Двойное дно

- Где бы хорошо половить язя? - спросил я деда Ефима, в доме которого, как всегда, остановился, приехав на рыбалку в эти любимые края тогдашней Калининской области, которым я не изменял уже много лет. - Ни на омуте, ни рядом  в прошлое лето я его  не видел… Да и сейчас - весна заканчивается, лето начинается, а его по-прежнему нигде нет. Раньше его по реке было много, особенно возле омута! Куда же он делся?
Дед не был рыбаком, но он родился здесь, здесь же вырос и жил, много лет занимался мельничным делом на реке, мог поэтому дать дельный совет и к тому же,  как все старики, любил, когда к нему обращались за советом.
- А ты вот что, - предложил он, - сходи-ка на Вьюлку! Там язь всегда был. Небось, половишь. Дорогу-то знаешь?
Вьюлка - это очень извилистая - потому такое название - неширокая, а местами узкая до размера ручья лесная речушка с многочисленными бочагами, песчаными перекатами и заросшими травой плёсами. Она впадала в Нерль километрах в шести-семи от омута в деревне, где жил старый мельник. Дорогу к Вьюлке я знал. Был я там как-то со своим приятелем ранней весной, чуть-ли не в конце марта, даже листья тогда ещё не распустились, хотя погода стояла не по сезону тёплая. Рыбалка в тот приезд на Вьюлку не получилась - после малоснежной зимы река превратилась в ручеёк, обнажила высокие берега, а местами и дно, заваленное то там, то здесь нанесенным из лесов коряжником и ветками, на которых неопрятной серо-коричневой кошмой накопилась зацепившаяся пожухлая трава, полусгнивший камыш и тина. Кое-где даже казалось, что  это  сплетение веток и травы и есть речное дно, настолько плотно лежал этот нанос. Помню, что приятель мой захотел спуститься и попробовать его на прочность. Он осторожно, ухватившись за ветки голых кустов, понажимал сапогом на этот своеобразный гамак над дном - тот местами заколыхался, но держал. Дальше рисковать приятель не стал. Да, решили мы тогда, здесь, наверное, при большой воде особо-то и не поблеснишь - сплошные зацепы будут! С тем и уехали на другие места.
Совет деда Ефима пришёлся мне по душе. Нынешняя весна была сильно запоздавшая и с большой водой, а  начавшееся лето не скупилось на дожди.
- Действительно, - сказал я, - почему бы не побывать там ещё раз?
Сказано-сделано. На другой день я был с утра на берегу Вьюлки, на одном из открытых мест более удобном для рыбалки, чем её лесное русло, где с забросами намучаешься из-за тесно прижавшихся с обеих берегов к воде деревьев и кустарника. Кое-где они сходились верхушками  и Вьюлка текла по извилистой зелёной крытой анфиладе. По уже выработанной привычке я не стал сразу выходить к реке, а, собрав  возле машины снасть, чуть ли ни ползком подобрался к краю высокого  берега и, скрываясь за одиноко росшим кустом, вгляделся в воду и … обомлел.
На мелководье открывшегося передо мной небольшого плёса стояла стая язей, хорошо видимая на солнце, светящим мне в затылок. Почему я сразу решил, что это язь? Стая была  большая, в несколько десятков голов, стоявшая неподвижно и, казалось, заполнившая чуть-ли ни весь плёс. Голавль  такими большими компаниями не держится. Стаи голавля насчитывают максимум до одного десятка рыбин, причём разнокалиберных. Крупные стоят спокойно, с достоинством, прижимаясь к большим подводным камням или затонувшим корягам, а мелкие голавлики всё время суетливо перемещаются в поисках пищи.
Я отпрянул назад, надеясь, что остался не замеченным и стал лихорадочно продумывать стратегию рыбалки. Конечно, думал я, надо обязательно зайти выше по течению - удобнее будет сплавлять наживку. Лучше, конечно, в качестве наживки использовать кузнечика. Язь с его нешироким ртом охотнее берет обычного маленького или среднего  кузнечика в отличии от широкоротого голавля, более падкого на их крупного собрата - так называемую зелёную кобылку, которую ещё намучаешься искать и ловить.  Но ни тех, ни других пока ещё не было - июнь только начинался. Зато уже вовсю над прибрежными камышами и лугами металась, постоянно перелетая с месте на место небольшая синяя стрекозка. Вот ее-то я вчера предусмотрительно и наловил возле омута, уложив в стеклянную банку и переложив пучками свежей влажной травы для лучшего сохранения. Сейчас она могла быть очень даже кстати.
