Как стираются топонимические следы русских

                Как стираются топонимические следы русских родов…

               

       Мирослав не стал выносить вопросительный знак в заголовок своей топонимической заметки, потому что и так всё понятно. На протяжении сотен лет жизнь на Русской земле даже в самых её отдалённых уголках продолжалась, сохраняя традиции и названия. А сегодня, казалось бы, в век науки и техники она вымирает. Исчезают селенья, посёлки и даже города. Уходит в прошлое наше настоящее, смывая исторические следы будто весенней наносной хлынью рек. Всё меньше останется мест для изучения топонимистами названий на нашей земле, всё чаще исчезают имена русских родов, живших на ней, разрывая связи прошлого с будущим через настоящие грехи людей. Вотчина, поместье, имение, сельцо, селение, деревня, станица выпадают из нашего словарного запаса своими древними названиями, связанными с теми или иными родами, крестьянскими общинами и другими помещиками - земледельцами, приобретая чужеродные названия в виде агрокомплексов «Заря коммунизма», «Колхоз имени Ленина» или на современный лад «Агрокомплекс Волжский», «КубаньФрукт Россия» и другие новоделы, оторванные от древних топонимических корней.
       Властные реформаторы «ничтоже сумняшеся» часто меняли названия городов. Так, например, Софья Августа Фредерика Ангальт – Цербстская под именем Екатерина Вторая перестраивала высочайшими указами русские города на Европейский манер и меняла неугодные ей названия.
       Город Хлынов, выросший из крепости в 1181 году в Вятской вечевой республике, по её указу 11 сентября 1780 года был переименован в Вятку, а позднее, другие реформаторы земли Русской, 5 декабря 1934 года, в память о террористе – большевике под псевдонимом «Киров», Сергее Мироновиче Кострикове, родившемуся в Уржуме Вятской губернии, присвоили название Киров.
       Вятчанам не повезло: их историю многократно переписывали и переписывают до сих пор. За последние несколько лет местные краеведы ведут баталии об истинной дате рождения города Хлынова и у них чехарда в порядке переименований. Теперь они придумали, что новгородские «трейлблэйзеры-ушкуйники» из «Людиного конца», сначала дали название крепости Вятка на реке Хлыновица, а затем с какого-то перепугу, спустя двести восемьдесят лет переименовали её в город Хлынов!
       Кировские краеведы утверждают, что «от новгородцев пошло название Вятка от гидронима Вятка, а в 1457 году в городе, в устье реки Хлыновица (некстати и тут они  поменяли название реки на современное Хлыновка), гидроним, предположительно, от русского «хлынуть», ими был построен Кремль, получивший название Хлынов. Современная форма гидронима позволяет предполагать её образование от названия «Хлынов», а в его основе можно видеть прозвищное имя «Хлын» (Вятское Хлын — «мошенник, обманщик, барышник»). По названию Кремля вскоре весь город стал называться Хлынов, хотя наряду с этим продолжало употребляться и название Вятка». Ну не бредь а? Что они такое пИшутЬ на своих публичных сайтах в разделе этимология?! (Wikipedia.org)
       В этом прозвище, как говорят, «камень преткновения»!
       «Хлын-Хлынь».
       Кто все эти «толкователи-этимологи и ономасты» древнего русского слова? Сын обрусевшего датчанина, военный врач, а позднее этнограф и собиратель фольклора, автор «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Даль (1801-1872), русско-немецкий лингвист Макс Фасмер (1886-1962), писатель А.Н. Островский (1823-1886) и многие другие их последователи, оставили весьма противоречивое происхождение и толкование корневого слова «ХЛЫН».

