Требую право на любовь или Фантазерка. Глава 38

       У меня начались трудовые будни. С утра я бегала в парке недалеко. Помня, данное себе обещание, я увеличила нагрузку и теперь пробегала в два раза больше, чем раньше.  Потом душ, завтрак и еду на занятия в университет. Я не думала, что вернуться к учебе будет так сложно! Оказывается, кроме тех лекций, которые мне так ответственно присылал Димка, существовал огромный объем материала, который я должна была сдать преподавателям, чтобы меня допустили к зачетам. И вины Димки тут не было. Просто меня слишком долго не было, а процесс обучения ни на день не останавливался. И каждый день нес в себе все новую информацию. Усложнялось все еще тем, что мне не просто надо было выучить старые лекции, но и параллельно работать с новыми. И я ушла с головой в зубрежку. До четырех часов дня я сидела на парах. После, часов до семи вечера торчала в университетской библиотеке. «Зачем?» - спросите вы. В век Интернета библиотеки не нужны. Нужны! Очень много нужного мне материала в Интернете не найдешь. Его туда, попросту, никто не выкладывал. А сам он прыгнуть в глобальную сеть, как вы понимаете, не может. В нашей же библиотеке он есть. Вот я и сидела там часами, чтобы подготовиться к семинарам, которые начались уже по всем дисциплинам. И профессоров не интересовало, болела я или нет. Им нужны были от меня знания. Каким образом я их добуду, если меня не было на лекциях, никого не заботило. Вынь и «положь»! Я приходила на квартиру уже поздно вечером. Все, на что меня хватало, это кое-как перекусить, помыться и завалиться в постель. А утром – все заново.

       Но дней через десять такая нагрузка на мою бедную голову стала приносить свои плоды. Я уже не сидела на семинарах, как чурка с глазами. Пришло понимание того о чем идет речь, а, следовательно, я уже могла прилично отвечать на вопросы преподавателей. Постепенно, удалось выйти на свой уровень. Профессора уже не так наседали на меня, мне не надо было так долго сидеть в библиотеке. Напряжение немного спадало. Появилось свободное время, а значит и возможность подумать об Амире. Я уже поняла, что мне надо все брать в свои руки. И тут мне помог Димка. Мы с ним часто сидели на кухне и разговаривали обо всем. Как-то он спросил:
- А с чего вообще Танька взяла, что ты замуж вышла. А самое непонятно, ее утверждение, что ты уехала на Кавказ?
Я не удержалась и с сарказмом сказала:
- Знает слишком много. Пора убивать!

       К слову о Таньке. Мы изредка встречались с ней на лекциях. Но она близко ко мне не подходила. Наоборот, старалась лишний раз на глаза мне не попадаться и обходить десятой стороной при встрече в университетском коридоре. Наверняка, я видела ее так редко именно по этой причине. Она же не совсем идиотка. Понимает, что тут ее никто не защитит от моего праведного гнева. Других то подруг она не завела. Но в первые дни после моего приезда, мне попросту некогда было разбираться с ней. На лекции же этого делать не будешь. Там мне было не до нее. Я изо всех сил пыталась вникнуть в работу. А после лекции она первой выскакивала из аудитории. Бегать за ней я тоже не собиралась. Да и гнев мой уже затух. Ведь если бы я не оказалась на Кавказе, я бы не встретила Амира. Но благодарить ее за оказанную мне услугу я тоже не собиралась! Так что обе держали дистанцию. У нее хватало ума меня не провоцировать. Думаю, она насмотрелась на мой буйный нрав, и рисковать своим здоровьем не хотела. А я ее игнорировала. Но Димка всего этого не знал. Поэтому на мои слова ответил?
- Вы были самыми лучшими подругами все эти годы. Что случилось, расскажешь?
Мы так уютно сидели за квадратным столом, перед нами – по большой чашке с чаем, а в центре – блюдо с пирожками. Лилия Петровна нас баловала. За окном давно стемнело. Димкина бабуля давно уже ушла спать. А мы вот припозднились. Я вздохнула:
- Ты не поверишь.
- Почему? – Вопрос был задан искренне.
- Никто не верит.
- А ты расскажи, а я решу сам, верить или нет. Согласись, вся ситуация выглядит странно. Вы с Танькой были неразлучны. И вдруг пропадаете на какое-то время, а потом появляетесь порознь и такими врагами, что искры летят. Все на курсе это заметили. Почему Танька от тебя бегает все время? Рассказывай!
А говорят, что женщины любопытны. Не смешите! Мужчины в десять раз любопытнее. Вот сидит передо мной такой шкаф двустворчатый и слюной исходит от желания услышать подробности моей личной жизни. Хочет? Получит!

