антона, пытаясь выхватить розовый конверт. – Это письмо от Амели, моей невесты! Я уверен, что это приглашение в гости! О, как я счастлив!
- Да на, на! Читай! А я этот посмотрю!
Братья разобрали конверты и разбежались по разным углам. Из одного неслись вздохи и ахи, а из другого нетерпеливый треск ломаемого сургуча и шелест бумаги.
- О, Тарас! Ты только посмотри! Какие вензеля!
- Антоша! Братец! Амели пригласила нас в гости на званый ужин! Я, наконец, смогу подарить ей кольцо с аметистом! Ну, то, что маман потеряла полгода назад!
- Ха-ха, она потеряла, а ты, сердешный, нашёл и заныкал!
- Выбирайте слова, шевалье! Я не ныкаю! Я просто нашёл под диваном … и не отдал! Кольцо поменяло собственника, юридически это правомерно!
- Да, ладно тебе! Перед Амели будешь оправдываться! Смотри лучше, какое тебе письмо пришло! Вензеля какие, завитушки всякие! Чего это такое?
Аккуратно спрятав надушенный конверт в карман, Тарас взял шуршащие вощёные листы кремового цвета с золотыми вензелями по всему полю. Внимательно рассмотрел плотный конверт.
- Да это приглашение Всероссийского монархического центра!
- Едем! А куда пригласили-то? Кого короновать будем?
- Причём тут ты? Пригласили меня, с парой!
- Я буду твоей парой! Сегодня такими парами никого не удивишь!
- Оставьте ваши неуместные шуточки, шевалье! А пригласили на день рождение главного глашатая всея Руси!
- Всё равно я еду с тобой! Это даже не обсуждается! Не выгонят же тебя, не пойдут на международный скандал!
- Подожди кричать, здесь приписка: подтвердите количество особ в вашем сопровождении!
- Ура! Пиши срочно ответ! Граф Тарас в сопровождении леди Амели, шевалье Антона и мисс Яны!
- Да! Неси мою гербовую бумагу!

2
В поместье Агаларов Центр, что возле деревни Воронино на Новорижском шоссе, с самого октябрьского утра началась движуха. Нет, конечно, не во всём роскошном поместье с каскадом озёр, Академией гольфа и теннисными кортами среди берёзовых рощ и сосновых боров. Да там, в этом поместье, 260 роскошных резиденций, их и революцией не сразу расшевелишь от сонной неги! Движуха шла от блокпоста на въезде и дальше по дороге к spa-отелю с итальянским рестораном. Ведь сегодня там праздновали день рождения самого публичного чиновника высочайшего ранга! Чиновник, господин Сондман, со стриженными усами и круглыми рачьими глазами, скромно отмахнулся от комментариев, а вот жена его, прелестница блондинка, бывшая олимпийская чемпионка, собирающая до сих пор на свои выступления стадионы, вниманию журналистов и просто зевак обрадовалась. Когда олимпийские победы закончились, а народной любви стало не хватать, ей удалось задержаться на российском олимпе возле публичного мужа. И потому госпожа Хавка пользовалась любым поводом создать возле себя волну интереса забывчивой публики. Нет, вы поймите нас правильно, мы же и не против, сами такие! Чуть зазвенит в кармане свободной мелочью, сразу тоже бежим не в банк, а в «Пятёрочку»!
Погода в тот день не очень радовала. Разгонять тучи ради предстоящего банкета не стали, пандемия, как никак, народ просто не поймёт! Вот и проникал холодный солнечный луч сквозь непрезентабельные тучи, чтобы скользнуть по лакированным бокам дорогих авто, припаркованных на большой автостоянке у отеля. Приглашённые гости, если они были не из соседних резиденций, как Стас Михайлов и Ани Лорак, обживали гостиничные номера-люкс и обкладывались огуречными масками со льдом, чтобы подтянуть мешки под глазами и разгладить предательские складки на шее. А у самого блок-поста собралась огромная толпа зевак, организованная разными монархическими организациями по согласованию с хозяйкой банкета. Народ собрался патриотичный, бородатый а-ля рюс, в поддёвках и кацавейках, с хоругвями, плакатами с вензелями и двуглавыми орлами. Поэтому, когда к блок-посту охраны поместья подкатила пузатая лаковая карета с фамильными гербами по бокам, народ ахнул и заволновался, пытаясь разглядеть, кто внутри. Запряжённые цугом казачьи лошади презрительно косили злым взглядом на толпу зевак и отмахивались расчёсанными и заплетёнными алыми лентами хвостами от зычного понукания кучера в цилиндре.
- Кто? Кто это? – прошелестело в толпе зрителей, сгрудившихся за металлическими ограждениями.
- Граф Тарас фон Штайн со фамилией! – торжественно пробасил в микрофон мажордом. – Швейцария!
- Кот? Смотрите, это же кот! – воскликнул удивлённый зевака, у которого на груди случайно оказался огромный военный полевой бинокль.
- Ну и что, господа? Что тут такого? – вступился за иностранного графа слабогрудый монархист в тёртой бейсболке с двуглавым орлом. – Чем благородный кот приятной наружности хуже какой-то особи гендера номер пять, или гендера номер семь и далее по списку?
- Лучше! Конечно, лучше! – согласно выдохнула разгорячённая толпа. – Лучше кот, чем треклятый гендер! Ударим котом по толерантности!
- Лучше коты, чем кровавый режим! – завизжал молодым фальцетом последователь скандального лидера оппозиции Завального, случайно затесавшийся в толпу с хоругвями и портретами царской семьи.
- Заткнись! Пшёл вон отсюда, ты митинги перепутал! Здесь монархисты!
- Но Завального можно короновать! – пискнул обладатель жёлтой уточки.
- Соборовать! И четвертовать! – рявкнул басом бородатый монархист, закончив спор на этой траурной ноте, и решительно развернул стяг с изображением хоругви.
- Граф, как вам удалось раздобыть этот лаковый шарабан? – поинтересовалась рыжая миниатюрная персидская кошечка Яна, капризная сестрица леди Амели. Рыжую красотку нещадно трясло на пыльных от времени рессорных подушках сиденья.
- Старые связи в Музее транспорта в Люцерне пригодились! – гордо ответил граф Тарас, придерживаясь лапой за лакированную ручку двери.
- Связи такие же старые, как и это восьмое чудо света? – сыронизировала рыжая задира Яна.
Граф слегка обиделся, подозревая, что золовка намекает на его не мальчишеский возраст, надул усы и мельком глянул в сторону невесты. Но умница Амели безмятежно дремала на бархатном сиденье. Граф с достоинством стал глядеть в окошко, решив проигнорировать намёки Яны. Шлагбаум взметнулся вверх, и карета с гиканьем и искрами из-под копыт покатила по дубовой аллее в сторону spa-отеля.
Зал был уже полон. Дамы блистали туалетами, в воздухе носилось густое амбре самых дорогих парфюмов. На столах красовались пармезан и хамон, высились декоративные горки польских яблок. А последняя банка шпрот в масле, оставшаяся после закрытия знаменитого латвийского шпротного завода, павшего жертвой санкционной войны, красовалась посреди всего этого великолепия. О масках на этом великосветском сборище не было и речи! Все пандемийные страхи остались за дверями ресторана. И это понятно! Разве можно к платью за несколько тысяч евро, за которым экстренно летали в Милан или Равенну, прицепить марлевую маску? Нонсенс! А социальная дистанция просто не позволит гостям разглядеть бирку знаменитого брендового бутика. Зачем тогда оно, это платье? На таком званом дне рождения, где именинник очень уж важная персона, все дистанции должны быть сокращены до минимума, иначе он вас и не увидит. И получится, что вы зря потратили деньги на наряды от кутюр для своей подруги. А это конфуз!
Поэтому появление графа Тараса, обвешанного медицинскими масками в три ряда и прикрывшего ими все свои природные проплешины и отверстия, но, тем не менее, торжественно водрузившего сверху атласный цилиндр, вызвало среди гостей лёгкую оторопь. Однако, узнав, что гость прибыл из Швейцарии, общество с пониманием отнеслось к фобиям иностранца. Эти швейцарцы, знаете ли, такие уж законопослушные, что, хи-хи, иногда чересчур. Антон, будучи по молодости лет более восприимчивым к перешёптываниям, нервно оглянулся и стал потихоньку распихивать свои маски по карманам.
Яна поспешила упорхнуть подальше от смешного графа в толпу, а вот Амели с достоинством шуршала шёлком, семеня рядом с надутым графом. Они искали виновника торжества, так как графу по этикету хорошо было бы представиться и поблагодарить за приглашение.
- О, Боже! – вдруг прошептала Амели и замедлила шаг.
- В чём дело, дорогая? – склонился к ней граф.
- Она … Она в таком же платье, как и я!
В глубине зала среди гостей блистала жена виновника торжества в ровно таком же фиалково-лиловом шёлковом платье, что и Амели.
- О, вы одеваетесь в одном бутике с мадам? – удивился граф и впервые тревожно задумался, а по карману ли ему женитьба.
- Моё платье маменька заказала на Алиэкспресс, - пожала кошечка плечами. – Там сейчас одевается пол России!
- Ну, дела! – засмеялся Антон. – В этом всероссийском бутике вряд ли встретишь жителей этих резиденций!
- Я читала, что свои наряды госпожа жена глашатая покупает в Милане!
- Ну, если она узнает, что такое же платье можно было бы купить совсем за другие деньги на Али-экспресс, да ещё с доставкой, настроение у неё очень испортится! – хихикнул шевалье.
- Дорогая! Не расстраивайтесь так, вы выглядите гораздо лучше и юнее вашей визави! – простодушно заметил граф. – А ваша прелестная кружевная шляпка с букетом альпийских фиалок делает вас просто неотразимой!
- Да, Амели! Шляпка – это просто контрольный выстрел! – поддержал графа Антон. – Шляпку хозяйка банкета точно не переживёт! В Милане таких не было!
- Ах, оставьте ваши шуточки, шевалье! Ведь это скандал, мон шери! Давайте пойдём в другую сторону и затеряемся среди гостей!
- Но этикет! – заломил лапы Тарас. – Я не могу нарушить этикет! Вот это точно скандал!
- Не стони, буржуй! – снова встрял Антон. - Подумаешь, этикет! Да и приглашение ты получил не от самого именинника, а от монархистов!
- Но, шевалье, это ничего не значит, ведь списки приглашённых всё равно согласовывались! Я рискую своей репутацией!
- Дорогой граф, вы ставите меня в неловкое положение! – тоже заломила лапки Амели.
- Я? Это Али-экспресс спровоцировал международный скандал своей неразборчивой контрабандой! Но, дорогая, успокойтесь! Что же делать?
