Осколки Воды. Глава I Сентябрьская песнь

Глава 1
Сентябрьская песнь

«Несомненно, Вам уже известно, уважаемый Князь, что Дуумвират Рамал – О’рун стоит на пороге гражданской войны. Имперский наместник Швах Сааламийский не способен более своими силами удерживать нарастающий конфликт внутри обезглавленного народа о’руанцев.

Я нисколько не сомневаюсь - Вам, как блестящему ученому и мудрому правителю также известно и о том, что нарастающее давление и скопившийся яд издревле лечили пусканием крови. С понимаем отношусь к Вашему положению, как в лице верного имперскому трону правителя, так и погруженного в заботы родных рамальцев отца, а также доброго товарища братского народа соседского О’руна.

Не имею морального права просить Вас допустить даже мысль о возможности пустить взбесившуюся кровь в провинции собственными руками, стравив братские народы, а потому вынужденно принимаю решение о мобилизации.

Да будет Вам известно, что вместе с верными трону солдатами, я воззвал к долгу перед отчизной воинов нашей Церкви. Храмовников, паладинов, а также впервые за триста лет в нашей истории – достопочтенный Орден Инквизиции.

Пройдя по Септему, имперское войско обустроит плацдарм на берегу залива О’рта, разделяющего земли Дуумвирата. Армия расположиться в Вашем доме, подразумеваю конечно великую жемчужную столицу прекрасного Рамала.

Не сомневаюсь в Вашей гостеприимности и самоотверженном желании внести свой вклад в восстановлении порядка на имперских землях, а потому, не желая видеть беспомощность великого Князя перед лицом обрушивающихся на нас проблем, назначаю Вас ответственным за подготовку имперской армии перед наступлением на О’рун.

И чтобы Ваша слава в предстоящем конфликте не затмила всех нас, назначаю Вашим советником генерала Крига из столицы.

Почтенный генерал донесет до Вас детали предстоящих мероприятий, убежден, что Ваша проницательность сочтет выбранное генералом направление верным…»

Дилижанс медленно въезжал в портовый городок, располагающийся на реке Венце, что впадает неподалеку на западо-востоке в устье реки Септем. Скрипучие колеса то и дело проваливались в заполненные дождевой водой ямы. Еще недавно окутанные серостью небеса раскрылись, обнажая приятные коже солнечные лучи.

Поездка продлилась чуть больше пяти часов и представителей инквизиции от цели их поездки, отделяла лишь одна, единственная улица этого городка.

Она представляла из себя широкую и длинную дорогу, спускающуюся с холма вниз к самому порту, по бокам которой раскинулись небольшие каменные дома, не более двух этажей высотой. Крыши домов представляли из себя небрежно положенные рядами плитки разноцветной черепицы, в основном цвета на них смылись дождем и сгорели в лучах солнце, поэтому преимущественным был ржавый или бледно голубой цвет.

За покрытым свежими каплями окошком кабинки, Кройцслав наблюдал за местной размеренной жизнью.

Вот в том доме пожилая женщина, распахнув окно с досадой обнаружила, что забыла снять висящее под ним промокшее белье. Из другого дома мужчина постепенно выносил деревянные стулья ручной работы, а перед этим на его морщинистом лице проскальзывала улыбка каждый раз, когда он вдыхал немного свежего разряженного воздуха. Дети, окружив проезжающий дилижанс радостно прыгали и показывали пальцем, после чего Кройцслав услышал недовольное брюзжание кучера, что их вез.
Эти люди не знали, кто заехал в городок, подумалось палачу. Солнечные лучи касающиеся окна через которое Кройцслав наблюдал за неспешной жизнью местных жителей скрылись за облаками, отчего его взгляд сфокусировался на собственном отражении. Лицо Кройцслава было мрачным и напряженным.

«Это… это то, что они видели? Эти дети… Перед тем как я их…»

Грубое и угрюмое лицо палача сделалось еще мрачнее прежнего.

Кройцслав поднес руки к лицу, чтобы размять уставшие глаза и обернулся.

- Ты проснулся? Или ты и не засыпал? – за раскрытой копией императорского письма показались глаза Милена, брови инквизитора нарочито извились вопросительным крючком.

- Я… - Кройцслав отвернувшись от окна переключил свое внимание на письмо, раскрытое обоими руками инквизитора. Палачу показалось, словно под ним, скрыто еще одно письмо, – Тебе не надоело это письмо перечитывать?

- Учусь у лучших. И тебе не помешало бы. – инквизитор, запорхав глазами принялся нежно складывать лист бумаги – А ты как я погляжу наконец-то заговорил? Это хорошо. Давай оживай, у нас еще остались дела.

