Беседа с солисткой Нижегородской оперы Е. Шевченко

«ВОТ КАК ПОЁТ, ЧТО СЕРДЦЕ ЗАМИРАЕТ…»

ИНТЕРВЬЮ С СОЛИСТКОЙ НИЖЕГОРОДСКОГО АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ОПЕРЫ И БАЛЕТА ИМЕНИ А. С. ПУШКИНА ЕЛЕНОЙ ШЕВЧЕНКО

Нижегородскому академическому театру оперы и балета имени А. С. Пушкина в конце октября исполнилось 85 лет. А ведущей солистке его оперной труппы Елене Шевченко (меццо-сопрано) исполнилось намного меньше, правда, не в октябре, а в марте. Но из-за начавшейся пандемии красивая и круглая дата Елены не была отмечена должным образом. Елена Шевченко посвятила Нижегородскому театру более половины своей жизни, и продолжает служить ему верой и правдой. У Елены – красивый, крупный голос с роскошным тембром, и как большинство выдающихся оперных певцов, она не просто поёт свои партии, а проживает на сцене жизни своих героинь, поэтому смотреть спектакли с её участием для любителей оперы – огромное счастье. В нашей беседе Елена рассказывает о себе, о театре, о своих партиях и о секретах своей профессии. 
Елена, Вы помните, когда Вы впервые почувствовали себя певицей?
- Раньше, когда я сама задавала себе этот вопрос, не находила ответа. Но очень хорошо помню своё состояние во время гастролей театра в Германии, в Дюссельдорфе в 1995 году, мы давали «Бориса Годунова», и после того, как я спела Марину Мнишек, последовали продолжительные аплодисменты, крики «Браво, Марина!» и снова незатихающий шквал аплодисментов, и снова «Браво, Марина!». Вот тогда и произошло чудо - впервые мой голос и актёрские данные оценили за границей. В родном театре таких бурных восторгов в отношении меня на тот момент не наблюдалось. В Германии вышла статья о наших гастролях, весь текст не помню, но в конце было написано о моём прекрасном звучании бельканто и итальянской школе. В те минуты мне хотелось плакать, меня переполняли эмоции, т.к. до германских гастролей я никогда не слышала в свой адрес такой восторженной оценки моего вокального мастерства.
Сколько лет к тому моменту Вы работали в Нижегородском театре?
-Я уже отслужила в театре 7 лет. Партия Марины Мнишек мне была сложна не вокально, сложности были, как ни странно, в работе над образом. Не имея от природы в характере тех качеств, которыми обладала моя героиня, я была в сомнении, смогу ли выполнить ещё и те задачи, которые ставил передо мной режиссёр Отар Дадишкилиани. Но к премьере все сомнения исчезли, я пошла за музыкой, текстом, и всё стало на свои места. До Марины я уже спела Любашу в «Царской невесте», Любовь в «Мазепе», княгиню в «Чародейке», Полину в «Пиковой даме» Амнерис в «Аиде», Кончаковну в «Князе Игоре».
Вы учились музыке с детства?
- Нет, музыке меня в раннем детстве не обучали. Всё происходило естественным путём. Мои родители были на редкость музыкальны от природы. Часто пели, напевали красивые мелодии, мне это нравилось, и я всё впитывала. Мама была солисткой в самодеятельном хоре при мебельной фабрике, где она какое-то время работала. А ещё было радио, Вы наверняка помните то время, когда по радио часто передавали концерты классической музыки. Прослушивание тех концертов было самым приятным времяпрепровождением для меня, я с упоением слушала вокальную музыку, тогда-то я и выучила моего любимого «Соловья» Алябьева. В 5 классе я с удовольствием ходила в школьный хор, любовь к хоровому пению у меня осталась по сей день. Мне очень нравится петь многоголосие. Этому меня учила мама, так как это было её любимым увлечением. Папа был весёлым, с чувством юмора и тоже любил петь, занимался сочинительством на ходу, что передалось и мне. В школьные годы я сочиняла стихи, потом придумывала мелодию для некоторых из них. Очень забавно получалось! Но больше всего я любила сочинять свои мелодии, когда душа и сердце могли излить то, что я на тот момент чувствовала, о чем размышляла или мечтала. Теперь я понимаю, что то были мои собственные вокализы. Волю эмоциям я выплёскивала на улице, когда шла из школы. До дому было идти минут 25, вот тогда и начинались мои концерты. Я еще не знала о существовании вокального диапазона, классификации голосов, петь мне было легко, я получала колоссальный заряд эмоций от своего пения и была самой счастливой на тот момент! Могла ли я предполагать тогда, куда эта дорожка меня приведёт?

Есть ли партия, о которой Вы могли бы сказать: «Это МОЯ!»?