- Давай, мы с Амели пройдём в другой зал, а ты пойди отстреляйся, а потом найдёшь нас! – предложил Антон.
- Стреляться? Вы предлагаете графу вызвать кого-то на дуэль? – испугалась впечатлительная Амели. – Тогда нет! Я не пущу графа одного! Ради нашей любви я готова потерпеть! Идёмте, граф! На Голгофу!
Уйти незамеченными им всё равно не удалось бы, потому что хозяйка банкета уже заприметила своё платье на меховой конкурентке и впилась в несчастную Амели большими серыми глазами. Сложная гамма чувств отразилась на хорошеньком личике. И вся эта сложная гамма вылилась в презрительной гримаске, сложенной в учтивую улыбку, что ничего хорошего нашим друзьям не предвещало. Антон не стал испытывать судьбу и нырнул за шёлковую портьеру. Граф и Амели стоически продолжили свой путь. Госпожа Хавка изящно притянула голову мужа к себе и зашептала ему в ухо:
- Посмотри на этих дуриков!
- Каких, дорогая? Здесь дуриков собрался целый ресторан!
- Это звёзды! Этих не трожь! Они пиарят меня, а я пиарю их! Я про вон ту парочку, что направляется к нам!
- Кот в цилиндре и медицинских масках – это, конечно, очень пикантно! А кошечка прелестна в этом чудном фиалковом платье!
- Пупс, да ты с ума сошёл! Такое же платье и на мне! Ты сам за него расплачивался в Милане карточкой Мир!
- Прости, дорогая! Забыл! Столько государственных дел навалилось с этой пандемией! А где тогда твоя шляпка?
- Какая шляпка? – покраснела вдруг жена не только лицом, но и глубоким декольте на груди и спине.
- На этой милой кошечке к платью надета прелестная кружевная шляпка с фиалками!
- Безвкусица! Кич! – госпожа Хавка чуть не задохнулась от гнева.  – Выходит, на шляпке ты всё-таки сэкономил, дорогой!
- Ну, дорогая! Кич не кич, а список гостей согласовывала ты! Поэтому, придётся потерпеть. Я ведь тебя предупреждал, не связывайся с монархистами!
В это время скандальная парочка уже приблизилась к хозяевам банкета. И граф учтиво приподнял свободной от Амели лапой шёлковый кремовый цилиндр:
- Честь имею представиться – граф Тарас фон Штайн, Швейцария! А это моя невеста, леди Амели! Спешим засвидетельствовать своё почтение дорогому во всех смыслах этого слова имениннику!
Господин Сандман холодно смотрел круглыми серыми глазами под песочными бровями на своего необычного гостя и раздумывал над дилеммой: послушаться жену и выгнать гостя криками «Брысь!» сейчас, или довериться дипломатическому опыту и подождать, потому что короткое «Брысь» может быть чревато международным скандалом и дальнейшим ухудшением отношений с ЕС. Граф Тарас замер с достоинством, приготовившись тикать со всех лап. Волновалась и Амели! Но дипломат, в итоге, победил, и господин секретарь решился подождать. Ведь не зря же на востоке говорят: послушай женщину и сделай наоборот! А восток господин главный секретарь изучил хорошо, когда в девяностые, в перерывах своей дипломатической деятельности, гонял иномарки домой.
- Как вам наш скромный праздник? – вежливо поинтересовался виновник бушующего вокруг торжества, вертя худыми пальцами бокал с «Мадам Клико», причём вокруг тонкого запястья крутились швейцарские часы бренда Richard Mille. Антон из-за занавески с лёгкой завистью следил за рукой чиновника, потому что знал, что такие часики тянут на полляма.
- Великолепный праздник! – твёрдо сказал граф, поправляя маску на морде, которая никак не хотела держаться на пышных бакенбардах.
- Кстати, граф фон Штайн, масочки можете снять. Мы тут всех прогнали на тройной тест на ковид. Вам ведь не удобно, не так ли?
- Ничего, я потерплю! У нас в Швейцарии мы привыкли подчиняться закону, а в России, как я читал, принят повсеместный масочный режим!
Лёгкие желваки пробежали по худым щекам чиновника, но в это время с эстрады послышался голос Коли Баскова, требующего внимания. Сандман вежливо кивнул графу, улыбнулся Амели и поспешил в центр зала принимать следующую порцию поздравлений.
- Ффух! – почесал граф левый бок. – Кажется, пронесло! Милая Амели, пойдёмте искать Антона и Яну!
- Вы мой герой! – прошептала Амели, незаметно прижавшись к пушистому графскому боку. – Но эта Хавка такая бяка, чуть не съела меня своими глазищами!
А шумный праздник бурлил яркими нарядами, громкой музыкой, разгорячёнными шампанским и виски парами. Центром притяжения были, конечно, худощавый господин Сандман, чьи рачьи глаза в морщинках дежурной улыбки профессионально ощупывали лица гостей, а песочные с сединой стриженные усы топорщились над ничего не выражающей приклеенной улыбкой дипломата.  А вот жена его фиалковой пчёлкой порхала от одной группы гостей к другой, громко хлопала в ладоши и смеялась, обнималась и целовалась щеками со всеми вновь пришедшими гостями. Она наслаждалась общим вниманием, звенящим восторгом и принимала все комплименты очень искренне, потому что и сама не сомневалась в своей неотразимости. И только одна мысль портила ей такой замечательный вечер: ведь где-то среди гостей бродит персидская кошечка в её платье. Да ещё и в шляпке! В какой-то момент, раскачиваясь с галантным мужем, одетым в рубашку от Бриони, в медленном танце под завывание живой, но трудно узнаваемой Любы Успенской, она прошептала обиженно в мужнино ухо:
- Как ты мог? Не купить мне шляпки!
- Какой шляпки, дорогая?
- Кружевной и с фиалками! Как у этой нахалки!
- Я уже и думать забыл! Значит, её там в комплекте не было!
- Ах, нет, нет! Я знаю! Ты сэкономил, чудовище усатое!
- Ты это серьёзно? Мы поссоримся!
- Ты готов со мной поссориться из-за какой-то шляпки?
- Это ты со мной ссоришься! Или пытаешься, во всяком случае.
- Ах, эта нахалка мохнатая просто испортила мне весь вечер! А в бутике меня ведь уверяли, что это платье у них в единственном экземпляре! Они посмели нас обмануть! Я уже слышу перешёптывания за моей спиной! Все, конечно, обсуждают, кто моложе и красивее в этом платье!
- Не горячись, любимая! Ты у меня самая красивая! И что за блажь, сравнивать себя с кошкой, пусть и такой милой!
- А-ах, ты её считаешь милой? Подлец! Такое, значит, твоё мнение!
- Дорогая, не приписывай мне больше того, что есть! Ты же знаешь, что по своей профессии главного глашатая у меня просто не может быть своего мнения! Я тебя люблю! И хватит об этом!
Супруги нежно поцеловались, чем вызвали бурные вспышки всех телефонов! Этот нежный поцелуй знаменитой пары соберёт столько лайков!

3

- Кто все эти замечательные люди? – благодушно спросил граф, когда они с Амели, с шампанским и тарелкой устриц подсели к Яне и её знакомому дону Мигелю в шезлонги на открытой террасе.
- Ах, милый! Звёзды! Вчерашние и всё ещё сегодняшние…
- Многие, судя по количеству пластики, уже давно позавчерашние! – прошипел с понятной желчью дон Мигель, давно и без особого успеха начинающий испанский рэпер.
- Да, сидят в телеке в перерывах между такими тусовками, тешат самолюбие и себе, и тем, кому есть, чем заплатить за этот праздник прошлого! – лениво зевнула во всю розовую пасть Яна, чем ввела дона Мигеля в полный восторг.
- Ах, Яна, ты чересчур скептична! И в приличном обществе, когда зеваешь, прикрывайся лапкой, а то и вовсе не зевай! – поморщилась Амели.
- Отстань! Достала своими манерами! Дон Миша, принеси мне ещё шампусика!
- Ти собрался в душ? – удивился дон, блондин с рыжими пятнами.
- О, боже ж! Ну, ту-упой! – театрально возмутилась Яна. – Шампанского, дон, шампанского!
- И устриц побольше! – обернулась она вслед бросившемуся к буфету испанскому ухажёру.
- Зачем ты пудришь этому испанцу мозги? Ты ведь его не любишь! Ещё и сюда притащила!
- Я не таскала! Его пригласил кто-то из гостей, ведь Мигель так здорово бренчит на гитаре и чего-то там рэпит на испанском. Так прикольно!
Яна вяло помахала рыжим пушистым хвостом, подумала немного и продолжила:
- А люблю, не люблю… Кого это сегодня особенно волнует! Не все же такие романтичные, как вы с графом. Зато у Мигеля золотая карточка VIZA! Пока граф этикетом занимался, я прошлась с моим доном по местным бутикам! Ну и цены в этом Агаларов-Центре, я вам доложу!
Граф Тарас беспокойно заворочался в шезлонге, прислушавшись ненароком к разговору сестёр. Он, конечно, понимал, что они очень разные, но червячок сомнения, так свойственный порядочному возрасту, снова зашевелился под сердцем.
Дон Мигель вернулся скоро, держа в двух лапах несколько бутылок шампанского и окружённый ватагой громко смеющихся молодых котов: Антона, новосибирского журналиста Жоры, которого сопровождала его шустрая подружка Шуша в знаменитом красном банте на всю грудь. Тарас радостно поднялся с шезлонга и поспешил навстречу:
- Жора, милый друг! Как ты здесь оказался?
После знаменитых событий в Новосибирске и Швейцарии по спасению вакцины, друзья не виделись даже на просторах инстаграма.
- Ах, граф, с вашей лёгкой лапы дела у меня попёрли в гору! Я ведь теперь вхожу в пул первого и получил «золотое перо» нашего сибирского Союза журналистов! Вот потому и получаю приглашения на все более или менее значимые тусовки!
- Так и атаман Басё тоже где-то здесь?
- Ну, что вы! Московские монархисты не сошлись с нашими краснопогонниками в основных лозунгах! А у атамана нрав, сами знаете, горячий, ногайка без дела не сидит! Решили не рисковать!
Граф церемонно подвёл вновь прибывших к своим дамам:
- Знакомьтесь! Талантливый журналист из Новосибирска Жора и…
Шуша не стала ждать графского представления, и сама бросилась обнимать двух персидских сестёр:
- Шуша, Шуша я! Приветики, мои дорогие! Ой, девочки, как здесь классно! Меня почесал за ушком сам Стас Михайлов!
- Да ты что! – вежливо ахнула Амели.
Пока кошечки знакомились, граф спросил Жору:
- А как поживает харьковская Бубыс? Она была сплошная непосредственность!