Кабинка медленно качнулась, после чего дилижанс остановился. Маленькое окошко напротив представителей инквизиции открылось, и оттуда донесся хриплый голос:

- Ну вот, приехали. Порт Венце! Собирайте вещички, уважаемые инквизиторы.

Дверь дилижанса раскрылась и первым из него летящей походкой выпорхнул Милен. По кошачьи вытянувшись руками к небу и прогнувшись в спине, он, деликатно обогнув кабинку встретился взглядами с пожилым кучером. Опираясь плечом о край дилижанса, инквизитор обратился к нему:

- Будь моя воля, я бы взял тебя с собой, старый ты пройдоха.

- Мало будет толку на войне, от полу слепого, полу глухого, недобитого старого пса, мой господин – морщины на лице старика углубились от его улыбки, после чего он, кивнув в сторону вылезающего из дилижанса Кройцслава продолжил – Присмотрите за пацаном. Он славный малый. Помню, как увидел его в первый раз…как вы…

- У меня же с памятью пока все в порядке, можешь не пересказывать то, что мы оба знаем – положив руки на бедра, инквизитор продолжил, подмигивая – Наведение порядков в бунтующей провинции — это еще не война. Но я присмотрю конечно. Чтобы твое дряхлое сердце было покойно, я даже пообещаю тебе это.

- Ну слишком покойно то не надо…

За спиной инквизитора, слышалось как палач выгружал из дилижанса последние мешки и чемоданы. Кучер выглянул из-за угла кабинки, чтобы убедиться, что палач выгрузил все вещи, как вдруг он почувствовал легкий поцелуй на своей щеке. Это произошло настолько быстро, что он даже не успел этого заметить.

- Удачи, старый друг. – инквизитор играючи помахал ладонью, и отвернувшись от собеседника направился к стоящему на причале кораблю.

Кое-как ухватив все вещи, палач принялся поспешно догонять своего господина, отвернувшись он махнул на прощание кучеру и заметил застывшее в радости и удивлении морщинистое лицо, старик аккуратно касался своей багровой щеки, наблюдая за уходящими пассажирами.

Перед ними у каменного причала стоял крупный неф, на двух мачтах которого развивались по ветру флаги имперской армии и Церкви Рода.

Подойдя к деревянному трапу ведущему к кораблю, представители инквизиции остановились и Кройцслав опустил вещи на землю, скрючившись в спине. Из корабля навстречу к ним по трапу спускался мужчина, одетый в походную офицерскую форму. Его голова была гладко выбрита, однако на лице присутствовал налет полунедельной щетины. Голубые глаза едва просматривались из его глубоко посаженных глазниц. Широкие скулы и крепкий подбородок придавали его облику мужественности, а ровная походка – целеустремленности.

Кройцслав разглядывая незнакомую фигуру внезапно почувствовал небольшое жгучее ощущение на своей ягодице, от чего он выпрямился, чуть не подпрыгнув на месте от неожиданности.

- Выпрямись – прошептал инквизитор, возвращая свою руку к бедру. – Будь готов, солдафонам лишь дай повод…

- Инквизитор 2-го ранга Милен из Аркабары! Какая встреча! – раздалось дружелюбное приветствие подошедшего к представителям инквизиции офицера, подойдя ближе к инквизитору он протянул руку.

- Приветствую, Валентин! – инквизитор ответил крепким дружественным рукопожатием – Я, прочитывая ориентировку по месту встречи уже догадывался, что это будешь именно ты. Узнал знакомый почерк. Почему они не разрешают Вам подписываться по имени?

- Организационные издержки. Признаюсь, я сам до конца не был уверен, что Вас прикомандируют именно ко мне.

- Радостно знать, что судьба вновь свела нас.

- Мне тоже. А вы?.. – Валентин перевел взгляд на палача.

- Кройцслав. Я…палач. Приятно познакомиться – закончив фразу, палач протянул руку.

- Взаимно, Кройцслав. – офицер пожал протянутую руку и загадочно улыбнулся инквизитору. – Сперва скажу Вам, Кройцслав следующее: не слушайте злые языки. Служба в Ордене Инквизиции это очень почетно для мужчины. Однако я Вас предупреждаю, мои люди молоды, как Вы, и могут не разделять мою точку зрения. Прошу отнестись к этому с пониманием. Я бы очень хотел избежать ненужных конфликтов и мне бы крайне не хотелось, чтобы мой личный состав сокращался до того, как начнет приносить пользу Империи в возможном бою.

«Этого еще не хватало…» - подумал палач.