- Конечно, партия Любаши! Об опере «Царская невеста» я узнала, когда мне было 20 лет. Заканчивая 4 курс Ростовского культпросветучилища, я одновременно училась в музыкально-педагогическом институте на подготовительном курсе и занималась в оперной студии, где ставились сцены из опер. Студию посещали любители классического вокала, а руководил ею В. И. Васильев, в то время он возглавлял кафедру сольного пения в Ростовском музыкально - педагогическом институте (ныне Консерватория им. С.В. Рахманинова). До этого он служил в Кишинёвском оперном театре, среди его сценических партнерш были Ирина Архипова и Мария Биешу. Как-то после очередного урока он предложил мне выучить песню Любаши и её сцену с Грязным, пообещав поставить её сценически, что было для меня большой радостью и счастьем. Я очень быстро всё выучила с Г.К. Васильевой (супругой В. И. Васильева), и мы стали репетировать. Мне так понравился этот процесс, что я решила для себя, что театр станет моей профессией. Я очень люблю петь и для меня все партии - праздник, даже если они не первого плана. Еще мне очень дорога партия Далилы из оперы «Самсон и Далила», впервые я исполнила её в 1987 году в свой день рождения в Пермском театре оперы и балета, куда меня пригласили именно на эту партию.
Расскажите, пожалуйста, подробнее о Вашей интерпретации партии Любаши.
- Любаша - страстная, любящая, страдающая, с душевными ранами и обидами. Считаю, что такими качествами наделена почти каждая женщина. Я начала работать над этой партией, когда мне было всего 20 лет, роль была первой, и войти в образ оказалось непросто. В какой-то момент я решила: дай-ка пожалею себя. Всё, получилось, ура! Во время исполнения скорбной, протяжной песни Любаши («Снаряжай скорей, матушка родимая») всё во мне внутри заныло, застонало, я вспомнила все обиды, всё недоброе в моей собственной жизни. Дальше страсти нарастали, накалялись. В сцене Любаши и Грязного - страстная мелодия («Ведь я одна тебя люблю», а потом – «Всё для тебя, всё для тебя!»), меня рвало на части, меня всю несло, раздирало, а затем - ревность, борьба за счастье быть любимой («Ох, отыщу же я твою колдунью»), далее мои казачьи корни пошли в ход: «Не погуби души моей, Григорий!». Сцену с Бомелием я пела уже спокойнее, весь пыл ушёл, теперь осталась месть, она пеленой покрывает мой разум. «Идиот, я всё сделаю, только дай мне это зелье», - думала моя Любаша. В жизни я не мстительница, чуждо мне было это состояние. Но любимый композитор помогает раскрыть образ, невольно идёшь за ним: «И я не обману»; «Ты на меня, красавица, не сетуй». Столько переживаний в этой роли! Она, выстраданная, приросла ко мне корнями.
Партия Амнерис в опере «Аида» Верди – тоже одна из Ваших любимых.
- Сама «Аида» завораживает меня своей потрясающей музыкой и зрелищностью. А ещё в этой опере заложена большая любовь: любовь Радамеса к Аиде, любовь Амнерис к Радамесу, любовь Аиды к Радамесу. Амнерис присущи ещё ревность и ненависть, но больше в ней любви. Мечты Амнерис завоевать сердце Радамеса не сбылись, и когда Радамеса приговаривают к погребению заживо, Амнерис молит богов дать любимому отраду и мир после смерти. Страдания, ревность, ненависть и любовь я испытывала, исполняя Амнерис. Монументальная и могучая партия! Пою её уже 30 лет.
Еще меня сильно впечатлила Ваша Графиня в опере «Пиковая дама» П. И. Чайковского.
- Когда я приступила к работе над партией Графини, я выделила для себя главное: передать голосом её прошлое. Графиня, несмотря на свой преклонный образ, сохранила привычки молодости. Тогда я и поняла, что не стану её старить. У меня всплыл образ одной моей знакомой с сильным характером, которую я очень люблю и безмерно уважаю. Она, как и Графиня, имела свой стиль, одевалась с изюминкой, у неё была прекрасная память, прямая спина, приятная внешность, в общем, всё как у моего персонажа. И по возрасту они с Графиней были ровесницами. Но в моей знакомой не было эгоизма, она не была придирчива, как Графиня. Придирчивость и властность я придала образу Графини сама. Партия Графини очень ответственная. Иначе может получиться просто старуха.
Бывали случаи, когда Елена Образцова, Ольга Бородина и некоторые другие знаменитые певцы отказывались петь в режоперных постановках, а Юрий Темирканов отказывался ими дирижировать. Приходилось ли Вам участвовать в таких постановках?
- Предложение участвовать в подобных постановках поначалу кажется очень интересным, но до определённого момента. Позже проявляется то, с чем ты уже не можешь согласиться, и приходится делать шаг назад. Участвовать в том, что вызывает недоумение и разногласие обеих сторон?
Не понимаю, зачем искажать великие произведения? Как можно так не уважать композиторов и авторов либретто!? Если какая-то опера постановщикам не нравится, пусть не ставят её! Они могут заказать композиторам и либреттистам то, что им будет нравиться, - и вперед! Когда люди посещают музеи, вряд ли у них возникает мысль переписать знаменитые картины. А с бесконечными «современными взглядами» на классические оперные произведения молодое поколение скоро уже не будет знать, каковы настоящие оперы «Евгений Онегин», «Пиковая дама» и другие.