       И я начинаю рассказывать. Если даже решит, что вру, могу сказать: «Это тебе за твое непомерное любопытство!» Димка слушает очень внимательно. Я начинаю неохотно. Вспоминать прошедший месяц довольно трудно. Это причиняет острую боль.  Но я продолжаю и вскоре рассказываю, как прочитанную книгу, героиней которой себя возомнила. Следить за его лицом очень интересно! Сначала на нем недоверие. Глаза смотрят насмешливо, чуть снисходительно. Но это выражение быстро сменяется заинтересованностью. Для него мой рассказ – это сказка. И раз я сижу перед ним, значит, с хорошим концом. Повторюсь, для него. Я-то понимаю, что финал еще не ясен. И вы знаете, почему. Когда доходим до погони на машинах, Димка смотрит восхищенно. Глаза широко распахнулись, рот немного приоткрыт. Не выдерживает:
- И что? Вот так взяла и угнала?
- Да.
- И разобралась, как ею управлять?
- Да. Там оказалось все просто. Коробка автомат.
Момент с царапаньем машины о каменную стену его огорчает.
- Эх! Ну, ты даешь! Такую машину изуродовала.
- Нам главное было в живых остаться! Не врезаться в эту скалу и не улететь в пропасть. О машине я думала меньше всего! Тебе что важнее? Машина чужого дядьки, или моя жизнь? – Строго смотрю на него в ожидании ответа. Димка думает (нахал!) какое-то время, потом произносит не очень уверенно на мой взгляд:
- Ну…конечно, твоя жизнь. А дальше?
Продолжаю рассказ. Опять перебивает:
- А скорость быстро набирает? А на поворотах машина как? Устойчивая?
Вспоминаю, как автомобиль накренился на резком повороте, но устоял на колесах.
- Да. Устойчивая. Не перевернулись. – У Димки глаза горят!
- А по прямой сколько «выжимала»?
Вот же…одно слово – мужчина! Я ему – о личной трагедии, а его интересует мощность двигателя дорогой машины.
- Много, Дим, не помню. Сто сорок или сто пятьдесят. По тем дорогам сильно не разгонишься. По лесополосе я должна была спринтерскую скорость развивать? И так, чуть с трактором не поцеловались.
Вспоминать все это было жутковато. Не знаю, смогла бы я сейчас все это повторить. Когда дохожу до первого синяка, Димка возмущается:
- Гад! Зачем же так? – Приятно, что он на моей стороне. А то я уже начала в этом сомневаться. Но собственно, он и не на моей стороне, и не на стороне похитителей, ему машину жаль.
Снисходительного выражения на его лице больше не появляется. На нем отражается много всяких чувств и эмоций, но не недоверие. Я вижу восхищение, жалость, одобрение. Дохожу до момента, когда узнаю о предательстве подруги. Димка  негодует.
- Ах, вон оно в чем дело! Ну, она и сволочь! Я всегда знал, что Танька – гнилая личность! И как ты сама этого не видела? За деньги продать подругу, с которой в одной комнате жила, лекции у тебя списывала. Ведь она тупая совсем! Надо было посильнее прижать ее сторону к скале, чтоб размазало!
Я согласна с его праведным гневом. Хотя, по правде, на Таньку я уже не злюсь. Ну, вот такая я отходчивая. Димке интересно все: что бы я делала, если б все же попала к овчарам, на какой высоте была лестница от земли, по которой я выбиралась из окна, сколько градусов было в горячем источнике, в котором я принимала целебные ванны.

