Умопомрачение. Гл. 20 Неприкасаемые

   В отдельном кабинете на третьем этаже Следственного Комитета, соединенном системой видеоустройств с секцией помещений, предназначенных для дознания высокопоставленных лиц, в удобных креслах у экрана сидели господин в алебастровой тунике с бейджиком «Закон» и усталая седовласая женщина в белоснежной мантии Фемиды. Их гид Марк Анатольевич Казаков, удостоверившись, что гостям удобно и каких-либо пожеланий у них нет, включил звуковой транслятор с кабинетом, где Эрика Карловна беседовала главным жилищным инспектором. Это был вельможный господин с выпирающей челюстью и лучистым взглядом из-под кустистых бровей. Представился:
 — Файворг. Чем обязан? — спросил он, подавая повестку с номером УПД-Н/1 и усаживаясь в удобное кресло.
 — Вас пригласили прояснить ряд вопросов организационно-правового характера, касающихся управления городской недвижимостью в составе многоквартирного жилого фонда, — пояснила Эрика Карловна.
 — Отвечу на все ваши вопросы, — с лучезарной улыбкой отозвался чиновник.
 — В чей собственности находится жилой многоквартирный фонд города?
 — В федеральной.
 — Кто отвечает за состояние жилых помещений, их частей, инженерное оборудование и их ремонт, если такая необходимость возникает по месту федеральной собственности в составе приватизированной квартиры?
 — Вы имеете в виду общее имущество дома?
 — Да. Имею в виду общее неприватизируемое имущество в составе квартир, находящееся в ведении города.
 — Департамент городского хозяйства и Государственная жилищная инспекция, которой я управляю, — важно сказал чиновник.

    — Как вы это делаете?
 — Контролируем выполнение Правил по содержанию и переустройству помещений и состояние функций инженерного оборудования в их составе. Ведем прием населения. Помогаем гражданам решать проблемы, возникающие при ремонте, переустройстве. Если функций недостаточно, или они не отвечают духу времени, вносим предложения в законодательный орган. И многое другое.
 — Тогда вы точно знаете, кто инициатор и разработчик закона 999 о переустройстве.
 — Ваш покорный слуга, — с гордостью отозвался Файворг.
 — Сколько отделений в вашей системе?
 — Наше отделение есть каждом округе мегаполиса.
 — В вашей системе единоначалие. Чем объясняете?
 — Высокой степенью сложности и многосторонним характером управления жилым фондом. Большой ответственностью за его состояние. Мы ведь ведем все вопросы, касающиеся содержания жилых помещений, независимо от формы собственности. Необходимо денно и нощно держать руку на пульсе всех проблем в этой сфере. Их много. Найти сильного начальника отделения сложно. Приходиться во все вникать самому.
 — Какими документами руководствуются в работе ваши люди?
   Чиновник стал перечислять акты, по которым работает его ведомство, и похвастал:— Мы периодически обновляем законодательство.
 — Как осуществляете надзор за исполнением нормативных требований при самовольном ремонте с переустройством скрытых частей жилых помещений?
 — Наше ведомство ведет раздел оформления заявок на переустройство и проверку технических документов. За непосредственным исполнением работ на местах следит руководитель проекта, — уклонился чиновник от полного ответа
 — В центральном аппарате и филиалах службы ведется учет нарушений нормативных требований при ведении самовольных строительных работ с частями федеральной собственности в составе приватизируемой квартиры?
 — Безусловно.

      — А вы сами контролируете ведение учета?
 — А как же! Действуем строго в соответствии с Положением о службе, — пафосно ответил Главный инспектор.
 — Надеюсь с привязкой к конкретным жалобам граждан?
 — Обязательно.
 — Каким образом?
 — Периодически принимаю доклады своих заместителей и начальников филиалов. На связи с филиалами постоянно находятся специалисты центрального аппарата. При необходимости обязываем инспекторов проводить проверку. Даем предписания. Штрафуем. Инициируем иски к правонарушителям. Направляем дела в прокуратуру. Все серьезно.
 — Таким образом, в центральном аппарате есть полная информация по вопросам несанкционированного вмешательства в содержание и ремонт федерального имущества?
 — Если было обращение, то конечно. В компьютерной базе есть общий учет сведений, в том числе о негативных последствиях от самовольного переустройства частей дома.
 — Наберите, пожалуйста, номер службы и обяжите перекинуть данные из компьютерной базы вот по этому адресу.
   Абеле положила перед инспектором карточку с электронным адресом. На лице Файворга отразилась растерянность.— Не успеем. Часть информации в базах отделений.
 — Не думаю. Все службы системы ЖКХ по Положению работают в оперативном режиме. Поэтому при обращении граждан вся информация о работах в квартирах с повреждением общего имущества дома заносится в базу немедленно.

