Друзей не забывают - гл. 1 - Стуц
Ноябрь 2001 года. Израиль. Цомет (перекресток) Гея, 2200. Я иду с тренировки. Подбегает девчонка 18 лет в длинной юбке, лопочет на иврите. ”Меня зовут Яэли, я выпила водку, есть кондом, хочешь трахнуть меня?” Лезет рукой в мои штаны на резинке, крепко хватает за стоящий член. “Ты хочешь, я знаю. Дай поцелуй.” Идем до ближайшего дерева, ложимся на землю, занимаемся любовью,- как говорили в четвертой тюряге, - ”тистовеву по кмо фарферот аль а-миграш” (будете вращаться как барахтающиеся на площадке), - и передом, и задом, и во все дыры.
“Правда, у меня маленькая и красивая пися? Дай поцелуй. Ты трахаешь меня и не любишь?”
“Хочешь пойти ко мне домой?”
“А там полно румын, которые хотят фики-фики?” “Никого там нет, только я и ты. Скажи свой телефон”.
“054-328899. У тебя есть друзья, такие же высокие и красивые?”
“Как твоя пися? Где ты живешь?” “В больнице. Там врач трахает меня”.
“А я тоже был в больнице в России. Гипоспадия. Мочился через трубочку в животе. В подарок получил рыбку из капельницы. Мать дежурила в палате. Положено было, если звали, кричать: ”АЯ!” Потом в психушке. Несварение головы. Вот там издевались над больными. До 14-00 запрещалось лежать на кровати и люди лежали на полу в телевизионке. А если бы в каждой палате был телевизор, может, этого бы и не было. Интерны медленно выдавали таблетки после обеда и люди стояли по два часа в коридоре, потому что за каждую выданную таблетку интерн должен расписаться в журнале. Было и необычное. Паша Кулик ходил по коридору миллиметровыми шажками в тапках из густой собачьей шерсти. Один наркоман ходил по коридору зигзагами, отталкиваясь плечами от стен. Все равно, говорит, буду колоться. Благодатный покакал в коридоре – как яйцо снес. Серега из Верхнеуральска взял дерьмо медсестринской бумажкой. Да просто лист из журнала с интерновскими росписями вырвали. У него вообще никаких вещей не было, даже туалетной бумаги. Мальчик Кутузов стеснялся и боялся своего двухметрового роста, поэтому страшно горбился и сутулился. Артемьев раздавал медсестрам и санитаркам ящиками мороженое, принесенное отцом, и его быстро выписали, раньше меня. У Харитонова была огромная шишка на лысине, так что казалось, что у него две головы. А когда по ногам Сандакова потекла коричневая жижа, все, кто водил его в туалет, испарились. И когда санитарка стала вытирать эту жижу простыней, я подумал – вот это подвиг! За это орден надо давать, и звание Героя Труда.”
“Дай поцелуй”. Яэли вытягивает трубочкой губы, целует несколько раз воздух, уходит.
Я иду домой. Датишные с пейсами и цицитами (кистями на накидках талитах) кричат в спину: ”Стия! Заин!” (извращенец, член).
Потом несколько раз встречались на моей квартире в Пардес-Каце. Использованные презервативы я не выбрасывал, а складывал в картонную коробку из-под Колы, чтобы продать. В газетах всегда полно объявлений: ”Нужен донор спермы”. Из-за этого у меня с Моти, хозяином квартиры на Нойфельд, 17, вышел конфликт. Запах из моей комнаты ему не понравился. Потом выяснилось, что в результате диффузии молекулы латекса проникли в содержимое презерватива, и латексные дети никому не нужны. “Не пропадать же добру”, - решил я и вывалил всю коробку Моти в кастрюлю, когда он варил суп. Моти съел суп и начал рожать!!!
Моти жил с Сергеем. Сергей говорил, что мы, русские, бичуем в Израиле в поисках жилья. Моти кричал в телефонную трубку: ” Илана, я знаю, кто эти люди, им ничего не поможет”. Я это понял так, что у него отобрали детей и не дают с ними встречаться. Из того периода жизни вспоминается махон “Клуб 10000” на улице а-Яркон, где однажды заплатил 200 шекелей за час и спросил -” а если 40 минут – сделаете скидку?”, а мне эта кусит (счастливая обладательница женского полового органа) сказала - “вы что, можете 40 минут заниматься сексом?” И вертелась она передо мной, как избушка на курьих ножках, и передом, и задом, ровно сорок минут. Но деньги за оставшиеся двадцать минут так и не вернула.
(ВПЕРВЫЕ ОПУБЛИКОВАНО В КНИГЕ "ДРУЗЕЙ НЕ ЗАБЫВАЮТ", ТЕЛЬ-АВИВ, 2016)
(все рисунки выполнены автором)
Свидетельство о публикации №221042500587