       Я видела, что мой рассказ его захватил. Про Амира слушал внимательно, но о чем  при этом думал, я не поняла. Его лицо ничего не выражало. Когда дошло до рукоприкладства Анзора, и как меня поднимала с земли ненависть, парень вдруг сказал:
- Наш человек! Главное не упасть, а встать после удара.
Спасибо, друг! Но в тот момент я думала о другом. О чем? Не помню. Слишком была тогда зла. Но вдруг Димка спросил:
- Ты действительно была готова на все ради этого…Амира? И замуж пойти за Анзора? И остаться там, на Кавказе?
Я ответила не раздумывая:
- В то момент, наверное, да. Только бы мой любимый был в безопасности. А потом уже решила: «Нифига! Я вам не марионетка!» И передумала. Анзору это очень не понравилось.
К слову, синяк под глазом и рана на губе давно зажили. Хотя, если присмотреться, то можно было еще увидеть легкую желтизну под левым глазом. Но это если сильно приглядываться. Сцена, когда меня вытащили из подвала и дальнейшая погоня, привела Димку в неописуемый восторг! Вот его бы туда! Пусть бы на своей шкуре ощутил всю «прелесть» животного страха. Про поцелуй я скромно умалчиваю. Не могу я рассказать о нем парню. Не такие уж мы с ним и близкие друзья. Но, очевидно, я очень хороший рассказчик, если мой рассказ и без описания поцелуев так его захватил. Я закончила словами:
- Потом я провалялась в больнице больше двух недель с воспалением легких. Это уже неинтересно.

       Он долго молчал, переваривая мой рассказ. Я подумала, что он тоже сейчас скажет:
- Ну, ты и фантазерка, Ксюха.
Но он не сказал так. Потерев пальцами лоб, потом почесав затылок, выдал:
- И что теперь будешь делать с Амиром?
Я тяжело вздохнула, перевела взгляд на окно. За ним светили фонари, куда-то спешили запоздалые прохожие. Вопрос был трудным. Я не знала, что на него отвечать.
- Не знаю, Дим. Прошло столько времени, а он не ищет меня. Я начинаю думать, что я ему не нужна. Для Амира я – случайная встреча в лесу. По доброте душевной помог девушке и забыл про нее. У него своя жизнь. – Я впервые озвучивала свои мысли. До сих пор я старалась загонять их подальше. Но сейчас они прорвались наружу. Я сама себя слышала и ужасалась. От наплывших чувств, я расплакалась. Не стесняясь Димки, размазывала слезы по щекам и всхлипывала, как обиженный ребенок. Сердце тяжело ныло. Он тоже молчал. Потом вдруг вскинулся и заговорил:
- А ты вот так сидишь, и ждешь, пока прекрасный принц тебя найдет! Ведь не знаешь же наверняка, нужна ему, или нет. Он тебе прямо так сказал?
Я отрицательно покачала головой.
- Мы об этом не успели поговорить. Я же не думала, что родители увезут меня, не дав нам даже попрощаться.
- Так позвони и спроси!
Его слова меня разозлили!
- Ты такой простой, Дима! Если бы у меня был его номер телефона? Я бы и позвонила, и спросила!
Видя, что задел меня за больное, Димка сбавил обороты.
- Хорошо. Давай думать, как можно его найти. Какие есть выходы? Что ты о нем знаешь? Фамилию?
- Нет.
- Адрес, где живет?
- Только город.
Он смотрит на меня с изумлением, затем цитирует известный фильм:
- Высокие отношения!
Но заметив, что у меня опять дрожат губы, примирительно бурчит:
- Пока не знаю, как тебе помочь. Но будем думать!
Вот так у меня появился помощник, а в душе вновь засветилась надежда.