Жора быстро оглянулся на щебетавшую Шушу:
- Не так громко граф! Я здесь не один!
Выступающая за традиционные семейные ценности Амели поджала губы, Яна с интересом принялась рассматривать сибиряка, а Шуша просто не обратила внимание.
Антон шумно поставил запечатанное ведро белорусских маринованных устриц и всеми четырьмя лапами бухнулся на освободившийся шезлонг графа:
- Яна! Мы застукали твоего дона за воровством шампанского и устриц из буфетного холодильника!
- Фи, что за босяцкие привычки, Миша! – пожала кудрявыми рыжими плечиками Яна.
- Ничего, мы ему помогли! Дон! Чего застыл? Открывай бутылку!
Тут и Шуша спохватилась.
- Ой, чего ж это я! Ребята-а, сюрприз!
И заговорщицки сунула серую лапку за пазуху.
- Вуаля!
В лапках её лоснилась боками та самая коробка с латвийскими шпротами, что целый вечер украшала середину банкетного буфета.
Все присутствовавшие шумно зааплодировали, потому что заповедь «не укради» написана отнюдь не для котов. Дон Мигель восхищённо мяукнул по-испански, наверное, ихние комплименты! Во всяком случае, Шуша это так поняла и заглянула в голубые глаза гранда. Что уж там она прочитала, нам не известно, но только Шуша вдруг потупилась, поставила банку шпрот на стол и, наклонившись к рыжей Яне, тихо сказала:
- Яночка! Представь меня, пожалуйста, своему иностранцу, а то неудобно как-то!
- Дон Мигель, а по-нашему Миша! Испанский рэпер. Шуша!
- Шуша! – ещё раз игриво повторила серая в полоску кошечка, протянув заморскому дону лапку.  – Менеджер по кадрам. Очень интересуюсь современной музыкой! Давний фанат рэпа! Испанского!
- Ви правда нравиться рэп? – удивился дон Мигель.
- О-о-очень!
Жора и Яна переглянулись.
- Ну, вот! Только хотел за милашкой Шушей приударить, а она, оказывается, увлекается рэпом! – беззаботно засмеялся Антон. – Янка! Давай с тобой сегодня зажжём!
- Ты не перспективный! У тебя невеста в Питере, это знает весь интернет!
Граф в стороне беседовал с Жорой о пикантности создавшейся ситуации.
- Ты собрался жениться?
- Смеётесь, граф? Вы же знаете моё кредо. Тем более, мне засветила карьерная лестница! Там толкаются, пинаются и обливаются грязью, поэтому идти по ней надо в одиночку!
- Чего же ты тогда таскаешь Шушу за собой?
- Не таскаю, а приглашаю! Мне же нужно приятное сопровождение! Да и парой легче работать! Шуша любит поболтать, а я потом в её потоке информации та-акую рыбку ловлю!
- А Шуша знает, что ты её используешь?
- Я считаю, ей знать и не надо. Да и какая ей, граф, разница? Общество ого-го какое вокруг, один Коля Басков чего стоит! Будет о чём в Новосибирске вспомнить!
- Я этого не понимаю! – почесал ухо граф. – Как благородный кот ты просто обязан подарить Шуше кольцо, предложить лапу и сердце!
- Да что же вы все меня жените! Я ещё не нагулялся! И у меня карьера! Большая карьера, граф!
Граф вздохнул. Ему хотелось сказать молодому другу, что молодость проходит быстро, карьера оказывается пустой и ненужной, друзья со временем разбредаются в свои жизни и проблемы, любимые подружки стареют, а молоденькие кошечки смотрят на жизнь совсем из другой подворотни! Но он ничего не сказал. Наверное, каждый должен прожить свои ошибки, чтобы уметь принять чужие советы! И ведь нашёл же он, Тарас, в зрелом возрасте любовь всей своей жизни, свою прелестную Амели! Может, и Жоре повезёт.
Пока суть да дело, в большом зале снова зазвучала громко музыка и через все колонки на территории ресторана был объявлен медленный танец. Чтобы прекратить нравоучения графа, Жора кинулся к рыжей Яне:
- Яночка, пошли потанцуем!
Но вперёд недовольно выступил дон Мигель и пафосно сказал, сердито топорща усы:
- Донна Яна уже ангажировать на все предыдущий, настоящий и последующий танцевать!
- Чего это? Ты ей муж?
- Нет! Но мы только что покупать в три бутика на мою карточка!
- Чего ты несёшь, дон испанский! Наши кошечки не покупаются!
- Да, они просто оплачиваться!
Пока Жора и Мигель спорили, покупаются или нет русские кошечки, Яна упорхнула танцевать с Антоном. Раздосадованный дон Мигель издали показал Антону кинжал. И Антон вдруг ненароком вспомнил, что Амели и Шуша хотели мороженного.
- Ох, забыл! – схватился он лапами за голову. - Тебе тоже, Яночка, принести?
Обиженная Яна вернулась к довольному дону и яростно зашипела:
- Миша, не борзей! Танцую, с кем хочу! Я кошечка свободная!
- О, донна Яна! Я сгорать в страсти!
- О, святые Мурзики! Это уже становится скучно! – ударила рыжая кокетка пламенного ухажёра по белой лапе.
- Ви рыжая бестий! Я влюблён!
- Принеси мне лучше сухого мартини! С оливкой!
Дон помчался к буфету. Шуша подошла к Яне:
- Дон Мигель просто ревнивый карамболь!
- Не карамболь, а каррамба!
- А что это?
- Не знаю! Но он меня своей ревностью уже достал!
- Обожаю страстных ревнивцев! Уступишь?
- Ты это, Шуша по серьёзному? – насмешливо посмотрела Яна, уверенная в любви Мигеля. – Ну, возьми, попробуй!
- И попробую!
Окрылённая Шуша побежала за испанцем, а Яна бросилась в водоворот на танцполе, где разгорячённая госпожа Хавка выплясывала канкан в шумной компании Анечки Лорак, Любы Успенской и нестареющей Аниты Цой. Пока Шуша объяснялась с доном Мигелем на английском суржике, к Яне радостно присоединился Антон.
4

Граф по обыкновению дремал. А сердобольная Амели решительно отгоняла от похрапывающего высочества лапками последних октябрьских мух. Мухи были наглые и жутко приставучие, поэтому нежная кошечка быстро устала. И с удовольствием задремала возле графа.
Жора подсел к изящно дремлющей Амели, прикрывшей нежными кружевами шляпки фиолетово-бежевую приплюснутую мордочку. Граф безмятежно храпел. Всё это выглядело просто идиллически, и Жора сделал фотографии с разных ракурсов. Потом галантно пощекотал Амели коктейльной трубочкой.
- Мадам! Мада-а-ам! Разрешите вас потревожить! Я открыл свой телеграмм-канал. Для пиара мне не хватает сенсации. И я выбрал вашу шляпку!
- Жорик, это ты? – зевнула Амели и потянулась мохнатыми лапками в бежевых носочках. – Что так официально?
- Так полагается! Я же интервьюер!
- О, ты хочешь, чтобы я дала тебе интервью?
- Конечно!
- Это лестно! Подожди, я умою мордочку! А теперь хвост! А вот еще бока полижу. Так, лапки, все четыре! Может, носик припудрить?
- Да я хотел про шляпку..
- Так, носик припудрила, усы расправила. Ну, всё, я готова!
Амели ещё раз расправила усы, кокетливо поправила шляпку, обвила пушистейшим серым, с лиловым оттенком и бежевым мелированием хвостом лапки. Как и все, даже более или менее красивые кошечки – а Амели многие считали очень красивой – она жаждала внимания! И признания! Но пуританское воспитание бабушки, вдруг вспомнившей о своих дворянских корнях, и матушки, выполняющей все предписания законов ещё до того, как их введут в действие, предписывали пушистой красавице быть скромной и не вертеть пушистейшим хвостом, как это позволяла себе рыжая Яна, которая плевала и шипела на все воспитательные беседы, и вообще слыла хулиганкой, обрушивавшей все домашние устои. Амели всегда соглашалась и с бабушкой, и с матушкой, поджимала губки, складывала лапки, но про себя иногда горько думала: «Ну, почему только Яна! Яна красавица, Яночка модель, Яночка миниатюрная рыжая Барби! Я тоже красавица! У меня и хвост пушистей, и лапки в носочках! И птичек я ловлю запросто!» Амели втайне завидовала своей рыжей сестре и … и негодовала на себя за эту тайную зависть! Ведь Амели была умненькая и хорошо воспитанная кошечка, а сегодня, согласитесь, это большая редкость!
Вот поэтому новость о том, что у неё берёт интервью самый настоящий журналист, да ещё и такой известный, а к тому же и друг графа, так взволновала Амели. И она, расправив по фэньшую усы, полностью отдалась так неожиданно засветившим ей лучам славы. И, как назло, граф был так погружён в свой послеобеденный сон, что вроде был тут, а вроде и не тут, чтобы укоризненным взглядом ореховых глаз остудить этот милый, но не всегда безопасный женский порыв к признанию и славе.
- Да, я готова! – гордо повторила Амели, царственно кивнув Жоре.
И тот включил на телефоне запись…
- Как обычно начинается ваше утро? – зашёл издалека профессионал сибирского масштаба, которому кошачья шестая чуйка нервно подсказывала, что это интервью взорвётся бомбой! О последствиях в таких случаях, к сожалению, думают только минёры, но не журналисты!
- Лимонными тортиками, манными кексами. А летом, в нашем имении Голубая ель в Боголюбово, я к завтраку часто ловлю свежую птичку!
- М-м-м! - облизнулся Жора. Такой завтрак был ему по душе!
- Если хотите, я могу дать вам рецепт кексиков, который достался нашей бабушке от бывшей баронессы фон Кляйн! – простодушно обрадовалась Амели. – Записывайте!
- Обязательно передам ваш рецепт маме, сам-то я не готовлю! Но давайте вернёмся к шляпке!
- А что шляпка? Кто же знал, что она вызовет такой ажиотаж!
- Может быть, вы поделитесь с нашими подписчицами тайной и раскроете адрес бутичка в Милане, где вы купили такое воздушное фиалковое чудо!
- Право, я бы с удовольствием поделилась с вами адресом, если бы его знала! Но я в Милане ещё не была! Вот, надеюсь, граф однажды свозит меня в Италию и отдельно в Милан на шопинг!
- А шляпка? Где же вы купили шляпку?
- Там же, где и платье!
- Да где же?
- На Али-экспресс!
Жора замер, переваривая бомбическую новость, потом, в лучших традициях Дудя, спросил в лоб и без всяких там экивоков:
- То есть, вы хотите сказать, что жена говорящей головы нашего президента, бывшая чемпионка и обладательница всех титулов, госпожа Хавка одевается на Али-экспресс?