- А нам бы очень не хотелось, чтобы твой личный состав нарушал законы церкви в нашем присутствии. Провоцирование конфликтов из-за предвзятого отношения к Ордену недопустимо. – прошипел инквизитор в ответ.

За спиной офицера показался солдат, который мгновенно отдав честь, принялся забирать из рук Кройцслава вещи. Потянув за них, вещи, к его удивлению, не поддались, продолжая находится в крепкой хватке палача. Увидев недоумевающий взгляд солдата Валентин обратился к Милену:

- Небольшая проверка вещей. Вы же везете запас экстракта? Надеюсь всё…

- Табельное, каждая бутылочка, не переживай. Одежда типовая, церковная. Оружие и броня также пронумерованы - собственность Ордена. Кройцслав, позволь солдатику исполнить свой долг.

Хватка палача ослабла и солдат с трудом водрузив на спину и в руки чемоданы и мешки, принялся покачиваясь заносить все на корабль.

- Забыл одно упомянуть – сквозь ухмылку произнес Милен – Мое нижнее белье не относится к стандартной церковной одежде. Может же инквизитор позволить себе иметь хоть какие-то личные вещи? Но вы проверяйте, проверяйте…

На услышанное Валентин лишь ухмыльнулся в ответ и после манерного приглашающего жеста, повел Милена и Кройцслава на корабль.

- Ожидаем еще гостей? – спросил инквизитор, пронзая взглядом офицера.

- При всем уважении, Милен, но боюсь, что вы прибыли последними. Помимо Вас с нами отплывает мой личный состав, с ними Вы познакомитесь позже, капитан нашего корабля и его команда. Среди представителей Церкви - Храмовник Томаш, сюзеренские паладины из Кюрляндии – Ален, Готье, Доминик и Жан, а также Ваш коллега – инквизитор Дарий и его палач Ратибор.

- Непривычно, наверное, не причислять себя больше к Церкви? – наклонившись к уху Валентина, прошептал Милен.

Офицер на мгновение остановился и уставившись на своего попутчика прошептал в ответ:

- Ты сама прекрасно знаешь, что я давно уже не церковник.

- Променял Типикон на воинский устав? И каково тебе?

- Служба есть служба. Ты ведь тоже так и не стала заботливой ма…

- Я на своем месте и стала тем, кем желала стать.

«О чем они шепчутся? Милена не рассказывала мне о том, что у нее есть друг из имперской армии. Что их связывает?» - возникло в голове у Кройцслава, заметившего возникающее напряжение между его господином и офицером.

Спустившись с палубы в длинный коридор Милен и Кройцслав, увидели в дверном проеме нескольких солдат, уже осматривающих их вещи. Заглянув внутрь Милен, высунувшись наполовину из порога и постукивая тонкими пальцами по деревянному косяку, улыбнувшись пролепетал:

- По аккуратнее с деликатным бельем, прошу вас. И с моими шарфами, они у меня именные.

Пройдя дальше, офицер указал гостям на их каюту. Крепкая рука Валентина прислонилась к деревянной двери и одним резким движением распахнула ее, после чего он обратился к гостям:

- Ваша каюта. На двух человек.

«А мои солдаты ютятся вместе с матросней…»  – подумав про себя, вздохнул Валентин.

- Располагайтесь, Ваши вещи сейчас принесут. Встречаемся в кают-компании через час. У нас запланирован брифинг, а после – обед. Сейчас мы готовимся к отплытию, поэтому посидите пока здесь.

- Есть! – Инквизитор манерно и даже в издевательской форме прислонил руку к голове. – Разрешите выполнять?

Обнажив зубы Валентин цокнул, и направившись назад по коридору молча покинул гостей.

Инквизитор, отбивая о деревянное покрытие каждый шаг своих сапог, присел на кровать и закинув ногу за ногу обратился к Кройцславу:

- Ну как тебе? Не могу поверить, что Церковь взяла вояк за яйца настолько крепко, что они обеспечивают нам подобные условия…

- Ты же знаешь, я раньше на кораблях никогда не плавал…по мне так в любых условиях это было бы интересно…

- Император видит, какой же ты простофиля, мой дорогой… - фыркнув Милен вскочил с кровати и подойдя к деревянному люку, легким движением распахнул его – Посмотри.

Кройцслав подойдя к люку принялся жадно рассматривать вид из корабля. Его завораживала речная гладь, на поверхности которой плескались солнечные блики. Вода была прозрачная настолько, что можно было рассмотреть подплывающих к борту разнообразных рыб.

- Как красиво…

- Сейчас как отплывем, будет еще лучше, поверь. – улыбнулся инквизитор.