   После пары звонков главного инспектора, разговор возобновился.
 — Как часто вы проводите прием граждан по вопросам повреждения частей дома и отказа в работе инженерной инфраструктуры? — задала следующий вопрос Абеле.
 — Раз в квартал, — ответил главный инспектор.
 — Почему так редко? И по времени регламент не согласуется с нормативами разрешения коммунальных коллизий.
 — Много работы. Но начальники филиалов принимают людей ежедневно. Сразу направляют инспектора по вызову. Оперативно выносят заключение и передают его гражданам.
 — Вопрос не о филиалах и заключениях инспекторов. Речь о графике вашего приема граждан в центральном аппарате. В условиях единоначалии Протокол о порче федеральной недвижимости, Предписания, штрафы санкционируете только Вы, не говоря уже о направлении Представления в прокуратуру. Нестыковка вашего графика приема граждан с нормативами принятия мер к устранению нарушений в системе коммунального обслуживания города негативно сказывается на качестве работы инспекции с населением и на состоянии жилых помещений.
 — Уверяю Вас, мой график приема граждан не сказывается на качестве работы ведомства. Подписать у меня надлежащие документы и направить их по назначению могут и начальники филиалов.
 — Ведете учет вопросов, поднимаемыми гражданами на приеме, их разрешения и сроков исполнения?
 — Обязательно.
 — Прошу эту информацию за три последних года не позднее завтрашнего дня представить нам.

       Чиновник открыл органайзер и сделал запись.
 — Как обстоят дела с мониторингом состояния жилищного фонда?
 — Ежегодно проводим эту работу. Анализируем, сравниваем, докладываем на правительственном уровне.
 — Запишите: доставить в Следственный Комитет отчеты по мониторингу за последние три года. Срок — завтрашний день. Как работаете с ведомствами, ведущими ЖКХ, функции которых по связям с гражданами вы взяли на себя по своей инициативе?
 — Нормально. Согласованно. Я бы сказал — очень тесно и дружно.
 — Сколько проведено совместных Межведомственных комиссий в полном составе и как часто вы их проводите?
 — Раз в месяц.
 — Почему нарушаете? Комиссии, как и все производственные отделы ЖКХ, должны работать в оперативном режиме — ежедневно. При необходимости с выходом на проблемные участки. С разбором обстоятельств и вынесением заключений.
     Чиновник замешкался с ответом. — Да. Но в силу большой загруженности физически нет возможности делать эту работу ежедневно.
 — Вы функционер, а не специалист-строитель широкого профиля. И у вас нет необходимости замыкать работу МВК на себе. В строительной отрасли немало специалистов разных направлений, способных возглавить комиссию и обеспечить ее работу ежедневно.
   Чиновник уже догадался, что интересует следователя и осторожно кивнул:
 — Слава богу, все в прошлом. С некоторых пор МВК ушло под крыло управ.
 — Учет самовольного переустройства порчи жилого фонда ведете?
 — Безусловно.
 — Сколько раз в этом году Правовое управление вашей службы обращалось по данному вопросу в Прокуратуру?
 — Затрудняюсь ответить.
 — Что так? Ведь на все обращения в Прокуратуру санкцию дает МВК, а Представление подписываете вы сами. Это важная информация. Ее всегда может затребовать высшее руководство.
 — Мы даем сведения по этим вопросам в годовом отчете, — ответил чиновник.

     — Как ваша служба участвует в проведении строительно-ремонтных работ в случае порчи дома?
 — Сведения о необходимости таких работ мы подаем в Департамент городского хозяйства.
 — Сколько было оформлено и подано заявок на ремонтно-строительные работы по фактам порчи дома в этом году? На какую сумму они потянули? Общая сумма из бюджета города на эти цели?
 — На данный момент такой информацией я не располагаю.
 — Ваша служба налагает административные штрафы по фактам порчи жилого дома. Можете сказать, на какую сумму предъявлено таких штрафов в прошлом году?
 — Нет. Надо смотреть документы.
 — Что вы скажете по этому Протоколу, вышедшему из стен вашего кабинета и являющемуся основанием длящейся во времени аварии в электрической сети и нарушения правил безопасности проживания людей в многоквартирном доме? — Эрика Карловна передала Файворгу подобие документа. Тот быстро просмотрел бумагу.
 — Как видите, здесь ни по форме, ни по содержанию нет ничего близкого к тому, о чем вы сейчас мне рассказывали. «Документ» не правого характера. Однако вы использовали его для вынесения распоряжения «Прекратить рассмотрение дела», и тем самым оставили дом и людей, в нем проживающих, в опасности. Вот ваше распоряжение.
 — Сейчас затрудняюсь объяснить обстоятельства появления этих бумаг, — нашелся чиновник. Но, уверяю вас, что со всем этим разберусь в ближайшее время самым тщательным образом.
 — Правовое Управление вашей службы ведет судебные процессы по защите городской недвижимости в составе многоквартирного дома. Санкция на обращение в суд идет через Вас. Сколько судебных дел заявлено в текущем году?
 — Точной информацией не располагаю.
 — Точной или вообще никакой информации не имеете?
 — Не готов точно ответить.