- Я не знаю, где одевается эта дама, я вам сказала, где купили платье мы с маменькой!
- Но платье-то один в один!
- Спросите у Хавки сами, я с ней не общаюсь! Она, наверное, не любит кошек, потому что злая!
- Уже спросили! Госпожа Хавка подтвердила покупку платья в Милане. И обошлось всё это в пакете с самолётом туда и обратно, пятизвёздочной гостиницей и курсом spa в несколько десятков тысяч евро!
- Ну, знаете ли! Моё платье тоже не из дешёвых! Мы тоже покупали пакетом инклюзив шляпка, бутылка шоколадного ликёра и миндальное печенье «Амаретти», и маменьке пришлось раскошелиться на целых десять тысяч!
- Евро?
- Да бог с вами! Рублей!
- Вот это поворот! Кто же здесь у кого и что слямзил? Европа у китайцев или наоборот?
- Почему сразу слямзил, Жора? А ведь могло быть и по-другому! Госпожа Хавка заказала платье на Али-экспресс – а что же тут такого, что она, не русская, что ли? – а мужу подставила чеки из Милана, сама же на разницу просто слетала туда на встречу с какой-нибудь подругой. Или другом!
- О! – Жора просто забурлил от переполнявших его чувств. – Вы хотите сказать, что у госпожи Хавки в Милане есть пассия?
- А что тут такого? В Милане так много жгучих брюнетов! Муж у неё так однообразно рус!
- То есть, вы хотите сказать, что госпожу Хавку блондинистый муж не удовлетворяет, хотя он такая важная персона?
- С её-то темпераментом! Не удивлюсь! – хихикнула кошечка.
Но тут же поняла, что сказала лишнее и прикусила язычок. Но слово, сказанное слово, разве его поймаешь?! Увы, слово не воробей! Жора просто дрожал от перевозбуждения и жаждал продолжения:
- Так вы считаете…
- Ничего я не считаю! Право, отстаньте, у меня время обеда!
Амели нервно отвернулась. Граф только всхрапнул во сне и дёрнул лапкой. Увы, было уже поздно! Жора лихо нажал на кнопку «публиковать», и горячая новость улетела в интернет, набирая по дороге тысячи просмотров, лайков, комментариев. Уже через полчаса эта новость опустилась на ленту агенства Рейтер, а оттуда полилась по всем международным новостным лентам. Вот так, господа! Иногда не надо даже засыпать, чтобы проснуться знаменитым!
Там, в интернете, обговоренная на всех языках мира, безобидная на первый взгляд новость о предпочтениях и покупательских способностях госпожи Хавки, обрастала всё большими и всё более шальными подробностями. И вот уже МИД подключил тяжёлую артиллерию в виде своей белокурой говорящей головы, и госпожа Захарьева в присущей ей ироничной манере сообщила настырным журналистам, что в Милане, помимо бутиков и брюнетов, есть знаменитый оперный театр «Ла Скала», а наши российские спортсмены, особенно бывшие, отличаются исключительно широким кругозором и любовью к классике! Убедительно, ведь, правда!
Но это всё кипело и ширилось там, в интернете и большой политике, а в Агаларов-Центре никто ещё, вроде, ни сном ни духом. Хотя… Когда сияющая хозяйка банкета выскочила в шуршащем шёлке спорного платья на сцену, многие присутствующие, особенно дамы, потянулись к очкам и невесть откуда вдруг взявшимся театральным и даже полевым биноклям, чтобы досконально рассмотреть этикетку. А к укрывшемуся за белой колонной с цветочными гирляндами в цвете итальянского флага, чтобы спокойно выпить запотевшую рюмку водки, Филе Киркорову подошла прыткая корреспондентша интернет-журнала «Подъём» с сине-лиловыми прядями давно немытых волос и громко спросила, сунув высокому Филе телефон просто под нос:
- Как вы прокомментируете похождения госпожи Хавки в Милане?
Киркоров поморщился, отставил рюмку на подоконник и внятно попросил девицу пройти по всем известному адресу из трёх букв. Когда она радостно убежала посылать его просьбу в свой телеграмм-канал, Киркоров ухватил за рукав парчового пиджака своего кореша Баскова и нервно поинтересовался:
- Что там за шняга с Хавкой в Милане!
- Да ничего нового! Она покупает платье на Али-экспресс, снимает с мужа бабло как за миланский бутик и летит развлекаться с миланским мажором!
- Ты всерьёз?
- Я - нет! А вот «Ла Фигаро» разразилась журналистским расследованием.
- Скандал!
- Ещё бы! А всё потому, что муж не купил ей шляпку!
- Какую ещё шляпку?
- С фиалками! Ох, какой торт со свечами завезли в зал! Пошли, Филя, поближе, а то сожрут!
Когда именинник благополучно задувал все свечи под рукоплескания гостей, его жена нервно прислушивалась к тому, что шептали у неё за спиной. Она кусала губы и покрывалась в заднем и переднем декольте пятнами. Но держалась, по мнению гостей, просто великолепно, несмотря на разгоравшийся скандал.

Тонкий плоский Самсунг последнего выпуска слегка завибрировал во внутреннем кармане господина Сандмана. Он небрежно достал дорогую игрушку и глянул на звонивший номер. Брови его удивлённо поднялись, собрав лоб гармошкой, и взволнованный именинник вышел на веранду. Звонил премьер.
- Да, слушаю вас!
- Доброго вечера, любезный! Ещё раз поздравляю с днём рождения и желаю провести его от души…
- Мы так и делаем!
- Но в масках и не дразнить народ, не та ситуация! – невозмутимо продолжил премьер.
- То есть? Тут совершенно закрытое мероприятие, а толпа осталась за воротами.
- Наслышан!
- Уже? Неужели надо прикрутить динамики?!
- Ну, знаете, Белый дом с правительством не на Марсе располагается! Это до вас в кремлёвских башнях не все раскаты долетают. Мы же открыты всем ветрам и вызовам! Словом, шумную вечеринку вы устроили!
- Господин премьер, это личная вечеринка, личная огороженная территория! Законов мы не нарушаем!
- Меня уже забросали фотографиями! Народ из-за карантином, сами понимаете, всё слишком близко к сердцу берёт!
- Территория полностью закрытая. Гости прошли тройную проверку! – чиновник, тем не менее начал слегка бледнеть, почувствовав недовольные нотки в голосе чиновника более высокого ранга.
- Но масочки ведь не носите, и народу у вас там набралось. А Собянин ввёл масочный режим и ограничения! Ну, да ладно, я не об этом! Что там у вас за проблема со шляпкой?
- Какой шляпкой? – уже покраснел Сандман. Как и все блондины, краснел он быстро и решительно.
- Гипюровой! – премьер всегда был в быту немного старомоден, что расслабляло его врагов, и ведь напрасно. Электорату попроще такая старомодность импонировала.
- Кружевная, - машинально поправил Сандман, нервно покусывая верхнюю губу, доставая и жёсткую щеточку усов. Он так делал, когда начинал нервничать.
- Ага, так вы в курсе! Но это не столь важно, гипюр или кружева! Вот министр развития мне сейчас подсказывает, что у нас в современной России много своих брендов! Нужно поддерживать отечественного производителя, а не итальянского. Вот, кстати, министр культуры мне подсказывает, что ваша прелестная жена, гордость, между прочим, отечественного спорта, дружит с Валентином Юдашкиным.
- Дружба дружбой, а цены у Юдашкина такие, что дешевле в миланский бутик слетать.
- Ну, с друзьями вы там сами разбирайтесь, а жене своей между тем подскажите, что у нас своих мастеров предостаточно. И вообще, пусть немного соответствует званию жены высокопоставленного чиновника и меньше бравирует иностранными тряпками. У нас, между прочим, активно идёт импортозамещение, если вы ещё не заметили! Зря мы, что ли, столько миллиардов на поддержку малого и большого бизнеса вбухиваем! Ну, не буду вам мешать! Будьте здоровы!
- Один вопрос. Можно?
- Валяйте!
- Где вы нашли эту информацию?
- И не только, кстати, эту! Интервью некоей Амели на телеграмм-канале под ником Жора. Да ладно бы просто Жора! Канонада уже гремит на всех новостных лентах! А вы веселитесь, веселитесь! День рождения ведь!
Премьер отключился. Сандман вытер пот и оглянулся, почувствовав чьё-то присутствие. Рядом, вся в аккуратных, чтобы не испортить дорогой макияж, слезах стояла жена и смотрела на мужа. Она всё слышала. Муж немедленно полез в интернет читать последние новости. Усы он уже не покусывал, а дёргал худыми пальцами.
- А я тебя предупреждала, что от этой шляпки будут одни проблемы!
- Причём тут шляпка! Разве всё дело в шляпке! Ты знаешь этого итальянского бычка?
С телефона на Хавку нагло и призывно смотрел качок в двухдневной щетине и в распахнутой на груди рубашке от Гуччи.
- А кто это?
- Твой любовник, дорогая!
- Ты сошёл с ума!
- Не я! Все ленты забиты твоими фото, а эта морда напечатана в Фигаро. Но ФСБ уже прислали мне всю информацию о нём, тебя там нет, не рыдай! Иди умойся и выйди к гостям!
Пока Хавка приводила в туалете себя в порядок, Сандман вызвал начальника охраны.
- Помнишь, я показывал тебе в зале странную парочку персидских котов? Словом, объявляй общее «брысь»! Чтобы ни одного кота здесь не было!
Потом добавил, сорвавшись вдруг в фальцет:
- И в округе! Чтобы не попадались мне на глаза!
Начальник охраны немного удивился:
- Но среди них есть представители демократической Европы! Журналисты, в конце концов!
- Вы что, не видите, что у меня здесь личная драма? Я долго терпел, ограничивался нотами протеста и порицаниями! Я сам в душе либерал! Но мы не позволим никому говорить с нами в таком тоне! Это уже просто какая-то фейковая и фриковая демократия! Мы готовы к разрыву отношений с ЕЭС! Выполняйте!
И заработали радиоприёмники в руках охраны просто в сумасшедшем режиме!

5

Антон с Яной встревоженно ворвались на веранду, где мирно дремала наша персидская парочка.
- Граф! Граф! Срочно просыпайся! Общая тревога!
- А? Что? – подскочил граф, машинально нашаривая лапой лорнет и цилиндр.
- Объявлена облава на котов! Нужно срочно тикать!
- А в чём дело? – заволновалась Амели, смутно о чём-то догадываясь.
- И всё из-за твоей шляпки! – взвизгнула Яна. – Одела бы бейсболку, и ничего бы не было!
Амели инстинктивно схватилась за шляпку – она была на месте, и фиалочки по ободку.
