Я не верю, что индивидуумы могут видеть

Неопределенность этого мира начала мешать генералу продолжать его исследовательскую работу. Раньше он вел репортажи из Африки и был для своих земляков скорее сказочным персонажем, чем реальным человеком. Когда его только сделали героем, он так и не смог вставить в свои очерки ни единого факта, ни одного описания. Было видно, что у журналистов возникла целая серия серьезных сомнений относительно его объективности. Начали возникать некоторые разговоры о его душевном нездоровье. Наконец, несколько человек прямо предложили генералу подать в отставку. Против такого предложения невозможно было возражать, но генерал ответил, что в своих лекциях будет более правдив и точен. Это, конечно, было не совсем так, но кое-что из сказанного им действительно можно было проверить. Сначала ему не хватало времени, а потом появилась возможность писать. Он решил, что настало время собрать материал и определить, что из того, что он увидел, соответствует действительности.

Отчитываясь о своих наблюдениях, он постарался насколько возможно обойти любую теоретическую базу и представить ситуацию в основном «своим сердцем». В результате получилось несколько весьма сомнительных и довольно странных заметок.

Через несколько лет они попали в печать, и начался скандал. В прессе началось настоящее сражение, в котором генерал, видимо, проиграл, так как статья действительно была талантливой и яркой, хотя уже не слишком честной. Ей сильно повредил главный редактор, который предложил напечатать в редакционной статье кое-что из написанного генералом, а именно: «Я не верю, что индивидуумы могут видеть своими глазами». Резолюция была однозначной: «Что это значит?».

В это время генерал был уже очень стар, но за свою короткую жизнь он успел так много, что за ее короткий срок успел разобраться и в себе самом, и в жизни. «Разберемся!» – подумал он. В его квартире появились новые книги, но с тех пор генерал редко когда находил время для чтения, а работал все больше по ночам, и все, что он написал в свое время, хранилось в его кабинете в запертом ящике.

Постепенно жизнь начала налаживаться, и вскоре он совершенно уверился, что и так сойдет за своего среди разных сумасшедших, копающихся в развалинах кремлевских зданий, и что все происходящее вокруг него – просто дешевый спектакль. Больше всего он любил отдыхать в горах, на курортах, где общался с молодыми красивыми женщинами, которые в общем-то были очень милы. Но больше всего он любил оставлять дела и отправляться в свою горную хижину. Там он пил свое вечное черное пиво и смотрел по вечерам фильмы. В русском кино он ничего не понимал, но где-то читал, что есть специальные фильмы про войну – их играют на самом деле или нет, он не знал, но ему так и хотелось когда-нибудь увидеть эту войну своими глазами. Кроме того, генерал стал пользоваться услугами проституток. Иногда это были девушки из Санкт-Петербурга или Москвы. Иногда – приезжие, из Твери, с Урала. Деньги, конечно, были большими, но генерал их не считал – ему это было все равно. Наоборот, он считал, что проститутки должны быть прекрасными, а если они не ценят его подарков, значит, они недостижимо далеки от него. Впрочем, сам генерал в это время был уже женат.

Его женой была особа неопределенного возраста, полногрудая, голубоглазая блондинка с пушистыми ресницами. Она тихо смеялась, когда он рассказывал ей про свою жизнь. Однажды, когда они остались вдвоем, она спросила: «Как ты думаешь, милый, а ты не хочешь купить себе маленький желтый трактор?» Генерал засмеялся, покачал головой и задумался, потом сказал: «Нет, милая, не хочу». Они легли в постель, и его жена стала ласкать его. Он положил руку ей на грудь, провел по ней пальцами и вдруг, словно в каком-то внутреннем экстазе, совершенно неожиданно для себя сильно укусил ее за сосок. Жена вскрикнула и впилась зубами в его руку. Он закричал, выпустил руку и потянулся к дверной ручке. Жена, уже совсем обезумев, кинулась на него и сильно укусила в самое нежное место. Раздался треск, она закричала, а он выбежал в коридор. На лестничной клетке уже стояли несколько офицеров. Генерал поднял глаза и увидел, что у всех у них, кроме одного, красные лица и потные руки. Они страшно оскалились, и вдруг его жена, которую он до этого ласкал, превратилась в огромную белую собаку с горящими, как у кошки, глазами и огромными желтыми клыками. Она подбежала к нему и изо всех сил укусила за ногу. Это был один из тех самых поросячьих припадков, которых он так боялся. Генерал попытался ударить ее ногой, но она оскалилась еще сильнее и снова попыталась укусить его за ногу. Он почувствовал, как к нему приближается чье-то мокрое, тяжелое, горячее…

Генерал с ужасом понял, что его жена стала собакой, и схватил стоявшую у стены вешалку с каким-то бельем. Собака заскулила и попятилась. Генерал зажмурился и изо всех сил ударил ее вешалкой. Раздался визг, он открыл глаза и увидел на стене висевший в простенке охотничий штуцер. Генерал подошел к стене и несколько раз выстрелил в собаку, потом, убедившись, что собака сдохла, снял с вешалки полосатое пальтишко и вернулся в комнату. Там было тихо. Все сидели на своих местах, как и прежде. Теперь генерал уже не чувствовал исходившей от них волны страха. Он подошел к лежащей на полу жене и наклонился, чтобы ее поднять. Это был самый обычный вечер с двумя небольшими служебными собаками. Он был уже совершенно уверен в том, что с ним происходит, и все еще надеялся, что все это лишь плод его воображения. Осторожно приподняв жену, он осторожно уложил ее на кровать и принялся раздеваться. Уже практически совсем раздевшись, он почувствовал что-то знакомое в этих движениях, но никак не мог понять, что именно. В тот момент, когда он собрался лечь на кровать, все произошло, и генералу показалось, что мир вокруг него взорвался.