Фуфлофильм - двадцать

    Ужабливаемый и кургузый, будто выращивающий экономику батыр Элой, с какого - то перепугу назначенный схизматиками своим местночтимым, для нутряного пользования строго и чотко, святым по образу Жанны д*Арк, но с шестопером заместо развитофеодального меча франков и прочих безбожных сикамбров, Гуюк бросил запаленного неостановимой скачкой от Сарая коня в паре коротких фарсангов от походной юрты хана. Поспешая к завидневшемуся за высохшим ериком холму, где, как он знал по сообщениям ямского всполья под Тверью, и располагается на этот лунный цикл Ставка кагана Иосифа, он успокаивал колотящуюся живчиком вену на левом виске, прижимая ее пальцем. Ужасающая рассудок весть о перелете Гесса взбаламутила Синюю Орду, запустив моховичком лишайности тот центробежный маховик событий, что и приводят к краху империй, словно камень под копытом коня Цезаря, словно невинный платочек, найденный Яго на борту  " Лузитании ", словно радиоигра под контролем ГУКР СмерШ с лопушистыми немецко - фашистами, спарившимися с ничтожной после Криськи троллихой Тицкой, усравшейся вжидь и теперь в ее ботинки стекает дерьмо, разумеется и вне всяких сомнений. " Сначала Гесс, - думал Куюк, поднимаясь на холм, озаряемый вспышками от светотелеграфа Ставки, установленного на триангуляционные опоры от пэвэошного стимулятора РДу - М, - потом метнулся Тохтамыш к ногам Хромого Тимура, а в конце - встреча в Яссах и Бендерах Симона Петлюры с Котовским ". Уже у юрты Гуюк привел в порядок здравую нить логических злоключений, ибо известен был пока только факт безумия Гесса, два остальных потенциальных фактора риска находились в сумеречной зоне Мугкласки, футуристично провидящего альтернативное грядущее шамана племени, повстречавшегося младшему из Игов под той же Тверью. Сбирал лукошком шаман мандавох, резво скачущих в болотинах, поросших х...ней всякой, поражаясь ( молча ) скудоумию решившихся биться с непобедимой Потупчик, семь (!) целых лет вытаскиваемой из Заксенхаузена и погружаемой в культурную яму Куприна, так как сам жанр литературного пересмешничества априори подразумевает мамочку руссиянских троллей во главе угла посылов автора, одинаково релевантно к абстрагированности относящегося в любому дерьму нолей и единиц, ложа вкупе, ин масс, прибор и болт Годохмы на все абсолютно потуги превзойти чувством юмора колотящего когтистыми лапками по клавиатуре коалу. Сбирал и вышел на него Гуюк, с неделю, что ли, блукавший по бескрайности восточноевропейской равнины, пока огромная куча кем - то наложенного говна не выявила явственно нечеловеческую суть Твери, многославной от Киото и - эвон кому ! - до самой до Жмеринки.
     - Ищешь, шаман, х...ню всякую ? - по обычаям Великой Степи поинтересовался как бы между прочим Гуюк, простираясь ниц перед драной шубой шамана.
     - А мандавох улавливаю, - раздался ласковый голос шамана сбоку и Гуюк, зная, что шуба помещена на распялках не абы как, а по завету предков, прянул в сторону, прижимаясь зудливым коленом, травмированным в Кабарде навозными мухами, все же решившимися вызвать на газават пустыннх черепах, к пророщенному фиолетовыми незабудками лугу.
     - Спужался Гуюк отчаянный кучами, - пел шаман, наскакивая на скулящего от ужаса гонца, топоча немецкими ботинками  " Саламандер ", - чар великих шамана Мугкласки, что бродит и ходит под Тверью впотьмах. Трепещет Гуюк беззаветный, столкнувшись  с непостижимыми глазу словами. Га ! - бесновался шаман, тыча голову Гуюка посохом. - Думал, что наглядность хоть шубы превалирует постулаты разума ? Х...й вот тебе, товарищ Лоськов.
     С этими воодушевляющими на дальнейшие подвиги словами шаман и отпустил от себя Гуюка, а уж к холму Ставки он вышел сам ( см. выше, курсив мой ).
     - Стой, Гуюк, - направил алебарду в живот спотыкающегося от усталости гонца Старшой охраны царя царей и кагана Иосифа, с любопытством восседавшего на складчатом стуле с брезентовым сиденьем под разноцветным зонтиком, добытым в добычу лихими нукерами и джигитами под Лос - Аламос, - произнеси пароль.
     - Персонал Джизес, - буркнул Гуюк, пренебрежительно отводя лезвие алебарды от живота ударом с ноги.
     - Уранурануран, - завибрировал пораженый в самое сердце многомудростью хитроумного, словно Улисс, гонца Старшой охраны, пропуская Гуюка к пресветлым очам Иосифа.