- Только твой испорченный вкус, сестра, может представить вечернее платье и бейсболку! Ты ещё кроссовки мне посоветуй!
- Старомодная клуша! Что ты понимаешь в современной моде! Да меня все глянцевые журналы приглашают на первую страничку! – больно цапнула Яна сестру лапкой с выпущенными когтями.
Между братьями тоже произошёл короткий разговор.
- Между прочим, граф, ищут тебя и Амели! Нас всех гребут просто за компанию.
- Но почему я? – вскричал раздосадовано граф. – У меня нет долгов, я аккуратно плачу по всем счетам, стараюсь не влезать ни в какие политические дрязги!
- Да вы, вы, граф! Потому что вокруг так много проблем, что лучше активизировать поиск врага. Без врага в наших сегодняшних суровых реалиях ну никак! Что-то пошло не так, но пока не знаю, что! Ой, чего наши девочки так разбушевались?
Да, сёстры кругами ходили вокруг шезлонга и шипели друг на друга.
- Подумаешь, красотка рыжая! А чтобы ты знала, у меня сегодня Жора взял интервью! Настоящее!
- Интервью? – заинтересовался Антон. – И о чём?
- Да уж не о кухонных рецептах! Он спросил моё мнение о госпоже Хавке! Не ваше всех, не Янино, а моё мнение! Вот так!
- Вот, граф, тебе и причина! Всё, девчонки, хватит ссориться! Нам надо срочно бежать, а вы отношения выясняете! Куда будем скрываться?
Граф укоризненно взял мягкую лапку всхлипывающей Амели и нежно поцеловал! На то и женщины, чтобы делать ошибки! Разве их за это меньше любишь?
- Успокойтесь, дорогая!
- Граф! – зарыдала вдруг Амели. – Я хотела вас спросить, но вы так сладко храпели!
- Ну, всё, всё! Я с вами! В следующий раз пинайте меня без зазрения совести!
- Я спросил, куда бежать будем, голубки? – недовольно напомнил Антон.
- Бал закончен! Погасли свечи! – фыркнула Яна, которую впечатлило известие, что её сестра дала такое шумное интервью.
Амели утёрла слёзы и оживилась:
- К нам поехали! В Боголюбово! В наше летнее поместье «Голубая ель»!
- Пожрать там чего найдём? – озаботился заранее Антон.
- А легко! У нас там целый погреб!
В коридоре послышался шум. Антон заторопился:
- Так! Разбегаемся парами и бежим к карете, там Жора – ох, и надеру я ему за интервью хвост! – уже запрягает лошадей. Яна, давай в окно!
Граф тем временем засовывал за пазуху шампанское, а в ридикюль Амели с трудом затолкал мартини. На веранду, вытаращив глаза, выскочил дон Мигель. Втянув за лапку испуганную Шушу, он забаррикадировал дверь алюминиевым шезлонгом, затолкав его ножку в ручку двери. Потом бросился к графу:
- НАТО объявить война?! Меня могут забрить в зольдаты!
- Успокойся! Все объяснения потом! Бери Шушу и бегите кустами в сторону кареты! Мы срочно должны бежать с этого праздника!
Слово «бежать» дон Мигель понимал на всех языках! Даже не совсем дослушав графа, но поняв направление общего исхода, он схватил ополоумевшую Шушу и рванул в окно. Только красный бант менеджера по кадрам зацепился за шпингалет. Хозяйственная Амели аккуратно сложила бант в карман, всё-таки денег стоит! Пока граф возился у зеркала, укрепляя на ушах цилиндр, дорогу к бегству через окно перекрыли охранники. Дверь просто заходилась от ударов рвущихся на веранду облавщиков!
- О, божечки! Что будем делать! – всплеснула лапками Амели. – Мы пропали!
Надо сказать, что и граф Тарас немного растерялся. Но в этот момент кто-то тронул его за хвост. Он подпрыгнул и заорал басом, прижав уши. Но это был просто работник кухни в грязном фартуке и белом сюртуке.
- Ваше высочество! Я помогу вам! Ведь вы были приближены к монархическим особам!
- Не успел, - скромно потупился граф. – Я не так стар!
- Успел, успел! – зашипела понятливая Амели, оценившая чудесный шанс спастись. – Он знал их всех и в лицо, и наощупь!
- О, я так и подумал! А ведь я давно причисляю себя к скрытым монархистам! Нам нужен царь – понял я за долгие годы работы на кухне!
- Да, да! – мявкнула Амели. – Пойдёмте уже куда-нибудь отсюда.
- Ваше высочество! Давайте за мной! Здесь есть скрытая дверь в служебный коридор, который ведёт прямо на кухню! А оттуда вы выйдете на задний двор, там ваша карета.
- Вперёд! – вскричал окрылённый граф и подставил лапу для своей дамы.


Граф мчался через кухню, выпучив от усердия и страха – чего уж стесняться! – ореховые глаза, подняв пушистый хвост, которым он время от времени подруливал, и прижав уши. Но как бы граф ни торопился, он оставался неизменно галантен и оттопыривал правую лапу бубликом, за которую вцепилась встревоженная Амели. Шляпку, чтобы не потерять, она заботливо подвязала шарфиком.
Кухня этого ресторана, как и все произведения современного дизайна, была просторная и до последней духовки никелированная. Серебрящийся никель отбрасывал радостные блики от лампионов дневного света на потолке и стенах, которые разбегались зайчиками по кастрюлям, чищенным сковородкам, литровым черпакам, громадным холодильникам и огромной шестиконфорочной плиты посередине кухонного зала. А так как в такой продвинутой кухне даже самые угловые полочки и полки были никелированными, то световых бликов было так много, что повара работали в чёрных очках. Это, правда, сильно сказывалось на качестве их молекулярной кухни, которой так славился этот ресторан. Но ведь истинных знатоков вкуса молекул в Москве, испорченной издавна пирожками и чебуреками, традиционно мало, поэтому проблем с качеством никто в зале и не заметил.
Граф пыхтел, скользя на скорости по кухонному белому кафелю, Амели на крутых поворотах взвизгивала, тряся подолом лилового платья, из-за которого и начался весь этот сыр-бор. Под лапы Тараса бросился официант в белых перчатках, явный тайный агент КПРФ и ярый противник монархистов. Но граф рыкнул басом и смахнул хвостом банку с чёрным перцем. Душистое до слёз и хрипов облако поднялось во вражеском тылу, парализовав не только коммунистического агента, но и работу всей кухни! Сопровождаемые чихами и чертыханиями, коты выскочили на задний двор. На выезде уже перебирали копытами казацкие лошади, на месте кучера сидели Жора и Антон, из распахнутых дверей кареты к графу и Амели тянули лапы Шуша и Мигель, а Яна громко костерила охранников, кидая в них горстями белорусские креветки! И вот граф и его невеста были благополучно втянуты в карету, Мигель захлопнул двери, и Жора резко хлестнул нагайкой по крупу коренника. Лошадь, привыкшая к другому обращению, резко взвилась, забила копытами и рванула с места в карьер. Карета стукнулась двумя своими лаковыми боками о стойки шлагбаума, и двери снова распахнулись и хлопали, как лакированные крылья, будто карета пыталась взлететь. Так, с хлопающими дверцами, и долетела наша лакированная птица-тройка до федеральной трассы №7 Москва-Уфа. Здесь уже, когда стало понятно, что им удалось сбежать от погони, граф, хватаясь за сердце, крикнул:
- Дон Мигель, закройте же, наконец, эти двери! Я ведь материально ответственен за эту карету!
- Я не мочь! Они разбить!
- Ах, привяжите их вот этим чудесным бантиком! – полезла в карман запасливая Амели.
- Так это же мой бант! – обрадовалась Шуша.
- Привязывайте дверцы, потому что он уже давно не в моде! – подколола соперницу Яна.
- Шушу, я подарить вам нови баньть! – утешил Шушу галантный дон и принялся связывать половинки хлопающих на ветру дверок между собой.

6

Была уже глубокая ночь. Заснули пассажиры внутри кареты, давно клевали розовыми носами, выпустив из лап поводья, доморощенные кучера. По трассе, шаркая шинами и ослепляя фарами, пролетали мимо тёмные авто. Усталые лошади понуро тащились по официально обозначенной обочине, в какой-то момент и вовсе сошли с трассы, а там и остановились, упершись оглоблями в бетонную стену здания, похожего на фабрику. Надо сказать, что этого никто и не заметил. Собственное хоровое посвистывание и храп просто убаюкивало котов ещё больше.
Вдруг Антон резко повёл чутким ухом, потом вторым, поднял заспанную морду и толкнул спящего Жору:
- Ты слышишь?
Тот зевнул розовой пастью и принялся машинально нащупывать лапой поводья. Потом тоже прислушался, встав в стойку:
- Боевой вертолёт! Над трассой шерстит! Ищут нас, как пить дать! Хорошо, лошади свернули с трассы!
- О-ля-ля! – присвистнул Антон. – А мы-то где стоим?
Вокруг было темно и тихо. Но под светом луны можно было рассмотреть, что лошади вывезли их к огромному и приземистому сооружению из стекла и бетона. Метрах в ста виднелся фасад этого здания, подсвеченный прожекторами. Жора нашёл поводья, подтянул их и причмокнул заправским кучером:
- Но-о-о, любезные!
Лошади, лениво помахивая хвостами, подтянули карету на освещённую площадку.
- Так это наша знаменитая фабрика Ферреро Роше! Вернее, итальянская! Все российские конфеты Рафаэлло делают здесь, замежду прочим! – сказала выглянувшая в окошко Амели. Двери кареты распахнулись и заспанные коты вывалились на прохладный ночной асфальт. – Вон, сбоку, их фабричная кондитерская лавочка! Мы с маменькой всегда сюда заезжаем!
Коты тем временем разбежались по кустам. Когда все собрались у кареты, Антон весело сказал, обращаясь к брату:
- Эй, граф! Может, вскроете с доном Мигелем эту лавку? Вы ведь знатоки, ловко обнесли деревенский магазин в Обербиппе, когда возглавили наше спасение!
Граф обиженно надулся и собрал пушистой гармошкой мех на лбу:
- Нам пришлось тогда идти на преступление из-за вашей глупости, шевалье!
- Но-но, выбирай выражения! А то так можно и по усам получить!
Братья, как всегда, немедленно встали в боевую стойку. Предприимчивая Яна тут же открыла букмекерскую выездную, на коленках, контору и стала принимать ставки, кто за кого. Счёт складывался не в пользу графа. Увидев это, Амели тут же примирительно взяла жениха за лапу:
- Ну, ну, мальчики! Успокойтесь! Едемте к нам! У меня есть начатая коробка, и я уступлю её вам, Антон!