       «ХЛЫНЬ - ж. тихая рысь, сиб. (Даль). Согласно Ильинскому (ИОРЯС 20, 4, 157), от хлынуть.
       ХЛЫНИТЬ – в Вологде это означало - вяло, лениво идти или ехать. В Саратове - мошенничать, плутовать (не два ли разные глагола?). В Казани – «ХЛЫННИЧАТЬ» означало то же.
       ХЛЫНОВЕЦ - у Вятчан - означает тунеяд, мошенник, вор, обманщик в купле и продаже, барышник, кулак. «Берегись, тут хлыны есть!» В Тульской губернии есть село Хлыново? «ХЛЫНОВЦАМИ зовут вятчан».
      ХЛЫНЕЦ в Симбирской губернии означает «бродяга». «Хлын взял, пропало; потеряно, украдено, растрачено». «Хлынуть, нахлынуть и отхлынуть, натечь, набежать, налететь во множестве, потоком, толпой. Вода хлынула с гор. Дождь хлынул как из ведра. Кровь хлынула горлом. Народ хлынул из церкви на площадь».
ХЛЫНЬ, ХЛЫНЦА – в Сибири означало - грунь, рысца, самая тихая рысь, только что не шаг. Так говорят о верховой езде: «Поехал хлынью, хлынцой». ХЛЫНИН - в искусстве встречается в пьесе А. Н. Островского «Горячее сердце» такой фамилией наделен купец-самодур.
       Фамилия ХЛЫНИН — имеет совершенно иное происхождение — от слова «хлынь» — нанос на заливные луга вешним половодьем песка и проч.; кроме того, «хлынь» — тихая рысь лошади. Хлынин Иван в 1606 г. крестьянствовал в Белёве».

