Россия 19-го века в лицах. К. Победоносцев

Отрадно, что нынешняя Россия начинает вспоминать своих истинных патриотов. В 2015 году Почта России в серии «Выдающиеся юристы России» выпустила почтовую марку, посвящённую К. П. Победоносцеву. А ведь современники называли Победоносцева "охранителем устоев" и «духовным вождем монархической России» (Николай Бердяев).

Поэт Серебряного века А. А. Блок в начале 20-го века начал писать поэму "Возмездие", полную "революционных предчувствий". Правда, после октябрьского переворота он потерял желание ее заканчивать и публиковать, очевидно, ожидания поэта не совпали с жестокой революционной реальностью. Он вспоминал о времени правления Александра II и о роли обер-прокурора К. Победоносцева в предотвращении приближающегося переворота:
В те годы дальние, глухие,
В сердцах царили сон и мгла:
Победоносцев над Россией
Простёр совиные крыла,
И не было ни дня, ни ночи
А только — тень огромных крыл;
Он дивным кругом очертил
Россию, заглянув ей в очи
Стеклянным взором колдуна.

По мнению Юрия Лотмана именно Победоносцев послужил прообразом Алексея Александровича Каренина в романе Толстого. Его характерные черты- сдержанность, сухость, правильные речи, отсутствие титула- он считал доказательством этого. Действительно, Каренин не князь, в отличие от Облонского и Вронского, а выслужился чином из небогатой семьи, как и К. Победоносцев. И внешне не отличался аристократическим обликом: «длинная спина, большие оттопыренные уши».

Однако он стал государственным деятелем и занимал исключительно высокое положение. При трех императорах- Александре Втором, Александре Третьем и Николае Втором он исполнял должность обер-прокурора Святейшего синода (с 24 апреля 1880 года по 19 октября 1905 года).
При тех трех императорах он был членом Государственного совета (с 1 января 1872 года по 10 марта 1907 года)

Родился 21 мая 1827 года в Москве, в семье профессора Московского университета, дед Победоносцева был священником. В семье было 11 детей, сам Победоносцев характеризовал свою семью как "благочестивую, преданную царю и отечеству, трудолюбивую".

В 1841 году поступил в Училище правоведения в Санкт-Петербурге, кончил курс в 1846 году и вернулся в Москву. Современники отзывались о молодом Победоносцеве как о человеке “тихого, скромного нрава, благочестивом, с разносторонним образованием и тонким умом”. Отец готовил сына к священническому званию, но он избрал иную стезю. В Москве Победоносцев начал службу в московских департаментах Сената.

Победоносцев вспоминал: "По природе нисколько не честолюбивый, я ничего не искал, никуда не просился, довольный тем, что у меня было и своей работою, преданный умственным интересам, не искал никакой карьеры и всю жизнь не просился ни на какое место, но не отказывался, когда был в силах, ни от какой работы, и ни от какого служебного поручения. В 50-х годах московский университет, оскудев профессорами юристами, обратился ко мне, и я не отказался, оставаясь на службе в сенате, читать там лекции, по 8 часов в неделю, в течение 5 лет". Всякое порученное ему дело он выполнял превосходно. Так, в 1859 - 1865 годах, для чтения лекций в Университете, он написал курс “Гражданского права”, который выдержал пять изданий и превратился в настольную книгу всех российских юристов.

В конце 1850-х выступал как либеральный писатель-публицист. В начале 1860-х принял деятельное участие в разработке судебной реформы (1864), отстаивая принципы независимости суда, гласности судопроизводства и состязательности судебного процесса.

В 1861 году был приглашен для преподавания юридических наук цесаревичу Николаю Александровичу, для чего на год переехал в Санкт-Петербург, в 1863 году сопровождал цесаревича в поездке по России и, как он сам пишет, "стал известен и двору". В 1865 году он оставляет профессорскую должность и окончательно переселяется в Петербург, где продолжает придворную преподавательскую деятельность, был преподавателем истории права у цесаревича Александра Александровича, a позднее - у его наследника Николая Александровича: "Я стал известен в правящих кругах, обо мне стали говорить и придавать моей деятельности преувеличенное значение. Я попал, без всякой вины своей, в атмосферу лжи, клеветы, слухов и сплетен".

В 1866 году он женился на Екатерина Александровна, урождённой Энгельгардт (1848—1932), дочери помещика Могилёвской губернии штабс-ротмистра Александра Андреевича Энгельгардта. Его жена более 30 лет, вплоть до 1917 года, руководила Свято-Владимирской женской церковно-учительской школой. Родных детей у Победоносцевых не было. В 1897 году супруги удочерили девочку Марфу, которую оба нежно любили.