Но прежде чем пройти к тому месту, откуда я собирался подкрасться к язю, мне захотелось ещё раз убедиться в том, что язь никуда не делся и «ждёт» меня. Согнувшись, я опять добрался до куста, раздвинул ветки и … сердце у меня оборвалось. Плёс был пуст. Этого я никак не ожидал. И двух-трёх минут не прошло, а что  случилось?  Скорее всего, решил огорчённо я, язь  всё-таки заметил меня и ушёл. Но куда? Где его теперь искать? Вниз по течению или вверх? Обычно язь уходит в случае опасности по течению, голавль же  предпочитает обратное направление бегства.
Я немного посидел на берегу, успокоился и решил  поискать беглецов.  Стая большая, речка узкая, постоянные изгибы русла - не мог он далеко уйти! Найду! Вода чистая, хорошо просматривается - успокаивал я себя, пойдя со всей осторожностью на его розыск сначала вниз, а затем вверх по речке и обследовав оба направления русла туда-сюда на полкилометра минимум. Но всё было безрезультатно! Язь как сквозь землю провалился.
Настроение было испорчено. А поскольку речка  была  мне малознакома для продолжения рыбалки, то я решил вернуться к родному и знакомому мне до последнего камня омуту на Нерли. Смущало меня, однако, непонятное исчезновения немалой стаи язей, которых я уже самоуверенно посчитал моими трофеями. Во всяком случае, некоторых из них.
На омуте у меня всё сложилось наилучшим образом: я поймал и голавлей, и окуней, попалась и пара приличных лещей. А вечером, чаёвничая с дедом Ефимом, рассказал ему, как с утра был на Вьюлке, и как невежливо поступил со мной язь.
- Вот куда он мог деться, а? - спрашивал я старого мельника.
- Ушёл, - спокойно отвечал дед, прихлёбывая из блюдечка.
- Да куда  он мог уйти? Я далеко и вниз, и вверх всё обыскал - и нигде нет его следов.
- А он никуда далеко и не уходил, - усмехнулся старик, - там же где-то и спрятался!
- Как это спрятался? И куда там спрячешься? - удивился я.
- А ты знаешь, что на Вьюлке два дна? - ошарашил он меня вопросом. - Вот язь туда и спрятался! Под второе дно.
И дед Ефим рассказал мне, что на этой речке местами над настоящим песчаным дном под водой формируются из мелкого топляка, нанесенной течением травы и веток своеобразные арочные сплетения, под которые в случае опасности часто и уходит рыба. И это он сам видел много раз, поскольку в  молодые годы исползал вдоль и поперёк Вьюлку на предмет возможного возведения там водяной мельницы. Но постоянная нестабильность с уровнем воды в этой речушке изменила его планы.
А я, после того, как старик разъяснил мне, куда делась большая стая замеченных мною язей, вспомнил то весеннее время, когда я впервые побывал на этой речке и ещё тогда обратил внимание на наносную захламленность её дна, которая, как выясняется, ловко используется тамошними обитателями в случае опасности. С приходом большой воды и усилением течения тот самый «гамак», на который ступал мой приятель, несколько всплывает, образуя между собой и настоящим дном своеобразные широкие «пустоты», а порой и что-то вроде тоннелей.  Стало быть язь заметил меня и, не дожидаясь развития событий, оставил, надо признаться, в дураках. Хотя мои  сомнения  насчет «тоннелей» окончательно никуда не делись - очень уж это было необычно…
В следующий раз я попал на Вьюлку только через год. Конечно, ради рыбалки, но и в то же время очень мне хотелось проверить правдивость дедовых утверждений о двойном дне этой речушки и сообразительности её рыбного населения. Сразу  скажу, что последнее мне проверить не удалось, а вот первое - о двойном дне - подтвердилось. Я, действительно, рискуя угодить в какую-нибудь яму на дне реки и, самое малое, черпануть воды в забродный костюм, всё-таки увидел эти природные тоннели. День был солнечный, чистая вода речушки хорошо просматривалась вглубь и помогали заглянуть ещё глубже поляризационные очки, снимающие блики с поверхности - ими я часто и с пользой пользуюсь на рыбалке. Увиденное впечатлило меня:  эти тоннели были достаточно широки и высоки – полметра, а где-то и метр, - чтобы туда уходила отсидеться от опасности «сообразительная» рыба реки Вьюлка. Я специально осмотрел довольно протяженный участок реки и нашёл ещё несколько таких природных подводных укрытии. Ничего подобного никогда и нигде я больше не видел.
Рыбачить на Вьюлке я тогда не остался - моя преданность Нерли была сильнее, да и знал я ее как свои пять пальцев. А стало быть рыбалка там мне была обеспечена. Но, покидая по-своему привлекательную  речушку с хорошим названием Вьюлка, я не переставал удивляться тому, что мне довелось там увидеть и лишь восхищаться мудростью природы и вновь убеждаться в том, что окружающий нас мир даже в таких мелочах продолжает оставаться интересным и безгранично познавательным.