       Представляете – это всё, что мы имеем на сегодня о коренном слове или прозвище ХЛЫН*? Слово, рожденное как минимум тысячу лет тому назад, истолковано или подобрано в живой речи 800 лет спустя! Слово, дошедшее и живущее в современном русском языке сегодня живёт в фамилиях-прозвищах древности.
       В русской топонимике слово с корнем ХЛЫН встречается не только на марийской земле. Но вот гидроним и топоним одновременно существует только в Кировской области. Там есть река Хлыновица и город Хлынов с 1181 года. Затем появляются однодворные поместья, превратившиеся в села и деревни в Московском царстве 15 века после захвата и разрушения в 1489 году «Вятской вечевой республики» так называемых ушкуйников. В ближнем «Подмосковье» были две деревни Хлыново; в Рязанской губернии, Путятинском районе - деревня Хлынино; в Железногорском и Фатежском районах Курской области две деревни Хлынино. НИКАКИХ рек с корнем ХЛЫН, кроме как Хлыновица в Вятской земле, на территории России нет! Зато глагол ХЛЫНУТЬ в русском языке есть и без него невозможно описать движение объектов и души!
       О чём всё это может говорить пытливому исследователю? Какие исторические гипотезы это может подтверждать? Кто же был на самом деле первый носитель прозвища с корнем ХЛЫН? Кто дал названия с корнем Хлын реке и граду – крепости на Вятской земле, образовав независимую от Новгорода и Московского княжества военную республику?
        Внимательно и с пристрастием покопавшись в летописях, исторических и археологических «доказушках-гипотезах», ревизских сказках, случайно сохранившихся приговорах и дошедших семейных легенд, передававшихся из поколения в поколения бабушками и дедушками внукам, вырастает облик Рода Хлыниных - Хлыновых, а также других вариаций с окончаниями – Хлыновские, Мухлынины, Хлынкины, Хлызневы - Хлыневы.
       Жил да был где-то с 1151 по 1204 в Великом Новгороде боярин посадник Мирослав (Мирошка) Несдинич (Несда) по прозвищу Хлын, возможно, из рода Гюрятиничей-Роговичей. Прозвище «Хлын(ь)» он получил от того, что поместье его находилось в той части Новгорода, где река Волхов регулярно подтапливала земли «Людиного конца». А ещё будучи отроком, Мирошка выполнял важную работу на ушкуе – вычерпывал лишнюю воду и следил за его корпусом. Мирошка вообще был очень смышлёным мальчиком, прилежным ко всякой учёбе и достиг высот в карьере, оставив свой след не только в берестяных грамотах, дошедших до нас сегодня, но и в международных исторических документах-летописях, как смекалистый воевода и дипломат. Вместе со своими старшими братьями и другими «детьми боярскими» «ушкуйницы людиного конца», он отправился в поход в 1173 году для открытия и заселения новых земель. Как мы понимаем, хайвеев тогда не было и двигались ушкуйники по рекам, поэтому глагол ХЛЫНУТЬ для них был очень понятным и опасным по смыслу.
      Согласно «Повести о стране Вятской» конца 17 века, эти самые новгородцы сначала основали Никулицын (вероятно, что кто-то из старших братьев воевод носил имя Микула) на месте захваченной у «чуди - отяков» «Болванской крепости», затем захватили марийский городок Кошкаров, переименовав его в Котельнич. Продвинувшись дальше на север по реке Вятка, ушкуйники решили основать ещё одну крепость Хлынов. Такое же название они дали притоку к реке Вятке. Так появились в русской топонимике и гидрониме Хлынов и река Хлыновица в честь боярина Мирошки Хлына, руководившего этим дальним походом.
       Присоединение к Новгороду марийских земель, позволило позднее Мирославу Несдиничу получить поддержку на вече и стать боярином посадником на несколько лет. Сыновья Мирошки - Борис и Дмитрий не смогли удержать лавры боярина-посадника Новгорода. Так его старший сын Дмитрий (1205-1207) пал жертвой навета купцов и бояр, обвинивших братьев в создании «олигархического семейного клана», придумавших долговые закладные дощечки и в содействии власти Владимира Рюриковича 1187-1239, сына Рюрика Ростилавича. Конкурирующие за власть бояре Михалковичи отстаивали интересы Всеволода Святославича «Чермного» (Рыжего), происходившего тоже из рода Рюриковичей, боровшегося в междоусобной битве за княжества. В итоге в 1207 году по решению вече, имение и усадьба «Мирошкиничей» (Хлыниных) были сожжены и разграблены при поддержке князя Всеволода «Рыжего». Посадничество в Новгороде было передано по сговору Твердиславу из рода «Михалковичей». Некоторым братьям и сыновьям Мирошки удалось бежать с семьями из Новгорода и растаять на просторах будущей Великой России, превратившись в род Хлыниных-Хлыновых.
       Дмитрий был захоронен рядом с отцом Мирославом в Георгиевском соборе Юрьева монастыря (1119). Собор стал усыпальницей настоятелей монастыря, ряда русских князей и новгородских посадников. В 1198 году в нём погребли Изяслава и Ростислава, сыновей новгородского князя Ярослава Владимировича; в 1203 году были погребены принявший в монастыре постриг новгородский посадник Мирошка Несдинич и его сын Дмитрий в 1207; в 1233 году — князь Фёдор Ярославич, старший брат Александра Невского, а в 1224 году и его мать Феодосия Мстиславна (в монашестве Ефросиния); в 1453 году — Дмитрий Шемяка. Судьба этого храма и монастыря печальна также как и печальна вся наша история. Его грабили, реставрировали, вскрывали саркофаги и всяко такое. И вот недавно, в 2016 году, «московские археологи нашли загадочные каменные саркофаги XII века у стен Георгиевского собора в центральной части православной обители. Один саркофаг совершенно пуст, в другом находились останки сразу шести рослых и не старых мужчин. Член-корреспондент РАН Владимир Седов предположил, что в нём могли последовательно хоронить людей, занимавших в монастыре одну из должностей — например, келарей или экономов. Или же это была родовая усыпальница новгородских бояр, которые в ту пору нередко становились монахами». Очень бы хотелось, чтобы кто- то когда-нибудь сделал ДНК тесты останков! А вдруг они будут идентичны по мужской Y хромосоме с DNA R-YP112 Владимира Василия Мирослава Несдинича Хлынина?
       А что же делать с нарицательными прозвищами дошедшими до нас с корнем ХЛЫН? Объяснить их достаточно легко, если знать историю. «Военная республика ушкуйников», а не «Вечевая боярская и купеческая» как в Новгороде, стала её нарицательным результатом. Умелые военные набеги, победы ушкуйников из Хлынова приобрели мифические и легендарные слухи. «Берегись! Тут Хлыны есть!» После окончательного разгрома Великим Московским князем Иваном Третьим Новгородской и Хлыновской республик в 1489 году всех знатных новгородцев принудительно выселили на Московские земли, а на их место переселили москвичей. Так началась другая история рода Хлыниных-Хлыновых на службе «детьми боярскими» у Московских и Киевских князей. Какие поговорки, мифы и легенды собрал Владимир Даль почти четыреста лет спустя? Мы о них уже знаем.