    — Обрисуйте общую картину.
 — Снимите этот вопрос. Я всегда опираюсь только на официальные сведения.
   Эрика Карловна подала инспектору список.— Перечень документов по вашей службе для представления в Следственный Комитет. Он уже отправлен по факсу вашему секретарю.
 — Хорошо. Я отдам распоряжение.
 — Вы отдайте распоряжение сейчас, — Эрика Карловна кивнула на трубку связи с городом. — Завтра к шести часам вечера все сведения за последние три года, в том числе и из вашего Правового управления, по искам в защиту жилищного фонда должны быть в Следственном Комитете.
  Чиновник снял трубку и отдал распоряжение секретарю и своим помощникам.
 — Посмотрите копию акта о повреждении внутридомового электропровода на перекрытии по конкретному случаю, — продолжила разговор Эрика Карловна, подавая Файворгу документ. — Вы можете сейчас на основании акта дать техническое заключение по скрытым деталям перекрытия?
 — Но это невозможно без осмотра перекрытия, — осторожно возразил Файворг.
 — Для функционера может и невозможно. А для вашего заместителя по техническим вопросам и специалиста-строителя не составит труда.
   Чиновник заерзал.
 — Прошу представить нам заключение за подписью специалистов по строительно-техническим вопросам вместе с другими документами. Подпишите электронный протокол. На сегодня все.

      Марк Анатольевич переключил видео систему на Шацкого, к которому в это время вошла мелкая дама среднего возраста с резкими чертами лица и огненно-рыжей короткой стрижкой и представилась как Председатель Н-ского суда. В своей обычной доброжелательной манере генерал указал ей на удобное кресло и подал печатный лист без реквизитов.
 — Прочитайте. Это подобие искового заявления, принятого вами лично и направленное в работу. Меня интересует, почему заявление, не оформленное в соответствии с правилами приема, было направлено вами в производство?
  Чиновница быстро пробежала глазами бумагу.
 — Ничего страшного. Иски от гражданских лиц часто грешат недоработками. Я ведь ставлю только рассылку, а за формальную сторону вопроса отвечает канцелярия и следит уже судья. Если я буду вникать во все мелочи, меня физически не хватит на эту работу.
 — Вы меня не поняли. Вверху справа листа указано, что истец не физическое лицо, а организация. Предмет заявления — электрические сети коммунального назначения. Их повреждение подпадает под уголовную ответственность. В канцелярии суда такую мелочь, как вы ее называете, возможно, могли бы и не заметить. А вы не могли не заметить.
 — Понимаете, суд общей юрисдикции по просьбе управы может рассмотреть такое заявление на первоначальной стадии, как административное правонарушение с целью более быстрого разрешения дела, чем это сделают коллеги по уголовному праву. В публичном варианте такое возможно и оправдано. Ведь пожилым людям, чьи права здесь нарушены, важно, чтобы коммунальный вопрос решили как можно быстрее.
 — С этим трудно не согласиться. Однако даты свидетельствуют, что поданное заявление, в основном, лежало под сукном без движения. Повторяю вопрос.- Почему заявление, не оформленное в соответствии с требованиями ГПК к искам, не было перенаправлено в прокуратуру, а заблокировано к разрешению в вашем суде?
  Служанка Фемиды уткнулась в бумагу и, со свойственной ей грубостью, произнесла:
 — А ведь и правда, черт возьми! Вероятно, меня что-то или кто-то отвлекло. По-иному не могу объяснить. Затмение, что ли, нашло, — хитрила она, уклоняясь от ответа.