Широко образованный и глубокий исследователь, Победоносцев был автором ряда трудов по гражданскому и русскому праву. Самобытным памятником русской юридической науки остался Курс гражданского права Победоносцева (1896), в основу которого положена не общая система законоуложений, а исторические традиции разных народов. В 1868 году Победоносцев опубликовал первую часть своего «Курса гражданского права». За эту работу по решению Совета Московского университета в апреле 1868 года удостоен учёной степени доктора гражданского права без защиты диссертации. Вторая часть «Курса» вышла в 1871 году, третья — в 1880 году.

В том же 1880 году Победоносцев стал сенатором, в 1872 году — членом Государственного совета. "Без всякого ходатайства с моей стороны и без всякого участия цесаревича я был назначен членом Госуд. Совета и тут получил возможность высказывать вслух всем свои мнения по государственным вопросам,— мнения, коих никогда ни от кого не скрывал. Так, мало-помалу приобрел я репутацию упорного консерватора — в противодействии новым направлениям и веяниям государственных либералов". По свидетельству известного адвоката А. Ф. Кони, речи Победоносцева, произнесенные в Сенате и Госсовете, производили сильное впечатление на слушателей, поражая своей безукоризненной логикой, ясностью и силой убеждения.
В тот же период Победоносцев активно занимался и научно-публицистической деятельностью, опубликовал 17 книг, множество статей, документальных сборников, переводных сочинений по истории и юриспруденции.

Занимая высокое положение, Победоносцев, однако, ощущал себя чужим в атмосфере столичной жизни, что в немалой степени было связано с психологическими особенностями, присущими его характеру. Покинутая им Москва, постепенно становилась в его глазах олицетворением патриархальности и стабильного течения жизни. Эта тема нашла свое отражение в письмах Победоносцева к Е.Ф. Тютчевой, дочери поэта, которая жила преимущественно в Москве. Ее родная сестра А.Ф. Аксакова была замужем за Иваном Аксаковым и Тютчева пользовалась известностью в славянофильских кругах. Доверяя ей свои мысли, Победоносцев писал 12 февраля 1868 г. из Петербурга: «Чем я занимаюсь здесь официально, в этом и себе самому не умею хорошенько дать отчета. Веры нет у меня в то дело, которое обязан здесь делать, и оттого положение мое тяготит меня... Петербург не люблю я по-прежнему — душно в здешнем воздухе, очень душно: до того, кажется, все измельчало здесь — и дела, и люди, и манеры, и формы общежития. Оглядываюсь на Москву — и не поверите, с какой тоскою, — все еще не могу привыкнуть к мысли о том, что старое гнездо мое опустело... не знаю, когда... самому придется увидеть Москву белокаменную — люблю ее всею душою». Он жаловался Е.Ф. Тютчевой, что живет в Петербурге, как «в чужом городе», как «в гостинице». «О, как тяжел зимою Петербург, каким ощущением пустой, бессмысленной призрачности наполняет он душу... нигде тщета жизни так явственно не ощущается и не гложет так сильно истомленную душу» — писал он.

Данную ему власть Победоносцев считал тяжелым долгом, но нес возложенные на него обязанности с тщанием и полной отдачей сил. Он последовательно проводил в жизнь мысль, высказанную им в личных записях от 21 ноября 1860 г.: «...в мире христианском всякая власть есть служение...». При этом он не только расценивал собственную деятельность как служение, но и неоднократно внушал эту идею в письмах к наследнику Александру Александровичу. Самодержавная власть — это огромная личная ответственность монарха перед Богом. Это не «упоение» своим положением, а жертва, приносимая во имя отечества. Стремясь подготовить наследника к «служению», Победоносцев писал ему 12 октября 1876 г.: «Вся тайна русского порядка и преуспеяние — наверху, в лице верховной власти... Где вы себя распустите, там распустится и вся земля. Ваш труд всех подвинет на дело, ваше послабление и роскошь зальет всю землю послаблением и роскошью — вот что значит тот союз с землею, в котором вы родились и та власть, которая вам суждена от бога» 5. Аналогичные рассуждения содержатся и в обращении Победоносцева к великому князю Сергею Александровичу в день его совершеннолетия: «Где всякий из граждан, частных людей, не стесняет себя, как частный человек, там Вы обязаны себя ограничивать, потому что миллионы смотрят на Вас как на Великого Князя, и со всяким словом и делом Вашим связаны честь, достоинство и нравственная сила Императорского Дома».

