Две жизни

Андрей Давидян и Антон Беляев.
(О голосе, о музыке, о жизни)

Андрей Давидян умер.
А мне кажется, что я буду жить вечно…
Семилетний Леонардик говорит, после первого вырванного молочного зуба у врача:  «Мама, давай не будем выбрасывать мои зубы, я их буду собирать, а когда я буду старенький и без зубов я попрошу врача вставить мои маленькие зубы»
… Какой вырастет Леонардик?
Мне 52 я все еще живу так, как будто никогда не умру. А может и правда так? Жизнь же вечна. Смерти нет. Но заботиться о зубах надо бы...
О чем заботился Андрей Давидян?

Андрей Давидян умер. Ему было 60.  Андрей Давидян самый молодой из всех молодых, самый кайфовый, самый мудрый из всех мудрецов, самый тихий и глубокий, самый громкий и звонкий, самый широкий, благородный, сердечный, мужчина, настоящий.
Нет, я его не знаю, я, просто, слышала его голос.
Песни его, вернее голос, вернее темперамент … Он, как водитель, на скорости 350 км в час, если есть такие смельчаки, но он такой,  и мгновенно мягко останавливающийся, как на воздушной подушке. А между этими точками полного виртуозного  полета во все стороны  движения рук и ног и всего тела, но руль под точным и  легким контролем, легкого прикосновения пальцев.
Профи.
Так звучит его голос. От бархатного низкого до хрипоты и глубокого, до узкого завораживающего. Продолжительного, как полет, как парение и короткого, как последний вздох. И все это игра и смакование. 
И это жизнь. Вся жизнь в его голосе и он смакует ею. Он владеет своей жизнью. Владеет судьбой, играет с ней, жонглирует и кайфует. Он самый живой из всех живых. В нем остался озорной подросток, который только начинает влюбляться в женщин, здесь он и остановился в этом возрасте, и в 60 он в подростковом максималистском  возрасте. Такое же трепетное отношение к женщине плюс  мушкетерский драйф  и всепрощающая мудрость, это опыт.
Он умер еще в прошлом году, а я узнала только

Какое же чудо интернет, сохранивший навечно его облик, образ, голос, его движения. Он пел так, как будто жил и ходил на раскаленном проводе. Боль и  тяжесть превращал в кайф и легкость.
Так он пел,  так, наверное, и жил.
Богатство в том, что в нем сохранились все возрасты, в самом достойном оформлении.
Я слушаю его голос часто повсюду и горжусь, нет наслаждаюсь. Жизнь его, как голос,  невероятность. И пример. Он жил и живет вечной жизнью.
(Я ничего не знаю о его жизни, я только слышала его голос.)

Антон Беляев поет  в горизонте.
Удерживая и притягивая всего тебя, опуская высоту в горизонт, а глубину подтягивая вверх до горизонта. За этой мерой чувствуется столько страсти не выпускающей наружу. Кайф в удержании  и в мере.
Потому что эйфория может привести к концу и даже  к смерти.
Хотя Давидян играл с эйфорией и знал, как вовремя остановиться, мягко.
Какие они разные.
Антон танцует голосом  на месте.  Страстный огонь внутри чувствуется, как задерживается мерой,  из всего многообразия звукового диапазона,  он выбирает минимум и выпускает в это узкое ущелье всю свою  вселенную, как луч света, вернее  звука...
 …и не законченность, он всегда остается в поиске, в процессе.

Вот послушайте.