- Охотно верю… - Кройцслав услышал топот солдатских сапог по коридору и подойдя к порогу, увидел протягивающих проверенные вещи солдат.

- Вас все устроило? – хихикнув подмигнул Милен.

Кройцслав получив вещи, принялся аккуратно раскладывать их по каюте. Милен наблюдал за слаженными действиями своего помощника и тепло, можно сказать, по-матерински расплылся в улыбке.

Кройцслав с особым трепетом уложил нарядную форму палача на свою койку. Кольчуга, дополненная бардовой бригантиной, была украшена алым плащом с декоративными пуховыми элементами у основания. Серебристые наплечники заблестели в лучах, исходящих из открытого люка.

После палач достал нарядную форму инквизитора, это был роскошный белый камзол с серебристыми пуговицами, укрепленный вставками из черного эбонита. Весьма редкий и очень прочный материал. Передав форму Милену, Кройцслав отвернулся. Представители инквизиции принялись снимать с себя походные вещи, чтобы переодеться в парадные.

Палач, провозившись с закреплением всех застежек и ремней, наконец-то был готов. Закончив с вещами Кройцслав, почувствовал, как его потянуло назад, и пошатнувшись, ухватился за деревянную балку на потолке. По ходу движения он невольно развернулся, увидев, как уже готовый Милен таращиться на него, поглаживая себя пальцем за ухом.

- И давно ты так стоишь? – схватившись за лоб, спросил Кройцслав.

- Достаточно. – улыбнулся инквизитор. – Не забывай, что я не только сильная, но и быстрая. Но вообще-то…я и не отворачивалась. Ты возмужал, мой палач.

- Как скажешь…

Увидев, как пейзаж, просматриваемый из люка, плавно поплыл назад, Кройцслав подошел поближе и подвинув к себе стоящий неподалеку табурет, присел и подперев подбородок принялся внимательно смотреть.

- Наше первое по-настоящему большое путешествие – сказал Милен – Тебе нравится?

- Думаю да… - не отрываясь от вида ответил Кройцслав.

Ряды вытянутых к небу елок прерывались раскинутыми полями, освещаемые в зените.
Вдалеке были видны россыпи отдельных маленьких домиков. Несколькими рядами деревьев позже, Кройцслав увидел целую стаю уток, стоящих на берегу и беспомощно наблюдающих за тем, как единственный утенок, барахтаясь крыльями по воде, пытается забраться к остальным.

«Милена всегда объясняла мне, что на вершине всего созидаемого стоит человек, ибо он есть не только творец и вершитель, но он и единственный способный оценить результат созидания…или разрушения.»
Волны, возвращающиеся от берега, отбивались о борт набирающего скорость корабля.

«Кем же являюсь я на этой грешной земле? Созидателем благого правосудия? Или рукой отнимающей жизни?..
Я повидал достаточно тех, чью жизнь стоило отнять. Тех, кто требовал по себе правосудия.
Эти дети не были виновны…»

Стая белокрылых птиц пронеслась вдоль борта поднимаясь выше к небу, пока их стремительные силуэты не поглотило солнце.

«Наша жизнь состоит из законов.
Законы общества регулируются государством. Законы войны – армией. Законы человеческой души – Церковью.
Милена всегда гордилась тем, что наша роль заключается в том, чтобы самый сокровенный из законов был соблюден. Но законы пишут люди, и законы изменчивы так же, как и человеческая натура.
И я спрашиваю себя - что стало с человеческой душой, если новейшие законы допускают такую смерть?
Что станет со мной, допускающим такой закон?
Кто я?..»

Наблюдая за непривычной ему картиной, Кройцслав поймал себя на мысли, что его восприятие времени изменилось, и он уже не понимал, сколько так просидел у открытого люка. Повернувшись к лежащему на кровати Милену, он задал вопрос:

- Я хотел спросить…Валентин…вы ранее были знакомы? Ты никогда не рассказывала…

Кройцслава прервал вновь возникший звук топота сапог из раскрытого дверного проема. Из-за порога показался Валентин и постучав о дверной косяк огласил:

- Господа инквизиторы! Прошу прощения, но мы собираемся раньше времени. Прошу всех за мной. – он было отвернувшись, вновь развернулся к гостям – И кстати, дверь можно закрывать. Ну я так, на всякий случай…

- А нам скрывать нечего. – ответил инквизитор, поднявшись с кровати.

Хлопнув по плечу, сидящего на табурете палача, инквизитор направился за офицером. Вскочив, Кройцслав направился вслед за господином.