В конце 1870-х во взглядах Победоносцева произошел коренной перелом. Победоносцев теперь был убежден в ложности идей парламентаризма, свободы печати, демократии. Видел в православии консолидирующее национальное начало, органически слитое с монархизмом и государством, в укреплении которого Победоносцев видел высший смысл своей деятельности.

В 1880 году был назначен обер-прокурором Святейшего Синода, в этой должности пребывал в течение 26 лет. Помимо «ведомства православного исповедания», которым он руководил по должности, Победоносцев играл ведущую роль в определении правительственной политики в области народного просвещения, в национальном вопросе, и во внешней политике.

***
Победоносцев был другом и единомышленником с М. Н. Катковым и Ф. М. Достоевским.
Константин Петрович познакомился с Достоевским зимой 1871/72 года в доме князя Владимира Мещерского и впоследствии регулярно встречался с ними в петербургских салонах. Но самыми творческими были их встречи по субботам на квартире Победоносцева на Литейном проспекте. В 1870-х Достоевский становится редактором журнала "Гражданин", откликавшегося на все волнующие вопросы внутренней и внешней политики. Победоносцев помогал ему работать, "когда свалился ему на шею «Гражданин»"

Победоносцев постоянно снабжал Достоевского материалами для его журнала и «Дневника писателя». Постепенно он становится его консультантом по вопросам текущей государственной политики. Из письма Достоевского от 19 мая 1880 года: «С будущего же года, уже решил теперь непременно, возобновлю «Дневник писателя». Тогда опять прибегну к Вам (как прибегал и в оны дни) за указаниями, в коих, верно горячо, мне не откажете».

Достоевский - Победоносцеву: «Если напишете мне хоть полсловечка, то сильно поддержите дух мой... от Вас всегда услышишь живое и подкрепляющее слово, а я именно в подкреплении нуждался. Ваш совершенно преданный всегдашний слуга Ф. Достоевский».
Победоносцев - Достоевскому: «Как я радуюсь полученному от Вас известию о скором выпуске «Дневника». В добрый час, и благослови Вас Боже! Лишь бы Ваша мысль стояла в Вас самих ясно и твердо…» (2 августа 1880 года).

Они были единомышленниками, одинаково смотрели на многие явления жизни, одинаково их оценивая, высоко ценили православие, верили в свой народ. «В беседах Победоносцева с Достоевским, – пишет исследователь Достоевского Леонид Гроссман, опубликовавший в 1934 году 40 писем Победоносцева к Достоевскому, – было нечто, напоминающее философские диалоги, диспуты или исповеди его романов». Гроссман проводит параллель между тонким стилистом старцем Тихоном, читающим исповедь Ставрогина, и Победоносцевым, читающим рукопись Достоевского.

Влияние Победоносцева на Достоевского во время работы последнего над «Карамазовыми» было очень значительным. Федор Михайлович принимал руководство над ним с благодарностью, просил отзывов, разъяснял свои позиции, искал поддержки, делился планами и замыслами. Из письма Победоносцева Достоевскому от 16 августа 1879 года: «Рад душевно тому, что вы сообщаете мне о новой книге «Карамазовых». Буду ждать нетерпеливо выхода августовской книги Р.В. («Российский Вестник». – Ю.К.)…»

Федор Михайлович в своих корреспонденциях Победоносцеву открыто признавался, что приезжает к нему, чтобы «дух лечить» и «ловить слова напутствия», и особо подчеркивал «полную идейную солидарность», и выражал восхищение перед личностью Победоносцева: «…За Вашею драгоценною деятельностью слежу по газетам. Великолепную речь Вашу воспитанникам читал в «Московских новостях». Примите, глубокоуважаемый Константин Петрович, уверение не только в самых искренних моих чувствах, но и в глубокой прекрасной надежде на всю пользу, которой жду, да и не я один, а все, от Вашей новой прекрасной деятельности, Ваш приверженец и почитатель Ф. Достоевский».

