Второй Сталинград

17 февраля 1944 года советские войска довели до победного завершения Корсунь-Шевченковскую операцию. Красная армия в конце января взяла в окружение, а в первой половине февраля – разгромила крупную группировку противника: перестали существовать сразу 2 его армейских корпуса. И в этой статье я расскажу, как хвалёный немецкий генералитет допустил такое разгромное окружение.

Эта победа была тем ярче, что германские войска намеревались проделать то же самое с советскими – вернуть Киев и выйти на правый берег Днепра. В мемуарах Манштейна это называется «Черкасским котлом». В воспоминаниях Конева – «Корсунь-Шевченковским». Название более точное, город Черкассы был уже освобождён.

А Корсунь-Шевченковский располагался посреди окружённой германской группировки. Рядом с ним был полевой аэродром, который ежедневно, пока окончательно не раскис от оттепели, принимал до 240 т грузов – боеприпасов и провианта, а также эвакуировал раненых.

Ошибка № 1, которую допустил Манштейн – немцы осознавали опасность окружения, но не отошли
Выступ на линии фронта, который упорно сохраняли германские войска, упирался в Днепр. С севера его всё сильнее охватывали войска 1-го Украинского фронта под командованием Ватутина, с юга – 2-го Украинского, генерала Конева.

Немцы собирались ударить с этого плацдарма на правобережье Днепра и окружить советские войска. Но в итоге сами оказались под угрозой окружения. В этом выступе фронта было 140 тыс. солдат и офицеров, сотни танков и самолётов. Кроме частей вермахта, в мешке были и соединения СС – дивизия «Викинг» и бригада «Валлония». Вырваться смогли около 30 тыс. гитлеровцев (без тяжёлого вооружения); ещё около 10 тыс. раненых было эвакуировано самолётами.

Про будущий котёл всё правильно понимали обе стороны. Командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Эрих фон Манштейн писал в своих мемуарах, что упрямство фюрера (как всегда!) помешало им избежать окружения и разгрома:
«Разумнее всего было бы уйти с этого плацдарма, так как на его удержание пришлось бы тратить слишком много сил. Но Гитлер не хотел уступать последний участок берега Днепра. Он цеплялся за него и все ещё надеялся нанести удар из этого выступа».

Ошибка № 2 – из-за отсутствие подвижных резервов операция превратилась во «второй Сталинград»
Советские войска начали окружать Корсунь-Шевченковский плацдарм 24 января. Войска Конева со стороны Кировограда пошли на Звенигородок и Шполу. На следующий день им навстречу ударили от Белой Церкви войска Ватутина.

Всё было сделано в соответствии с тактикой «блицкрига»: танковые колонны вклинились в тылы противника на большую глубину, не отвлекаясь «на мелочи», разрушили центры управления, нарушали снабжение. Следом за ними зачисткой занялись моторизированные части. Оказавшись без управления и нормального снабжения, противник потерял боеспособность. Только роли теперь поменялись: 1944-й год – это не 1941-й.
Опрокинув яростно сопротивляющихся немцев, советские танки 28 января встретились в Звенигородке. Котёл закрылся. В сводке Совинформбюро операцию назвали «вторым Сталинградом» . Хотя маршал Конев был не согласен с этим:
«Корсунь-Шевченковская операция сильно отличается от Сталинградской. В первую очередь – тем, что с первого же дня окружённая группировка, меняя направления, постоянно нас атаковала. А на выручку ей рвались очень сильные бронетанковые и пехотные группировки» .

Манштейн со стороны Умани бросил на выручку окруженцам две танковые группы. Он пишет об этом:
«К сожалению, вначале обильный снег, а затем сразу наступившая оттепель и распутица значительно замедлили сосредоточение обеих ударных групп. Но им всё равно удалось нанести сокрушительный удар по силам, окружившим Черкасскую группировку. Дважды я пытался добраться из Умани к ударным группам, но оба раза неудачно: машина безнадёжно застревала – первый раз в снегу, потом в грязи» .

Прорвать кольцо окружения гитлеровцы не смогли. Хотя это пытались сделать огромные силы: 1-ю танковая и 8-я армии; 5 танковых дивизий (в том числе «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер»), 2 тяжёлых танковых батальона и танковый батальон из 20-й моторизованной дивизии – в общей сложности, 60 тыс. человек.

Скорее всего немцам удалось бы спасти положение, если бы у них под рукой были подвижные резервы, которые можно было сразу ввести в бой. Но таких резервов не было. Германский генералитет всё ещё недооценивал советскую армию, да и свободных соединений было уже значительно меньше.
Конев, который в эти дни мотался по войскам не на автомобиле, а на танке и на «кукурузнике», на превратности погоды не жалуется, хотя тоже упоминает о них. Вот, к примеру:
«Я хотел попасть на КП 4-й армии, который находился в коридоре прорыва. Шёл мокрый снег, дороги и поля раскисли…Тогда я приказал Смирнову (командующий 4-й армией) настелить на ровном поле метров 50 соломы и вылетел к ним на По-2. При подлёте мы увидели: солома настлана, и сели на неё» .

Конев за Корсунь-Шевченсковскую операцию получил звание Маршала СССР, генералы-танкисты Ротмистров и Федоренко стали Маршалами бронетанковых войск. А Манштейн весной 1944-го был отправлен в отставку.

Объективно, причиной поражения является не ошибка конкретного Манштейна. В понимании Гитлера, только он был причиной поражения, ведь он просмотрел удар советских сил, а потом и вовсе не смог деблокировать окруженцев. Но на самом деле главной проблемой немцев, было непонимание того, что Красная Армия 1941 года и Красная Армия 1944 года - это абсолютно разные армии.