Вдали над дорогой снова затарахтел вертолёт.
- Вот, стервятники, ищут, ищут! – сказал Жора. – Дальше придётся ехать в объезд трассы, чтобы не попасться на их радары!
- Здесь недалеко! Поедем по Пекинке! Я покажу! – вызвалась помочь Амели и вскарабкалась на козлы.
- Не здесь ли каторжан водили? – поинтересовался грамотный Жора.
- Здесь, конечно! – с гордостью ответила Амели. – Владимирский тракт!
- Очень символично! – поёжилась Шуша. – Эдак и до Владимирского централа дойдём!
- Да, да! Дорога ведёт прямо туда! – простодушно подтвердила Амели. Все притихли, и она поспешила утешить друзей:
- Но нам немного в другую сторону! Нам в Боголюбово!
Антону пришлось переместиться в карету. Тарас демонстративно захрапел, но Яна, Шуша и Мигель с радостью приветствовали шевалье, вытащившего из-за пазухи мятую колоду карт.
  Посёлок Боголюбово был хоть и глубоко исторической, но глухой русской провинцией с разбитыми дорогами и райскими кущами садовых товариществ. Нет, конечно, не поймите нас неправильно! Центральные улицы и районная дорога - как раз там, где начальство или московский турист ездят - были очень даже неплохие. Но стоило свернуть от элитных особняков, местного правления и великолепного древнего монастыря, как Рассея-матушка распахивала от души свои щербатые дороги и тёплые полупьяные объятия.
Карету оставили было на асфальтированной стоянке у местного Белого дома, но Яна тут же скептически высказалась, что это не мерседес, где бы только колёса открутили, лошади в любом хозяйстве нужны, а карету разберут на дрова. Амели поддержала сестру категорически и предложила запихнуть карету с лошадьми на соседский, через дорогу, пустующий участок, выставленный безнадёжно на продажу. «Там и двор бурьяном порос, бодыльём всяким! – заявила Амели. – Как раз попасутся, а то оголодали за дорогу, горемычные!» Так и решили поступить.
- Но-о-о! – уже привычно прикрикнул Жора, и карета, жалобно скрипнув, покатилась вбок от цивилизации. Плохо и давно асфальтированная узкая дорога вынесла на своих плечах редкие уличные фонари прямо в тёмный массив СНТ имени Павлика Морозова.
- Тпр-р-р-у-у! – натянул поводья Жора у немного покосившегося забора. Но ворота были массивные и крепкие. Амели спрыгнула и метнулась куда-то под ворота.
- Милая! – заботливо произнёс из окошка граф. – Аккуратнее, не порвите ваше замечательное платье!
- А чего вы все, собственно, сидите? Вылазьте, мы уже приехали! Заодно и граф сможет проявить благородство и помочь своей невесте! – иронично сказала Яна, которая, как это бы ни показалось кому-нибудь странным, очень любила свою сестру. Себя и сестру. Хотя не всегда была готова в этом признаться.
- О, боже! Конечно! – засуетился Тарас и ринулся из кареты. За ним все остальные. Но Амели уже открывала массивные створки ворот. Тарас и Антон бросились ей помогать. Жора, цокнув языком, направил усталых лошадей в тёмный проём двора. Лошадей разнуздали, стреножили. Карету задвинули ближе к заколоченному дому.
- Ну, - командовала оживлённая Амели – теперь все айда за мной! Мы с Яночкой приглашаем всех в гости в своё летнее имение Голубая ель! Чем богаты, тем будем и рады вас угостить!
Все радостно зашумели и побежали за милыми хозяйками в темноту ночной улицы. Близость жилья, отдыха и скорого ужина подняли всем настроение. Небольшой двухэтажный домик, мило обитый крашенными в жёлтый и зелёный цвета досками, радовал глаз в глубине участка. Двери открылись подозрительно легко, хотя замок обычно немного заедал. Но Амели была так возбуждена, что совсем не обратила внимание на такую, право, мелочь. Она бросилась сразу к буфету, обдумывая на ходу, как и где сервировать стол, чтобы не ударить перед графом в грязь мордочкой. Яна тоже захлопотала, убирая некоторые разбросанные женские мелочи, которые делают дом таким уютным, но которым совсем не обязательно быть на глазах гостей. Все так устали, что даже не обратили бы внимание на какие-то мелочи. Гости быстро разбрелись по дивану, стульям, бабушкиному креслу у окна, двум мягким пуфикам у камина. Антон как раз и занялся камином, в котором маменька перед отъездом с дачи, по словам Амели, аккуратно сложила дрова. Правда, дров в камине почему-то не было, так, какие-то щепки только. Разве это проблема для настоящего мужчины? Для Антона точно нет! Он тут же послал примостившегося было вздремнуть графа прошвырнуться у соседей в поисках дров.
- Что значит, прошвырнуться? – встал в позу граф. – Я просто заплачу соседям за связку дров.
- Если ты их найдёшь, дурашка! – ласково обнял Антон графа, подталкивая того к двери. – Это же дачи, многие уезжают отсюда с первыми холодами. Или ты готов стучаться во все окна и двери? А вдруг у кого сигнализация? Мы уже встали поперёк закона, не стоит эту ситуацию усугублять.
Граф согласно вздохнул, послал невесте полный любви взгляд и воздушный поцелуй, и решительно исчез за дверью. Большой стол посредине залы уже был раздвинут, застелен льняной скатертью из необъятного маменькиного комода, и кошечки шустро расставляли приборы и стаканы. Вскоре появился граф с охапкой дров и, шумно сбросив их на пол у камина, потянул Жору за собой, загадочно вращая ореховыми глазами и сложив ушки по бокам плоской морды, заросшей великолепными бакенбардами, знававшими лучших цюрихских брадобреев. Коты исчезли в темноте ночи. Антон пытался разжечь костёр, и только дон Мигель неприкаянно бродил по дому, озабоченный одной проблемой, которую никак не решался высказать вслух. Вскоре в двери протиснулись оживлённые Тарас и Жора, обвешанные связками колбас, сосисок и сухой воблы. Амели, увидев их, всплеснула лапами:
- Дорогой граф! Что это?
- Милая, я обнаружил явно ничейные припасы в одном из дворов! И подумал, зачем же им пропадать!
- Понятно! – засмеялась Яна. – Это коптильня у соседа слева! Молодец, граф! Вот я от вас такого не ожидала! Он нас так этими запахами раздражал, просто нет слов!
Амели махнула лапкой:
- Ах, граф. Гулять так гулять! Доставайте шампанское!
Все зашумели, засуетились, подвигая стулья к столу. И в этот момент дон Мигель под грузом нерешённой проблемы взвизгнул фальцетом, пританцовывая на месте:
- Я хотеть куст!
- Какие кусты вы предпочитаете? – спросила хозяйственная Амели. – У нас есть можжевеловые, смородиновые, крыжовник трёх сортов. Ближе к оврагу густой ивняк!
- Да в туалет он хочет! – равнодушно сказала Яна, вычёсывая языком пышный рыжий хвост. – Вон как приплясывает!
- Покажите же дону туалет! – заволновалась Шуша. – Где у вас здесь туалет?
- А у нас все удобства во дворе! – развела лапки Амели.
- Девятнадцатый век! – хохотнул Жора. – Выдавайте инструкцию по пользованию! В Испании таких клозетов нет!
- Неправда! Это очень экологично: свежий воздух, летом звёзды видны, цикады трещат, бабочки летают!
- Ага! Бабочки! Мухи, мухи навозные зелёные летают!
- Как вам не стыдно, Жора! В Швейцарии такие экологичные туалеты постепенно завоёвывают пространство и стоят больших денег! – решительно вмешался граф.
Друзья заспорили. Мигель пустился уже вприсядку.
- Да покажите же дону туалет! – возмутилась Шуша.
Амели срочно вывела дона на крыльцо и махнула лапкой в тёмный дальний угол. Там, прижавшись к забору соседей, притаилось деревянное удобство с окошком в виде сердечка и большой деревянной щеколдой на большом гвозде. Над покатой крышей интимно раскинула ветки соседская яблоня с сохранившимися кое-где жёлтыми яблоками.
- Вон тот домик у забора! Дверца слева! Выключатель сбоку!
Заморский гость рысцой побежал в указанную сторону, а Амели задумчиво вернулась в дом. Она была как-то не уверена, что у испанца всё получится, ведь там, простите за интимную подробность, не было унитаза, а просто дырка в полу. Ох, уж, эти нежные иностранцы! Хорошо хоть, успела везде надушенные рулоны голубой туалетной бумаги развесить!
А за столом шла своя дискуссия. Шуша томно прихлебнула шампанское и громко промурчала:
- Какой, право, колоритный кот! О, я, кажется, влюблена!
Она машинально хотела расправить лапкой свой пышный красный бант на груди, но вспомнила, что он так и остался на ручке каретной двери и вздохнула.
- Что, не подарил Мишка новый бантик! – насмешливо заметила Яна, победно глянув в сторону нового шкафа, куда сложила свои многочисленные пакеты купленных на карточку дона новых нарядов. Шуша быстро нашлась:
- Ничего! У нас ещё всё впереди!
В разговор хмуро встрял Жора:
- Шуша! Но ведь ты приехала со мной! Получается не совсем красиво. Мы же вроде как снова вместе!
- А кто тебе, Жора, сказал, что мы вместе? И какая разница, с кем самостоятельная современная кошечка с хорошей зарплатой пришла! Тут главное, с кем она уйдёт! Или ты думаешь, что я забыла, как ты шашни с харьковской Бубыс крутил!
- Когда это было!
- Словом, Жора, прости, но я влюбилась в дона Мигеля! Это мой выбор, и он, я надеюсь, окончательный! Давайте лучше выпьем, друзья! За любовь!
Амели немедленно удивилась вслух:
- Шуша, я уважаю твои независимые чувства, но дон Мигель ухаживает за моей сестрой Яной, тратит, во всяком случае, тратил, на неё безумные деньги, клялся тут при всех в своей страсти…
- Ах, оставьте, леди Амели, эти условности и пережитки. Мы современные котики, и у нас свободный выбор и свободное соревнование! А при свободном выборе испанец выберет меня!
- Это почему же? – холодно поинтересовалась Яна.
- Потому что я полна чувств, порывиста и непредсказуема! Южане таких любят. А ты, Яночка, ты слишком красива и не любишь никого!
Яна фыркнула, а Амели решительно пристукнула лапкой по столу:
- Тогда я напомню господину иностранцу, что существуют какие-то правила приличия! Вот, как у нас с графом Тарасом!
- Ой, ладно, сестрёнка, брось! Таких, как вы с графом, старомодных, больше нет! Да и я ещё сама не решила, нужен ли мне этот дон!