Из письма Победоносцева Наследнику Цесаревичу Александру Александровичу 29 января 1881 года: "Вчера вечером скончался Ф. М. Достоевский. Мне был он близкий приятель, и грустно, что нет его. Но смерть его — большая потеря и для России. В среде литераторов он, — едва ли не один, — был горячим проповедником основных начал веры, народности, любви к отечеству. Несчастное наше юношество, блуждающее, как овцы без пастыря, к нему питало доверие, и действие его было весьма велико и благодетельно... Он был беден и ничего не оставил, кроме книг. Семейство его в нужде. Сейчас пишу к графу Лорис-Меликову и прошу доложить, не соизволит ли государь император принять участие". Цесаревич выразил глубокое соболезнование семье покойного: «Очень и очень сожалею о смерти бедного Достоевского. Это большая потеря, и положительно никто его не заменит. Граф Лорис-Меликов уже докладывал сегодня государю об этом и просил разрешения материально помочь семейству Достоевского». На погребение писателя была выделена большая сумма. Вдове и детям Достоевского назначена пенсия в 2 тысячи рублей, и, наконец, у церковных властей было получено разрешение похоронить писателя в Александро-Невской лавре.

***
Победоносцев не был светским человеком, его очень смущала роскошь дворцовых приемов. В своих статьях он зло клеймил великолепные «чертоги», где «разряженные дамы рассказывают друг другу про любовные игры свои». Он даже предлагал Е.Ф.Тютчевой начать среди светских дам движение против роскоши в одежде. Характерно, что в мировоззрении Победоносцева негативное отношение к «свету» сочеталось с критикой либеральной интеллигенции. В письмах Е.Ф. Тютчевой он сравнивал Петербург с большим рынком, где бессмысленно суетится толпа людей, «умеющих только кричать и пустословить». Среди этих людей он видел только карьеристов и чиновников — подхалимов, постоянно сетуя на отсутствие служителей идеи, бескорыстно преданных самодержавию. Откровенное неприятие интеллигенции встречается в письме Победоносцева от 15 февраля 1880 г. С.А. Рачинскому: «Самые злодеи... суть не что иное, как крайнее искажение того же обезьянского образа, который приняла в последние годы вся наша интеллигенция. После этого — какого же ждать разума и какой воли от этой самой интеллигенции».

Вскоре после убийства народовольцами императора Александра II Победоносцев стал лидером консервативной партии в правительстве нового царя. Пользуясь большим влиянием при дворе, был участником, а зачастую и инициатором принятия целого ряда государственных актов, ознаменовавших резкий сдвиг вправо, характерный для эпохи Александра III. Именно Победоносцевым был написан манифест 29 апреля 1881 "О незыблемости самодержавия", где царь брал на себя обязательство «утверждать и охранять» самодержавную власть «от всяких на нее поползновений». А во времена разгула народовольческого экстремизма даже стал одним из создателей тайной правительственной организации “Священная дружина” (1881-83), призванной бороться с революционерами-террористами. Этот человек, обладавший тонким и рациональным умом, стремился все привести в порядок, за всем уследить, все «пропустить» через себя, взяв под личный контроль решение множества вопросов государственного управления.

Примечательны мысли и терминология его проекта речи для императора Александра III в Большом Кремлёвском дворце, во время первого, в качестве царя, посещения им Москвы в июле 1881 года: «.. Здесь, в Москве, никогда не истощалось живое чувство любви к отечеству и преданности законным Государям; здесь русские люди не переставали чувствовать, что кто враг русского Царя и законной Его власти, тот враг народа, враг своего отечества. Здесь, посреди живых памятников Божия промысла над Россией, я исполняюсь новою надеждою на помощь Божию и на победу над беззаконными врагами». Находясь в Москве 17 — 18 июля, император не произнёс предложенных в проекте Победоносцева слов, сказав в заключение своей краткой речи на Высочайшем выходе в Екатерининской зале: «.. как прежде Москва свидетельствовала, так и теперь свидетельствует, что в России Царь и народ — составляют одно единодушное, крепкое целое».

Победоносцев считал, что церковь и вера — основы государства: «Государство не может быть представителем одних материальных интересов общества; в таком случае оно само себя лишило бы духовной силы и отрешилось бы от духовного единения с народом. Государство тем сильнее и тем более имеет значения, чем явственнее в нём обозначается представительство духовное. Только под этим условием поддерживается и укрепляется в среде народной и в гражданской жизни чувство законности, уважение к закону и доверие к государственной власти. Ни начало целости государственной или государственного блага, государственной пользы, ни даже начало нравственное — сами по себе недостаточны к утверждению прочной связи между народом и государственною властью; и нравственное начало неустойчиво, непрочно, лишено основного корня, когда отрешается от религиозной санкции.... Религия, и именно христианство, есть духовная основа всякого права в государственном и гражданском быту и всякой истинной культуры. Вот почему мы видим, что политические партии самые враждебные общественному порядку партии, радикально отрицающие государство, провозглашают впереди всего, что религия есть одно лишь личное, частное дело, один лишь личный и частный интерес».