Из-за пандемии все театры полгода не работали, а Нижегородский оперный до сих пор не открыл сезон. Альфредо Краус, например, считал, перерыв в 3-4 месяца полезен для голоса, а потом надо постепенно входить в режим. И прекрасно звучал до 68 лет. А как Вы считаете?
- Такой перерыв, который мы все претерпеваем, никому не полезен. Голос надо постоянно держать в тонусе и всегда быть готовым к творческому процессу. Лично для меня длительный перерыв ни к чему хорошему не приведёт, если я не буду заниматься, это сразу отразится на моём певческом дыхании, могут появиться разные зажимы. Голосу не нужен долгий перерыв, после спектакля достаточно отдохнуть двое суток. Если я нахожусь в отпуске, уже через 2 недели начинаю распеваться, и так каждый день, ближе к концу отпуска я пробую петь, что в голову придёт, таким образом, я привожу свой аппарат в полную готовность.
У Вас есть творческий секрет?
- Секрет в том, что я постоянно влюбляюсь в свою профессию и имею огромное желание петь, это и ведёт меня всегда и к идеям, и к творческим находкам.
Вы любите петь в концертах русские романсы. А почему современные композиторы редко пишут романсы, а написанные крайне редко исполняются?
- Я спела очень много романсов - и старинные романсы, и романсы классиков, и романсы современных композиторов, любовь к ним осталась, никуда не ушла. Творческая дружба у меня была с нижегородскими композиторами - Германом Комраковым, Ириной Касаткиной, Борисом Гецелевым, Аркадием Нестеровым. Я отношусь с большим уважением к этим музыкантам и с огромным удовольствием бралась за исполнение их произведений. Думаю, что композиторы романсы пишут, а редко исполняются они по разным причинам: может, авторы не находят исполнителей, которые бы их устраивали, или же певцы не желают исполнять новые произведения. Из тех современных романсов, что я пела, не всё ложилось на голос, иногда мелодия плохо запоминалась. А то, что когда-то было исполнено мной, уже не повторялось. Причин много, отсюда следует: надо писать в расчете на конкретных исполнителей, тогда эти романсы будут чаще исполняться и другими певцами. Я любила исполнять песни и романсы Ириной Касаткиной. Более 10 лет продолжался наш творческий союз, который перерос в дружбу, но он внезапно оборвался, мне очень не хватает Ирины и её песен, которых было не сосчитать.
Скажите, пожалуйста, что Вам нравится в русских романсах?
- Сочетание поэзии и музыки, передача настроения, раздумья о смысле жизни. Многое заложено в них: переживания автора, любовь, страсть, и всё это надо передать слушателю через голос, как я чувствую.
Чайковский писал в одном из писем, что нельзя смешивать правду искусства и правду жизни. Что такое правда жизни и правда искусства? Как по-Вашему, можно ли их смешивать?
- Думаю, что правду жизни с правдой искусства смешать невозможно! Жизнь – то, что в ней происходит. Мы рождаемся, учимся, радуемся, разочаровываемся, творим, любим, переживаем, ссоримся и т.п. А правда искусства - это образы. Певец обязан донести до зрителя, слушателя всё то, что создано композиторами и авторами текстов, и сделать так, чтобы ему поверили. Моя задача – войти в образ, я быстро это сделаю, если у меня в жизни были переживания, потери, любовь, предательство. Перевоплощение - основа театрального искусства! Мир искусства перерождает наше мировоззрение, пробуждает в нас особое мироощущение, делает нас духовно чище, мы начинаем думать по-другому. Жизнь мы проживаем, кто как умеет, а искусство нас шлифует - возвышает, вдохновляет, делает добрее, искреннее.
Какое бы определение Вы дали понятию «искусство»?
- Искусство - это красота и гармония, это культурно-эстетический вид деятельности, проявляющий любовь к прекрасному. Это внутренний и внешний мир, отражающий интересы не только автора, но и его зрителей, слушателей.
Есть ли цель у искусства? 
- Цель искусства – сделать жизнь ярче, воспитывать доброту, дать повод для переосмысления жизни.
Существует ли зло в искусстве?
- Зло в искусстве всегда присутствует. Автор картины считает, что это шедевр, а тот, кто на неё смотрит, не может разобрать, что на ней изображено, художественной ценности она не представляет. Чем меньше в человеке таланта, тем больше злодейства. В трагедии А. С. Пушкина «Моцарт и Сальери» есть фраза: «Гений и злодейство – две вещи несовместные». Зло всегда творится без труда. От злого - зло родится. От зла невозможно очистить жизнь, так же как и от отражения зла в искусстве.
Что такое современность в искусстве?
- Современность в искусстве - это отображение на фоне исторических событий вымышленных, неожиданных моментов, идей, образов, которые актуальны и в наши дни.
Существует ли ответственность искусства перед обществом?
- Через произведение искусства идёт влияние на мировоззрение людей. Таким образом, авторы произведений искусства должны нести ответственность за то, что творят, а если творить во благо, ничего не разрушая и не коверкая то, что было создано ранее, то такие произведения всегда будут оценены по достоинству.