       Для конца 15 начала 18 веков были характерны в Московском царстве присоединения новых земель и раздача их в поместное пожизненное владение за воинскую или государственную службу. Безымянные земли получали имена их владельцев, заносились в реестр. Так в Московском царстве появились поместья Хлынина, Хлынино, Хлыново. Пожизненное не означает, что при своей жизни вы его не сможете потерять, продать, проиграть или у вас его могут отнять и так далее… Как менялся правовой статус земли поместий Хлыниных пока не изучен.
       Из двух деревень когда- то принадлежавших выходцам из города Хлынов и носящих фамилию Хлынин-Хлынов после 1489 года, осталась только одна в Московской области. Обратите внимание, что деревня носит название от собственного имени, а не от местной реки Велинка или Моча.
       Сегодня сохранилась деревня Хлыново в Московской области в Раменском муниципальном районе. Она расположена в 17 км от города Раменское, в юго-западном направлении и относится к сельскому поселению Константиновское. На северо-западе деревня примыкает к посёлку Денежниково. Ближайшие крупнейшие населенные пункты: деревни Тяжино (4 км на восток), Бритово (5 км на северо-восток), с. Салтыково (5 км на юг). Рядом находятся: деревни Овчинкино (1 км на юг), Денежниково (1 км на север), Ширяево (2 км на юго-восток), Дьяково (3 км на восток), с. Ильинское (2 км на запад). По данным переписи 2010 года в деревне Хлынино зарегистрированы всего лишь 17 жителей (9 мужчин, 8 женщин). Как пишут официальные лица: «название связано с некалендарным личным именем Хлын(ь)». В 1926 году деревня входила в Ширяевский сельсовет Салтыковской волости Бронницкого уезда Московской губернии. Рядом с деревней протекает река Велинка.
       А судьба другой Подмосковной деревни Хлыново более печальная – её больше нет! «Хлыново — упразднённая деревня на территории поселения Щаповское Троицкого административного округа Москвы (до 1 июля 2012 года находилась на территории Подольского района Московской области). В XIX веке деревня Хлыново входила в состав Дубровицкой волости Подольского уезда. В 1899 году в деревне проживало 134 человека. В советское время и до момента упразднения деревня Хлыново относилась к Щаповскому сельскому округу. С 2000-х годов не значится в официальных документах в качестве населённого пункта, а только как СНТ. Деревня Хлыново расположена примерно в 46 км к юго-западу от центра Москвы. Ближайшие населённые пункты — деревни Батыбино, Дмитрово и Костишово. Неподалёку от деревни протекает река Моча.
       Защищая границы Московского царства «боярские дети» стрельцы и городские казаки Хлынины из Венёва, станицы Гремячее постепенно перемещались с расширением границ и с получением «десятков сотен чатей» земель за свою службу на Рязанских, Курских, Воронежских и Тамбовских землях, вдоль Волги и на Юге России.
       Село Хлынино в Путятинском районе Рязанской области сегодня растворилось в Карабухинском сельском поселении и в нём проживает по данным переписи населения от 2010 года 12 человек! А раньше, в 1935 году, это был ещё отдельный сельсовет. «Путятинский район был образован 21 февраля 1935 года в составе Московской области. В него вошли следующие сельсоветы: из Чучковского района: Глебовский, Карабухинский, Карауловский, Макеевский, Петинский, Романово-Дарковский, Самовский, Сергеевский, Строевский, Хлынинский; из Шиловского района: Александровский, Воршевский, Екатериновский, Княгиневский, Красно-Союзный, Летниковский, Никитинский, Отрадовский, Песочинский 1-й, Песочинский 2-й, Поликановский, Поляковский, Путятинский, Самодуровский, Чернослободский».
        Историю Рязанского Хлынино мы не знаем и это также требует внимательного изучения пытливыми внуками и правнуками членов рода Хлыниных.
       Курская земля сохранила нам два села Хлыниных. Одно в Железногорском районе и второе в Фатежском районе. Фатежское Хлынино как-то выскользнуло из внимания местных краеведов и нам ничего не удалось о нём прочитать, а вот Железногорское Хлынино имеет более - менее записанную историю и до сих пор ныне живущих там наших родственников, староверов Александра и Андрея Александровича Хлыниных!
       Официальная история сообщает нам что «поместье Хлынино упоминается в 1678 году в составе Речицкого стана Кромского уезда Севского разряда. Население было приписано к приходу Казанского храма соседнего села Андросово. В конце XVIII века сельцом Хлынино владел прокурор Курского губернского магистрата Матвей Михайлович Андреев. Здесь ему принадлежала 1241 десятина земли и 195 душ мужского пола. Жил помещик в деревянном доме с небольшим садом на французский манер. В 1796 году хлынинские крестьяне подняли бунт против прокурора Андреева за то, что он отдал на посев озимого хлеба более 50 десятин земли крестьянам соседнего села Андросово. В итоге сожгли его дом. А с 1802 года Хлынино числилось в составе Дмитровского уезда Орловской губернии. По данным 1860 года малолетним детям Павла Михайловича Борщова в Хлынино принадлежало 39 дворов, в которых проживало 208 крепостных мужского пола (192 крестьянина и 16 дворовых). В 1861—1923 годах деревня входила в состав Большебобровской волости Дмитровского уезда Орловской губернии. В 1866 году в бывшей владельческой деревне Хлынино было 56 дворов, проживало 423 человека (208 мужчин и 215 женщин), действовал винокуренный завод, 2 маслобойни, водяная мельница. В 1897 году в сельце Хлынино проживал 541 человек (261 мужского пола и 280 женского); всё население исповедовало православие. В ходе революционных волнений осени 1917 года жители деревни незаконно вырубили и вывезли 2 000 возов сухостойного и сырого леса, стоимостью 15 000 рублей, принадлежавшего зажиточной крестьянке Марии Сергеевне Лазаревой, а затем, 2 декабря 1917 года, уничтожили её хутор. В 1926 году в Хлынино было 110 дворов, проживало 566 человек (269 мужского пола и 297 женского). В то время деревня входила в состав Макаровского сельсовета Волковской волости Дмитровского уезда. С 1928 года в составе Михайловского (ныне Железногорского) района. В 1937 году в Хлынино было 108 дворов. Во время Великой Отечественной войны, с октября 1941 года по 24 февраля 1943 года, находилась в зоне немецко-фашистской оккупации. По состоянию на 1955 год в деревне находился центр колхоза имени Ворошилова. Во 2-й половине XX века здесь действовала молочно-товарная ферма.» В ужасные 1866 годы монархии и крепостничества в Хлынино проживало 423 человека, а по переписи населения за 2010 год только 60 душ мужского и женского пола. Деревня расположена в живописном месте к юго-востоку от Железногорска на реке Песочня, притоке Свапы. Такова скромная известная историческая биография села Хлынино. Для потомков Хлыниных и здесь есть домашняя работа восстановить вопросительные знаки.
       Мирослав понимал, что, записывая подробно названия деревень, расположенных рядом с поместьями принадлежавшим когда-то Хлыниным скоро тоже не станет. Постепенно на Российской географической карте исчезнут древние русские топонимы: наши и ваши фамильные следы…
       Что и как мы можем сделать для изменения хода истории?