Он стремился восстановить религиозное начало в народном образовании и в предисловии к своему учебнику «История Православной Церкви до разделения церквей» писал: «Грустно и обидно, если при мысли об „Истории Церкви“ возникает представление о заучивании известных фактов, расположенных в известном порядке... История Церкви должна запечатлеться не в одной памяти, но в сердце каждого, как таинственная история страдания, ради великой, бесконечной любви». Практическим же выходом к этой «почве» была работа по расширению сети церковно-приходских школ (при активной поддержке Победоносцева с 1880 по 1905 их число увеличилось более чем в 150 раз, дойдя до 43 696), которые призваны были дать народу образование, в то же время оградив его от «разлагающего» духа университетов. И он добился поразительных успехов в создании системы приходского начального образования. До его обер-прокурорства грамотные крестьяне в России были в ничтожном числе, а в результате деятельности приходских школ в начале ХХ века уже четверть населения умела читать и писать, а в младшем поколении грамотные составляли большинство.

Русский военный историк А. А. Керсновский в 1930-е годы писал в эмиграции: «Существуй в России конституция с 1881 года, страна не смогла бы пережить смуты 1905 года, и крушение бы произошло на 12 лет раньше. Александру III, отвергнувшему по совету Победоносцева меликовский проект, Россия обязана четвертью столетия блестящей великодержавности». О том же писала и патриотическая газета «Московские ведомости» по случаю кончины Победоносцева: «Его влияние в 1881 году спасло Русское самодержавие от уничтожения, к которому со всех сторон толкали его все влиятельнейшие государственные деятели того времени... Спасение самодержавия в 1881 году есть его историческая заслуга».

Его идейные принципы ярче всего проявились в статьях, изданных в 1896 под названием Московский сборник; важные материалы содержатся также в его обширной переписке. «Старые учреждения, старые предания, старые обычаи – великое дело» – характернейший девиз Победоносцева (из статьи Духовная жизнь). Понятия «парламентаризма», «конституционного строя», «народовластия», «общественного мнения», «свободы прессы» представлялись ему лживыми иллюзиями, погубившими Запад и губящими Россию. Любовь к первозданной народной «почве» сблизила его с Ф.М.Достоевским в последние годы жизни великого писателя.

Осуществляя, как обер-прокурор Синода, цензуру русской богословской мысли, он исходил из идеи о патриархальном народе, который молится «неведомому Богу».
Он перевел на русский язык сочинения Августина, трактат Фомы Кемпийского "О подражании Христу" и др. В его собственной философии существенную роль играла идея «органицизма», целостной органичности природного и социально-исторического бытия. «Жизнь», по Победоносцеву, имеет цель «в себе самой», любое «насилие» над ней, любые попытки ее «переустройства» опасны и теоретически несостоятельны.

Источником российского радикализма и нигилизма Победоносцев считал западные теории, веру в безграничные возможности человека, провоцирующую эгоизм и безудержный рост «искусственно образовавшихся потребностей». «Ясность сознания доступна лишь немногим умам… а масса, как всегда и повсюду, состояла и состоит из толпы.., и ее представления по необходимости будут вульгарные». Демократической идее, считал Победоносцев, должна быть противопоставлена верность традиции, программа предельно осторожных, консервативных реформ, принцип монархии. Самое же главное заключается в том, что жизнь во всем ее многообразии и полноте не должна приноситься в жертву никаким «отвлеченным формулам логического мышления», какими бы убедительными и изощренными они ни были.

В 1896 году в “Московском сборнике” Победоносцев подверг критике основные устои современной ему западноевропейской культуры и принципы государственного устройства, видя основные пороки в “народовластии и парламентаризме”, ибо они “родят великую смуту”, затуманивая “русские безумные головы”. Политические перевороты в мировой истории Победоносцев объяснял интригами людей. Как христианский мыслитель Победоносцев полагал, что философия и наука имеют статус вероятностных предположений, не могущих содержать в себе абсолютного, безусловного и цельного знания. Лишь православная вера, которую русский народ “чует душой”, способна давать целостную истину. С позиции Православия Победоносцев убедительно критиковал материализм и позитивизм. Он последовательно отстаивал идеал монархического государственного устройства, называя современную ему западную демократию “великой ложью нашего времени”.