Пока кошечки препирались, граф вдруг вышел из сладкой дрёмы и прислушался к спору. Потом повёл совиными глазами вокруг себя, пересчитал мысленно всех сидящих за столом и удивлённо спросил:
- А где он, ваш дон Мигель?
- В туалете, должен быть.
- Так долго? Амели, когда вы проводили благородного дона в место общего пользования?
Амели всплеснула лапками:
- О, божечки! Уже час прошёл! Он там не утонул?
Шуша взволнованно подскочила:
- Срочно идёмте все на помощь!
- Там темно!
- А, может, - сказала холодно Яна, - не будем его искать? Зачем? Карта банковская - вот она, у меня!
- Какая ты корыстная! – вскричала Шуша со слезами на глазах.
- Я не корыстная! Я просто красавица! Я – признанная и спрошенная модель, а потому смотрю на жизнь просто.
- Конечно, ведь ты просто измеряешь всё толщиной кошелька! – вступился за Шушу Жора.
Тарас насупился, понимая, что ему надо принять сторону Яны, ведь они были без пяти минут родственники. Кусал когти на задней лапе и Антон, готовый поддержать Жору и Шушу. Момент был напряжённый, назревал конфликт.
- Подождите! – опомнился вдруг граф, представитель страны старейшей (так швейцарцы, во всяком случае, думают) демократии. – Будем действовать цивилизованно. Давайте, проголосуем! Каждый напишет своё мнение, можно развёрнуто, на бумажке и сложим их все в этой пустой салатнице!
- Чего будем голосовать? – опешил Жора. – Красавица Яна или нет?!
- Зачем? Яна, бесспорно, красавица. А проголосуем за тезис: идти или не идти искать гражданина Евросоюза. Проведём процедуру закрытого голосования по всем правилам. Предлагаю отложить голосование на пару-тройку дней, и пригласить представителей ОБСЕ, ПАСЕ и еврокомиссаров.
- Ой, только не обэсэшников! Я их по Донецку помню: пьяницы и лодыри! Граф, милый, подайте салатницу, я её помою! – отозвалась хлопотунья Амели. – Яночка, неси карандаши и бумагу!
Шуша в бессильной ярости разрыдалась ещё громче.
- Тебя, милочка, не поймёшь! – удивилась Амели. – Не спасаем – рыдаешь, хотим спасать – снова рыдаешь! Нервы надо беречь! Нервных и иностранцы не любят!
- Да стойте же! – закричал громко Антон и раздражённо отбросил карандаш, который совал ему граф Тарас. – Ах ты, евробюрократ несчастный! Что вы все его слушаете! Привык, что в Швейцарии по каждому пустяку голосования и референдумы проводят! А нам надо спасать нашего друга! Какая разница, кого он выберет в подружки, какой он национальности! Он наш друг! А вы – голосование! Эх, стыдно!
Граф развёл лапами:
- Хорошо, хорошо! Давайте без голосований и ОБСЕ! Зачем же так кричать!
Антон взял руководство операцией в свои лапы.
- Амели, неси фонарь! Идти будем гуськом, чтобы не потеряться. Предлагаю громко петь что-нибудь современное, например, из Моргенштерна. Ведь Мигель музыкант-репер, и на музыку быстро откликнется!
Граф тем временем быстро писал на белом льняном полотенце по-испански: «Амиго, мы с тобой!», потому что хлёсткие плакаты так объединяют общество. Это он знал из книг. Полотенце он растянул на швабре, получилось внушительно и впечатляюще. Кружевным концом этого плаката Шуша утёрла слёзы. Амели кинулась к дальнему шкафу, чтобы взять свой любимый хрустальный колокольчик и аккомпанировать его звоном хоровое пение. И вдруг в ужасе закричала:
- Мой хрусталь! О, боже, где мой гусь-хрустальный хрусталь? Моя коллекция!
Все бросились к ней и молча смотрели на пустые полки, а граф утешал рыдающую невесту.
- Ну, тем более надо найти Мигеля! Уж не прихватил ли он наши стекляшки! – взвизгнула Яна. – За мной все! На улицу!

7

Решились идти искать всем обществом. Но в наличие был всего один фонарь, да и у него не работала батарейка. Амели вспомнила, что у бабушки был запас восковых свечей, с которыми она ходила в церковь. Подвыпившая компания вывалила в сырую октябрьскую ночь. Свечи – не факела, диапазон света узкий, поэтому приходилось держаться друг друга. Репертуар Моргенштерна исчерпали быстро, да и знакомы с ним были не все. Чтобы не было так страшно, граф басом затянул заунывную песню швейцарских кирасиров.
Коты с горящими свечами, белеющим плакатом на швабре и под завывание графа растянулись по дорожке в сторону деревянного домика. Там было пусто. Побрели дальше по тропинкам сада. В соседнем садовом домике с шумом распахнулась форточка и выглянуло хмурое заспанное лицо. За ним второе.
- Глянь-ко, у соседки со свечами по двору бегают! Крестный ход, что ли? И хоругви! Вон, глянь, хоругвю высоко подняли! Даже поют чегой-то! Точно, псалмы!
- Пасха? Да рано, октябрь месяц только! Нечистую силу, наверное, гоняют!
- Надо бы и к нам позвать! Чёрт рыжий с дальнего участка все грядки перепоганил!
Антон зашипел:
- Граф, что ты как на похоронах! Совсем девчонки приуныли! Давай, Жора, лучше нашу, казацкую!
И импровизированный хор бодро грянул: «Запрягайте, хлопцы, коней!»
А в это время к Амели подошла полицейская овчарка Найда. Это была достойная псина с грустными глазами и седыми волосками на морде.
- Хозяйка! Можно вас на минуточку! А вы, господа, идите, идите, у меня к вам претензий нет, пока от соседей жалобу не получим!
Амели с достоинством обнюхалась с полицейской.
- Вот вы ничего подозрительного у себя в домике не обнаружили?
Амели задумалась, почёсывая задней правой лапкой за ушком. Она уже и боялась сказать что-нибудь лишнее. Графа, что ли, позвать? Овчарка правильно поняла колебания хозяйки участка:
- Да вы не стесняйтесь! Мне просто интересно, вы хотя бы заметили, что ваш дом не так давно обнесли?
- Что-о-о??
- Ну, да! У нас тут орудует шайка…
- Мафия? – испугалась Амели, вспомнив итальянский сериал.
- Ну, это было бы громко сказано! Так, скорее алкоголики и хулиганы местного разлива.
- А-а! – успокоилась почему-то Амели. Ведь от своих хулиганов всё равно никуда не денешься, да и они же свои, понятные, толпятся каждое раннее утро под ближайшим пивным ларьком, который в народе прозвали «скорой помощью». И Амели стала перечислять все бросившиеся ей в глаза несуразности:
- Дверной замок заедал, а сегодня открылся легко! Среди шайки нет случайно слесаря? А то ещё дрова из камина пропали, целая связка! Так, что ещё? Коробок спичек пропал, это я точно знаю, сама клала на полку. Ага, и корм «Китикета» исчез, мы его с маменькой для местной благотворительной столовой закупили. Так, что же ещё? Ах, я ведь в погреб пока не спускалась!
Амели рванулась было к дому, чтобы проверить припасы в погребе и вдруг хлопнула себя лапкой по пушистому лбу:
- Ой! Так ведь самое главное – наша с маменькой коллекция хрусталя!
Найда сочувственно вдохнула холодный воздух чёрным носом и шумно выдохнула уже лёгкий влажный пар:
- Богемский?
- Какой такой богемский? Настоящий Гусь Хрустальный, чтобы вы, уважаемая, знали! Все полки обчистили! Безобразие! И куда только полиция смотрит, чем таким занимается, что воришки запросто так орудуют в наших домах!
Посмотрев на печальную Найду, Амели смутилась:
- Извините, я вас не имела в виду!
- Да. Ладно, мы уже привыкли! Знаете, а я ведь видела мешок с Китикетом у одного гражданина, и даже удивилась: алкаши-алкаши, а корм котам покупают! Так вот, след! Ох, милая леди Амели, вы так нам помогли!
- Подождите! У нас ещё есть пропажа! У нас пропал гость из Испании!
- Наверное, к какой местной красавице заглянул!
- Зачем? У нас своих красавиц достаточно! Одна Яночка чего стоит!
- Мне сейчас некогда! Я спешу на задержание! По поводу пропажи вашего гостя приходите к нам через три дня, так по закону!
- Но, позвольте…
Однако Найда уже убежала в темноту, отрывисто лая в булькающее радиоустройство на спецназовском шлеме…
Весть о заезжих экзорцистах распространилась по садовому товариществу им. Павлика Морозова очень быстро. Что же вы хотите в наш век интернета и китайских гаджетов! Котам слали по воцапу приглашение за приглашением, и им приходилось без устали бродить со свечами и высоко поднятой шваброй по ближним и дальним участкам, изгоняя местную нечистую силу. Как будто окно Овертона открылось именно в этом милом садовом товариществе на крутом берегу реки Клязьмы, и вся нечисть поселилась именно здесь, на далёком и прекрасном фоне золотых куполов и белоснежного силуэта храма на Нерли. В какой-то момент одуревшие коты даже забывали о причине своего брожения со шваброй, но Шуша самоотверженно напоминала им о несчастном Мигеле.
Особым вниманием пользовался «поп» в цилиндре и шёлковых перчатках, который басом голосил непонятные мантры на незнакомом языке. Пока один древний дед не замахнулся клюкой:
- Так он же ж на немецком! Вот фриц поганый! Русские не сдаются!
На этом сеанс одновременного экзорцизма закончился, и все благополучно разошлись по домам. Причём наши друзья, придя в домик в имении Голубая ель, упали вповалку, кто где успел, и буквально без задних лап, храпели в голос и с подсвистом.
А в полдень следующего дня в дверь жёлто-зелёного домика властно постучали. Граф по обыкновению полез было под кровать, но обнаружил себя на полу, прижатым хвостом и лапами шевалье. Рядом раскинулся Жора. А три кошечки синхронно растянулись на диване, вытянув лапки и откинув такие разные хвостики.
- Гра-а-ф! Тарас! Иди открывай! – забормотал спросонья Антон.
- Почему я?
- Потому что я гостей не жду!
- Я, заметь, тоже! Пни Жору, может это к нему гости!
Но к дверям уже спешила Амели, зябко кутаясь в кремовый шлафрок. Она распахнула дверь и громко мявкнула:
- А мы вас, дорогой дон, всю ночь обыскались!
Через порог переступила овчарка Найда и втащила взъерошенного и грязного дона Мигеля со связанными лапами за спиной.
- Значит, это ваш?