Навстречу идущим проходили солдаты, держа в руках кастрюли с провиантом. Проходя по коридору, палач то и дело неуклюже хватался за стены, борясь с непривычным ему ощущением качки, пока не столкнулся с одним из этих солдат. Прижав его к стене, Кройцслав удивился тому, как легко чужое тело поддалось его движению, пока не посмотрел в его лицо. Это была рыжеволосая девушка.

Ее волосы, цветом похожие на искрящееся пламя были туго стянуты в пучок на затылке, по всему лицу была разбросана россыпь нежных веснушек, а ее изумрудные глаза застыли на недоумевающем лице палача. Она сжимала кастрюлю без крышки, внутри которой болталась похлебка. Кройцслав резким движением отстранился и поспешил догонять Милена с Валентином, уходя от девушки он смущенно протараторил «извините покорно». Удаляясь от нее, Кройцслав поймал на себе несколько недовольных взглядов от проходящих солдат.

«Проклятие…этого еще не хватало…из-за такого пустяка…»

Девушка еще несколько мгновений разглядывала широкоплечего незнакомца, который так неуклюже и смущенно сжался, чтобы исключить возможность дальнейших столкновений. Один из солдат схватил ее за предплечье и повел за остальными, уходя она бросила еще один взгляд на уходящие в конец коридора фигуры.

Пройдя в просторное, пусть и гнетущее низким потолком помещение кают-компании, Валентин оставил инквизитора и палача рядом с другими представителями Церкви Рода. Перед ними стоял круглый стол, на котором лежала большая потрепанная и прибитая с противоположных краев кинжалами карта с изображенным на ней заливом О’рта. Обогнув стол Валентин встал напротив гостей и уже было начав говорить, заметил, как Милен поднял руку.

- Да? – скрестив руки на груди спросил Валентин.

- Я вижу здесь паладинов, инквизицию, храмовника… - театрально оглядывая стоящих рядом людей сказал Милен – А почему Ваших солдат с нами нет? Это же брифинг, верно?

- Мои люди уже ознакомлены с их задачей, наше мероприятие посвящено тому, чтобы я ознакомил Вас. Итак! Если позволите, я начну… - Валентин оперся руками на стол и слегка нависнув над картой начал говорить – В настоящий момент мы покидаем реку Венце и вот-вот войдем в русло Септем. Пройдя по нему, мы пересечем Кюрляндию. Королевство, разумеется, в курсе о мобилизации имперских войск, поэтому проходить будем без остановок. Войдя на территорию залива, наш корабль будет плыть ближе к Рамальской части Дуумвирата, пока мы не достигнем столицы Рамала…палач, никак у Вас вопрос ко мне?
Офицер, углядев непонимание в лице Кройцслава, предоставил ему слово:

- Прошу прощения, но не могу не заметить, что движение вдоль Рамальской половины залива затруднительнее, поскольку течение в южной его части направлено в сторону континента.

Повернув голову Кройцслав, заметил изумление в глазах своего господина, как и всех стоящих рядом представителей Церкви, и отвечая повисшему в воздухе немому вопросу своих коллег прошептал:

- Я читал…много читал… - прокашлявшись палач продолжил – Значит ли это, что северная его часть небезопасна? Нам нужно будет сгруппироваться и захватить столицу О’руна?

- Не верно. Кроме того, не уверен, что понял Ваш вопрос, палач. Дуумвират является и всегда являлся частью Империи и захватывать нам более нечего, но я подмечаю Вашу теоретическую подкованность. Действительно, наш путь будет затруднен по соображениям безопасности. Да будет Вам известно, что вот уже месяц как сообщение со столицей О’руна было потеряно. Это предрекает великую вероятность того, что мелкие вспышки народных восстаний преобразовались в полноценные сепаратистские движения. Наместник утратил власть над своей половиной Дуумвирата или во всяком случае, вскоре ее утратит. И мы не можем допустить повторения ситуации с О’руном в Рамале. Теперь, если господа представители нашей доброй Церкви позволят мне продолжить, я продолжу. – вздохнув и склонив голову над картой, Валентин заговорил – Наша первая задача и правда состоит в том, чтобы сгруппировать наши силы в столице Рамала. Военный лагерь уже разбит на прилежащих к княжьему дворцу территориях, и мы перейдем на службу к назначенному нам командиру. После нам предстоит совместно провести ряд боевых задач по…зачистке районов, в которых, по предположению наших информаторов находятся заговорщики сепаратистов. Поскольку истоки сепаратистского движения стоят за преданными еретичным взглядам давно почившей королевы О’руна, мы ожидаем большое количество еретиков в рядах наших предполагаемых врагов. Поэтому Церковь так великодушно предоставила нам…Вас.