Революционеры-террористы не могли обойти своим "вниманием" выдающегося государственного деятеля Победоносцева - в ночь с 8 на 9 марта 1901 года на его жизнь было совершено покушение; сын титулярного советника статистик Самарского губернского земства Н. Лаговский стрелял в его домашний кабинет; но пули срикошетили и попали в потолок. Злоумышленник был схвачен и осуждён на 6 лет каторжных работ. Надо сказать, что в качестве обер-прокурора Святейшего Синода Победоносцев был противником канонизации преподобного Серафима Саровского в 1903 году. В конечном счёте, на канонизации Серафима Саровского настояла императорская чета - Николай Второй и его жена.

В начале XX века влияние Победоносцева на политику правительства стало ослабевать. После принятия, под давлением революционного подъема, Манифеста 17 октября 1905, провозгласившего буржуазные “свободы”, 19 октября Победоносцев демонстративно ушел в отставку, считая любые уступки «духу реформ» губительными для России. Однако он остался в должностях члена Госсовета, статс-секретаря и сенатора. Его настроение было тяжелым, на выпады своих врагов Константин Петрович отвечал: «Меня упрекают, будто я тянул Россию вспять. Но это неверно, а верно то, что я смотрю на Россию как на величественное здание, построенное на прочном фундаменте, с которого разные шарлатаны пытаются его стащить, чего я допустить не желаю. Фундамент этот – православие и самодержавие. Я ничего не имею против надстроек над зданием, если они отвечают фундаменту и общей архитектуре векового здания, но фундамент должен оставаться прочным и нетронутым». За четыре месяца до смерти, 3 ноября 1906 г., словно подводя итоги своей жизни, Победоносцев писал ему: «Тяжко сидеть на развалинах прошедшего и присутствовать при ломке всего того, что не успели еще повалить...»

Победоносцеву было суждено в буквальном смысле услышать «музыку революции», когда революционно настроенные колонны проходили мимо его дома. Не случайно его последняя работа была посвящена переводу Нового Завета. Можно предположить, что, обратившись к Новому Завету, Победоносцев попытался опереться на что-то вечное и неизменное. Это было особенно важно для него в свете исполнения собственных предсказаний о грядущем «революционном урагане».

Скончался он в 6 часов 30 мин вечера 10 марта 1907 года. Вынос тела и отпевание состоялись 13 марта; богослужение в Новодевичьем монастыре возглавил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний; члены императорской семьи Николая Второго не присутствовали, присутствовал обер-прокурор Синода П. П. Извольский и ряд министров. "Исторический вестник" на смерть Победоносцева написал: "К его имени в течение слишком четверти века приковывалось внимание современников, оно не сходило со столбцов нашей печати, одни его ненавидели и проклинали, другие славословили, перед ним преклонялись и его благословляли: одни в нем видели ангела-спасителя России, другие - ее злого гения. Безразлично к нему никто не относился". 
Был погребён у алтаря церкви Свято-Владимирской церковно-учительской школы в Петербурге, ныне двор дома 104 по Московскому проспекту (двор больницы скорой помощи № 21 им. И. Г. Коняшина). Его жена была похоронена в 1932 году рядом с мужем. Приемная дочь Марфа умерла в 1864 году в эмиграции под Парижем. К счастью, могила этого замечательного гражданина и патриота сохранилась до наших дней.

Список литературы:
Бердяев Н.
Блок А.А. Возмездие
Кудрина Ю. Духовный вождь монархической России. НГ, 18.01.2018
Кудрина Ю. Два философа России – Константин Победоносцев и Федор Достоевский
 Полунов А.Ю. Политическая индивидуальность К.П. Победоносцева // Вестник Моск. ун-та. Сер. 8: История. 1991. N 2.
Полунов А. Ю. К. П. Победоносцев в общественно-политической и духовной жизни России. М., 2010;
Розанов В. В. К. 11. Победоносцев // Розанов В. В. Собр. соч. <Т. 7>.
Гневушев М. Константин Петрович Победоносцев. Киев, 1907;
Тальберг Н. Д. Муж верности и разума. Джорданвилль, 1958,
Гусев В. А. К. П. Победоносцев - русский консерватор-государственник // Социально-политический журнал. 1993. № 11 -12;
К. П. Победоносцев: pro et contra. Спб., 1996;
Тимошина Е. В. Политико-правовая идеология русского пореформенного консерватизма: Константин Петрович Победоносцев. Спб., 2000;
Томсинов В. А. К. П. Победоносцев: государственный деятель и правовед (1827-1907) // К. П. Победоносцев. Курс гражданского права. М., 2003;