  Шацкий положил перед ней другой документ, датированный шестью месяцами позднее.
 — Это жалоба в ваш адрес от потерпевших. Они тоже ставят вопрос, почему заявление ДЕЗ, от разрешения которого зависят их жилищные условия, лежит в столе судьи без движения, и требуют от вас принятия мер к законному решению вопроса. Дают оценку вашему устному ответу на личном приеме, далекому от существа вопроса. Если при поступлении заявления вы еще как-то могли мотивировать нарушение порядка его приема, то теперь объяснений нет. Все, о чем вы говорили с потерпевшим, свидетельствует о сознательном нежелании вводить дело в правовые рамки.
 — Но судья самостоятельное лицо, а я не вправе вмешиваться в ее процесс искового производства.
 — А какое исковое производство может быть у дела, вытекающего из публичных отношений?
 — Ну, как же. В любом случае надо собрать доказательства, определенные законом.
 — И что вам мешало их собрать? Неужели запрос для получения таких доказательств в своем районе составляет три, пять, десять месяцев?
 — Хыф, — хмыкнула судья. — Их вообще могут нам не предоставить. В частности, в данном случае этого сделано не было.
 — И вы не можете напрямую применить конституционное право по обеспечению правосудия? — Шацкий вопросительно смотрел на чиновницу. — Тогда зачем вы поставлены во главе суда? Разве для того, чтобы благосклонно взирать, как судьи вверенного вам в управление суда «замораживают» дело, не имеющее спора о праве, а затем искусственно переводят его в гражданский спор и, без опоры на доказательный базис, создают видимость искового производства там, где его нет?!- Вы же обязаны пресекать такие случаи и контролировать исполнение закона о суде!
 — Есть порядок обжалования нарушений суда. Стороны могут им воспользоваться, — нашла ответ чиновница.
 — Вот это, как раз, и сделала потерпевшая, обратившись к вам в административном порядке.
 — Я имею в виду вторую судебную инстанцию, — поправилась собеседница.
 — А где вы видите спор о праве и решение по нему суда первой инстанции, чтобы выходить на обжалование во вторую инстанцию? Иск — притворный! - В нем не указан материальный предмет и его цена. В заявлении поставлен ненадлежащий ответчик. Документов, как мы уже выяснили, тоже нет. Какое может быть по нему решение?
 — Уж какое есть, — спокойно отреагировала чиновница.
 — Это вы называете решением? — Шацкий положил перед председателем Н-ского суда лист с печатным текстом, где за решение суда выдавалась неправовая мотивация обстоятельств дела. — Процессуальное право к формату и содержанию решения предъявляет определенные требования. Эта бумага ни по содержанию, ни по формату не соответствует статусу судебного решения. Ее содержание вне контекста заявления ДЕЗ. Кроме перечисления ненадлежащих сторон по делу нет ничего, что имело бы отношение к правосудию и закону! - В таком виде процедура обжалования возможна только в сумасшедшем доме.

    Шацкий внимательно смотрел на собеседницу, медленно формулируя новую мысль:
 — Или в вашем суде, вместо разрешения дела по существу, вводят граждан в заблуждение путем привлечения их к обжалованию процессуальных досудебных вопросов?
     Отбеленное от веснушек, лицо чиновницы покраснело.
 — Как часто суд, — продолжал говорить генерал, — вместо судебного определения по вопросам процессуального характера выносит судебные решения по нерешенным делам?
 — В своем суде я такое не замечала.
 — А это что, — кивнул генерал на решение. — Из какого суда?
 — Это исключение, — ответила Председатель суда.
   Шацкий убрал исковое заявление и «решение» по нему в папку и положил перед чиновницей три ходатайства ответчика, смысл которых заключался в просьбе отказать потерпевшей стороне в запросе нормативных сведений о состоянии конструкций и в удовлетворении ее требований по восстановлению системы жизнеобеспечения. Четвертым было ходатайство из ДЕЗ с просьбой освободить их от присутствия в суде.
 — Все четыре бумаги подписаны вами и заверены гербовой печатью, — подчеркнул Шацкий. — В этой связи вопрос первый: на каком основании вы нарушаете принцип правосудия — равенство участников судебного процесса — и позволяете себе превышать право одной стороны в ущерб другой?
  Вопрос второй. Вам известно, что ответчику не принадлежит на праве частной собственности имущество, им поврежденное, и он не вправе влиять на запрос доказательств о его состоянии? Зачем вы лично принимаете такие ходатайства от ответчика и ставите на них гербовую печать суда? На каком основании используете символ государственной власти не по назначению! - На все эти вопросы вам сейчас придется ответить письменно. Но прежде посмотрите еще один документ.
И перед председателем суда возник протокол с показаниями Татика.
 — Этот господин, — сказал генерал, — свидетельствует, что заносил вам вознаграждение за помощь в решении вопроса.
 — Это оговор.
 — Что это такое, мы разберемся после того, как вы письменно ответите на все вопросы, поставленные перед вами. А сейчас сделайте рабочий звонок и попросите своего помощника доставить в Следственный Комитет завтра к пятнадцати часам квартальные отчеты по административным делам жилищно-коммунального хозяйства за последние пять лет.
 — Боюсь, что без меня их не найдут.
 — Не бойтесь. Такие документы не надо искать. У них есть постоянное место, — сказал Шацкий. — Звоните помощнику и приступайте к письменным ответам на поставленные вопросы.
   Когда чиновница закончила писать, генерал подписал ей пропуск, а сам проследовал в аппаратную, сел у экрана, поставил наушники и сосредоточился на прослушивании ответов фигурантов по делу отчуждения коммунальной недвижимости из состава многоквартирного дома.

 Продолжение следует. https://e-shirokova.ru/