Красотка в Мерседесе и сосед Володя

— Растет благосостояние еврейского народа! — радостно приветствует меня сосед Володя, не выплевывая сигаретки, — Какая, блъядь, шикарная баба у него в Мерседесе сидит! Не пьяненькая девушка, блъядь, из подворотни. Ну ты, блин, орел. Не каждый беглый серийный убийца может похвастаться таким вниманием. Осознав свою ненужность канаю в сторону.
Кукла Лена, которой я дал немного порулить, быстро справляется с легкой оторопью, высокомерно поворачивает голову в стороны соседа Володи и небрежно роняет в ответ:
— Да это все для селян. Вот в очереди в баню недавно познакомилась. Ну и решила с этим христопродавцем покататься.
— Это был шаг, который довел мои страсти до точки кипения, кукла Лена, — решительно вступил в беседу я.
— А чего? — продолжила тем временем свою мысль кукла Лена, — Пусть и Львы крылья расправят, орлами себя почувствуют. Он же мне за то, что я с ним сплю, деньги на карточку «Мир» переводит. Правда, милый?
Сказать, что сосед Володя, от таких слов куклы Лены, просто охъуел — это ничего не сказать. Хотя кукла Лена, в этот раз, почти не наврала. Ну относительно. Мы действительно возвращаемся из Сандуновских бань. Поэтому он поведение куклы Лены, на всякий случай, чтобы поддержать беседу, одобрил:
— Общее положение то сейчас действительно нестабильное — вот и желающих уехать из страны много, как никогда. Разве я не понимаю...
— А я о чем? Чулки до середины бедра Sigvaris надеваешь, прозрачный боди на бретельках SHEIN, стараешься. А этот: «Ну не могу я в Израиль тебя на пляж повести, кукла Лена, карантин...».
— Да ну их, интеллигентов этих, — вновь охотно соглашается с со своей новой знакомой сосед Володя, — Вот и у меня один знакомый есть такой — так он подрался как-то в читальном зале библиотеки за место, и выбил кому-то зуб. А ведь мог и расчленить — сам то он из Питера...
— И тут, снова, вступил в беседу я: «Главное — не отчаиваться. Иначе можно легко погрузиться в кровавый хаос (кукла Лена почему-то вздрагивает). Вот у меня, к примеру, есть знакомая. Работает, между прочим, главным бухгалтером. Так вот, она страдает судорогами на фоне запоя. Но не отчаивается».
Услышав это, кукла Лена, которая недолюбливает главную бухгалтершу нашей компании, поворачивается в мою сторону, заглядывает мне в глаза и тихо спрашивает: «Я призываю тебя осознать важность текущего момента, христопродавец, и прийти в себя. А теперь скажи — это ты правду говоришь?».
В ответ я веско роняю: «Еврей всегда сочетает в своем образе творческий порыв и образ примерного семьянина, кукла Лена. Но, главное, он мужественен и ухожен одновременно». После чего, по-хозяйски медленно поворачиваю ее голову, и ставлю победную точку смачно целуя ее в губы...
— Э-эх! Инфлюэнсеры и сторонницы бодипозитива, блъядь! — глядя на эту сцену крякает сосед Володя, — Папа римский в синагоге, блин. Впрочем, не удивлён. А может и мне в ересь иудаизма впасть?
После чего, в раздумье, замолкает. Но, при этом, из его рта красноречиво капает слюна...
Глядя на него, в моей голове невольно проносится мысль: «Богоискатель, блъядь!». И, почему-то, картина моей покойной жены (см. картинку над текстом)...
Наверное, при этом, у меня что-то меняется в лице. Потому что кукла Лена, глядя на меня, вдруг задумчиво произносит: «И как бы тебе объяснить помягче, нехристь, что тебе пора к психиатру?»...
В квартире, где когда-то жили мои родители в Москве на Новослободской, я бываю редко. По дороге из Нового Уренгоя, где я работаю, в дёревню под Рузой, где живут мама куклы Лены с ее сыном третьеклассником Антошкой, и обратно. А сосед Володя уже пенсионер, живет главным образом на даче — вот с куклой Леной он раньше и не встречался.
Хотя я с ней уже скоро как пять лет живу. На радость соседу Володе...