- Вы не х’ады нашему участию, офице’х? – воскликнул один из Кюрляндских паладинов.

- Я продолжу и отвечу на Ваш вопрос. – Валентин удрученно помотал головой – В перерывах между выполнениями наших задач, у нас будет ограниченное время для совместных учений. Весь остальной период Вашего пребывания в Рамале, будет отведен для выполнения Вами…церковных задач. Вы, Томаш, будете служить при столичном соборе. Уважаемые паладины Кюрляндии, нести службу при княжеском дворе, охраняя местную знать. А представители Ордена Инквизиции осуществлять исполнение наказаний. Поскольку сейчас в столице Рамала введено особое положение в связи с угрозой еретических волнений, местная исполнительная власть полностью будет подчинена Вашему Ордену. Во время выполнения Вашего церковного долга, вы будете переходить в подчинение вышестоящих церковных чинов на местах. Возвращаясь в лагерь, Вы вновь подчиняетесь мне. Поэтому я буду с Вами откровенным…
Валентин, отойдя от стола, вновь скрестил руки:

- Командование возложило на меня обязанность руководить Вами и мне не нравится то, что мне придется делить с кем-то командование над моими людьми. Это военное мероприятие, и я хочу, чтобы Вы докладывали мне о всех необычных происшествиях, которые могут с Вами произойти за то время, пока Вы будете вне поля моего влияния. Не мне рассуждать, но мобилизация не только имперской армии, но и церковнослужащих в таком количестве это крайне необычно. И очень неудобно с точки зрения субординации. Я ответил на Ваш вопрос, глубокоуважаемый Ален из Бордицы?

- Вполне. Мои това’хищи паладины, уве’хен согласятся со мной – Ален окинул взглядом стоящих рядом паладинов – Х’аз дело военное – значит мы должны чтить воинский Устав и нести службу а’хмии в пе’хвую оче’хедь.
Паладины одобрительно кивнули и напряжение в лице Валентина стало пропадать:

- Благодарю Вас. Ни разу не сомневался в мудрости вашего ордена. Однако, что скажут Ваши коллеги по служению Церкви?

- Я служу законам нашей Церкви. Если закон будет нарушен – я Вас обязательно уведомлю. Но я не стану шпионить за своими братьями. – задумчиво ответил храмовник Томаш.

- Мы солидарны с Храмовником! – подняв палец, поспешил вклиниться Милен.
Рядом стоящий инквизитор Дарий подняв бровь взглянул на Милена и повернувшись к офицеру проговорил:

- Можете не переживать. Мы на Вашей стороне, Валентин.

- Что это за сторона такая, инквизитор? – возмущенно спросил Милен. – Наша сторона одна – сторона, которая бьется за души людей Империи. А наш Орден призван…

- Милен, верно? – перебил Дарий инквизитора – Наслышан о Вашей эксцентричности, но попрошу Вас избавить нас от этого. Может у кого-то здесь еще и остались иллюзии по поводу цели нашей компании, но, уверяю Вас — это война. Я не верю в кучку разрозненных бунтовщиков, которые по воле случая исповедуют давно забытое ложное поверье северян-изгоев. Власть боится не сепаратистов, проще было бы позволить Князю Рамала испачкать руки, но тут…тут что-то другое…Валентин, каковы шансы, что мы встретим тех самых северян?

«Севе’хян?!» – послышались возмущенные возгласы со стороны паладинов.

- Я этого не знаю, Дарий, но клянусь кровью Родового Древа, у меня крайне плохое предчувствие по поводу всего этого. Не могу исключать любые возможности…

- Чушь. – фыркнул Милен – Мы с Кройцславом встречали и били мелких еретиков, случайных фанатиков, небольшие ковены, целые секты и даже рунных магов. Но никогда, я повторюсь, никогда – сам изгнанный народ севера. Их всех перебили, а те, что спаслись и сбежали - сгинули в океане. Легенда о массовом и тотальном изгнании, просто повод сохранить имидж Имперской родословной, показывая Императора великодушным и милосердным к любой человеческой расе. Я всегда считал, что это ни к чему, ведь предатели человечества - есть враги человечества и должны быть стерты с лица наших земель. А строить наше поведение исходя из легенд и суеверий – не лучшее решение. Да и вообще вся эта легенда об изгнании целого народа без остатка кажется мне бессмысленной…

- Если только это не было бы правдой? – загадочно улыбнулся Валентин. – Что же, господа, благодарю Вас за внимание, предлагаю на этом закончить. Мы начали раньше и обед придется подождать. Можете расходиться по вашим каютам, я пришлю за Вами, когда можно будет начать трапезу. Если у кого-то остались вопросы, постараюсь ответить.