       На снимке одна из наших Оренбургских ветвей яицких казаков Хлыниных!

       Собственно говоря, братья Хлынины: слева на право - Сафрон Сидорович,
       Николай Сидорович, Михаил Сидорович ( отец мальчика в папахе Александра
       Михайловича) и Василий Сидорович. (Геройски погиб 24 ноября 1942 под
       Сталинградом, мех. - водитель танка Т-34) . Фото 1932г, Оренбург.

How the Toponymic Traces of Russian Clans Are Erased...

Miroslav chose not to put a question mark in the title of his toponymic note because everything was already clear. For hundreds of years, life on Russian land, even in its most remote corners, persisted, preserving traditions and names. But today, in this era of science and technology, it seems to be dying out. Villages, settlements, and even towns are disappearing. Our present is receding into the past, washing away historical traces like the spring floods of rivers. There will be fewer and fewer places left for toponymists to study names on our land, as the names of Russian clans that once lived there vanish, breaking the connection between the past and the future through the present sins of humanity. Ancestral lands, estates, manors, hamlets, villages, and stanitsas (Cossack settlements) are slipping out of our vocabulary along with their ancient names tied to specific clans, peasant communities, and landowners—farmers—replaced by alien names such as agro-complexes "Dawn of Communism," "Lenin Collective Farm," or the modern "Volga Agro-Complex," "KubanFruit Russia," and other novelties disconnected from ancient toponymic roots.