- Да, да! Это он! Развяжите ему лапы, будьте так любезны!
- Не могу! Он арестован!
- Не может такого быть! За что?
- Дон Мигель, он же Амиго, он же Карамболь, он же Каррамба, обвиняется в организации Боголюбовской ячейки барселонской мафии!
Друзья, ошеломлённые сказанным представительницей закона, толпились у дверей.
- А ты крутой перец, Миша! – сказала Яна, с досадой покусывая ухоженные коготки на левой рыжей лапке.
- Мой Мигель, мой! Никому не отдам! – бросилась Шуша на шею испанского дона. – Я пойду за ним в Сибирь! Вон ведь и владимирский тракт здесь рядышком! Ах, мы будем смотреться великолепно: Мигель в кандалах, а рядом я в шушуне! Надо только из кареты достать свой красный бант!
Услышав такое, Мигель пошатнулся – в Сибирь в кандалах ему не хотелось, и он не знал, что такое шушун. Он возбуждённо забормотал:
- Я не виноват! Я просто перепутать тропинка!
И бедный дон чистосердечно рассказал, как всё было!
Отсутствие инструкции по пользованию отхожим местом усложнила жизнь дона очень значительно. Поэтому вышел он оттуда, совсем потеряв голову. И перепутал тропинки, отправившись не к дому, а прямиком к калиточке на соседний участок, которая была, по странной случайности, открыта. Если бы она была, как обычно, закрыта, и испанский дон упёрся бы в забор, он, скорее всего, повернулся бы в поисках дороги мордой к дому со слабо светящимися в темноте окошками. Но звёзды сошлись в Нептуне и Марсе, а луна скрылась за облаком, и Мигель уверенно пошёл по другой тропинке к другому домику, где тоже слабо светились окна и двигались какие-то тени. Тем более, что ему, как иностранцу, все эти домики казались одинаковыми, а в кустах и плодовых деревьях он не разбирался. Да и кто же их в темноте разберёт, какие сорта яблонь или груш толпились вдоль тропинки.
Взойдя уверенно на крыльцо, он рванул на себя дверь и весело прокричал: «Буэна нота!». В грудь ему уставились внушительные два ствола старого охотничьего ружья. В полутьме среди пляшущих от фонарика теней стояли двое.
- Што за пэц такой? – хрипло, видно с тяжёлого похмелья, спросил один.
- Хозяин? Эй, фраер, ты хозяин этой мазы?
- Каррамба! Я дон Мигель де Пучдемон, исполнитель испанского рэпа!
- Какой ещё репы? Иностранец? Точно, Хмырь, глянь на его сытую рожу – точно иностранец! Фриц? Макаронник? Лягушатник?
- Нет макарони! Я вива Испаньола!
- О, Рыжий, это надо спрыснуть! У нас на зоне был один молдаванин. Но разве же это иностранец!
Мигель уже понял, что перепутал дом и что оказался в лапах неизвестных злоумышленников. До того, как начать заниматься искусством, он сам с цыганскими подростками обнёс не одну виллу в округе Валенсия. Неизвестные в ватниках, похоже, занимались тем же. Ситуация показалась Мигелю очень опасной, и он подумал, что нужно выждать и решить, как себя вести по ходу дела. Грабители тем временем достали из пластикового пакета, заполненного под завязку содержимым опустошённых погребов и холодильников, початую бутыль мутного самогона и предложили незваному гостю, который, как известно, хуже татарина, выпить. Мигель взял бутыль, порыскал глазами по полкам, нашёл чистый стакан и налил на два пальца:
- Ваш здоровий!
- Так ты и по-русски варнякаешь?! Дай стакан, теперь наша очередь.
Стакан шустро ходил по кругу. Собутыльники уже уютно расположились на полу, вскрыли банку с огурцами и вели задушевные беседы. О жизни, о русских и испанских тюрьмах, о гнидах прокурорах и шакалах адвокатах. Ах, как, оказывается, всё похоже, что там, что здесь! Когда закончили вторую бутыль, образовалась необходимость продолжить международную встречу. Последним стаканом на брудершафт они провели полное братание. И тут расчувствовавшийся Хмырь воскликнул:
- Миша, ты меня уважаешь?
- Ув-ва-жаю! – подтвердил твёрдо Мигель.
- Тогда веди нас на дело!
- Я?
- А чего уж! Сейчас прямо тебя и коронуем! Будешь Миша Испанский в законе!
Вот так, на нетрезвую голову, Мигель не только влился в шайку Хмыря и Рыжего, но даже и возглавил её! Надо честно сказать, ново коронованный вор Миша Испанский не ударил мордой в грязь, не подвёл честное имя испанских воров и серьёзных мафиозо. Руководимая им банда сумела за считанные часы филигранно вскрыть и обчистить дачи и соседнего садового товарищества, и даже покушалась на администрацию деревни, где Мигеля интересовала электроника, которую он уже сосватал своему знакомому воришке в далёкой солнечной Испании. Пока он вёл переговоры, двери склада с ворованной продукцией, или просто сарая на участке Хмыря, были выбиты мощными лапами в кованных ботинках:
- Руки за голову! Все на пол!
Так и закончилась короткая, но такая блистательная, согласитесь, карьера вора в законе Миши Испанского. И ждал холёного дона казённый дом и дальняя дорога!
- Пятерик! – подтвердила овчарка Найда. – Не меньше! А потом поменяем на русского гопника, пострадавшего от испанской Фемиды.
-  Мой милый! Любовь всей моей жизни! Не покидай меня! Да дайте же мне шушун, я готова разделить с моим любимым все тяготы, готова следовать за ним и в Сибирь, и особенно в Испанию!
От полноты чувств Миша Испанский тоже готов был всплакнуть. Темперамент Шуши его завораживал.
- Стой, Шуша! Не истери! Никуда мы Мигеля не отпустим! – заволновался Антон. – Граф, чего молчишь? У тебя тоже заграничный паспорт!
Граф развёл лапы в стороны – влезать в отношения с полицией, тем более русской, ему не хотелось. Но он вдруг поймал на себе умоляющие взгляды Амели и Шушы - и резко вышел вперёд.
- Госпожа полицейская! Мадам! Зачем вам все сложности обращения в Интерпол? Да и после посадки в колонию Завального, кстати, где-то здесь у вас в области, международная общественность поймёт всё неправильно! Европа обвинит Кремль в преследовании испанской демократии!
- Какой демократии? Причём здесь демократия? Это просто не пришей собаке хвост получается, ведь этот тип явный мафиозо!
- Это на ваш предвзятый взгляд ищейки. А вы посмотрите шире!
Полицейская овчарка Найда недоуменно посмотрела на Мигеля и вокруг него. Шире не получалось! Граф же бесстрашно приблизился к ней, потянулся плоской мордой к влажному собачьему носу и задушевно сказал:
- Зачем, зачем вам чужой мафиозо в русской колонии?!  Все эти головные боли с переводчиками и морепродуктами? Вы же фактически сами будете потворствовать международным связям преступного мира! А сколько вам осталось до пенсии?
  - Что же делать? – тихо тявкнула Найда, у которой на кухне уже висел календарь с подсчётом, сколько дней осталось до пенсии.
- Депортируйте его! Делов-то!
- Но как же неотвратимость наказания? Патриотичная общественность меня не поймёт! У нас все равны перед законом!
- Все равны перед законом, если они вдруг перед этим законом предстанут! А так, угар пьяной ночи прошёл, два ваших местных хулигана проспятся и проснутся в СИЗО, и кто же докажет, что был какой-то призрачный дон Мигель! Да ещё и кот! Ну, вот вы сами в это бы поверили, если бы он здесь не стоял?
- Да никогда! Испанский кот коронован в законе – смешно!
Найда задумалась, постукивая по полу хвостом, потом сказала:
- А как же его депортировать, чтобы никто не видел и не знал?
- О, это предоставьте мне! Я даю вам самое благородное графское слово, что наш испанский друг больше на ваших улицах не появится!
- Почему я должна вам верить?
- Да потому что граф мой жених! – решительно сказала Амели.
- О, поздравляю! Ладно, так и быть! Забирайте вашего дона Мигеля! А я пошла! У меня служба!
- Стойте! Стойте, донна карабинери! Ви есть представлять закон! Я в ваш присутствие хочеть делать предложений руки и сердца этой милий кошечка! И вы подтвердить моё слово!
- О!!! – захлопали лапами все присутствующие. – Как это мило! Как это свежо и неизбито!
Шуша порывисто оглянулась, ища взглядом Яну, чтобы показать ей язык! Но Яна была холодна и равнодушна. Амели расстроенно шепнула сестре:
- Тебе не жалко терять такого дона? Да и маменька уж обрадовалась, что почти пристроила тебя!
- Пусть маменька не расстраивается! Я уже списалась с Олли из Лос-Анжелеса! Крутой чувак, и перс опять же!
- А, ну тогда я спокойна!
А граф басом крикнул:
- Шампанского, господа! Несите шампанское! Будем праздновать всё вместе! Милая Амели! Я дарю вам это кольцо как обручальное! Только не показывайте моей маман, она не в курсе!
Все снова закричали, кинулись за стаканами. Жора задумчиво и с некоторой завистью посмотрел на счастливые морды Тараса и Амели, Мигеля и Шушы, Яны, которая уже щебетала по скайпу с далёким Олли и подумал: «Может, и мне жениться? Вот маманька удивится!».
- Друзья! Друзья! – кричал оживлённый и очень влюблённый граф. – А давайте сейчас все дружно котопортируемся к нам в Швейцарию!
- Нет, в Швейцарию у меня запрет на три года! – сообщил Мигель, умильно целуя лапки своей суженой. – Давайте лучше в Испанию! Там ещё тепло! Поедем в вашей, граф, карете, настоящим табором! Гитаны, гитара, мучачи, амиги, мухеросы!
- Я буду танцевать танец с кастаньетами! – взвизгнула от избытка чувств Шуша! – и учить испанский!
- А, может, лучше в Германию? Там сейчас Октоберфест, пива просто залейся! Жорка, давай в Германию – пиво, грэтхены!
- Вы как хотите, а меня Олли зовёт в Лос-Анжелес! – жеманно потянулась Яна.
- Словом, все котопортируемся в Париж! – заключила Амели. И компания зашумела, со звоном  сведя хрустальные бокалы…
… Найда скромно закрыла за собой дверь. День был солнечный и холодный. Первый морозец похрустывал под лапами тонким ледком. Служивая овчарка бежала по посёлку, помахивая хвостом. Посёлок жил своей жизнью. И Найда подумала: а было ли все, что было этой ночью? Коты ведь просто такие выдумщики! И она счастливо поправила на голове знаменитую шляпку с фиалками, подаренную ей Амели.