- Кройцслав, я останусь. А ты иди, погуляй и веди себя хорошо. – шепнул Милен палачу.

Люди постепенно начали расходиться, Милен все это время пронзительно смотрел на Валентина. Когда последний представитель Церкви покинул помещение, инквизитор оборвал тишину:

- Как давно?

- С тех пор как отложил рясу послушника.

- Семья? Женщина есть?

- У меня больше нет времени на это, Милена.

- Больше нет…а тогда? Тогда было?

- Ты сама знаешь, что у нас ничего бы не получилось.

- Все еще помнишь наши…безуспешные попытки? – ухмыльнулся Милен.

- Не могу сказать, что мне не был приятен процесс… – Валентин ответил своей ухмылкой. – Ну а ты…вспоминаешь прошлое?

- Мне нечего вспоминать, ведь оно, это «прошлое» … оно для меня продолжается. Это ты променял одну жизнь на другую. Поэтому для тебя, дорогуша, оно и кажется таким далеким, прошлым и чуждым.

- Пятнадцать лет прошло, Милена. Ты никак не…

- Никогда.

Валентин обошел застывшего в тишине инквизитора и подойдя к выходу из кают-компании остановился. Офицер слегка повернул голову к Милену и произнес:
- Предлагаю оставить этот разговор. Пройдем ко мне.

;
* * *
Кройцслав возвращался в свою каюту, размышляя о том, что ждет его и Милена в ожидающем их незнакомом и далеком крае. Перейдя порог, он начал было закрывать за собой дверь, как вдруг его окликнули:

- Постойте!

Палач распахнул дверь и увидел, как к нему направляется та рыжеволосая девушка, с которой он недавно столкнулся в этом самом коридоре.

«Я очень надеюсь, что обойдется без конфликта, она наверное решила, что я проявил дерзость…она могла пожаловаться сослуживцам…какой же я болван…»

Перешагнув обратно из порога ей навстречу, он, активно жестикулируя начал говорить:
- Ой, возможно, вы меня не расслышали тогда. Я ужасно извиняюсь… - расчесывая выбритый затылок принялся оправдываться палач.

- Да нет же, это я хотела извиниться. Неловко получилось… – девушка принялась пальцами поправлять свои пряди, которые так предательски выскочили из ее пучка.

«Может я зря волновался? Возможно, люди Валентина не настроены враждебно? Во всяком случае, от нее я этого не чувствую…Кажется мне повезло.»

- Боюсь это я был неловок. Я раньше на кораблях не плавал никогда. Вот меня и шатает.

- Надеюсь Вас не укачивает? Хотя думаю, что нет…иначе у моей похлебке в кастрюльке появилось пополнение.

Коридор огласил громогласный смех палача и тонкий - девушки, звуча так по-разному эти со звучания словно дополняли друг друга.

- Извините, глупая шутка…а вы?..

- Я Кройцслав. Палач Ордена Инквизиции. Приятно познакомиться.

- Меня зовут Дарина, взаимно Кройцслав. Я как Вы уже догадались из имперской армии.

- Вы боец?

- Нет-нет, что Вы! Какой из меня боец? Ветер подует и меня унесет…я же не инквизитор…Я лекарь.

Кройцслав окинул взглядом своего собеседника. Действительно в ней было не больше килограммов пятидесяти, очень хрупкая на вид, но обладающая весьма аккуратным телосложением. Палач смутился от глупости собственного вопроса.

- Вы из послушниц Церкви Рода? Из какой Вы епархии? И почему в рядах армии, а не церкви?

- Вы не верно меня поняли. Я из Министерства Крови, то есть я помогаю людям со стороны науки, а не веры. Но, конечно, я обучена лечению с использованием экстракта, так что…можно сказать я и от веры что-то взяла.

- Но если вы занимаетесь наукой, то зачем пошли в армию? Военных лекарей хватает, а тут человек из министерства…

- Знаете…не могу сказать, что женщин в нашем министерстве мало, но в основном, как мне кажется, на высокие должности пробиться не просто, если ты способен носить ребенка в своем чреве. Запретов никаких, конечно, нет, но такова традиция видимо… и все же, я не хочу бесконечно протирать за кем-то колбы и пробирки. У простой девушки без рода и покровительства есть лишь два варианта куда-то серьезно пробиться – это церковь или армия. Не обижайтесь, но служение Роду меня никогда не прельщало, но вот наука… когда я узнала об открытии мобилизационных центров, я тут же подала заявку. Лекарь из министерства высоко ценится, а у меня будет бесценный опыт на практике. Армия — это социальный подъем, Кройцслав, Вы и сами это знаете, а в военное время можно ухватить удачу за хвост.