Powerful reformers often renamed cities without hesitation. For example, Sophie Auguste Friederike of Anhalt-Zerbst, under the name Catherine the Great, issued decrees reshaping Russian cities in the European fashion and changing names she disliked.

The city of Khlynov, which grew from a fortress established in 1181 in the Vyatka Veche Republic, was renamed Vyatka by her decree on September 11, 1780. Later, on December 5, 1934, other reformers of Russian lands renamed it Kirov in memory of the Bolshevik terrorist Sergei Mironovich Kostrikov (pseudonym "Kirov"), born in Urzhum in the Vyatka province.

The people of Vyatka were unlucky—their history has been rewritten multiple times and continues to be rewritten. In recent years, local historians have been battling over the true founding date of Khlynov, causing confusion in the renaming process. Now they claim that Novgorod "trailblazer-ushkuyniks" from Lyudino Konets first named the fortress Vyatka on the Khlynovitsa River and later, for some inexplicable reason, renamed it Khlynov two hundred and eighty years later!

Kirov's local historians assert that Novgorodians derived the name Vyatka from the hydronym Vyatka. In 1457, they built a Kremlin at the mouth of the Khlynovitsa River (which they modernly call Khlynovka), and the hydronym, presumably from the Russian word "khlynut" (to gush or surge), led to the construction of a fortress named Khlynov. Soon the entire city bore this name, although Vyatka continued to be used alongside it. What nonsense is this? What are they writing on public websites under the etymology section?! (Wikipedia.org)

This nickname, they say, is the "stumbling stone!"
"Khlyn-Khlyn."
Who are all these "interpreters-etymologists and onomasts" of ancient Russian words? The Russified Dane, military doctor, ethnographer, and folklorist Vladimir Dal (1801–1872), the Russian-German linguist Max Vasmer (1886–1962), the writer Alexander Ostrovsky (1823–1886), and many others left contradictory origins and interpretations of the root word "KHLYN."

"KHLYN – f. quiet trot, Siberia (Dal). According to Ilyinsky (IORYAS 20, 4, 157), from khlynut.
KHLYNIT – in Vologda, this meant to walk or ride sluggishly. In Saratov, it meant to cheat or swindle (are these two different verbs?). In Kazan, 'KHLYNNICHAT' meant the same.
KHLYNOVETS – in Vyatka, this meant a loafer, swindler, thief, cheat in trade, profiteer, or kulak. 'Beware, there are khlyns here!' In Tula province, there is a village Khlynovo. 'KHLYNOVETS is what Vyatka residents are called.'
KHLYNETS – in Simbirsk province, this meant a vagrant. 'A khlyn took it—gone; lost, stolen, squandered.' 'To gush, surge, or flood in streams, crowds, or masses. Water surged from the mountains. Rain poured like from a bucket. Blood gushed from the throat. People flooded out of the church onto the square.'

KHLYN, KHLYNTSA – in Siberia, this meant a gentle trot or pace. It referred to horseback riding: 'He rode at a khlyn, khlyntsa pace.' KHLYNIN – a merchant-despot in Ostrovsky's play "The Hot Heart."

The surname KHLYNIN derives from "khlyn" – the sand deposits left by spring floods, as well as a horse's quiet trot. Ivan Khlynin farmed in Belev in 1606."

Can you imagine—this is all we have today about the root word or nickname KHLYN*? A word born at least a thousand years ago is interpreted or recorded in living speech only 800 years later! A word that has survived and lives in the modern Russian language, passed down through surnames and ancient nicknames.

In Russian toponymy, the root KHLYN appears not only in Mari lands. However, the only hydronym and toponym with this root exists in Kirov Oblast. There, the Khlynovitsa River and the city of Khlynov date back to 1181. Nearby, single-homestead estates became villages and towns in the 15th century after the Vyatka Veche Republic was conquered and destroyed in 1489.