Три лица Фреи
Золотистая кошка грациозно вспрыгнула ей на колени, женщина погладила ее и почесала ее за ухом, а затем стряхнула:
– Дорогая, не сейчас!
Босиком она вышла в пустой просторный зал, украшенный весенними цветами, понюхала корзину с распускающимися гиацинтами нежно-лилового цвета, погладила ещё плотные головки тюльпанов, взяла в руки чашку с липовым отваром и сделала пару глотков.
Скучно!
...Молодая темноволосая девушка, задыхаясь от сдерживаемых слез, бежала по улице, цокая тонкими каблучками модельных туфелек. Широкий подол ее нежно-розового платья вился вокруг изящных коленей, пара золотых браслетов звякнула на тонком запястье.
– Олег!
– Люда! – молодой парень бросился ей навстречу, – я думал, ты уже не придёшь…
«Так-так-тааак… Свидание! Это меня развлечет...»
Она ощутила волнение девушки, ах, как любила она эту вечную игру!
Словно почувствовав отклик, молодой человек обнял девушку, обхватил руками лицо и начал целовать, сначала робко и неуверенно, а после, чувствуя ее порыв, он обхватил ее за талию и крепко прижал к себе.
– Поехали ко мне, – шептал он, покрывая поцелуями ее лицо и шею, ее глаза распахнулись – необычные, мятного цвета, – ты так прекрасна, Люда…
– Мардёлль... Называй меня Мардёлль, это мое имя…
Но что это? Словно струна лопнула, издав неприятный звук.
Ей было некомфортно, словно прекрасный цветок вдруг начал вонять – в сердце девушки не было любви, этот парень был ей противен – она была здесь и сейчас лишь для того, чтобы насолить совсем другому человеку. Там жила лишь злоба на того, кто посмел ее отвергнуть, ее жёг огонь неутоленного желания.
… Она скривила презрительную гримаску – и покинула неприятную ей пару. Можно было бы, конечно, вмешаться – мальчишка был хорош, – но скучно, скучно…
Она вышла из своих покоев. Ее верные эйнхерии ещё не вернулись после ежедневных боев, в залах было непривычно тихо.
Чем бы таким заняться?
… Молодая мать играла с сыном, снова и снова кидая ему мячик. Девочка постарше что-то сосредоточенно рисовала цветными карандашами на листе бумаги.
Мальчик хохотал и кричал:
– Ещё! Ещё!
... Она вспомнила своих дочерей, живущих в поместье. Была бы ее воля, она сама не выезжала бы оттуда. Ее взгляд упал на первых эйнхериев, вернувшихся за пиршественный стол и упавших при виде неё на одно колено… Хотя нет, выезжала бы.
Она потрепала по коротким волосам молодого брюнета с огромными карими глазами – и вернулась к себе. Сейчас здесь станет шумно.
– Мамочка, смотри, что я нарисовала! – девочка протянула матери рисунок – голубое море и корабль с чёрным парусом.
– Что это?
– Это пираты, они плывут освобождать захваченных пленников! А тут альбатрос, смотри! Тебе нравится?
– Но дорогая, ты же девочка! Ты должна рисовать принцесс в красивых платьях!
Брошенный мальчиком кубик угодил ей прямо в лицо.
– Сашенька, – ахнула женщина, – ах ты шалун! Разве можно маму обижать?
Второй кубик попал ей в лоб. Мальчик хохотал.
… Радости материнства. Она полюбовалась на себя в зеркале – нет, на Гьофн у неё сегодня нет настроения. Она улеглась на кровати рядом с кошкой, которая тут же начала яростно мурлыкать.
Все это было в ее жизни много раз. Влюбленность, желание, страсть, рождение детей, потери… Вечный круг.
… Пожилая женщина вытащила из духовки горячий противень с плюшками. В доме пахло орехами и корицей.
Хорошие в этот раз получились плюшки, как когда-то бабка научила.
– Бабуля, а когда ужинать будем? – девочка – подросток, угловатая, как гадкий утёнок, забежала в кухню.
– Как папа придёт, так и будем, – ворчливо ответила она, любуясь внучкой. Не сглазить бы!
Девочка подошла поближе.
– Бабуля, там Сережка подружку привёл, – зашептала она, – а она вся такая из себя, юбка короткая, глаза во!
– Ну надо же! Значит, гости у нас!
Наконец вся семья собралась за столом. Сын, Мишенька, его жена Ленка – хоть и не ладили они, старуха знала – за ней ее сын, как за каменной стеной. Дети их – старший, Сережка, и младшая Галочка, а теперь вот и Сережка…
Надо же, как быстро жизнь прошла. Давно ли она сама втихаря от матери губы помадой мазала, на свидание бежать, а теперь вон внук того и гляди, женится. Родятся правнуки…
Она прислушалась к себе – силы есть, на младенца хватит. Она вспомнила тот особенный запах младенчика, и в груди у неё защемило.
Старуха зашла в ванну, умылась и намазала лицо кремом – посмотрела на себя и усмехнулась, ей сто лет в обед, а туда же.
В зеркале отразились странные, мятные глаза.
– Госпожа Фрея, – заговорила старуха, – вот и свиделись ещё раз.
Тихий смех был ей ответом. Когда-то, когда ей было шестнадцать, Фрея – воплощение молодой прекрасной девушки с мятными глазами, Фрея Мардёлль, привиделось ей. Потом, лет так в двадцать пять, ей показалось – молодость покинула ее, и в жизни остались лишь тазы с грязным бельём и кастрюли. И тогда к ней пришла другая Фрея – Гефн.
И теперь вот, стоило ей задуматься, Фрея не оставляет ее – с ней новая Фрея, Вальфрея, глава семьи, точка равновесия.
… Фрея поднялась с пушистого покрывала, подошла к зеркалу и поправила макияж. Цикламеновая помада ей разонравилась, и она вытащила другую, кораллово-красную. Брисингамен на шее заиграл совсем другими красками.
Ее эйнхерии ее заждались.
Свидетельство о публикации №221042500499