- Карьеристка, значит... Вы напоминаете мне моего господина…

- Ха, считаете, что из меня бы получился достойный инквизитор?

- Для достойного инквизитора Вы не вселяете страх.

- То есть я недостаточно страшная? А Ваша…Ваш господин в курсе, как Вы оцениваете его внешние качества?

Суровое лицо палача налилось краской, пока Дарина с выражением на лице в виде довольной лисы протянула тонкий смешок.

- Я не это имел…пожалуй, мы с Вами разговорились. Скоро будет обед, я…посижу в каюте.

- Я бы на Вашем месте на это не рассчитывала. У нашего кока какие-то неприятности на кухне, так что обед придется подождать…но вы, наверное, с дороги и голодный? Хотите я Вас угощу? – Дарина протянула Кройцславу алое яблоко.
Палач неуверенно посмотрел на яблоко и поднимая свой взгляд остановился на очах своей собеседницы. Ее изумрудные глаза словно выжигали след на его сетчатке, отпечатываясь в его взоре каждый раз, когда он моргал.
Вздохнув, Кройцслав протянул руку. Его пальцы дотронулись до ее тонких перст и ему показалось, что он коснулся шелковой ткани, настолько ее прикосновение было мягким и гладким. Дарина в свою очередь почувствовала жесткую, стертую в мозолях кожу, его прикосновение было грубым, почти царапающим, но отчего-то внушало ей чувство спокойствия.

Забрав фрукт, палач вопросительно посмотрел на лекаря:
- Польщен Вашей заботой, но…

- Не переживайте. Там, в трюме у нас есть еще. Фрукты, овощи. Есть вода. Пойдем со мной? Я не оставлю Вас голодным. Нет-нет. – ее глаза заискрились.

- Если вы настаиваете…Ведите… - Кройцслав махнул рукой, протер яблоко о свою широкую грудь и с аппетитом надкусив алый подарок, последовал за Дариной.

- И Кройцслав… позвольте, мы все же перейдем на «ты» ?..

* * *
- Валентин…вы что, хотите меня напоить? – томным голосом произнес инквизитор, после чего уже резко добавил – Убирай давай, дорогуша. Ты прекрасно знаешь, что это запрещено.

Валентин задумчиво покрутил в руках бутылку старого Кюрляндского красного вина, после чего надкусив зубами пробку и выдернув ее, резким движением разлил содержимое по стоящим на столе стаканам. Недовольное лицо Милена скрылось за клубами дыма от его сигареты.

- Милена, ты вообще человек? Я не помню, чтобы ты была фанатиком. И потом…наколдуешь нам вывод алкоголя из организма. Ты ведь это умела раньше. Давай расслабимся и кроме того, здесь стукачей, кроме тебя, на сколько мне известно, нет.

- Только посмотрите на него…ой, смотри! -инквизитор указал на открытый люк офицерской каюты. – Вот мы и проплываем мою родную Кюрляндию. Где-то там посреди пустых полей я и жила.

- Насколько я помню ты рассказывала, что жила западнее? Из тех земель, что раньше принадлежали О’руну? Ладно, хватит с меня географии на сегодня. Давай. Выпьем за ностальгию или за встречу? – Валентин вложил бокал в руку инквизитора и сам поднял свой.

- А помнишь Сентябрьскую песню? Мне казалось, что это о’рунская песня, поскольку ее часто напевал мне мой отец, но название скорее кюрляндское…

- Она и тех и других. Просто о’руанцы ее кличут иначе…

- Я всегда ее пела своему…то есть, я всегда хотела… - голос Милена задрожал на мгновение, после чего инквизитор начал петь:

«Вдоль земель имперских
Поперек людским местам
Распахнулась речка Септем
Жизнь, дарившую семи дворцам

Во дворцах тех короли
Поперек людским сердцам
Обуздать хотели воду
Жизнь, дарившую гордецам

Мечты и грезы тех князей
Поперек равнинам и холмам
Разделили земли речки Септем
Жизнь, дарившую лжецам

Воля обманутого рода
Поперек ворчливым старикам
Расколола люд и воду
Жизнь, дарившую отцам…»

Пение Милена прервал стук в дверь. Валентин скомандовал войти, и на пороге показался солдат, который отрапортовал о готовности обеда. Его глаза округлились от вида курящего инквизитора со стаканом красного в руке и допивающего свой стакан командира. Милен окинув суровым взглядом солдата и резким движением отпив из стакана приказным тоном произнес:
- Мальчик, закусочки нам принеси.